Часовой: Курсант

Глава 23

— Могу ли я узнать имя вашей хозяйки? — я до последнего тянул время, пытаясь придумать что-то дельное. Но на ум ничего не шло. Зараза!

— С вами желает познакомиться госпожа Троекурова. Альбина Троекурова.

Говоривший многозначительно откашлялся, словно давая понять, что при звуках этого имени я должен опрометью выскочить за дверь и рысью помчаться на четвереньках к его хозяйке. Вот только в ответ я немного растерянно произнёс:

— Троекурова? В жизни не слышал…

Даже не видя его, я почувствовал, как присланный за мной человек наполняется искренним негодующим изумлением. Как, какой-то жалкий молокосос посмел жить, ни разу не слышав сей чудесной фамилии⁈

— Госпожа Троекурова настаивает, — безапелляционно заявил посланник, чуть повышая голос. Кажется, пришло время заканчивать ломать комедию.

Я вздохнул, поправил заправленную в штаны рубаху и отодвинул засов. Выйдя за дверь, я столкнулся с тем самым одетым в черные одежды мрачным типом из сопровождения таинственной незнакомки. Он скептически осмотрел меня, хмыкнул в усы и сказал:

— Следуйте за мной, я проведу.

Он машинально положил руки на пояс. Я заподозрил, что обычно у него там или ножны с мечом, или кинжал, а то и кобура с пистолем. А может, все вместе взятое. Вроде я приметил у него меч, когда он поднимался по трапу… Но, скорее всего, при посадке на воздушные гражданские корабли, все переносимое пассажирами оружие временно изымается до прибытия к месту назначения. В целях безопасности перелёта, конечно.

Коридор, по которому мы пошли, был устлан мягкой ковровой дорожкой. И он был освещен. В низком потолке чуть мерцали стеклянные колбы, похожие на электрические светильники. Тут экономить не стали. Я шел за двигающимся ровным строевым шагом, выдающим бывшего военного, человеком. Мы подошли к лестничной площадке, спустились на вторую палубу, так же освещенную тусклым рассеянным светом потолочных светильников, и прошли через весь отрезок коридора, дальше нам путь перекрыла большая двустворчатая дверь. Но мы до нее не добрались, а остановились напротив резной деревянной двери, покрытой толстым слоем негорючего лака, с прибитыми к поверхности металлическими цифрами «23».

Мой сопровождающий уверенно толкнул двери, приоткрывая их и посторонился, пропуская меня вперед. Мне ничего не оставалось как войти. Он вошел следом, закрыл дверь и демонстративно лязгнул засовом. Я замер на пороге, внимательно осматриваясь. Мысленно присвистнул. Да уж, убранство этих апартаментов значительно отличалось от моей скромной каюты. Мне открылась просторная комната, дорого обставленная и напоминающая гостиную какого-нибудь зажиточного дома. Большое окно-иллюминатор, шары-светильники, погружающие комнату в мягкий желтоватый свет, удобные на вид кушетки, гардеробный шкаф, привинченный к полу сервированный стол, кресло. Из комнаты в обе стороны вели еще две двери. Одна наверняка шла в санузел, а вторая в отдельный кубрик, скорее всего, в спальню.

На одной из кушеток сидела, словно кол проглотивши, дородная тетка бальзаковского возраста, в строгом платье и капоре. Именно она тащила в своих крепких натруженных руках огромные баулы. Она пристально, с явным неодобрением на бульдожьем лице, посмотрела на меня, заставив ощутить себя никчёмной букашкой. Нищим оборванцем. Сложив толстые руки на могучей груди, она пренебрежительно фыркнула, и демонстративно отвернулась к окну, за которым почти стемнело.

Мужчина, оставив меня на пороге, постучал в ведущую налево дверь и негромко произнёс:

— Мадам Троекурова, ваш гость прибыл.

Из-за двери донесся приятный девичий голос, звонкий и уверенный:

— Впустите его, Альберт.

Названный Альбертом человек глазами указал на двери. Я, невольно растерявшись, вытер внезапно вспотевшие ладони о штаны и взялся за дверную ручку. Если это и ловушка, то до нельзя странная. Удивительная. Ладно, где наша не пропадала… Тем более, что Родовой знак на спине молчал, не подавая никаких сигналов. Хотя это ничего и не значило. Мой грифон жил какой-то своей, особенной жизнью и напоминал о себе порой при весьма странных обстоятельствах.

