Блюз черной вдовы

Глава двенадцатая

Откуда вы знаете, что, когда вы отворачиваетесь, столы за вашими спинами не превращаются в кенгуру?..

Бертран Рассел

"Соки-Воды" оказался совершенно не похож на ставший для меня почти родным бар "У кота". Но не понравился он мне вовсе не поэтому. Не люблю гламур во всех его проявлениях. То есть, я хочу сказать, когда приходишь в заведение расслабиться и, например, выпить чего-нибудь после тяжелого дня, хочется сделать это в уютной обстановке. Ну, вроде как не очень пафосной, что бы самому не смущаться нечищеных ботинок и отросшей за день щетины. И в этом смысле официанты в отутюженных брючках и белых рубашках с бабочками расслаблению совсем не способствуют. Я вот ни разу не видел Саргиса или Петроса в рубашке с галстуком-бабочкой. Даже оставим в стороне, что рубашку с таким размером воротника еще надо поискать. Сам факт подобной неуместной аккуратности привел бы завсегдатаев "У кота" в уныние. Потому братьев я иначе как в застиранных до неопределенного цвета футболках не видел — они понимают толк в уюте.

А в этом баре официанты были в галстуках-бабочках! Больше, по моему скромному мнению, об этой забегаловке нет смысла что-то говорить.

Сам бар — хоть и был тот совсем не большой — хозяин разделил на два зальчика. Один — обычный зал с барной стойкой, рядами столиков на двоих и небольшой сценой в углу с написанным от руки объявлением, пришпиленным к стенке: "Эльфам вход на сцену запрещен!". Ниже висел еще один листочек: "Да, совсем-совсем запрещен!"

Хм… может, я поспешил с оценкой, и место не такое уж плохое?

Второй зал представлял собой, по сути, длинный коридор, по обе стороны которого тянулись маленькие "кабинеты" максимум на четырех человек. На плотных шторах, служащих "кабинетам" дверями, были вышиты знаки Молчаливого Нге. Понятия не имею, богом какого народа является Молчаливый Нге, да и никто в Тени, по-моему, этого не знает. Но, похоже, этот тип действительно терпеть не мог болтунов — лучшего средства от подслушивания, чем изображение его знака до сих пор не придумано.

Я подошел к стойке и кивнул бармену.

— Доброго дня.

Высокий тощий аури внимательно изучил меня сквозь голубую шерсть, свисающей с низкого лба напомаженной челкой. Перевел взгляд на Рысь, так же некоторое время изучал ее, после чего, наконец, ответил:

— Доброго… дня…

Аури в массе своей — неплохие парни. Или девицы. Обычно, понять по внешнему виду мужчина или женщина аури перед тобой практически невозможно. Выглядят они все одинаково: высокие (ни разу не встречал аури ниже метра девяноста), похожие на вставших на задние лапы лемуров, заросшие длинной голубой шерстью, за которой аури фанатично ухаживают. Одеваются они тоже независимо от пола и возраста одинаково — в просторные джинсовые комбинезоны на лямках. Это тоже из-за длинной шерсти — аури жарко даже зимой. И даже по манерам и поведению различить их не выйдет. Они все фантастически медленные.

При этом понятие "тормоз" к ним применять было бы в высшей степени ошибочно. Их медлительность — следствие как раз очень глубокого ума. Обычно аури одновременно размышляет над двумя-тремя проблемами, причем все они слишком сложны, что бы сформулировать их меньше чем предложением в десять слов. То есть, я имею в виду, когда аури разговаривает с вами — это он делает помимо размышлений, например, о природе точки в гипотетическом восьмимерном пространстве и влиянии сравнительной лингвистики эльфийских баллад и пивных славиц гномов на обсценную лексику троллей. Не удивительно, что между вашим вопросом и ответом аури может пройти минута. Или пять минут.

Этот конкретный аури оказался настоящим живчиком в сравнении с большинством соплеменников. Наверное, сказывалась работа в баре — тут ведь думай о чем хочешь, но клиента не задерживай. Непонятно, правда, что заставило аури выбрать такую неподходящую для его расы работу?

— Я глупый.

— Что?!

— Вы впервые в нашем заведении, — терпеливо пояснил бармен. — Вы знаете, кто такие аури. На вашем лице выражение, которое появляется у людей, когда они удивлены. Логично предположить, что вы думаете, почему я занят такой неподходящей работой. Вероятность этого восемьдесят пять процентов. Я сам ответил на ваш вопрос, потому что задать его вы постеснялись и испытывали бы от этого дискомфорт. А такое чувство во время разговора приводит к конфликтам.

— А… что в понимании аури значит "глупый"? Наверняка ведь имеется в виду что-то иное, чем людская глупость.

— Нет. У аури понятие "глупый" значит ровно то же самое, что и у других разумных рас. Я не приспособлен к социальной конкуренции.

— Э-э-э…

— Не умею хорошо устроиться, если сформулировать в вульгарных понятиях. Пришлось взяться за ту работу, которую удалось найти благодаря хорошему знакомому. Работа, конечно, суетная, но простая — оставляет много времени для размышлений.

— Круто… — пробормотал я. То, что барменом тут работает аури, нарушало мои планы. То есть, я имею в виду, бессмысленно врать о целях визита существу, которое раскладывает тебя как профессор математики уравнение из школьного учебника. Что ж… Иногда честность — лучшая политика.

— Слушай… э-э-э… меня зовут Виктор Фокс. Я…

— Частный детектив. Я знаю. В Тени давно ходят разговоры о детективе, владеющем магией, не имея теневой крови.

— Вот как, — хмыкнул я. — И какие мысли на этот счет у аури?

— Я не могу говорить за всех аури, — возразил бармен. — Извините, но сомневаюсь, что ваша личность интересует многих представителей моей расы. Мама случайно узнала о вас от тети Ф'гна, которая… м-м-м… любит сплетни. Наша семья пришла к выводу, что такое сочетание может свидетельствовать только об одном — вы одержимы некоей сущностью. Папа считает, что это демоническая сущность, поскольку за вами замечена склонность к насилию и вандализму. Мама, напротив, считает, что вы одержимы некоей доброй сущностью, поскольку очень часто совершаете глупые поступки, явно продиктованные морально-этическими представлениями вашей расы.

"Вечный Хаос! Ответь ему что-нибудь язвительное немедленно!"

