Часовые I. Марс наш!

Глава 15

Сколько же нужно часов сна зрелому мужчине в его тридцать пять? Восемь? Двенадцать? Мне хватило шести часов отдыха. Проснувшись в своём временном пристанище, я на мгновение почувствовал панику, но засветившаяся крышка отъехала, не дав страху овладеть мной.

Как только между крышкой и корпусом появилась щель, в мои глаза ударил слепящий свет. Будто мои глаза быстро адаптировались, и я увидел, что мои спутники-комсомольцы спят, свернувшись калачиками на жутко неудобных диванах.

Опустив ноги, я почувствовал холод пола под своими пятками. И вдруг осознал, что со мной что-то не так. Внимательно прислушиваясь к своему телу, я сначала пожал плечами, затем осмотрел свои руки — никаких видимых изменений. Тем не менее моё подсознание, более тонко чувствующее состояние тела, упорно подсказывало, что что-то было не так.

И только поднявшись на ноги, я понял, в чём дело: всё было слишком высоко. Мозг, не привыкший к странному изменению высоты, паниковал, и я, чтобы не упасть, для верности встал на четвереньки и поковылял к стулу с вещами.

— Мэлс? — сонно промычала Гагарина. — Что ты делаешь?

Я же вцепился в штаны и неуклюже напяливал их на внезапно ставшие слишком длинными ноги.

— Скажем так, это не самое стремное, за чем ты могла меня застать!

Лиза тем временем тоже отошла от сна и сладко потянулась. А я, в свою очередь, перевёл взгляд на Бориса. Парень обложился подушками и продолжал сладко спать. Подушек, кстати, у него было раза в три больше, чем у Гагариной.

— Сколько сейчас времени? — спохватилась девушка, но тут же сама ответила на свой вопрос. — Боже, ещё только седьмой час!

Но тут же смягчилась.

— Неважно.

— Лиза, — плохо пытаясь спрятать тревогу в голосе, позвал я девушку. — А что произошло? Почему мой вестибулярный аппарат так шалит?

— Борис тебе ведь вчера всё объяснил.

Я покачал головой.

— Разве нет? — удивилась Гагарина.

— Твоё тело находилось в очень плохом состоянии. Лишние запасы жира, высокий холестерин, крайний недобор мышечной массы. Ну и рост тоже.

— Чем тебя мои метр семьдесят не устраивают? — нахмурился я.

— Метр шестьдесят восемь, — усмехнувшись, поправила она меня. — И почему мальчики всегда любят преувеличивать?

Но тут же прикусила язык, сменив тон на хоть какое-то подобие участия.

— Рост оригинального Сумрака — метр восемьдесят, — мягко пояснила она. — «Турист» до этого не был с тобой знаком, а потому ничего не заподозрил. Но вот те, кто знаком с Сумраком лично, а тем более другие Часовые, такой момент не упустят.

— И что вы сделали? — уже понимая, что услышу ответ, всё же спросил я.

Борис пожал плечами.

— Полное восстановление организма до состояния Сумрака за один сеанс невозможно. Поэтому я выбрал программу с максимальной щадящим режимом. То есть глубокое восстановление здоровья плюс увеличение роста. С точки зрения медицины это неправильно, и тебе несколько дней будет не очень, без подобных предосторожностей…

— Ну спасибо вам, комсомольцы! — улыбнулся самой широкой улыбкой я.

Мочевой пузырь, как это было обычно по утрам, больше не тревожил. Да и со зрением вдруг всё встало необычайно хорошо! Будто обновил компьютер, и, впервые войдя в любимую игрушку, только и можешь, что наслаждаться графонием! У меня так с «Ведьмаком» из «Школы плотвы» было.

— Буди Бориса, — наконец разобравшись с одеждой, я, осторожно расставив руки, пытался привыкнуть к новому росту. — Он обещал отправить меня домой.

Казалось бы, какие-то двенадцать сантиметров роста, а как меняется восприятие мира!

— Э-э-э… — мгновенно проснулась Лиза.

— Да шучу я! — усмехнулся я, чувствуя как вдруг стали тесны обычно просторные джинсы. — Мне бы приодеться.

И, засунув руки в карманы, слегка подтянул их, от чего подвернутые джинсы теперь едва закрывали колени.

— Теперь надо заказать такси. В Москве же есть такси?

Комсомольцы переглянулись.

— Да, в Москве есть такси, — деликатно улыбнулась Лиза. — Вот только Сумрак не ездит на такси!

— Стоит тебе появиться на площади перед башней Часовых, и тебя затопчут твои же фанаты! — не скрывая приподнятого настроения, добавил Борис.

— Скорее, зафотографируют, — поддержала его Лиза.

А я про себя отметил, насколько сблизились мои комсомольцы.

