Бравые казаки Часть II "Людас"

34. Сражение с поляками.

В двадцати верстах от Пряжина есть поле, таких тысячи на Украине. Казалось бы все одинаковые. Что же может быть особенного в степи? Ан нет! Это, как и у людей. Посмотришь на человеческие лица, у всех есть рот, нос, уши, глаза. Да только у каждого - своя особенность, отличающая его то других. Вот так и поле. В одном имеется приметный холм посредине, в другом - ковыль шумит по своему, в третьем - воздух такой, что надышаться невозможно. Вот и получается, что природа страны - это, как лицо у человека. По ней сразу можно определить, что это за Держава.

Солнце уже который раз нетерпеливо измерило своими лучами расстояние до западного края земли и обрадовалось. Уже оставалось совсем немного до того момента, ко­гда ему можно будет отдохнуть после трудового дня.

Толстенный хомяк вылез на холм, поднял мордочку вверх и втянул через ноздри свежий степной воздух. Перед тем, как залечь на ночь в своей уютной норке, он решил проверить, все ли в порядке в его владениях. Убедившись, что все спокойно, он повернулся к солнцу, что-то пискнул ему вместо "спокойной ночи" и направился домой. По дороге прихватил несколько колосков, выпотрошил из них зерна и положил себе за щеки, чтобы пожевать перед сном.

Все в природе затихало, готовясь к отдыху, чего не скажешь о людях. В противоположных краях степи разбили свои военные лагеря поляки и украинцы. Они прибыли сюда совсем не для того, чтобы любоваться красотами природы. Люди собрались здесь, чтобы показать Господу, что возможно надо еще что-то исправить в природе человеческой. Сколько же может продолжаться то, что одни Божьи создания убивают других, себе подобных? Де еще при этом и хвастаются друг перед другом, кто больше всех уничтожил таких же людей, как и он.

В шатре у Гетьмана Шульги собрались казацкие военачальники. Полковник Головань доложил:

- У поляков три гусарских полка, четыре полка драгун и около четырех тысяч пехоты. В основном это шляхта из ополчения. Прямо перед нами стоят гусарские полки. Драгуны на флангах, пехота сзади гусар. Артиллерия расположена перед лагерем позади пехоты.

Игнат замолчал, давая понять, что доклад окончен.

- Ну, что же, кто хочет высказаться, панове атаманы?- спросил Шульга.

- Судя по тому, что они не выставили пушки вперед,- начал Микола Кулиш,- поляки хотят первые нанести удар тяжелой кавалерией. Для этого и расположили гусар в центре. Драгуны ударят по нашим флангам и окружат нас. Ну, а пехота будет подчищать за гусарами. Сил у них для такого плана вполне достаточно. Узнаю манеру Вишне­вецкого, решительность и напор. Он никогда не любил оборонительных сражений.

- Все согласны с атаманом Незайманьковского куреня?- спросил Гетьман,- дополнения будут?

- Что же тут модно добавить? Все правильно говорит Кулиш,- заговорил полковник Череда,- вопрос в том, как нам удержать такой удар и не дать отойти себе с флангов.

- А мы не будем ждать,- сказал Шульга,- мы первые их атакуем.

- Как же мы их атакуем?- засомневался атаман Зиньковского куреня,- у нас сил вдвое меньше, чем у ляхов.

- Слушайте все внимательно и запоминайте кто, что будет делать,- стал объяснять Гетьман.- Три тысячи нашей конницы ударят на гусар. Завяжут с ними бой, а потом, развернутся и будут отступать прямо на наш лагерь. Ляхи подумают, что мы побежали и по всем законам военной науки станут нас преследовать, чтобы добить. Ты, Мак­сим Погребняк, выставишь всю нашу артиллерию перед лагерем так, чтобы через каждые две пушки оставались проходы размером для двух лошадей в шеренге. За артилле­рией расположим пехоту, но смотрите, не перекрывайте проходы для нашей кавалерии. Когда до нашей конницы останется шагов сто, открывайте огонь из пушек. Да так, чтобы ядра летели над головой нашей кавалерии и попадали в гусар. Это немного сдержит преследование. Как только наша конница пройдет через нашу артиллерию, в проходах сразу же расположим пехоту, которая будет вести непрерывный огонь из ружей. Ты, Максим, станешь бить из пушек картечью. Отступившая кавалерия перегруп­пируется и приготовится к лобовому удару. Слева и справа от нашего лагеря расположены рощи. В них разместим засады. По правую руку - полк Голованя, по левую - три куреня: Незайманьковский, Глымовский, Нечипаловский. Перегруппированная кавалерия ударит в лоб гусарам. Перед этим, пехота должна снова освободить проходы. В это же время засадные полки ударят во фланги ляхам. Удоветский и Зиньковские курени будут в запасе, на случай, если ляхи прорвутся.

