Бука

Глава 24 Нынче здесь, завтра там

— В общем, такие дела, ребятки, — Арсений вывел на стену карту бывшей республики, а теперь — провинции Анторин. — Как вы видите, под управление империи попала территория, разместившаяся по берегам одного из внутренних морей. Размером оно примерно с земное Эгейское и точно так же напичкано островами. Яркое солнце, шелковистый песок и лазурное море — главные богатства. Соответственно и вся жизнь этой страны подчинена приёму отдыхающих. Тому, чтобы создать комфорт, накормить, напоить и снабдить красивыми сувенирами. Естественно, трудности последних месяцев не обошли стороной и наших новых подданных. Единственный плюс — они, всё-таки, не голодали и не мёрзли.

Мелты тоже отмечались в этих краях и не вызвали у людей ни малейших симпатий — имели место грабежи и насильственное выселение из некоторых зданий. Это, разумеется, привело к отдельным проявлениям протеста — были убитые и раненые с обеих сторон. Хотя именно здесь большого кровопролития или глобальных разрушений не произошло. А вот в других будущих провинциях нашей Империи потери более существенные.

Так, примерно, выглядит общая картинка. А теперь о ближайших задачах. Нам нужна самая широкая поддержка всех слоёв населения и стремительные успехи в восстановлении деловой активности на подчинённой территории. Для это необходимо привлечь отдыхающих в огромных количествах. Особым бонусом является то, что курортно-восстановительное лечение — сильная сторона Анторинской медицины. Тут есть целебные грязи, минеральные источники, лечебная нефть. Кроме того к услугам страждущих огромное количество самых разных физиотерапевтических процедур. Провизия зреет на ветках, мычит на пастбищах и плавает в море. А вчера ко мне заглянул… как бы это сказать… выборный посол от нескольких банков, оперирующих в Анторине. Словом — кредиты будут.

Теперь — по персоналиям. Сёма, понадобится несколько тонн платины в монетах. Эскизы новой валюты — империала — наш новый партнёр подгонит к вечеру.

Наташа! Ты как, в силах заняться посещением выздоравливающих?

Натка погладила свой довольно заметный уже животик и кивнула: — Я в хорошей форме, Сеня.

— Тогда уже послезавтра подгонят яхту с вышколенной прислугой. Филя подготовит подразделение для твоего эскортирования, и в путь — реабилитационные центры есть не только на нашем острове.

Аня! А ты можешь хоть что-то исцелять?

— Если у кого мозги переклинило, то справляюсь. Ну и последствия большинства травм.

— Ладно. Будет две яхты. Филя, хватит нам людей на вторую группу сопровождения?

— Наберу ещё восьмерых — четыре парных наряда.

— А ты, Оля, как я понял, пока ещё не очень здорово волшебничаешь?

— Ну, не дотягиваю, конечно, до ваших кондиций. Я собираюсь полазить по новостям со здешнего политического Олимпа, позаглядывать в души к лидерам разных стран, разобраться, кто чем дышит.

— Как раз об этом я и хотел тебя попросить. Но с утра на приём записался человек, отрекомендовавшийся бывшим работникам министерства двора — он из числа тех, кого тут зовут Хранителями. Пообщаешься с ним?

— Ой! Тут же может потребоваться принимать решения, — неуверенно протянула девушка.

— Так принимай. Ты не глупее любого из нас и не хуже обо всём осведомлена. Говори от имени империи, и ничего не бойся. Ну, и Сёма подскажет, если что. Он же никуда не уезжает.

— Он подскажет даже если уедет, — улыбнулась Оля. — И ты подскажешь. Связью-то я неплохо овладела, даже в пределах всей звёздной системы. Ладно, Сень, задачу поняла. Приму гостя в малой гостиной.

— Вот ведь как всё непросто! — ворчал Арсений, просмотрев очередную подборку новостей. — Чёртова пропаганда! Как же она, всё-таки поставлена в этих гадких республиках! Ведь все факты указывают на то, что в Анторине население живёт лучше, чем в других местах. Твёрдая валюта, обеспеченная драгметаллами, работа есть у всех, цены устойчивые — никакой инфляции. А отовсюду слышатся вопли о злобной деспотии самодура-императора. О дикости нравов, царящей под рукой жестокого тирана. Представляете? Даже среди наших подданных не редки подобные высказывания, ведь невозможно же отсечь нашу единственную провинцию от остальной планеты по всем каналам связи.

