Бука

Глава 13 Про «Точку»

После того, как пришло письмо из госпиталя, родители Филиппа сорвались буквально в одночасье и улетели к сыну. Наташка просто не успела увязаться за ними, и даже какое-то время была в неведении относительно происходящего. Потом парня привезли домой, но видеть невесту он отказался наотрез — его парализовало на одну сторону и вообще изуродовало так, что краше в гроб кладут.

В общем, проникновение в квартиру Наташкиного избранника пришлось организовывать по всем правилам шпионского искусства с предварительной слежкой и отвлекающим маневром.

И вот, возвращается мать из магазина, а её искалеченный сын, полчаса тому назад прикованный к постели, стоит посреди комнаты и нагло тискает девушку-школьницу, которую строго-настрого велел к себе не допускать, чтобы она его не жалела.

Матушке тут же пришлось срочно поправлять здоровье — уж больно она обрадовалась! Буквально, до потери сознания. А потом вызвали майора Никитина для беседы о том, что не про всё следует рассказывать направо и налево. Почему не капитана? Так повысили его и в звании, и в должности.

Филипп в течение месяца «выздоравливал» на глазах у соседей, сначала разъезжая в кресле-каталке, потом ковыляя на костылях и, наконец, прихрамывая с палочкой. А его родители рассказывали о чудесном облепиховом масле, которое купили по случаю у незнакомого дедка, приезжавшего на рынок с Седьмого Кордона. Вот этим самым снадобьем они и мажут сыну его проклятущие раны. Похоже, помогает. Врачи констатировали, что силы молодого организма и хороший уход сделали невозможное… рассосалось потихоньку. Обошлось без широкой огласки.

Весна девяносто пятого принесла в Колупаевск и такую замечательную штуку, как Интернет. Уже ради одной только электронной почты стоило им обзавестись. А у Сёмы теперь компьютер был не только на работе, он и домой себе купил. Самый крутой — четыреста восемьдесят шестой. А ещё он купил старенький мотоцикл, так называемый «козлик». Его низкооборотный движок хорошо тянул на колдобистых и колеястых лесных дорогах, там, где скоростные машины в два счёта перегревались. И Оленька обзавелась таким же аппаратом — обоим ведь было больше шестнадцати, так что сдали на права и обрели свободу в пространстве.

Сама-то девушка устроилась официанткой в чебуречной, где кроме неё было всего две работницы — в оживившемся городке возникло немало самых разных кафе, шашлычных и прочих точек питания. Поговаривали даже о Макдональдсе, но городские власти почему-то упёрлись, и конкретно возразили. Так вот — работала Ольга неполный день в вечерние часы после школы. Почему хозяин заведения позволил ей такой щадящий график? А попробовал бы он не позволить самому-то себе!

Словом, до самого мая девяносто пятого года жизнь всех четверых «пришельцев» была вполне безоблачной.

— Сёма! Что тебе известно о «Точке»? — майор Никитин, а он теперь начальник всей городской милиции, по-прежнему изредка встречается с… наверное, супругом своей дочери в непринуждённой обстановке где-нибудь в лесу. Так уж повелось между ними, шифроваться от всех подряд.

— Так называют какой-то военный объект, к которому есть своротка от дороги, что ведёт к нашему покосу. Дотуда всегда полотно отсыпано и прогрейдировано — в любую погоду можно доехать без проблем. Но покосов в той стороне не выделяют.

— Верно, и я о ней. А что-нибудь о том, какой это объект, ты хоть раз слышал?

— Нет, Игорь Николаевич. И, вроде как никого оттуда в форме ни разу не примечал у нас в городе. Так что и по петлицам даже примерно не определить. Хотя, ракетчики, что стоят в сторону области, тоже обычно в гражданке приезжают, когда привозят своих по магазинам.

— Самое забавное — мне даже по официальным каналам ничего не удалось выяснить. На мои запросы не отвечают, по планам земель сельскохозяйственного назначения или лесного фонда помечен военный объект. Движения никакого, но дорогу содержат в порядке. Люди в ту сторону ходить опасаются, так что никто ничего не видел. Я бы и не подумал интересоваться, но только мои хлопцы недавно подвезли с той стороны человека, одетого городским. Было попутно, вот и взяли. Говорят, молчаливый, вежливый, годков полуста. Так вот, шел он не иначе, как от этой самой своротки. Ну, или только если прямо из лесу вышел, но, судя по штиблетам — нет. Не месил он грязь, а топал по твёрдому.

