Богатыристика Кости Жихарева

…Богатырская команда действительно вернулась к вечеру – злая, голодная, да еще и перессорившаяся. И все лошади в мыле.

Искали виноватого, как на Руси повелось.

– Илья Иваныч, это не я команду «На конь!» давал! Вы же меня тыщу лет знаете… И голос был не мой…

– Почему смерда, что ложную весточку принес, толком не расспросили? Он ведь с тобой, Дунаюшка, рядом стоял!

– Нет, сгреб я его прямо за бородищу…

– И что?

– Да вот она, так с самого утра и зажата в деснице… Какая-никакая, все-таки улика…

– А чего не сказал?

– А кто бы меня услышал? Вы же все вопили: «Смерть ворогу!»

– А ты?

– И я вопил. Я же не поперек людей живу…

– Попович во всем виноват!

– Это почему, Потанюшка?

– Потому что ему лишь бы хиханьки да хаханьки! Вот почему!

– Потому что отроков мы распустили! Мне Малец сдуру вместо боевых праздничные портянки приволок, бархатные, с золотой канителью… Теперь не в чем в люди выйти!

– Тихо, братья! – перекрыл всех голос Муромца, все еще сидящего в седле. – Отроки-то как раз расторопней нас оказались! Догадливей!

Да, паробки были уже готовы к такому раскладу. Баня протоплена, хлебы поспели, пшенный кулеш в огромном котле побулькивал.

На месте сожженных бревен ограды белели свежеошкуренные.

А посреди двора лежало большущее непонятно что…

– Вы что, этой вонючей падалью кормить нас собрались? – закричал Алеша Попович. – Вот я вас! Тащите ее туда, откуда приволокли!

– Илья Иванович, – сказал Добрыня. – Передай от меня нашему меньшому… хм… братику, чтобы не визжал, как баба. Оно, господа застава, никакая не падаль. Оно есть хобот Змея Горыныча!

Все ахнули, но поверили: ведь Добрыня единственный, кто имел дело с подобным чудовищем. Ему видней.

Муромец наконец спешился, снял шлем, тряхнул мокрыми от пота седыми кудрями, подошел к Змееву огузку. Это на конце хвост был тонкий, а оторвался от туловища на высоте роста Муромцева!

– Ну, рассказывайте, юноши, что тут у вас было. Кто за старшего?

Паробки дружно показали головами на кучу сена. Там лежал без памяти Костя Жихарев. Руки змееборца были уже перевязаны: главный его супротивник Пинай, оказывается, кое-что понимал в лекарском ремесле.

– Илья Иваныч, если бы не он…

– Змей даже пискнуть не успел!

– Как индюк бесхвостый убежал!

– Пинками провожали!

Добрыня подошел к герою, бережно подхватил его на руки – и едва не присел:

– Эге! Сила-то в нем немалая! Такой мог! А я-то думал – писарь как писарь…

– Неси его в богатырскую, – сказал Илья. – Клади на мой топчан, шубой соболиной накрой…

Если и бывали отроки в богатырской, так только с веником да тряпкой. И завистливо вздохнули отроки…

…Очнулся Костя уже к ночи. Открыл глаза и увидел, что лежит в огромном зале, бревенчатые стены завешаны разноцветными коврами, на коврах играет пламя многочисленных светильников…

Богатыри сидели по обе стороны длинного стола в свежих нательных рубахах. Лики у всех покраснели после доброй бани. Прихлебывали витязи квас из бочонка – значит, не пировали, а серьезную беседу вели.

Костя решил послушать и снова зажмурился.

– Дело неслыханное, – говорил Алеша. – В Европе рыцарь приносит королю голову дракона, а мы солнышку нашему хвостик поднесем? Над нами смеяться будут!

