Блюз черной вдовы

Глава вторая

Человеку, который говорит, что он обычный, верить нельзя.

Харуки Мураками

Не смотря на короткие серые зимние дни и долгие ночи, обитатели Тени любят зиму не больше обычных людей. С теневой силой зимой и впрямь проблем нет, да только любителей колдовать на морозе находится не много.

Потому в зимние вечера бар "У кота" традиционно переполнен.

Я вспомнил об этом сразу, стоило переступить его порог. Ну да, поздновато, конечно. То есть, я хочу сказать, раз мы уже вошли, было бы невежливо развернуться и уйти, тем более что Петрос — один из владельцев бара, как раз стоявший за стойкой — уже заметил меня и приветственно взмахнул рукой. Кроме того, Женька пришла в восторг и наверняка отказалась бы уйти вместе со мной. Раньше она только слышала о теневом баре от нас с Алексом и давно упрашивала показать это место. Но пока у нее не было амулета теневого зрения, ничего интересного она бы здесь все равно не увидела.

Обычный человек вообще имеет мало шансов оказаться в этом баре. Небольшая вывеска над лестницей, ведущей в подвал, совершенно не бросается в глаза. Если бы речь шла об одушевленном предмете, можно было бы даже сказать, что вывеска скромно ускользает от случайного взгляда. Но даже если обычный человек все же заметит вывеску и заглянет в бар, то увидит интерьер до отвращения обыденный и совершенно не располагающий задержаться в таком месте. Ощущение это создает мощный амулет, выложенный из плиток и камня на потолке прямо над входом. Не то, что бы хозяева бара негостеприимны, просто "У кота" давно облюбовали теневые существа — это одно из немногих мест в городе, где они могут отдохнуть, не притворяясь людьми.

— Вау! Это даже круче, чем я себе представляла! Смотри — вон свободные места в углу! Пошли!

— Стоп-стоп! — я крепко ухватил Женьку под руку и потянул к стойке. — Как ты думаешь, почему в переполненном баре за этот столик никто не садится?

— Ну… столик заказан?

— Нет. На самом деле места за столиком уже заняты. Там сидят Лишенные тел. Это весьма неприятные теневые сущности. Они стараются втянуть новичков в пари или азартную игру, предлагая весьма заманчивые ставки. Вот только в качестве ответной ставки они требуют дневное тело и почти всегда выигрывают. Я тебе как-нибудь покажу местную достопримечательность — человека, проигравшего им тело. Вообще ни с кем в Тени не заключай пари, не делай ставок и не играй в азартные игры. Твоим собеседником может оказаться демон или кто похуже.

— Ладно тебе, Вик, — отмахнулась Женька. — Я не вчера родилась. О! Вон, в углу за столиком всего один посетитель. Может, подсядем?

— Только не к нему! В Тени вряд ли найдется существо, которое захочет добровольно составить ему компанию.

— Вау! — глаза у Женьки стали с блюдце. — Он такой опасный тип?! Он демон?! Вампир?! Оборотень?! Да?!

— Если тебя интересует его расовая принадлежность, то он — гоблин. Ты всегда можешь отличить гоблина по длинному носу, таким же длинным ушам и серовато-зеленой коже. А еще — по занудству. Конкретно этого гоблина считают невыносимым занудой даже его соотечественники. Если мы подсядем к нему, то будем вынуждены весь вечер слушать нытье про тяжелую долю гоблинов в современном мире.

— А вот те двое… ну, вон, за столиком у эстрады?

— Рядом с ними тоже лучше не садиться. Это инкубы.

— Как Алекс?

— Алекс всего лишь на половину инкуб. И то против него ни одна женщина не может устоять.

— Я же устояла!

— Не обольщайся — он и не пытался всерьез тебя очаровать. Просто шутил. Против чар инкубов у тебя нет ни одного шанса. Да и у меня — тоже.

— Так ты же мужчина?

— А им без разницы. И эта еще одна из причин, по которой я не сяду за их столик.

— Так больше мест и нету, — огорчилась Женька.

— Ничего, мы же не есть сюда пришли, — возразил я. — А выпить можно и за стойкой. Там народ всегда потеснится.

Нам повезло. Как раз когда мы подошли к стойке, один из гномов опрокинул в себя видимо далеко не первую кружку пива, покачнулся и с громким стуком сверзился на пол. Его товарищ — то ли меньше выпивший, то ли более крепкий — допил пиво, расплатился, осторожно сполз со слишком высокой для него лавки и поволок бесчувственное тело к выходу. Мы с Женькой поспешно заняли места.

— Привет, Петрос! — я пожал каменную лапищу хозяина бара. Кивнул сидящей справа от меня сирене. — Потрясающе выглядишь, Ритара. Ты сегодня еще будешь выступать, или я опоздал?

— Ради тебя, Фокс, я бы охотно спела на бис… — Ритара склонилась почти к самому моему лицу, так что гипнотические зеленые глаза с тонкими щелками зрачков на мгновение заслонили собой всё вокруг. Я почувствовал, что задыхаюсь, но сирена уже отодвинулась от меня и продолжила обычным голосом: — Но мое выступление еще через полчаса. Так что ты вовремя.

— Эй, ты чего делаешь! — Женька двинулась к сирене, сжимая кулаки. — А ну расколдуй его сейчас же!

— Спокойно, Жень, все в порядке, — я усадил мою защитницу на место. — Ритара пошутила. Ребята, это наш новый сотрудник — Женя Мелихан. Она в Тени новенькая, так что не особо наседайте на нее со своими шуточками.

Я заказал для себя и Женьки по коктейлю принялся объяснять местные обычаи:

— Ритара так со всеми шутит. Она не станет мне вредить — мы с ней друзья. К тому же в этом баре не приветствуются никакие выяснения отношений. Петрос и Саргис считают, что это вредит бизнесу.

Петрос важно кивнул и принялся смешивать коктейли. В его ручищах стаканы и бутылки выглядели игрушечными, но двигался гигант с завораживающей точностью, я ни разу не видел, что бы он разбил что-нибудь. Женька невольно засмотрелась на его манипуляции со стаканами. Да и сам Петрос ее явно поразил. Впрочем, не удивительно — братья на половину элементали земли и выглядят как ожившие скульптуры из гранита. На любого, кто видит их впервые, зрелище двигающихся и разговаривающих каменных атлантов производит неизгладимое впечатление.

