Бог смерти на полную ставку

Глава 7 Сияющий Феб

Много людей на поверхность решено было не брать, поскольку следить за всеми сразу мероприятие довольно трудозатратное. Так что мы оставили Цербера (не без хитрости), Леона, Медузу и остальных у входа в Царство мёртвых, куда я собирался перемещать разные купленные на поверхности предметы. Впереди было много работы для новоиспечённой команды. И надо сказать, что скульпторы уже были заняты делом, поскольку вчера я благополучно обнаружил крупное месторождение мрамора и не без помощи магии приволок большую глыбу им на освоение. Старик Галактион тут же приступил к распределению обязанностей, правда инструментов под рукой не оказалось, и мне пришлось сделать несколько примитивных по наброскам. Так что список покупок на сегодня был внушительный.

Я поправил солнечные очки, рассматривая ноутбуки в магазине техники, лучшим вариантом было взять стационарный, но предполагалось, что архитекторам в первое время придётся много перемещаться, так что решил сделать акцент на мобильности. Взгляд также упал на комплект раций, расположившийся в самом углу.

Рей, который предпочёл пойти со мной к непонятной технике, чем идти с Лией за шмотками, присел рядом, с интересом разглядывая рации.

— Что это?

— С помощью раций вы сможете связываться между собой на расстоянии. Думаю, если их усилить моей магией, радиус действия можно увеличить. — я задумчиво почесал подбородок. — Царство мёртвых огромное, и хорошо бы иметь возможность всегда быть на связи. Конечно, можно приобрести сотовые, но что-то мне подсказывает, что рации справятся с этой задачей куда лучше, да и мне проще будет контролировать их частоту.

— Звучит разумно. — согласился самурай. — Нас пока десять, включая Медузу, но ведь ты не планируешь на этом останавливаться, так что нужно взять побольше.

Я кивнул и поднялся, окидывая магазин в поисках ещё чего-то занятного. Сейчас следовало купить самое необходимое, чтобы начать подготовительный этап ремонта, который для тех же архитекторов включал в себя лишь проектирование и необходимые замеры.

— Что это? — спросил Рей, указав на огромный телевизор, к которому была подключена игровая приставка и транслировалась запись боя в файтинг игре. — Там и вправду люди дерутся?

— Нет, это телевизор, который сейчас транслирует компьютерную игру, эта штука здорово подходит для вечеров с друзьями. — я улыбнулся. — Отличная идея, Рей! Её тоже стоит взять.

Чек вышел внушительным, так что денежная котлета несколько поредела, но меня это нисколько не смутило. За всё заплатит Аид, сам виноват, что столько лет провёл взаперти и полностью запустил Подземный мир. Я вычищу все его закрома до последней драхмы!

Помимо ноутбуков удалось также приобрести нужный софт в виде той же винды и всего с ней связанного. По мере нахождения в торговом центре я уже пожалел, что не взял в этот раз с собой Леона, тут же решив уже в следующую вылазку поискать с ним комплектующие для стационарных компьютеров, чтобы затем организовать офис для архитекторов и закупиться оптом для сотрудниц будущего архива. Хотя до этого пока далеко… Я как обычно держу в голове кучу планов!

В настоящем же мы с Реем еле упёрли покупки до ближайшего укромного уголка, где я исчез вместе с ними, чтобы передать те лично в руки ожидающим у входа подчинённым. По возвращению самурай на прежнем месте не обнаружился. Я тяжело вздохнул и направился по следу его души, надеясь, что тот не успел наломать дров, и на мой ужас, успел…

Рей стоял напротив компании из нескольких мужчин, судя по выражениям их лиц, дело пахло явно не дружескими посиделками. За спиной самурая пряталась низенькая девушка, подтверждая мои догадки.

— Слыш, просто свали с дороги! — заявил один из них, выходя вперёд. — Эта шлюха должна нам бабок!

