Бука

Глава 17 Разлетелись

Выпускные экзамены — это немножко особенное время. Не связанное с постоянным посещением уроков в школе, но, в то же время, занятое повторением ранее пройденного материала. Сёму Оля видела редко, и всегда по делу. Они расписались тихо и неприметно. Родители наотрез отказались устраивать свадьбу двух несовершеннолетних сосунков. Однако, вселили молодых в просторную квартиру, оставшуюся от прошлого начальника городской милиции. Привезли кое-что из мебели, из домашней утвари, помогли переехать. Однако семейная жизнь не успела толком начаться, как вдруг…

— Оль! Сема и Арсюха улетели, — стоящая на пороге Аня смотрела немного смущённо. Или огорчённо. Словом, выражение лица её не было счастливым.

— Куда улетели? Когда? Зачем?

— Так на Хорду, воевать. Да ты не переживай — Семён обещал вернуться, как только они всех победят.

— А Сеня? — спросила автоматически, просто потому что вычла из двух единицу.

— Сказал, что займётся там решением управленческих вопросов, потому что по праву рождения может претендовать на самый высокий пост в ихней Хордовской иерархии.

— Ой, ну этот Сёмка! Вечно он лезет в драку! — разозлилась Ольга, отчего-то сползая по стенке.

— Ну да, такой он у тебя, — согласилась Анна, подхватывая подругу. Явно применила свою инопланетянскую силу, потому что легко перенесла Олю в большую комнату на диван. Да уж — этому они все хорошо научились.

— Так чего они туда попёрлись. Рувин говорил, что война проиграна и это без шансов.

— Оно и было без шансов, потому что какое-то ихнее самое главное оружие могут приводить в действие только члены Императорского Дома. А их на Хорде всех перебили, кто не успел сбежать и спрятаться. Сама знаешь, что при борьбе за власть люди теряют соображаловку.

— Нет, Ань, вот ты мне скажи! Откуда они это самое оружие возьмут?

— Так оно стоит на том самом крейсере, что доставил беженцев. Только бесполезное, если нет никого с нашими-то почти волшебными возможностями.

— Это ты намекаешь на то, что для всех этих преобразований вещества, которые мы проделываем играючи, нужна прорва энергии? И, кстати, откуда она берётся?

— Откуда берётся, тоже секрет Императорской Фамилии. Те, что прилетели, ничего про это не знают. Но, если есть люди, способные ею оперировать, то это без разницы. Даже медведя можно научить водить мотоцикл, хотя, он не знает, как работает двигатель внутреннего сгорания. В общем, Семён обещал вернуться ещё до того, как его призовут в армию.

Странное дело. Никогда раньше Ольга не чувствовала себя подругой для Анны Золотарёвой. Вот с Наткой она дружила, а с этой фифой так — водила знакомство. Но сейчас, когда муж трусливо сбежал на войну вместе с её братом, а Наталья укатила со своим Филей в поездку по госпиталям и к друзьям, поправляющимся после ранений, между девушками протянулась незримая ниточка доверия. Или это развивающиеся в ней инопланетянские способности так повлияли?

Оружие крейсера нужно было проверить ещё в Солнечной системе, иначе не было никакого смысла возвращаться к Хорде. То есть, поскольку теперь на борту находились два принца Императорского Дома, к тому же явно обладающие некими специфическими способностями, недоступными другим людям, то появился шанс запустить эти «разрушители», (как их название перевели на русский) на полную мощность.

Семёну и Арсению предложили положить руки на особенные места, спрятанные в самой серёдке корабля в помещении с толстыми металлическими стенами — оно сильно напоминало бронированный каземат. А само орудие с этого конца походило на заднюю крышку торпедного аппарата, но не сплошную, а с «провалом» — углублением-пещеркой. Так вот, после этого, как утверждал один из пожилых комендоров, крейсер становился способным разнести в пух и прах всё, что в этот момент находилось в прицеле — в этой самой открытой для доступа сзади камере.

