Блуждающая река

глава шестнадцатая

Утро вползло в каньон лучом солнца, который с высоты соизволил чуть-чуть рассеять сумрак каньона. Ещё через полчаса уже можно было разглядеть останки погибшего мужчины и распутать узлы лассо на запястьях его рук. При свете дня Томми и Джек предположили, что это был Коул, так как одежда и странная бледность кожи трупа не могли принадлежать местным жителям.

-Как-то непонятно мне, почему спешил этот тип в горы, когда мог и с полицейским улететь, и в таверне задержаться, - задумчиво проговорил Томми. В отличие от его размышлений, Джек подвинул труп Коула ногой в сторону и процедил сквозь зубы:

-Глупый этот Коул, вот и получил глупую смерть.

Но Томми с ним не был согласен. Он чувствовал, что об опасности, которую только что пережили они сами, явно, Коул не знал.

-Не индейцы ли погнались за нами? - предположил Томми.

-Какая теперь разница, кто гнался за нами! Главное, мы имеем рядом с нами труп, в котором может оказаться пуля из моего кольта.

-Ну, твоя пуля, скорее всего, в том человеке, который скакал на лошади, а не волочился за ней, - возразил Томми. Он, тем не менее, склонился над трупом и стал внимательно его осматривать.

-Пулевых ранений нет. А вот кое-что интересное!

Томми вынул из кармана куртки Коула свёрнутый вчетверо лист бумаги и попытался прочесть. В следующую минуту он удивлённо посмотрел на Джека и медленно произнёс:

-Ничего не понимаю. Ведь этот Коул говорил на чистом английском языке, а на этом листке совсем другой язык, прочитать невозможно.

-Ну, мы идём дальше или вернёмся к началу каньона и поедем вокруг? - раздражённо спросил Джек.

Томми, ничего не говоря, стал закидывать камнями труп Коула. Когда холмик вырос достаточно высокий, он махнул рукой и тихо произнёс: - Всё. Поехали.

Каньон быстро наполнялся светом, за которым по пятам следовала жара. Всадники медленно продвигались вперёд. Спустя два часа Джек стал ворчать, что по этому руслу, высушенному солнцем, не то что река не протекала как минимум тысячу лет, а и дождя здесь сроду не было. Томми был с ним полностью согласен, но какое-то непонятное для него самого упрямство двигало его сознанием. Он, не отвечая товарищу, продолжал направлять лошадь вперёд.

Скоро движение вперёд всё время пошло под уклон и, наконец, они остановились перед обрывом в пропасть. Дальше открывалось углубление каньона не более метров триста-четыреста в длину. Томми и Джек оставили коней у крутого склона, связав их поводья, и по краю обрыва продвинулись метров пятьдесят вперёд. В конце древнего русла они увидели вход в пещеру. Размер входа был так велик, что в него могли въехать два десятка всадников в ряд. На дне пропасти был, правда, небольшой ручей.

-Слушай, Джек, а ведь похоже на то место, где река впадала в пещеру? - сказал Томми.

-Да вода-то где? - раздражённо спросил Джек. - Тут и слепой бы увидел самолёт, который разбился.

-Кажется, мы можем возвращаться назад, - сказал Томми, стоя на краю пропасти. Не пойму только одного, если здесь была река, как она могла...

Джек не дал договорить Томми свою мысль. Его длинные руки упёрлись в спину товарища, и Томми, потеряв равновесие, почти прыгнул в пропасть. Падение его походило на скоростной спуск. Цепляясь пальцами рук и носками ботинок, мощное тело Томми не хотело расстаться с жизнью и боролось за эту жизнь до конца. Всё тело его, сталкиваясь с каменными выступами крутого склона, подпрыгивало, пальцы, скорее всего, теряли часть кожи и мяса, одежда повисла клочьями. Томми достиг дна ущелья, упал навзничь и замер.

-Кто поедет домой, а кому ещё рано туда отправляться, - пробормотал Джек, со злорадной ухмылкой на лице понаблюдал за недвижимым телом товарища минуты две. Убедившись, что Томми мёртв, цепляясь своими длинными руками за выступы и шероховатости почти отвесной стены, вернулся назад, сел на лошадь, к которой был привязан труп Коула, а лошадь Томми привязал к луке седла укороченным лассо.

-Теперь у Руалы выбора не будет, да и Фростен притихнет, если морду ему раз слегка погладить! - вслух рассуждал негодяй. В обратном нправлении Джек пустил лошадь ровной рысью. Он не спешил прибыть в Долину Безмолвия, чтобы в дороге придумать более правдивую историю, которая могла с ним и Томми случиться. Мозг его, непривычный к разнообразию мыслей, выдавал на разные варианты одну и ту же картину, в которой никак не получалось придумать благородный поступок для себя.

