Часовые I. Марс наш!

Глава 13

Выскочив на Дмитровское шоссе, «Буханка» встроилась в поток. Однако в салоне царила мертвая тишина. Каждый из присутствующих по-своему переживал недавние события.

Миша закурил и уцепился за «баранку». Борис что-то искал в телефоне. И откуда вообще у него появился телефон? Ну а Лиза упорно смотрела в окно, будто боялась, что если мы пересечёмся взглядами, произойдёт что-то неизбежное.

Как оно, собственно, и было.

— Ну давай, «Комсомолка», рассказывай, как докатилась до такой жизни. В Тиндере познакомилась? — насел я на девушку.

— Вчера мы в ресторан ходили, помнишь… — после небольшой паузы, собравшись с мыслями, ответила Лиза.

— Такое забудешь, — хмыкнул я и добавил уже злее. — Твои выкрутасы обошлись мне в месячный гонорар.

— Так вот, — пропустив мои последние слова мимо ушей, продолжила Лиза. — А эти двое вчера караулили тебя возле машины. И я их…

— Поверить не могу! — всплеснул я руками.

В последние пару дней я старался сохранять спокойствие, хотя ситуация была сложной. Нельзя не признать, что недавние приключения добавили красок в мою размеренную жизнь. Однако драка на парковке ресторана, в то время как я пытаюсь урегулировать конфликт с помощью денег и обаяния…

Тут, извините, мои полномочия, вместе с пониманием и связью с реальностью — официально, всё!

— У вас в «Ночных ведьмах» все такие отмороженные? С чего ты решила, что эти двое выслеживали меня?

— Они тебя искали.

Неожиданно вступился за подругу Борис.

— Ещё вчера утром, перед тем как мы…

Тут Борис осёкся, заметив в зеркале заднего вида глаза Миши. Борис понял, что, несмотря на ковёр в багажнике, Михаил тоже поймал его взгляд и тут же отвёл глаза.

И мало ему было проблем с телом в салоне его рабочей «буханки»? Да в его нынешнем положении есть только одна верная модель поведения: сиди, рули и не отсвечивай!

И молись, чтобы вместе с ковром и тебя не прикопали.

Вот Миша, уже успевший трижды пожалеть о взятых деньгах, теперь ругал себя ещё и за кошачье любопытство.

— Короче, они вчера у подъезда про тебя вынюхивали. Денег мне даже дали чтобы я тебя им сдал…

На этом Миша не выдержал. Одной рукой достав пачку сигарет, разорвал зубами упаковку, дрожащей рукой прикурил от зажигалки и сжал руль так, что на пальцах побелели костяшки.

Бедняга.

— Ну короче понятно.

— А Алиев — это кто? — всё же не удержался от любопытства Борис.

Я скрипнул зубами.

— Неудачный бизнес партнёр, — и обратился уже к Мише. — По-братски, дай сигаретку.

Вот тут уже Миша что-то прочёл на моём лице и понимающе протянул вскрытую, будто штопором, пачку.

А мне вдруг стало его необычайно жалко. И стыдно. Стыдно, что моя шутка юмора вышла из-под контроля. Буквально за полчаса в глазах Миши я преобразился из интеллигентного, но бесхребетного соседа в…

В кого?

Маскирующегося под писателя наемного убийцу? Ну, из тех, что знают, как пахнет разгоряченный утюг на пузе у должника. А может, в маньяка? Ещё и эти бородатые Пупсень и Вупсень накинули воды на жернова его паранойи.

Ну и зачем я так? Поедет ещё человек по фазе, а я потом ночами спать не буду.

— Чёрная Приора, — не глядя стряхнув себе на штаны пепел, напряженно произнес Миша. — Они едут за нами с самого начала.

— Братья Алиевы? — то ли удивилась то ли наоборот обрадовалась Лиза.

Всё-таки есть в ней что-то садистское. Аж мурашки по коже.

— Пробить по номеру сможешь? — как в типичном НТВ-шном боевике, спросил я у Бориса.