В поясе астероидов нашли ничем не примечательное мелкое небесное тело, а попросту — бесформенную глыбу массой в несколько сотен тонн, прицелились… и ничего не произошло.

— Что-то тут не так, мы же не представляем себе чего необходимо требовать от этой трубы, — недоумевал Арсений.

— Так и мы не знаем, — разводил руками тот самый артиллерист, который когда-то в молодости на учениях видел это оружие в действии. — Секрет был известен только специально обученным принцам. Или, может быть, принцессам. Да и то другие-то люди, даже если бы знали, то всё равно ничего сделать не могли.

— А сама эта труба. Что у неё внутри? — попытался выяснить Сёма.

— Это нечто вроде оптико-механической системы. Лазерная подсветка цели, устройства тонкой наводки, усилители света и электроника для преобразования изображения в образ. Вот в этот самый, что выводится в пространство перед глазами, — пожилой наводчик указал на объёмное изображение астероида.

Семён долго разными способами нажимал на детали, предназначенные для удержания — они напоминали ручки, как у пулемёта. Подчиняясь его движениям, голограмма астероида то росла, то уменьшалась, как будто он менял увеличение. Потом она даже стала понемногу смещаться, что совпадало с возникновением чувства поперечного смещения корпуса всего крейсера.

Но с самой целью ничего не происходило. Наконец, окончательно вымотавшись, Сёма спросил: — Так что происходило с учебной целью во время тех стрельб, в которых вы участвовали?

— Она теряла очертания и словно рассыпалась.

— Помнишь, как ты машину превратил в песок? — догадался Арсений.

— Машина была реальна, и я её касался, а тут голограмма. То есть просто оптическая иллюзия.

— Ну, так рассыпь эту иллюзию. Ведь вся остальная машинерия зачем-то создаёт этот объёмный образ буквально в твоих руках!

Семён так и сделал, представив себе, что имеет дело с твёрдым телом.

— Цель поражена, — доложили по громкой связи.

Действительно, голографическое изображение расплылось бесформенным облачком.

Ещё несколько тренировок, и оба «принца» стали уверенно поражать все выбранные командиром цели.

Крейсер, тем временем, покинул окрестности звезды и перешёл в другой режим полёта — привычная картина космической черноты, испещрённой точками далёких светил, сменилась невнятной дымкой — так её передавали обзорные экраны. Как сказал Рувин, продолжаться это будет около семи суток.

Оба землянина, а обращались к ним не иначе, как: «Ваше Высочество», принялись учить язык Хорды. Благо, был он прост, логичен и имел не больше трёх десятков правил. Арсений совершенствовал свои навыки, расспрашивая экипаж о житье-бытье, о событиях, участниками или свидетелями которых были эти люди. И ещё он просматривал старые ленты Хордианских новостей, найденные в корабельном архиве. Впрочем, из-за того, что сообщали они о давно случившемся, то логично было бы называть их хрониками.

Семён приставал к техническому персоналу, выясняя все, что касалось разнообразных устройств, которыми корабль был буквально напичкан. И читал он наставления и инструкции по эксплуатации или обслуживанию. Погружение в язык проходило для него куда тяжелее, чем у его товарища, но уже через несколько дней он вполне обходился без переводчика. Тупил, конечно, переспрашивал, но справлялся.

— Сём! — Арсюха заглянул в скромную каюту, выделенную его товарищу. — Я тут забавное обстоятельство выяснил. Оказывается, наша Земля для других цивилизаций это так называемый карантинный мир.

— Как это карантинный? — не понял Семён.

— А вот так! С ним запрещено общаться. И, знаешь почему?

— Чтобы не заразиться, ясное дело. Только вот чем?

— Не о болезнях речь, а о том, что на нашей планете нет единого центра управления, а идет постоянная борьба интересов разных стран. Войны, кризисы, политические заявления от одних государств другим. То есть — никто не может говорить за всю Землю, и нет ни ответственного лица, ни организации, способной представлять планету на… ну, не знаю… на переговорах, например.

