Бравые казаки Часть II "Людас"

18. Праздник Ивана Купала.

Инга послала казачка узнать, не вернулся еще Петр Коцюба. Сама, тем временем, решила разобрать свои наряды. Она разложила платья по всей спальне. Среди них было больше десяти "бальных".

"Ну, и куда я буду все это здесь надевать?- с досадой подумала панна Кульбас.- Разве, что на встречу с нечистой силой"?

Одежда была расшита множеством самоцветных камней, которые переливались на свету разнообразными красками и, сверкая, попадали своими лучиками Инге в глаза. Девушка каждый раз прищуривалась от солнечных зайчиков и улыбалась. Эта игра её забавляла. Она даже стала сильнее вертеть головой, чтобы светлячки от самоцветов чаще попадали ей на лицо. Инга вспомнила, что в детстве, она так же веселилась со своими подругами. Ей стало немного грустно. Панна села и начала смотреть в окно. За стеклом на подоконнике уселись две серенькие птички и принялись громко чирикать. Казалось, что они хотели доказать друг другу, у кого громче голос.

За этим занятием панну застала служанка, вошедшая в комнату.

- Прибежали церковный староста и отец Евсей. Просят, чтобы Вы их срочно приняли. Вид у них такой, как будто за ними собаки гнались,- доложила служанка.

- Впусти, пусть войдут,- ответила Инга, а про себя подумала: "Опять они что-то натворили. Эти двое делают мою жизнь не скучной и без балов".

Ввалившиеся Прищепа и дьяк, размахивая руками, хотели что-то быстро рассказать. Только вместо слов из них выскакивали одни междометия и непонятные звуки. В кон­це концов, Федор произнес слово "Бух" и сделал жест, означающий, что что-то упало. Инга спокойно встала, подошла к столу, на котором стоял кувшин с водой. Налила большой кубок и протянула старосте без слов. Тот схватил его и начал жадно пить. Священник, молящим выражением лица и жестами показывал, что он тоже хочет пить. Очевидно, у него так пересохло во рту от быстрого бега или от волнения, что он не мог вымолвить ни слова. Девушка посмотрела вокруг. Кубков больше не было. Она по­дала дьяку кувшин. Тот, не задумываясь, схватил его и, не глотая, влил содержимое себе в рот. Прищепа, утолив жажду, опустил кубок на стол. Довольное выражение его лица говорило, что страшное для него уже позади.

- Ну, рассказывайте, что опять Вы натворили?- сдержанно спросила панна Кульбас.

- Мы натворили?- удивленно возмутился Федор Прищепа.- Да мы вообще ничего не делали такого.... Оно само все произошло.

Отец Евсей закивал головой, как бы подтверждая слова старосты.

- И что же это "оно" само сделало?- продолжала выяснять Инга.- Пан староста, Вы, когда нибудь научитесь внятно рассказывать?

- Я всегда говорю только правду. За это и страдаю,- обиженно оправдывался Федор.- Ну, хорошо. Все по порядку. Сначала на меня набросилась здоровенная черная соба­ка, которую я потом зарубил. Затем отец Евсей только раз брызнул святой водой в доме сотника, после этого дом рухнул. Вот собственно и все.

- Вы сами понимаете, что сейчас рассказали? Какая собака? Почему рухнул дом Яворного после святой воды?- ничего не понимая, допытывалась панна Кульбас.

- Что же тут непонятного: Собака - большая и черная, я же уже говорил. А дом завалился из-за того, что дьяк пытался его освятить. Вы же знаете, какой большой святой силой обладает отец Евсей. Помните, я Вам рассказывал, что он натворил, когда мы перезахоранивали панну Марылю. Я могу повторить, если надо,- спокойно объяснял Прищепа.

- Я натворил? Да креста на тебе нет. Это ты все придумал,- вскипел священник.

- Хватит. Я все поняла. Сотник Яворной теперь бездомный, отлично. А с другой стороны, он сам виноват. Поразводил у себя в хате Бог знает что! Или нет, черт знает что!- подытожила Инга.- Ну, с этим вопросом разобрались. Теперь надо и с племянницей Мартой тоже закончит дело.

- А где же мы её сыщем?- спросил Прищепа, явно довольный тем, что вопрос по дому Яворного закрыли.

- Нам в этом может помочь знахарь, но его нет еще. Да и неизвестно, сумеет ли Коцюба уговорить его приехать. Придется действовать самим. Сегодня праздник Ивана Купалы. Хлопцы с девчатами будут хороводы водить возле реки. Петь песни и через костры прыгать,- рассуждала вслух панна Кульбас.

- Они еще там будут на женихов себе гадать,- услужливо подсказал староста.