Я вошел внутрь второй комнаты этой роскошной каюты. Альберт остался за порогом и на всякий случай добавил:

— Вам стоит только позвать, госпожа.

— Полно вам, Альберт, этот мальчик совершенно безобиден, — уверенно произнесла хозяйка каюты, встречая меня приветливой улыбкой. — Добрый вечер. Я Альбина Троекурова. Проходите, не стесняйтесь.

Я прислонился спиной к захлопнувшейся двери, с затаённым восторгом глядя на заговорившую со мной девушку. Она сидела на мягкой кушетке, прямая как тростинка. Дорожный наряд она успела сменить на лёгкую повседневную одежду — облегающее точёную фигурку платье из тёмно-синего атласа. Длинные волнистые черные волосы, до того уложенные в сложную прическу под шляпкой, густыми прядями рассыпались по ее спине и плечам. Половину лица девушки прикрывала изящная полумаска из чёрных кружев, оставляя на обозрение лишь заострённый подбородок и чуть припухлые карминовые губы. В прорезях полумаски весело мерцали огромные зелёные глазищи, с немалым любопытством глядящие на меня. Ее изящные руки до локтей были скрыты черными, в тон маске кружевными перчатками. Она была очень красивой, манящей и полной неразгаданных тайн. И еще она источала пока непонятную, но скрытую где-то глубоко внутри угрозу. Меж моих лопаток, оживая, незримым огнем запульсировал Родовой знак.

— Присаживайтесь, любезный, в ногах правды нет. Не побрезгуйте отужинать со мной.

Она радушным жестом указала на место рядом с собой и низкий столик, заставленный всяческими яствами. И только тогда я насилу оторвался от созерцания девушки и мельком осмотрел комнату. Она была меньше, чем гостиная, но также дорого отделана и хорошо освещена. В воздухе витал чуть уловимый, но очень приятный и будоражащий обоняние аромат лёгких духов. Внезапно я и впрямь почувствовал себя самым последним оборвышем и с трудом прохрипел:

— Не уверен, что это хорошая идея, госпожа Троекурова… Я человек простой и манерам не обучен…

Она негромко рассмеялась. Я заслушался звонкими переливами ее немного детского смеха. Интересно, а сколько ей лет? Полумаска не только скрывала изрядную часть ее лица, но и возраст. Хотя вряд ли намного старше меня. Не больше двадцати пяти, решил я, делая робкий шаг по направлению к указанному ее пальчиком месту.

— Проходите, проходите! Не будете же вы ужинать стоя? Это неудобно и неприлично в компании дамы.

Покраснев, я обошел столик и осторожно присел на кушетку, стараясь даже не дышать в сторону пригласившей меня девушки. Нет-нет, да мои глаза косились на глубокое декольте ее платья, в котором так маняще и восхитительно вздымались в такт дыханию упругие полушария небольших, но потрясающей формы грудей. На мой взгляд, в этой Альбине все было прекрасным. Идеальным. Затем я задвигал носом, словно голодный волк, перевел взгляд на обеденный столик.

Накрыт на две персоны. Графин с водой, бутылка темного стекла, похожая на винную, бокалы, салаты, холодные закуски, маринованные грибы, сыр, фрукты, дымящаяся супница… Я едва не захлебнулся слюной. Подобной еды я не видел уже давно! Еще со времен своего пребывания в прежнем мире… Господи, как быстро я начал забывать то место, откуда перенёсся сюда.

Бросив смешливый взгляд на мои лапищи, Альбина прощебетала:

— Позвольте за вами поухаживать, молодой человек. Вижу, вы более привычны к несколько иной обстановке!

— Вы чертовски прозорливы, — смущённо отозвался я, жадно наблюдая, как она ловко разливает одуряюще пахнущий суп по тарелкам. На какое-то время мысли о еде вытеснили все прочие. Сейчас я больше смотрел на источающую божественные ароматы мясную вырезку, чем на прекрасную хозяйку этой каюты. Она, словно все подмечая и понимая, лишь чуть сдержанно улыбалась.

— Ну что ж, думаю, надо отдать должное местной корабельной кухне. Я не первый раз путешествую на этом корабле, и здешние повара еще ни разу не подводили.

