Братство

Глава 5 Орден хранителей планеты

Подвигов больше не предвиделось. После похода в пещеру тети Эммы потянулись серые будни в резиденции Братства.

Степан постепенно привыкал к местному быту. Получалось, что жить в Тибете и сражаться с пожилыми горгульями не так интересно, как он себе это представлял раньше. К тому же часто даже самые, казалось бы, обыденные события здесь сопровождались гулянками до утра и дебошем.

Вечеринка в честь «боевого крещения» Степана прошла с размахом: разбили три гитары, сломали электророяль Маньякюра, в очередной раз высадили витражные окна. После того, как разгребли битую мебель, оказалось, что за компанию к вышеперечисленному в щепу размололи дубовый герб Братства, который Эльф старательно вырезал целую неделю.

Пару дней прошли относительно спокойно, но в пятницу Братство вновь собралось за столом черного дерева.

Решили отметить окончание недельного запора Фантика. Повод был серьезным, поэтому Маг Шу подкопил маны и разродился чародейским финтом третьего уровня. В итоге получилась неплохая сервировка.

На одном конце стола восседал Кулио, традиционно открывающий любой банкет короткой речью. На другом — изгнанный король. Он сиял. Накрахмаленный воротник и выглаженная мантия эффектно смотрелись в теплом свете запаленных по торжественному случаю факелов.

Бюргер скучал. Викинг, не дождавшись приветственного слова Кулио, уже трескал половником красную икру. Киборг, сверкающий новой полиролью, нетерпеливо гудел.

— Предлагаю пригубить чудного нектара за Фантика, нашего незаменимого троглод… то есть сотрудника! — провозгласил наконец Кулио. — Долгую неделю мучил его страшный недуг. Долгих семь дней мы страдали вместе с ним…

— Конечно, сортир-то один, — вставил Бюргер. Кулио неодобрительно покосился на него, церемонно продолжил:

— Фантик, прими от нашего коллектива скромный подарок.

Маг Шу щелкнул пальцами. Кухонная дверь распахнулась, и в зал, мерно покачиваясь, влетел роскошный торт. Изгнанный король от восторга аж привстал на цыпочки, когда творение неизвестного китайского кулинара вознеслось над головами и поплыло к нему.

Шу величественно вел рукой, поддерживая торт в воздухе. Однако не суждено было Фантику полакомиться трехъярусным кулинарным шедевром с розочками и крошечной короной из безе. У Мага некстати засвербело в носу. Он дернул ноздрями, сморщился, хватанул ртом воздух и громко чихнул.

Торт со смачным шлепком упал на голову Бюргеру. В зале повисла тишина. На Фантика было жалко смотреть.

Затянувшуюся паузу прервал заляпанный кремом ариец. Он сплюнул на пол сбитые сливки, схватил из тарелки вареного лобетсра и запустил им в Мага. Членистоногий с хрустом отрикошетил от выставленного силового поля и улетел аккурат в пылающий камин. Сыпанули искры. Запахло жуткой смесью озона и гари.

Опять стало тихо.

— М-да, народ, — нарушил молчание Кулио, откинувшись на спинку кресла. — Как говорится, век живи — век удивляйся… Шу!

— Чего? — откликнулся Маг. Степан заметил, что Шу всегда сдвигает плечи, когда ожидает головомойки. — Чихнул я малость.

— Будь здоров малость. Живо соскреби ништяки с Бюргера и принеси Фантику новый торт! Ничего нельзя поручить, ёлки-палки.

— Ща, — просветлел Шу и расправил плечи. — Только одну маленькую опрокину… пока холодная…

Он шустро наполнил стоящие перед собой три стопки. Бюргер вздохнул и пошел умываться самолично.

— Ладно, давайте есть, — придвинув к себе блюдо с пельменями из яка, сказал Кулио. — Фантик, насчет торта не серчай. Чих запланирован не был. Но все-таки признай: неожиданно получилось, да?

— Очень, — грустно кивнул король, намазывая на лаваш малиновое варенье. — Только в следующий раз ты лучше просто скажи, где лежит. Я сам возьму.

Кулио пожал плечами: мол, хозяин барин.

— Самурай, передай во-он тот огурчик, — попросил Эльф.

— Фантик, ты пойми, мы ж хотели, чтоб красиво получилось, торжественно, — объяснил Маньякюр, поддевая кончиком шпаги стерлядь. — Красивый полет торта, все дела.

— Лопал бы ты лучше молча свою рыбу, Маньякюр, — буркнул Фантик. — Всё настроение размазали.

