Чароплет

Глава тридцать третья

На рассвете тучи умчались прочь, оставляя затянутое влажным бледно-голубым шелком небо. Впервые после начала дождей ветер не пробирал насквозь, а ласково веял. Спустя какой-нибудь час после восхода уже припекало солнце.

Сезон дождей шел на убыль, унося с собой ливни. Скоро в отмытом до блеска городе зацветут сады, а на огороженных полях под дамбой проклюнутся нут, чечевица и зерновые.

Ясный день выманил горожан из домов и наводнил покупателями Южный рынок, однако в пересудах, в отличие от погоды, спокойствия и безмятежности не было в помине. Мастеровые по секрету шептали стряпухам и хозяйкам о набеге ликантропов и переполохе в святилище.

Ловя теплый ветер и обрывки разговоров, через толчею шагал магистр Роберт Дегарн. Расступающимся при виде черной мантии он отвечал сдержанным кивком и улыбкой. Сунувшись сперва к одному прилавку с пряностями, затем к другому, он, видимо, не обнаружил искомого и уже без улыбки направился к третьему. Там он объяснил в двух словах, что ему необходима мята для чая, но кто-то, увы, успел ее всю скупить.

Молодой торговец с жидкой черной бородкой встревоженно оглянулся на стоящего рядом невысокого мужчину в тяжеленном белом плаще. Тот вдруг ухватил Дегарна за рукав. Лысую макушку начальника станции накрыл взметенный внезапным порывом ветра черный капюшон с красной оторочкой.

– Что… – только и успел выдавить изумленный Дегарн, когда оторочка вдруг отделилась от капюшона и заткнула ему рот.

Вышедшая из толпы Франческа взяла Дегарна под локоть – и его мантия моментально одеревенела. Свободной рукой целительница бросила торговцу пряностями две серебряные монеты.

– Как мы и условились: к магистру Дегарну подошли на поклон двое обычных горожан, и он удалился вместе с ними. Будете держать язык за зубами, получите вдвое больше, когда я вернусь.

Торговец кивнул.

Франческа покрепче ухватила Дегарна под локоть.

– Сайрус, распусти ему слегка полы мантии, а то он идти не сможет.

Под руку с Дегарном Франческа степенно проследовала по узкому проулку в закрытый внутренний двор соседней таверны. Чтобы их там не побеспокоили, тоже пришлось хорошенько раскошелиться.

Белые стены двора скрывались под облаками тонких, словно папиросная бумага, фиолетовых и желтых цветов бугенвиллии. На фоне терракотовой плитки зеленели четыре карликовых апельсиновых деревца, поблескивая остатками капель на плотных восковых листьях. Центральную часть занимал небольшой зеркальный пруд, на высокий облицованный бортик которого Франческа с Сайрусом и усадили своего пленника. Мантия позволила Дегарну опуститься, но потом снова сковала по рукам и ногам.

Сайрус откинул капюшон с головы Дегарна, являя на свет перекошенное от гнева лицо, тугую цензурирующую повязку на лбу и кляп во рту. Карие глаза метали молнии.

Выдержав испепеляющий взгляд, Франческа вытащила из котомки отловленную накануне металлическую кошку. Дегарн скосил глаза на предъявленный ему предмет. Челюстные мышцы расслабились, зрачки расширились. Искреннее удивление.

Франческа выпустила кошку из рук – та звякнула о плитку. Следом Франческа уронила брусок лорнской стали. Дегарн стрельнул взглядом на брусок.

– Вам известно, как они попадают в Авил?

Дегарн покачал головой.

– Не лгите. У вас от вранья лысина розовеет. – На самом деле ничего подобного, но Дегарн, судя по расширившимся глазам, поверил. – Два таких конструкта, – Франческа пошевелила кошку носком ноги, – сидят на плече у горгулий-тяжеловесов, стерегущих вход на вашу станцию. У одного из них не хватало левого глаза. Я наивно приняла их за украшения, но, оказывается, их функция не сводится к декоративной. Это страховка для ваших гостей… из Лорна.

Дегарн сощурился.

