Ближе, чем ты думаешь (СИ)

Глава 8: Семейное дело

— Придется что? — хрипло со сна спросила Женя, чувствуя как по коже пробегает озноб.

Н подошел ближе и Женя с трудом поборола желание бежать. В свете, падающем из-за открытой двери, лицо Н перестало выглядеть жутким. Просто очень усталое лицо вконец замотавшегося человека.

— Эту штуку, ее надо вытащить, — сказал он. — Другого выхода нет. Я перебрал все варианты, но ничего не выходит, его по-любому нужно извлекать.

— Ты о чем вообще? — от его слов Жене стало совсем нехорошо.

— Артефакт в тебе, его нужно извлечь. Теперь они узнают что он у тебя, и ты не сможешь его защитить. На тебя будут нападать, снова и снова. Его нужно достать и спрятать. Иначе ты умрешь.

— Как ты можешь это знать?

— Могу, — ответил он. Впервые Женя подумала, что в глазах у него, может, и не линзы вовсе. Может, он вообще не притворялся все это время. Может, он настоящий?

— И что ты хочешь сделать? — Женя.

Н пристально посмотрел на нее. Женя поймала этот взгляд и почувствовала как по коже побежали мурашки. И тогда она вспомнила про Васа, который один где-то в руках злодеев.

— Ладно, — сказала она, — Хорошо. Если так нужно, давай, делай что хочешь. Ты обещал спасти моего брата потом, помнишь?

Н кивнул и шагнул ближе. Теперь они стояли совсем вплотную. И он вдруг спросил:

— Можно?

Вид у него был при этом и самоуверенный и чуть-чуть растерянный. Как у мальчика, просящего у девочки разрешения взять ее за руку.

Женя кивнула. Он положил руки ей на плечи, ладони у него оказались ужасно горячими, обжигающими. Н улыбнулся и ласково прошептал ей висок так, что по коже пробежала волна:

— Будет больно. Но я постараюсь сделать это быстро.

Пальцы его левой руки едва ощутимо касались ее плеча и шеи, отыскивая легчайшую пульсацию волшебной вещи. Затем его пальцы остановились над точкой чуть выше ключицы и Женя поняла, что он нашел что искал.

Панический ужас вдруг переполнил ее до краев, как шипучая газировка. Ей нельзя быть здесь, нельзя позволять ему отобрать это! Как она вообще могла доверять ему? Она попыталась вырваться, но Н, конечно, был быстрее.

— Тише, — сказал он и положил свободную ладонь ей на лоб, — Успокойся.

Женя попыталась отвести глаза, увернуться от руки, но ее битва была проиграна до того, как началась. От его ладони все мысли и тревоги смешались и унеслись прочь. В ее сознании стало пусто и ясно, мышцы налились свинцом. Не осталось ни страха, ни воли к свободе, только глубоко внутри мучительно грызла беспомощность.

— Тише, — еще ласковей повторил он и перевел взгляд на ее горло, взгляд, ставший снова сосредоточенным. Что бы он ни делал, видно было, что он тратил много сил — его бледность стала отдавать синевой, даже губы побелели, глаза казались голодными.

"Неужели укусит?", — вдруг подумала Женя, — "И это все, зачем он меня сюда притащил? Ради лакомого кусочка? Все так и кончится. Я погибну здесь, а Вас вскоре умрет в Москве".

Мысль о брате подняла у нее внутри волну сопротивления, но не смогла пробить звенящее спокойствие, созданное Н и отступила.

Н снова провел самыми кончиками горячих пальцев по ее шее. Его напряженный взгляд, остановился в одной точке, замерли и пальцы. Женя поняла что за этим последует, но не могла даже закрыть глаз.

Его пальцы надавили сильнее, и Женя с ужасом ощутила, как они легко погружаются в ее шею.

Н не соврал — боль была ослепляющая, как прыжок в ледяную воду, но длилась она всего долю секунды, за которую все ее тело свела болезненная судорога, напрочь унося оцепенение и покой. Женя была вольна делать что ей заблагорассудится, вырваться, бежать, но ей этого больше не хотелось. Она знала теперь, что Н делает. Больше того, сейчас она каким-то образом знала об Н все. Она видела его, целиком, изнутри, все его возможности, все раны и все его мысли. "Так вот оно что!", — успела подумать она, — "Вот почему…"

Затем все прекратилось и Женя пропала, вместе с памятью о том что узнала.

