Брачные игры чародеев

43

Люблю истории, которые заканчиваются тем, что зло повержено и честным людям больше не угрожает опасность. Под честными людьми я подразумеваю население Мигонии — от самых низших его слоев до самых высших, где вращается герцог Профитроль. Было бы весьма досадно, если бы в один прекрасный день оно, население, посмотрело на себя в зеркало и возопило от ужаса. Столица, как пить дать, в ту же секунду наполнилась бы неразберихой, и попробуй потом вернуть жизнь в прежнее русло! Тем более жутко подумать, что было бы, превратись королева Амелия в чудовище прямо на заседании кабинета министров. Боюсь, в этом случае не избежать политического скандала. Но мы, группка смельчаков, можно с уверенностью сказать, предотвратили катастрофу. Вот что бывает, когда самоотверженно, не щадя живота своего, встречаешься лицом к лицу с воплощением тьмы и низвергаешь его в пучину чего-то там. Короче говоря, когда через два дня я открыл глаза, лежа в своей кровати, помыслы мои были светлее не бывает. События последних дней казались сном.

На всякий случай я ущипнул себя. Щипок помог мне убедиться в том, что окружающая меня обстановка вполне реальна.

Честно говоря, не помню, когда в последний раз я встречал утро в такой благостной атмосфере. Хм… поневоле заподозришь, что здесь что-то не так. Гарния не грохочет за стеной, не швыряется кастрюлями и сковородками, по дому не бегают чародеи, превращенные в фокстерьеров, и не летают зловредные пикси.

Тишина давила на уши. Насколько я помню, так бывает только в склепах, где отдыхают усопшие. Но ведь я-то не усопший. Пока что.

Я встал, такой бодрый, что впору танцевать, и принялся одеваться, восстанавливая в потрепанной памяти произошедшие события. Видимо, все дело в моей родительнице. Посчитав, что ее чадо и так перенесло больше, чем способен выдержать его хребет, Эльфрида погрузила меня в сон. В общем-то правильно сделала — для эпилога, в котором отсутствующих ранее персонажей посвящают в предысторию, я был бесполезен. Роль повествователя, уверен, досталась бедняжке Гермионе. Интересно, как она себя чувствует после такой соковыжималки? Не удивлюсь, если укатила на водолечебный курорт подлатать растрепанные нервы. Ну, если Зелия и Шеневьера не утрамбовали ее под замок.

Едва я натянул на себя все, что положено, и посмотрелся в зеркало, появилась Селина. Маленькая блондинка приоткрыла дверь и просунула голову в щель.

— Проснулись, граф! Наконец-то!

Я поприветствовал служанку взмахом руки и даже прочел вслух отрывок из какого-то стишка.

— Сейчас вы похожи на человека, — сказала Селина.

— А на кого я походил раньше?

— Когда вас принесли, я подумала, что вас нашли на археологических раскопках — кажется, так это называется.

— Понимаю. Но сейчас все позади, и на улице, если меня не обманывает зрение, сияет светило.

— Еще как сияет, — подтвердила девица. — Будете завтракать?

— Разумеется. Тащите все, что найдете, и побольше.

Живот мой в предвкушении что-то пробурчал.

— Тогда подождите немного. Я не знала, когда вы проснетесь, поэтому ничего пока не готовила. Госпожа Невергор сказала, что вы можете продрыхнуть долго.

— Она, как всегда, права, — сказал я, порхая по комнате бабочкой-капустницей.

— Это точно, — изрекла нечто таинственное Селина и испарилась в направлении кухни.

Я не стал забивать себе голову Эльфридой и выплыл из спальни. Мой дом, который, как вы помните, едва устоял после прямого столкновения с Тристаном Профитролем, сиял как новенький. Вещи занимали положенные им места. Все, что разбилось благодаря стараниям маленького чудовища и банды пикси, воскресло под воздействием чьей-то магии. Держу пари, этим занималась моя родительница. Не может же она допустить, чтобы ее отпрыск жил в халупе, похожей на разбойничий притон.

Чудо произошло и с лабораторией. Она выглядела так, словно ее только что сдали под ключ. Видя все эти сверкающие реторты, склянки и разные приспособления, необходимые для занятий чародейством, я с чувством промокнул увлажнившиеся глаза.

Это ли не симптом того, что все возвращается на круги своя?

С сегодняшнего дня заживу, как комнатное растение: на удобренной влажной почве, в тепле и уюте.

Даю слово.

Как я и предполагал, Гарнии нигде не было видно. Я прошелся по всем своим владениям и не обнаружил даже следа ее присутствия. Не заглянул только в комнату, где раньше обитала эта страшная женщина, ибо сейчас в ней квартировалась Селина, а в личные покои барышень я не врываюсь без приглашения.

Меня мучил очень важный вопрос, касающийся дальнейшей судьбы домомучительницы, но я не задал его вслух. А вдруг окажется, что все не так радужно и что она поджидает меня за углом со скалкой наготове? Нет уж, не хочу этого знать. Когда придет время, когда я буду готов, я приму правду. Не сейчас.

