Битва титанов. Несущие смерть

18

— Давайте посмотрим, что скрывается за этим забралом, — Тунгдил схватился за край шлема, собираясь развязать ремни под подбородком альва, когда послышался страшный скрежет и полетели обломки.

— Что ты натворил, Невероятный? — Гном изумленно повернулся к Родарио.

— Уничтожил двигатель, как ты и велел, — обиженно ответил актер. — Сейчас все закончится.

Но, судя по звукам, все только начиналось. Цепи и кожаные ремни рвались, машина продолжала разрушаться. Симфония хаоса достигла крещендо, обломки сыпались градом. На поле боя под обстрелом сотен лучников было бы безопаснее, чем внутри этой взбесившейся машинерии.

— Бежим! — завопил Тунгдил.

Один из обломков угодил гному в спину, и, хотя кольчуга смягчила удар, все равно было очень больно.

Отряд бросился назад. По пути Зирка обнаружила еще одну заслонку, отодвинув которую, они увидели узкую лестницу. Друзья добрались до другого выхода из металлического чрева машины. Бессмертный пока не сопротивлялся — ему было выгодно выбраться отсюда.

Спрыгнув в пыль, все добежали до вагонетки и только тогда позволили себе передохнуть.

— Напомни мне, чтобы я больше никогда не поручал тебе что-нибудь разрушать, — ухмыльнулся Тунгдил.

С громким скрежетом, похожим на стон раненого зверя, бур застыл. Взметнулись клубы пыли, и воцарилась тишина.

Грохот прекратился настолько неожиданно, что у Златорукого зазвенело в ушах.

— Мы справились! — возликовал Родарио. — Мы, прежние герои Потаенной Страны, вновь стали героями дня! Теперь наша родина в безопасности, друзья мои! — Он принялся ощупывать себя, чтобы не проглядеть мелких царапин.

— Не совсем, — Тунгдил протянул руку, собираясь снять с Бессмертного шлем.

Но тот внезапно дернул ногой и ухитрился ударить гнома в лоб.

Либо альв притворялся, делая вид, что заклинание сработало, либо силы Лот-Ионана не хватило на поддержание чар, но Бессмертному удалось высвободиться. Вырвав у стоявшего рядом убариу меч из рук, альв ударил его локтем в тиониевом наруче в лицо. Потеряв сознание, солдат упал.

— Как вы смели задерживать меня? — выкрикнул Бессмертный, бросаясь на Флагура.

Убариу парировал клинок, но пропустил удар в лицо. Кровь влажно заблестела на латной перчатке альва.

— Я отрублю вам ноги и заставлю ползать в луже вашей же крови!

— Лот-Ионан! — завопил Родарио, отпрыгивая от врага.

Альв двигался поразительно быстро и ловко, но Тунгдил преградил ему путь.

— У тебя есть то, что тебе не принадлежит!

Бессмертный не собирался болтать с подземышем. Он бросился в атаку, и сила его удара, который Тунгдил парировал топором, заставила гнома упасть на колени. От такого не устоял бы даже орк.

— Какие же вы жалкие, — с отвращением протянул альв. — Вы заслужили смерть.

Он словно бы невзначай парировал меч одного из убариу, продолжая давить на клинок.

— Машина уничтожена, — прокряхтел гном, тесня врага к Флагуру.

Убариу уже изготовился к удару.

— Она больше не нужна мне, — звонким чистым голосом ответил Бессмертный. — Я сумею пробить проход, используя силу бриллианта.

Альв резко убрал меч, выведя Тунгдила из равновесия, и воспользовался замахом, чтобы всадить оружие в тело последнего из солдат Флагура.

— Я займусь этим, как только уничтожу вас всех, — оттолкнувшись, Нагзор перепрыгнул на вагонетку и оттуда устремился к Лот-Ионану.

Маг выставил вперед ладонь и закрыл глаза. Какой-то слог сорвался с его губ… и Бессмертный завис в воздухе.

Флагур отреагировал мгновенно. Подскочив к врагу, он всадил оба альвийских клинка Нагзору в живот. Острые лезвия пробили доспех, и Бессмертный закричал от боли.

— Вот что чувствовали мои воины, альв, — с наслаждением произнес убариу, проворачивая клинки в ране. Его розовые глаза вспыхнули. — Познай же боль, ублюдок! Мучайся, пока не подохнешь!