Завершив смешивание коктейля, Петрос сделал неуловимое движение и пахнущие можжевельником стаканы возникли перед нами словно из воздуха. Я-то этот фокус видел множество раз, хотя так ни разу и не уследил за руками бармена, а Женька восторженно взвизгнула и захлопала в ладоши. Каменные скулы Петроса заалели от удовольствия.

— Смотри, не подпали бар, пижон! — хмыкнула Ритара. Пояснила для недоуменно взглянувшей на нее Женьке: — А какая, по-твоему, кровь бежит в жилах из камня? Магма. Сейчас на щеках этого красавчика можно поджарить яичницу.

— Вау! — Женька уставилась на Петроса с еще большим восторгом, чем окончательно смутила гиганта. Перевела взгляд на сирену и добавила: — Вы все здесь такие прикольные!

Ритара от такой нежданной характеристики подавилась виски и закашлялась. Вообще-то я давно привык к ее виду и воспринимаю как обычного человека, но Женьку тоже можно понять — не каждый день встретишь полутораметровую копию Мэрилин Монро с волосами-водорослями. Да и вообще, если смотреть непредвзято, в баре полно странно выглядящих существ.

Два таких существа как раз направлялись к стойке.

Среднего роста, но очень крепко сбитый — "шкафом" такого не назовешь, а вот "комод" вполне подойдет — блондин с жестким лицом, на котором несколько не к месту смотрелся простецкий нос "картошкой". Уверенные движения опытного бойца и аура человека, привыкшего отдавать приказы. Его спутница едва доставала блондину до середины груди, на первый взгляд худенькая, но я-то знал, что мышцам девушки позавидуют профессиональные гимнастки. Хмурое острое лицо с большими глазами необычного желтого цвета и вздернутым носом-пуговкой, сероватые, словно подернутые сединой волосы собраны в два пучка по бокам головы.

Скажете, что же в них необычного? Ну, это как посмотреть. Точнее — каким зрением.

Особенность оборотней в том, что они могут и в реальности принимать свой теневой облик. Но когда они пребывают в человеческой форме, теневому зрению открывается феерическое зрелище расхаживающих на задних лапах зверей. Выглядит это забавно, а оборотни — во всяком случае, те, которых я знаю — болезненно относятся к насмешкам. Потому, заметив приближающихся Отбоя и Рысь, я вежливо перешел на обычное зрение.

— Привет, Отбой, — я кивнул оборотню-волку и галантно поцеловал руку обортня-рыси. — Рад тебя видеть, Рысь.

— Ы-ы-ы! — простонала Женька, сверкая глазами. Разумеется, ни о каких правилах вежливости она не задумывалась и продолжала пользоваться теневым зрением. — Какие же у тебя кавайные ушки с кисточками! Можно потрогать?!

— Я, пожалуй, пойду готовиться к выступлению, — непринужденным тоном произнесла Ритара и, соскользнув с лавки, нырнула в подсобное помещение. Петрос с интересом уставился на девушек, но вмешиваться не спешил — он давно носится с идеей устраивать в баре женские бои в бассейне с джемом.

Вопреки их ожиданиям, Рысь вполне дружелюбно улыбнулась и наклонила голову, одновременно трансформируя уши. Женька осторожно потрогала пушистые кисточки и просияла:

— Сугой-й-й-й! Мне бы такие!

— Не завидуй, — отмахнулась Рысь. — Знала бы ты, как они иногда чешутся! А уж если грязь попадет… Самый ужас, конечно — древесная смола! Хуже жвачки в волосах!

Женька сочувственно кивнула.

— Женщины, — хмыкнул Отбой, устраиваясь рядом и заказывая пиво. — Стоит сойтись хотя бы двум, сразу разговор либо о тряпках, либо о прическах.

— Угу, — неопределенно промычал я. — Как дела?

Отбой отхлебнул из кружки и пожал плечами.

— Какие могут быть дела зимой? Ну… вот на днях перетянул сидение на своем "волке". К концу февраля должны зеркала новые привезти. Хотел еще движок перебрать, а потом подумал — а оно мне надо? Тарахтит пока резво. Как там, в пословице… Кто в мотоцикле ковыряется, у того вечно все ломается!

Я с нескрываемой завистью вздохнул. Моему мотоциклу перебрать двигатель уже давно надо бы. Но мне о такой недешевой операции оставалось только мечтать. Раньше можно было сделать это самому с помощью Игоря — его гараж был оборудован не хуже мастерских Отбоя. Но Игоря больше нет…

— Ты знаешь, это все-таки несправедливо. Ну… что тебя выперли. У вас же честно все было — один на один. Либо ты, либо тебя.

Отбой меня иногда поражает. Оборотни-волки не отличаются особым умом. Если точнее, то они вообще никаким умом не отличаются. Отбоя — хоть он, будучи вожаком стаи, поумнее своих сородичей — тоже титаном мысли язык не повернется назвать. Но иногда он способен уловить больше, чем человек. Может быть, это и есть пресловутое звериное чутье?

— Меня никто не выгонял, — возразил я, стараясь выглядеть равнодушным. — Кому надо, тот знает, что произошло, я ничего не скрывал. Ко мне претензий не было. Большинство ребят вообще думают, что я ушел потому, что на меня так подействовала смерть Игоря. Просто… ну как я мог остаться в клубе после этого?

— После чего? — удивился Отбой. — Мне раз пять за год приходится драться. Каждую весну и каждую осень находятся молокососы, воображающие, что из них выйдет лучший вожак, чем из меня. Чаще всего, конечно, все заканчивается обычной взбучкой да парой переломов, но нескольких парней и я отправил в Поля Вечной Охоты. Но я же никуда не ушел из-за такой ерунды. И мысли такой не было!

Вот так с ним всегда! Только начинает казаться, что в нем больше от человека, чем от зверя, как тут же ляпнет что-то и понятно становится — все-таки он обычный волчара.

— Это разные вещи, — усмехнулся я. — Да, забей. Не очень-то мне это и нужно было. Все равно некогда даже на совместных пьянках бывать.

— Что, заказов много? — оживился Отбой. — Может, и для меня работенка найдется?

— Ты хочешь работать?! — я чуть стакан не выронил. — Отбой, ты не заболел?

Оборотень выглядел смущенным.