"С какой стати?! — возмутился я. — Этот тип мне нравится. А его мамаша просчитала тебя как налоговый инспектор!"

"Когда ты совершаешь глупые поступки, то это — целиком твоя заслуга!"

"А! То есть, склонность к насилию и вандализму ты берешь на себя?"

— Ну что же, твои родственники недалеки от истины, — произнес я, не обращая внимания на злобное шипение богини. — Возможно, ты так же легко скажешь, зачем я пришел?

— Данных мало. Могу только предположить, что ищите кого-то из наших постоянных гостей.

— Не совсем так. Возможно, ты уже знаешь — вчера был убит маг Аманий.

— А.

Я подождал с минуту, но продолжения не последовало — аури явно уже задумался о чем-то другом.

— Аманий несколько раз встречался в вашем баре с кем-то, носившим искажающий амулет. Возможно, это и не имеет отношения к его убийству, но я изучаю все версии.

Аури продолжал молча протирать стойку полотенцем, рассеяно глядя куда-то за окно. Я уже решил, что он не собирается отвечать и придется использовать другой подход, что бы его разговорить — предложить денег, например, или доказать на деле, что склонность к насилию и вандализму у меня действительно есть. Но тут аури перевел взгляд на меня и спокойно сообщил, будто никакой паузы в разговоре и не было:

— Он встречался с двумя разными людьми. Искажающий амулет не дает рассмотреть внешность, но манеру двигаться и походку не изменяет. Одного человека я не знаю, он к нам никогда раньше не заходил. Двигался спокойно, но целеустремленно. Так идут, когда точно знают, куда и зачем. Второй приходил два раза, двигался неуверенно, оглядывал зал — искал Амания. Я его хорошо знаю, это маг Дюволл.

— А… погоди, а это-то как ты определил? Тоже по поведению?

— Нет. Он подошел и спросил, здесь ли Аманий. Искажающий амулет меняет только внешность, а господин Дюволл часто бывает у нас, и я хорошо знаю его голос.

— М-да. Мужик — прирожденный заговорщик. А о чем они говорили, случайно не знаешь?

Аури покачал головой и указал на символы Молчаливого Нге. Да, глупо было бы рассчитывать…

— А давно Аманий встречался с тем человеком, которого вы не знаете? — спросила Рысь.

— Нет… три дня назад.

Перед самой смертью!

— Можно я осмотрю кабинку, в которой они сидели?

— Да, пожалуйста. Третья от входа, справа.

Рысь соскочила с высокого барного стула и скрылась за занавеской. Вернулась она буквально через минуту.

— Там ведь с тех пор никого не было?

— Да. Эти кабинки — неудачное решение. Хозяин думал, что они будут популярны, но ошибся. Гости предпочитают общий зал.

Рысь с довольным видом кивнула и выжидающе посмотрела на меня.

— Что ж, спасибо что помог, — сказал я аури. — Даже странно. Обычно самую хилую информацию приходиться тянуть клещами.

Собственно, я не ждал какого-то ответа, да это и не вопрос был. Но аури ответил все в той же медлительной манере:

— В последние месяцы происходит много странных событий. По отдельности они ничего особенного не значат — обычная жизнь Тени. Но если рассматривать их как части единой картины, можно понять — готовится что-то плохое. Я не могу пока вычислить, что именно. Мало точек для экстраполяции. Но убийство Амания — явно часть этого. Аури не любят глобальных социальных потрясений. Мы — мыслители, а не воины. Если вы сумеете остановить происходящее, это будет на пользу аури. Потому я вам помог.

— Понятно. Я тоже чертовски не люблю всякие глобальные потрясения. Не уверен, что моих сил хватит остановить что-нибудь типа революции или третьей мировой войны, но я постараюсь.

— Позвольте еще один вопрос.

— Да?

— Мне интересно, кто из моих родителей сумел правильно вычислить живущую в вас сущность? Я склоняюсь к мнению мамы, но хотелось бы узнать точно.

— Ты знаешь, — усмехнулся я, вставая и направляясь к двери. — Я и сам хотел бы это знать!

"Мерзавец!" — коротко прокомментировала мой ответ Хайша.

Когда мы вышли, Рысь с некоторой опаской поинтересовалась:

— А что это аури говорил про одержимость? В тебе действительно живет демон?

Я рассмеялся.

— Да ну брось! Какой демон?!

— А кто?

— Извини, пока не могу сказать. Это не моя тайна. Ты не бойся, она не опасна…

"Ну, конечно! А кто тут что-то говорил о насилии и вандализме?!"

Рысь нахмурилась.

— Я помню фокус, который ты продемонстрировал тогда на крыше. Не опасна, говоришь? Ну-ну…

"Вот! В следующий раз будешь думать, прежде чем выпендриваться перед девицами!"

Я растерянно потер лоб. М-да… прошлым летом, когда я искал одну маленькую ведьму, якобы похищенную оборотнями, мы с Рысью и Отбоем столкнулись на крыше дома. Тогда мы были по разные стороны баррикад, и я для острастки продемонстрировал им самое впечатляющее, на что способна Хайша. Ну, то есть, это вообще-то единственный сильный трюк в ее арсенале. Это не магия, это сама глубинная суть богиня Арья Хайша, чье полное имя переводится как Священные Ножницы. Она обрезает нить отпущенного человеку времени. Ну и не только человеку — свой срок есть у всего в этом мире. Тогда я, помнится, превратил в ржавую пыль новенькую телевизионную антенну. Способность довольно пугающая, так что я не удивился страху девушки…

— Но я не об этом! Главное — получается, что при наших разговорах присутствует еще кто-то?!

"О-о-о! Как многообещающе звучит! — мечтательно протянула богиня. — И как знакомо! Великолепная увертюра к семейной ссоре!"

— Э-э-э… ну…

— И когда мы целовались?! Получается, мы втроем целовались?!

"Девочка зрит в корень!" — продолжала веселиться Хайша.

— Рысь, это не так! То есть, когда ты так формулируешь… Но это же просто смешно!

"Да? А мне иногда плакать хочется! Повезло же связаться именно с тобой!"

Рысь покачала головой и отступила назад. Чуть-чуть — только что бы освободить руку из моей руки.

— Вик… прости. Я… Мне надо подумать.

"Как предсказуемо!"

"Хайша, заткнись!"

Богиня, кажется, поняла, что перегибает с ерничаньем, и послушно замолчала. Я сунул руки в карманы куртки и зашагал к метро. Рысь побежала за мной.

