#Бояръ-Аниме. Моров. Том 6

Глава 20

Московский особняк дворянского рода Макаровых. Иван Владимирович Моров.

«Коршун» остановился перед коваными воротами, и они неспешно разъехались в стороны, открывая проезд. Пара охранников, стоящих за оградой, отступила в сторону, и Сергей вдавил педаль газа, проезжая на территорию особняка.

Я сидел на заднем сидении, читая новостную сводку.

Временное правительство Германии, сформированное из некогда противников кайзера, теперь спешно прибирало власть к рукам. Правящий род после самоубийства монарха — а иначе журналисты и не называли нападение кайзера на главу рода фон Гаммерштейнов — терял позиции без боя, выходя из компаний, в которых имел доли. Рушились акции, выставлялась на продажу собственность. Единственным положительным для правившего рода в этом оставался лишь один факт — их никто не трогал физически.

Потеря Западной Польши на этом фоне даже не смотрелась как заслуживающая внимания новость. У меня вообще сложилось впечатление, что Германия вздохнула свободнее, избавившись от этого чемодана без ручки. А вот Российская Империя, наоборот, бурлила, вступая в борьбу за только намечающиеся к распределению промышленные объекты и сельскохозяйственные площади.

— Что-то я волнуюсь, — призналась сидящая рядом со мной Снежана Александровна.

— Не беспокойся, все пройдет хорошо, — заблокировав телефон, я убрал его в карман и взял свою невесту за руку.

От моих прикосновений она уже не вздрагивала. Да и в целом эффект после исцеления, подтолкнувший Макарову со мной целоваться, прошел, уступив место рассудительному поведению.

Что говорить, стоит вспомнить, как на меня практически вешались все представительницы противоположного пола, стоило мне их исцелить и омолодить, и подтверждение, насколько сильно эти печати влияют на эмоции женщин, можно считать правилом.

— Спасибо, — улыбнулась Снежана.

Я кивнул в ответ, и в этот момент автомобиль остановился. Слуга Макаровых подошел к моей двери, и с поклоном распахнул ее. Оказавшись на улице, я обошел машину и подал руку своей невесте.

Грациозно выбравшись наружу, она поправила волосы и, не став отказываться от моей руки, последовала к своему дому. Одни слуги выстроились почетным коридором, пока другие вытаскивали из «Коршуна» вещи дочери главы рода.

Я же рассматривал территорию и мог с уверенностью сказать, что Макаровы пока только карабкаются к вершине, но ни разу на ней еще не были. Впрочем, это достаточно легко исправить. В конце концов, те семьи, что становятся мне достаточно близкими, всегда оказываются в выигрыше, стоит хотя бы вспомнить Солнцевых.

Перед нами распахнули створки двойных дверей, и я повел свою невесту вглубь особняка. Уже в гостиной нас встречал сам глава рода.

Александр Леонидович Макаров стоял посреди помещения, одетый в парадный мундир, украшенный наградами. Руки он держал за спиной, намекая тем самым, что руку пожимать мне он пока что не торопится. Впрочем, внимательный взгляд, которым он окинул чуточку изменившуюся внешность дочери, заставил мужчину пересмотреть свои взгляды.

Внешнее же сходство между главой рода и его дочерью просматривалось, но в глаза бросались габариты. Макаров оказался выше меня практически на две головы, и это притом, что сам я маленьким отнюдь не был.

— Добро пожаловать, — произнес он, глядя мне в глаза.

— Здравствуйте, — кивнул в ответ я. — Полагаю, у нас есть много тем для разговора, Александр Леонидович.

Он еще раз бросил взгляд на дочь и кивнул мне, указывая рукой в сторону ближайших дверей.

— Прошу вас в мой кабинет, Иван Владимирович, — предложил он. — Снежана, мы присоединимся к тебе позднее. Вы же не откажетесь пообедать с нами, Иван Владимирович?

— Не откажусь, — заверил я, после чего обернулся к девушке и погладил ее по руке. — Не скучай, Снежка, я скоро освобожусь.

От такого обращения с его дочерью главу рода Макаровых ощутимо передернуло, но он сумел сдержать себя в руках. В конце концов, раз уж мы обручились, чего-то подобного и следовало ожидать.

— Хорошо, Ваня, — шепнула девушка, избегая смотреть на отца.