— Не всё так плохо, Сеня, — попыталась успокоить его Анна. — Поток отдыхающих продолжает нарастать. И эти люди, возвращаясь домой, свидетельствуют не в пользу завиральных корреспондентов и комментаторов.

— Они — капля в море этой наглой лжи. Их голоса просто тонут в потоке клеветы и… всякой… дезинформации, — вздохнул Арсений.

— Знаете, что я тут накопал? — вмешался Филипп. — По всей планете, если считать в среднем, меньше, чем один человек из пяти занят чем-то действительно полезным. Это, среди тех, кто не стар, не мал и не инвалид. Ну, и не мать, воспитывающая ребёнка. Остальные — или безработные, или люди искусства. Ну, там — артисты, писатели, публицисты или журналисты. А-а! Еще тьма тьмущая юристов всех мастей — стряпчие, поверенные, адвокаты… хотя я не знаю, чем они друг от друга отличаются. Короче — почти весь котёл наполнен пеной, а в производственной сфере и на транспорте занято четырнадцать процентов трудоспособного населения. Ещё около двух процентов в торговле.

— Логично, — Кивнул Семён. — При здешней механизации, автоматизации и роботизации даже этого много. Нам в этом плане крепко повезло с провинцией — она сильно отсталая в техническом отношении. Ну и обслуживание отдыхающих предполагает много чисто ручного труда. То есть большинство людей занято делом, а не просиживает перед экранами, переключаясь с сериалов на шоу. На работе-то всяко, общаешься с коллегами — от этого в мозгах делается как-то разнообразней, чем если тебе раз за разом вдалбливают что-нибудь одно и то же.

— То есть, получается, нам не справиться с формирование общественного мнения в свою пользу, пока мы не найдём, чем бы таким занять население? — нахмурился Арсений.

— Полезным для здоровья, — добавила Натка. — Подвижным, и на свежем воздухе. А то у трети людей налицо все признаки ожирения во всех мыслимых формах.

— Спорт, культ здоровья, — предложила Анечка. А Арсений отбарабанил это предложение на наборной доске.

— Неплохо. Но за занятия спортом платить грешно, — остудил друзей Семён. — Иначе это будет просто шоу-бизнес, наподобие «Песни года» или нашего большого спорта. Только с чуть иными критериями отбора. А вот если бы какая-то служба…

— Служба в армии, — кивнул Фил. Зарплата вместе со званием и должностью зависят от физических кондиций для каждой возрастной категории. Как, помните, было в ГТО? Плотный график учений, парадов, состязаний по военно-прикладным видам спорта. Сдача нормативов по военным специальностям. А потом — сразу на пенсию — внуков нянчить. Но это уже будет вполне сформировавшийся человек с устоявшимися взглядами, а не профессиональный безработный, просидевший семь диванов перед телевизором рядом с холодильником, набитым пивом.

— Дороговато, — заключил Арсений, записав предложение. — Но, кажется, для здешней экономики вполне посильно. Только, ясное дело, это работа на многие годы — в одночасье такую махину на почти миллиардную армию будет просто не поднять. Как, Филя, возглавишь направление?

— Ой, боюсь, боюсь, боюсь, — схватился за голову сержант. — Вот если бы батю пригласить и прапорщика Руденко… но они ведь на Земле и, возможно, всё ещё в рядах.

— Батя, это кто?

— Комбат наш, капитан Тимофеев. Я его и в учебном классе видел, и в бою. Зверь, конечно, но наш человек. Только не знаю, согласится ли — очень уж он к своей работе хорошо относится.

— Короче, рассыльный корабль утром будет готов. Попробуй его позвать.

— Я тоже полечу, — спохватилась Натка. Очень соскучилась по маме.

— И я… соскучилась, — плаксиво подхватила Ольга.

— Ладно-ладно, — замахал руками Его Величества. — Ты, Сёма, тоже отправляешься? А то знаю я, как ты за Олю переживаешь.

Семён кивнул.

— Только, смотрите, не больше, чем на четыре месяца. До тех пор в этом болоте ничего не всколыхнётся — так что я как-нибудь обойдусь без вас.