– Вы прячете на станции вещих кузнецов, – ровным тоном продолжила Франческа. – Один из них, переодетый слугой, подавал нам мятный чай. Я видела вмятины от его пальцев на подносе – тогда я списала все на слишком тонкое или изношенное олово, но ведь это не так? Поднос покоробился от воздействующего на металл текста, потому что оказался в руках колдуна.

Франческа снова тронула носком ноги металлическую кошку.

– Вы усадили эти конструкты у себя на крыльце как гарантию, что не напустите горгулий на металломагов. А друидские фамильяры стаями летают над станцией и по городу.

Дегарн не шевелился.

– И поэтому вы… – она подыскала подходящее слово, – вертели передо мной хвостом, принижая Звездопад и превознося Астрофел. Проверяли на преданность Северу. Вы ведь агент Звездопада, так? Сколачиваете тайком Лигу Звездопада, чтобы Звездопад смог отделиться от Астрофела.

Дегарн по-прежнему не реагировал.

– Что ж, хорошо. В таком случае у меня три вопроса. Первый: почему вы укрываете на колаборисной станции кузнецов и друидов? Второй: как, во имя Создателя, они у вас до сих пор не порубили друг друга в щепки? И наконец, каким невероятным, феерическим, непостижимым остолопом надо быть, чтобы разгуливать по рынку в одиночку, после того как мы разоружили вашу кошку?

Франческа кивнула Сайрусу, тот похлопал Дегарна по плечу, и кляп развязался.

Дегарн сдвинул брови, но ничего не сказал.

– Давайте сыграем в игру, – предложила Франческа, выждав несколько секунд. – Я излагаю свои догадки, а вы и дальше изображаете непрошибаемый навозный куль, пока я где-нибудь не ошибусь. Идет?

Дегарн молча испепелил ее взглядом.

– У вас превосходно получается, – улыбнулась Франческа. – Итак, я узнала про Лигу Звездопада от человека, который считает, что Звездопад пытается объединиться со Звездной академией против Астрофела. Но, увидев кузнечный конструкт в сообщниках у друидских фамильяров, я заподозрила, что Звездопад перестал искать союзников в своих стенах. В антипророческой фракции северян состоит одна особа, которую собираются наречь Альционом. Похоже, Звездопад, прознав об этом, в отчаянии решился на немыслимое – искать союзников за пределами академии. Угадала?

Дегарн отвел взгляд.

– Отлично, магистр! Вы просто виртуоз, – похвалила Франческа. – Итак, кто готов объединиться со Звездопадом против будущей Северной державы? Два непримиримых противника – Лорн и Драл? На первый взгляд маловероятный союз, однако, если вспомнить, что единственный за всю историю случай объединения друидов и кузнецов пришелся на войну за откол от Новосолнечной империи… Войну, которой, если мне не изменяет память, командовали из Триллинона…

– Какой же огород из нелепиц, оказывается, можно нагородить вокруг разнесчастной металлической кошки и стайки воронья, – не выдержал Дегарн.

– Нет-нет, самым подозрительным нам показался один надменный лорнский индюк, – пропела Франческа.

– Я не обязан сносить подобные оскорбления.

Франческа демонстративно оглядела двор.

– Хм-м, хотите сказать, эти апельсины – друидские конструкты? И они сейчас забросают нас с Сайрусом незрелыми плодами, если мы вас не отпустим? – Франческа выжидающе посмотрела на деревья. – Кажется, нет. Жаль. Потому что теперь, клянусь всевышним, вам придется снести оскорбление.

– Клирик, – процедил Дегарн презрительным тоном лорнского вельможи. – Вы грубиянка и хамка.

– А вы безмозглый идиот, – прощебетала Франческа. – Серьезно, что побудило вас отправиться на прогулку по рынку, зная, что мы обезвредили кошку? Ведь вороны наблюдали весь процесс, а потом дружно улетели.

– Или друиды и кузнецы не спешат поделиться добытыми сведениями? – хмыкнул Сайрус.

Дегарн пробуравил его взглядом.

– Гм, – оживилась Франческа. – Это мысль. А вот почему они не спешат – вопрос…

– Вы нашли Никодимуса Марку, – перебил Дегарн.

Настала очередь Франчески опешить.

– Ничего другого они бы от меня утаивать не стали, – пояснил Дегарн, в упор глядя карими глазами на Франческу. – Вы нашли Никодимуса Марку.