Мы разошлись в разные стороны. Она направилась к лестнице на второй этаж, а я последовал за Александром Леонидовичем. Он даже спиной умудрялся выказать мне свое недоверие.

Впрочем, я его прекрасно понимал. Появляется какой-то выскочка, не спрашивая благословения, делает предложение дочери и черт знает, что еще можно ждать от такого наглеца.

Эта мысль заставила меня улыбнуться.

В кабинете глава рода Макаровых сел за свой стол и, сложив гигантские руки в замок, поднял на меня взгляд. Стоило слугам закрыть за нами дверь, как все недовольство улетучилось, теперь передо мной сидел совсем не такой уж жесткий и суровый мужчина.

— Прошу простить, Иван Владимирович, — заговорил он. — Но положение обязывает, уже вся Москва знает, что вы сделали предложение моей дочери. И я вынужден поддерживать образ недовольного отца.

Я кивнул, опускаясь в кресло.

— Я все понимаю, Александр Леонидович, — заверил я, устроившись на сидении. — Однако полагаю, нам нужно расставить все точки над i.

— Вы не собираетесь жениться на Снежане, — кивнул он.

Я покачал головой.

— Как и сказал вашей дочери, я ничего не исключаю. За время, пока мы помолвлены, может произойти многое. В том числе я готов к тому, что все действительно закончится свадьбой, — ответил я. — Однако пока что об этом речи не идет. В свою очередь, я бы хотел узнать, чем я могу быть полезен Макаровым.

— Простите?

— Видите ли, Александр Леонидович, — заговорил я с улыбкой, — все семьи, которые оказываются в кругу моих интересов, делятся на две группы — будущие мертвецы и мои соратники. Как вы наверняка знаете, многие дворянские рода выиграли от того, что стали вести со мной дела.

Он кивнул с уже большим пониманием.

— Вы умудрились даже Герасимова усадить на трон Генерального штаба, — произнес он, после чего усмехнулся. — Хотя, конечно, Анатолий Никодимович до сих пор считает, что это полностью его заслуга.

Я не стал опровергать этих слов.

— Поэтому я и хотел бы узнать, какие интересы есть у вас, чтобы по мере своих сил помочь вам их достигнуть, — вернулся к теме разговора я. — Сами понимаете, невеста самого сильного чародея Российской Империи может происходить из любой семьи. Но если эта семья не получит никакого возвышения при моем непосредственном участии, это будет воспринято обществом негативно.

— Положение обязывает, — повторил Александр Леонидович.

— Именно. Вы играете недовольного отца, а я — щедрого жениха, который хочет загладить перед вами вину за то, что фактически похитил вашу дочь.

— Вы?.. — вскинул брови он, но я его прервал.

— Не имеет значения, — покачал головой я, не дав ему озвучить эту мысль. — Снежана Александровна — прекрасная девушка, однако для этих дел у меня есть женщина, которой я оказываю покровительство. Так что можете не переживать, невинность вашей дочери в полной безопасности.

Он усмехнулся в ответ.

— В любом случае эта самая невинность ничего не стоит, когда вы можете восстановить ее по щелчку пальцев, — заметил он.

Такой подход к собственной дочери меня нисколько не удивил. Макаров прекрасно осознавал, что я могу делать все, что мне вздумается со Снежаной Александровной. И хотя я не планировал ничего подобного, но положение у нас слишком разное, чтобы Александр Леонидович мог от меня требовать следовать традициям. Да и, откровенно говоря, если у нас дойдет до постели, то и шансы на то, что его дочь действительно станет Моровой, возрастут. Все Макаров понимает и играет с теми картами, которые ему выпали, стараясь выжать из ситуации максимум возможного.

— Так что, пожалуй, мне действительно не следует лезть в эту сторону, — продолжил он. — В конце концов, вы не маленькие и сами разберетесь. Хотя, должен признать, я удивлен, что вы выглядите настолько… Взрослым.

Я ведь не менял свой облик с тех пор, как состарил себя в ресторане перед Снежаной Александровной.

— Я не зря сильнейший чародей Российской Империи, Александр Леонидович.

Мой облик поплыл, пока не стал соответствующим моему биологическому возрасту. Но долго я в нем не пробыл и почти тут же состарил себя заново. Что ни говори, а выглядеть, как мальчишка, мне уже надоело. Да и в глазах окружающих сразу же изменялось отношение ко мне — благо за последнее время я успел это заметить.

А потому уже не планировал возвращаться к своему прежнему возрасту.