***

Над головой раскинулось небо, свинцовое, низкое, в обрамлении изумрудных верхушек темных деревьев, достойная картина для похорон. Женя с некоторым удивлением обнаружила, что все еще жива.

"Конечно жива, не выдумывай", — сказала она себе. И попыталась устроится поудобнее, чувствуя, как затекла шея.

Она лежала на руках у Н, сидящего на зеленых ступеньках старого дома. Ветер, гулявший в вершинах слегка колыхал его волосы. Почувствовав, что она пошевелилась, он улыбнулся:

— С добрым утром.

— Ты достал артефакт?

Он кивнул, следя за выражением ее лица. Значит, теперь охота на нее прекратится, и проклятье больше не будет висеть над головой.

— Ты обещал мне, — сказала она, не заметив, какое странное выражение промелькнуло в глазах Н от этих слов, — теперь помоги мне спасти Васа.

Н явно боялся худшей реакции. По крайней мере, его лицо расслабилось, и взгляд перестал выискивать в ней тревожные признаки.

— Я только тебя ждал, — сказал он, — Должен был убедиться, что ты пережила это нормально. Сейчас и рванем в город.

В кармане у Жени завибрировал телефон. На экране высветилось последнее сообщение от Мая после семи предыдущих, разной степени напряженности:

"Последний шанс! Пожалуйста, будь сегодня в восемь вечера на "Пушкинской"".

Страх новой волной поднялся внутри, подгоняя скорее действовать. Вдруг они уже успели сделать Васу больно? Вдруг прямо сейчас он страдает?

— От кого это? — спросил Н, заметив тревогу на ее лице.

— Сообщение от Мая, он знает, где Вас и говорит, где нужно встретиться…

— Стоп, — перебил ее Н с удивленным донельзя лицом, — Ты сказала — Май?!

***

В восемь вечера солнце жгло уже не так сильно, но жар, идущий от нагретого за день асфальта создавал неприятный, липкий зной.

Женя выбрала столик на улице, с самого края, и постаралась поудобнее устроиться на скамейке без спинки. У нее все еще кружилась голова и неприятно пульсировало что-то в правой ее половине.

Мая она заметила издалека. Футболка на нем сегодня была лазурная, брюки апельсиново-оранжевые, руки увешаны разномастными яркими браслетами из ниток, резиночек и цветных камушков. Заметив ее, Май приветственно махнул рукой и сел напротив.

— Я уж плохое думал, ты так надолго пропала, беспокоился, вдруг что с тобой случилось, — затараторил он, наклонившись ближе. Глаза за желтыми очками и впрямь выглядели обеспокоенными.

— Тебе придется пойти со мной, чтобы они его отпустили, без этого, к несчастью, никак, — с сожалением сказал он.

— Ты видел его? — это все, что беспокоило Женю на данный момент, — Как он?

— В порядке, цел, конечно я его видел и убедился, что с ним все хорошо, не сомневайся, ты тоже скоро его увидишь, тут недалеко, а нам надо торопиться и…

— Еще пару минут, Май, — перебила его Женя, — я жду одного моего друга. Кстати, он говорит, что знаком с тобой.

— Да я много с кем знаком, — широко улыбнулся Май, — хорошая идея, но, все-таки можно было бы предупредить, эти люди, знаешь мало ли что решат, если придет больше людей, чем…

— А мы все в последний момент решили, — сказал Н, появляясь из-за плеча Мая. Тот окаменел, не сводя глаз с Н, усаживающегося между ним и Женей.

— Интересные дела у тебя, Май, — сказал Н широко улыбаясь, — не ожидал от тебя такой прыти. Обошел всех великих магов Москвы. Поздороваться не хочешь?

Май молчал. Если бы взглядом можно было бы убить, даже Н бы не поздоровилось, но он только улыбался, холодно глядя на Мая. Женя кожей почувствовала как вибрирует от напряжения воздух между ними.

