Блуждающая река

глава тридцать четвёртая

Как ни старалась полиция сохранять секретность появления необычного человека в Штате N, молва поползла сначала по улицам города Сорвиля, затем добралась до Ремкуля. Сначала всё было окутано туманом фантазий. Кто-то вспоминал собственные случаи встреч с инопланетянами, а кто-то рассказывал, что при встрече с рогатым чудовищем потерял не только дар речи, но и забыл, куда шёл! Не исключено, что сами полицейские, участвовавшие в расследовании, делились с жёнами новостью, и кто же не знает, чем это кончается!

Для того, чтобы легализовать инопланетянина, каковым и являлся в глазах общественности Фред Уимпл, необходимо было придумать реальную легенду его появления. Надо было развеять в пух и прах эту чепуху, которую плёл своим несдержанным языком Фред Уимпл, опьяневший без вина от счастья, что выкарабкался из подземелья!

Ну, выбрался и слава Богу! С кем не бывает! Но зачем болтать о каком-то прошлом веке? Можно посмотреть на себя в зеркало, если он забыл свой день рождения, предположить свой возраст визуально, придумать версию падения в реку, если она, конечно, действительно протекала в том месте. Да можно просто упомянуть ту, которая есть на карте Соединённых Штатов Королевства, убрать из своих воспоминаний эту пещеру, забыть имя друга - Боба Стэнли!

И вот уже готов портрет рядового страдальца земли, не выходящего за рамки общественного мнения!

С такими мыслями присел Чарльз Бредстоун в кресло в своём кбинете, включил компьютер, и бойко застучал всеми десятью пальцами по клавиатуре. Доклад получился именно таким, чтобы выход Фреда Уимпла из Психбольницы выглядел полным излечением от того бреда, которым страдает каждый второй шизофреник.

Прочитав своё творение, Бредстоун приуныл. Такой отчёт не обещал автору и крупицы славы. Но Чарльз Бредстоун чувствовал себя намного лучше, когда его Руала была ласкова с ним и походила на любящую дочь. Что греха таить, она постоянно своей искусственной молодостью напоминала Чарли его молодость, и не от этого ли созерцания красоты Руалы он забывал о недомоганиях весной и осенью? Продлевая свежесть своего тела Руала, сама того не осознавая, продлевала жизнь своему мужу.

Доклад, изложенный Чарльзом Бредстоуном об инопланетянине, был положен на стол Президента немедленно. Президент повертел в руках прочитанный им доклад некоторое время.

-Что-то не складываются в этом деле три версии в одну, как вы думаете, Берн?

Берн, пресс-секретарь Президента, несколько растерялся. Быстрого ответа у него заготовлено не было по такому случаю. Поэтому, он замер в ожидающей распоряжений позе, умеренно согнувшись в едва заметном поклоне, не унижающем его достоинства.

-Ах, да! Вы ведь не собираетесь занять мой пост, почему я и должен сам себе давать ответ! - улыбнулся Президент. - Так вот, у меня есть подозрение, что этот писатель имеет какую-то цель! Я бы поверил на сто процентов этому Бредстоуну, если бы этот Фред Уимпл назвался каким-нибудь другим именем! Но ведь его имя совпало до единой буквы с именем погибшего полвека назад человека? Конечно же, такое совпадение имён могло быть во власти только инопланетного сообщества, которое, как это утверждает Разведывательный Центр Королевства, не просто следит за развитием земли, но и управляет ею!

Я давно заметил, что все мои попытки провести через сенат ту или иную идею, тормозятся большинством голосов! Это ли не доказательство, что многие уважаемые сенаторы находятся под воздействием подсказок астрологов, которым, возможно, шепчут по ночам звёзды то или иное решение.

Но и считать этого Фреда Уимпла душевнобольным также бесполезно. Если это, действительно, инопланетянин, никакие запоры не спасут наше Королевство от его козней.

-Ваше превосходительство, не проще ли всё-таки решить вопрос об излечении Фреда Уимпла от душевной болезни?

-Вы так думаете? - повернулся Президент к Берну лицом. - Чарльз Бредстоун просит разрешения забрать этого Фреда Уимпла из Психбольницы в Долину Безмолвия и заботиться о нём, как о родном сыне.

-Это было бы разумным решением, - услужливо подсказал Пресс-секретарь. - Можно обязать Бредстоуна следить за поведением Фреда Уимпла, докладывать обо всех его планах и забыть об этом случае, если связь этого мнимого инопланетянина с космосом не подтвердится.

В то время как решалась его судьба, Фред Уимпл продолжал находиться под неусыпным контролем двух санитаров Психбольницы, способных усмирить нрав любого пациента могучими электрошокерами, смирительной рубашкой и неизвестными для широкой публики двумя-тремя дополнительными способами. Палата номер три больше походила на гостиничный номер с ванной, туалетом, разумеется, не имеющий даже двухзвёздного комфорта. От того, что имелась решётка на окне, и плюс к этому, были прибиты гвоздями к полу кровать, стол и стул, комната больше напоминала тюремную камеру.