Парень кивнул и залез в телефон, чтобы через десяток секунд выдать: «Алиев Гамлет Иосифович, девяностого года рождения. За машиной числятся четыре неоплаченных штрафа».

На этих словах Миша затушил недокуренную сигарету прямо о приборную панель «буханки» и достал следующую. Видимо, тоже поймал флэшбэк из фильмов про ментов.

Клянусь, мне было жалко. Очень жалко. Но желание произвести впечатление на соседа и жажда куража были сильней.

— На следующем перекрёстке меняйтесь местами, — хлопнув Мишу по плечу, сообщил я.

— Эт как? — захлопал он глазами.

Кажется, попроси я его заехать по пути, чтобы забрать аквариум с крокодилом, он бы уже не удивился.

Но пришлось повторить.

— На следующем светофоре ты выпрыгнешь из-за руля, а на твоё место сядет Лиза. Что непонятного?

Что ж, я вновь оказался прав. Миша скупо пожал плечами и на следующем перекрёстке освободил протёртое сиденье для настоящего пилота.

— Короче, «Комсомолка», — привлёк я внимание Лизы, которая примерялась к оплётке руля. — Меня твои друзья порядком напрягают, поэтому нужно оторваться.

Миша хоть и помнил о том, что в нашем с ним положении ему лучше помалкивать, но всё же не смог удержать смешок, который я, естественно, проигнорировал.

— Какое тут всё архаичное… — гладя рукой эпоксидную розочку на рычаге коробки переключения передач, восхитилась Гагарина.

Пришлось возвращать её с небес на землю.

— Гагарина, ты не отвлекайся, да. Сможешь на этом оторваться?

— Слушай, Олег, — неуверенно, будто даже стесняясь, произнес Миша. — Это же «Буханка». Здесь и девяносто лошадей не будет. А у Приоры и лошадей побольше, и вес поменьше… Не оторвёмся.

— Я готова, — Лиза заправила за уши выбившиеся локоны и зло посмотрела на Михаила. — Ты, перхоть, когда масло менял?

Уверен, не осади я Гагарину, она бы продолжила, но загорелся жёлтый свет, и, вцепившись с маленькими ручками в проволочную оплётку руля, девушка приготовилась.

Но, увы. Едва тронувшись буханка заглохла, а Лиза посмотрела на меня уже полными непонимания глазами. Мол, как так? Почему она не едет?

Зато момент триумфа обернувшийся эпическим провалом придал уверенности уже Мише.

— Это же буханка! Тут двойная перегазовка со сцеплением…

— Заткнись. Знаю.

Не терпя критики, огрызнулась Лиза и под нетерпеливые гудки сделала всё как надо. Сначала буханочка зашлифовала по асфальту, затем будто «присела» на задний мост и, наконец, выстрелила вперёд!

Мне повезло. Лиза ещё вчера ночью доходчиво объяснила, для чего в автомобиле предусмотрены ручки. Борис, очевидно, это знал ещё раньше. А вот для Михаила новость о том, что его ритуальная буханка может разогнаться до сотни за три с половиной секунды, стало немыслимым откровением.

Но уже после, не уцепившись за что-то основательно прикрученное к полу, в момент старта Миша слетел с лавки в корму машины, а Лиза тем временем уже включала третью скорость…

Я взглянул на Лизу и восхитился. Дура она, конечно, но невероятно талантливая! И дело даже не в странных способностях, дающих возможность разогнать древний автомобиль. Тут другое. А мне казалось что «Буханка», за проволочную оплётку руля которой держалась Лиза, будто танцевала! Будто вальсировала в скоростном потоке на скорости под двести сорок! Мелькали светофоры, недовольно гудели сигнализации припаркованных авто.

А Лиза все гнала престарелую «буханку», будто забыв, что это не звёздный истребитель смерти.

Было красиво!

По ощущениям, мы ехали будто бы вечность. Но нет, всего три с половиной минуты — именно таков оказался предел «буханочки».