— Да, понимаешь…ты вот спросил как дела… если честно, дела в последнее время не очень…

— Хреновые дела у стаи, — вмешалась Рысь. — Совет его за горло держит и только повода ждет, что бы клыки сжать. Ты бы поговорил с Ивором…

— Не лезь не в свое дело, женщина! — рявкнул Отбой. — Я со своими проблемами сам разберусь!

— Ой-ой, какие мы грозные! — фыркнула Рысь, ничуть не впечатленная вспышкой оборотня. — Пойдем, Жень, на улицу — подышим. А то кое-кто тут себя тигром вообразил, пусть остынет.

Девушки ушли, я же без особого интереса ждал объяснений Отбоя. Готов спорить, опять он вляпался в какие-то грязные делишки.

Отбой еще некоторое время молча тянул пиво, лишь сердито порыкивая, но потом все-таки рассказал, в чем дело. Проблемы у оборотней начались примерно месяц назад. В конце декабря в ангар, который стая Отбоя переоборудовала под постоянную базу, явился маг из Совета. Фактически в Тени нет никаких законов. Совет рекомендует магам и прочим теневым существам соблюдать законы государства, на территории которого они проживают и вмешивается, только если кто-то совсем уж зарвался. За все время существования Совета было установлено всего несколько запретов, в том числе — запрет охотиться на людей. В первую очередь это ударило по вампирам и, отчасти, по оборотням, среди которых иногда находились любители поохотиться именно на двуногую дичь. Но большинство оборотней приняло правила игры — в Тени никто не хочет возврата Средневековья и инквизиции.

Однако явившийся в ангар маг от лица Совета потребовал выдать нарушителя именно этого запрета. Выслушав возмущенные вопли — зная оборотней, я представлял, что творилось в ангаре после такого заявления! — маг продемонстрировал несколько документально зафиксированных свидетельств нападений оборотней на людей. Большей частью это были копии допросов свидетелей. Так же было несколько записей с камер наблюдения и фотографии тел со следами клыков, сделанные криминалистами в морге. Если показания свидетелей можно было счесть обычным бредом, а на записях камер оборотня вполне можно было спутать и с волком и даже крупной собакой, то тела погибших были серьезным аргументом. Следы клыков походили на волчьи, но таковыми не были.

Маг отбыл ни с чем, но с этого момента за оборотнями велась плотная слежка. В таких условиях заниматься бизнесом, который у стаи Отбоя полу-, а то и полностью криминальный, было совершенно невыносимо.

— Хреново, что доказать что-то без мазы, — прорычал Отбой, уставившись в кружку. — Они там, в Совете, видят, что след от клыков вроде как у оборотней. Ну и дело ясное — оборотни виноваты. Но я-то вижу, что это совсем не от клыков оборотней следы, только похожи!

— Ты сказал об этом магу?

— Да этот надутый бурундук меня и слушать не стал! В Совете дела никому до оборотней нет.

— Агата долго изучала… гм… дружила с оборотнями.

— Да ладно, — отмахнулся Отбой. — Мне сейчас не до понтов. Изучала она нас, изучала… Ты прав, Агата смогла бы понять, я сразу бросился ей звонить. Но она улетела куда-то отдыхать и телефон отключила. Я оставил ей сообщение, но уже месяц от нее ни слуху, ни духу. А остальным магам на нас плевать.

— А ты с Ивором не пробовал поговорить?

— Пробовал. Но я не могу ему толком объяснить, почему уверен, что это не оборотни нападали на людей — у меня нужных слов не хватает. Я просто это знаю. А на Ивора ведь тоже давят, дела-то скверный оборот приняли, того и гляди, обычные люди поймут, что происходит. И верить мне на слово ему тоже не с чего — это я и сам понимаю.

Отбой совсем загрустил и заказал к пиву водки. Петрос неодобрительно нахмурился, но спорить не стал — в конце концов, клиент всегда прав, пока платит. Вылив в кружку с пивом рюмку водки, оборотень залпом выпил адскую смесь и всхлипнул.

— Уйдет она от меня…

Я не удивился неожиданному повороту разговора. После такого удара по мозгам, как кружка "ерша", трудно сохранить последовательность мысли. Но как выяснилось дальше из причитаний оборотня, последовательность все-таки была.

Оборотень боялся, что ситуация подорвет его авторитет в стае. Что его сместят, Отбоя не беспокоило — что бы там ни случилось, он оставался сильным и опытным бойцом. Но недовольные оборотни могли просто уйти. В Москве есть еще четыре стаи, не такие большие и авторитетные, но если бойцы Отбоя укрепят одну из них, начнется передел территории и неизвестно чем все это кончится. А больше всего Отбоя мучила, как ни странно, даже не возможность потерять стаю и статус вожака, а то, что в этом случае от него может уйти Рысь.

Я же говорю — этот парень не устает меня поражать.

Если подумать, то вообще вся эта романтическая история между Отбоем и Рысью была странной. Оборотни и в человеческом облике сохраняют часть привычек тех зверей, в которых превращаются. Волки живут стаей, и оборотни-волки живут обычно большими компаниями-стаями. Рыси же живут парами, и когда я увидел Рысь в стае Отбоя, то был, мягко говоря, удивлен. Впрочем, говорят же — любовь зла.

— Уйдет… — Отбой опрокинул в себя еще один "ерш". Прислушался к себе и с горечью произнес: — А… да и пусть уходит, кошка драная!

— Брось, Отбой. Ты же не думаешь, что Рысь с тобой из-за того только, что ты — вожак стаи?

— А из-за чего же? — искренне удивился Отбой, смешивая очередной "ерш". — Это уж само собой. Вожаку любая самка рада.

— Отбой, она вообще-то рысь, а не волчица…

Но попытка воззвать к остаткам разума провалилась — оборотень целенаправленно добил эти остатки третьей кружкой и уставился мрачным взглядом в зал.

— Опять надрался?

Вернувшаяся Рысь села с другой стороны, оставив между осоловевшим оборотнем и собой "буфер" из меня.

— Ну… у него проблемы, — попытался я вступиться за Отбоя.

— У него проблемы начались, когда он родился! — фыркнула Рысь.