— Так вы действительно знакомы? — поинтересовалась она.

— И весьма близко. Он мой брат, — сказал Н.

Мая от этого слова передернуло. Сейчас, когда они сидели рядом, Женя поняла, кого ей так сильно напоминал Май: сходство между ними не бросалось в глаза, слишком разные они были внутри, но как только они оказались рядом, Женя увидела что лица у них одинаковые.

— Итак, дорогой братец, как давно ты манипулируешь шайкой магов-недоучек? — поинтересовался Н.

— Я не обязан удовлетворять твое любопытство, знаешь ли, — сквозь зубы ответил Май. От его болтливости и жизнерадостности не осталось ни следа.

— Пока нет. Да ты не утруждайся, я и сам расскажу. Ты, очевидно, нашел способ, чтобы довольно точно отследить где и как появится артефакт. Сам ты его извлечь бы не сумел, силенок бы не хватило, тут нужен кто-то из умельцев, вот ты и позаботился о том, чтобы часть информации слилась к нужным людям. Ты знал, что рано или поздно кто-то запаникует и нашлет проклятье на носителя, это подгонит остальных, затем еще капля информации — и у них в руках брат этой милой девушки, у нее не остается выбора. А после извлечения, ты бы их обманул, например прикончил бы всех разом, чтобы заполучить артефакт себе.

Май посмотрел на Женю. Она отвела взгляд.

— Если бы я знал, что бедняжка уже испытала несчастье познакомится с тобой, я бы не полез в это, известно ведь, что ты суешь свой мерзкий нос везде где не надо, лишь бы чего попортить.

— Это у нас семейное, должно быть, — зло усмехнулся Н. — Ты уж запомни пожалуйста, что охотиться за ней больше не нужно, а то ведь еще какую гениальную многоходовку придумаешь впустую.

Май быстро посмотрел на Женю.

— Так он извлек артефакт, кто бы сомневался, что он захочет его прикарманить, но я рад это слышать, значит ты больше не под ударом. Хорошая новость, потому что во всем этом мне больше всего не нравилось, что тебе придется умереть. — он улыбнулся, глядя только на Женю.

— Тем не менее это не остановило бы тебя, мой сострадательный друг. Ты бы убил ее не задумываясь. Теперь мне нужно только знать сколько их там. И все.

— Я бы на твоем месте подумал о правильности того, что он делает, без спросу влезая в твои дела, ведь артефакт принадлежит тебе, и уж ты-то смогла бы извлечь из него пользу, поверь, ты бы напомнила ему, что вообще-то он твой, — сказал Май, продолжая смотреть только на нее.

— Ответь на вопрос, — попросила она, игнорируя его слова. Лицо Мая исказила мимолетная гримаса.

— Ты не слушаешь мои слова, считаешь что мне нельзя верить, но я не сказал тебе ни единого слова неправды, иначе не могу, так скажи, ты правда думаешь, что и он оказался замешан в этом во всем случайно?..

Н с силой ударил ладонью по столу прямо перед ним и Май вздрогнул.

— Май, — крайне спокойно произнес он.

— Как страшно-то, сейчас кирпичи посыпятся, дачу построю, — ядовито ответил Май. — Ничего хуже того, что ты уже сделал, ты со мной не сотворишь.

— А ты испытай меня, — подсказал Н.

— Трое, — сказал Май поднял полные ненависти глаза на Н. Женя поежилась, торопливо поднимаясь с места. Вас не мог больше ждать.

Н продолжал смотреть на Мая, а Май на него. В этот момент лица у них были совершенно одинаковые, как будто это один человек смотрелся в зеркало. Только у одного отражения волосы были светлые и глаза зеленые, а второй был рыжим, с черными, как нефть глазами.

— Почему? — наконец спросил Н.

Май покачал головой.

— Сам попробуй догадайся, умник.

Н как будто хотел сказать что-то еще, цепко вглядываясь в его лицо. Потом бросил взгляд на Женю, застывшую и в ожидании, и встал.