— Хм. Ну да, не доросли мы пока до межпланетных переговоров. Ничего тут не поделаешь. Хотя, сейчас мировая атмосфера, вроде как потеплела. Слушай, а ООН за такой общий орган не сгодится?

— Похоже, нет. Её ведь не всегда слушаются. То есть, не все. Да и про потепление как-то неладно — у нас в городе серьёзные руководители не очень-то в него верят. Сам знаешь, что в области есть предприятия ядерно-энергетического комплекса, на которые иностранцев никогда не пускали. А тут — трах-тарах, и они дружно выделили деньги на обеспечение нераспространения делящихся материалов и сами же на эти средства поставили на все въезды и выезды какую-то контрольную аппаратуру. Такую, что обо всём докладывает прямо в Вашингтон.

— В Пентагон, — поправил Сёма. — А поставили портальные мониторы — штуки настолько громоздкие, что в их корпусах можно разместить любые подслушивалки и подглядывалки. Я тоже об этом знаю. То есть, считай, сами к себе приглашаем работников разведывательных служб из заграницы. Как тут не потеплеть международной обстановке! При таких-то уступках с нашей стороны.

— Откуда тебе это известно? Ты же политикой не интересуешься.

— Мы с тестем о многом разговариваем. А ему по должности положено кое-что знать. Ну и в закрытых городах тоже милиция работает. Правда, там обстановка с преступностью спокойней, чем в остальной стране, потому, что они же за забором живут. То есть въезд только по пропускам. Но проблемы имеются, и их бывает полезно обсудить с коллегами. А у тебя откуда данные?

— Отец меня старается держать в курсе. А он со многими руководителями поддерживает контакт. Знаешь, не все они довольны действиями центральной власти. Кое-кто считает, что сейчас просто сливают страну. Разворовывают и распродают.

Парни посмотрели друг на друга — похоже, оба они на одной волне.

— Так вернёмся к карантину, — продолжил Арсений. — До начала беспорядков Хорда считалась вполне нормальной космической цивилизацией. Торговала с другими планетами, общалась с представителями иных рас. Но, как только на ней началась гражданская война, почти все контакты оборвались. И, поскольку все эти семнадцать лет провозглашались разные республики, объявлявшие себя независимыми, то обстановка только ухудшалась. А потом произошло нападение извне. А это противоречит принципам карантина. В общем, я полагаю, что для решения вопроса о восстановлении на Хорде порядка и для отражения агрессии, нам следует использовать не военные, а политические методы.

— Политика, это переговоры, — вздохнул Семён. — А разговаривать с никем не будут. То есть тебе потребуется хоть какой-то официальный статус. Звание там, должность, титул.

— Рувин надеется, что сможет связаться кое с кем из старых монархистов. В принципе, возможно, получится провозгласить себя императором. Причём проделать это не слишком смешно для широкой публики. И, вот что! Этим императором лучше будет стать тебе. Для пользы дела.

— Чего это мне? Ты что, окосел? Политика — не мой конёк. И у меня жена осталась на Земле — в январе или феврале родит.

— Поначалу непременно будет период достаточно острой борьбы, возможно, жесткой и подлой. А ты лучший боец из нас двоих. Ну а меня будешь использовать для разного рода переговоров. Министром назначишь или канцлером. А потом, когда дело сделаем, клянусь, я тебя свергну и отправлю в вечную ссылку на Землю.

— Если доживёшь, — хмыкнул Сёма. — Не думаю, что тебя будут ждать ковровые дорожки, усыпанные цветами. Так что, ты уже сообразил, с чего начать?

— Прежде всего, нужно разобраться с карантином. Он же не просто так выполняется — кто-то его обеспечивает. Если этим занимается агрессор, то никаких новых перспектив это нам не открывает. Но может быть, что за обеспечение изоляции взялись люди с другой из человеческих планет. А то и вовсе другая раса. Вот тогда бы мы получили как бы естественного союзника.