— А что, — хмыкнул Шу, — по-моему, классно размазали. Бюргер вон до сих пор бисквит с себя пластами снимает…

После возвращения хмурого арийца из ванной мероприятие продолжилось. Потекли неспешные беседы, рассуждения о таинствах мироздания, споры на околонаучные темы.

Братство насыщалось с чувством, с толком, с расстановкой.

После четвертого стакана чудного нектара Кулио, как и положено, загрустил. По его просьбе Самурай исполнил на ложках «Билет на луну» ELO. Затем Кулио нашарил под стулом гитару и сам уже сбацал «Лунную сонату» Бетховена. Шефа поддержал Викинг. Бородатый детина заломил шлем и без аккомпанемента проревел какой-то шансон про воющего на Луну волка.

— Эх, — вздохнул Кулио, — братья вы мои, кузены-шурины…

Степан уже знал, что будет дальше. За этими словами Кулио обычно выдавал душещипательный монолог о космических буднях, опасных путешествиях в облака темной материи на периферии соседнего войда, прохождении на полной скорости сквозь черные дыры и о том, что этот противный земной шар никогда не спасти, потому что спасать пока что не требуется.

Однако на этот раз соплеизлияния не случилось: в разговор вклинился Киборг. Он напомнил страдальцу:

— Там. У тебя. Телеграмма. Кажется. Или. Депеша.

Кулио вскинул голову и долго смотрел на Киборга исподлобья. Наконец устало произнес:

— Я уже говорил, что больше не стану сотрудничать с этим ушлепком.

Киборг поскрипел сервоприводами под заунывный перезвон самурайских ложек. С нажимом сказал:

— Надо.

— Ни фига, — насупился Кулио.

Степан отметил, что, несмотря на показуху, в глазах у того сверкнул хитрый огонек.

И это могло означать все что угодно, кроме спокойного вечера.

После нескольких второстепенных тостов Кулио, пошатываясь, встал. В его крепко сжатом кулаке безмолвно исходил соком малосольный огурец.

Братство притихло. Степан уже знал из опыта прошлых посиделок: огурец в руке подвыпившего лидера означает, что речь будет краткой, но яркой.

— Короче, — молвил Кулио. — Тут такой замут есть. Наш любимый и всеми нами обожаемый Мох, чтоб ему пусто было, в гости зовет. Я еще не читал телеграмму, которую прислал этот прохиндей, но подозреваю, что в его мерзких планах — заставить нас вкалывать на Орден.

— А кто такой Мох? — шепотом поинтересовался журналист у Самурая. — А почему я еще ничего не знаю? А какой еще Орден?

Самурай поправил очки и продолжил теребить клинышек бородки.

— Трепло твой Мох, — сказал Маньякюр, воинственно зыркая единственным глазом. — Я однажды пол-Тихого перебороздил, атомную бомбу на поплавке искал. И что?

— Просто ты дебил, — проворчал Бюргер. — А Мох — скотина.

Степан поглядел на арийца. Он силился понять, почему братья чертыхаются в адрес Моха. «Кем бы этот таинственный Мох ни был, — подумал журналист, — но насолить он ребятам успел порядочно».

— Мох — глава международного Ордена хранителей планеты, — соизволил, наконец, объяснить Самурай. — В этом Ордене тринадцать рыцарей ромбовидного стола. Или адептов, или монахов… Не помню, как они там себя называют. Уже на протяжении нескольких тысяч лет берегут покой на Земле. Правда, согласно каким-то там их мудреным заповедям, сами члены Ордена ради спасения планеты делать ничего не могут. Раздают субподряды и фриланс.

Степан непонимающе поднял брови. Самурай растолковал:

— По идее, Мох со своими монахами, или рыцарями, как их там… делает доброе дело: спасает Землю от всякого рода армагеддонов, апокалипсисов, постхолокостов и эпидемий гриппа. Контролирует баланс между светом и тьмой. А на деле, — Самурай понизил голос, — он гад, развратник и тот еще махинатор. Атомной бомбы, которую Маньякюр недавно искал по наводке Моха, чтобы выхлопотать для Кулио помилование, в океане так и не оказалось. А все найденные по пути драгоценности с затонувших кораблей Мох экспроприировал как не относящиеся к заданию и принадлежащие человечеству. Вот морской волк на него обиду и держит. Впрочем, этот пройдоха почти каждого здесь так или иначе подставил.