- Вот именно, что на женихов. Думаю, что ведьма не упустит такого случая, снова придет за следующей жертвой. Уж очень заманчиво для нее такое большое собрание молодых хлопцев,- продолжала размышлять вслух Инга.

- Она, конечно, нечистая сила, в том спору нет,- засомневался Прищепа,- но она, же не дура, чтобы самой лезть в капкан. Что Марта не понимает, что нам известно, что это она убивает парней?

- Конечно, она уже все поняла. Но ты не представляешь себе всю силу женской похоти. Перед ней устоять невозможно. Я уже с этим сталкивалась,- произнесла панна и запнулась, понимая, что сказала лишнее.- Но у неё есть способ нас обмануть.

Священник со старостой превратились в сплошное внимание. У них даже уши вытянулись, и прищурились глаза. Панна посмотрела на них и произнесло:

- Ведьма может измениться.

- Как это измениться?- удивился священник,- прическу другую себе сделает, или платье переоденет, что ли?

- Вы, что сказок в детстве не слушали?- раздражительно спросила панна.- Не знаете, что ведьмы могут превращаться даже в кошек, не то, что в других людей; превратит­ся в девушку с другим лицом и все.

- А как же мы её тогда узнаем?- подключился с вопросами к разговору Прищепа.

- Этого я не знаю,- с досадой в голосе проговорила панна.- А что у Вас есть другое предложение?

Староста со священником переглянулись.

- У тебя есть предложение, отец Евсей?- спросил староста.

Батюшка отрицательно покачал головой.

- У меня тоже нет,- многозначительно заключил Прищепа.

- Тогда сделаем так,- начала распоряжаться Инга.- Как стемнеет, собираемся у меня в доме. Староста, возьмите с собой оружие, какое у Вас есть и смастерите деревян­ный кол, на всякий случай. Полковник Головань говорил, что нечисть можно убить только деревянным колом в сердце. Вы, отец Евсей, возьмете святую воду и крест. Не­заметно подберемся к веселящейся молодежи и будем следить. Та девушка, которая с парнем в лес пойдет, и есть ведьма. Тут-то мы на неё и набросимся. Вы, староста, схватите её и будете держать, а я воткну деревянный кол ей в сердце. А Вы, батюшка, будете читать молитвы и брызгать святой водой, чтобы ведьма свою силу не смогла применить.

- А, если дивчина, на которую мы нападем, окажется не ведьмой? Я, думаю, что сегодня ночью далеко не одна девушка с парнем в лес пойдет. Это я Вам точно говорю, можете быть уверены. Мы, что всех их колом штрыкать будем? Мало того, что ведьма много хлопцев в округе погубила, так мы еще начнем девчат убивать?- попытался вы­яснить Федор Прищепа.

- Значит так, хватит рассуждать и пререкаться. Что да как? Откуда я знаю, на месте разберемся. Не может быть, чтобы ведьма себя как-то не проявила. Все равно она должна отличаться от обычных девушек. Все, разговор окончен. Вечером приходите ко мне, как договорились,- приказным тоном заключила панна Кульбас.

- Это большая удача, что она женщина, и поэтому, не может быть полководцем,- тихо сказал староста, обращаясь к священнику, когда они были уже на улице.

В селе Вишневом чувствовалось приближение праздника. Молодежь на улице собиралась в группы, и весело о чем-то разговаривали. Они были похожи на стаи воробь­ев, которые, перелетая с дерева на дерево, ужасно громко чирикают. Глядя на которых, удивляешься, как такие маленькие птички могут издавать столько много шума? Дев­чата нарядились в праздничные сорочки - вышиванки. Заплели в косы разноцветные ленты, а на головы надели веночки из цветов. Эти головные уборы изготавливались для специального ритуала. С их помощью в день Ивана Купалы гадали на будущих женихов. Хлопцы пели веселые песни, смеялись и заигрывали с девушками. Все с нетер­пением ждали вечера, когда на реке должно было начаться основное действо праздника.

В селе поговаривали о пропаже молодого хлопца. Но так, как он нигде не появлялся, посчитали, что парень поехал к родственникам в соседний хутор. В то время это бы­ло обычным делом. Дети тогда рано взрослели и становились самостоятельными. Кто подавался на заработки, а кто и в казаки на Запорожье уходил.

Инга понимала, что рано или поздно отыщется погибший. Но нынешнее положение вещей, как это не цинично выглядело, устраивало её. Это способствовало плану, что­бы покончить с ведьмой. Поэтому, панна не стала вмешиваться в розыски парня и никому не сказала про увиденное ночью в лесу. Весь день она занималась домашними делами, создавая видимость, что готовится к празднику. В это время её мысли были заняты только одним вопросом:

- Как же узнать ведьму среди других девушек, если она поменяет свое обличье?