Рей ответил им что-то на японском, кажется, понимая смысл сказанного лишь интуитивно. В Царстве мёртвых статуи не испытывали проблем в общении друг с другом и остальными обитателями благодаря магии Аида, так или иначе затрагивающей всё, однако, стоило лишь выйти на поверхность, как они могли использовать лишь те языки, что знали в прошлой жизни в разговорах с посторонними людьми. И, разумеется, современный греческий был сильно далёк от понимания самурая, жившего в эпоху Токугава.

— Простите, но, возможно, вы не так друг друга поняли! — я примирительно поднял руки, останавливаясь рядом с Реем. — Мы можем решить всё мирным путём?

— Просто отдайте нам девку и проваливайте! — ответил всё тот же хулиган.

— Раз мой друг за неё вступился, значит, вы проявляли агрессию в её сторону.

— Пожалуйста, помогите. — тихим голосом попросила девушка, сжимаясь в комочек за нашими спинами. — Я хотела постепенно выплатить долг, но они вынуждают меня заняться проституцией, чтобы отдать его быстрее.

— Что она говорит? — хмуро спросил Рей и коротко объяснил мне суть претензии бычивших на нас амбалов. — Они волокли девушку по улице, никто будто бы не замечал того, что творится, так что я вступился.

— Ты поступил благородно, но обожди с дракой, я попробую всё разрулить. — ответил я и обратился к, по всей видимости, главарю банды. — И сколько вам должна эта девушка?

— А бабла-то хватит, недомерок? — сплюнул мне под ноги мужчина, встав напротив.

— Потому и спрашиваю сколько, не хотелось бы отсыпать вам лишнего. — пожал плечами, доставая из сумки перевязанную резинкой стопку евро. — Какая вам разница кто заплатит, она или я?

— Этого не хватит. — тут же заявил бандит, но я передал стопку девушке.

— Пересчитай сама, вы наверняка договаривались о сумме долга.

— Бесить меня вздумал⁈ — он резко схватил меня за ворот футболки, собираясь хорошенько врезать, но Рей быстро перехватил его руку, а поскольку его тело буквально состояло из тяжёлого мрамора, кости бандита громко затрещали, он взвыл от боли.

Остальным, разумеется, из-за этого сорвало крышу. И начался, как говорится, замес. В отличие от обученного всем премудростям ведения боя самурая, я драться не то, что бы умел. Не думаю, что мелкие детские стычки считаются за полноценный бой, учитывая, что наши противники ещё и достали ножи. Поэтому я шагнул в сторону ближайших мусорных баков и схватил крышку, обороняясь ей на манер щита от подскочившей ко мне парочки. Девушка тихо плакала сзади, она присела на корточки и сжалась, защищая голову руками.

Сложившаяся ситуация омрачилась тем, что кто-то из хулиганов успел вызвать подмогу, и Рею в итоге пришлось схлестнуться с целой толпой, мой щит тоже был не особо полезен, кровь потекла по ноге, когда один из бандитов полоснул её ножом. Дело дрянь, нужно было использовать магию. По всей видимости кроме нас здесь никого, а этим типам явно никто не поверит, если они начнут болтать про появившееся из ниоткуда синее пламя.

Меткий удар ноги выбил мой импровизированный щит из рук, оставляя без защиты, я уже было использовал магию, как летевший в меня кулак перехватил высокий светловолосый мужчина. О таких обычно говорят «будто сошёл с обложки журнала». Его фигуру окружал золотой ареол, что говорило лишь об одном — похоже я снова нарвался на Бога…

— Не успел выбраться в родные края, как уже столкнулся со всякой грязью.

Он сжал руку бандита и сломал её, сбив стоящих рядом одним грациозным ударом длинной ноги в белых, отглаженных брюках. Его движения были плавными и точными, казалось, незнакомец не сражался, а скорее танцевал. Рей не отставал от него, самурайская школа, конечно, вызывала уважение. Я помог девушке подняться, с восхищением наблюдая за тем, как двое искусных воинов без труда одолевают превосходящих их по числу бандитов.

— Печально, что в Греции теперь существует подобная падаль. — он оттолкнул носком дорогих мокасин голову поверженного главаря и повернулся к Рею. — Моё почтение, ваш стиль боя похож на настоящее искусство.

