#Бояръ-Аниме. Моров. Том 6

Глава 9

Борис Владимирович наблюдал за тем, как его сын медленно приходит в себя.

Я в этот момент убирал переполненные накопители в специально установленный в спальне шкаф. Особых условий для хранения заряженных под завязку ресурсов не требовалось — так или иначе искусственно выращенные алмазы все равно будут выпускать магию наружу. Просто не в том количестве, что другие материалы.

И суть крылась в том, что, в отличие от природных, искусственные камни были идеальны, не имели ни трещин, ни вкраплений. Да, их нельзя было выдать за драгоценные, но техническое применение для таких кристаллов огромно. И помимо множества вполне физических направлений, вроде изготовления разнообразных инструментов, в деле зачарования им нет равных.

Знал бы я в прошлом мире о такой возможности, армия Империи людей растоптала бы всех противников еще лет на двести раньше, чем это реально случилось. Но в той жизни у меня не было ни подобных знаний, ни технологий.

А здесь я за трое суток, пока Денис Борисович пребывал под моими чарами, уже скопил в шкафу огромную силу. Пожалуй, ни один существующий ядерный реактор за все время своей эксплуатации не способен создать столько чистой энергии. А главное — в отличие от так называемого мирного атома, накопители действительно безопасны.

Разумеется, из них можно черпать силу и творить чудовищные заклинания. Но сами по себе кристаллы искусственных алмазов совершенно инертны. Разбей такой, и магия просто выплеснется наружу, не причинив никому вреда.

— Отец? — услышал я слабый голос открывшего глаза Дениса Борисовича. — Что случилось?

Глава рода Окуневых бросил на меня короткий взгляд, но я сделал вид, будто меня здесь нет. Понятно, что при постороннем Борис Владимирович не будет проявлять пылких эмоций. И это несмотря на то, что и он — мой двоюродный дядя, так как брат Василия Владимировича.

— Тебя отравили, — заговорил старший Окунев, садясь на постель в ногах сына.

Глаза молодого человека расширились.

— Тебе лучше попить, — произнес отец, собственноручно наливая сыну воды из графина.

А пока Денис Борисович жадно пил, глава рода Окуневых продолжил речь:

— Помнишь, Марианну? — спросил он. — Твоя подружка подменила один из артефактов Ивана Владимировича Морова, — тут он указал в мою сторону рукой. — И вместо защиты от темной магии ты носил под сердцем яд. Он должен был вытравить твою естественную защиту, чтобы ты умер от собственного дара.

Стакан чуть не выпал из все еще слабых пальцев парня, но отец перехватил емкость и сам поставил ее на прикроватную тумбочку. Денис Борисович поджал губы.

В помещении воцарилось молчание. Я приготовил новые кристаллы и принялся вставлять их в пазы будущей сбруи, которую наследнику Окуневых предстоит носить еще некоторое время.

— За что? — наконец спросил Денис Борисович.

— Ее просто купили, — пожал плечами отец. — Она знала, что выше статуса твоей любовницы ей не подняться. Так что решила заработать напоследок. Вот и согласилась. Наши люди поймали ее почти у самой границы с Турцией. В суматохе-то никто за служанкой не гонялся, сам понимаешь — ты был при смерти, о людях в особняке никто не думал в тот момент.

На парня было больно смотреть. Однако такой урок он явно запомнит раз и навсегда.

И это было отличным напоминанием, как мне повезло с Ларионовой. А ведь мог бы давно попасть в нежные руки той же Екатерины Вячеславовны. И плакала бы тогда моя свобода, и, чего скрывать, вероятно, я бы сейчас оказался где-то на передовой интересов Романовых. Скажем, работал бы в поте лица на складе правящего рода и ни о какой академии даже речи бы не шло.

— Иван Владимирович, — обратился ко мне парень, повернув голову.

— Слушаю вас, Денис Борисович, — кивнул я, удерживая в руках расписанную ритуальными символами систему кожаных ремешков с ячейками под искусственные кристаллы.

Он усмехнулся, внимательно меня разглядывая.