— Федор, проследи, чтобы милейший не покидал этого места ближайший час, никуда не звонил, ни с кем не разговаривал, — попросил Н. Из-за соседнего столика поднялся человек и сел напротив Мая. Женя не видела его прежде: лицо у него было наполовину скрыто огромными мотоциклетными очками, а нос и подбородок спрятаны за высоким воротником плотной кожаной куртки.

Май смотрел на Женю и, поймав ее взгляд, вдруг улыбнулся, лукаво и с мрачным азартом.

Он говорил правду, подумала она, он рад, что мне не пришлось умирать.

— Пойдем, — позвал Н и взял ее за руку. Женя отвела взгляд от Мая и вскоре все ее мысли снова занял Вас.

— Почему ты не спросил у него адрес? — спохватилась она вдруг, одновременно радуясь, что Н оставил человека следить за Маем.

— Мне он не нужен. Я могу найти кого угодно, — сказал Н, целеустремленно шагая вперед. — С тремя я справлюсь и один, а ты держись позади, хорошо?

Женя кивнула. В крови бушевал адреналин.

Идти пришлось недалеко — нужный дом оказался совсем близко. Вход был со двора. В лифте Н ободряюще улыбнулся ей, но Женя слишком нервничала, чтобы улыбнуться в ответ.

Н нажал на звонок перед нужной дверью, самой старой и обшарпанной. Женя прислушивалась, как внутри квартиры затихает старомодное щебетание.

***

Глеб снова и снова бросал кости. Их перестук, кроме гудения компьютера, был единственным звуком, который раздавался в комнате. Борис и Артур молча смотрели на него. Вокруг глаза Бори разливался здоровенный лиловый синяк, доставшийся ему за то, что он пытался дозвонится до полиции. Мотылек за шторой был молчалив, как и всегда, а их пленнику стало совсем худо.

Он сидел на полу, прижавшись спиной к пыльной батарее, к которой была прикована его правая рука. Волосы занавешивали его осунувшееся мрачное лицо и закрывали глаза.

Все молча ждали.

— Май должен с минуты на минуту прийти, — сказал зачем-то Артур. Все и так это знали.

Снова наступило молчание, нарушаемое только стуком костей.

— Не пойму, — сказал Глеб наконец, трогая пальцем кубики, — До чего же путано говорят, сами себе противоречат. Смерть и сразу с ней жизнь, удача и с ней крах, не пойму, не пойму. — говорил он себе под нос, переворачивая и переворачивая кубик.

Раздался звонок, заставивший всех подпрыгнуть на месте. Вас поднял голову. Глеб напряженно облизал верхнюю губу.

— Ты, — он ткнул пальцем в Борю, — иди открывай, а я сразу за тобой.

Дрожа, Боря поднялся с места и пошаркал к двери. Глеб достал из кармана короткий каменный жезл. Артур поднялся с места и встал так, чтобы видеть коридор.

Коридор никогда не казался Боре настолько длинным. Будто бы он растянулся на долгие километры, и ручка двери была далеко-далеко, целая вечность прошла до того момента, как он ее коснулся. Чувствуя у себя за спиной замершего в напряжении Глеба, Боря повернул ручку, отпирая замок, и стал медленно приоткрывать дверь, чтобы заглянуть за нее. Тот, кто ждал за дверью толкнул ее с такой силой, что она вырвалась из рук Бори и ударилась о стену. Он отшатнулся, и увидел перед собой самого дьявола. Черные глаза метали молнии, зубы оскалились в безумной улыбке, он возвышался над ним, как башня и протянул руки, чтобы его схватить.

Боря пискнул, пытаясь увернутся, но дьявол схватил его за плечи и отшвырнул вбок и секундой спустя Боря увидел как луч, вырвавшийся из жезла Глеба летит прямо туда, где он только что стоял. Дьявол выбросил кулак с опущенным вниз большим пальцем и луч, столкнувшись с невидимой преградой, стек в пол. Не интересуясь больше Борей, дьявол пошел на Глеба, бросившего жезл и готовящегося метнуть в него заклинанием.

Боря сполз по стенке вниз, желая только одного — стать маленьким и незаметным, а еще лучше, проснуться и чтобы оказалось, что все это сон. Перед ним присела девушка, у нее было красивое и строгое лицо, сейчас бледное и напряженное.