Эльф, заунывно декламировавший со сцены балладу под не менее заунывное бренчание лютни, наконец, заткнулся и стал раскланиваться. Посетители обрадовано захлопали в ладоши — репертуар живущих вечно эльфов выдержан, конечно, в безукоризненном стиле. Единственная проблема в том, что с тех времен, когда этот стиль был выдержан, прошли тысячелетия и сейчас в музыке вряд ли найдется что-то столь же тяжеловесное и усыпляющее. Разумеется, обижать эльфов честными отзывами никто не рискует. Бедняги очень чувствительны и на критику отвечают новыми балладами — вдвое зануднее и слезливее. Лучше уж потерпеть час-другой и похлопать на прощание.

А вот сменившую эльфа Ритару встретили куда более искренними аплодисментами. Сирена потеряла голос еще в раннем детстве и вынуждена была покинуть колонию своих сородичей где-то в Средиземном море. Не представляю, какой же должен быть голос у сирен, если свой Ритара с горечью называет жалким хрипом. Ну да, некоторая хрипотца у нее в голосе присутствует, но, на мой взгляд, она лишь придает пению Ритары особый шарм. Да и не только на мой — в баре затихли разговоры, все затаив дыхание, слушали Diamonds are Forever, с которой Ритара начала выступление. Она вообще неравнодушна к Ширли Бесси, у нее в программе обязательно есть две-три песни этой американки.

Женька, как зачарованная, сползла со стула и подошла к самой сцене. Надо же, я думал, девчонка только современную музыку слушает… Впрочем, Ритара ведь сирена. Пусть она и потеряла голос с точки зрения других сирен, но в нем осталась сила, способная зачаровывать.

Особенно мужчин. Особенно — мертвецки пьяных оборотней.

Я попытался удержать Отбоя, но тот легко вывернулся из моих рук и тоже заковылял к сцене.

— Да черт с ним, пусть идет, — вздохнула Рысь. — Не беспокойся, на сцену он не полезет, Ритара умеет держать мужиков на расстоянии.

— Черт… мне жаль. Он просто слишком много выпил…

Рысь криво усмехнулась.

— Он уже кошкой блудливой меня называл?

— Э-э-э, нет, — честно ответил я.

— Врешь, — вздохнула Рысь. — Ну какой же болван! Вбил себе в голову, что я с ним только потому, что он — вожак стаи. Да плевать мне на его недоумков! По мне так и лучше было бы уйти из стаи, жить вдвоем…

— Он так не сможет, Рыся. Он же волк. Волки уходят из стаи, только если они больные или неполноценные.

— Да все я знаю! — буркнула Рысь. — Но я-то надеялась, что он еще и человек!

Она заказала коктейль из молока с ромом и принялась сосредоточенно слизывать капельки с края бокала. Заметив мой взгляд, хмыкнула и взялась за трубочку.

— Дурацкая привычка.

Я промолчал.

Ритара переждала бурю аплодисментов и запела новую песню. Little Queen of Spades. Похоже, у Ритары сегодня минорное настроение. Да и не только у нее.

— Обычному человеку трудно представить, что такое быть оборотнем, — после недолгого молчания произнесла Рысь. — Да и необычному… Мы постоянно балансируем на грани между человеком и животным. Человеческая часть тянет в одну сторону, звериная — в другую. И звериная часть сильнее, зверем быть и проще, и приятнее. Захотела есть — выследила добычу, прыгнула на спину, вонзила клыки… Что такое кровь только что убитой добычи — ты ведь этого не знаешь, а я не смогу объяснить. Захотела спать — нашла нору или гнездо, или просто развилку на дереве, свернулась и спишь себе. Никаких забот, никаких мыслей о будущем, никаких тревог…

— Но оборотни остаются людьми.

— На самом деле, многие не возвращаются из леса. Просто об этом не любят говорить. Люди ведь тоже не любят говорить о самоубийцах.

— Это разные вещи.

— Тоже самое, поверь. Ты отказываешься от разума, от своей личности. Тело с куцым сознанием зверя остается жить, но это уже совсем другое существо. Самоубийство, как ни крути.

— Ну, Отбой кто угодно, только не самоубийца!

Рысь мельком взглянула на Отбоя. Оборотень уселся перед сценой прямо на пол и не сводил с Ритары глаз.

— Всем кажется, что он очень сильный. Мне когда-то тоже так казалось. Я подумала, что его силы хватит удерживать нас обоих. Я хотела оторваться от семьи. Чтобы не жить как они, чтобы не было соблазна. Ты знаешь почему мало таких как я? Рысей, тигров, медведей? Мы чаще не возвращаемся. В стае проще оставаться человеком. Только Отбой на самом-то деле слабый… его сила как раз в его слабости, в том, что он легко выпускает своего зверя. Он даже когда в человеческой форме чаще всего ведет себя как волк.

— Поэтому он и побеждает.

— Да. Но ему все труднее возвращаться. Да он и не особо-то старается. И это мне приходиться держать нас обоих. Когда начались проблемы, Отбой сильно сдал. Он умеет справляться со знакомой ситуацией — когда достаточно показать клыки, ударить, вцепиться в горло. Но сейчас он ничего не может сделать, и это его совсем раздавило.

— Я поговорю с Ивором…

— Не знаю, есть ли в этом смысл. Не знаю даже, хочу ли я, чтобы этих проблем не стало. То есть, хочу, конечно, но… я не знаю, что мне делать. Я устала держать двоих, а Отбой — он ведь не изменится. Он не хочет меняться. Я так устала…

По щеке Рыси скатилась слезинка и канула в недопитом коктейле. Девушка закусила губу. Я машинально потянулся, что бы погладить ее, но вовремя остановился и, чувствуя неловкость, вернул руку на стойку. Рысь благодарно кивнула.

— Эй! Какого черта?!

Между нами возникла разноцветная всклокоченная шевелюра. Женька гневно воззрилась на меня.

— Ты чо ей сделал?!

— Я?!

— А кто?! — подбоченилась девчонка. — Я на пять минут отошла, возвращаюсь, а Рысь в слезах! Ты ее обидел!

Не давая мне шанса объясниться, Женька обняла Рысь за плечи и зашептала той на ухо что-то успокаивающее. Это, как и следовало ожидать, эффект возымело совершенно противоположный. У Рыси из глаз слезы хлынули уже ручьями, она вывернулась из Женькиных объятий, бегом бросилась к выходу и исчезла за дверью.

Женька повернулась ко мне. Выражение лица девчонки и упертые в бока руки не сулили ничего хорошего. Меня спас Петрос.

— Сплошные огорчения с этими оборотнями, — неспешно протирая бокал салфеткой, произнес гигант. — Уж больно кровь горячая.