— Что ж, — вздохнул глава рода Макаровых. — Это многое объясняет.

Я кивнул, сохраняя на лице вежливую улыбку.

— Итак, Александр Леонидович, чем я могу быть полезен роду своей невесты? — вернул я разговор к главной теме. — Полагаю, у нас не так много времени сейчас, так как совсем скоро должны подавать обед. И мне не хотелось бы, чтобы Снежана Александровна посчитала, что между нами есть какая-то неприязнь, так что не хочу опаздывать. Потому предлагаю хотя бы начать формулировать ваши пожелания, чтобы я мог их обдумать позднее в спокойной обстановке.

Он сложил руки на столешнице, разглядывая меня.

— Пожалуй, единственное, о чем я мог бы попросить вас, Иван Владимирович, это помочь нам войти в консорциум создателей артефактов для нашей армии, — произнес он. — Понимаю, рынок уже распределен и поделен, но в остальном мы справляемся сами. К тому же…

— К тому же это будет воспринято именно как мой выкуп невесты, — кивнул я, прекрасно осознавая, к чему ведет собеседник. — Общество воспринимает меня как чародея, и ждать от меня иных способов наладить отношения с семьей будущей супруги никто не будет. А если я поделюсь доходами от артефактов, то в глазах общества это будет выглядеть логично.

— Да, именно это я и хотел сказать.

Я сделал вид, будто обдумываю его предложение. Хотя на самом деле у нас уже была договоренность о расширении, и Венедикт Кириллович с радостью согласится на то, чтобы разбавить влияние Герасимовых на наше производство. Ведь Мирослава Анатольевна одна составляет практически половину инвестиций. А с привлечением стороннего капитала удастся размыть ее долю. Пускай и не слишком сильно, но курочка по зернышку клюет.

— Это приемлемо, — склонил голову я.

— Тогда на том и порешим, — улыбнулся глава рода Макаровых, поднимаясь из-за стола. — А теперь нам действительно пора идти на обед. Не стоит заставлять мою дочь и вашу невесту волноваться.

— Согласен, — поднялся и я. — Ведите. И кстати, Александр Леонидович, расскажите мне, пожалуйста, как радары меня видят и видят ли вообще. А то, честно признаться, штурмуя границу Западной Польши, я не продумал этот момент. Но мне действительно интересно, есть ли технический способ обнаружить чародея, который попадает на радар.

Он приподнял брови, но тут же убрал удивление со своего лица и заговорил:

— Ну что же, Иван Владимирович, полагаю, это тема для долгого разговора, — начал мужчина, шагая к двери. — Видите ли, все зависит от того, какая именно система используется для обнаружения целей…

Московский особняк дворянского рода Герасимовых.

— Моров обручен, — произнес Анатолий Никодимович, внимательно наблюдая за реакцией дочери.

Начальник Генерального штаба ожидал, что новость ее расстроит или же вызовет гнев. Ведь в глазах главы рода Герасимовых Иван Владимирович пренебрег его девочкой, которая испытывала к нему искреннюю симпатию. А вместо этого выбрал первую попавшуюся девку, мало того что из захудалого рода, так еще и после первой же встречи.

Но вопреки его мыслям Мирослава Анатольевна сначала улыбнулась, а затем и вовсе захихикала, прикрывая рот ладошкой. При этом она продолжила крутиться перед зеркалом, подбирая наряд для приема.

— Тебя это не расстраивает? — уточнил отец, наблюдая за дочерью.

Мирослава Анатольевна повернулась к нему и жестом попросила присесть в кресло. Когда Анатолий Никодимович опустился на сидение, девушка плюхнулась на диванчик напротив.

— Папа, ну неужели ты думаешь, что такой человек, как Иван Владимирович Моров, сильнейший чародей если не всей планеты, так Российской Империи уж точно, станет делать предложение наобум? — задала она наводящий вопрос, внимательно следя за лицом отца.

— Полагаю, что нет? — не слишком уверенно произнес Анатолий Никодимович.

Он-то с Моровым общался гораздо меньше, чем дочь. А потому в этот момент осознал, что Мирослава знает Ивана Владимировича куда больше и ближе.

— Конечно, нет! — всплеснула руками та и, продолжая улыбаться, уточнила: — Кто там его невеста?

— Макарова, — ответил глава рода Герасимовых. — Снежана Александровна.