Но чары вновь утратили силу, и Бессмертный упал на землю. Заревев, словно дикий зверь, он выдернул свои же мечи из тела и атаковал ими Флагура.

Его движения были настолько быстрыми, что невозможно было понять, что же Нагзор делает. Клинки начали вращаться, будто лопасти ветряка, и убариу осел в пыль, поглотившую его, словно вода.

— Так я и знал, — пробормотал Родарио. — И вновь я один на один с каким-то безумцем. Как тогда в Пористе…

Отпрыгнув, альв вытащил из кошеля бриллиант. Латная перчатка сомкнулась на изумительной красоты камне, послышался хруст.

— Убейте его! — завопил Тунгдил, прыгая вперед.

Он слышал, как альв что-то произносит на своем наречии, плетя заклинание. Зирка и Родарио атаковали Нагзора с двух сторон, чтобы помешать ему.

Но тут бриллиант вспыхнул.

Яркие лучи света пробились из-под латной перчатки и упали на стену туннеля. Тионий сделался прозрачным, а потом и плоть. Тунгдил увидел кости руки альва.

Подняв кулак, Бессмертный направил кулак на Лот-Ионана.

Гном не сомневался в том, что сейчас луч попадет в его приемного отца.

— Враккас, помоги! — Набычившись, он прыгнул вперед, целясь топором в запястье врага.

И он попал!

На мгновение Тунгдил почувствовал сопротивление доспеха и костей, и отрубленная рука упала в пыль. Сияние бриллианта погасло.

Завопив, Бессмертный атаковал гнома.

Тунгдил еще успел поднять топор, но лезвие легко пробило рукоять и, взрезав наруч и плоть, застряло в кости предплечья. Если бы гном не парировал вовремя, то лишился бы руки.

Вскрикнув от боли, Тунгдил отшатнулся. Пальцы сами собой разжались, и он выронил оружие.

Но Зирка не бросила его в беде. Закрыв любимого собственным телом, она напала на альва, чтобы отогнать его от Тунгдила. Тем временем Лот-Ионан и Родарио отчаянно шарили руками в пыли, пытаясь отыскать отрубленную руку с бриллиантом.

Подземная не могла сравниться с альвом. Ему достаточно было одного ложного финта, чтобы всадить ей клинок в левое плечо. Бессмертный дернул руку вверх, взрезая ключицу. Девушка, не издав ни звука, повалилась в пыль.

— Нет! — Ослепленный яростью, Тунгдил двинулся к альву.

Нагзор уже ждал его, занеся оружие для последнего, смертоносного удара.

— Я нашел! Нашел! — Родарио поднял отрубленную руку, ударил ею о стенку вагонетки, чтобы разжать пальцы, и ловко перехватил камень.

Лот-Ионан благоговейно принял волшебный бриллиант. Камень утратил былое совершенство — в нем виднелись темные и светлые пятна, и магу даже показалось, что он заметил на его поверхности трещины. Хватка альва не пошла ему на пользу.

— Паландиэль и Ситалия, прошу вас, помогите мне, — взмолился чародей, пытаясь ощутить силу, скрытую в бриллианте.

Тунгдил, добравшись до Бессмертного, обнажил кинжал и нанес удар прямо в рану. Но не попал. Альв успел отреагировать и всадил клинок гному в левый бок. Лезвие, пробив кольчугу и ребра, вошло в сердце.

Кровь Златорукого словно превратилась в горячую лаву, гнома бросило в жар, и только сердце похолодело.

— Твою смерть зовут Нагзор Инасты, — торжественно произнес альв, выдергивая меч из раны.

Темная гномья кровь хлынула по доспеху и оросила пыль на полу.

— Я отнимаю у тебя жизнь, подземыш. Не будет могилы твоему телу, не будет покоя твоей душе. И горе Потаенной Стране, когда я вернусь.

— Я… — Тунгдил упрямо опустил голову. Он успел сделать еще два шага вперед и поднять кинжал. — Зирка… — У ног альва он упал на колени, по горло погрузившись в пыль.

Холод объял все его тело, сознание гнома заполонила тьма, и альв, слившись с тенью, сделался невидимым. Златорукий повалился на землю.