— Приедешь домой: поменяешь ремень ГРМ, масло и в двигателе, и в коробке! И будь ты человеком, помой её хотя бы. — привела она в чувство Мишу, который, надо сказать, находился в легкой прострации.

Только что он, седея, хватался за всё подряд в кузове машины, а когда всё устаканилось, обнаружил, что всё это время обнимал завёрнутый в ковёр труп.

Мишу потряхивало, и для надёжности я пощелкал пальцами перед его глазами.

— Ты с нами? Приехали.

— Куда? — с трудом сфокусировал взгляд Миша.

— На место, Миша. На место, — развёл я руками. — Мы выгружаемся, а ты — домой.

— Ч-о-о-о, всё⁈ — то ли обрадовался, то ли огорчился он.

«Почувствовал себя героем НТВ-шного боевика и даже вошел во вкус!» — прочел я на его лице с отпечатком ковра на щеке.

— Ага, — благодарно улыбнулся я. — Спасибо, что подвёз. Можешь ехать.

— Да⁈ — совсем уж размяк Миша.

Как будто стержень из мужика вынули.

— Ага, — хлопнул я его по плечу.

А затем прихватил посильнее.

— И это. Жену колотить прекращай, а то глядишь тоже…

И в демонстрацию, что именно «тоже», кивнул на ковёр.

— И уже не я к тебе, а, наоборот, ты ко мне постучишь поутру с просьбой помочь вывезти старый ковёр.

Миша кивнул и до последнего не поднимал на меня взгляд. Лишь скупо попрощался с комсомольцами, имён которых так и не успел узнать, махнул мне рукой и был таков.

— Знаете, — провожая буханочку с надписью «Ритуал», задумчиво произнес Борис. — Если это и есть работа Часовых, то я, пожалуй, в деревню лучше трактористом устроюсь.

— С чего бы вдруг? — удивился я. — Если бы не твоё знание технологий. Не взлом и модуляция…

— Трёхмерное моделирование вагона, — усмехнувшись, поправил меня Борис.

Было видно, что парню приятно, что ценят его работу невидимого фронта.

— Вот-вот! — подкинул я ещё дров в горн его эго. — А как удалил наши лица со всех камер? В том числе и записи, когда пьяная Гагарина…

— Так стоп! — услышав свою фамилию, возмутилось уже Лиза. — А я что? Разве я не…

— А ты — невероятный генератор проблем! — подмигнул я Гагариной. — Ладно, Где там ваш Телепорт находится?

— Да не телепорт! — вновь попыталась поправить меня Лиза.

Но, поймав мой ухмыляющийся взгляд, прикусил язык. Видимо, сама понимает, что главный её противник — её же язык. Ну и чрезмерная инициативность тоже.

А ещё: неумение общаться с людьми, желание во всём быть первой и полное отсутствие представления о такте. Но об этом, разумеется, я предпочёл умолчать.

— Ботинок⁈ — проследив за пальцем Бориса, удивился я.

— Ботинок, — подтвердил соник-техник.

Тем временем держать на себе ковёр с туристом было уже выше всяких сил, и я бросил ношу в соседний сугроб.

— Поаккуратнее, Мэлс! — именем Сумрака окликнула меня Лиза.

Молодец! Смышлёная девочка!

— Он нам живой нужен! — подскочила она к ковровой мумии.

— Вот дальше ты его и нести! — зло пнул я ковер.

Тем временем Борис что-то ввел в свою технологичную перчатку, и потертый остроносый башмак покрылся цифровой рябью. А когда свето-цифровая рябь улеглась, мы стояли уже вокруг красно-белого металлического конуса. Своей формой и внешним видом он больше напоминал морской буёк. И выведенные чёрным трафаретом цифры «505» лишь дополняли сходство.

— Ну, у меня всё готово! — как-то нарочито бодро сообщил Борис.

— Начинай, — махнул я рукой.

На более бурное проявление эмоций сил уже не оставалось.