Лиза была рождена в семье научной интеллигенции. Мама — эктобиолог на кафедре МГУ. Отец — историк с всесоюзным именем, и сейчас копает Бактрийское царство где-то на окраине Узбекской АССР. Дед у Лизы так и вообще почти полный аналог нашего Гагарина!

А вот с Борисом всё диаметрально наоборот. Отец Бориса — Юрий Голубчиков, образцовый колхозник! Он, как и все чувашские предки, жил на земле, работал на земле и иного счастья для себя не видел. В отличие от сына.

С самого детства Борис стремился получать знания. Он даже отказывался от школьных завтраков, чтобы потратить деньги на вычислительные мощности Системы. Что очень не нравилось отцу. Он видел в Борисе свою смену и считал его увлечение соник-технологиями ребяческой забавой, которая уйдёт вместе с юношескими прыщами.

Это и стало причиной семейного конфликта между ним и его родителями. Кажется, парень так стремился стать часовым, чтобы доказать отцу, что был прав. И чтобы он наконец начал им гордиться.

Вот такой вот абсурдный тандем крестьян и интеллигенции. Ей-богу, первое время я думал, что внутри этого коллектива скоро разразится своя гражданская война. Но нет, ребята даже поладили.

Хотя чему тут удивляться? Общие неприятности, как и общие тайны, сглаживают и не такие классовые разрывы.

— Клавдия Леонтьевна, дорогая! — позвал я виртуальную домоправительницу башни Часовых.

— Да, Сумрак? — тут же отозвалась она.

— А наличествует ли у нас какой-то транспорт для передвижения по городу?

— Я могу запросить автомобиль из кремлёвского автопарка. Примерное время подачи машины три с половиной минуты.

Я улыбался, наблюдая как вытянулись лица моих комсомольцев. Даже Лиза, как оказалось, живущая со мной в одной высотке на Котельнической Набережной, не ожидала подобного.

— А может быть, у нас есть личный автопарк?

— Минус третий этаж, — отрапортовала Клавдия Леонтьевна. — Но штатные водители в отпуске.

— Это даже хорошо! У меня есть свой, проверенный! — улыбнулся я, нехорошо посмотрев на Лизу.

Несколько минут спустя, минус третий этаж башни часовых. Гараж.

— Твою Нибиру! — не сдержала эмоций Лиза. — Быть такого не может!

Выскочив из лифта, Гагарина не могла сдержать детских эмоций. Такую сцену я уже наблюдал с четырёхлетней дочерью, когда впервые привёл её в магазин игрушек и сказал: «Выбирай всё, что хочешь!»

Да и восхититься тут было чему! Целый подземный паркинг уникальных автомобилей, тянущийся на сколько хватало взгляда. Причём техника была не просто разная, а уникальная! Можно сказать, автомузей!

— Вот это: тяжёлый шагающий танк эпохи первого Карибского кризиса «Громозека»! — едва не прыгая от восторга, Лиза указывала на пятиметровый кадавр избушки на курьих ножках и тяжёлого дредноута из Warhammer.

Но машина действительно впечатляла.

— А вот это: Rolls-royce Phantom «Mars» 1989-го года выпуска! Форсированный реактор мобильного типа на нуль-обогащённом бензине, бронированные стёкла из пласт-сапфира… Таких машин было выпущено всего девять!

— Как по мне, слишком пафосно, что ли, — пожал я плечами.

Rolls-royce Phantom из этого мира конечно впечатлял, но шестиметровые люксовые яхты — это просто не моё.

Лиза вдруг замолкла, посмотрев на меня как на идиота.

— А как насчёт того? — указав пальцем через два ряда, предложил я свой вариант.

— Пятьсот пятьдесят восьмая «Чайка»⁈ — не поверил глазам уже Борис.

Да и я, честно сказать, тоже. Благородные линии всем известной нам «Чайки» на «Земле 1», воплощённые в кузове кабриолета, да ещё и красного, вызывали восторг!

— Личная «Чайка» Прометея! Эту машину ему британская королева Елизавета лично подарила!

— Прометея? — удивился я, услышав новое имя.

Удивился и снова осознал, насколько я мало знаю об этом таком похожем, но всё же совсем ином мире «Земли 1».

— А его статуи в том зале, кажется, не было, — припомнил я вчерашний день.

— Конечно! — мягко улыбнулась Лиза. — Ведь его статуя находится выше!

Я недоверчиво посмотрел на Бориса, ища в его глазах подтверждение слов Гагариной. Или хотя бы намёк на то, что она лжёт. Но нет, судя по выражению лица парня, Лиза говорила честно, хоть и явно что-то не договаривала.

— Клавдия Леонтьевна, — апеллировал я к виртуальной домоуправительнице. — А кто такой Прометей?

И ответ не заставил себя ждать.