Мирослава Анатольевна рассмеялась и запрокинула голову. Отец не смог сдержать улыбки в ответ, уж слишком заразительно она смеялась.

— И ты поверил, что самая неприступная девица вот так запросто согласилась выйти за первого встречного? — не удержалась от комментария дочь. — Да у нас во всей стране нет пары людей, которые бы настолько сильно отбивались от брака. Снежана ведь даже от лечения отказывалась, лишь бы на свободе остаться!.. А тут Моров, который наверняка по щелчку пальца ее исцелил, предлагает ей помолвку, и она соглашается. При этом и сам Иван Владимирович всеми силами отбивается от любых попыток захомутать его. К тому же не стоит забывать, что, по сравнению с Моровым, Макаровы просто никто. И будут делать то, что им скажет Иван Владимирович, — добавила Мирослава Анатольевна. — Если в нашем случае ты был бы старшим, то с Макаровыми ситуация иная. Да их глава даже не сможет не то что требовать у Морова соблюдения дворянских условностей, например, сохранять ее девственность до брака, ему за честь будет, что такой чародей на его дочку вообще внимание обратил. А плеву Моров может каждый раз восстанавливать после того, как со Снежаной переспит.

— Какие мерзости ты говоришь, — скривился Анатолий Никодимович.

— Будем откровенны, Снежана Александровна — товар с истекшим сроком годности, ее котировки на рынке невест ниже нищих девиц из глубинки, — как ни в чем не бывало продолжила Мирослава Анатольевна. — И внимание со стороны главного чародея Российской Империи для нее, по сути, единственный шанс поднять ставки. Какое-то время Снежана Александровна побудет его невестой, а после разрыва помолвки взять ее в жены станет уже престижно. Да, она не устроила Морова, но ведь Иван Владимирович особенный, а для простого дворянина Снежана Александровна уже составит нормальную партию. Ведь неизбежно Моров будет подтягивать ее не только по здоровью, но и по финансам Макаровым что-то перепадет, и по магии он их развитие подтолкнет. Так что из неликвида она превратится в весьма перспективную супругу. Для тебя ведь не станет откровением, что для всех своих соратников Иван Владимирович находит способы не только поправить финансовое состояние, но и обзавестись как связями, так и упрочить свое положение?

— Это так, — задумчиво произнес глава рода Герасимовых.

Она покачала головой, залезая на свой диванчик с ногами.

— Это была бы хорошая история любви, — произнесла дочь. — Он — герой, который долго искал себе ту самую девушку, она — больна и не может стать матерью. И вот они встретились, он исцелил ее, а она поняла, что все это время хотела быть только с ним. На подмостках театров таких историй — по рублю кучка, — пренебрежительно отмахнулась Мирослава Анатольевна. — Но я знаю правду, отец. Эта помолвка — фикция.

Анатолий Никодимович откинулся на спинку своего кресла.

— Поясни ход своих мыслей, пожалуйста. Я не совсем понял, почему я был бы старшим, если бы ты вышла за Морова.

— Все очень просто. Иван Владимирович сближался со мной, у нас налаживались отношения все ближе, — спокойно заговорила она, глядя на отца. — А потом он узнал, сколько у меня денег, и все резко закончилось.

— Испугался?

— Нет, — качнула головой Мирослава Анатольевна. — Просто Иван Владимирович понял, что наш брак не будет союзом равных. Вместо того чтобы я вошла в род Моровых, все на деле выглядело бы так, что это Моровы примкнули к Герасимовым. А ты знаешь, что в таких случаях очень сложно отстоять собственную независимость, когда уже влился в круг влияния другой семьи. Поэтому Иван Владимирович решил взять паузу в развитии наших отношений.

Анатолий Никодимович нахмурился, слушая слова дочери. Он и не догадывался, что такая проблема может возникнуть. Главной целью нынешнего главы рода Герасимовых было забраться в кресло начальника Генерального штаба, наполнить его союзниками, а затем передать пост наследнику.

Себе он мог признаться честно — дочь была у него любимицей, и ради нее Анатолий Никодимович принял бы любого благородного мужчину, стоило Мирославе только указать на него. И когда она начала сближаться с Моровым, только поддержал эту идею, ведь сам этого хотел. Но не ожидал, что все закончится вот так.