– Илья Иванович, – сказал Добрыня. – Спроси от моего имени у Алешеньки Леонтьевича, как это он отроку помог Змея прогнать, если сам рядом с нами скакал? А то – «мы, мы»… Что нам старцы-то, сказители наши премудрые, Олег да Димитрий, завещали? Что герой должен быть один!

– Старший братец, – сказал Попович. – Передай Добрынюшке Никитичу, что лютый стыд нам выйдет на всю Русь Киевскую! Скажет нам Владимир-князь, что мы вперед себя несмышленыша выставили!

Муромец тяжко ударил об стол серебряным кубком.

– Не надоело вам еще, братья меньшие, столько лет через мою седую башку разговаривать? Я, чай, не горничная девка, чтобы ваши весточки переносить!

– Развели, в самом деле, на пустом месте крамолу! – сказал Самсон Колыбанович. На его лысине блестели капельки пота, как дорогие диаманты. – Что за босяцкая привычка на малое «это великое» молвить? Вы просто повезете младого Костянтинушку в Киев: вот, мол, солнышко наше, молодец, богатырского звания достойный. И грамоту составите… Он сам же и составит… И скажете: коли он в таком возрасте с хвоста начал, так уж в совершенные лета до башки непременно доберется! И Змей этот больше не будет летать над Русью. Он ведь помирать побежал – с голоду околеет. От него теперь и овца убежит, а не то что царевна…

– Это ты ладно придумал, Самсонище, – сказал Илья. – Только как мы объясним, где сами-то были, на каких таких подвигах?

– В летние лагеря выехали, – сказал Самсон. – Серых уток пострелять. По дичинке стосковались. Рыбу ловили. И я еще сто причин назову, а другие сто вы сами придумаете…

– Заодно и кузнеца оттуда прихватим, – сказал Добрыня. – Что-то он в Киеве подзадержался… Чинит и чинит…

– Пустое говорите, – сказал Илья. – Меня другое в думу вгоняет: что это за Орда такая неведомая – Золотая?

Костя слушал богатырские разговоры и думал: «Надо нам военную разведку организовать. С утра и займусь».

Некоторое время он вспоминал любимый отцовский сериал «Семнадцать мгновений весны», но снова улетел в сон без сновидений.

Орда ненавистная и богатыри-попаданцы

В самом деле, при князе Владимире никто слыхом не слыхивал про каких-то татаро-монголов. «Свои поганые» – другое дело. Откуда же взялись татары в былинах?

(Сразу скажем, что «татары» – название условное. Орду составляли сотни племен и народов. Точно так же во времена Советского Союза мы все – и белорусы, и грузины, и казахи – были для Запада «русскими»).

Складывались новые и обновлялись прежние былины как раз во время ордынского завоевания. Два века прошло от тех времен, как правил исторический Владимир Святославич, до взятия Киева ханом Батыем.

…Некоторые историки утверждают, что никакого ига не было вовсе, что жили русичи душа в душу с захватчиками, а те только собирали необременительный ясак – курица со двора – да защищали Русь-матушку от зловредного влияния Западной Европы.

Но былины говорят совсем о другом. О том, что рождались они в стране, захваченной врагом, опозоренной, разоренной, преданной своими владыками…

В стране, где время остановилось чуть не на триста лет.

В стране, которую велено теперь именовать Русским улусом Золотой Орды.

«Издыхающая Россия», как сказал о том времени Пушкин…

К чему дом строить, если завтра его сожгут? Зачем деньги копить, если завтра отберут? Зачем сыновей растить, если завтра их погонят с басурманским войском штурмовать какой-нибудь Пекин?

И лютуют над тобой чаще всего свои же князья и бояре. Им надо и в Орду отправить дань («выход» – говорили тогда), и себя, любимых, не обидеть. Сколько ни паши в поле, ни вкалывай в мастерской – оставят тебе прожиточный минимум, чтобы не сдох, и будь доволен… Свои хуже оккупантов – тех хотя бы не видишь каждый день.