Пассажиров премиум-класса, молча усмехнулся я, беря серебряную ложку. Некоторое время мы молчали. Троекурова ела изящно и аккуратно, напоминая птичку, которая клевала по зёрнышку, но умудрялась отведать всего по чуть-чуть. Я же наворачивал за троих. Уже не сдерживая улыбки, загадочная госпожа то и дело предлагала мне добавки, от которой я не отказывался. Сначала мне показалось, что еды хватит и на пять человек. Каково же было мое удивление, когда через четверть часа на столике остались только фрукты, сыр, печенье и непочатая бутылка вина. Смеясь во весь голос, Альбина воскликнула:

— Боже, бедный мальчик! Как вы, наверно, изголодались за последнее время! А я оказалась весьма предусмотрительна, заказав несколько порций сразу.

— Вы очень любезны, госпожа, — смущённо пробормотал я, вытирая рот салфеткой и стараясь позорно не рыгнуть. Я торопливо присосался к стакану с водой, а Троекурова хлопнула в ладоши и бодро скомандовала:

— А теперь вино! Время вина! Обожаю. Ничто так не настраивает на доверительную дружескую беседу, как хорошее вино. Не находите?

Я деревянно кивнул, всем своим видом показывая, что очень даже нахожу. Вот только к чрезмерно доверительной беседе я относился весьма настороженно… Что же все-таки от меня нужно этой скрывающей свое личико красавице, и как она обо мне узнала?

На правах хозяйки Альбина довольно сноровисто откупорила бутылку, разлила тёмно-красную ароматную жидкость по бокалам и протянула один мне. Я на миг коснулся ее затянутых в перчатку пальцев. Вздрогнул, словно по телу пробежал электрический разряд. Прислушался к внутренним ощущениям. Родовой знак молчал, лишь слегка нагрелась кожа между лопатками. Очень странно. Альбина, чуть улыбаясь, с некоторой хитрецой посматривала на меня своими огромными глазами. Она чуть приподняла бокал и сказала:

— Выпьем за знакомство. Но вы, молодой человек, так и не представились даме.

Я, обхватив тонкую ножку бокала и стараясь его ненароком не раздавить, смущенно покраснел. Уже в который раз.

— Только предупреждаю, — внезапно понизила голос Альбина, говоря с придыханием, но и с появившейся железной твёрдостью. — Я обладаю исключительным талантом отличать правду от вымысла. И сразу пойму, если вы мне солжете.

Отчего то я воспринял ее слова за чистую монету. И если у меня и мелькнула до того мыслишка назваться каким-нибудь Васей Пупкиным, то тут же бесследно растворилась. Чуть замявшись, я все же сказал, уверенно встречая ее ставший таким проницательным взгляд:

— Алексей. Алексей Бестужев, к вашим услугам, сударыня.

— Выпьем за наши имена и наших отцов, — прошептала она, протягивая мне бокал.

Мы слегка чокнулись. Она пригубила вино, я отхлебнул знатный глоток. Вкусно, похоже на немного забродивший компот. В прошлой жизни распитием вин особо не увлекался. Больше по пиву был…

— Вы дворянин, Алексей, — уверенно произнесла девушка, смотря на просвет бокала. — Настоящий породистый аристократ. И не отпирайтесь. Мне кажется, вы впервые за очень долгое время назвались своим настоящим именем. Не бойтесь, я умею хранить тайны.

Я чуть не поперхнулся отпитым. Но смог с собой совладать и очень внимательно, до неприличия, посмотрел на нее. Альбина ответила твердым и честным взглядом. Она начинала нравиться мне все больше и больше. И я все больше терялся в догадках по поводу того, кто она. Ну уж точно не рядовая богатая папочкина дочка, путешествующая инкогнито!

— Я заметила, что на вас мое имя не произвело никакого впечатления, — проговорила она, снова разливая вино. — Что очень странно, особенно для жителей нашего города. Кромлех большой город, но меня многие знают. Вы явно не местный. И ваша фамилия… Позвольте предположить… Вы наследник тех самых Бестужевых, одних из Великих Родов? Я права? Вы наследник проклятого имени?

Я не знал куда деть руки. Судорожно выпил остатки вина и поставил бокал на столик.

— Вы и так обо мне много знаете, сударыня. Мне почти и нечего добавить. Для всех я Альрик Безродный, курсант Академии Часовых. Возвращаюсь в Столицу, за распределением и…

— Вы возвращаетесь за своей судьбой, — прошептала Альбина, чуть наклоняясь в мою сторону. — Вы полны скрытых тайн и загадок, Алексей. Я знаю это. Чувствую. Как и почувствовала то, что на борту корабля находитесь вы. Сильная личность. Наследник древнего, но ныне презираемого рода. Но вы всегда останетесь собой.