— Прям, следопыты у вас, Игорь Николаевич. Глазастые, да приметливые. И докладывают обо всём.

— А ты что думал? Нынче ухо нужно держать востро, потому что городок-то наш для воров и рэкетиров — лакомый кусочек. А не сработаешь на опережение, проморгаешь залётного, и ищи-свищи ветра в поле. Хорошо хоть ребята за места держатся — город неплохо доплачивает. Но и людей не всяких можно к себе принять. Впрочем, мы же не о кадровой политике в отдельно взятом подразделении милиции, а о незнакомце. Есть у меня чуйка, что это по ваши души гонец. Типа, человек со звёзд. Тем более что точка эта как раз в конце семидесятых и образовалась. Есть мужики, которые помнят, как им заместо одних покосов другие выделяли, дальше.

— Спасибо, что дали знать.

— Да не за что. Мне ваша внештатная четвёрка сотрудников инопланетного происхождения много головных болей снимает. Если честно — хотелось бы и дальше с вами иметь дело. Если что — подумайте, так ли вы нужны на этой… Тау Кита.

Забрав листочки с результатами «обследования» ряда подозрительных личностей, майор уехал за рулём служебного УАЗика. А Сёма надел шлем, оседлал «козлика» и потарахтел в том же направлении, но по другой дороге.

Сошлись, поскольку на дворе май-месяц, на многострадальной Сёмкиной даче. Те же двенадцать соток огорода под картошку. Да не просто перекопать, а вместе с привезённым ещё в марте-апреле перегноем. Если в одиночку, то совсем тоска. А вшестером куда как веселей. Вшестером, потому что Филипп увязался за Натальей, а Оленька притарахтела на своей мотоциклетке. Но они в курсе вопроса, поэтому их никто не стесняется.

Поначалу налегли со свежими силами на работу, а потом отправили девчат накрывать на стол, а там и сами сделали перерыв. Тут Сёма и пересказал про незнакомца, шедшего в город со стороны точки.

— Соваться туда рискованно. К этой точке, то есть, — сразу заключил Филя. — Нынче каких только хитростей не применяют для охраны военных объектов, особенно, замаскированных. Разве что за дорогой последить издалека.

— Так следить нужно постоянно, — посетовал Арсений. — А мы все работаем. И в школе с утра. Только по выходным, если. Или, может, Наталья, когда сдадим экзамены.

— Нет. У нас запланирована поездка к Филиному товарищу. Они вместе в госпитале лежали, — развела руками Натка.

— Не засыплетесь с волшебным исцелением? — засомневалась Оля. — А то с Филиппом, можно сказать, на кривой кобыле объехали. И то исключительно оттого, что живём далеко от центра.

— Нет. Мы заранее всё продумали. Я Ивана-то проинструктирую, чтобы он выздоравливал постепенно даже для родных. Так что всё будет шито-крыто.

— Не собираешься вернуться в армию? — спросил Сёма.

— Я бы вернулся, да не возьмут. По военкоматовским документам я уже ни на что не гожусь, потому что инвалид, так что в ряды мне теперь дорожка заказана. Даже ни на какую работу нельзя устраиваться — нужно изображать реабилитацию после ранения.

— Вот, держи на поездку, — Сёма протянул вынутые из лопатника купюры.

— Точно! Что-то я тормознул, — спохватился Сеня, опустошая свой бумажник.

— И верно, — Ольга и Анна мигом выпотрошили кошельки и навалили на стол перед парнем горку денег.

— Да вы чо! Я же нескоро отдам, — запротестовал Филипп.

— Никогда не отдашь! — отрезала Ольга. — Это не в долг, а на расходы. На турне по посещению раненых товарищей. Я же никогда не поверю, что ни к кому, кроме Ивана, вы не заедете. Чай не одного вспомните охромевшего. Только, Наташ, ты уж поаккуратней там, если кому-то понадобится отрастить утраченную конечность.

— Ладно, ладно. А ещё мы поженимся скоро. То есть, вообще-то, если не смотреть в документы, то уже. И даже с результатом. Он пока очень маленький, этот результат, но обязательно подрастет и в январе появится на свет, — Натка с радостью погладила себя по совершенно плоскому животу.

— Счастливая! — вздохнула Ольга. — А мы с Сёмчиком, сколько ни стараемся — я всё никак не понесу.