Рей, конечно, ничего не понял, но поклонился, уж что-то, а таких талантливых воинов он уважал.

— Простите… Спасибо вам за помощь. — всхлипнула девушка, глядя на всех нас, она протянула мне деньги, но я покачал головой.

— Не стоит, тебе ведь нужно закрыть ещё долги помимо тех, что были перед этими людьми.

— Откуда вы знаете? — пролепетала она.

— Просто интуиция.

— Какое доброе сердце, вы оба стоите моей похвалы. — лучезарно улыбнулся блондин, от чего у меня заболели глаза, даже солнечные очки не особо спасали.

Рей уже успел отойти ко мне, когда он поравнялся с вами.

— О, Зевс! У вас кровь, мой дорогой. — он опустился передо мной на колено, разглядывая порез.

— Почему ты не сказал, что ранен? — тут же нахмурился самурай, присоединившись к незнакомцу.

— Это просто царапина, куплю пластырь в ближайшей аптеке и всё пройдёт.

— Я, конечно, далёк от медицины, но думаю, тут понадобится наложение швов. — отметил блондин.

— Это я виновата!.. — тут же запричитала девушка. — Из-за меня вы пострадали!

Незнакомец тем временем достал из кармана белого пиджака аккуратно сложенный носовой платок, развернул его и перевязал мою царапину. Я заметил свечение, исходящее от его пальцев, когда они коснулись краёв раны. Кровь остановилась. Он точно не был человеком! Везёт же мне на Богов…

— Правда не стоило, но спасибо. — улыбнулся я, выпрямившему блондину.

— Рад, что вы в порядке, молодой человек, вам повезло с другом. — он похлопал Рея по плечу, от чего тот нахмурился, самурай терпеть не мог чужие прикосновения, чем я обычно пользовался, если хотел его побесить.

Я поправил тёмные очки, дабы он случайно не заметил ярко-голубой цвет глаз, и заметил:

— Что ж, мы тогда пойдём, да, Рей? Ещё раз спасибо за помощь, господин…

— Феб. — ответил тот, поправляя пиджак, словно стряхивая с него невидимую грязь. — Кстати, раз вы в Афинах, то приглашаю вас на выставку античного искусства в современной интерпретации. — он протянул мне визитку. — Вы интересуетесь скульптурой?

Аполлон… Вот уж не думал нарваться на одного из главных Богов так скоро. И, кажется, он тоже почувствовал что-то во мне, иначе зачем было предлагать посетить выставку, которую курирует? Одно стало совершенно ясно. Греческие Боги беспрепятственно живут среди людей, занимаются любимыми делами и даже не стесняются использовать собственные имена. Если Аполлон, судя по всему, богатый меценат, то что с Зевсом? Президент этого мира?

— У нас много дел, но мы постараемся заглянуть. Античное искусство, говорите… Звучит довольно занятно! — ответил я. — Да и где его смотреть, как не в самом сердце Афин, правда ведь, Рей?

Тот посмотрел на меня с видом «меня в это не впутывай».

— Рад слышать. — Бог вновь лучезарно улыбнулся, ослепляя меня. — Приятно видеть образованную молодёжь, интересующуюся искусством!

— Миша, идём? — спросил Рей, ему улыбка Аполлона тоже совершенно не нравилась.

— До встречи, Михаил. — Бог искусств помахал нам рукой на прощание и, элегантно переступив через парочку тел, скрылся за поворотом.

— Будь осторожна. — наставил я на путь истинный девушку. — И тебе лучше уйти, пока те бандиты не очнулись. Можешь вызвать полицию?

— Конечно. Спасибо за помощь! — она обняла нас на прощание, Рей нахмурился, но телячьи нежности таки выдержал.

— Этот мужик! Он Бог? — спросил самурай, стоило нам лишь отойти от пресловутого переулка.

— Да. Аполлон, Бог искусств. Феб — его широко известное прозвище.

— Он понял кто ты?

— Не думаю, что до конца, но мне показалось, он что-то начал подозревать, когда перевязывал мой порез.

— Кстати об этом! Что с твоей ногой?