— Где он?

Боря сразу понял, что она говорит о пленнике и обрадовался: так они пришли спасать!

— В комнате, там! — сказал он, тыча в ту сторону пальцем. Девушка вскочила, ожидая пока Н расчистит путь.

Н шел вперед, не обращая внимания на сыпавшиеся на него как из рога изобилия, боевые заклинания. Они отскакивали от него, не причиняя никакого вреда, неспособные даже замедлить его шаг. Глеб почувствовал, как по позвоночнику взбирается страх, предчувствуя скорое поражение. Собрав стремительно убывающие силы он вложил их в самый сильный удар, заклинание, которое он ни разу не применял, боясь его разрушительности, но было уже слишком поздно: Н стоял прямо перед ним, черные глаза смотрели на него устало и сердито. Заклинание вспыхнуло было в его руках и тут же погасло никому не повредив.

— Ты лучше бы отдохнул, — услышал Глеб и не мог не согласиться, он ведь так устал, так изнервничался. Он медленно осел на пол и закрыл глаза.

Н вошел в комнату и сразу отыскал глазами Васа. Тот встретился с ним взглядом, мутным, мрачным и Н нахмурился, почувствовав что-то не то. Из-за его спины выскочила Женя и бросилась к брату.

При виде сестры Вас преобразился. Свет озарил его лицо, запавшие глаза засияли, на губах появилась улыбка, но он был не единственным, кого появление Жени вывело из ступора. Артур увидев девушку, безошибочно понял, что перед ним именно та, за кем они охотились. Безумная мысль пронеслась у него в голове: Глеб без сознания, на Борю рассчитывать нельзя, остался только он, значит и действовать будет он, и куш весь ему. Алчность засияла в его сознании алым пульсаром и, прежде, чем Женя успела коснуться брата, прежде, чем Н попытался ее остановить, Артур вытащил из-под стола украденный у отца пистолет и, держа его обеими руками, навел на Женю.

Будто в замедленной съемке она повернулась на его окрик, увидела черное дуло, и поняла что случится дальше.

Случилось бы, если бы один из участников сцены не оказался быстрее всех остальных.

Артур закричал, от боли и ужаса, и попытался дернуть вверх руку, которую Василий в одно мгновение прокусил до кости. Прогремел выстрел, но Женю он не задел. Она шагнула к брату, борющемуся с Артуром, но Н удержал ее.

— Не подходи к нему!

Женя попыталась вырваться, не понимала почему, Н ее держит, она должна помочь брату. Артур попытался ударить его пистолетом, но Вас перехватил его руку и вывернул. Женя отчетливо услышала громкий, влажный хруст и увидела как неестественно согнулась рука Артура. Он выронил пистолет заверещал от боли, широко открыв от страха глаза, едва не вылезающие из орбит.

Вас отступил от него, часто облизывая окровавленные губы, на лице стал проступать ужас.

— Вас!

Он растерянно оглянулся на сестру. Проявившееся в нем на секунду черное бешенство угасло, стоило ему взглянуть на нее. Он был бледнее, чем когда-либо, глаза голодные, на руке болтаются порванные наручники.

Женя вырвалась из рук Н и Вас отступил на шаг, не давая ей приблизится.

— Не надо, вдруг… вдруг я что-то тебе сделаю, — сказал он, мельком посмотрев на корчащегося на полу Артура.

— Что ты мне сделаешь, дурачок, — отмахнулась Женя, обнимая его, — Ты цел? Как ты сюда вообще попал?

Вас рассказал про зелье и про то как встретил Мишу и решил отыскать Мая, чтобы потребовать противоядие и как здесь его встретили эти люди.

— Они меня оглушили, приковали к батарее и стали требовать, чтобы я выдал им где ты. Я слышал, как они договаривались с Маем, чтобы он тебя привел, но, по-видимому им очень хотелось найти тебя прежде него.

— Это зелье? — спросил Н, тем временем успевший усыпить Артура. В руках он держал пустой флакончик, который поднял с пола.