— Кто бы говорил, — хмыкнул я.

— Это было фигуральное выражение, — возразил Петрос. — Как человек образованный, ты должен знать, что такое метафора. Конечно, кровь белковых существ формально не такая горячая, как магма в моих жилах. Но эмоции вы испытываете гораздо интенсивнее. Ни одна девушка моего племени не потеряет голову из-за ссоры с парнем.

Рассудительная неспешная речь Петроса как и весь его основательный вид подействовали на Женьку лучше любых моих оправданий. Девчонка уселась за стойку и, уткнувшись подбородком в кулаки, состроила жалобную физиономию.

— Значит, Рысь с Отбоем поругалась? Из-за чего?

— На самом деле они не то чтобы поругались, — пояснил я. — Отбой уже дошел до состояния, в котором мало что воспринимает, так что поругаться с ним трудно. Из-за этого его состояния Рысь и расстроилась.

Женька взглянула на оборотня, так и сидящего на полу у сцены, и вздохнула.

— Я ее понимаю. Он, конечно, круто выглядит, особенно в обтягивающей футболке. Но мозгов у него, похоже, меньше чем у Паштета.

— Паштет умный! — вступился я за нашего конторского кота.

— Ну, я же и говорю, что меньше, — не стала спорить Женька. — Я его когда в первый раз увидела, позавидовала Рыське. Думала, вот же везет некоторым! Симпатичный, мускулистый, да еще и блондин… А потом присмотрелась — не-е-е, такого счастья мне даром не надо! Он же натуральный гопник. С ним и поговорить не о чем.

— Ну почему же не о чем, — вступился я за оборотня. — Он хорошо разбирается в мотоциклах. Гораздо лучше меня.

— Господи, Вик… — Женька картинно схватилась за голову. — Кому из нас девятнадцать лет?! Мотоциклы! Подумать только!

"Вот-вот, — проявила женскую солидарность Хайша. — Мотоциклы, детективы, драки… Фокс, пора бы уже повзрослеть!"

"Я, вообще-то, сто лет не дрался!" — обиделся я.

"Ну, сейчас у тебя появится возможность это упущение исправить".

Я обернулся как раз, чтобы увидеть драку, так сказать, в самом ее зародыше.

Этого мага я несколько раз видел в баре и раньше, общаться мы не общались, но физиономия у него была настолько неприятная, что невольно запомнилась. Такие лица созданы, кажется, специально, что бы соблазнять добрых людей их слегка отрихтовать. То есть, я и сам понимаю, что люди, в общем-то, не равны. И никто не заставляет тебя любить или хотя бы уважать человека, если ты этого сам не хочешь. Скажу крамольную вещь — можно даже считать себя лучше других, но это опасная иллюзия и однажды может привести к болезненному разочарованию. При этом — замечу особо — чем активнее человек демонстрирует окружающим свое превосходство, тем раньше и болезненнее наступит разочарование.

Так вот, физиономия этого конкретного мага отражала его полнейшую уверенность в своем превосходстве. Это одутловатое лицо, из-за едва заметного подбородка и высоких залысин напоминавшее кабачок, просто-таки излучало презрение к окружающему сброду. Каждый раз, когда я видел в баре этого мага, мне хотелось его спросить — зачем бедолага мучает себя и раз за разом возвращается сюда? Мне мешало врожденное чувство такта и то, что Петрос с Саргисом не одобряют драки в своем заведении.

А вот Отбою, принявшему на грудь три "ерша", море было уже по колено.

Хотя, справедливости ради надо отметить, что зачинщиком стал все-таки не он.

Оборотень был так поглощен пением сирены, что не обращал внимания ни на что вокруг. Все было вполне благолепно, пока маг не решил, что достаточно страдал от недостойного окружения и может отправиться в более подобающее его статусу место. Свой уход он решил обставить как можно более заметно и к выходу направился так, что бы пройти перед сценой. Где и наступил на разомлевшего Отбоя.

Краткий обмен любезностями я не расслышал — Ритара как раз исполняла As Long As He Needs Me, еще один бессмертный хит Ширли Бесси. Вот треск электрического разряда я хорошо расслышал. Однако маг зря рассчитывал, что простой молнии будет достаточно, что бы уложить пьяного оборотня. Оскорбленный рев Отбоя перекрыл даже мощное сопрано Ритары, затем раздался смачный удар и последовавший за ним грохот — маг пролетел не меньше десяти шагов, сметая по дороге столы, стулья и тех, кто на этих стульях сидел. Несмотря на презрение к окружающим, маг, похоже, каким-то особым могуществом не отличался — обычно удара, даже нанесенного лапой оборотня, недостаточно, что бы сбить настоящего мага с ног. Ивор, например, даже и не сразу понял бы, что его кто-то бьет. Учитывая это, а так же невменяемое состояние Отбоя, у мага были серьезные проблемы.

— Вик! Ты чего сидишь?!

Я удивленно оглянулся на Женьку.

— А что я должен, по-твоему, делать?

— Останови этого идиота!

— Какого из них? — задал я резонный вопрос, поскольку в зале уже кипела всеобщая потасовка. Пользуясь случаем, давние враги спешили свести счеты — в центре зала три гнома охаживали табуретками кобольда, под ногами у них катались по полу водяной и леший, вцепившись друг другу в бороды, два мага обменивались ругательствами и заклинаниями, наполнявшими воздух молниями, огненными шарами, ледяными иглами и почему-то отвратительной вонью. С каждым мгновением в драку вливались новые силы — вампиры, оборотни, кикиморы, домовые и прочие теневые существа, не желавшие остаться в стороне от веселья.

— Отбоя! — крикнула Женька, перекрывая шум. — Останови его! Он же убьет этого хлюпика! И его посадят!

Я проследил за ее взглядом и обнаружил оборотня, целеустремленно пролагающего путь через поле боя к оглушенному противнику. Маг его тоже прекрасно видел, но собраться с силами для магического удара или хотя бы бегства не мог.

— Вик! Ты что? Так и будешь сидеть?!

— Угу. Видишь ли, Жень, есть две причины, по которым я не собираюсь вмешиваться…

Я пригнулся, давая запущенному чьим-то пинком в полет гному пролететь над моей головой и успокоиться в недрах бара.