Франческа оглянулась на Сайруса, но было поздно – она себя уже выдала.

– Клирик, вам выпала уникальная возможность повлиять на историю, – отставив шутки в сторону, возвестил Дегарн. – Цитадели Звездопада нужна независимость. Лорн и Драл не подчинятся власти Севера. Однако та самая упомянутая вами особа, будущий Альцион, в это не верит. Мы вели дипломатические переговоры, но она возомнила, что исполнение пророчества отдает под ее власть весь континент. И если она не уяснит, что Юг покоряться не намерен, дело закончится долгой кровопролитной войной.

– А Никодимус планирует убедить будущего Альциона отказаться от своих притязаний? – фыркнул Сайрус.

– Нет, – неожиданно для самой себя ответила Франческа. – Звездопад хочет пощекотать Астрофелу нервы, заимев собственного Альциона.

Дегарн поерзал в спеленавшей его мантии.

– Да, магистра, вы определенно язва и хамка. Но в проницательности вам не откажешь.

Франческа поклонилась.

– Вы мне тоже очень нравитесь, магистр. Особенно ваши цветистые лорнские комплименты. Как из моих любимых рыцарских романов.

– Избавьте меня от своих вульгарных вкусов, – поморщился Дегарн.

– Магистр, вы оказались между двух огней, – рассмеялась Франческа. – Вивиан и Лотанну, представители Севера, тоже рыщут по городу в поисках Никодимуса. Как предполагаете поступать с ними? Избавитесь?

– Лига Звездопада хочет независимости, а не крови. Послушайте, вы должны свести нас с Никодимусом. Хотя бы весточку доставить. Астрофельские лазутчики намерены его прикончить, они подозревают в нем героя антипророчества.

– А если он действительно герой антипророчества? – вмешался Сайрус.

– Антипророчество – бред. И потом, лишь бы он помог нам отвоевать свободу, а там пусть окажется хоть Лосовым отродьем, хоть рогатым…

– А вы знаете, что он владеет праязыком? – невинно вставила Франческа.

– Что? – выдавил остолбеневший на минуту Дегарн.

Франческа рассказала, что Никодимус освоил магический язык, образующий основу жизни; что его прикосновение превращает живую плоть в злокачественную опухоль и что он с одного взгляда распознал безжизненность пресловутой металлической кошки.

– По-прежнему готовы вручить ему знамя борьбы за свободу?

– Если вы говорите правду, его способности придутся как нельзя кстати, – возразил Дегарн. – И у древопоклонников, и у металломагов имеются, скажем так, свои собственные пророчества. В частности, Орифламм у вещих кузнецов должен создать живой металл, который будет разить наповал демонов во время Войны разобщения. Так что владение языком жизни им придется по душе – когда…

– Когда они примирятся с самим фактом богохульства, оскорбляющего Создателя? – подсказала Франческа.

– Да, пожалуй, – неуверенно согласился Дегарн. – Друиды, между тем, оплакивают деревья, гибнущие от тихого увядания, и изводят кузнецов патетическими речами о нарушении равновесия в природе.

– И сколько их у вас прячется? – поинтересовался Сайрус.

– Пять друидов, семь кузнецов.

– А что насчет контрабандного металла?

Дегарн сурово сдвинул брови.

– Кузнецы занимаются этим наперекор моему приказу. Не хотят отстать от друидов, наводнивших город заряженным деревом.

– Лос подери! – не удержалась Франческа. – И сколько же теперь в городе лингвистического оружия?

– Хватит, чтобы защитить Никодимуса практически от любых посягательств, – с ноткой гордости ответил начальник станции. – Если, конечно, он примет наше приглашение вступить в Лигу Звездопада.

– Или чтобы убрать его с дороги, если проявит несговорчивость? – недоверчиво сощурилась Франческа.

– Вы зря считаете нас головорезами, – повторил Дегарн.

– Тогда почему друиды и кузнецы утаивают от вас сведения?

– Хотят первыми добраться до Никодимуса. Если ему действительно суждено оказаться нашим героем, и какая-то из группировок привлечет его на свою сторону раньше остальных…

– Ясно, – кивнула Франческа.