— Это, да. Они меня им напоили, когда я отказался что-то рассказать, ожидая, что у меня начнется ломка после него, и я им расскажу где ты, и как прячешь артефакт.

Женя нахмурилась и бросила мрачный взгляд на Глеба и Артура. Ей стало совсем не жаль их.

— Но она не началась, почему-то, — продолжил Вас, — ночью мне один раз показалось, что у них получилось и сейчас начнется и боль, и ломка. У меня как будто судороги начались, боль прошила все тело, но это была не та ломка, что-то совсем другое и оно быстро кончилось.

Н в это время заинтересовался занавеской, отгораживающей часть комнаты, и одернул ее.

— Так-так, ну привет, — сказал он вполголоса.

— Что там? — насторожилась Женя.

— Они туда периодически заходили, точнее, один из них. Но я не видел чего там такое, — сказал Вас и шагнул вслед за Женей, чтобы посмотреть поближе.

Они увидели мальчика. Голова, увитая проводами, как венком, покоилась на груди, тощее тело безвольно полулежало в очень грязном кресле. На прибытие чужаков он никак не отреагировал.

— Кто он такой?

Женя подошла ближе и присела перед мальчиком на колени. Сквозь занавесь грязных волос она увидела юное лицо, чуть-чуть нахмуренные брови и крепко сжатые губы. Мальчик крепко спал.

— Медиум, — ответил Н и пояснил:

— Человек чье сознание так плохо крепится к телу, что его можно послать куда угодно, выяснить что угодно. Это бесценный источник информации, если знать как им пользоваться. Очевидно, так они тебя и нашли.

Он коснулся пучка проводов, отходящих от виска мальчика. Тот сидел неподвижно. Жене стало жутко.

— Он… сам на это согласился?

Ответил ей не Н.

— Он не виноват, это Артур его заставил.

Женя обернулась. Тощий парень, осмелился наконец выйти из коридора и вмешаться в их разговор. Увидев, что все на него смотрят, он съежился было, но заставил себя говорить дальше:

— Артур его уговорил и он согласился, но не потому что он плохой, его очень легко уговорить.

— Стоп-стоп, — остановила его Женя, потеряв нить рассуждений, — Так ничего не понятно. Расскажи с самого начала?

Он медлил, косясь на Н с опаской.

— Тебя пока никто не обвиняет, — сказала Женя.

— Пока, — добавил Н.

Боря облизал пересохшие губы и начал рассказывать сначала.

Родителей у Бори не было, всю свою жизнь он жил с бабушкой. Пока он учился в школе она работала кассиршей в магазине, трудясь по две смены, чтобы хватало на жизнь, и, несмотря на уговоры внука, она отказывалась выходить на пенсию и признавать, что ей нужен отдых. Перегруз дал о себе знать год назад обширным инсультом, и, парализованная, она оказалась прикована к кровати. Единственный внук, едва закончивший школу оказался в безвыходном положении, когда деньги были нужны, и бабушку дома одну оставить нельзя. И тут ему подвернулся бывший одноклассник, Артур, который предлагал ему совсем нетрудное дело — сдать для него "с другом" одну комнату. И деньги, и от бабушки уходить не нужно, и за помощь в "деле" Артур обещал какие-то бонусы.

"Друг" Артура оказался полувменяемым тощим парнишкой по имени Саша, которого Артур назвал "золотой жилой". Пока Артур пропадал, чтобы "настраивать контакты", как он сам это называл, Боря успел познакомиться с Сашей, которому помощь требовалась не меньше, чем бабушке. Саша плохо понимал где находится, был очень послушен, делал все что ему говорят безропотно и беспрекословно, а еще обладал удивительной способностью отвечать на вопросы, на которые не мог знать ответа. Он мог с точностью назвать все что угодно — от количества жильцов в доме напротив, до номеров машин, ехавших мимо светофора на углу. Он не задумываясь назвал диагноз бабушки и, как по-писаному перечислил назначения из бабушкиной больничной карты, лежавшей в поликлинике. Артур использовал эту способность по-своему. Он знал о существовании в городе магического рынка, знал о гонке за артефактами. Он не переставал говорить что именно здесь живут самые большие деньги и самая большая власть.