-А, дюжина чертей! Да пусть катятся они от меня! Пусть сами придумывают всё, что угодно! - разозлился Джек, когда почувствовал, что до писателя ему далеко. И дальше он погнал коней в галоп, несмотря на то, что нигде и ни разу не удалось напоить бедных животных.

Появление Джека в таверне сначала обрадовало Фростена и Руалу. Руала даже выбежала на крыльцо в надежде увидеться с Томми. Радость её насколько была бурной, настолько же неудержимыми были её слёзы и горе. Джек был немногословен. Он только сказал:

-Пропал парень. Говорил ему, не лезь в эту пещеру.

-Что ещё за пещера? - упавшим голосом спросил Фростен.

-Пещера-то? Да вход в преисподнюю.

-А вода была?

-Да какая там вода! Томми так шлёпнулся о камни, громче выстрела звук получился.

Руала убежала в свою каморку, чтобы нарыдаться вволю без свидетелей. Фростен сидел на стуле, безвольно опустив руки. Джека он не то, чтобы не любил, он его боялся. Страх его был какой-то интуитивный. Казалось, парень был услужлив, особых хлопот не доставлял, когда рядом был Томми. Но сейчас Джек был один и Фростену это обстоятельство было не в радость.

Рокот мотора в небе его в этот раз обрадовал. Через некоторое время лейтенант

Бритнер вошёл в таверну. Вслед за ним вошли два полицейских и доктор Смальк, которого Фростен уже знал. Двух полицейских он увидел впервые. Широко улыбаясь, Фростен подобострастно распланялся с полицейскими, предложил присесть к столу, позвал Руалу. Вся в слезах, с которыми у неё не было сладу, Руала подошла к Фростену.

-Хозяин, у меня ещё ничего не готово, - шепнула она на ухо старику. Бритнер сразу насторожился, подошёл вплотную сзади и грубо схватил Руалу за плечо.

-Что это у вас за таинственные переговоры? Ну-ка, выкладывайте всё, что знаете?

Фростен сделал горестную мину на лице:

-Беда у нас, господин лейтенант. Томми погиб, вот Руала и страдает. Не может работать.

Бритнер ослабил сжимавшиеся пальцы, попытался погладить Руалу по спине, но та стремительным движением всего тела избежала этого, отчего ладонь Бритнера сделала круговое движение в воздухе.

-Ну, это другое дело, - с улыбкой сказал Бритнер, явно обрадовавшись известию о смерти соперника. Заметив, что Фростен с удивлением посмотрел на него без тени улыбки, попытался оправдаться:

-Весьма сочувствую вашему горю. Но как мог погибнуть Томми?

-Так с Джеком они отправились искать эту несуществующую реку. Джек пусть и расскажет вам, как это случилось, - ответил Фростен. Бритнер угрожающе двинулся в сторону Джека, который стал усиленно моргать ресницами, ища своими длинными руками какую-нибудь опору:

-А что я? Я уже говорил хозяину, Томми полез в пещеру и сорвался вниз. Там и дна-то, наверно, не достать. Он всегда был упрямым. Вот и хозяин может подтвердить мои слова.

Но Фростен, чувствуя в душе, что Джек что-то скрывает, воспользовался возможностью на время ибавиться от опасного музыканта и возразил:

-Да никогда я не замечал упрямства у Томми. Всё-таки, парень Томми был не так плох, чтобы его могила окаалась безымянной. Я относился к нему, как к сыну. Хотелось бы похоронить парня на нашем кладбище. Пусть Джек покажет, где погиб Томми.

Бритнер сразу почувствовал, что появилась возможность сразу "убить двух зайцев" - избавиться от двух музыкантов, засадив Джека за умышленное убийство Томми, вынудить Руалу выйти за него замуж и забрать старика в свой дом вместе с его запасами золота. Поэтому он немедленно приказал готовиться к вылету после небольшой трапезы.

Руале пришлось, поминутно глотая солёные слёзы, через силу зажарить двух кроликов, сдобрив их большим количеством пряностей. Полицейские без всякого энтузиазма съели пересоленное мясо, запили его горьким кофе с пресными лепёшками из кукурузной муки и, с недовольным выражением на лицах, вышли из таверны, забрав с собой Джека.

Бритнер быстро повеселел, когда самолёт поднялся в воздух, отпускал незамысловатые шутки в адрес неудачливого Томми. Он и на Джека посматривал как на выгодного ему преступника.

-Ну, Джек, признавайся, ведь Томми едва ли сорвался бы в пропасть, если бы его ты не подтолкнул немного твоими могучими лапами? Я уже давно замечал, что ты его недолюбливаешь! - с мягким укором в голосе обратился лейтенант полиции к Джеку, угрюмый вид которого почти подтверждал его подозрения.