— Вик! Постой! Ну постой же!

Я остановился.

— Ну что?

— Не обижайся. Ты не понимаешь разве…

— Да все я понимаю, — пожал я плечами. — И не обижаюсь. Но что я-то могу сделать? Да, во мне живет еще одна душа. Так уж получилось. Изменить этого факта я никак не могу. Я либо устраиваю тебя как есть, либо не устраиваю. Решать тебе. Когда определишься, скажешь. А сейчас мне нужно расследование вести. Если тебя так пугает моя "квартирантка", тебе не обязательно ходить со мной. Запасные ключи от конторы в щитке, где электросчетчики. Встретимся вечером.

— Ты все-таки обиделся, — Рысь смотрела под ноги. — Поставь себя на мое место…

"Фокс! Лучше промолчи!"

— А может, ты — на мое? Вот представь, ты встретила парня, который тебе нравится. И ты ему вроде как не безразлична. Разговоры по душам, поцелуи — все такое. А потом он узнает, что ты — оборотень. И говорит, извини, Рысь, мне надо подумать.

Рысь помолчала, потом спокойно произнесла:

— Ты прав, лучше вечером поговорим.

Развернувшись, девушка зашагала к метро, явно спеша оторваться от меня. Я не стал ее догонять.

"Фокс, ты… ты…"

"Дурак? Не согласен, но не хочу спорить".

"Ну да, конечно! А то, что ты сейчас продемонстрировал — это такой особый неотразимый способ ухаживания от Виктора Фокса?"

"Хайша, отстань! У нас работа есть!"

"Да? И какая же? Все следы ты отработал…"

"Не все…"

Я набрал номер Женьки. Она долго не отвечала, а когда ответила, из телефона фоном донеслась музыка и голоса. Я без труда узнал пиликанье губной гармошки и веселый немелодичный голос Бренна МакДара. Этот безалаберный лепрекон приехал в Москву года три назад, поспорив, что в России не умеют отмечать день святого Патрика. Несмотря на скептический настрой, отмечание ему так понравилось, что он никак не может собраться в обратный путь. Значит, Женька сейчас в баре "У кота".

— Развлекаешься? — поинтересовался я. — Завидую!

— Не завидуй, — буркнула девчонка. — Я тут по делу. Сам же сказал, что бы я себе задачу поставила и решала ее? Ну вот… Ты что хотел-то?

— Вспомни, где проходила лекция гуру, на которой ты была?

— Что вспоминать-то? В актовом зале одной школы в Выхино. Тебе адрес нужен?

— М-м-м, наверное, нет. Я так догадываюсь, больше там лекций не будет?

— Ну да. Этот гуру — его, кстати, зовут Лион — в самом начале лекции пояснил для новичков, что за ним стали охотиться какие-то спецслужбы, что бы использовать его знания в военных целях и он теперь вынужден скрываться. В общем, обычная пурга для шизотериков. Я думаю, он просто старается окучить как можно большую площадь.

— Нет, за ним действительно охотятся. Совет хочет задать ему несколько неприятных вопросов. Не спецслужбы, конечно, но тоже не подарок.

— О… вот оно как…

— Угу. Как ты узнала, где у него будет очередная лекция?

— Ну, я ж говорила, что у нас в универе многие по нему с ума сходят. Одна моя одногрупница на всех его лекциях бывает. Совсем умом тронулась. Вот. Он своим доверенным или как они сами себя называют — "верным" — ученикам сообщает, куда в следующий раз ехать.

— И она тебе просто так сказала?

— Так она меня сама полсеместра уговаривала! Там, похоже, верные ученики именно этим и занимаются — приводят новых слушателей. Не пойму только зачем ему это? Денег за лекции он не берет, в секту какую-нибудь вступить не уговаривает. Когда у меня открылись способности, он даже не заикнулся о какой-то благодарности за это.

— С этим мне, как раз, все ясно. Приду домой — объясню. Сейчас мне от тебя нужен адрес и время ближайшей лекции.

— Нет проблем! — звук исчез на пару минут, потом Женька вновь объявилась. — Ближайшая лекция сегодня в шесть вечера. Конференц-зал Общества охраны редких птиц Подмосковья.

— Такие еще существуют? — поразился я. — Дикий капитализм их не сожрал?

— Сама в шоке, — ответила Женька. — Это рядом с ВДНХ. Но я тебе рекомендую ехать с Викой.

— Это твоя подруга?

— Угу. Она только рада будет обратить нового человека к истине, гы-гы. А ты не так подозрительно будешь выглядеть, если с ней придешь.

— Ты права. А с подругой не боишься поссориться? Вдруг, она потом тебе выскажет свое "фи" за то, что подставила?

— Подставила? — с совершенно искренней интонацией удивилась Женька. — О чем это ты? Просто дала ее телефон человеку, искренне ищущему просветления!

— Хорошо, давай телефон. Вика, говоришь?

— Угу… Слушай… ты только это… если опять десматч устроишь, выгони ее сначала под каким-нибудь предлогом, а? Она, конечно, дурочка, но хорошая.

Я с чистым сердцем пообещал Женьке, что с ее подругой ничего не случиться. Тем более что никаких кровопролитий устраивать не собирался.

"Ну да, конечно. Что-то я не помню вообще ни одного случая, когда ты планировал кровопролитие".

"Верно. Я вообще пацифист!"

"Только они все равно происходят каждый раз, когда ты заявляешь, что собираешься просто поговорить!"

"Ну, насчет того, что каждый раз — это ты безбожно преувеличиваешь".

"Да не важно. Вот зачем ты сейчас едешь разговаривать с этим типом? Позвони Ивору, пусть пошлет туда своих опричников!"

"Вот именно! Он пошлет в лучшем случае Тонга с учениками, а в худшем — вчерашнюю команду. И выйдет драка, в которой либо этого Лиона прихлопнут, либо он сбежит. Даже если его скрутят и живым доставят в Совет, не факт, что у меня выйдет с ним поговорить. Я бы, например, не стал откровенничать с человеком, сдавшим меня Совету. А мне необходимо узнать каким боком тут замешан Аманий. Нутром чую, именно из-за этого его и убили. Возможно даже, что сам гуру это и сделал".

"А с чего ты взял, что он тебе все выложит, если ты заявишься к нему один? Скорее уж он и тебя убьет — чтобы не рисковать".