— Дядя много о вас рассказывал, — произнес он. — Вы стали причиной, по которой Василий Владимирович Окунев вспомнил, что он профессиональный убийца чародеев. Я знаю, что рано или поздно, такая жизнь сведет его в могилу. Но теперь я обязан вам жизнью?

Я покачал головой.

— Вы обязаны жизнью своему роду, — ответил я. — Сам бы я, буду честен, не справился. Именно ваш дядя вызвал меня, когда вам стало плохо в «Аксиоме», а ваш отец обеспечил все необходимые материалы, чтобы я смог разработать для вас временное решение.

— Это оно? — кивнул он на сбрую в моей руке.

— Да, и вам пора надеть этот артефакт, — с улыбкой произнес я. — На первый раз я вам помогу, а потом уже справитесь либо сами, либо любой другой человек вам поможет. Ничего сложного здесь нет.

На то, чтобы облачить изрядно похудевшего молодого человека, ушло не больше трех минут. А следующий час я потратил, чтобы объяснить ему весь масштаб случившегося с ним — со своей целительской точки зрения.

Закончив с лекцией, я стал собирать свой чемодан. За минувшие дни дружина несколько раз подвозила мне замену, забирая уже израсходованные запасы. В такие моменты особенно остро чувствуешь, насколько приятно подходить к неожиданным вызовам подготовленным. В частности, с пятью десятками тревожных саквояжей я готов к работе.

— Скажите, Иван Владимирович, — произнес Денис Борисович, когда я закрыл сумку и приготовился покинуть пациента, — может быть, мне следует сразу стать простецом и не идти на поводу у ложной надежды?

Я усмехнулся в ответ.

— Вам еще рано сдаваться, — произнес я. — Не так давно я встретил пациента, который был прикован к инвалидной коляске на год. Этот человек не сдался и использовал свободное время, чтобы стать достойным членом общества. Когда этот пациент попал ко мне, он уже свыкся с мыслью, что его жизнь не изменится. Но насколько я знаю, сейчас уже идут разговоры о браке.

Окунев замедленно кивнул.

— Вы о Кристине Гордеевне Большаковой, — Денис Борисович не спрашивал, он утверждал, а значит, держит руку на пульсе и знает, что происходит в обществе. — Насколько я знаю, ее отец мечтал выдать дочь за вас. И вы отпустили ее?

Я пожал плечами.

— Когда человек теряет надежду и внезапно получает помощь, ему свойственно наделять своего спасителя качествами, которыми тот не обладает. Это иллюзия бесконечного доверия и, возможно, влюбленности, если речь идет о людях молодых, Денис Борисович, — спокойно проговорил я. — Но если дать такому человеку достаточно времени все как следует обдумать, он и сам обнаружит, что объект его восхищения — не тот, с кем хочется провести остаток жизни. Мы не в любовном романе живем, портить жизнь и себе, и Кристине Гордеевне с моей стороны было бы глупо. Да, травма нанесла ей страшные раны, которые сильно омрачали ее существование. Однако благодаря моей магии эти повреждения я исправил. Сейчас ей намного лучше, и я могу с уверенностью сказать, что когда она приняла решение отступиться от помолвки со мной, она исцелилась от своего недуга окончательно.

Он молчал, не спеша заговаривать со мной снова. Я же улыбнулся.

— Так что вы рано списываете себя со счетов, Денис Борисович. Мы ведь с вами, получается, троюродные братья?

— Получается, что так, Иван Владимирович.

— Ну тогда у вас вообще нет права сдаваться из-за временных трудностей, — усмехнулся я. — Вон я какой замечательный, многие мечтают о такой родне, а значит, вы просто не можете опустить руки. Не может моего троюродного брата обскакать девчонка.

Его губы дрогнули, складываясь в слабую, но улыбку.

— Спасибо, Иван Владимирович, — искренне произнес он.

— Скоро увидимся, Денис Борисович, — ответил я, уже направляясь к выходу. — До свидания.