Родарио видел, как пал его друг.

— Почтенный маг, вы должны что-то предпринять, — севшим ровным голосом произнес он, поднимая оружие. — Я не смогу удерживать его долго.

Лот-Ионан ощущал силу бриллианта, но камень отказывался повиноваться ему.

— Все не так просто, как кажется на первый взгляд, верно?

— Нудин? — Услышав знакомый голос, Лот-Ионан не решался повернуться. Его бросило в холодный пот.

— То, что осталось от Нудина, друг мой.

Сглотнув, волшебник посмотрел на альва, который собирался завершить дело и забрать бриллиант.

Родарио преградил Бессмертному путь, сжимая в руках меч. Он понимал, что падет быстрее, чем все остальные.

Движения обоих противников казались Лот-Ионану невероятно медленными, словно какой-то невидимый кукольник управлял их телами, неторопливо подергивая ниточки, ведущие к рукам и ногам марионеток.

— Ты должен открыться камню, — теперь голос Нудина доносился с другой стороны. — Позволь ему заглянуть в твою душу. Если он посчитает, что ты достоин его силы, то ты обретешь преимущество в бою с Бессмертным.

— Оставь меня, морок! — прошипел маг, пытаясь сосредоточиться.

— Не вполне морок, друг мой, — теперь голос мертвого волшебника доносился уже со спины. — Я продолжаю жить в тебе.

— Как такое возможно?

— Как твоя поясница, Терпеливый? — рассмеялся Нудин. — Побаливает?

Лот-Ионан все-таки оглянулся. Ему показалось, что у разрушенной машины виднеются очертания какого-то человека, но уже через мгновение наваждение развеялось.

— Откуда тебе известно об этом?

— Может, тебе лучше помочь Родарио, чем болтать с призраками из прошлого? — наставительно заметил Нудин. Сейчас его голос доносился со всех сторон. — Бедняга погибнет, а потом альв разрубит тебя на мелкие кусочки.

— Как он сумел использовать камень?

— Подумай об этом позже, Лот-Ионан. Если ты хочешь спасти Потаенную Страну, то сосредоточься, — Нудин помедлил. — Или мне помочь тебе, дружище?

— Нет, — ответ сам собой сорвался с губ волшебника. Смежив веки, Лот-Ионан сжал бриллиант обеими руками, словно пытаясь выдавить из него силу.

Но ничего не изменилось. Послышался крик Родарио, и тело актера глухо ударилось об пол.

— Ты медлишь, старый друг. Нет больше никого, кто мог бы защитить тебя от Бессмертного. Все отважные герои Потаенной Страны повержены, — заметил Нудин. — Мое предложение остается в силе, Терпеливый. Твое знаменитое терпение не пойдет тебе на пользу, в этом я уверен.

Открыв глаза, Лот-Ионан увидел, что альв в двух метрах от него. В сознании мага вспыхнул образ порабощенной Потаенной Страны: орды чудовищ хлынули с севера, выбравшись из Черного Ущелья, и уничтожили беззащитные человеческие земли, разрушая все на своем пути. Потаенная Страна превратилась в обитель ужаса, сожженная, оскверненная, и люди стали рабами зла.

Альв поднял забрало, и маг увидел его прекрасное лицо с двумя черными пятнами на месте глаз. Эта неземная красота обезоруживала, и Лот-Ионан почувствовал, как слабеет его воля, как зреет в нем желание повиноваться любой прихоти этого дивного существа. Стоило бы Бессмертному попросить его отдать камень, и…

— Нет! — крикнул Лот-Ионан, противясь наваждению. Он понимал, что долго сопротивляться не сможет. — Помоги мне, Нудин.

— Хорошо, друг мой.

Острая боль пронзила поясницу старика, пробежала по позвоночнику, перекинулась на руку и достигла кончиков пальцев. Бриллиант вспыхнул холодным зеленоватым светом.

И тогда к Лот-Ионану вернулись все его знания. Он вспомнил заклинания. Много заклинаний. Магические формулы сами всплывали в его сознании, с уст срывались слова, пальцы плели нити чар.

Бессмертный явно не ожидал такого отпора. С кончиков пальцев мага сорвался малахитовый луч, и альва окутал свет. Нагзор оказался заточен в этом шаре из чистой силы. Один мысленный приказ — и переливающаяся зеленая сфера стала меньше, ее верхушка надавила на шлем альва.