"Тогда в баре он не показался мне агрессивным. Сделаю вид, что проникся его идеями и хочу бороться с нечистью. Если получится, постараюсь разговорить. Ну а если он начнет меня убивать — у меня ведь есть собственная демоническая сущность, склонная к насилию и вандализму!"

"Фокс! Если ты еще раз это повторишь, я тебе устрою такую мигрень, что света белого невзвидишь!"

"Молчу-молчу!"

Вика оказалась невысокой барышней лет двадцати — двадцати пяти с грустными коровьими глазами, казавшимися еще больше и печальнее из-за толстых, похожих на донышки бутылок очков. Если бы не эти чудовищные очки, хипповская тесемка в волосах, а главное — отпечаток фанатизма на лице — девушка, пожалуй, была бы даже симпатичной. К сожалению, лицо ее было слишком одухотворенным, а ногти на то и дело вскидываемых в экзальтированных жестах руках — неровно обгрызены.

Пока мы добрались от метро до обычной жилой девятиэтажки, на первом этаже которой ютилось Общество охраны редких птиц Подмосковья, Вика успела поведать мне массу ненужной информации. Как я понял, это были отрывки из лекций гуру, которые девушка разбавляла почерпнутой в эзотерической литературе информацией под соусом своих вполне наивных размышлений о смысле жизни. Через пять минут мне захотелось на манер того священника из анекдота заорать: "Замуж, дура! Немедленно!"

Впрочем, как вскоре выяснилось, моя спутница была не самым вопиющим плодом мракобесия. Небольшой зальчик, напоминающий школьный кабинет биологии, со стен которого на людей укоризненно смотрели пыльные чучелки редких птиц, был забит странными людьми. Даже нет, не так — очень странными людьми.

Были здесь помятые старички с профессорскими бородками и встрепанными шевелюрами, сжимающие в руках брошюрки серой бумаги, увлеченно спорящие друг с другом о теории струн и солидарно поносящие Эйнштейна, ОТО и РАН. Присутствовали дамы разного возраста, объединяемые безвкусной вызывающей одеждой, обилием жутких "этнических" украшений из дерева и булыжников сомнительной ценности и покровительственным выражением лиц, как бы намекающим о доступной только им Истине. Несколько пухлых юношей и некрасивых девушек с горящими фанатизмом глазами — подрастающая смена эзотерической тусовки…

Не успел я вежливо избавиться от Вики и найти укромное место за шкафом с какими-то журналами, как на меня напал высокий и весь какой-то округлый дядечка в самой настоящей косоворотке, расшитой коловратами, и с устрашающего размера распятием на шее. Энергично потрясая окладистой, похожей на совковую лопату бородой, он потребовал, что бы я немедленно вступил в "Гиперборейский союз славянских Ариев". Я попытался откреститься от подобной чести, апеллируя к тому, что я уже состою в "Лемурском обществе освобождения Шамбалы" и в доказательство продемонстрировал собеседнику читательский билет Ленинской библиотеки. Билет на психа впечатления не произвел, он обличительно ткнул меня толстым пальцем в грудь и прогудел:

— Но вы же арий?!

Я ответил, что нет. Подобная честность несколько сбила моего собеседника с толку и он, присмотревшись к моему лицу, осторожно поинтересовался:

— Ну, тогда, конечно же, гиперборей?

— Я африканец, приятель, причем древний, — отрезал я, что бы разом пресечь попытки найти во мне нордические корни. Но этого типа было не так просто сбить с толку. Он зашел с другой стороны и углядел во мне явного монархиста, рассчитывая на этой почве найти во мне союзника. Пришлось разочаровать его и в этом, сообщив, что я считаю единственным приемлемым строем анархию. Это было ошибкой. В глазах мужика заблестел азарт спорщика, и он принялся доказывать превосходство монархического строя над всеми остальными.

Спас меня гуру, стремительной походкой влетевший в зал. Разноголосое жужжание присутствующих немедленно смолкло, задвигались стулья, люди спешили занять места. Я укрылся за широкой спиной донимавшего меня мужика в косоворотке. Впрочем, не думаю, что Лион смог бы узнать меня среди полусотни весьма пестрых слушателей. Мы ведь и разговаривали-то всего один раз.

Лион стянул с головы наушники, положил плеер на стол.

Встал перед замершей в ожидании аудиторией, посмотрел куда-то поверх голов и, улыбнувшись, начал:

— Каждый человек — звезда!

Выдержав небольшую паузу, усмехнулся уже иронично и продолжил:

— Как вы понимаете, я имею в виду не вульгарное использование этого слова для кривляющихся на эстраде современных паяцев.

В зале послушно захихикали.

— Я привел сейчас слова величайшего мага двадцатого века Алистера Кроули, поскольку именно они наиболее поэтично и, одновременно, с точностью направленной в самое сердце шпаги раскрывают тему нашего разговора.

Лион неожиданно выбросил вперед руки, словно обнимая всю аудиторию разом, и выкрикнул:

— Каждый из вас — звезда!

Восседавшая на соседнем стуле мадам ойкнула и приложила руку к обширному декольте. Закивала, влюбленными глазами пожирая гуру. А тот говорил все увереннее и быстрее, заставляя слова выстраиваться в ровные шеренги и маршировать, печатая слог.

Он говорил о давних временах, когда людей было мало, и каждый человек был бастионом, противостоящим враждебному миру. В этом противостоянии выковывались знания и умения — не только обычные ремесла, но и понимание законов окружающего мира и тайных рычагов, способных этот мир менять. Каждый человек был немного земледельцем, немного охотником, немного воином и немного — магом. Все были наделены равным правом, а степень уважения к человеку определялась его способностями.

Но пришли новые времена, и некоторые люди захотели иметь власть в своем личном пользовании — независимо от талантов распоряжаться ею, злоупотреблять, передавать по наследству. Они были слабыми, но хитрыми. Они приучили людей к мысли, что люди не равны между собой. И о том, что одни рождаются, что бы повелевать и вершить великие деяния, а другие — что бы прислуживать первым и восхищаться ими. Они узурпировали власть и знания и превратили остальных в рабов…

"Вик! Ви-и-ик! Приди в себя!"

Я вздрогнул и с некоторым усилием разжал кулаки. Обвел осторожным взглядом других слушателей. На лицах застыло одинаковое выражение, которое, видимо, только что было и на моем — готовность по первому слову идти и брать назад свою свободу и величие. Если понадобиться — вырывая эту свободу из рук убитых врагов.