— Клим «Прометей» Василенко — участник проекта «Прометей» по созданию ноль-одарённых сверхсолдат. Является первым часовым Советского Союза, а также первым человеком, совершившим межмировой Т-переход. Надзорные земли Прометея: «Солярис», «Гоморра» и «Новая Ялта».

Но Лиза, как всегда, нашлась, что дополнить.

— Представь себе, каково быть первым Т-странником и путешествовать между Землями до появления Маяка!

— Это сложно? — уточнил я, казалось бы, хрестоматийную для часовых вещь.

— Путешествие без маяков в Т-подпространстве — это всё равно что плыть зимой подо льдом в поисках проруби! — со знанием дела пояснил Борис. — Вещь в теории возможная, но я бы пробовать не стал.

— А у «Прометея» получалось не только возвращаться на Землю 1, но и открывать новые мета-миры! — в очередном приступе восхищения вещала Лиза.

— Клавдия Леонтьевна, — обратился я к нашей цифровой хозяйке. — А можно оформить Гагарину Елизавету в качестве временного водителя всего этого добра?

— Шофёра, — едва слышно шёпотом поправил меня Борис. — У нас говорят «шофёра».

— Провожу анализ внутреннего дела и проверку характеристик на предмет соответствия…

— На предмет соответствия? — вдруг возмутилась Лиза. — Да я с четырнадцати лет на самолётах летаю! Я…

— Анализ закончен, — проигнорировав возмущённый выпад, сообщила Клавдия Леонтьевна. — Стажёр Часовых Елизавета «Комсомолка» Гагарина назначена личным шофёром внутреннего гаража Часовых.

— Так просто? — тут же забыла про несправедливость Гагарина.

Борис же промолчал, однако я заметил, как завистливо он посмотрел на напарницу.

— Не переживай, — хлопнул я его по плечу.

Борису нужно было предложить что-то не менее заманчивое, иначе наш отряд мог рассыпаться ещё на старте.

— Для тебя, Борис, у меня отдельный сюрприз. Но потом… — навёл я тени, хотя ещё даже не представлял, что именно станет сюрпризом.

— Тогда ладно, — улыбнулся своей самой открытой улыбкой парень.

— Ну, значит, поехали! — предложил я комсомольцам. — Лиза за рулём, Борис — рядом с ней. Ну а я на заднем сидении.

— Почему? — кажется, Борис даже растерялся. — Спереди же удобнее! И видно больше!

Мы с Лизой посмотрели на него с лёгкой иронией. Однако Гагарина всё же снизошла до объяснения.

— Так не положено. Сумраку по статусу положен водитель, а ещё вроде и телохранители тоже. Но главное — лицо такого уровня ездит всегда на заднем сидении.

Слегка притопив газ раритетного автомобиля, Лиза повела его согласно зелёным указателям на полу. Увидев в отворяющихся створках ворот гаража Часовых солнечный свет, я приготовился поёжиться. Старая одежда оказалась безвозвратно мала, а на улице только только приближались первые деньки марта. Даже Масленицы ещё не было, и всё внутри говорила мне, что кабриолет я выбрал не по февральской погоде.

Однако же нет! На улице вдруг оказалось необычайно тепло, градусов, наверное, двадцать!

— А что с погодой? Почему так тепло? — спросил я у комсомольцев, пытаясь проморгаться от яркого солнечного света.

— Купол контролируемого изменения погоды, — не отвлекаясь от баранки, ответила Лиза.

— Силовые купола с изменяемой температурой внутри развёрнуты над всеми городами-миллионниками, — добавил свою ремарку Борис.

— И сколько этих городов-миллионников? — полюбопытствовал я, решив сравнить разницу в населении страны.

— На данный момент пятьдесят шесть, — тут же выдал статистику Борис.- А население: четыреста пятьдесят миллионов в РСФСР и миллиард с копейками на весь Союз!

Я был поражён его способностями! Он как суперкомпьютер и Человек дождя одновременно!

Тем временем красная «Чайка»-кабриолет отъехала на достаточное расстояние, и я задрал голову, чтобы как следует разглядеть саму башню Часовых.

Это было монументально!

Величественное здание стояло на бесчисленном количестве гранитных колонн. По размерам оно напоминало главное здание МГУ, но было гораздо более внушительным. Бесчисленные ряды окон уходили в небо на высоту пары сотен этажей. А вместо шпиля башню часовых венчал монументальный, отлитый из бронзы, мужчина. Он задрал вверх правый кулак, в котором сжимал иссиня-белое пламя.

— Прометей? — спросил я у ребят.

— Прометей! — с придыханием обожания ответила мне Лиза. — Видишь огонь в его руке? Он символизирует пламя знаний, которые Часовые несут человечеству!

— А я думал это всё потому, что Прометей был пиромантом, — хмыкнул Борис.