С блаженной улыбкой на устах я бродил по дому, точно привидение. Из кухни доносился вкусный запах, который становился вкуснее с каждой минутой, и я уже глотал слюнки, когда вдруг, ввалившись в гостиную, увидел, что поднос для корреспонденции завален письмами. Все они пришли на мое имя, пока я предавался сладкому сну.

Сев в кресло возле камина — о блаженство! — Браул Невергор вооружился ножом для вскрытия конвертов и принялся разбирать бумаги. Первое, что попалось мне, было письмо от Леопольда. О, этот искуситель служанок и клятвопреступник! И он еще смеет мне писать после того, как причинил столько неприятностей! С суровым выражением лица я вскрыл конверт.

Леопольд писал, что у него все в порядке и что теперь его планам жениться на Ирме Молейн угрожает только насморк, который подхватила возлюбленная. Но как только он пройдет, они, конечно, сломя голову бросятся скреплять брачные узы.

«Так, — подумал я. — Две судьбы устроились». И хорошо. Теперь Леопольд поступит на попечение своей второй половины и отлепится наконец от меня.

Еще мой друг детства уведомил вашего покорного, что сожалеет о наших трениях и что и не думал ухлестывать за Селиной. По его словам, это вышло случайно. И прибавил в конце, что в скором времени пришлет официальное приглашение на свадьбу.

Мне оставалось только удовлетворенно крякнуть и взяться за следующее письмо. Хорошо, что Леопольду не оторвали голову, хотя могли, припомнив близкое родство с его небезызвестным дедулей. Кстати, о нем не было ни слова. Ну и ладно.

Второе послание пришло от Гермионы, довольно короткое, но искрящее бодростью. Волшебница сообщала, что все устроилось как нельзя лучше, хотя и не стала уточнять, как именно. Также она желала мне скорейшего выздоровления и успехов в личной жизни. В целом информации было катастрофически мало, однако утешал тон письма. Если Гермиона и не двинула на курорт лечить нервишки, уж под замком она точно не сидит. Узники, передающие на волю тайные послания, не изливают на адресата столько оптимизма.

И опять-таки ни слова о Вольфраме. Точно бедолагу просто-напросто стерли из реальности. Впрочем, подобный вариант, зная своих родственниц, я на сто процентов не исключаю.

А третьим оказалось письмо от самой родительницы. После обычной порции журения и наставлений, как надо себя вести, чтобы не попасть в неприятности, Эльфрида буквально огорошила меня, пролив свет на тайну, которую я в свое время, при общении с Вольфрамом, лишь нащупал, а потом забыл, за неимением времени заняться ею вплотную. Я помнил, что старикан когда-то хотел жениться вторично и был без ума от некой девушки, однако его планы расстроились. Но мне и в голову не пришло (хотя в душе что-то такое и зашевелилось), что этой особой была Эльфрида Невергор. Именно под нее Вольфрам подбивал клинья, пытаясь добиться взаимности. Родительница писала, что была тогда совсем молоденькой и почти поддалась на его уговоры. Едва не вышла за него замуж, писала чародейка. Я похолодел до самых пяток. Ужас! Вот какую тайну скрывала Эльфрида все эти годы — мне и в кошмаре не могло такое привидеться. Вольфрам Лафет Первый мог бы стать моим отцом! Дрожащими руками я держал письмо и бегал глазами по строчкам. Эльфрида писала, что свадьба сорвалась из-за Зелии. Эта энергичная девица сделала все от нее зависящее, чтобы оградить сестру от этой свадьбы (детали Эльфрида не сообщала), чем привела Вольфрама в ярость. После этого влюбленные расстались навсегда — и хорошо, заметила родительница, потому что, как только флер влюбленности рассеялся, она поняла, какую ошибку едва не совершила. «Теперь мне все ясно!» — чуть не завопил я. Вот откуда растет неприязнь к Невергорам и Скоппендэйлам, этим коварным змеям (по классификации Вольфрама) и ведьмам, плетущим интриги (по ней же). Понятно, почему глаза старикана подергивались поволокой, когда он произносил: «Зелия! Зелия!» Немудрено слышать проклятия в свой адрес, если ты один из Невергоров, а Скоппендэйлы — твои родственнички. Уф, ну и дела! Хоть стой, хоть падай, что называется.

Переведя дух и утерев испарину, я дочитал письмо до конца. В конце Эльфрида пояснила, почему со стороны все выглядело так, словно они с Тигриным Жаворонком закадычные друзья. Оказалось, эта пичуга явилась к ней во сне накануне и показала картины Волшебной Страны, дав намек, что Браул Невергор в недавнем прошлом был там, но теперь его там нет. Чародейка сообщила, что связь была неважной и она почти ничего не поняла, пребывая в недоумении. Зато утром к ней домой заявилась Фероция Зипп и рассказала обо всем, что произошло. Девица, так энергично отбрыкивавшаяся от Леопольда, просто не могла сидеть сложа руки и ждать решения своей судьбы. Она попросила Эльфриду вмешаться, что та и сделала. Так что все обернулось как нельзя лучше. Благодаря настойчивости громадной девушки мы не остались один на один с жестокими ветрами судьбы. Десант в лице трех чародеек пришелся весьма кстати.