Нагзор присел, отчаянно пытаясь пробить дыру, но тщетно. Сфера все уменьшалась, сдавливая тело Бессмертного. Тионий погнулся, кости с хрустом сломались, пробивая кожу и внутренности, кровь рекой хлынула на пыльный пол. Крики альва наполнили подземелье.

Тем временем шар уменьшился до размеров колеса, потом — набалдашника посоха, и, наконец, небольшого камешка. Заклинание Лот-Ионана превратило Нагзора в окровавленный комок из плоти и металла. Такая смерть постигла короля альвов.

Развеяв чары, маг заклинанием подхватил крошечный кровавый шарик, покатившийся по пыльному полу, и зашвырнул его в машину.

— Ты доволен мной, Терпеливый? — осведомился Нудин. — По-моему, мы отлично поработали.

Не обращая внимания на призрак, волшебник бросился к друзьям.

Тунгдилу он уже ничем не мог помочь. Клинок альва пробил гному сердце.

— Нет, — в ужасе выдохнул Лот-Ионан.

Ему вспомнилось детство приемного сына, мирная жизнь в штольнях. Вот Тунгдил стоит за наковальней, вот он хохочет, сидя на кухне вместе с Фралой, вот он читает детишкам сказку… Лот-Ионан готов был отдать все, лишь бы вернуться в те времена. Вернуть все то, что потерял с тех пор.

— Попытайся, — шепнул Нудин.

— Что?

— Попытайся оживить его.

— Поднять нежить? Я не могу поступить так. А даже если бы я владел этим заклинанием, то…

Нудин рассмеялся. Так взрослый смеется над глупостями ребенка.

— Терпеливый, твоя сила безгранична. Сами боги позавидовали бы тебе. Попытайся.

— Нет.

— Попытайся. Ты не будешь разочарован.

Лот-Ионан неуверенно опустил левую ладонь на грудь гнома, сжимая камень во второй руке. Слова целительного заклинания смешивались с мыслями о живом Тунгдиле.

И магия сработала!

Рана затянулась, сердце гнома забилось. Лот-Ионан не мог в это поверить. Он обрел силу над жизнью и смертью, разрешил проблему, над которой бились многие поколения магов! И сделал это вот так, запросто, без долгих лет исследований, изобретения формул и проведения экспериментов. Все, что ему было нужно для этого, волшебник держал в руках.

Ресницы Тунгдила затрепетали, он открыл глаза и посмотрел на своего приемного отца.

— Почтенный Лот-Ионан? Я мертв? — Закашлявшись, он приподнялся и сплюнул кровь. Гном ошеломленно ощупал кольчугу со следом от меча Бессмертного. — Я должен быть мертв, — Златорукий нахмурился. — Он попал в меня…

Гном поспешно оглянулся, но альва так и не увидел, зато заметил, что исчезло и ранение на его руке.

— Где Бессмертный?

— Пал, — Лот-Ионан погладил сына по голове, как часто делал в детстве. — Бриллиант, Тунгдил. Он невероятно силен. Он даже может… исцелять ужаснейшие ранения, — маг не хотел, чтобы его приемный сын узнал о том, что вообще-то должен сейчас находиться в Вечной Кузнице Враккаса.

— Мертв? — Тунгдил поднялся, и у него закружилась голова, так что пришлось ухватиться за вагонетку. — Где его тело?

— Я уничтожил его. Сейчас то, что от него осталось, валяется где-то внутри машины.

— А вы уверены, что…

— Да, — маг подошел к Родарио, чтобы осмотреть его раны.

Лицедей тоже отправился бы в царство мертвых: меч Бессмертного вскрыл ему живот, и внутренности вывалились наружу. Но магия камня помогла исцелить Родарио, смертельная рана затянулась, прежде чем Тунгдил успел увидеть ее.

После этого Лот-Ионан поставил на ноги Зирку и Флагура. Остальных воинов убариу он передал их богу, не желая расходовать силу камня столь расточительно. Она тоже когда-то исчерпается.

Тунгдил обыскал вагонетку, на которой сюда приехал альв, но Огненного Клинка там не обнаружил. На этот раз Бессмертный позаботился о том, чтобы найти волшебное оружие было не так просто.