— И это тоже, — не стала ёрничать Гагарина.

Тем временем девушка вывела «Чайку» на Садовое кольцо, и я выпал из их разговора, наблюдая, как похорошела Москва при местном «Собянине»!

Ровные ряды довольно футуристических, однако узнаваемых обводов машин шли вдоль ретро-футуристичных бульваров Старой Москвы. То тут, то там на углах я встречал жёлтые, знакомые ещё с детства, бочки с квасом. Рядом — киоски «СоюзПечати».

Мягко встроившись на соседнюю полосу, рядом с нами проехал автобус с надписью «Дети». Прильнув любопытными носами к стеклу, молодое поколение школьников разглядывали красную «Чайку». Что говорить, я и сам разделял их восхищение перед автомобилем самого Прометея.

А потом, спустя секунду, дети разглядели и меня! Даже сквозь шелест покрышек по Садовому кольцу я расслышал приятное эгу: «Сумрак! Сумрак! Это точно он!». Детвора поменьше не стеснялась проявлять эмоции. В отличие от «старшаков», которые, желая показать свою крутость перед девочками, лишь любопытно косились поверх голов детворы.

— ТКВОДР, — произнес я требовательно протянув руку к Борису.

В ответ на его недоумленный взгляд, пояснил:

— Не в этом же сиять перед маленькими поклонниками!

Получив шпионские очки из арсенала часовых, уже со знанием дела зашёл в интерфейс, переоделся. Ну как переоделся… Одежда, создаваемая шпионскими очками, была цифровой, то есть виртуальной. Она не грела тело и даже почти не ощущалась. Однако знаменитый Сумрак не мог предстать перед молодым поколением в клоунском образе с одеждой на несколько размеров меньше необходимого. Увидев преображение, детвора ещё больше загудела, заметно так раскачав школьный автобус. А я, преисполнившись самыми добрыми чувствами, хлопнул Лизу по плечу.

— Иди на обгон автобуса и пристройся спереди.

Лиза лишь пожала плечами, и когда манёвр был произведён, я развернулся на заднем сидении Кабриолета и посмотрел на водителя. Сухощавый мужчина предпенсионного возраста. Выбрит до синевы, в интересной шофёрской фуражке, он узнал меня. И, улыбнувшись, я отдал старику честь.

Шофёр автобуса тоже улыбнулся, и когда контакт был налажен, я указал ему на ближайшую автобусную остановку.

— Сумрак, ты чего задумал? — предчувствуя нехорошее, спросила Лиза, уже подводя красный кабриолет к тротуару.

— Прилетит вдруг волшебник в голубом вертолёте, — улыбнулся я, процитировав слова детской песенки. — Представь эмоции детей, когда их школьный автобус останавливает сам Сумрак и угостит всех детей мороженым!

— Обалдеть, — видимо, поставив себя на место детей, расплылась в улыбке Лиза.

— Да и ларёк «СоюзПечати» рядом. Мне нужен блокнот.

— Блокнот? — переспросил Борис. — А чем тебя цифровой блокнот для заметок не устраивает?

— Увидишь, — подмигнул я, намекнув на новый сюрприз.

Ну а что я должен был ему сказать? Что внезапно преодолел творческую импотенцию и собираюсь набросать скелет нового романа⁈ Да и зачем поднимать такие разговоры, когда «Чайка» уже остановилась, и при моём появлении остановка вдруг превратилась в центр стихийной демонстрации!

Подскочив к ларьку «СоюзПечати», я выбрал толстый блокнот книжного формата и пару гелевых ручек. Подумав, попросил ещё один блокнот, но уже на пружине. Ведь сдаётся мне, что Сумрака не отпустят без автографов.

— Ну что, пионеры, — пользуясь дополнительными двадцатью сантиметрами к росту, я окинул взглядом детвору в алых галстуках. — Строимся в колонну по одному! Учителя и отличники — вне очереди!

И понеслась! Обнять молодую, заливающуюся краской учительницу младших классов, сфотографироваться, оставить несколько тёплых строк на листочке в клеточку. И всё по новой! Пожать руку водителю автобуса, оставить на листке: «С бесконечным уважением к шоферскому труду, Мэлс „Сумрак“», и автограф!

Уже к семидесятому автографу я начал жалеть о благородном порыве. К сто пятидесятому — рука начала ныть и отваливаться. А на сто восьмедисятом у меня закончился второй блокнот.

Но главное, в ларьке у автобусной остановки, что прятался под солнечным зонтом, неожиданный для самой продавщицы закончилось мороженое! Это и стало поводом откланяться от внезапной автограф-сессии, а также сослаться на невообразимо загруженный график.

Но тем не менее, когда под задорные выкрики москвичей наша «Чайка»-кабриолет наконец тронулась, я чувствовал себя счастливым, как ребёнок!