Мы остановились, и я отодвинул импровизированную повязку. Как и следовало ожидать, рана полностью затянулась.

— Похоже этот Бог не такой уж плохой.

— Или хочет таким казаться. — задумчиво ответил я, после того, что видел в воспоминаниях Аида, моя склонность доверять Богам сошла на «нет».

— Мы отклонились от списка. Ты хотел купить мебель. — напомнил он, и наш длинный путь по магазинам продолжился.

Я заказал доставку нескольких столов, кроватей, диванов, стульев и прочих необходимых вещей в глухую деревушку подальше от Афин и переправил её в Царство мёртвых ранним утром. Пока возился с диваном, из складок туники выпала та самая визитка, будто напоминая об её владельце.

Аполлон… Бог искусств. Несомненно, один из лучших вариантов, чтобы разобраться с прошлым Аида. Именно в тех местах, где речь шла про поход против Зевса, будто бы не хватало деталей, словно кто-то намеренно подрезал воспоминания, вполне возможно, что и сам Бог смерти мог сделать это. Я оглянулся на вход в Царство мёртвых, в котором недавно скрылся Демиан с последней коробкой. Конечно, не хотелось бы связываться с Богами прямо сейчас, но я ведь не собираюсь раскрывать свою личину Аида. Если бы Аполлон понял, кто я на самом деле, его реакция явно была бы совершенно другой.

— Куда ты собрался?

Показалась из тьмы Медуза, заставив меня вздрогнуть от неожиданности, на её переносице красовались новые стильные очки в тонкой оправе, в которые я успел влить свою магию. Они шли ей намного больше тех, что я наспех наколдовал в подземельях.

— Думал наведаться в город.

— Ты ведь купил всё по списку? — змеи на её голове вопросительно зашелестели.

— Хочу заглянуть на одну занятную выставку. Возможно, там смогу подчерпнуть вдохновения на новые статуи.

Она усмехнулась, нисколько мне не поверив:

— Отправь тогда Галактиона. Старик явно смыслит в искусстве больше, чем ты.

— Оскорбляешь меня?

— Нет, просто ты что-то недоговариваешь, Аид. А я не люблю, когда мне начинают нагло врать.

Я картинно вздохнул, понимая, что меня полностью раскрыли, и в надежде на её благосклонность спросил:

— А ты прикроешь меня, если расскажу, зачем собрался?

— Смотря, что ты предложить за это взамен.

— Завтра отправимся искать Горгон.

— Ты определённо знаешь, как вести переговоры. Дак зачем тебе на выставку?

— Я видел Аполлона.

Она нахмурилась, змеи вновь громко зашипели, разделяя её настроение.

— И что ты намерен делать?

— Хочу понаблюдать за Богом в естественной среде обитания. — неопределённо ответил я.

— Ясно, ты не скажешь.

— Прости.

— Иди, я вернусь к остальным и помогу с распаковкой.

— Спасибо, Медуза, ты чудо.

Честно говоря, я и сам не понимал конкретную цель посещения выставки и наблюдения за Аполлоном. Поговорить на чистоту и не выдать при этом себя, мне точно не удастся, но я почему-то был уверен, что мой визит принесёт свои плоды. Можно назвать это интуицией.

Он спонсирует выставки, поддерживая гениев нашего времени, помог людям в беде, и вообще не кажется каким-то плохим парнем. Не мешает узнать Богов лично, ориентируясь уже на свои ощущения, а не используя всякий раз воспоминания Аида, тем более что Аполлона среди них практически нет.

Появившись в пустующей кабинке общественного туалета недалеко от места проведения выставки, я направился в нужном направлении. Город только просыпался, время подходило к началу открытия. И, честно говоря, такого ажиотажа я не точно не ожидал, хотя стоило бы. Огромная толпа выстроилась в очередь в соответствии с забронированными номерами, и тогда я понял, что опростоволосился, не подумав о том, что нужно купить билеты заранее.

Заметив группу немецких туристов, я прибился к ним, поколдовав над своей визиткой в кармане шорт едва различимым пламенем, видоизменяя её во входной билет, вид которого подглядел у шагающего рядом со мной парня. Уж прости, Бог искусств, но, кажется, сегодня я пройду зайцем.