Все молчали. В наступившей тишине можно было услышать, как пищит комар, кружащий вокруг пламени свечи, стоявшей посреди стола.

- А если гусары не станут преследовать нашу конницу?- спросил Тихон Гулий,- вдруг они поймут, что это ловушка.

- Даже, если и поймут, все равно станут преследовать,- уверенно ответил Шульга.- Вишневецкий и Острожский не упустят случая захватить запорожского Гетьмана. Главные силы в атаку я поведу сам.

- Это опасная затея, Иван,- заговорил полковник Череда, забыв субординацию и, назвав Гетьмана по имени.- А ну, как тебя убьют в бою? Кто будет командовать вой­ском?

- На случай моей гибели назначаю атамана Кулиша командовать армией. А если мы завтра проиграем сражение, то командовать будет не кем. А чтобы ляхи не пронюха­ли о наших планах, засады располагать в лесу за час до моей атаки. И выставьте двойные посты,- спокойно проговорил Шульга.- Не забывайте, что ляхов вдвое против нашего. Это атаман Гулий верно заметил. А у меня другого плана нет. Так, что если никто больше ничего не хочет сказать, идите и готовьтесь к бою. Как только первые лу­чи солнца прорежут небо, я атакую. К этому времени все должны занять свои места и быть готовыми.

В шатре у Вишневецкого находились князья Острожский и Потоцкий, а также множество

военачальников.

. Вошедший полковник Ружанский доложил:

- Вернувшаяся разведка донесло, что все силы Запорожцев стоят прямо перед нами. Никаких засад они не обнаружили.

- Ну, что же, это хорошо,- заговорил князь Вишневецкий,- это совпадает с моим планом. Завтра мы обрушим всю мощь наших гусар на казаков, атакуя их прямо в лоб. Драгуны обойдут Запорожцев с флангов и окружат, таким образом, мы сомнем их и уничтожим. Все будет зависеть от нашего напора и быстроты действий. Я все сказал. Все могут идти и готовиться к завтрашнему сражению.

- А нет ли у Вас запасного плана, на случай, если что-то пойдет не так, как Вы задумали, ясновельможный князь Вишневецкий?- поинтересовался Острожский.

- Конечно, есть,- ответил главнокомандующий,- если казаки прорвутся, я встречу их огнем всей нашей артиллерии и пехоты, которую я расположил перед нашим лагерем. Основные войска перегруппируются и ударят запорожцам в спину. Сил у нас хватит, не беспокойтесь.

- С Вашего позволения, мы с князем Потоцким, тоже пойдем готовиться к завтрашнему сражению,- прощаясь, проговорил Острожский и потянул Потоцкого за рукав, да­вая ему понять, что он хочет переговорить с ним.

Когда ясновельможные отошли от шатра Вишневецкого, Острожский шепотом сказал:

- Завтра держитесь подальше от поля боя.

- Вы даете мне советы не достойные рыцаря,- возмутился Потоцкий.

- Да причем здесь рыцарство?- объяснял Острожский.- У меня есть сведения, что завтра будет не все так просто, как кажется нашему главнокомандующему.

- Так почему же вы не скажете об этом ему самому?- удивился Потоцкий.

Острожский с сожалением посмотрел на своего

собеседника и с досадой в голосе сказал:

- Да потому, что это не конкретные факты, это общие предположения. Князь Вишневецкий человек прямой и не станет слушать всякие там умозаключения. Я Вас преду­предил ясновельможный князь, а Вы решайте сами, как Вам быть и что делать.