— Первая причина — мне за это никто не заплатит. А работать бесплатно я считаю аморальным. А вторая причина — когда Петрос зарядит в ухо Отбою, тот полежит минут десять и очухается. А если Петросу под горячую руку попадусь я, то в лучшем случае отправлюсь в реанимацию.

— А… — Женька не нашла что возразить. Упомянутый мною Петрос как раз ледоколом вломился в драку, раздавая полновесные оплеухи и не обделяя ни виноватого, ни правого. Драка была остановлена меньше чем за минуту — из участников на ногах остался только элементаль.

— Вот видишь? — развел я руками. — А если бы я вмещался, лежал бы сейчас вместе с остальными, а ты оплакивала бы мое бездыханное тело.

— Я?!

— Что, не стала бы оплакивать? Я почему-то так и думал.

Петрос закончил вышвыривать за порог драчунов и вернулся за стойку.

— Ужасно неловко вышло, — вздохнул элементаль и стремительно смешал коктейль, пестротой слоев соперничающий с прической Женьки. Поставил этот шедевр барменского искусства перед девчонкой и слегка поклонился. — За счет заведения. Надеюсь, эта безобразная сцена не отобьет у вас желание посетить наш бар еще раз. Вы не думайте, у нас тут такое далеко не каждый день…

— Да? — Женька обхватила стакан руками, попробовала смесь и зажмурилась от удовольствия. — А жаль! Сначала-то скучно было, пока Отбой клевый файт не устроил!

— Меня всегда удивляло, что столь хрупкие существа испытывают нездоровую страсть к насилию, — развел руками Петрос. — Вот нашей расе это не свойственно. К тому же Отбоя теперь ждут серьезные проблемы.

— Ты слишком сильно его ударил? Не переживай — он же оборотень. Небось, уже отлежался и домой поковылял.

Петрос отрицательно покачал головой.

— Я его и пальцем не тронул. Он так пьян был, что успел вырубиться сам. Проблемы у него будут с магом, которого он приложил. Это Луи Дюволл из Совета магов. Мелкий клерк на побегушках у настоящих магистров. Но сам знаешь — как раз от таких больше всего неприятностей и бывает. Он своего унижения Отбою не простит.

Я пожал плечами.

— Отбой — взрослый мальчик. Не думаю, что у мелкого клерка Совета хватит влияния доставить ему действительно серьезные проблемы. А небольшая порка Отбою пойдет только на пользу — авось начнет думать, прежде чем в драку кидаться.

— Отбой?

— Гм… да…ну, в любом случае, за него я переживать не собираюсь.

В результате драки в баре освободилось много мест, и Женька перебралась за столик рядом со сценой. Я остался у стойки — лень было двигаться, да и поддерживать разговор с девчонкой мне сейчас не хотелось. Поймите меня правильно — я хорошо отношусь к Женьке, гораздо лучше, чем к большинству людей. Но иногда не хочется вообще ни с кем разговаривать. Петрос, например, меня понимает, потому — смешав мне еще один коктейль — принялся молча наводить порядок в баре, изрядно пострадавшем от прямого попадания гнома.

Впрочем, не все обладают тактом каменного атланта. Не успел я пригубить джин-тоник, как заметил, что рядом присаживается незнакомый человек. Как будто другого места нет… а, ладно, плевать. Если будет надоедать, дам в рыло. Вот Петрос-то удивится — аж две драки за вечер!

"Фокс, тебе уже хватит!"

"Да ладно, я же не серьезно! — поспешил я успокоить Хайшу. — Просто отсяду куда-нибудь. И вообще, может быть, он будет молчать?"

У этой надежды были вполне весомые основания — незнакомец был в наушниках и, казалось, не обращал на окружающих ни малейшего внимания. Увы, не успел я об этом подумать, как человек стащил наушники с головы и положил на стойку рядом с собой. Я мельком услышал: "А сейчас на наших волнах…". Человек выключил плеер и окинул бар жестким взглядом. Словно прицеливался.

Заказав Петросу свежевыжатый сок, новый посетитель произнес:

— Странное местечко.

Не то, что бы он обращался ко мне, но кроме нас у стойки никого не было. Разве что Петрос ругался в полголоса, собирая пустые бутылки — гном времени зря не терял. Но слова адресовались точно не ему, слишком тихо произнес их незнакомец. Можно было и не отвечать, вдруг человек сам с собой разговаривает? Но хорошие манеры, которые мне навязали в детстве, до сих пор вылезают на свет в самый неподходящий момент.

— Почему странное? Обычный бар.

— Я тоже так подумал сначала, — хмыкнул незнакомец. — Даже хотел уйти. Потом присмотрелся — ба, да здесь же почти все посетители — нечисть.

Нечисть? Давно я не слышал этого слова. Я повернулся к собеседнику. Человек выглядел обычно. Чуть выше среднего роста, худощавый, с широкими плечами и длинными руками. Обнимающие бокал с соком кисти рук большие и сильные, как у каменотеса, но длинные пальцы изящной формы, не изуродованной физическим трудом. Лицо из тех, что называют "породистыми" — длинное, тонкое, с прямым носом и твердым ртом. Темные выпуклые глаза смотрят с удивительным спокойствием. В черных волнистых волосах заметная проседь, но человек не выглядит стариком, максимум чуть старше сорока.

"Фокс, посмотри на него теневым зрением!"

Я послушался богиню, хотя и догадывался уже, что увижу. Теневой облик человека говорит о нем многое, хотя чаще всего понять эти подсказки непросто. Например, в Тени у меня появляется длинный раздвоенный подбородок, огромный крючковатый нос и дурацкая улыбка до самых ушей. Короче, в Тени я выгляжу как родной брат кукольного Петрушки. Почему так — я не понимаю, вроде особой склонности к шуткам у меня нет.

Незнакомец в Тени изменился очень сильно — передо мною сидел закутанный в белоснежную мантию аскет с черным лицом, искаженным страданием и яростью. Длинные, совершенно седые волосы спускались до веревки, заменяющей пояс, за которую был засунут большой деревянный молот. Ну да. Инквизиторы не должны проливать кровь…

Главное же — в человеке не было теневой крови. Ни капли.

— Я обычный человек, — незнакомец понял, что я изучаю его теневым взглядом. — Даже не маг.

Я молча пожал плечами и вернулся к своему коктейлю. Да, вид у этого типа — не дай бог приснится. Но я многое повидал с тех пор, как узнал о Тени. И теневым обликом меня не проймешь.