Лион продолжал вещать, яростно жестикулируя и взвинчивая и взвинчивая темп.

"Вот зараза! Он забрался мне в голову!"

"Ну, это не трудно. Место у тебя тут полно!"

"Он программирует своих учеников, — проворчал я, не обращая внимания на шпильку. — Я в первый раз его слушаю, и то поплыл, а что же должно быть с его учениками?"

"По-моему, это очевидно. Он прикажет, и эти люди пойдут убивать "нечисть". За свободу и равенство".

"А перед этим он пробудит в них магический талант. Да, об этом я догадался, еще только выслушав рассказ Женьки. Но на что он рассчитывает? Его мятеж подавят, как уже подавили пять лет назад "новых инквизиторов". И даже быстрее — теперь маги знают, как с ними бороться".

"Может быть, он просто тупой? Не вышло один раз — наберет армию побольше и попробует еще раз".

"Я бы на это не рассчитывал. Боюсь, он придумал что-то новенькое".

Между тем Лион стал постепенно снижать темп, жесты его становились все менее порывистыми, ритм слов поменялся, расслабился. Вместе с ним стали расслабляться и лица слушателей. Кто-то заворочался, меняя позу, кто-то украдкой зевнул. Похоже, никто не заметил временного транса, в который их ввел лектор. Я посмотрел на ладони — на них еще были видны темные лунки от ногтей. Ну и силища у этого типа! Хайша права — брать его самому чистое безумие. Не говоря уж о самом гуру, меня просто растерзают его восторженные поклонники. Поговорю с ним, и нужно будет сразу позвонить Ивору. Оставлять этого типа на свободе просто опасно.

— Друзья мои, спасибо вам, что пришли! — Лион слегка поклонился. — Давайте закончим нашу встречу совместной медитацией!

Желающих нашлось много, хотя — против моего ожидания — далеко не все. Так что я смог не привлекая внимания выскользнуть с толпой в коридор. Отстав, я вернулся к конференц-залу и встал у косяка, беззастенчиво подглядывая за церемонией. Выглядело все достаточно безобидно. Люди образовали круг, держа друг друга за руки, словно собрались водить хоровод. Что за мантру они произносили, я уловить не смог — слова с чуждой фонетикой не находили за что уцепиться в моей памяти.

Я перешел на теневое зрение. Картина почти не изменилась, если не считать диковинной внешности участников медитации. Увлечение эзотерикой и, подозреваю, нестабильность психики так исковеркали их теневые облики, что они могли поспорить экзотичностью с настоящими теневыми существами. Кроме этого, стал виден сияющий шнур энергии, нанизывающий на себя весь этот пандемониум, словно бусы. Энергия вращалась по кругу все быстрее и быстрее, потом начала вибрировать гитарной струной и вибрировала все сильнее, пока не вырвалась вверх сразу тремя сияющими столбами. Круг распался, все с восторгом и завистью смотрели на троих счастливцев. Те стояли, одинаково схватившись за виски и покачиваясь. В теневом зрении было видно, что два "факела" еле тлеют, зато из третьего бил мощный столб, пожалуй, даже мощнее, чем у бедняги Уцелуйко. Я вернулся к обычному зрению.

Парень, в Тени более всего напоминавший помесь жабы и бульдога, оказался столь же неприятным типом и в реальности. Среднего роста, обрюзгший, с узкими плечами и широкими бедрами, он напоминал грушу. Впечатление дополняла вдавленная в плечи голова с квадратной нижней челюстью и острой макушкой. Сальные волосы, расчесанные на прямой пробор, свисали до середины спины. На лице присутствовало нечто вроде жидкой козлиной бородки и, не смотря на молодость, отчетливый "водочный загар" — сеточка набухших сосудов, выдающая страсть к алкоголю. Наряд парня не оставлял сомнений в его принадлежности к профессиональным неформалам — камуфляжные штаны, заправленные в армейские ботинки, футболка с логотипом какой-то отечественной рок-группы, косуха из кожзаменителя и черные велосипедные перчатки с обрезанными пальцами.

"Господи… и вот ЭТО будет магом?!"

"Угу. Но очень недолго" — утешила меня Хайша.

Лион, мельком оглядев и оценив новообращенных, быстро выпроводил слушателей вместе с двумя слабыми "факелами". Я опять смешался с толпой, вышел на улицу и остановился у подъезда, дожидаясь гуру и его новое приобретение. Они появились где-то минут через пятнадцать. Лион вел новообращенного мага под руку и что-то ему горячо втолковывал. Заметив меня, он нахмурился, но тут же узнал и дружелюбно кивнул:

— Был на моей лекции? Я рад, что ты все-таки пришел!

— Да вот… о тебе много чего рассказывают. Решил посмотреть собственными глазами.

— И что же обо мне рассказывают?

Улыбка на лице гуру осталась, но в глазах появилась настороженность. Я пожал плечами.

— Ну, что людей делаешь магами, например. Мою подругу вот сделал.

— Я не делаю людей магами, Вик. Все люди и так маги, только спящие. Я просто помогаю им проснуться. Разве хуже стало оттого, что твоей девушке стала доступна магия? Теперь она может чувствовать себя на равных с нечистью, не бояться их!

— Звучит красиво, — кивнул я. — Вот только я знаю, какую цену за это придется заплатить. А ты своим ученикам это рассказал?

Это согнало улыбку с его лица. Но ответил он уверенно, глядя мне в глаза:

— Я знаю, как это изменить.

— Да? Почему же по всему городу маги — тобою "разбуженные"! — мрут как мухи?

Новообращенный маг, все это время смотревший на меня с ревнивым недоумением, дернулся и перевел взгляд на гуру. Похоже, про этот "бонус" к обретенному могуществу он только что узнал от меня. Лион досадливо поморщился и со вздохом объяснил:

— Это все неизбежные издержки. Мой метод стабилизации магической энергии требует больших усилий. Я не могу тратить их на посредственных магов. Извини, тебе это неприятно услышать… Если ты присоединишься ко мне, я обещаю помочь твоей девушке. Хотя для нашего дела она и бесполезна, но затраты будут того стоить… я ведь знаю, что может твоя левая рука.