Большой сложностью для медперсонала было обслуживать Фреда Уимпла во время завтрака, обеда и ужина. Лечения ему никакого назначено не было, но для подачи продуктов питания приходилось открывать дверь и ставить поднос с едой на стол. Вот это более всего походило на обслуживание пятизвёздного номера, но с дополнительным риском.

Три раза в день Фред Уимпл имел возможность не только видеть очень пожилую, женщину, облик которой мог настроить его не только поговорить с нею, но и проверить её выразительные объёмы на прочность!

Только приход Элизабет Триммер или Руалы Бредстоун вносили разнообразие в тоскливо ползущие от восхода солнца до заката часы. Разумеется, его проживание в Психбольнице и в сравнение не шло с той жизнью, которую он испытал в пещере. Если Руала стала терпеливо ждать переселения Фреда в Долину Безмолвия, и её визиты прекратились, то Элизабет Триммер вообразив, что Фред Уимпл в отсутствие соперницы проголодается, возобновила свои визиты до двух раз в день.

К сожалению, у врачей совершенно отсутствует мысль, что пациенты рассматривают их, как небожителей или даже - наместников бога, спасателей в последней инстанции. При виде Элизабет у Фреда постоянно появлялся небольшой стресс. Ему всегда чудилось, что Элизабет прячет в кармане шприц для того, чтобы поставить ему укол неважно куда. При её появлении у него обязательно начиналось покалывание в боку, начинал ныть зуб или, что ещё хуже, чесаться интимное место.

Беседы заканчивались ничем по вине самой Элизабет, не готовой вот так, как Руала, раскрепоститься, упасть на кровать и начать изображать танец живота.

Когда, после получения факса из столицы Королевства, Чарльз Бредстоун явился в кабинет Элизабет Триммер, чтобы подписать соответствующие бумаги, разрешающие Фреду Уимплу покинуть больницу, прошло не меньше двух недель. Элизабет Триммер так устала от тайного желания любви, что равнодушно поставила подписи на бумагах, даже не читая их. В бумагах значилось, между прочим, что больной, по имени - Нат Фазер выписан из Психбольницы со значительным улучшением здоровья.

Два санитара, тем не менее, привели Фреда Уимпла, держа одной рукой опасного узника Психбольницы, а другой рукой сжимая электрошокеры. Передача состоялась прямо в коридоре. Элизабет Триммер не пожелала проститься с бесчувственным молодым мужчиной, возраст которого остался для неё навсегда загадкой.

А во дворце Чарльза Бредстоуна, находившегося в Долине Безмолвия, шли приготовления к встрече дорогого гостя. Руала и не собиралась поселить инопланетянина в домике садовника. Для него был приготовлен номер, который обычно занимали самые успешные и, конечно же, богатые гольфисты или теннисисты.

Мнения мужа она даже не собиралась спрашивать. Фред Уимпл был её капризом, её игрушкой, рабом или всем сразу.

Ожидание любовника, как его ещё можно назвать, окрылило настолько Руалу, что нога её с утра ни разу не подвернулась, улыбка не сходила с лица. Вся она светилась той последней лучезарностью, которую видят глаза перед заходом солнца. Только что было всё расцвечено всеми оттенками радуги, но солнце скрылось за холмом, и все прелести радужных оттенков погасли. Последний час молодости Руалы незримо приближался, угрожающе готовый покинуть её в самый момент торжества наивысшего желания любить и быть любимой.

Вертолёт появился в небе, когда терпение Руалы достигло апогея. Или это было ей категорически противопоказано, или сердце её, слишком маленькое для больших чувств, израсходовало свой лимит. Когда Чарльз Бредстоун, сопровождаемый Натом Фазером, вошёл в холл дворца, навстречу кинулась прислуга в количестве двух юных созданий. Две девушки, щеголявшие тонкими талиями, сочными бёдрами и ногами от ушей, наперебой сообщили Бредстоуну о несчастье, постигшем его.

Бредстоун и Нат Фазер поспешили на второй этаж, и в комнате для высоких гостей обнаружили бездыханное тело Руалы. Нат Фазер взирал на сцену, достойную театра "Ла Скала" с сочувствием человека, благодарного за освобождение. Да, именно Фред Уимпл значился теперь под именем Нат Фазер, что в переводе на любой европейский язык означала - нет отца. Бредстоуну хотелось дать Фреду имя Нат Мазер, что означало бы - нет матери, но это тогда противоречило бы законам зачатия плода.