— А что рассказывает Рувин?

— Да не знает он ничего наверняка. И вообще, о карантине обычно договариваются несколько разных заинтересованных сторон. Это не всегда решается быстро.

— Ничего не понимаю — развёл руками Сёма. То есть что? В межпланетном сообществе нет единого руководства? А законы?

— Законов тоже нет, — пожал плечами Арсений. — Рулит соотношение сил и интересы сторон.

— А у внешнего агрессора, от которого наши сбежали, есть название?

— Есть. Планета Мелта. Жителей её называют мелтами. Они нашей расы — то есть, тоже люди, как и мы с тобой.

— И, наконец, чего они добиваются? Зачем им было нападать?

— Действительно, зачем? — пожал плечами Арсений. — Пойду, спрошу.

— Вместе спросим, мне тоже нужно быть в курсе, — парни покинули каюту.

И вот крейсер вошел в ту самую звёздную систему, где почти по круговой орбите вокруг центрального светила обращается планета Хорда.

— Много лишних объектов, — доложил оператор телеметрии. Причем это крупные корабли — таких у мелтов нет.

— Может быть, они успели собрать космические станции? — предположил первый помощник. И повесили их на подходах?

— Оборонительные платформы? — вряд ли, — ответил Рувин. Он, как выяснилось, и был командиром корабля. — Места для их размещения неподходящие, далековато от планеты. Это больше похоже на силы, готовящиеся напасть, или блокирующие подходы к околохордовским орбитам. Судя по массе — авианосцы.

— А они видят нас из обычного пространства? — решил уточнить Семён.

— Обнаружили, конечно. Но добраться не могут. По крайней мере, не сразу.

— Могут это быть карантинные подразделения? — спросил Арсений.

— Скорее всего, они и есть. Когда мы покидали планету, ничего похожего тут не было. И не висела на низких орбитах вот эта группировка, — капитан световой указкой выделил участок рядом с отметкой планеты, где россыпью пятнышек виднелось скопление мелких неоднородностей.

— Похоже на прикрытие, — доложил оператор. — Массы попадают в вилку значений, характерных для боевых кораблей мелтов.

— Тогда нам лучше было бы сначала представиться тем, кто не похож на настоящего противника, — рассудил Арсений.

— Да, — отозвался Рувин и приказал выходить в обычное пространство. — Не соблаговолят ли Ваши Высочества занять места по боевому расписанию?

Представиться, как планировали, не удалось. Что там происходило в точности, понять было невозможно, потому что каземат, это не пост управления, оснащённый обзорными экранами. Отсюда, кроме как через прицел, смотреть ни через что невозможно.

Куда-то девалась гравитация, всю дорогу казавшаяся непременным атрибутом полёта, потом вес начал появляться, но тянул он в любые стороны, прозвучала команда открыть огонь — в камере в торце орудия появился незнакомый сфероид, который Сёма мгновенно рассыпал. Рядом Арсений занимался тем же самым, но его цели Семёну не были видны.

Мутило, швыряло, раскачивало. Через корпус передавались резкие звуки выстрелов, или чужих попаданий в корабль. Ребят мутило из-за постоянно меняющихся перегрузок. К гадалке не ходи — крейсер вступил в бой, которому не было видно ни конца, ни краю.

Казалось — эта чехарда длится уже целую вечность. О том, что в них попадали, можно было судить по тому, как надулись скафандры — явный признак разгерметизации. В шлеме звучали команды на поражение очередных целей, появляющихся одна за другой в камере прицела, и Сёма распылял их. Рядом с таким же упорством действовал и Арсюха.

И вдруг — тишина. И продольная перегрузка.

— Осмотреться в отсеках. Доложить о повреждениях, — прозвучал голос командира.

Кажется, драка закончилась.