— Обычных здесь не очень-то рады видеть. Судя по знаку над дверями.

— Ты — не обычный, — возразил я. — Сам знаешь.

— Ну… в чем-то, конечно, — криво усмехнулся человек. — Но я все же ближе к обычным людям, чем даже ты.

Я снова пожал плечами — разговор начал мне надоедать. Да и вообще пора было собираться домой. Ритара закончила свое выступление, в голове воцарилась легкая расслабленность от выпитых коктейлей, и мне совсем не хотелось, что бы мне сейчас кто-нибудь испортил настроение.

Женька вернулась к стойке и уселась справа от меня, с интересом разглядывая незнакомца.

— Петрос, спасибо тебе за гостеприимство, — я расплатился за нас с Женькой и, слегка покачнувшись, встал. — Скажи Ритаре, что она разбила мне сердце. В который уже раз.

— Удачи, Вик, — кивнул Петрос. — Приятно было познакомиться, Женя. Буду рад видеть вас постоянной гостьей.

Вопреки ожиданиям, Женька не стала просить остаться еще и безропотно последовала за мной.

— Господин Вик!

Вообще-то, Виком я позволяю называть себя только близким друзьям. Я обернулся, выжидающе глядя на незнакомца. Похоже, он был слегка удивлен.

— И вы не хотите узнать, зачем я заговорил с вами? Именно с вами!

— Не особо. Может, захотелось поговорить — как обычному человеку с обычным человеком. А если была цель, так надо было сразу говорить. Так что вам от меня нужно?

— Мне от вас — ничего. Но, возможно, я могу кое-что вам предложить.

— Хм… неожиданно. И что же?

— Исполнение мечты!

— Спасибо, приятель. Как-нибудь обойдусь.

Я вышел из бара, чувствуя спиной взгляд незнакомца. Женька шла молча рядом, но по ее лицу было видно, как ее распирает от вопросов.

— Еще одна вещь, о которой я чуть не забыл тебя предупредить. Если кто-то в Тени предложит тебе исполнить желание — вежливо поблагодари и откажись.

— Почему?

— "Шагреневую кожу" читала?

— По названию догадываюсь, что это что-то из тех древних занудных писателей, которых принято называть классиками?

— И зачем я спрашивал? — я молитвенно воздел руки к небу. — Да, это из тех древних зануд. И не надейся, что я расскажу тебе сюжет — если любопытно, найди и прочитай. Благо, она короткая.

— Ну а вспомнил-то ты про нее к чему?

— Потому что это дерьмовый мир, — буркнул я. — И если ты веришь, что кто-то ни с того ни с сего решил осчастливить тебя исполнением желаний, то я тебе могу только посочувствовать. Долго с такой наивностью ты не протянешь.

— Вик, я давно уже не ребенок, — усмехнулась Женька. — Если ты не забыл, я занималась сбором информации для всяких крутых перцев еще до встречи с тобой. И про бесплатный сыр я знаю, наверное, не меньше тебя.

Я не стал спорить. Женька любит подурачиться, но она умная девчонка и действительно знает правила игры. Меня сейчас больше занимало другое.

"Нечисть. Ну надо же… я думала, больше не услышу этого слова. По крайней мере, в этом контексте…"

Я мысленно согласился с Хайшей.

Обычный человек не может управлять Тенью, он не может даже видеть Тень и ее обитателей. Но это не значит, что он не может узнать о Тени. В той или иной форме информация просачивалась в обыденный мир всегда, порождая мифы, сказки и суеверия. Иногда теневые существа сами открывались какому-нибудь человеку, если от него было что-то нужно. Например, у джиннов служение человеку — часть ограничивающих их существование корпоративных законов. Уважающий себя джинн никогда не станет творить волшебство, не имея заказчика.

Но чаще всего про Тень людям рассказывают теневые маги. Причины тому бывают разные, но обычно теневой маг просто хочет похвастаться. То есть, я имею в виду — представьте, что вы научились летать или проходить сквозь стены или делать еще что-то столь же крутое. Умение это будет радовать вас само по себе не очень долго. До того момента примерно, когда вы узнаете, что в Тени полно магов гораздо сильнее и опытнее вас. И что вы — отнюдь не уникум и ни у кого особого восхищения не вызываете. А вот у обычного человека даже ваши скромные способности вызывают зависть и восторг. Именно тщеславие магов и есть основная причина, по которой люди узнают о существовании Тени.

Кроме того, магам нужны помощники. Приготовить компоненты для алхимических опытов, отыскать нужные места в толстенных магических фолиантах, да банально — убрать комнату после ритуала и помыть посуду. Даже очень слабые маги редко идут в услужение к своим коллегам. Потому в помощники нанимают обычных людей. Естественно, их приходиться просвещать насчет Тени и теневой магии, благо амулеты теневого зрения придумали давным-давно. Человек узнает, что рядом существует иной мир, населенный совершенно иными существами. Куда более чуждыми, чем люди другой расы и цвета кожи.

К сожалению, ксенофобию невозможно выявить заранее. Человек ходит по улицам, поглядывая на прохожих исподтишка теневым взглядом, и шепчет: "Нечисть! Кругом они!" Теневые существа кажутся ему опасными, а многие из них опасны на самом деле. Впрочем, здравый смысл тут не при чем — ксенофобия черпает силу в древних животных инстинктах. И потому человек боится и ненавидит всех теневых существ без разбору. Однажды он делится своим страхом с другим таким же напуганным человеком. Потом — еще с одним. Толпа напуганных людей — страшная штука.

Пять лет назад, когда я только-только "сроднился" с Хайшей и был еще зеленым новичком в Тени, вспыхнул бунт "новых инквизиторов". Вооруженные амулетами, купленными в магических лавках, а главное — страхом и ненавистью — люди стали планомерно убивать "нечисть". Больше всего досталось, как обычно, самым безобидным обитателям Тени — тем, кто не мог постоять за себя. В эти дни в моей квартире умирал попавший под удар "святого копья" брауни, подобранный мною на улице, его пытались выходить баньши и ламия, которых я тоже скрывал от "новых инквизиторов", а Алекс — тогда еще совсем мальчишка — валялся в соседней комнате без сил от голода. Будь он полноценным инкубом, он сбежал бы в Ад, но он наполовину человек и не умеет проделывать такие трюки.

