Бравые казаки Часть II "Людас"

8.Загадочные убийства

Инга проснулась рано. После смерти мужа, она считалась хозяйкой поместья. Хлопот было много, и вставать приходилось засветло, и надо сказать, что она управлялась со всем успешно. Селяне сразу почувствовали крепкую, деловую хватку панны, и стали относиться к ней с уважением. К панне Кульбас обращались за помощью и за реше­нием спорных вопросов, когда такие возникали.

Девушка сидела в кресле и обсуждала вопросы по уборке урожая с двумя казаками, стоявшими перед ней. В комнату заглянула горничная и сказала:

- Прошу прощения, панна, но с Вами хотят поговорить отец Евсей и церковный староста.

Инга была знакома с этими людьми. Они присутствовали гостями на свадебном пиру, и Кульбас представлял их ей. Дьяка она несколько раз видела в церкви.

- Пусть войдут,- ответила панна, и, обращаясь к стоявшим казакам, добавила.- Мне надо, чтобы убрали всю пшеницу вовремя, тогда заплачу, как договаривались. Если ос­танется неубранной хоть маленькая часть поля, то и половины не получите. Все, разговор окончен.

Казаки надели шапки, и вышли из комнаты. Входивший в это время дьяк, услышав последние слова Инги, подумал:

"Да, крута панна. У такой не забалуешь. Покойный полковник и то мягче был".

Девушка, посмотрев на отца Евсея и старосту, сказала:

- Прошу присаживаться, панове. Что Вас привело ко мне в такую рань?

- Дело у нас необычное. Не знаю, как и начать? Пусть лучше пан Прищепа объяснит,- замешкался дьяк.

Староста глянул на священника, и в голове у него промелькнула мысль:

"Вот так всегда, когда деньги у полковника на содержание церкви брать, я не нужен. А когда щекотливые вопросы решать, сразу обо мне вспоминает". А вслух прогово­рил:

- Так, как Вы, Ваша Милость, после гибели полковника стали главной у нас в селе, то Вам и решать такие вопросы.

- Да какие вопросы?- Инга начала терять терпение.- Говорите яснее.

- Ну, что же, можно и яснее,- продолжал староста.- Вчера нашли мертвого хлопца у реки.

- Да, да, я слышала об этой беде. Бабы на кухне шептались. Говорят, ему не было и шестнадцати лет. Большое горе для родителей. А чем же я могу помочь? Здесь нужен окружной судья или атаман, какой.

- Да, где же его сейчас найдешь атамана-то. Все же на Сичь подались. А окружной судья наш, только и горазд, горилку хлестать, да взятки брать за всякие там сомнитель­ные решения. Где ему душегуба поймать. Он и курицу у себя в сарае не словит, не то, что убийцу. Мы полковнику жаловались на него. Он хотел с ним разобраться, да вот не успел.

- А почему вы решили, что хлопца убили?- спросила Инга.

- В том, то и дело. Нашли его в таком виде, что при Вашей милости, и говорить неудобно. Ну, да делать нечего. Лежал парень на берегу реки совершенно голый. Одежду его потом в другом месте обнаружили. А на груди, спине и шее у него страшные раны, такие, как будто его кто-то поцарапал и покусал, весь в крови был.

- Да, странное дело,- рассуждала вслух панна,- если бы зверь какой-то на него напал, то почему же он голый был? Если парень хотел искупаться, то зачем разделся не воз­ле реки. А следов там звериных не было рядом с ним?

- Нет, не было. Так, как он был ранен, то следов там должно было бы быть много. Я бы точно заметил. И еще одно странное обстоятельство. Недалеко от нашего села есть хутор. Так вот, два дня назад, там тоже нашли мертвого парня, точь в точь, как и у нас.

- Интересно, очень интересно. А что Вы сами думаете по этому поводу?- спросила Инга.

- Что же здесь думать? Похоже, без нечистой силы здесь не обошлось,- ответил староста.

- Нечистой силы, говоришь? Ну, ну,- задумчиво произнесла панна и добавила.- Все, что касается дьявольских козней, так это, я думаю, отец Евсей нам лучше разъяснит. Что скажете, батюшка?

- Что же я могу сказать?- растерянно произнес дьяк.- В Святом Писании сказано: "И погаснет солнце и наступит ночь. Разверзнутся небеса, и придет князь тьмы. И гиена огненная...".

- Понятно, понятно,- перебила его Инга.- А Вы мне все рассказали? Может быть, еще что-то хотите добавить?

Священник и староста переглянулись.

- Есть еще одна мелочь, которую мы утаили,- начал Федор Прищепа,- помните похороны жены сотника Яворного?

- Еще бы, такое не забывается,- проговорила панна,- думаю, не каждый в своей жизни видел такое событие.

- Так, вот, мы с отцом Евсеем решили, что той панне не место на кладбище, и перезахоронили её тайком от всех.

- Хороша мелочь! Больше Вы ничего "тайком" не решили?- возмутилась Инга.

- Нет, больше ничего,- продолжил староста,- только во время перезахоронения случилось такое, что не знаю, как это и назвать: гроза не гроза, но, как бабахнуло что-то с небес. А потом еще какой-то ненормальный в лесу так смеялся, что мы чуть не оглохли. Да, и вид у панны Марыли был совсем не мертвый. А я бы сказал, даже наоборот. Уж очень она на живого человека была похожа, только спящего.

- И где же вы её закопали?- поинтересовалась панна.

- В Ведьмином яру. Там под большим камнем,- спокойно ответил Прищепа.

У Инги холод пробежал по спине. Она и в страшном сне не могла, представить, что кто-то додумается положить ведьму в могилу упыря. Мысли в голове хаотично спо­тыкались одна о другую. В таком состоянии девушка не могла сообразить, что же нужно делать. Взглянув на сидящих перед ней дьяка и Прищепу, она спросила:

- И кто же из Вас додумался перезахоронить усопшую?