— Теперь наша работа, — стянув волосы резинкой, сосредоточенно сообщила Лиза.

— Я его больше не понесу! — твёрдо заявил я и ещё раз пнул ненавистный ковёр.

— Нет, — взмахнув руками, принялась успокаивать меня Лиза. — Мэлс, никого никуда тащить больше не надо. Но у нас проблема: нуль-энергии для Т-перехода у нас всего тысяча двести альбедо. Хватит только для Т-перехода двух человек или ста шестидесяти килограммов массы.

И тут у меня внутри что-то оборвалось.

— А то, что у вас всего два билета на четырёх человек, вы раньше сказать не могли?

— Да нет, — неожиданно твёрдо оборвала меня Лиза. — Всё нормально. Нуль-элемента на Т-переход хватит.

— Да, — подтвердил Борис. — Нужно только усилить ноль-поток эмпатической связью.

— Не понял намёка. Вы мне сейчас что, на тройничок предлагаете? — несмешно пошутил я.

Ну извините, нервы ни к чёрту!

— Что⁈ Тройник? — сбилась Лиза.

— Короче, Оле… Мэлс, — поправился Борис. — У нас есть нуль-элемента на перенос двоих человек, но вы можете разогнать ее до двух тысяч альбедо.

На эти слова я лишь грустно посмотрел на и ещё не начавшего бриться парня.

— Борь, ты же деревенский парень! Можешь объяснить мне так как объяснял бы своему дедушке?

Парень кивнул, слегка закрыв глаза, будто обдумывая, с чего начать, и, не обращая внимания на возмущённый взгляд Лизы, присел со мной рядом на злополучный ковёр.

— Что ты знаешь о солнечной радиации? — решил он прощупать мой порог знаний.

— Ну, Солнце — это большая звезда, — начал я с базы школьных знаний. — Такой большой космический горн, от тепла и света которого на Земле зародилась жизнь.

— Ну хорошо, — проигнорировав надменный смешок Лизы, кивнул Борис. — Если очень упростить, то примерно так и есть. А теперь представь, что ваше Солнце светит и греет примерно так же, как у нас, но не испускает определенный спектр излучения. Например, ультрафиолет.

— Допустим.

Фантазия неисправимого фантаста уже разгоняла эту идею как основу для нового придуманного мира.

— Так вот, эта часть спектра называется нулевое излучение. И ваше Солнце его не излучает.

— Угу, — понимающе кивнул я. — Это плохо?

— Да-а-а! — почти хором откликнулись комсомольцы.

— Но мы отклонились от темы. Так вот, я вчера это уже объяснял но, видимо, придётся повторить. Короче…

Но я его перебил.

— Ноль излучение накапливается телом и позволяет вам как-то хитроумно воздействовать на физику обходя закон сохранения энергии.

Увидев как вытянулось лицо Бориса я ухмыльнулся.

— Я вчера не только пил но и слушал, дружище. Ты лучше объясни мне, как на два билета до «Земли 1» мы можем проехать вчетвером?

— Эмпатическая связь, — ответила уже Лиза.

Видимо, мне это должно было что-то объяснить, однако не объяснило. Я вновь повернулся к Борису.

— Давай опять попроще и на знакомых мне аналогиях.

— КилоАльбедо — это стандартная базовая единица по таблице Погорельского. Но нуль-одаренный, выступая в роли резонатора, вполне может разогнать базовую единицу в несколько раз! Если же мы имеем двух и более одарённых, то этот показатель уже перемножается на талант каждого.

— Понятно. Как усилитель сигнала в роутере, — нетерпеливо потёр я руки. — Ну так что, давайте начинать!

Однако комсомольцы переглянулись, давай мне понять что не всё так просто.

Опять.

— Ну? — поторопил я обоих.

— Для эмпатической связи необходимо полное доверие между одаренными.

— Ну так давайте уже начинать! — поторопил я ребят.