— Ты-то никак? Да я уж и не упомню, от скольких залётов тебя избавила за этот год!

— Что? Ты прерывала мне беременность? А я уже…

В этот момент Наталья коснулась руки подруги и продолжила: — Ну вот, опять у вас плодик завязался.

— Не смей! — воскликнула Оля. — Ты бы хоть предупредила меня, а то я уже отчаялась забеременеть!

— Так чего предупреждать-то. Тем более что я действовала на малых сроках, когда ты залёта ещё и приметить-то не могла. Я не одной тебе в нашей школе это делаю — девушки-то нынче рано вступают в половую жизнь. И никому не нужны нежелательные последствия.

— Э-э-э… — удивился Арсений, переводя взгляд с Семёна на Ольгу. — Так вы что, уже вместе?

— Да целый год. Ты, как всегда всё проморгал, потому что ничего не видишь, кроме своего любимого бизнеса, — набросилась на брата Аня.

— А тебе какой в этом интерес? — вдруг нахохлилась Ольга и зыркнула на Золотарёву. — Это наши с Сёмой дела, до тебя не касающиеся.

— Ну-у-у… С тех пор, как мы с ним обменивались разумами, я иногда заглядываю в его бестолковку по старой памяти. Очень интересно понять, что испытывают мужчины, общаясь с нами, слабыми и беззащитными, — ехидно улыбнулась Аня.

Оля непроизвольно сжала кулаки, но Сёма положил ей руку на плечо, а Филипп удивился: — Как это обменивались разумами?

— Да была тут одна ситуация, когда ей требовалось драться, а она не умела. Вот мне и пришлось забраться ей в череп, чтобы спасти от похитителей, — ответил Семён. А её, чтобы не мешалась, отослать ко мне под причёску. Потом, когда я её задницу из передряги вытянул, тогда и вернул обратно вместе с головой и остальными красотами.

— Не, не понял, — решил уточнить Филипп. — Вы что, и в головы друг к другу проникаете?

— Почему же только друг к другу. К кому угодно, кого знаем или видим.

— И тот, к кому залезли, этого не чувствует?

— Нет. Но можно его позвать — тогда он поймёт, что не один, — Анна тут же продемонстрировала это.

— Фига се! — поразился Фил.

— Не лезь к моему парню в мозги! — потребовала Наталья.

— И к моему, — присоединилась к ней Ольга.

— И вообще, нам Филипп так и не рассказал, что он планирует после того, как выждет срок реабилитации, — попытался переключить всеобщее внимание Сёма.

— А меня Игорь Николаевич обещал направить в школу милиции, как заслуженного боевого сержанта. Младшего. Как-то он собирается с медиками договориться, чтобы старые бумаги они не шибко смотрели, а поглядели на реального человека. Ну, он там лучше знает все входы-выходы — на это и расчёт. Кстати, а как он стал начальником милиции? Он же совсем молодой.

— Так отказывался от переводов с повышением, если в другие места, — объяснила Ольга. — А всех, кто был выше него по должности, повысили с переводом в крупные города, потому что заслужили. Порядок-то в Колупаевске на зависть всем соседям.

— Тогда сюда должны были прислать своего, типа блатного, — удивился Филя. — Откуда-нибудь со стороны, на спокойное хлебное место.

— Так присылали, — кивнула Аня. — В городе ведь самая богатая из частных фирм — наша. Вот он и заглянул, вроде как познакомиться. Стоит это себе и думает, какого отката затребовать. Оценивает оргтехнику, как люди одеты, каким кофе пахнет. Я ему тут же подарочную ручку с логотипом вручила и, при касании, вложила ту самую программу безусловных рефлексов, что мы транслируем воровским шестёркам.

Зашел этот кадр к папе в кабинет и тут же, простите за прямоту, обосрался. Потому что принялся «объяснять», что за безопасность полагается хорошо платить. То есть — стал, хоть и в завуалированной форме, но угрожать.

Второй случай был очень похожим, а третьего уже не случилось. Заметили, что человек вернулся от нас ущербным: ни нахамить не может, ни пригрозить, ни соврать. Так что чужие выдвиженцы, которые растут по административной линии, не любят приезжать в наш тихий заштатный городишко. Поэтому назначили Олиного папу, как старшего из оставшихся местных работников.

Так за разговорами и забыли о необходимости хотя бы понаблюдать за дорогой, ведущей к городу от этой непонятной военной точки.