Внутри царил полный аншлаг, каждую даже самую маленькую статую окружали посетители, кто-то слушал местного гида, кто-то включил наушники с аудио-версией, а кто-то вроде меня просто шатался от скульптуры к скульптуре, иногда останавливая взгляд на пояснительных табличках.

Аполлона пока видно не было, но я определённо чувствовал божественную энергию в этом зале. На стене так же висел анонс сегодняшних мероприятий, включающий в себя две лекции от преподавателей школы изящных искусств университета имени Каподистрия, а также выступление скульптора Адониса, чьи работы как раз являлись центральной частью всей огромной выставки.

Я присел на корточки с интересом рассматривая небольшую, но довольно мрачную композицию, представляющую видение врат Тартара. Рука титана прорывалась сквозь решётку, будто пытаясь схватить рассматривающего её зрителя. Всё: начиная от рельефа мышц, вен и проработки текстуры кожи было филигранно выполнено, даже каменную кладку будто скопировали с той, что обрамляла стены Подземного дворца.

— Вам нравится эта скульптура? — раздался над ухом незнакомый мужской голос.

От неожиданности я вздрогнул и поднял взгляд на его источник. Юноша в тёмной толстовке с небрежно наброшенным на плечи пиджаком подобно каменному изваянию застыл рядом со мной. Не знаю, как давно он стоял рядом и наблюдал, но вежливо будет ответить.

— Всё верно. Думаю, автор очень точно передал атмосферу врат Тартара. Будто всё зло мира рвётся наружу.

Незнакомец кивнул, его взгляд был полон интереса, он завороженно слушал, словно внимая каждому слову.

— Думаю, смысл здесь, куда глубже, чем на первый взгляд. Может, автор видит в титане скопившиеся негативные эмоции или неспособность вырваться из какой-то ситуации. — задумчиво добавил я. — Но, честно говоря, я не то, чтобы силён в искусстве.

— Вау… — только и вымолвил он. — Вы будто прочли мою душу.

— Эта работа ваша?

Незнакомец кивнул и покопался в карманах пиджака, протянув мне визитку.

— Алексис Шмидт, Берлинский университет искусств, отделение скульптуры. — прочитал я, настала моя очередь восхищаться им. — Вы настоящий гений, раз выставляетесь в столь юном возрасте.

— Здесь вы ошибаетесь, на деле я просто… Постамент для шедевра.

— Кажется, вы себя недооцениваете.

Он грустно покачал головой.

— Я благодарен за возможность участвовать в выставке профессора Мусидиса, но чувствую себя… Знаете… Как тот самый титан, которого заперли за вратами Тартара, и он никак не может из них вырваться.

— Могу сказать, что в отличии от профессора, я крайне заинтересован вашей работой. Скажите, где можно посмотреть остальные? И делаете ли вы что-то на заказ?

— Вы предлагаете мне работу? — удивился он.

И я прекрасно понимал его настороженность, ведь моя одежда в сочетании с кепкой и чёрными очками совершенно не говорили о достатке, но мои вкусы не изменились, потому что я терпеть не мог вычурные костюмы от кутюр, хоть мог теперь позволить себе любой из них.

— Я слов на ветер не бросаю, если заключим контракт, обеспечу работой на годы вперёд.

— Кажется, вам действительно нравится искусство, Михаил?

Я обернулся и действительно сзади стоял Аполлон с собственной персоной, он же Феб, и по всей видимости профессор Мусидис. Вся его фигура была озарена божественным светом. Небольшая аура была и у юноши, что стоял подле него. Нас тут же окружила толпа, кто-то шептал «Адонис», «величайший скульптор», «профессор», «безупречны», «истинный гений».

— Простите, профессор Мусидис, с моей стороны было несколько непрофессионально переманивать к себе вашего скульптора. — скромно улыбнулся я. — Но, честно говоря, я поражён его талантом.