— Хм… звучит просто даже как-то неприлично, — хмыкнул я. Лион не принял шутки, по-моему, он даже не понял, о чем я говорю. Оставив недовольно надувшегося ученика, он шагнул ко мне и заговорил с убежденностью профессионального агитатора:

— Тебя разве не тошнит от этого болота? Все эти напыщенные маги, словно марионеток дергающие людей за ниточки, заставляющие их жить так, как нужно Совету?! Презирающие всех, в ком нет теневой крови! Неужели тебе не хочется вытряхнуть этот мусор и освободить…

— Стоп-стоп-стоп, — похлопал я в ладоши, словно режиссер на репетиции. — Можешь не стараться, на меня это не действует. Я сидел на твоей лекции, да. Но я не впал в транс.

Лион замер, на мгновение выпав из образа.

— Что, совсем? Вот досада!

— Не парься, остальных накрыло, как ты и планировал. А я… ну, у меня свои секреты. Так что давай говорить серьезно.

— Ну что же, серьезно так серьезно. Мне бы очень пригодился твой талант. Да-да, тот самый. Ты его скрываешь, используешь в крайних случаях, но мне о нем известно. Я, конечно, обойдусь и без тебя — у меня уже много учеников очень высокого уровня. Но твоя помощь сильно упростит мою задачу. Если даже ты не поддерживаешь мои идеи, почему бы тебе ни присоединиться ко мне за хорошую плату? Ты ведь наемник и перед Советом у тебя нет никаких обязательств.

— Я не наемник, а частный детектив. Тут есть тонкое различие. И деньги мне сейчас не нужны…

— А кто говорит о деньгах? Есть куда более ценные вещи. И я тебе кое-что уже предлагал.

— Что же? — я ухмыльнулся. — Жизнь? Раз ты в курсе моего таланта, то должен бы понимать, что угрожать мне… м-м-м… неблагоразумно.

Гуру вернул мне ухмылку:

— Ты самонадеян. Но я и не думал тебе угрожать. Вербовать исполнителя, от которого будет многое зависеть, угрозами — глупо. Слишком большой риск. Я действительно могу предложить тебе кое-что уникальное.

— Что же?

— Исполнение мечты.

— Что-то ты загадками говоришь. Какой еще мечты? Да у меня их десятки и каждый день — новые. Куча денег… А! Да, этого пока не надо. Что бы в меня сразу три фотомодели влюбились без памяти. Мотоцикл новый…

— Погоди! Это все не мечты, а желания!

— Не вижу разницы.

— Желания — то, что ты можешь осуществить. Может быть тяжело, порвав все жилы, но хотя бы теоретически можешь. Настоящая мечта одна. Человек может ее даже не осознавать, а если и осознает, то гонит от себя — какой смысл мечтать о несбыточном? Но я могу осуществить любую мечту.

— Э-э-э… я что-то не совсем понимаю…

Чайки кувыркались в прозрачном, казавшимся плотным от запаха соли и солнца воздухе. Такой воздух надо резать пластами, закатывать в бочки и продавать потом унылым городским обитателям. Только предупреждать — не больше глотка за раз, а то ведь может и разорвать их чахлые грудные клетки, привыкшие к жиденькой вони городских улиц!

— Капитан! — знакомый голос оторвал меня от созерцания бесконечной игры океанских волн. — Капитан! Справа по борту дозорный заметил корабль.

Я обернулся. Алекс Рея (а больше подошла бы кличка Мачта) — боцман — высокий, худой, с растрепанной белобрысой шевелюрой, почесал кончик носа и сообщил:

— Пока не разобрать кто там, но чую — купец!

— Не очень-то я твоему чутью доверяю! — немедленно вмешалась в разговор Женька. Девчонка сидела на бухте каната в излюбленной позе — по-турецки — и полировала ятаган. — В прошлый раз ты что кричал? Купец! Купец! Бородой клянусь — купец! Ну и что?

Остальная команда, собравшаяся на палубе, дружно заржала. Алекс машинально дотронулся до голого подбородка, на котором только-только начала пробиваться новая щетина.

— Чем-нибудь еще поклянешься? — ядовито добавила Женька. — Что у тебя еще осталось?

Побагровев, Алекс схватился за абордажную саблю. Настала пора вмешаться.

— Ну-ну, горячие головы! Приберегите силы для настоящей драки. Если это испанский купец, будет жарко…

— Надо же, какие невинные у тебя, оказывается, мечты!

— Ты… — я задохнулся от ярости и сделал пару шагов назад, поднимая левую руку. — Ты… сволочь…

— Тихо, тихо! — Лион слегка побледнел, но старался говорить спокойно. — Тебе же понравилось!

— Ты попытался меня загипнотизировать!

— Ничего подобного! Просто немного подтолкнул в нужную сторону! Все остальное ты создал сам!

— Что я создал?! — вздохнул я, опуская руку. Гнев улетучился, оставив лишь горький осадок. — Это была всего лишь иллюзия! Сон.

— Сон? Вспомни, как ты наслаждался морским воздухом! А ощущение теплого дерева борта под рукой. Точность, с которой ты видел корабль, чаек, лица и одежду команды! Ты всегда видишь такие реальные сны?

Я вспомнил и невольно облизнул губы. Мне показалось, что я почувствовал на них морскую соль.

"Вик! Не сходи с ума!"

— Ладно, пусть не сон. Но ведь все равно это было не на самом деле…

— Не на самом деле! — Лион вскинул руки к черному ночному небу, словно призывая его в свидетели. — Всю жизнь слышу это дурацкое "на самом деле"! Люди, вы же сами ставите перед собой заборы! Ладно бы кто-то другой, но ты-то знаешь про Тень! Знаешь, что "на самом деле" обычного человека вовсе не отражает реальности!

— Ну… знаю, конечно, но…

— Так почему ты считаешь, что твое "на самом деле" — истина?! Тебе не приходит в голову, что это точно такой же забор, за которым совсем иная реальность?

"Вик! Не позволяй ему морочить тебе голову!"

— Ты утверждаешь, что я стоял на реальной палубе реального корабля? Что все это существовало не только в моем воображении?

— А ты не думаешь, что вообще все существует только в твоем воображении? Откуда тебе знать, что вот эта улица, этот снег под ногами, дома вокруг, я, мой ученик — все это существует где-то помимо твоего воображения. Возможно, ты сейчас сидишь в своей комнате, приняв дозу наркотиков и все это — галлюцинация! Или тебя вообще нет — только разум, витающий в пустоте и создающий образы!