Если честно, хоть на часах ещё не было и двенадцати, я слишком устал. Терпение закончилось ещё там, в «буханке». Слишком много проблем подарили мне эти комсомольцы, слишком много недосказанностей прозвучало от них только в момент, когда мы оказались уже здесь — посреди Измайловского леса, у маяка с цифрами «505» и телом, завернутым в ковёр.

Именно поэтому я горел желанием как можно быстрее расставить все точки над «ё», а не гадать, получится или нет, всё больше разгоняя свою паранойю.

Комсомольцы загадочно переглянулись, а затем Борис осторожно достал из своих вещей перчатку Сумрака. Она была похожа на его собственную, но отличалась примерно так же, как мой нынешний гонорар и тот, что был, когда я написал «РЭД МАШИН».

— NOKIA — вещь! — с плохо скрываемым восхищением протянул Борис.

— Мне отец обещал, что, если поступлю — купит японскую Моторолу, — зачем-то похвасталась Гагарина.

— Кто бы сомневался, — хмыкнул Борис.

— Оставить подначки! — остановил я пререкания. — Если кто-то забыл, напомню: теперь вы, ребятки, подельники. Если потонет один — то он утащит с собой и другого.

Лица студентов вытянулись.

— Я-то ладно, — развивал я успех. — Я не подданный Земли 1, а вот вам воздастся сполна. Что там сейчас за подобное присваивают? Двадцать лет расстрела? Ртутные рудники на Марсе?

Ребята молчали.

— Вот поэтому требую отставить классовую вражду и вспомни принципы коммунизма! Ты, Борис, — упёр я палец в его грудь. — Больше не подначиваешь Лизу, за то, в какой семье она родилась.

— А ты, — теперь мой палец упёрся в ложбинку меж бюста Гагариной.

Я не сразу это заметил и поправился только увидев засмущавшуюся Лизу.

Однако я уже был женат и даже имею манипулятора в виде дочери-подростка, так что, несмотря на женский трюк, Лизе не удалось сбежать от расплаты.

— Впредь то, чем ты похвастаешься, автоматически переходит в имущество Бориса.

Девушка едва не задохнулась от возмущения, а вот Борис, наоборот, расправил плечи и едко усмехнулся.

Усмехнулся, но сказать ничего не успел, ибо вмешался я.

— Сотри свою скверную улыбку, потому что теперь ты должен оберегать Лизу как любимую младшую сестрёнку. А ты, — я вновь перевёл взгляд на Гагарину. — Оберегаешь его как единоутробного брата, с которым вас разлучили в младенчестве.

С этими словами я наконец управился с кожаными ремешками гант-перчатки и, чтобы разбавить напряжение, спросил.

— Так что же всё-таки лучше? Мotorola или Nokia?

Вспомнил я срачи, как в 2007 году, и улыбнулся. Какая всё-таки забавная штука — эта ваша альтернативная история!

— Ты видел, какая «Моторола» тоненькая? Идеальные формы, дизайн от самого Такэси Тадимото!

— И заряжать Motorola нужно каждый день, — усмехнулся явно подкованный в этом деле Борис. — А любая Nokia держит батарею в неделю! И корпус разве что плазморезом вскрыть можно. Плюс открытый исходный код… — начал он загибать пальцы.

— Всё, всё, всё, всё! Верю! — остановил я его мысле-речевой поток. — Как эту штуку включать?

— Там сейчас… — попыталась было помочь Лиза, но укол в запястье я почувствовал раньше, чем она успела закончить.

Я ойкнул, перчатка же включилась, вызвав сложно скрываемый выдох облегчения. Видимо, ребята до последнего боялись, что перчатка меня «не признает», и подсознательно оттягивали этот момент.

Но всё «срослось», и довольные улыбки подсказали мне, что главное испытание уже позади.

— Так как, Мэлс, — по оперативному псевдониму обратился ко мне Борис. — Нейроинтерфейса у тебя нет, то будет присутствовать полный функционал, который настроил под себя… Его прошлый хозяин, — на ходу поправился парень. — Теперь вам нужно установить симпатическую связь.