Отсутствие отца понять было проще. Таких детей в мире можно встретить на каждом шагу. Папы на час чаще всего сползали с красавиц и исчезали в неизвестном направлении, после чего мамы придумывали, в своё оправдание, имя "оползня". И с таким дополнением к своей биографии многие дети улицы живут, не страдая любовью к мужикам в годах до тех пор, пока сами не совершают подобные подвиги.

Можно описывать случаи отсутствия отца у детей, сколько угодно времени, но случай с Руалой, произошедший так не во время, оказался намного интересней. Приглашённый врач-терапевт был хорошо знаком Бредстоуну. Он пощупал пульс покойной, спросил, сколько времени прошло с той минуты, как Руала перестала дышать, и сообщил неприятное для слуха Чарльза Бредстоуна заключение:

-Я давно следил за здоровьем вашей супруги, мистер Бредстоун. Такое частое посещение операционной косметического салона не могло не сказаться на работе сердца. Я не могу сказать, какое эмоциальное потрясение испытала только что Руала, но факт остаётся фактом: готовьтесь к похоронам!

Если это можно было назвать чудом, оно произошло именно в момент последних слов врача. Руала пришла в сознание ровно через три часа с минуты оплакивания её тела мужем! Ни врач, ни Чарльз Бредстоун, ни даже две служанки с красивыми ногами не обратили внимания в такие минуты на Ната Фазера. Между тем, Фред Уимпл, недовольный тем, что должен был привыкать к новому имени и скрывать всё то, что ему пришлось пережить в подземелье, был подавлен этой потерей.

Ведь Руала должна была ему в чём-то помочь! А в чём, об этом этот старик, ливший крокодиловы слёзы над недвижимой красавицей, едва ли теперь расскажет! Более того, не отправит ли Бредстоун его обратно в Психбольницу?

Нат Фазер, будем его теперь так называть до конца нашего повествования, мысленно сказал фразу, от которой Руала вздрогнула неожиданно для окружающих всем телом, громко застонала и открыла глаза!

-Что это я лежу не в постели? - были первые её слова, повергшие всех присутствующих, кроме Фазера, в шоковое состояние. И только Нат Фазер с деловитым видом подхватил ожившую красавицу на руки и положил её в постель, которая была почти рядом.

Чудо, свидетелями которого стали не только Бредстоун и его слуги, но и врач, разнеслось далеко за пределы Долины Безмолвия. Очнувшись после так называемой клинической смерти, Руала теперь появлялась на людях в сопровождении Ната Фазера, на которого никто не обращал внимание. В центре внимания толпы была только она, Руала Бредстоун!

Все интересовались её здоровьем, просили автограф. Многие просто сопровождали её и Ната Фазера, пытаясь оттеснить этого незнакомца от героини чуда. Надо заметить, что Руала не просто ожила. Загадочным образом все рубцы от многочисленных операций, сделанных косметологом, которые ей приходилось тщательно маскировать, исчезли бесследно, кожа стала шелковистой, как у женщины не старше тридцати лет! Чарльза Бредстоуна она теперь воспринимала, как одного из слуг, которые вокруг неё суетились едва ли не круглосуточно, выполняя все её пожелания немедленно.

А Нат Фазер незаметно для всех повелевал ею, как ему заблагорассудится.

Нат Фазер был измучен своей тайной, которую носил в себе, как тяжкую ношу. Не имея возможности рассказать правду, за которую он мог вернуться, без проблемы для полиции, в Психбольницу, он мысленно пожелал, чтобы Руала превратилась в такую же девушку, каких он увидел в подземной пещере. И вот это чудо свершилось!

Да, Руала была та же самая! Те же глаза, брови, нос , губы. Но старения тела как не бывало! Вот почему слава о Руале стала разноситься по всем городам Соединённых Штатов Королевства, пока не достигла ушей Президента. Новость заинтересовала и эскулапов медицины. В Долину Безмолвия потянулись престарелые академики, профессора, косметологи, для видимости взяв с собой наборы клюшек для гольфа. Кому-то из них были роднее ракетки для тенниса, но все они заполнили не только номера дворца Чарльза Бредстоуна, но и раскинули палатки вокруг приличных размеров бассейна, в поле для гольфа и даже на краях теннисных кортов.

Никогда ещё такого прилива зелёных купюр не приходилось ощупывать своими короткими толстыми пальцами Чарльзу Бредстоуну! О, как он не ошибся, подарив Руале этого бесценного инопланетянина! Только он один оценил Ната Фазера! Только он один первым из всех смертных сообразил, что без инопланетянина никакой врач не оживил бы Руалу!

Да, он теперь только документально значится мужем Руалы. Но и Нат Фазер значится слугой Руалы, и никогда не станет большим для окружающих. И Чарльз Бредстоун готов считать деньги с утра до ночи, перебирать бумажных президентов и плевать на славу писателя, от которой количество автомобилей в его личном гараже могло бы увеличиться только на народные, дешёвые марки.