Не сумели князья защитить Русь от вторжения Батыева, поклонились захватчикам, даже побратались с ними. Вот и сам Александр Невский, победитель шайки шведов и банды тевтонов, в любимчиках у хана ходит – вернее, ползает… Брат идет на брата и в помощь татар зовет… Московские князья под шумок и чужими руками так всех соперников истребили, что до сих пор некогда славные и стольные Владимир и Суздаль – всего лишь городки-музеи…

Князьям-то ничего. Божья роса. Вот мужикам за них стыдно.

Но душа народная не могла смириться с позором и унижением. И ходили по деревням сказители-былинники, и под рокот струнный рассказывали совершенно фантастические истории о том, как Илья Муромец или Сухман-богатырь побивают многотысячные полчища ордынские… Причем самыми зверскими способами:

И еще похваливает молодец свою живую дубину: жиловатенький попался татарин, надолго хватит…

Страшна богатырская расправа:

А зачем их жалеть? Ведь захватчики – не люди:

Зятя Батыева, например, вообще зовут Тараканчик. А как иначе русские люди могли истолковать ордынский титул «тархан»? Наползли на Русь эти тарханы-тараканы, не выведешь…

Да враги и сами признают, что они не люди. Вот Калин-царь созвал своих «мурзов-бурзов» и вопрошает:

И сами татары зовут своего царя «собакой», и он почему-то не обижается: это другой мир, в котором все навыворот и в котором богатырю все можно.

В жизни русский князь везет в Орду богатые подарки и не смеет с пути свернуть. Ехать страшно: вдруг хан психанет да казнит? И не ехать страшно: тогда-то уж точно казнит…

А в былине послал Владимир-князь Добрыню с неким Василием Казимировичем отвезти Батыю «дани-выходы за двенадцать лет», но богатыри решили все сделать наоборот:

И попросили, и получили, и в Киев кучу добра привезли.

Ясно, что ничего такого не было и быть не могло и реальный Киев тогда лежал в руинах, но отчего бы не помечтать? Почему хотя бы под былинный распев не почувствовать себя народом-победителем?

Сказители, как могли, исцеляли души людские от вечного стыда и угнетения…

В наши дни сочиняется и выходит великое множество книг про так называемых «попаданцев». То есть о том, как наш современник попадает в другой мир или в наше собственное прошлое. И уж там-то он всем объясняет, как надо жить.

Самое любимое время «попаданцев» – канун Великой Отечественной. Начало этой войны – черная страница нашей истории. Разгромили тогда гитлеровские дивизии Красную Армию по всем статьям… Стыдно, да правда.

Но «попаданцы» легко могут все исправить. Запросто научат молодого Калашникова, как сделать правильный автомат, а молодому Курчатову объяснят все про атомную бомбу. Но чаще они выходят прямо на товарища Сталина и вкладывают ему ума. А те, которые похитрей, вселяются непосредственно в сознание Иосифа Виссарионовича, и тот, к удивлению свиты, начинает принимать воистину гениальные решения. Врага бьют малой кровью и на чужой территории…

Литература запоздалого реванша… Чего уж теперь-то руками махать! Но, как говорят, дурак думкою богатеет…

Создатели былин о путешествиях во времени и помышлять не могли. Они просто мечтали: эх, если бы жили среди нас сегодня все эти Муромцы, Поповичи и Дунаи с Добрынями, что геройствовали при князе Владимире! Уж они бы не допустили такого срама на Руси! Уж они бы тех татаровей…

Так что наши былинные богатыри – те же самые «попаданцы», только из славного полусказочного прошлого. Но придуманы они не для досужих рассуждений или развлечения публики, но для того, чтобы поддержать дух сопротивления в русском мужике.

А былины, таким образом, тоже литература реванша. Можно даже сказать – неприкрытая агитация и пропаганда. Вряд ли ордынские ханы следили за устным народным творчеством в покоренном Русском улусе…