Дегарн поднял глаза на нее, потом на Сайруса.

– Давайте перейдем ко мне на станцию и там побеседуем про Лигу. Обсудим, как…

– Я скорее раскаленным кирпичом себя по лбу приложу, – перебила Франческа. – С чего вдруг я должна вам довериться?

Дегарн подался вперед, насколько позволяла мантия.

– Вспомнил! Вчера на закате стажеры доставили ваш клинический журнал.

– Клинический журнал? Это кто распорядился?

– Вы, разумеется. В сопроводительной записке ваш собственный локационный абзац на нуминусе.

Франческа озадаченно посмотрела на Сайруса.

– Я никому свой журнал не посылала, тем более самой себе.

Глаза Сайруса подозрительно сощурились над вуалью.

– Магистр, там не может быть какого-нибудь вредоносного текста?

– Нет, ничего такого там нет. Перед допуском на станцию любая рукопись проходит тщательную проверку. Давайте я верну вам журнал – в знак признательности за обещание передать нашу просьбу Никодимусу.

Франческа переглянулась с Сайрусом. Тот кивнул.

– Несите журнал, – согласилась она. – Но прежде чем мы дадим согласие поработать вашими курьерами, вы нам кое в чем поможете.

– А именно?

– Первым делом наведите уже, ради всевышнего, порядок в своей треклятой фракции! В городе и так раскол назревает, а тут еще друидские фамильяры стаями и кузнецы с контрабандой из Лорна. Я буду иметь дело лично с вами, а не с кучкой грызущихся между собой лудильщиков и садовников.

Губы Дегарна сжались в узкую полосу.

– Я непременно выражу недовольство сложившимся положением дел своим союзникам. И как ни возмутительно в своей неучтивости ваше требование сепаратного сотрудничества, оно поспособствует укреплению моего авторитета.

– Вот и хорошо, – кивнула Франческа. – Еще мне понадобится немного серебра – скажем, небольшой кошель сотни на две.

– Хаким всемогущий! – не удержался Дегарн. – А боевых тяжеловесов вам не отдать? И мантии заодно?

– Не драматизируйте, магистр. Принесете кошель вместе с моим журналом.

Дегарн посмотрел сперва на Франческу, потом на Сайруса.

– Не нравится мне это все.

– И не надо, – беззаботно отозвалась Франческа. – Главное, сделайте.

– Где гарантия, что вы исполните обещанное?

– Клянусь именем Создателя, что передам ваше послание Никодимусу и принесу ответ, – глядя в глаза Дегарну, произнесла Франческа.

– Хорошо. Договорились, – согласился Дегарн, отводя наконец испытующий взгляд.

Сайрус, получив от Франчески условленный кивок, дотронулся до повязки на лбу Дегарна, и та расплелась, а черная мантия разом обмякла. С сановным достоинством поднявшись, старый чарослов двинулся прочь со двора.

– Не боишься, что он приведет с собой подкрепление из друидов и кузнецов? – кашлянув, спросил Сайрус.

– И потеряет выход на Никодимуса? Вряд ли. Тем более он прав: потребовав сепаратного сотрудничества, мы дали ему сильный рычаг воздействия на сообщников.

– Ты так и задумывала?

Франческа раскланялась.

– Фран, он и здесь не ошибся: ты виртуоз политических интриг. Где ты так навострилась?

Франческа со вздохом села на бортик пруда.

– Наверное, в лечебнице – там от подковерной возни деваться некуда. Но в общем это как-то… само собой получается.

– Мало того, у тебя сейчас словно крылья выросли и второе дыхание открылось. Никогда тебя такой не видел.

– Вечно у меня все невпопад, – нахмурилась Франческа. – Лучше бы в лечебнице второе дыхание открывалось. Может, во мне погиб серый кардинал и я упускаю свое истинное призвание?

Сайрус опустился рядом.

– Фран, ты замечательный целитель. Пациенты тебя любят.

Он протянул руку, словно собираясь поправить вуаль, но вместо этого накрыл своей ладонью Франческину. Жест был неожиданный. И вместе с тем такой утешительный и… знакомый. Франческа опустила глаза, но руку не отняла.