Когда Артуру удалось заинтересовать кого-то, кто был готов покупать информацию, Саше стало хуже. Он совсем перестал отвечать на вопросы, все чаще впадал в какой-то транс. По ночам он иногда вставал и начинал ходить, потерянно натыкаясь на стены и звать маму. Артур сердился: извлечь какую-то информацию из Саши стало невозможно. Боря, решил, что Сашу нужно лечить в больнице, и тогда узнал, что Артур собственно и украл его из психиатрического отделения. А потом Артур наорал на него, пригрозив, что если он кому-то расскажет, его упекут за соучастие. Боря испугался. Если его посадят, кто будет заботиться о бабушке, которой становилось все хуже? Он стал надеяться, что все пройдет как-то само собой, может, Артур образумится и поймет наконец, что Саше нужна помощь.

Через день Артур приволок какую-то систему проводов, остриг Сашу, и стал цеплять провода на него. Удивленный тем, что Саша теперь целыми днями сидит смирно, не просыпаясь, Боря однажды увидел, как Артур дает ему какие-то таблетки, а потом довольный, идет за компьютер. Информация теперь шла напрямую в программу через мозг Саши.

— Я понял, что он его наркотиками пичкает, сначала таблетки, потом колоть стал… Саша от некоторых будто бы веселее становился, быстрее работал, и Артур иногда это как поощрение использовал. Я хотел его остановить как-то, но страшно было что полиция придет, потом он стал угрожать еще что и у магов есть своя полиция, и вот она гораздо страшнее. И так с каждым днем все хуже было.

Он поднял глаза на Н:

— Что теперь будет? Вы нас проклянете как-то или…

— Прокляну? Я похож на деревенскую ведьму? — фыркнул он. — Люди — не моя зона влияния. Я вызову сюда кого следует. Эти двое огребут, а с тобой, если ты не сделал ничего плохого, ничего и не случится.

— Почему люди — не зона твоего влияния? — нахмурилась Женя.

— В магическом мире сейчас нет никакой системы, магические преступления интересуют только тех, кто оказывается в них замешан. Тут что-то вроде анархии. Я взял на себя роль того, кто представляет интересы не-людей в этом городе, но то я, большой оригинал. У магов нет такого человека. Зато, есть великие семейства, зона влияния одного из которых, распространяется и на этот район. Вот они-то этим и займутся.

— А Саша? — быстро спросил Боря.

Н покачал головой:

— Наверное вернут туда, откуда его вытащили. Больше они ничего сделать не могут.

— То есть, они его не вылечат?

Н повернулся к Жене, которая задала этот вопрос.

— Скорее всего, нет. Целители не лечат всех подряд.

— Но он ведь пострадал не по своей вине. Ему нужна помощь.

— Она одновременно нужна сотням тысячам людей, это не значит что нужно бросаться спасать всех и каждого, без перерыва на обед. То, что случается с людьми — это урок, каждый должен извлечь из него свой опыт. Если птица все время поддерживает птенца, он никогда не научится летать.

— Что же ты помогаешь мне? Может, я бы получила бесценный опыт, погибнув здесь?

Н ответил ей долгим взглядом. Она не отвела глаз.

— Это другое.

— Чем же?

— Ты попросила меня.

— И что это меняет?

Н вздохнул, будто собирая все терпение в кулак.

— Это форма соглашения на вмешательство. Человек это социальное существо и иногда, ему требуется помощь извне, для этого Мир и сводит разных людей вместе. Если ты просишь о помощи, а я соглашаюсь, это, своего рода, договор, разделяющий ответственность. Без этого у меня нет права вмешиваться в чужую судьбу и создавать долг. Мне очень жаль мальчика, но я не знаю, какой план у Мира насчет него, и по своей воле вмешиваться не должен. Неконтролируемое творение добра так же плохо, как и творение зла.

— То есть, если я попрошу тебя его спасти, то это будет законно?

— Нет, ты не можешь просить за другого. Если он попросит, вот это будет законно.

— Пожалуйста.

Все обернулись к мальчику. По-видимому, он слушал их уже какое-то время. Возникало впечатление, что ему очень трудно держать глаза открытыми.