Когда Селина поставила на столик рядом с моим креслом поднос с едой, я вскрикнул от ужаса. Читая письма, которые раскрывают тебе тайны мироздания, всегда отрешаешься от суетного мира. Поэтому Селина чуть не довела меня до апоплексического удара.

Блондинка никак не прореагировала. Нервы у нее были крепкие.

— Неважные новости, граф?

— Нет, все в порядке, — ответил я, быстро просматривая обратные адреса на еще не вскрытых письмах. Все они были от разных моих знакомых и приятелей, но, поскольку вряд ли могли прояснить судьбу Вольфрама, я отложил их прочтение на потом.

— А кто-нибудь заходил, пока я спал? — спросил я, накидываясь на еду.

— Нет. Графиня, госпожа Гермиона и все прочие ушли вчера вечером, после того как провели свое совещание. Чаю выпили ведра два.

— Ага. А с ними не было старикашки… противного такого, с бакенбардами?.. — спросил я с набитым ртом.

— Нет.

— А коротышки, у которого трава растет из бороды?

— Не припомню. Птичка полосатая была, а коротышки не было.

«Странно», — подумал я, но решил не разрушать сложившуюся идиллию. В конце концов, все неприятности позади, и какое мне дело до Вольфрама или Слядена Исирода! У них своя жизнь.

Набив брюхо так, что брюки чуть не треснули, я закурил трубку и расслабился, сидя в кресле у камина. Кажется, задремал и пробудился от звонка в дверь. Селина уже открывала. Я навострил уши, удивляясь тому, что что-то колет меня в солнечное сплетение. Не понимаю, обычно это означает…

Маленькая блондинка вошла и сообщила, что посыльный приволок еще одно письмо. Я поднялся из кресла, чтобы немного размять косточки и дать пище утрамбоваться в желудке.

Когда Селина исчезла в коридоре, оставив меня в одиночестве, я добрался до окна, чтобы прочесть послание при свете дня.

Улыбка тут же съехала с моей физиономии. Совсем как штаны с господина, когда лопаются разом обе подтяжки.

«Браул! Это Леопольд! Ты мне срочно нужен! Дело архиважнейшее! Ты должен мне помочь, причем немедленно!

Скоро буду у тебя, так что никуда не уходи!»

Прямо возле окна я и одеревенел. «Этого еще не хватало!» — возопила моя душа. Нет, нет, нет! Только не снова! Только не Леопольд!

Мука, что называется, исказила мое недавно беззаботное чело, а потом оно побелело, как полная луна.

Я стоял таким образом, чтобы, подняв глаза, можно было увидеть дорожку, ведущую от крыльца моего дома до калитки. Совершенно случайно я так и сделал — поднял их. А потом кто-то плеснул кипятком мне на спину. Испуг, испытанный мною при появлении Селины, мог брать отпуск и лететь в чужие края, потому что сейчас я испытал настоящий ужас.

Я увидел, как Леопольд собственной персоной открывает калитку и на цыпочках, словно вор, входит на мою территорию. Останавливается и смотрит через прутья, что делается на улице. После чего, пригнув голову и сгорбив плечи, трусит в направлении моего собственного парадного входа.

Через секунду-другую он позвонит в дверь и…

Я сорвался с места и вылетел из гостиной, точно кот, удирающий от своры собак. Ворвавшись на кухню, где возилась Селина, я перепугал ее нечленораздельными звуками и панической жестикуляцией.

— В чем дело? — спросила она, тараща глаза. — Что случилось?

— Он пришел сейчас… Написал «скоро буду», но сам пришел сейчас! — прошипел я, тряся блондинку за плечи.

— Да! Да, я понимаю! А кто он?

— Он позвонит в дверь! Идите и откройте, но, заклинаю, не говорите, что я дома! Под страхом смерти! Даже если он будет прикладывать к вам раскаленное железо! Поняли?

— Да, — выдавила Селина.

Я кинулся в одну сторону, потом в другую, и в конце концов на глаза мне попался чулан, где всегда хранились съестные припасы.

— Ни единым словом! — прошипел я, открывая дверь и забираясь внутрь, в это пахнущее пряностями царство окороков, рыбы, овощей и прочего. Тут было темно, так что я не видел, куда ступаю, и немедленно растянулся на мешке с картошкой. И затих. Авось Леопольд не разгадает моего трюка.

Наступила тишина, в которой как гром среди самого ясного неба раздался звонок в дверь. Я вздрогнул и ужом заполз в угол. Мне было слышно, как Селина топает в направлении парадного входа, и из недр моих вырвалось хихиканье.

Пусть теперь Леопольд попробует меня найти!