— Адонис, неужели ты уже успел пообщаться с нашим гостем? — обратился Феб к стоящему рядом юноше, на что тот обескураженно помотал головой.

— Кажется, возникло недопонимание. Я говорю об Алексисе.

— О… — протянул Бог искусств, взглянув на притаившегося в моей тени скульптора. — Как неожиданно.

— Почему же?

— Хм… Думаю, будет несколько грубо сказать, что Алексис, несомненно, хорош, однако до гения ему далеко. Но как есть.

Я спиной чувствовал, как помрачнел немец, даже его руки задрожали. Аполлон буквально опозорил его перед толпой людей, среди которых наверняка полно знаменитых искусствоведов.

— Вы правы, это было довольно грубо. — согласился я, сделав шаг назад.

Моя рука опустилась на плечо поникшего скульптора, который, казалось, был готов провалиться сквозь землю прямиком ко мне в Царство, минуя предшествующую этому стадию собственно умирания.

— Когда речь заходит об искусстве, нельзя ограничиваться лишь одним мнением. Кто-то видит в знаменитой «Звёздной ночи» Винсента ван Гога истинный талант, а кто-то мазню под абсентом, но при этом восхищается гениями эпохи Возрождения, тогда как первый человек считает их переоценёнными. Разве не в этом истинный смысл искусства? Невозможно создать то, что будет нравится абсолютно каждому. Лично я увидел глубокую трагедию в работе мистера Шмидта, и это вдохновило меня предложить ему поработать на меня.

Люди вокруг зашептались, до моих ушей доносились обрывки вроде:

«Как смеет этот мальчишка спорить с профессором»

«Что он понимает»

«Как можно сравнивать ван Гога и Возрождение»

…

— Кажется, в мире появился меценат, о котором я ничего не знаю. — улыбнулся Феб, в отличие от остальных сохраняя абсолютное спокойствие. — Я бы хотел познакомиться с вами поближе, Михаил. Ваши мысли мне понятны, однако я всё же готов поспорить. Избранным Боги дарят свой свет, нарекая тех гениями, а остальные остаются лишь посредственностями.

— Кажется, мы с вами не сойдёмся во мнениях.

— Тем интересней предстоит беседа, тем более что вы явно понимаете, что такое быть отмеченным Богом.

Я порадовался, что очки скрывали мои глаза. Бог искусств явно что-то подозревал. Он тоже видит ауру? Довольно предсказуемый расклад, тогда почему говорит о каких-то отметках, а не напрямую? Вопросов скопилось много, и мне было на руку, что Аполлон достаточно болтлив и горд, чтобы так просто принимать мою точку зрения. Кажется, наш разговор обещает быть довольно интересным.

— Неловко занимать ваше время.

— Если бы вы дали мне свои контакты, мы бы договорились о встрече.

— Я не пользуюсь телефоном. — действительно ошарашил я его. — Предпочитаю заключать договорённости лично.

— Вам удалось меня удивить, Михаил.

Его улыбка ослепляла наравне с мощнейшей аурой, Боже храни солнечные очки! Они хоть немного спасают от божественного света.

— Сегодня в шесть у входа. Надеюсь, вы не против, если я пока украду у вас мистера Шмидта, вижу, вам вполне достаточно общества одарённого господина Адониса. — я ухватил опешившего скульптора под руку и поспешил к выходу, спиной чувствуя пронзительный взгляд Аполлона, мы беседовали совсем немного, а я уже успел вывести его из себя.

— Спасибо, что вступились за меня. — поблагодарил юноша, как только мы покинули стены помпезного выставочного зала, напоминающего античный храм.

— И часто вам приходится такое выслушивать?

Он нервно засмеялся, и я прекрасно понял, что можно даже не уточнять. Ответ был — постоянно.

— Очевидно, вы не в любимчиках у профессора?

— Я скорее в отстающих.

— Тогда почему он взял вас на выставку?

— Думаю, для контраста.

— Довольно жестоко.

Довольно типично для Бога.