Острожский и Потоцкий разошлись по своим шатрам.

Полковник Головань стоял и смотрел на звездное небо. Ему нравились картина беспредельности мироздания. Глядя на звезды, он чувствовал себя мельчайшей частич­кой огромного мира. Все дела и заботы начинали казаться ему бесполезной суетой. Он подумал, что вот так же и тысячу лет назад кто-то смотрел на звездное небо. А прой­дет еще много веков и все останется по-прежнему в природе. Никакие человеческие дела не могут изменить Вселенную. Но один вопрос прочно засел у него в голове и не давал покоя:

"Сможем ли мы завтра одержать победу"?

Случилось так, что в это время на другом конце поля польский полковник Ружанский тоже рассматривал звезды. Но больше всего на ночном небе Греся привлекал краса­вец месяц. Полковнику казалось, что он предлагает ему совершить прогулку по звездному парку. В душе у Ружанского что-то тоскливо заныло. Вдруг, на фоне месяца Гресь разглядел очертание женского лица. Ему показалось, что это облик Натальи. Полковник задавал себе один вопрос:

"Интересно, думает ли она обо мне"?

Почувствовав приближающийся рассвет, наглый комар сделал еще один облет вокруг головы атамана Кулиша и сел ему на щеку, чтобы напиться крови перед тем, как за­лечь на дневной сон. Кулиш хлопнул по нему ладонью и превратил "грозного вампира" в кровавое пятно на своей щеке.

- Ну, вот и первая кровь сегодня,- улыбаясь, сказал рядом стоявший Гетьман Шульга.- Ну что, Микола, выходи строиться. Пора.

В стане запорожцев все зашевелилось. Войска размещались по своим местам, согласно плану Гетьмана. Шульга во главе основной кавалерии выдвинулся в поле по на­правлению поляков. Рядом с ним ехал полковник Череда. Сзади них развевались войсковые знамена.

- Иван, что ты делаешь?- беспокоился Череда.- Ты сейчас, как волосок на лысине, тебя отовсюду видно. Ты хоть бы куда-то в сторону отъехал.

- Э нет,- ответил Гетьман,- пусть видят. Пусть хорошо видят, что я здесь. Чтобы даже не сомневались в этом. Да не беспокойся ты так, Микола. Что я дите малое, что ли?

- Да я не за тебя беспокоюсь,- обиделся Череда.- Я за дело беспокоюсь.

Гетьман поднял вверх булаву, привстал в стременах и сказал:

- Браты - казаки, вперед!

И вся лавина кавалерии рванула с места галопом, поднимая за собой тучи пыли. Гусары только закончили построение, как раздался крик:

- Смотрите, запорожская конница.

Поляки увидели, что через рассеивающийся утренний туман на них несется казацкая кавалерия. Стоявший на возвышенности князь Вишневецкий задал вопрос, не обра­щаясь ни к кому конкретно:

- Это что такое? Откуда они взялись? А это кто впереди скачет, как ненормальный? Да это никак сам Шульга! Отлично, накроем всех разом. Гусары, вперед!

Всадники опустили пики и, пришпорив коней, двинулись на Запорожцев. Две лавины столкнулись, поглощая одна другую. Затрещали сломанные копья, зазвенело желе­зо от ударов. Конское ржание и человеческие крики слились в один сплошной вой.

Гетьман прижался к конской спине, и гусарское копье проскользнуло у него над головой. В это время лях, пытавшийся убить Шульгу, оказался рядом с ним. Иван со всей силы ударил его булавой в грудь. Железные латы вогнулись, и со рта гусара брызнула кровь. Всадник упал с коня. Битва кипела, втягивая в себя все новые и новые люд­ские силы с обеих сторон. В лужах крови, пролитой на земле, уже поскальзывались лошади. Огромного роста гусар бросил свое копье с такой силой, что оно пробило грудь двум казакам, ехавшим друг за другом. Вылезший из-под убитого коня, полковник Череда подбежал к ляху и толкнул его лошадь в бок. Всадник упал вместе с животным. Полковник выстрелил в гусара, а сам сел на коня.