— А как же Братство на него вышло? — удивился Степан. — Я вот, например, про этот Орден даже не слышал.

— Конечно, не слышал. — Самурай отрезал саблей тонкий кусок хлеба и положил на него кружок мускатного сервелата. — Это секретная организация, вроде нашей. Даже еще секретнее, потому что у них Бюргера нет. — Он фыркнул. — А познакомились мы случайно несколько лет назад. По преданию, где-то на Северном полюсе одна из древних цивилизаций заныкала мегаартефакт…

— Мегаартефакт? — недоверчиво переспросил Степан.

Самурай поправил очки.

— Ну, или просто артефакт… Какая разница. Фишка в том, что это едва ли не философский камень был: металл в золото, воду в вино, старых в молодых, — женщин в девушек, мальчиков в пальчиков… Ну и прочие фокусы.

— Серьезный камушек, — подтвердил Фантик.

— Кулио, когда про это дело узнал из… гхм… своих источников, — продолжил Самурай, — тут же велел свистать всех наверх. Думал, с этим камнем мир спасти проще простого. Мы отправились в ледовый поход.

— В ледовый поход? — уточнил журналист.

— Это не я придумал, это Эльф, — пожал плечами Самурай. — Рыскали по сугробам месяца полтора, чуть не перемерзли все на фиг. Спасибо Магу: глинтвейном грел… В общем, весь полюс изъездили. И вот, когда я от безысходности уже собрался сделать харакири сосулькой — шучу, разумеется, — мы наткнулись на ледяную пещеру. Пустили Киборга на разведку. Он шагнул и — хлобысь! — провалился под наст. Ну… что делать, мы за ним… Драли задницы по скользкому желобу добрую минуту, после чего вывалились в большой зал. Прикольный такой, скульптуры всякие гигантские изо льда. Красиво…

Самурай прервался, чтобы отвесить затрещину подвыпившему Шу, который вздумал подпалить гардину файерболом. Маг чертыхнулся, но спорить не стал и нейтрализовал огненный шар каким-то водным заклинанием.

Самурай продолжил рассказ:

— Свет в этом зале был неземной красоты. Сверкает, сияет, прямо подземная дискотека какая-то. Лучи испускает камушек, лежащий на высокой фигурной подставке. Кулио прослезился, помню, прижал меня к груди и говорит: «Самурай, дуралей ты этакий, неужели мне все-таки повезло?» Я его погладил по буйной голове и говорю: «Кулио ты мой Кулио, вот и твое равновесие настало».

— Как трогательно, — изумился Степан. — А дальше?

Самурай дожевал бутерброд с колбасой и продолжил:

— Оглянулся я и вижу: Эльф танцует с растерянным Бюргером, Маг стоит весь в снежинках и искрится, будто не алкоголик-попрошайка, а сам святой Конфуций. Киборг бенгальские огни запалил. Идиллия… Тут-то Мох поганый со своими рыцарями нам весь праздник и обломал.

Самурай поморщился. Очевидно, этот эпизод он не очень любил вспоминать, но нужно было закончить рассказ.

— Орден, оказывается, по нашим следам все это время шел. Паршивые миротворцы тоже искали философский камень. Только мы-то первыми его обнаружили! «Вы чьих будете?» — спросил тогда Кулио. Лысый мужик с седой бородой и в меховой шляпе выступил вперед и сказал: «Мы из международного Ордена хранителей планеты. А вот вы кто такие?» «Мочкануть бы самозванцев», — шепотом предложил Викинг. И вроде тихо сказал, а те услышали. Эхо, наверное, разнесло — там акустика хорошая, помню, была.

— Удалось миром разойтись? — участливо спросил Степан.

— Ага, как же, — хмыкнул Самурай. — Сразу заварушка началась! С их стороны тринадцать рыл, но и нас просто так не возьмешь! Помню, Кулио Моха за бороду схватил и ка-а-ак раскрутит по льду! Аж замелькало. Им бы коньки и треники атласные — стали бы лучшей парой континента. И все остальные тоже столкнулись лоб в лоб. Минут десять мутузили друг друга, не меньше, а потом…

Самурай умолк, чтобы промочить горло стопочкой саке. Степан огляделся и обнаружил, что их беседу слушают все. Фантик даже перестал чавкать.

— Давай уж дальше, — театрально зевнув, поторопил Кулио. — Пусть Стёпа все знает.