— Эта доля всех, кто выбирает направления, связанные с искусством. Нас постоянно сравнивают, выделяют лучших, критикуют стиль. Наверное, это для того, чтобы мы действительно развивались и достигали новых высот, но на деле…

— Часто убивают вашу индивидуальность, заставляя опираться лишь на «правильное» мнение. — я поправил очки. — Слушайте, Алексис, я действительно заинтересован в нашем сотрудничестве. Подготовите для меня портфолио? Хочу показать остальным.

— У вас целая команда скульпторов? — удивился тот.

— Можно и так сказать. — не удержался от смешка я, вспоминая свой разношёрстный коллектив, в котором разве что обезьяны с гранатой не хватало. — Но мы только начинаем, поэтому я присматриваю интересных людей.

— Мне бы хотелось больше узнать о вашем проекте.

— К сожалению, не могу рассказать в деталях. Но поверьте, ваши работы будут жить тысячелетия. Я не могу предложить вам выставки и славу, как профессор, но дам стабильный гонорар, на который вы сможете нанять менеджера и заботиться о своей карьере сами. Вас устраивает мой подход?

— Вы поверили в меня, Михаил. Уже этого достаточно для моего согласия.

Я довольно улыбнулся и протянул ему руку, кажется, заключать контракты постепенно входит у меня в привычку. И когда наконец засяду за общую форму?.. Дела, дела…

Ровно к шести я подошел ко входу выставки, двери которой как раз закрылись за последним посетителем. Алексис недавно покинул меня и обещал в скорости подготовить портфолио с подборкой самых удачных работ. Я же успел зайти по его совету в одну известную лавку, накупив там подходящего инструмента для ожидающих меня в Царстве мёртвых скульпторов так что, так и пришел на встречу с тяжеленной спортивной сумкой. Ожидать, что один из главных Богов не опоздает было бы глупо, но я знал — он точно придёт. Аполлон не сказал, что видит напрямую, но намекнул на божественные метки. Что ж, мне на руку, что он ошибается.

Воспользовавшись возникшей паузой, я глубоко задумался о делах насущных, прикидывая, сколько еще статуй смогу оживить в ближайшее время и как быстро будут готовы новые.

— Вам настолько не понравились мои работы?

В последнее время все взяли за привычку внезапно вырастать у меня за спиной, радует, что это точно не Цербер. Голос, конечно, принадлежал Адонису.

— Я этого не говорил.

— Но вы выделили скульптуры Алексиса.

— И что в этом плохого? — я обернулся, поймав выражение глубокой обиды на красивом лице, будто вытесанном из благороднейшего мрамора самим Аполлоном. — Уверен, вы срываете овации каждый день, дак почему же их недостойны другие?

— Знаете, вы первый, кого совсем не занимают мои произведения. Я бы не обратил на это внимания, ведь вы далеки от истинного искусства. Но профессор почему-то в вас заинтересован. Кто вы такой, Михаил?

— Никто, просто очередной посетитель. И, как вы правильно выразились, я не то, чтобы смыслю в искусстве, но вы же не думаете, что каждый обязан понимать смысл, который вы вкладываете в скульптуры? Напротив, люди вольны толковать его, как что-то противоположное.

— Профессор говорит, что я гений, отмеченный самим Аполлоном, поэтому я не привык получать такое пренебрежение. Однако теперь вижу, что вы просто не способны понять мои творения.

Я ухмыльнулся:

— Как же больно вам будет упасть, если какая-нибудь посредственность затмит вас своей популярностью.

— Этого не будет. — нахмурился юноша. — Бездарности никогда не превзойти гения.

Я поднялся со ступенек, выпрямившись, чтобы смотреть ему прямо в глаза:

— Вы любите играть на спор?

— Я таким не занимаюсь!

— А если я скажу, что смогу устроить выставку, которая полностью затмит вашу?

— Это невозможно!

— Поспорим? — протянул руку я.

— С удовольствием. — перехватил мою ладонь подошедший Феб.

— Профессор⁈.. — вырвалось у Адониса, он был полон негодования.

— Извините за опоздание, но, кажется, я подошел как раз к началу самого интересного.

— Ничего. Уверен, у вас были дела поважнее. — пожал плечами я.