— Брось, — усмехнулся я. — Беркли я увлекался в институте, но с тех пор прошло много лет. И я давно пришел к собственному опровержению солипсизма. Если я сам выдумываю этот мир, то какого черта он такой уродливый?

— Это не опровержение, — возразил гуру. — Это просто глупая шутка.

— Да? Значит, тебя не существует? И ты, и все твои планы — лишь игра моего воображения? Зачем мне тогда соглашаться помогать тебе? Не проще ли, например, прихлопнуть тебя — просто так, для развлечения — а потом самому вообразить себя на пиратском корабле? Это ведь игра моего ума?

— Все немного сложнее — все зависит от системы координат. Это трудно и долго объяснять. Договоримся, что я тоже существую — в своей системе координат. Допустим, ты считаешь то, что я тебе показал, иллюзией. Пусть. Но согласись, если в этой иллюзии ты чувствуешь себя лучше, чем в том, что считаешь реальным миром — может ну его к черту, этот реальный мир?

— Жить в иллюзии? Ничего себе, прекрасное предложение! Да мне это в любом баре доступно.

— Разве то, что ты видел, было похоже на пьяный бред? И, уверяю, ты можешь не только видеть! Вино там имеет вкус вина, еда точно так же насыщает, а любовь женщин будет для тебя так же реальна, как и здесь! И все это будет качественнее — ведь там твой идеальный мир!

— А что будет с моим телом здесь?

— Ну вот, опять! Где, "здесь"?.. Ой, ну ладно, не начинай снова! Если ты так уперся в эту реальность… ну, допустим, мы можем договориться и об этом. Я позабочусь, что бы за твоим "телом" ухаживали. Кормили, поили, обмывали. Устраивает?

— Я должен подумать, — уклончиво ответил я.

— Думай, — согласился Лион. — Только не долго. Могу дать тебе время до воскресенья.

— А потом?

— Я закончил приготовления, — пожал плечами гуру. — Не вижу дальше смысла ждать. Согласуем действия и в понедельник выступим. Ну, или я один выступлю.

— Хорошо… ответь еще на один вопрос.

— Да?

— Зачем ты убил Амания?

— С чего ты взял, что это я его убил? — усмехнулся Лион. — Извини, но пока мы не союзники, я не собираюсь с тобой откровенничать. Жду твоего решения.

— Как мне тебя найти?

— Приходи в воскресенье часам к пяти в тот бар, где мы первый раз встретились. И… не следи за мной. Это бесполезно.

Лион повернулся и зашагал в сторону метро. Новообращенный маг поспешил следом, поминутно оборачиваясь и каждый раз спотыкаясь.

"Ну, конечно, не следи! Черта с два!"

Я отключил диктофон, отпустил парочку шагов на сто и пошел следом.

"Вик! Не пора ли вызвать Ивора с командой?"

"Я ничего не узнал, — возразил я. — Он даже на словах не подтвердил, что убил Амания. Остановить этого маньяка, конечно, надо. Но не ценой жизни Отбоя".

"А по-моему, не велика цена!"

"Что там аури говорил…"

"У тебя давно голова не болела?"

"Стоп! Не сейчас! Мне за этим типом следить надо!"

Но Лион не оставил мне шансов.

Он спокойно дошел до метро, о чем-то разговаривая с учеником. Точно так же — не проявляя ни малейших признаков, что заметил слежку — спустился с ним по эскалатору. Я даже подобрался ближе, прячась за спинами пассажиров.

К перрону подошел поезд, открылись двери…

В следующее мгновение на перроне оказалось несколько десятков Лионов — все пассажиры одновременно приобрели его внешность. Я сразу перешел на теневое зрение, но стало только хуже. Иллюзия-то развеялась, но к толпе людей, обретших теневые облики, добавилась еще толпа теневых существ, которых до этого момента было не видно. Разыскать в этой солянке кого-либо было просто не реально.

Петрос неодобрительно покачал головой, потом выставил рядом со мной бутылку джина, тоник и ведерко со льдом.

— Не могу смотреть на тебя — расстраиваюсь! Сам смешивай! Только не поможет.

— Откуда знаешь?

— Я же бармен. Я за стойкой уже… даже не помню уже, сколько я за стойкой стою. Всякое повидал. Но вот что бы это помогало — такого не было.

— Теоретик…

— Ну так послушай теоретика. Напиваясь с горя, ты ее не вернешь. Лучше уж пойди и дай в глаз этому кролику рогатому! За женщину надо сражаться!

— А… Что?! Ты о чем вообще?!

Я проследил за взглядом Петроса и обнаружил за одним из столиков Женьку в компании Харлампия и кувшина с фирменным местным пивом. Девчонка о чем-то оживленно болтала с сатиром, а тот как раз подливал ей пива.

— Тьфу ты, Петрос, ну что ты выдумал?! Женька мне просто друг и может встречаться с кем угодно… Впрочем, морду я Харлампию возможно и набью — для профилактики. Вот приму еще два-три стакана…

— Только один раз! — предупредил элементаль. — Разрешаю только как другу! Иначе не обессудь: правила одинаковы для всех… Так значит, ты не из-за нее пьешь?

— Нет, конечно. Женщины тут вообще не при чем…

"Врешь!"

"А ты вообще помолчала бы! — огрызнулся я. — Если бы не ты, ничего бы не было!"

"Это ты очень верно подметил! — обиделась богиня. — Тебя бы точно уже не было!"

— Если женщина не при чем, видать и вправду что-то серьезное, — рассудительно проговорил Петрос. — Тогда пей. Хочешь, могу выслушать.

— Зачем?

— Не знаю, — пожал элементаль широченными плечами. — Кому-то становится легче, когда выговорятся. А мне разве жалко?

— Глупо. Проблема-то от этого не исчезнет.

— Как и оттого, что ты напьешься, — резонно возразил Петрос.

— Я не про себя, — отмахнулся я, смешивая джин с тоником. — У меня нет проблемы. Мне просто… Ну да… Понимаешь, вот представь, что кто-то предложил реализовать твою самую глубинную, самую истинную мечту! Что бы ты сделал?

— Прибил бы мерзавца! — отрезал гигант, энергично врезав кулаком о ладонь, чем вызвал сноп искр. — Если главная мечта исполнена, зачем тогда жить?