-Думайте, что хотите. Я здесь ни при чём. А с самолёта я не знаю, как указывать дорогу к этой пещере.

-Да мы сами найдём дорогу! - усмехнулся Бритнер. - Нам ведь без трупа возвращаться нет смысла. Мы тебе водички подольше не нальём, ты, когда сильно пить захочешь, сразу и покажешь, где искать твоего друга.

Два полицейских в это время полёта молчали. Один из них, что сидел рядом с Джеком, не сводил с него глаз. Пилот, летавший с Бритнером, уже запомнил по приборам, где начинался район с бешено вращающейся стрелкой компаса, ждал новых фокусов с прибором. Но на этот раз ничего подобного не происходило. Оставалось посадить самолёт на довольно длинной площадке, и на земле дать возможность Джеку ориенироваться в том направлении, где произошло несчастье с Томми.

С самолёта высившиеся склоны Серых гор не вызывали у Бритнера восторженных эмоций. Ему хотелось приказать закончить поиски, вернуться в Сорвиль и предаться обильному обеду или ужину. Но Руала даже здесь, в самолёте, представлялась в виде воздушного привидения, ускользающего от него, красивого и недоступного, как и в живом виде в Долине Безмолвия. И эта безумная страсть толкала его на поиски Томми или его тела, несмотря на ничтожный шанс удачи. Он не видел в Джеке реального соперника, но интуиция ищейки подсказывала ему, что гораздо спокойнее для него было бы знать, что Томми не находится в таверне Фростена.

Самолёт приземлился на небольшой площадке. недалеко от входа в каньон. Это место было единственным, не требующим карабкаться по склонам Серых гор. Движение по каньону Бритнер возглавил сам. Кроме пилота у самолёта остался доктор Смальк.

Минут через Двадцать пять, с трудом преодолевая усыпанную камнями и щебнем поверхность земли три полицейских и Джек достигли входа в каньон. Тропа была не настолько чёткой, чтобы предполагать, что её протоптали люди, но здесь она раздваивалась. Можно было гадать, куда идти, потому что Джек изображал полную забывчивость, морщил лоб и даже стал подозревать, что это вовсе не то место.

Но один из полицейский обнаружил чёткий след от конской подковы. Второй полицейский вернулся со второго направления ни с чем. Решили углубиться в каньон. Около часа брели молча, пока не наткнулись на сильно обглоданный труп лошади.

Бритнер вдруг вспомнил замечание Фростена, что лошадь Джека вернулась без клейма. Брезгливо морщась, он склонился над трупом. На задранной шкуре клеймо Фростена было слабо заметно, но оно было! Бритнеру стало ясно, что они на верном пути, а сам труп лошади мог означать лишь факт разыгравшейся драки между музыкантами Фростена. Неизвестна была лишь причина разногласий двух парней в этом пустынном месте.

Правда, к востоку, в пустыне была резервация вымирающего племени индейцев, но едва ли вечно голодные, страдающие алкоголизмом, индейцы могли напасть на двух богатырей.

Ещё через два часа глазам полицейских открылась панорама ущелья, на дне которого стоял человек и махал им обеими руками. Бритнер смотрел вниз, не веря своим глазам. Это был живой Томми к его откровенному неудовольствию!

Полицейские бросили конец альпинистского каната вниз, Томми обвязался им, и начался медленный подъём пострадавшего. Только когда Томми оказался рядом с полицейским, они могли оценить его истерзанный вид.

Джек исподлобья смотрел на товарища, держа сжатые кулаки перед грудью. Он просто ждал, когда Томми набросится на него, желая отомстить за вероломство.

Но Томми, этот богатырь, которому ничего не стоило пробиться сквозь защиту Джека и просто задушить товарища, имел вид побитого в поединке боксёра. После нескольких часов бессознательного состояния он просто не помнил, что с ним случилось. Он не узнавал Джека, не узнавал Бритнера. Он глупо улыбался и показывал пальцы своих рук. Всем было непонятно, какой силой воли надо было обладать, чтобы ободранными до костей пальцами он смог держаться за канат, когда его поднимали из пропасти.

Когда Джек понял, что ему ничего не грозит, он повеселел, руки его безвольно опустились почти до колен, а Бритнеру оставлось только произнести - "ол райт".

Доктору Смальку, критиковавшему деятельность доктора Мастони, пришлось забыть на время о своём звании эксперта, старательно бинтуя раны Томми. Музыкант, только оказавшись среди людей, почувствовал сильнейшую боль от многочисленных ран, ссадин и ушибов. Томми просто был не в состоянии даже сидеть. Но муки его были не окончены. Бритнер приказал пилоту лететь туда, где находилась мало кому для обычных больных знакомая психлечебница.