— Крейсер вышел из боя в связи с многочисленными повреждениями, — донеслось новое сообщение. — Приступить к ремонту.

Потерь среди членов экипажа не случилось только потому, что Натка в своё время очень хорошо научила своих «братьев по судьбе» разбираться с разного рода травмами — вдвоём они никого на тот свет не отпустили. Самому же кораблю досталось сильно. Порой, целые участки вырванной из бортов обшивки обнажали то, что осталось от кают. Но хорошо защищённые боевые посты, скрытые глубоко внутри, пострадали относительно слабо.

Опытный командир каким-то непостижимым способом сумел вырваться из… ощущение было, что корабль кошки драли, то есть свалка произошла серьёзная. Теперь, упрятав похожий на груду металлолома крейсер у одного из спутников четвёртой планеты системы, экипаж пытался восстановить его. Хотя бы ту часть, которая обеспечивает боеспособность.

Началась жестокая эксплуатация обоих «Высочеств» — Семён без конца пополнял кислородные баллоны, преобразовывая всё, без чего можно было обойтись, в столь нужный для дыхания газ. Кругом искрили болгарки, сверкала сварка, позвякивали гаечные ключи, а «принц Императорского Дома» из доставленных с поверхности безжизненной глыбы камней изготавливал нужные детали, причём, обеспечивал нужный состав сплава — ему давали пощупать остатки старых частей. Впрочем, вскоре эти работы сконцентрировались в руках Арсения — Семёна переключили на более сложные механизмы и системы электропитания.

Отношения с членами экипажа в этот период сделали качественный прорыв — все звали друг друга по именам. К командиру корабля приклеилось прозвище «Кэп», а к старшему механику «Дед» — Сёма случайно применил слова, вычитанные в земных книжках.

Корабельные удобства и обитаемая зона сократились до отрезка коридора, ведущего в камбуз. Одно очко на весь экипаж, душа нет, галеты с водой три раза в день, правда, без ограничений. И всё это при полной невесомости — из всего гравитационного оборудования действующими оставались только двигатели.

Однако за две недели крейсер удалось вернуть в боеспособное состояние — восстановили системы вооружения и ориентации, энергоснабжение боевых постов и множество других важных участков.

Восемь часов сна — и опять бой. На этот раз Сёма понял немного больше — они подходили к Хорде на большой относительной скорости, с расчетом пройти в паре сотен километров от границы атмосферы и, проскочив мимо, уйти в сторону светила. Поэтому схватка получилась скоротечной — огневой контакт длился всего несколько минут, в течение которых крейсер поразил около десятка целей — он постоянно крутился, продолжая движение по инерции.

В этот раз пробоин не было — Рувин удачно маневрировал, а «принцы» скорее поражали цели.

А потом был третий заход — медленное сближение и расстрел противника с предельных дистанций. С таких, что завести изображение вражеского корабля в пределы прицельной камеры удавалось с огромным трудом. Получалось это редко, зато не было риска, что «прилетит» в ответ. Такая муторная долгая работа.

Впрочем, часа через три прозвучал доклад телеметриста о прекращении наблюдения кораблей противника в поле зрения систем обнаружения.

— Загнали их на поверхность. Благодарность всему экипажу, — коротко прокомментировал это событие командир корабля. — Сёма! Сеня! Так кого из вас представим в качестве нового Императора?

— Проконсультироваться бы с теми, кто лучше в курсе политической ситуации, — засомневался Арсений. Что там происходит, на планете?

— Все каналы связи подавлены помехами, на наши запросы ответов нет, судя по обрывкам фраз, которые удалось разобрать, на поверхности продолжаются военные действия. То есть сопротивление со стороны наших не сломлено до конца, но ничего определённого понять не удаётся. Да и приближаться к планете опасно — никаких данных о противокосмической обороне мелтов нет, — ответил Рувин. — Единственное, что в наших силах, это обратиться к населению Хорды с воззванием о неповиновении захватчикам и представить нового Императора.