— Хм… любопытная точка зрения, — признал я. — А я вот просто отказался. Нет, ну вообще-то не отказался, но решение уже принял. И это правильное решение, без базара! И мечта-то какая-то глупая. Черт! Да я еще утром и не подозревал, что у меня такая мечта! Но мне чертовски тоскливо от этого. Вот я и пью…

Элементаль понимающе кивнул.

— Тогда что ж… тогда не буду над душой стоять. Ты только аккуратнее. Домой-то дойдешь? Или могу в подсобке уложить. Сейчас по улицам опасно стало и трезвому ходить. Помнишь Шныря? Бедолагу на днях какие-то сволочи порезали до смерти. Представляешь? Он, похоже, какое-то крупное дело обставил — выпивку всем ставил, деньгами сорил. Вот его и выследили. Ладно бы ограбили, но убивать-то зачем?! Совсем люди озверели…

— Спасибо, Петрос. Не волнуйся за меня. Я не собираюсь до поросячьего визга надираться. Просто немного расслаблюсь и все.

Бармен кивнул и занялся как раз подсевшей к стойке компанией гоблинов.

"Вот так. Значит, это все-таки был Шнырь. А эта сволочь жестко играет!"

Я вдумчиво наполнил стакан ледяными кубиками, плеснул джина и долил тоником. Слушая, как потрескивает лед, я незаметно наблюдал за Женькой и Харлампием, все отчетливее понимая, что сатира придется побить. Ну, может и не побить, но припугнуть как следует надо. Я не ханжа и считаю, что взрослая девушка вправе сама решать, с кем встречаться и зачем. Но вот когда девушку целенаправленно подпаивают с вполне конкретной целью — это, по-моему, форменное скотство и за это надо морду полировать однозначно…

"У-у-у, Вик, да ты уже пьян! — проворчала Хайша. — Давай-ка, заканчивай…"

"Так я и заканчиваю, — согласился я, доливая в почему-то опустевший стакан еще джина. — Смотри, уже скоро закончу. Меньше полбутылки осталось…"

"Клоун. Смотри сам, конечно. До дома я тебя доставлю, но завтра сам себя ведь проклинать будешь!"

"Ну и буду. Подумаешь. Мои проклятия все равно силы не имеют"

"Хм… ты вроде как собирался Харлампия благородному обращению с девушками учить?"

"Не собирался, а собираюсь… Э-э-э… Стоп! Хайша? Ты же всегда ругаешь меня, когда я в драку ввязываюсь?!"

"Я не об этом! Ты посмотри!"

Я обернулся, с трудом удержавшись на лавке.

Харлампий добился-таки своего. Юный — и, прямо скажем, хилый — организм не выдержал, Женька сидела за столиком с совершенно стеклянным взглядом. Только вот сатир вопреки ожиданиям вовсе не спешил воспользоваться этим. Напротив, он подошел к стойке, сунул Петросу деньги и негромко — я едва расслышал — попросил вызвать девушке такси, а лучше позвонить Виктору Фоксу или Алексу Рейнарду. Меня Харлампий то ли не заметил, то ли не узнал, а Петрос так поразился необычному поведению завзятого ловеласа, что молча кивнул и забрал деньги. Харлампий с видом человека, выполнившего тяжелую и неприятную работу, покинул бар.

Мы с Петросом переглянулись.

— Слушай… я чот не понял, это что сейчас было?

— Не знаю, — растеряно протянул Петрос. — Может, она не в его вкусе?

— Брось. На моей памяти он подкатывал к кикиморам, мавкам, нинге и даже к горгулье Туре, хотя оно и бесполое.

Петрос развел руками:

— Тогда не знаю. Может, он сегодня не в духе.

— М-да. Ну что ж, придется прервать мое погружение в нирвану на самом интересном месте.

Я расплатился, поднял из-за столика гуттаперчевую Женьку и направился к выходу. Даже представить не возьмусь, как выглядело наше передвижение со стороны. Все мое внимание было целиком поглощено удержанием нашей шаткой конструкции на ногах. На улице морозный воздух слегка привел меня в чувство, я даже смог поймать частника на "девятке" и внятно объяснить, куда нам нужно. Но стоило сесть в машину, как я почувствовал стремительные, пахнущие можжевельником потоки, размывающие мой разум.

"Хайша, порули, пожалуйста…"

Остров Крит. 1140 год до н. э.

— Тебе не следует этого делать, — буркнул Эгалий. — Но я понимаю, что тебя не остановить. И даже пытаться не стану.

Пигмалион молча кивнул. На лавке перед ним лежали грубые солдатские сандалии на толстой подошве — такие выдержат долгую каменистую дорогу — и шерстяной плащ. Он затянул ремешок на туго набитой котомке и приторочил к ней бурдюк и одеяло.

— Ты их не найдешь! А даже если и найдешь — что будешь делать? Ну да, ты теперь можешь творить чудеса, но ведь Галатеи с тобой больше нет! Если ты попытаешься сразиться с теми жрецами… ну, пусть ты победишь одного или даже двоих, но потом свалишься без сил!

Царь продолжал молча собираться. Эгалий поежился — он еще не забыл страшного взгляда Пигмалиона, когда тот предложил ему заменить собой рабыню, предназначенную в жертву. Он уговаривал себя, мысленно повторял как заклинание что у друга случилось временное помрачение ума, что он попал под влияние демона… Но на самом деле понимал, что это самообман.

Пигмалион прицепил к поясу длинный нож и копис в простых деревянных ножнах. Можно было бы выехать в колеснице, или с обозом. Или даже выступить целой армией. Но он прекрасно понимал, что поиски жрецов могут затянуться и на год, и на несколько лет. К тому же вряд ли его соседи будут рады пропустить через свои владения чужих солдат. Нет, придется идти одному, изображая обычного наемника.

— Пигмалион! Ты погибнешь зря!

Впервые за весь разговор царь посмотрел на него. Не специально — просто, закидывая котомку за плечо, мазнул равнодушным взглядом. Ему было все равно, что говорит Эгалий. Он все решил для себя и не собирался менять решение или спорить. Но все же пояснил:

— Ты ошибаешься. И жрецы ошиблись. Вы все считали, что ритуал знала только Галатея. И что без нее я буду беспомощен. На самом деле я давно уже могу проводить ритуал самостоятельно. Просто мне было приятно, что Галатея делает это для меня. Но когда будет нужно, я справлюсь и сам. А потом мы вновь будем вместе! Навсегда!