— Пожалуйста, помогите мне, если можете, — сказал он, так тихо, что его слова больше походили на шелест ветра.

— Ты будешь мне должен, парень. Понимаешь?

Мальчик с трудом кивнул.

— Мне говорили, — прошелестел он.

— Ну вот и ладненько. Давай уберем всю эту порнографию, для начала.

Он быстро освободил его от проводов. Затем Н положил ладонь ему на голову и посмотрел на него, внутрь него. И тогда Жене показалось, что она увидела все так, как видел Н.

Через Н пошел поток энергии, огненной, красно-оранжевой. По его руке он вливался в голову мальчика, стекая по его спине, и становился серебристо-белым. Эта энергия сияла все ярче и ярче, серебряный поток становился все плотнее пока не стал жестким, как стальной трос. Это удержит его, поняла Женя, не даст его сознанию ускользать из тела.

Цвет энергии изменился, и Женя увидела изумрудно-зеленый вихрь, исходивший от Н. он ширился и ширился и, когда зеленые сполохи задели ее, у Жени потемнело в глазах. Вас заметил как она пошатнулась и удержал ее. Зеленоватый туман стоял перед глазами и потом, когда Н закончил и опустил руку.

— Вызови "Скорую", — сказал он Боре, — наплети чего хочешь. Раньше "скорой" здесь все равно появится кто-то из магов. Ребята, пойдемте, тут скоро тесно будет

— С ним все хорошо? — робко спросил Боря.

— Да. Надо только отдохнуть, — ответил Н, направляясь к выходу.

Женя все еще чувствовала головокружение, будто голова до сих пор не встала на место. Они последовали за Н, и тогда она вспомнила, что к нему у нее есть еще один вопрос:

— Что стало с Васом?

— Ну, — протянул Н, перепрыгивая через две ступеньки, — теперь он вампир.

Вас споткнулся от неожиданности, Женя остановилась.

— Почему?

— Я не разобрался до конца в той штуке, которую он пил, но, по-видимому, в некоторых случаях, она способна пробуждать спящие гены, если они достаточно сильны, а в людях на самом деле довольно много интересных генов подавлено.

— Ты знал что с ним это произойдет? Когда впервые его увидел и сказал про зелье.

— Подозревал, — уклончиво ответил Н.

— Почему ты его не остановил?

— Он сам этого хотел, верно? — поднял брови Н.

— Жень, это правда, я сознательно это пил…, - попытался оправдаться Вас, но Женя его не слушала.

— Но ведь все могло закончится совсем иначе?

— В худшем случае его энергетика оказалась бы развалена до основания.

— И ты его не остановил бы?

— Это был его осознанный выбор, — ответил Н. - я не имел права его останавливать. Предупредить — предупредил, что он что-то не то делает, но подробно консультировать каждого, кто выглядит отравленным каким-то зельем — не моя работа. Я не обязан и не должен вмешиваться в то, если люди сами желают себя травить.

Женя пристально посмотрела на него. Напряжением повисшем в воздухе можно было бы зажигать лампочки.

— Отдай мне артефакт.

— Нет. — ответил Н нахмурившись.

— Ты сейчас приплетешь еще какой-то закон? Кто первый встал того и тапки?

— Я не отдам его тебе потому, что тогда ничего не изменится. За тобой по-прежнему будут охотиться.

— Артефакт будит прошлые жизни, верно? Что такого в моих воплощениях, что ты их так боишься?

Она почувствовала, что попала в точку: Н на секунду отвел глаза.

— Я их не боюсь.

— Может ты мне тоже чего-то должен? И боишься это отдавать?

— Ты понятия не имеешь о чем говоришь.

— Ты не даешь мне шанса понять.

Женя шагнула так близко, что они едва не соприкасались кончиками носа. Н не отступил, с любопытством глядя на нее сверху вниз, ожидая ее следующей фразы.

— Ты и твои законы гнилы и лицемерны до мозга костей. Я не хочу иметь к ним никакого отношения. — сказала она и прошла мимо него вниз по лестнице. Вас молча пошел за ней.

Н смотрел на ее напряженную спину, пока она не скрылась внизу.