С вылетом на Землю пришлось задержаться на несколько дней. Дело в том, что ещё одна республика запросилась в состав Империи. Называлась она Бакелия и располагалась сразу за одним из горных хребтов от Анторина, занимая долину с множеством отрогов, проникающих на её территорию с разных сторон.

Почему запросилась? Потому, что шахты, составлявшие основу её промышленности, сильно пострадали от бомбардировок мелтов. Видимо, те заподозрили, что в них спрятаны ракеты системы противокосмической обороны и, буквально, камня на камне не оставили от всего, до чего смогли дотянуться.

Теперь Бакелии, как воздух, требовались кредиты на восстановительные работы.

Словом, как всегда, разбираться с техническими вопросами пришлось Семёну. Он облетел руины шахтных дворов на антиграве, не сообщая о своём прибытии. А уж потом принялся общаться с руководством — его интересовали планы работ и, разумеется, сметы. Ведь даже платину нельзя делать до бесконечности — она от этого обесценится точно так же, как и бумажные деньги, или те же безналичные. Поэтому важны были не только размеры предстоящих затрат, но и их обоснованность.

Вот на это и было потрачено время, а уж, сколько давать и под какой процент — с этим пусть разбирается Арсений. У него собралась вполне приличная канцелярия, где есть и финансовый отдел, и экономическая служба. Ну и группа сбора информации, и аналитики — без помощи специалистов не обойтись.

А потом отправились в дорогу. Уже в Солнечной связались с резидентом Хорды на Земле. Тот доложил, что база на «Точке» работает в прежнем режиме, что служба безопасности никаких козней не строила и, более того, своих агентов из Колупаевска отозвала. В детали Сёма постарался не вдаваться — поверил на слово. Потому что репутация у этого человека хорошая ещё с имперских времён, а других всё равно нет. И вообще живёт он где-то в Калифорнии под видом вполне успешного, хотя и не выдающегося бизнесмена — большего из службы патронажа ему не сообщили. Вернее, попросили не спрашивать — у них немало своих заморочек, разбираться с которыми… в общем, не стал влезать ещё и в это.

Дома, конечно, рассказал всё родителям — они не слишком этому удивились. Пригласил на Хорду.

— Нет, Сёма. Мы уж тут останемся — неуютно нам как-то будет вдали от родни, — вздохнула мама. — Разве что в отпуск приедем на мягкий песочек к тёплому морю.

— Вот и прекрасно. Как только соберётесь, нажмите вот эту пупочку, — он подал папе и маме по маленькому медальончику на тонкой цепочке. — Дней через восемь-десять и я подоспею. А если написать захотите, то я пока не знаю, как это устроить. То есть связь-то есть, но я не разбирался, как она работает. А пока займусь ремонтом в нашей с Ольгой квартире. Заодно и расплачусь с её хозяином — оформлю на себя.

— Хорошо, что ты не насовсем отсюда уехал, — чуть не прослезился отец. — Возьму на заводе отгулы, помогу тебе. Я ведь вернулся на старую работу — наоткрывали в городе автосервисов, причём таких, что вправляют мозги иномаркам. Клиенты стали меня забывать, особенно, когда ты уехал.

— Как я понимаю, Оля тут будет рожать. Чтобы быть рядом с мамой? — спросила мать.

— Мне тоже так думается. Знаете, мы там, хоть и при всех делах, но я себя чувствую в гостях, — кивнул Сёма.

Калитку отворила женщина в возрасте.

«Наверное, батина мама» — подумал Филипп.

«Наверное» — так же мысленно согласилась с ним Наташа. Она частенько рефлекторно забиралась к нему в мозги — он уже привык к этому и не брыкался.

— Вы к кому ребята? — спросила женщина.

— К капитану Тимофееву Вадиму Сергеевичу.

— Проходите, он в доме, как подниметесь на крылечко, так и ступайте прямо. И он теперь майор, хотя и в запасе.

Опрятный кирпичный домик, дорожка, расчищенная от снега, веник, чтобы обмести ноги. Внутри сразу почувствовалось тепло от печи — оно не такое, как от батарей центрального отопления. Вправо кухонный закуток, а прямо как раз вход в комнату на два небольших окна. И тут рядом со столом — человек в штатском. Сидел он не на стуле, а на кресле с колёсами.