К счастью, Совет подавил бунт в считанные дни, маги безжалостно уничтожили предводителей, а остальным выловленным "инквизиторам" стерли память. Брауни удалось вылечить, ламия и баньши исчезли из моей жизни и не скажу, что я сильно скучал по этой странной парочке. А мы с Алексом неожиданно даже для самих себя решили открыть детективное агентство. Жизнь в Тени быстро вошла в привычную колею. Совет принял закон, ограничивающий количество помощников из обычных людей, которых дозволялось посвящать в существование Тени. Я был уверен, что больше никогда не услышу, как кто-нибудь цедит сквозь зубы: "Нечисть!"

Что ж, пророк из меня никудышный.

"Сообщишь Ивору?"

"Я не нанимался доносчиком в Совет, — отрезал я — Этот парень пока ничего не совершил".

"Когда совершит, будет поздно. Ты же видел — он не просто напуганный обыватель, он из верхушки инквизиторов. Видать, тогда не всех выловили".

"Он ничего не сделал, — повторил я. — Что он кого-то не любит еще не преступление. Имеет право".

"А если он собирает новую армию фанатиков? Что если он однажды вломится в вашу контору во главе отряда психопатов, с амулетами на перевес и потребует, например, голову Алекса?"

"Тогда мне придется их остановить. Ты ведь будешь со мной?"

"Блин, Фокс, а куда я, на фиг, денусь-то из этого тела?!"

"Хайша, я должен заметить, что Женька дурно влияет на твою манеру изъясняться".

Южное побережье Кипра. 1315 год до н. э.

— Вот и озеро! — Тио произнес это с такой гордостью, словно озеро было творением его рук. — Теперь своими глазами убедишься, что никаких чудовищ здесь нет!

Тио лучился радостью — ведь он нашел это место, такое прекрасное, словно сам Апполон создал его для своей летней резиденции. Именно это и беспокоило его спутника. Не вторгаются ли они по неведению во владения кого-либо из богов? Бессмертные не любят незваных гостей и даже самые добродушные из них могут зло подшутить над людьми.

— Тио, пойдем отсюда, — попросил он друга. — Не хорошо здесь как-то!

— Ну ты и трус Ниал! — рассмеялся Тио. — А еще просил взять тебя в городскую стражу! Как же ты собираешься оборонять город, если придут враги?

— Так то люди! — возразил Ниал. — Людей я не боюсь. Но что я против богов?

— Богов? — рассмеялся Тио. — Не выдумывай! Нет тут никаких богов…

Его слова прозвучали в напряженной тишине, воцарившейся вокруг. Смолкли птицы, перестали жужжать пчелы и даже, казалось, листва на деревьях перестала шелестеть. Ниалу показалось, что место, наконец, заметило двух людей и теперь с интересом разглядывает их. В этом интересе не было злобы, только холодное любопытство. Так человек рассматривал бы двух муравьев, ползущих по столу. Ниалу стало совсем не по себе от пришедшего на ум сравнения.

На ветку куста спрыгнула птица. Покачавшись и найдя равновесие, она повернула пеструю головку боком и уставилась на друзей пугающе умным глазом. Ниал отвернулся, но облегчения ему это не принесло — из воды на него смотрели рыбы. Выстроившись вдоль берега и едва шевеля плавниками, они явно разглядывали людей.

— Тио, пойдем отсюда! Прошу тебя!

Ответа не последовало. Ниал обернулся. Его спутник молча смотрел на собственные руки, словно впервые их увидел.

— Тио?

Тио поднял на него взгляд и Ниал почувствовал, как в животе что-то сжалось в тяжелый ледяной ком. Лицо его друга было совершенно бесстрастным, таким не бывают лица живых людей — только лица скульптур и… мертвецов. Но Тио не был мертв. Глаза его лучились невозможным голубым сиянием, словно в них вставили кусочки летнего неба.

— Тио… — слабым голосом произнес Ниал, все еще надеясь, что это какое-то наваждение или глупая шутка его друга.

Губы Тио дрогнули, он попытался что-то сказать, замер, словно прислушиваясь к себе. Вновь поднял на Ниала пылающий синевой взгляд и спросил:

— Кто… я…

Это было уже слишком для Ниала. Он взвизгнул и бросился прочь, не разбирая дороги.

Весь день он блуждал по лесу, больше всего страшась выйти снова к озеру. Но под вечер какое-то животное чутье все же вывело его к родному городу. Оглашая улицы попеременно воплями радости и ужаса, Ниал выбежал на главную площадь, забрался на колодец и принялся сбивчиво рассказывать о том, что произошло в лесу. Зачем ему это, он не понимал и сам, слова сами рвались из него, словно забродившее вино из бурдюка.

Конечно, ему не поверили. Решили, что он за что-то убил Тио и пытается теперь задурить головы согражданам нелепыми выдумками. Но уж больно убедительно говорил Ниал, так, что слушавшим его казалось, что они сами стоят на берегу озера и видят сияющую синеву в глазах Тио. Так не врут. Ложь может быть привлекательна и убедительна, но в ней никогда не будет такой силы.

Ниала не тронули. А через три дня в город вернулся Тио.

Ободранный и голодный, он ничего не помнил ни о случившемся у озера, ни о том, где его носило эти дни. Воспоминания обрывались на том моменте, когда он встретился глазами со странной птицей. В следующий раз он осознал себя этим утром на окраине леса.

Происшедшее стало со временем одной из легенд, которые хозяева таверн и постоялых дворов рассказывают путникам, а те разносят их потом по миру, отчаянно перевирая и приукрашивая. Тио построил на окраине леса небольшой храм и объявил себя жрецом бога, не имеющего тела. У него нашлись свои почитатели. но особой популярностью новый храм не пользовался — горожане заметили, что Тио боится даже заходить в лес, не говоря уж о том, что бы пойти к тому самому озеру. А какое уважение может быть к жрецу, который боится своего бога?

Ниал же с того дня слегка повредился в уме — не слишком сильно и не опасно. Просто стал выдумывать всякие небывалые истории и рассказывать их всем, кто соглашался слушать. Находилось таких людей все больше, послушав его истории, люди в благодарность давали Ниалу еду и деньги, так что вскоре стал он известным сказителем и отправился странствовать от города к городу. На родину он так больше и не вернулся, но горожане все равно гордились таким земляком и упоминали о нем наряду со знаменитыми сырами и особым сортом вина, за которым приезжали купцы даже из Афин.