— Ну-у, что дальше, — протянул Самурай. — Я, пока все бились, на столб полез, за камнем. А он, зараза, ледяной, высокий. Лезу и срываюсь, лезу и срываюсь. Вдобавок какой-то увалень — ну, из моховских рыцарей — дёрг меня за ногу и давай вниз тянуть. Но камушек я все ж схватить успел: не зря восточной гибкости обучался-то! И все бы ничего, да тут Киборг как раз перешел в режим берсерка. Достал ручной пулемет из кобуры и начал палить куда ни попадя. А патроны у Кибби тогда были бронебойно-разрывные со смещенным центром тяжести и урановым сердечником. В общем, пещера стала того… разрушаться.

Самурай сделал театральную паузу.

— Давай-давай, — нетерпеливо сказал Бюргер. — Стёпик уже понял, что Кибби поступил как тупая железяка. Заканчивай бодрей.

Киборг скрипнул суставом. Звук получился жалобный.

— Все, конечно, перестали драться, — развел руками Самурай. Кулио перестал мутузить Моха и велел Шу вытащить всех на поверхность. Пригрозил на шнурки порвать в случае неповиновения.

— Я не угрожал, — тут же вставил Кулио. — Просто не справился с эмоциями.

— Ладно, ладно, — отмахнулся Самурай. — Как мы выбрались, я помню смутно. Что-то там Маг наколдовал этакое, всех нас приподняло и продрало через толщу снега. А пока я летел вверх, пробивая башкой ледяные глыбы, камешек-то — оп! — выронил. Так он и остался в этой заваленной пещере.

— Да уж, — покачал головой Степан. — Обидно.

Самурай в двух словах поведал, как рыцари и братья опять стали драться, а потом, когда орденоносных уже почти оттеснили в Северный Ледовитый, Мох предложил пойти на мировую, раз уж все равно камень посеяли.

— Кулио прикинул и не стал возражать. Разбили лагерь, выпили грогу для согреву, разговор завязали. Там уж и выяснилось все окончательно: одну, мол, лямку тянем. Кулио заявил, что ему конкуренты на фиг не нужны, однако Мох наплел, будто возможностей спасти эту планету до едрени фени.

Степан с открытым ртом дослушивал финал захватывающей истории. Самурай раздухарился, стал жестикулировать и помахивать саблей:

— Вернулись мы на Большую землю, слетали по приглашению на базу Ордена в североамериканской прерии. У них там целый подземный бункер, лаборатории, офис. Кулио тогда ходил окрыленный. Мох предложил ему на выбор сразу несколько вариантов спасения человечества: ту самую атомную бомбу на поплавке в Тихом, сбившийся с орбиты астероид, динозавров на затерянном острове, которые подозрительно шустро размножались и мутировали… Только поняли мы скоро: дурит нас Мох. Появляется, когда уже все готово, и выставляет Братство дураками. Не знаю уж, о чем они там в последний раз беседовали — уединяться изволили, — но выбежал наш Кулио из переговорки взбешенный и говорит: «Фиг сюда еще вернемся!» С этого времени и спасаем мир каждый по-своему. Вроде как конкурируем.

— Сволочь он, а не конкурент, — сообщил Кулио, шарахнув стаканом по столу. — Но я этому дилетанту еще покажу! Разве можно спасать мир из меркантильных соображений?

Самурай удивленно поднял тонкие брови. А Кулио продолжил кипятиться:

— Этот гад, я знаю, чего добивается! Хочет захватить все телеграфы, телетайпы, резервные дизельные генераторы и парижский Диснейленд! Мох — хитрая задница! Власти он хочет…

Завершив пламенную речь, Кулио уронил голову на грудь и захрапел.

— Какая прелесть, — Бюргер трогательно сложил губы бантиком и посмотрел на шефа. — Всегда бы так.

Шу выпил на посошок, а Фантик завернул остатки жрачки прямо в скатерть и, взвалив получившийся мешок на спину, удалился. Остальные братья перекинулись парой дежурных фраз и тоже покинули столовую.

Степан вышел последним и тихонько прикрыл за собой дверь.

Отрубившийся Кулио остался наедине со своими грезами.

Степан весь вечер размышлял над тем, какие сны могли сниться такой неординарной и вспыльчивой персоне, как Кулио. Он допускал и бесстрашную эротику, и военно-патриотические зарисовки, и космические пейзажи…

Журналист не заметил, как сам задремал.

И снилась ему звездная россыпь с плавно уходящим вдаль кораблем. Золотистый парус был крепко надут солнечным ветром, а по бокам уютно горели иллюминаторы. И все Братство было на борту этого Летучего голландца…