— Здравия желаю, тащь майор.

— Здравствуй, Шкребень! А ты, я гляжу, на своих ногах, да ещё и с красавицей под ручку. Вот уж не думал, что… впрочем, ребята говорили и про хороший уход, и про чудесные силы молодого организма.

— А я и не знал, что вас тоже подранило — далеко был. А тут гляжу — и вас зацепило.

— Садись, сержант. Впрочем, принеси-ка из кухни… там справа в шкафчике…

— Я принесу, — спохватилась Наталья. — И закусить соображу, как следует, — она быстренько выскочила за перегородку.

Через минуту на кухне звякнуло стекло, а потом и сковорода заскворчала.

— А от меня жена ушла, как только ногу отняли, — рассеянно пробормотал бывший комбат.

— Квартиру-то городскую, небось, ей оставили? — сообразил Филя.

— Ну да. Она иногда привозит сына на выходные, но редко — всё, говорит, времени нет.

— А я ведь по делу, тащь майор. Хочу сделать вам предложение.

— Что? Почку купить? — вскинулся Тимофеев. — Ты не смотри, что я без ноги — руки-то у меня при себе.

— Тихо-тихо, Вадим Сергеич. Нафиг мне сдалась ваша почка, когда у меня свои есть?

— Да, заходили тут, предлагали хорошие деньги. А только я думаю, рано мне пока на погост — я вот за бухгалтерский учёт взялся, — отставной майор показал на книги перед собой.

Наталья вошла с дощечкой, которую положила на стол — книги, будто сами собой отодвинулись в сторону и сложились стопочкой. Поверх доски встала бескрайняя сковорода:

— Вот, овощное рагу с постной свининкой. Вам как, Вадим Сергеич, вера позволяет закусывать свининой?

— Позволяет. А это что за бутылка такая?

— Напиток заморский. Проверено — на вкус хорош и похмелья от него не бывает, — Филипп открутил пробку и налил в стопочки тёмной, насыщенного цвета, жидкости.

Наталья поставила корзиночку с хлебом и миску нарезанных помидоров. Села рядышком с хозяином и взяла его за локоть: — угощайтесь. Это мы издалека привезли. Ну, давайте, за здоровье.

— А вы?

— А нам нельзя, — Натка погладила уже очень немаленький животик. — Да и вам, считайте, на целую неделю предстоит сухой закон. Нога будет отрастать и сильно чесаться. А вам нужно будет жрать в три горла. И штанину-то подогнутую распустите, а то и вовсе походите в труселях. Кстати, чесать можно, но только очень тихонечко, не повреждая кожу — это даже способствует регенерации.

— Она инопланетянка, — ответил на вопросительный взгляд бывшего командира Филя. — Ещё по одной? Да вы на закусь налегайте — процесс уже запущен, так что вам на всю голень и стопу нужно материалу наесть.

— Инопланетянка? Не смеши меня, Шкребень.

— Не стану спорить — уже через пару часов вы и так поверите. Она, кстати, принцесса и запросто откликается на «Ваше Высочество». То есть долго даже слышать ничего подобного не хотела, но потом смирилась — против подданных не попрёшь! Ну, давайте по третьей, пока не началось.

— Что не началось?

— Так зуд при восстановлении культи — Санька Малышев буквально по полу катался и ржал, как ненормальный — ему и больно и смешно.

— А ты на какое обращение откликаешься, — насмешливо изогнул бровь майор.

— Сержант. Хотя, когда не бойцы окликают, а прислуга или придворные, то «Ваше Сиятельство». Ну, вам-то, наверное, придётся со «Светлости» начинать… как там, Нат, ты не смотрела по этикету?

— Уймись, Филя, наливай по последней, да я побегу следующую сковородку еды готовить.

— Не надо сковородки, вот пельмешков отвари пару килограммов, — Филипп открыл сумку-холодильник. — А то они таять начнут.

— Вы что, со своей едой в гости приехали? — удивилась вошедшая мать Вадима Сергеича.

— Так в него сейчас столько всего войдёт, что вам просто не наготовить, — ухмыльнулась Наталья. — И вы не говорите никому, что у товарища майора нога отрастает, а то у нас могут быть крупные неприятности.