— Иван Владимирович предложил Снежане Александровне фиктивную помолвку, — уверенным тоном продолжила Мирослава Анатольевна. — Это позволит ему временно защититься от нападок девиц и заработать состояние, при котором мы станем равны. Согласие же Макаровой, скорее всего, обусловлено теми же мотивами — она не хочет выходить замуж, и с Моровым ее статус невесты можно держать годами.

— И ты уверена, что он все еще рассчитывает взять тебя в жены? — уточнил Анатолий Никодимович.

Мирослава Анатольевна улыбнулась, глядя на отца.

— Пап, ты помнишь, что Большаковы хотели заключить помолвку как можно скорее? — спросила она. — Но тогда Иван Владимирович правильно оценил состояние Кристины Гордеевны. Ему нужно было, чтобы она от него отстала сама, и Моров вытребовал время. Как показала практика — совершенно не зря. Именно оно требовалось в этом случае. По итогу Большаковы отступили, сама Кристина Гордеевна скоро выйдет за своего неудачника, в котором души не чает. А Иван Владимирович может жить, как прежде. И все довольны. А здесь — при первой же встрече такой прагматичный молодой человек делает предложение своей пациентке? Давай будем честны, у Большаковой было куда больше шансов.

— Странный ход. Если ты раскусила фиктивность помолвки с такой легкостью, то это могут сделать и другие, — потерев подбородок, заметил глава рода Герасимовых.

— Да брось, отец! — отмахнулась она. — Посмотри на себя, ты ведь всерьез поверил, что Иван Владимирович решил жениться на Макаровой. И прибежал ко мне, чтобы первым об этом сообщить и утешить.

— Ну, — развел руками тот. — Мне не хотелось, чтобы тебе стало от этого больно, когда ты узнаешь…

Мирослава Анатольевна кивнула.

— Можешь не переживать, папа, — улыбнулась она. — Иван Владимирович, как по-настоящему благородный человек, не стал ограничивать мою свободу. Потому никаких обязательств с нас и не брал. Я вольна выйти за кого угодно, если захочу, и он примет мой выбор. Но если я дождусь, когда род Моровых станет так же обеспечен, как и Герасимовы, то он сделает мне предложение, и мы станем семьей равных. И ни у кого язык не повернется сказать, что начальник Генерального штаба купил своей дочке жениха.

Анатолий Никодимович кивнул, обдумывая ее слова.

— Что ж, раз так, то мы не будем никак реагировать на происходящее, — озвучил он свое решение. — А вот Макаровых можно поздравить с помолвкой официально. Пускай мы и знаем, что союз этот мертворожденный, но правила приличия требуют. В конце концов, Александр Леонидович — мой подчиненный.

— Как и его дочурка, — подтвердила Мирослава Анатольевна. — И это, кстати, еще одно доказательство моей правоты. Ведь Иван Владимирович выбрал не какую-то девчонку со стороны, а армейского офицера. Прекрасно зная, что ты можешь все выяснить, ведь вызвать к себе на отчет подчиненного — это естественный процесс, и никто бы даже не заподозрил, что вместо разглядывания бумаг вы пьете горькую и обсуждаете дочерей.

Глава рода Герасимовых покачал головой.

— Это будет злоупотреблением полномочий, дорогая. Так делать нельзя.

— Да брось, отец, — отмахнулась Мирослава Анатольевна. — Мне не пять лет, я прекрасно знаю, что самые важные вопросы решаются в курилке, сауне или в ресторане. А в кабинетах они только подписываются, приобретая законченный вид.

Анатолий Никодимович улыбнулся, глядя на свою маленькую красавицу. Ведь действительно она уже выросла. Стала не только самой прекрасной женщиной на свете, но и очень умной.

— Ладно, раз ты говоришь, что мне не нужно обижаться на Морова и как-то портить с ним отношения, то мы просто подождем, — кивнул он, опираясь на подлокотники кресла, чтобы встать.

Мирослава Анатольевна снова усмехнулась.

— Папа, я надеюсь, что ты никогда даже думать не будешь о том, чтобы хоть как-то навредить Ивану Владимировичу и его близким, — произнесла она. — Он только что в одиночку выиграл войну и подарил Российской Империи всю Польшу. Не думаешь же ты, что государь станет тебя защищать, если ты перейдешь Морову дорогу?

Анатолий Никодимович поднялся на ноги и, подойдя к ней, крепко обнял.

— Знаешь, милая, если будет нужно, я хоть самому Сатане рога сверну ради тебя.

— Я тоже тебя люблю, папа.