— Вы очень амбициозный молодой человек, раз бросаете вызов самому профессору Мусидису. Придется опустить вас с небес на землю. — прямо заявил Бог искусств.

Я и так живу под землей, куда еще ниже?..

— А мне кажется, больно будет как раз вам, дорогой профессор. — отзеркалил я его улыбку.

Господи… Ещё немного нахождения рядом с ним и мне точно понадобятся новые глаза…

— Искусство — это область, в которой я непобедим, уверены, что хотите потягаться со мной на моём поле?

— Чем сильнее противник, тем интереснее его сокрушить.

— А вы тёмная лошадка, Михаил, выросли словно из-под земли и внезапно хотите разделить со мной место на пьедестале.

— О нет, вы не так меня поняли. — пожал плечами я. — В моих планах лишь весело провести время, а не делить с вами трон.

— Вы недооцениваете меня? — его лицо помрачнело, а сияющая аура будто стала тяжелее тучи, похоже, я снова это сделал… Разозлил Бога.

— Кажется, вы очень ранимый, профессор. Я не имел в виду ничего такого.

Он с силой дернул меня за руку и ядовито выплюнул прямо в лицо:

— Я заставлю вас ползать в ногах моего гения.

По всей видимости у меня талант бесить самоуверенных личностей…

И, кажется, я начинаю видеть его. Эгоистичное лицо Бога искусств! Лишь его мнение имеет значение, лишь он может весить на людей ярлыки с надписью «гений» и «посредственность», лишь он определяет настоящее искусство. Но стоит задеть его эго, как весь построенный идеальный образ рушится как Помпеи во время извержения Везувия.

— Вам есть, что сказать? — услышал я сквозь пелену размышлений, видимо снова зависнув в глазах собеседника.

Ничего не могу с собой поделать, его искажённое злобой лицо нравится мне намного больше сияющей улыбки! Не думаю, что каждому приходилось видеть беснующегося Аполлона. Наверняка, он привык только к овациям и всеобщему восторгу.

— Когда приступим?

— Моя выставка пробудет здесь ближайший месяц, я дам вам фору и ничего не буду менять по ходу. Удивите меня.

— Звучит не как фора. Вы предлагаете мне уложиться в довольно сжатые сроки.

— Я не люблю ждать, Михаил, думаю, вы тоже. Последняя неделя моей выставки и первая вашей. Как насчет такой форы? — он сверлил меня таким пронзительным взглядом, что я в который раз порадовался тому, что очки скрывают истинный цвет моих глаз, в которых сейчас явно поблёскивали языки синего пламени. — Мне не терпится указать на ваше место, но я буду добрым и подожду.

— Могу делать все, что захочу?

— Все, что угодно.

— Что ж, вы сами это сказали. — я мягко отвел взял его за запястье и отстранил от ворота своей футболки. — Не люблю зазнаек.

— Это вы обо мне сейчас? — нахмурился Аполлон.

— Кто знает… — пожал плечами я. — Вы стараетесь быть правильным в глазах других, пока кто-то не задевает ваше эго?

— Интересно, какой Бог вас отметил. Я бы с ним потолковал.

— Не понимаю, о чем вы. — прикинулся дурачком я.

— Вы прекрасно всё понимаете, Михаил. — он наконец восстановил душевное равновесие, и снова светился аки новогодняя ёлка, кажется, я буду бесить его каждую встречу, дабы сохранить остатки зрения. — Еще увидимся.

— Слушайте, Феб. Вы же не против, если я одолжу у вас Алексиса? Он ведь не представляет для вас никакого интереса, не так ли?

Аполлон приподнял бровь:

— Кажется, вы переоцениваете мою щедрость. — он будто бы задумался, но снова просиял. — Так и быть. Забирайте.

И положив руку на плечо Адониса, скрылся с ним в здании.

А я понял, что конкретно попал. Играть с Богом искусств на одной территории сразу равно провалу, но это будоражило настолько, что я уже не мог остановиться. Эгоистичные Боги, вы ничем не отличаетесь друг от друга, ни во что не ставя людей. И если вам не дано это понять, то я заставлю.