- Он!- вместе выкрикнули священник и староста одновременно, показывая друг на друга указательным пальцем.

- Ладно, выяснять это сейчас ни к чему. Идите, мне надо подумать.

"Какая дикая история,- размышляла панна, оставшись одна.- Что-то я уже слышала, связанное с происшедшим. Ах, да! Игнат говорил, что сотник Яворной, как-то стран­но выглядел на поминках. Инга пыталась вспомнить, что было необычного в его внешнем виде. Внезапно, как молния, промелькнула мысль: свежий шрам на губе с запек­шейся кровью и глубокая царапина на шее. Ну, конечно же, я просто тогда не обратила внимание. Не придала этому значения. Не до того было. А вот Игната это насторожило. Жаль, что нет его здесь. Не с кем посоветоваться. Да, Головань говорил, что в случае нужды, можно обратиться за помощью к Петру Коцюбе. Он, мол, в та­ких делах разбирается. Надо пойти к нему поговорить".

Девушке все время не давали покоя увиденные у сотника раны. Ведь у погибших тоже были такие же следы, как будто от укусов и царапин. Но те умерли, а Яворной жив. Надо еще и к сотнику домой сходить, может быть, там удастся что-то узнать.

Панна вышла на улицу. Возле дома суетились женщины по хозяйским делам.

Солнце уже распрощалось с утром, и вошло в основное свое владение - полдень. Посреди двора, горделиво задрав голову, стоял главный начальник домашней живности - петух. Он пристально осматривал все вокруг. Возле забора, застенчиво ковыряясь лапами в земле, толпились куры, то и дело, кокетливо поглядывая на петуха. В тени от дома развалилась собака, показывающая всем свой розовый язык. Время от времени она издавала подгавкивающие звуки, выскакивающие из неё от досаждавшей жары.

Инга пересекла подворье и отправилась к Коцюбе. Она уже неплохо знала жителей села. Да, и люди относились к ней хорошо. А, иногда, жалели:

- Бедная панна полковничиха. Не успела еще, как следует, с мужем пожить, а уже овдовела. Тяжело ей теперь будет. Известное дело, жена без мужа - сирота.

Но, в то же время, видя твердый характер панны, с ней не спорили, а старались выполнять её распоряжения сразу.

Подойдя к хате деда Петра, девушка без стука вошла внутрь дома. В комнате за столом сидел старый казак и чинил сети.

- Извините, что без стука. Можно войти?- спросила Инга, входя и присаживаясь на лавку без приглашения.

Старик с удивлением посмотрел на панну и сказал:

- Добрый день, Ваша Милость. Что же такое случилось, что Вы сами пришли ко мне? Сказали бы, так я сам зашел бы.

- У меня дело - необычное. Мне полковник Головань говорил, что можно к Вам обращаться за помощью в вопросах, связанных с... этим, как бы получше выразиться... с тем, кто не любит Бога.

- С чертом, что ли?- спросил дед Петро.

- Можно и так сказать,- согласилась Инга.

- Мне нужна помощь знахаря. Игнат говорил, что он живет где-то в пещере на берегу Днепра. Я бы хотела с ним встретиться.

- Вы сами хотите к нему поехать?

- Нет, я бы попросила Вас привести его ко мне. И желательно, чтобы все, о чем мы с Вами сейчас говорим, осталось в тайне.

- А что случилось, Вельможная панна? И зачем Вам понадобился Прокоп Цимбалюк? Дело в том, что он человек не простой. И сложно будет его уговорить куда-то поехать. К нему самому приезжают люди за сотни верст. Мирские дела его не интересуют.

- Может быть нужны деньги? Я дам сколько надо.

- Дело не в деньгах. Но, если Вы не скажете мне, что же произошло, то я не смогу Вам помочь.

- Я сама толком еще не разобралась. Только в нашей округе нашли двух убитых молодых парней. И обстоятельства их гибели таковы, что есть резон подозревать вмеша­тельство ведьмы.

Старик смотрел на Ингу широко раскрытыми глазами. Потом кашлянул в кулак и сказал:

- Простите меня, ясновельможная панна, но это вот сейчас, Вы со мной разговаривали? Из всего, что услышал, я понял только одно слово - ведьма.

Девушка замешкалась, пытаясь выразиться попроще.

- Убитые хлопцы были искусанные и поцарапанные. Перед этим Игнат и я видели такие же раны у сотника Яворного. Понятно?

- Ну, теперь понятно. Только это, что же получается? Мертвая ведьма ходит по селу и кусается?- недоверчиво спросил дед Петро.

- Я так думаю, что ведьма уже не мертвая. Или скажем: "не совсем мертвая". Вот я и хотела, чтобы знахарь погадал или, что он там делает? В прошлый раз он же как-то уз­нал об упыре и ведьме? Может и сейчас поможет?

- Все понял. Поеду к Цимбалюку и попробую уговорить его, чтобы он со мной приехал в Вишневое.

- Если не будет соглашаться, скажите, полковник Головань тоже просил помочь.

- Ладно, завтра же с утра и отправлюсь.

Инга вышла на улицу. Солнце, передав свои права на небе младшему брату ночи - вечеру, спряталось за горизонтом.

- Пойду, поужинаю, да и схожу в гости к сотнику Яворному. Правда, меня никто туда не приглашал. Ну, да ничего, потерпят,- так думала панна, возвращаясь, домой.

Очухавшиеся от дневной жары, собаки резво бегали во дворах, показывая прыть своим хозяевам. При этом они не упускали случая облаять каждого проходившего мимо их забора.