Я, замерев, как загипнотизированный слушал ее негромкий голос, все больше погружаясь в ее огромные, бездонной глубины глаза.

— Откуда вы обо мне узнали? — я протянул бокал, в который она тут же налила вина. Альбина скромно отмахнулась изящной ручкой.

— Я точно знаю, когда рядом со мной находятся аристократы, Алексей. Это мой дар, один из некоторых моих знаний, талантов… Видите ли, я медиум, предсказатель судеб. Знаменитая и непревзойдённая мадам Альбина Троекурова!

Последние слова она произнесла с доброй толикой самоиронии. Я, вскинув бровь, протянул к ней бокал:

— За вас сударыня. И за то, что мы доверились друг другу. За доверие.

Мы выпили. Альбина, очень внимательно глядя на меня, спросила:

— А вы и впрямь доверяете мне, мой мальчик? Той, кого знаете всего ничего, в чьей власти временно находитесь и кто может знать о людях то, чего они всеми силами пытаются скрыть. Вы не боитесь?

— А стоит? — усмехнулся я. — Вы кажетесь мне удивительной девушкой. Таких никогда не встречал…

На миг я запнулся, вспомнив о Светке. Ни ей ли я в свое время говорил примерно такие же слова? Хоть она и совсем не похожа на сидящую напротив меня в каюте несущегося сквозь ночь по небу воздушного корабля девушку. Уловив перемену в моем настроении, Альбина протянула руку и мягко коснулась моего плеча.

— Если вы и вправду так думаете… А я это чувствую, знаю, то позвольте я вам погадаю. Я хочу посмотреть на вашу судьбу.

Я, насторожившись, чуть отстранился. Она снова рассмеялась и воскликнула:

— Какой же вы потрясающий юноша! Не бойтесь, я не съем вас. Мне и в самом деле хочется узнать вас получше. Если, конечно, позволите. Не представляете, как вы меня заинтриговали. А меня мало что может удивить в этом мире, уж поверьте. Наш мир и так полон такого, что давно уже отбило всякое ощущение новизны!

— Что от меня требуется? — я решил уступить ей. Сам то я никогда не верил во всякие там гадания-предсказания.

Альбина, поставив бокал на столик, сделала большие глаза и заговорщицки прошептала:

— Ооо… Самую малость. Отдать мне свои сердце и душу!

И, увидев отразившееся на моей небритой роже обалдение, громко и заливисто рассмеялась. Вот язва! Да она издевается надо мной. Но мои губы поневоле разъехались в ответной улыбке. Она же, отсмеявшись, капризно надула губки и ультимативно заявила:

— Дайте мне вашу ладонь! Господи, Алексей, вы такой смешной, право…

Она переместилась поближе ко мне, на совсем уж неприличное расстояние. Я почувствовал усилившийся аромат ее духов, запах волос, жар тела… Меня бросило в горячий пот. Боже мой, какая же она потрясающая… Альбина легко взяла мою широкую лапищу в свои узкие изящные ладошки, обжигающие меня теплом через черные кружева перчаток. Я сознательно протянул ей левую руку. Сомневаюсь, чтобы она смогла читать по линиям моей обожжённой правой. Этот жест не ускользнул от нее. Она посмотрела на мою пораненную руку и сочувственно вздохнула. Я молчал.

— Расслабьтесь, постарайтесь полностью доверить мне все свои мысли и желания. И ничего не бойтесь, все, что я узнаю, останется только между нами двоими. Это я вам клятвенно обещаю. Так же я оставляю за собой право не говорить того, что не посчитаю нужным. Зачастую человеку не нужно знать все.

Тон ее голоса изменился, стал серьёзным и деловым. Я понял, что она настроена весьма решительно и шутить не собирается. Мне до того было приятно держать свою руку в ее ладошках, что я затаил дыхание, желая растянуть этот момент на как можно дольше. Она же, чуть прикрыв глаза, быстро и уверенно заскользила своими твёрдыми пальчиками по моей шероховатой ладони, изучая линии на грубой коже. Казалось, само время замерло вокруг нас. А затем, затем она начала говорить. Я невольно вздрогнул. Казалось, что вместо этой изящной красивой девушки говорит кто-то другой. Старше, мудрее, опытнее. Кто-то, знающий обо мне все…

Друзья! Благодарим за внимание к нашему творчеству! Дальше платка — спасибо всем тем, кто поддерживает рублём, дарит награды и ставит лайки! Пусть ваши денежки возвращаются вам назад тысячекратно!)