Шульга закричал:

- Отступаем, все назад!

Запорожская кавалерия развернулась и помчалась к своему лагерю. Остались только казаки, участвовавшие непосредственно в бою, прикрывая отход отступающим. Но их быстро перебили и гусарская лавина начала преследование убегающих Запорожцев.

- Нельзя так преследовать казаков,- проговорил полковник Ружанский, обращаясь к ехавшему рядом с ним князю Вишневецкому,- можем попасть в засаду.

- Там их Гетьман,- возразил ему князь.- Надо его достать, во что бы то ни стало. Возьми полк драгун и обойди слева.

Полковник поехал исполнять приказание.

Тем временем казацкая кавалерия приближалась к своему лагерю. Раздался залп запорожской артиллерии. Над головами у отступающих просвистели ядра, и попали в ря­ды, преследовавших их поляков.

- Молодец, Погребняк,- подумал Гетьман,- точно бьет из пушек.

Гусары замешкались от неожиданного артобстрела, а казацкая конница по проходам вернулась в свой лагерь. Запорожская пехота, тут же заполнив проходы между артил­лерией, открыла беглый огонь по гусарам. Первые ряды ляхов смешались, и атака захлебнулась. Казацкая кавалерия перегруппировалась и по тем же проходам вернулась на поле боя, пропущенная своей пехотой. Из леса, который располагался по левую и правую сторону поля боя, выехали засадные казацкие полки и ударили по флангам поляков. Началась безжалостная рубка. Тяжелая кавалерия поляков - гусары, несла огромные потери так, как в смешанном порядке они были малоэффективны. Упавшие с коней всадники с трудом могли подняться на ноги потому, что железные латы тянули их к земле. Практически весь цвет польской армии был уничтожен.

- Смотри, пан полковник,- обратился Олег Дубовой к Игнату,- драгуны обходят справа.

Головань развернул часть своего полка и направился наперерез польской кавалерии, пытавшейся зайти с фланга. Отряд Игната столкнулся с драгунами лоб в лоб, успев сделать выстрел из пистолетов. От этого много польских всадников попадало на землю. Завязалась битва на саблях и рукопашная. Отчаянно дрались и те, и другие. Пол­ковник Ружанский уже зарубил трех казаков, когда перед ним появился Игнат. Начался поединок. Силы казались равными. Никто не мог нанести смертельного удара. Из­ловчившись, Головань уклонился от прямого удара Ружанского, и сам рубанул его саблей по шлему изо всей силы. Клинок Игната разлетелся на мелкие части. Из-под лоп­нувшего шлема Грея потекла кровь, заливая ему глаза. Но Ружанский удержался в седле и нанес ответный удар наотмашь слева направо. Головань увернулся, и кончик саб­ли Греся разрубил ему щеку, не причинив большого вреда.

Олег Дубовой, увидев, что Головань остался без оружия прокричал:

- Игнат, держи!

И бросил ему свою саблю. Головань подхватил на лету клинок, и тут же вонзил его в грудь Ружанскому, пробив железные латы гусара. Гресь покачнулся и упал на землю. Подъехавший к обезоруженному Дубовому драгун, со всей силы рубанул Олега по голове. Дубовой пытался закрыться рукой, но клинок отрубил ему кисть. Казак упал рядом с польским полковником.

Тем временем основные силы Запорожцев, закончили разгром гусар и атаковали лагерь противника. Беспорядочный огонь польской артиллерии не смог остановить ла­вину казаков. Въехав в расположение ляхов. Запорожцы обнаружили там только пустые шатры, наспех разбросанные вещи и множественные польские знамена.

Гетьман Шульга выехал на холм и проговорил:

- Браты - казаки, наша, правда, крепче ляшской!

Окружавшие его Запорожцы радостно приветствовали Гетьмана. Шульга продолжал говорить:

- Правда, ясновельможные так быстро уехали, что даже не успели с нами поздороваться. Но ничего, мы им уже свой привет передали.

Казаки дружно засмеялись