Лиза тоже активировала свою перчатку, и в отличие от меня девушка действовала профессионально. Моргнул зелёный индикатор на её девайсе, ему ответил тоже зелёный огонёк на моей перчатке.

— Начинаю симпатическую связь, — с трудом подчиняя дрожащий от нервов голос произнесла Лиза. — Мой любимый цвет…

— Нет нет нет, — остановил я её реплику. — В отличие от вас, я прекрасно помню вчерашний вечер. Особенно лекции Бориса, и примерно понимаю, как работает симпатическая связь.Тут ведь главная зависимость идёт не от искренности, а от личной привязанности к словам. Поэтому давай как на исповеди…

Лиза вдруг замерла, будто не знала, стоит ли вообще начинать эту симпатическую связь. Но через секунду, повторив нажатие на зелёный «огонёк», начала:

— Меня зовут Елизавета Гагарина, и я никогда не целовалась с парнем, — играя желваками, будто для симпатической связи и её заставили раздеться, начала девушка.

Да уж! По ходу, с убеждением и мотивацией я перегнул. Или это она такая идейная⁈

Скорее всего, второе, потому как после первого признания, которого было и так достаточно, Лиза перешла уже не к признаниям, а к вопросу.

— И почему парни так пугаются когда слышат мою фамилию? Вот серьёзно! Как только парни слышат фамилию «Гагарина», кто первым вопросом всегда идёт: «Та самая?». А потом свидание резко заканчивается и…

— Нифига себе! — глядя в свою перчатку вдруг возбудился Борис. — Ты уже разогналась на… На… Короче, можно «прыгать»!

— НУ ТАК УЖЕ ДАВАЙТЕ!!! — услышав неожиданно приятную новость поторопил я обоих.

— Хватай на плечо ковёр! — согласился явно задолбавшиеся Борис.

— Не-не-не, — сузив глаза, зашипела Гагарина. — Не смей «сливаться», Мэлс! Я не для того тут…

— Да давайте уже! — подскакивая, будто хотел по нужде, не соглашался Борис.

— Я требую ИСПОВЕДИ! — вперила она в меня испепеляющий взгляд.

И я, чёрт возьми, её прекрасно понимал. После спровоцированного мною же приступа искренности Лиза бы не поняла, если бы я не ответил ей, «слившись» как её ухажёры.

— Ну хорошо, — потёр я виски. — Слушай мою исповедь.

И, поудобнее устроившись на тёплом ковре, начал.

— Мне тридцать пять, я выучил пять языков, чтобы найти свою настоящую мать-испанку. Всё, что я знаю, это то, что её зовут Луиза. В восемьдесят восьмом году она приезжала по студенческому обмену из Испании. Познакомилась с моим отцом, а дальше… А дальше рухнул Советский Союз, и Луиза, мне, правда, сложно назвать её мамой, — как-то обиженно усмехнулся я. — В общем, в России стало резко небезопасно, и она уехала обратно. Обещала писать, вернуться, как в Москве всё успокоится… Но так и не вернулась.

Всё это время Лиза не отрывала от меня взгляд. И если в начале она будто ждала подвоха, то ближе к концу моей исповеди губы Гагариной задрожали. Но она всё ещё ждала подтверждения от приборов Бориса.

— Прибавка почти на двести девяносто процентов! — глядя на показания своей перчатки, ликовал Борис, соник-техника.

— Я… Я не знала… Прости, — часто моргая припухшими веками, залепетала Гагарина.

— Успокойся, — улыбнулся я готовой расплакаться Лизе.

Борис же будто отключил сентиментальную железу и продолжал рассуждать на своём программистском наречии.

— Вообще-то это результат чуть выше среднего, но, Мэлс, учитывая, что это твоя первая симпатическая связь…

— Я не волшебник, я только учусь! — развёл я руками и улыбнулся Гагариной. — Лиза, как там сказал твой знаменитый дедушка⁈ «Поехали!»⁈