Тем временем в селе праздник набирал силу. Кроме молодежи, и другие жители Вишневого принимали участие в веселии. Во дворах накрыли столы и, не дожидаясь ве­чера, кое-где уже начали отмечать. Хозяйки угощали гостей различной выпечкой и наливали им напитки. За столами громко разговаривали и смеялись. Сам по себе празд­ник Ивана Купала считался христианским, но используемые в нем обязательные ритуалы, больше напоминали языческие, чем канонические церковные. Впрочем, это ни­как не влияло на радостный дух всего действа. Когда солнце стало уже ближе к краю земли, чем к облакам, парящим в небе, девушки из всего села собрались на берегу реки. Они снимали с головы венок и опускали его в воду. По поверью, в середине венка можно было увидеть лицо своего будущего жениха. Трудно сказать верили в это девчата или нет? Но все до единой незамужние женщины в селе, каждый год в этот день, обязательно исполняли древний обычай.

- Смотри, Ульяна, венок из барвинка сплела. Наверно, хочет чернобрового жениха увидеть,- подсмеивались над подругой девчата.

- А у Оксаны одни ромашки, ей, точно, "белявые" нравятся.

Девушки подходили к реке и осторожно опускали венок, жадно всматриваясь в воду посередине его. Венки напоминали небольшие круглые зеркала.

Над рекой разливалась девичья песня:

Время от времени слышались вскрикивания:

- Ой, вижу, вижу его. Да это же Микола, точно он.

- И я вижу. Да это же тот хлопец, что на Рождество гостил у наших соседей.

Видели девчата в этих веночных зеркалах кого-то или нет, это знают только они сами. Может быть девушкам, просто, очень хотелось разглядеть в воде понравившегося парня? Кто знает?

Время шло к ночи. Начали собирать хворост для костров. На берег стали приходить желающие посмотреть на праздничное гуляние.

Староста с дьяком пришли к панне Кульбас, когда ночь начала зажигать свои фонарики на небе, а месяц властно занял свое место на черном покрывале.

- Всё взяли? Ничего не забыли?- спросила Инга.

- Ничего не забыли, ясновельможная панна,- ответил Федор Прищепа.

- Пойдете огородами. Спрячетесь в лесу возле реки. Есть там большая заводь, а возле неё роща. На берегу этой заводи молодежь собирается костры разводить, мне слу­жанка сказала. Вот в том лесу и затаитесь. Я пойду открыто со всеми, чтобы можно было рассмотреть девчат. Постараюсь узнать, кто из них ведьма. Если узнаю, сразу при­ду к Вам. Ну, а там уже, как Бог даст,- заключила панна,- можете идти. Да, староста, Вы бы оружие спрятали, не на войну идете. Заверните его во что-нибудь, а то, если кто Вас увидит, могут быть лишние вопросы.

Староста со священником ушли. Инга оделась в праздничный наряд, который надевают женщины в украинских селах: сорочка - вышиванка, юбка, облегающая бедра, са­пожки, широкий пояс и разноцветный платок на голове, завязанный в узел на затылке. Незамужние девушки надевали вместо платка венок и заплетали цветные ленточки в волосы. На мгновение панна Кульбас задумалась. Потом расстегнула рубашку и надела золотую цепь Чингисхана с медальоном, подаренную Игнатом. Огромный рубин удобно разместился между пышными грудями, приятно согревая их своим теплом.

"Странно, камень, а такой теплый,- подумала Инга,- как будто живой". Она застегнула рубашку и вышла из дому.

В селе еще кое-где продолжали праздновать, но в основном, все переместились на берег реки, где назревали основные события. Когда панна Кульбас пришла на место веселья, там уже зажгли костер. Пламя поднялось в небо на несколько аршин. Искры от него выстрелами взметались в ночное небо. Казалось, они хотят расположиться ря­дом со звездами, пытаясь доказать, что они ничуть не хуже. Но тут, же гасли и исчезали в темноте без следа. А звезды продолжали надменно светить в вышине, показывая свое божественное происхождение.

Девчата и хлопцы взялись за руки, образовав кольцо вокруг костра. Молодежь танцевала и пела песни, передвигаясь, не отпуская рук, то в одну, то в другую сторону. Марты среди них не было. Инга внимательно наблюдала за девушками, но ничего подозрительного не видела. Когда пламя уменьшилось, хоровод распался. Хлопцы пер­вые предложили прыгать через костер. Они отходили подальше, разбегались, и взметнув в воздух, перелетали через пламя. При этом парни громко кричали и смеялись. Де­вушки не соглашались на подобное безумие и стояли в стороне, наблюдая за происходящим.