Шагая по коридору особняка, я добрался до холла и уже собирался покинуть дом, но рядом появился Борис Владимирович. Глава рода Окуневых вышел из соседнего коридора и, держа в руке папку, склонил голову.

— Иван Владимирович, если вас не затруднит, не могли бы вы задержаться еще на пять минут? — уточнил он, открывая шире дверь, из которой появился.

— Конечно, — ответил я, следуя за ним.

Мы оказались в огромной библиотеке, в которую имелось несколько проходов. Через это помещение можно было попасть в любую часть здания. Но меня впечатлила коллекция книг, большинство из которых явно насчитывали не первое столетие. Богатое собрание, способное впечатлить человека знающего.

Борис Владимирович прошел к одному из множества столов и опустился в мягкое кресло, жестом предложив мне сесть напротив. Отказываться я не стал, так что разместился с комфортом и принялся ждать, что скажет мне этот человек.

— Иван Владимирович, несмотря ни на что, я не считаю, что мы родня, — прямо заявил глава рода Окуневых. — Да, Василий может считать, как ему угодно, но он не глава рода.

Я спокойно кивнул.

— Иллюзий насчет отношений с другими благородными семьями я никогда не строил, Борис Владимирович, — с вежливой улыбкой произнес я. — Моровы прошли через большое количество испытаний, и я прекрасно понимаю, что мы на самом деле в одиночестве. Но ваш брат попросил, и я пришел на помощь. Как пришел бы к любому своему соратнику.

Мужчина напротив явно вздохнул с облегчением.

И я его понимаю, собственно, это именно то, о чем меня когда-то предупреждал Василий Владимирович. Далеко не вся моя родня в этом доме рада тому, что у нас общая кровь.

Очень уж щекотливая получается ситуация, по итогу которой я мог бы начать надеяться заполучить какую-то часть наследства Окуневых. Все же кровь не вода, и дворянское собрание, учитывая мою популярность среди благородных, встало бы на мою сторону.

Когда наследник фактически при смерти, и ты никак не контролируешь его состояние, подозревать единственного, кто способен ему помочь в корыстных целях — вполне обыденная реакция.

— Понимаю, что выгляжу неприглядно, — заговорил после короткой паузы Борис Владимирович. — Но раз уж мы не считаем друг друга родственниками, позвольте мне отблагодарить вас за все, что вы сделали для моего сына. Пусть это станет небольшим заделом на дальнейшее сотрудничество. Ведь я надеюсь, это не последний раз, когда вы оказываете помощь моему сыну, да и он через пару десятков лет станет главой рода Окуневых. И я полагаю, что нам следует наладить отношения партнеров.

И он положил передо мной ту самую папку, которую до этого я увидел в его руках. Не спеша хватать ее, я небрежно открыл документы и прочел лежащие внутри бумаги. Борис Владимирович на это лишь одобрительно хмыкнул.

Внутри лежали документы на небольшое поместье — сотня гектаров земли, трехэтажный особняк с садом и вертолетной площадкой, плодородная почва, поля, несколько крупных арендаторов и контрактов на поставку продукции оптовым компаниям. Мне оно передавалось безо всяких условий, хотя, разумеется, платить налоги с нее придется.

Годовой доход такой подарок приносил около трехсот миллионов рублей. Вкусная сумма, от которой у меня могла бы вскружиться голова всего год назад. Но теперь для меня это лишь абстрактные цифры. А вот продукция сельского хозяйства в этом поместье была интереснее, чем возможные вырученные за нее деньги.

— Спасибо за столь ценный подарок, Борис Владимирович, — произнес я. — Однако вынужден вас разочаровать, это не покроет моих издержек на лечение вашего сына.

Видя, что он вскинул бровь, я продолжил:

— Все эти дни я должен был находиться на службе, — ровным тоном проговорил я. — Значит, мои студенты не получили новых знаний, и мне придется напрягаться, чтобы они нагнали программу. К тому же я провел Денису Борисовичу сложную операцию, когда выкачивал его магию в собственный резерв, благодаря которой он до сих пор жив. Из-за этой операции мое собственное тело подверглось негативным эффектам, и мне еще предстоит какое-то время от них избавляться. Разработка и изготовление уникального по своим свойствам артефакта — тоже работа, о которой вы прекрасно осведомлены и знаете ей цену. Таким образом, поместье я, конечно, приму. Но жду сверху еще триста миллионов рублей.