– Дейдре умерла на моем операционном столе. Мастер-целитель мог бы ее спасти.

– Ты замечательный мастер.

Франческа подавила желание возразить: Сайрус не разбирается в медицине, его оценка ничего не стоит, хотя он и не виноват.

– Спасибо на добром слове. Но я не мастер. Меня назначили сюда, в Авил. Более ценный кадр направили бы в Берзелтон, Тоту или… или Шандралу, – договорила она потухшим голосом. Лечебница в Шандралу гремела самой громкой славой после Порта Милость. Когда-то у Франчески были честолюбивые замыслы…

– Глупости, – пробормотал Сайрус, сжимая ее руку.

Они сидели молча. Теплело. В наступившей тишине слышались приглушенные стенами крики рыночных зазывал.

– У тебя хватит текста в мантии, чтобы вынести нас отсюда, если Дегарн явится с подкреплением? – спохватилась вдруг Франческа.

– Хватит. И даже останется.

Они снова замолчали.

Из раздумий обоих вырвал резкий скрип калитки. Дегарн вернулся один, с тугим мешочком в руках и широкой улыбкой на лице.

– Магистра, иерофант, вот ваши деньги. – Он перекинул Сайрусу звякнувший на лету кошель. – А вот ваш журнал, – продолжил он, протягивая Франческе книжицу в черном молескиновом переплете. К обложке был тоненькой серебристой фразой на магнусе прицеплен листок бумаги.

На листке действительно значился локационный абзац Франчески, над которым кто-то слабой рукой нацарапал черными чернилами: «На станцию».

Франческа нахмурилась. Кому понадобилось отсылать ее журнал? Конечно, после ее исчезновения с дежурства остальные целители наверняка стоят на ушах, но вряд ли они будут передавать ей журнал. Пару ласковых – да, пожалуй, но не ее же собственные записи. Или пару ласковых нужно искать где-то внутри?

Франческа сунула книжицу под мышку и посмотрела на Дегарна. Тот улыбался.

– Хочу поблагодарить вас обоих за то, что согласились от нашего лица уведомить…

– Не за что, магистр, – перебил Сайрус, скользя взглядом по окрестным крышам. – Пусть ваши союзники убедятся, что мы ни с кем, кроме вас, дела иметь не намерены.

Франческа с некоторым злорадством насчитала на водостоках около тридцати воронов. Все склоняли головы под одинаковым углом и двигались как один.

– Как вам будет угодно, иерофант, – кивнул Дегарн. – Помните, если вам или Никодимусу понадобится помощь и защита, мы к вашим услугам.

– Спасибо, магистр, – поблагодарила Франческа. – Мы передадим его ответ. А теперь оставьте нас и не вздумайте отправлять следом никаких соглядатаев. – Она многозначительно оглянулась на воронов.

– Разумеется, – заверил Дегарн, склоняясь сперва перед ней, потом перед Сайрусом и наконец направляясь к выходу. Едва он открыл калитку, вороны взмахнули крыльями и улетели прочь.

Франческа подождала, пока все утихнет и донесутся голоса зазывал с рынка.

– Что ж, прошло неплохо.

Сайрус, судя по взгляду, снова приготовился взять ее за руку.

– Кто мог послать тебе этот журнал?

Франческа посмотрела на книжицу.

– Не знаю.

– Открывать не будешь?

– Наверное, придется.

Она уже хотела рвануть на себя серебристую фразу с прицепленным листком, но в последний момент помедлила. Что-то здесь не так…

– Что такое? – насторожился Сайрус.

– Не знаю. Просто…

– Давай я открою, хочешь?

– Нет, не надо. – Франческа вдруг почувствовала себя глупо. – Наверное, ничего.

Она разорвала магнусовое предложение.

Книжица распахнулась, и на развороте выросла огромная прозрачная голова с седыми космами. Франческа отскочила, с визгом выронив журнал. Из шелестящих страниц показалась призрачная шея, затем грудная клетка, потом руки…

Еще миг спустя Франческу окутал защитный кокон. Сайрус что-то кричал, вокруг бушевал вихрь.

И только тогда Франческу озарило: это потрепанное текстовое создание, распростертое на терракотовой плитке и моргающее на солнце – призрак Шеннона.