Окунев сглотнул, чтобы сдержать рвущееся наружу ругательство.

— Иван Владимирович…

Но я не дал ему договорить и покачал головой с осуждением.

— Заметьте, Борис Владимирович, я ни разу за время, пока нахожусь в вашем особняке, не пытался с вами сблизиться или как-то присоединиться к роду Окуневых. Я делал то, что велел мне мой долг — помогал Василию Владимировичу справиться с его бедой, — заговорил я. — Скажу вам честно: если бы вы не подняли эту тему, я бы вообще с вас ничего не взял, мы с моим двоюродным дядей разобрались бы сами, как верные боевые товарищи. Но вы, Борис Владимирович, решили, что можете вести себя так, как сейчас ведете. Однако раз мы не родственники, то я не вижу смысла жалеть вас.

Да, «Косарь» был совершенно прав: меня здесь не ждут с распростертыми объятиями. Угроза смерти для Дениса Борисовича миновала, и его отец решил поставить четкие границы, по возможности отдаляя меня от рода Окуневых.

Это не Солнцевы, у которых вопрос наследования стоял настолько остро, что Венедикт Кириллович решился на сближение со мной, лишь бы избежать поглощения рода.

У Окуневых все отлично. Я как врач по вызову отработал, получу оплату и исчезну из их жизни.

И я был бы согласен на такие условия, если бы Борис Владимирович не решил напомнить, что Моров его семье неровня.

Что далеко ходить, его брат от скуки построил небоскреб в Москве, и не где-то на отшибе, а в деловом центре! Потеря поместья с доходом в триста миллионов рублей для Окуневых пусть и не на уровне похода в ресторан, но недалеко от этого.

Недаром Виктор Константинович просил у нас кредит: таких Окуневых среди дворян в Российской Империи полно. И там, где Борис Владимирович даже не заметит уменьшения на счете, казна государства покажет дно.

— Что же, я вас услышал, Иван Владимирович, — натянуто улыбнулся мой собеседник. — Деньги поступят на ваш счет в течение трех дней. Надеюсь, вас не затруднит подождать это время?

Я вежливо улыбнулся и кивнул.

— Меня устраивает, Борис Владимирович, — ответил я. — А теперь, если мы закончили, позвольте мне удалиться. Хотелось бы уже попасть домой и заняться своими делами.

— Конечно, я больше вас не задерживаю, Иван Владимирович.

Особняк я покинул с чувством хорошо исполненного долга. В том, что глава рода Окуневых сдержит свое слово, я не сомневался. Однако на будущее ситуацию учту и относиться к текущему главе рода буду ровно так, как он того заслуживает.

Стоило мне сесть в машину, дежурный водитель взглянул на меня в зеркало заднего вида.

— Домой, ваше благородие?

— Домой, Сергей, — кивнул я, откидываясь на спинку сидения.

Несмотря на смазанный итог работы, я все еще не решил главный вопрос — как окончательно решить проблему Дениса Борисовича. А сделать это необходимо, так что завтра же вечером я приступлю к работе. Стоит порыться в древних книгах, очевидно, искать ответов в современной магической науке бессмысленно.

Машины двигались по столице, я смотрел в окно и думал о том, что хочу съесть на ужин. Эта мысль потянула за собой другую, и моя рука сама потянулась к телефону.

— Здравствуйте, Иван Владимирович! — с искренней радостью прозвучал из аппарата женский голос.

Кажется, я даже немного взбодрился от ее благожелательного тона.

— Добрый день, Мирослава Анатольевна, — улыбнувшись, ответил я. — Хотел уточнить, не желаете ли вы поужинать в моей компании? Понимаю, что не слишком оригинален, но, может быть, вы согласитесь посетить мой ресторан часа через четыре?

— С превеликим удовольствием, Иван Владимирович!..