Златорукий на что-то наткнулся. Нагнувшись, он поднял один из альвийских мечей, принадлежавший раньше Нагзору.

— Трофей? — поинтересовался Родарио, не менее остальных ошеломленный чудесным спасением.

Тунгдил проверил качество оружия и решил взять его с собой.

— Я перекую его, — пояснил гном. — Он будет служить мне, пока я не верну Огненный Клинок, — подойдя к Зирке, он заключил ее в объятия. — Мы это сделали! Бриллиант в безопасности! — с облегчением выдохнул Златорукий.

— Давайте убираться из этого коридора, — предложил Родарио. — До сих пор не знаю, как мне удалось выжить после такого ранения, но спрашивать об этом я, пожалуй, не стану, — указав на свою порванную одежду, он благодарно кивнул магу. — Теперь я вижу, на что способно волшебство, почтенный Лот-Ионан. — Присаживайтесь, герои Потаенной Страны, — забравшись в вагонетку, актер опустил руки на рычаги. — Я хочу выбраться на солнышко.

Тунгдил видел, что остальные тоже не очень понимают, что же произошло. Никто из них не видел боя Бессмертного с Лот-Ионаном, но радость затмевала все сомнения. В том числе и его собственные.

Флагур и Родарио занялись рычагами, и поездка началась.

Лот-Ионан оглянулся. У машины виднелись размытые призрачные очертания Нудина, словно маг собирался остаться здесь и дожидаться их возвращения. Призрак помахал ему рукой. Волшебник поспешно отвернулся, и тут его опять кольнуло в спину.

Усталые и вымотанные до предела, друзья добрались до места, где началось их путешествие под землю. Снаружи уже царила ночь. В непроглядной тьме они начали подниматься на поверхность.

— Только представьте: если бы не мы, то по этим ступеням шли бы орды орков, — на полпути заметил Родарио. — Как же приятно знать, чего мы добились! Ох, какой был бой! Я и не думал, что мне самому придется сражаться с Бессмертным.

— Но если ты не хотел во все это ввязываться, то зачем же пошел с нами? — удивился Тунгдил.

— Я думал, что вам пригодится не мой меч, а мои знания, — подмигнул ему актер. — И мой хорошо подвешенный язык. Это мое лучшее оружие. Ну, кроме еще одного, но тот клинок видят только миленькие дамы.

— Я так и знал, что ты скажешь что-то подобное, — рассмеялся Тунгдил.

Несмотря на усталость, все заметно приободрились.

— Ну, разве не чудесно? — разглагольствовал Родарио. — Мы выполнили самую сложную задачу. Победили Бессмертного. Осталось только совершенно безопасное путешествие в Потусторонние Земли.

— А почему ты думаешь, что оно будет безопасным, Невероятный? — улыбнулся Тунгдил.

— Что может случиться, если тебя охраняет эскорт в сотню тысяч воинов и к тому же с тобой едет могущественный маг? — Споткнувшись в темноте о ступеньку, актер упал. — Проклятая темнота! Так дело не пойдет, — он начал рыться в сумке.

— Что ты там делаешь, Невероятный?

Камень чиркнул по металлу, искра перескочила на фитиль лампады. Теплый свет озарил лицо Родарио.

— Освещаю нам путь, Тунгдил. Мне не хотелось бы победить альва, а потом свернуть себе шею на лестнице. Знаешь, я очень трепетно отношусь к своей шее, — он оглянулся. — А что с туннелем?

Послышалось шипение, и вдруг все вокруг оказалось объято пламенем. Запахло припаленными волосами.

Огонь с шипением ширился в туннеле. Искра накликала ту самую беду, которой всегда боялись гномы и горняки.

— Ты невероятно туп, Невероятный, — выдохнул Тунгдил, сбивая огонь с бороды. К счастью, пыли не хватило на то, чтобы поджечь одежду.

Схватив Зирку за руку, он бросился вперед.

Друзьям последних сил стоило спасение из пламенного ада. Не успели они выбраться из пещеры, как земля под ногами дрогнула, так что все повалились на мягкий песок пляжа.

Впереди поверхность озера вздыбилась, в ночное небо ударил столп воды. Когда он достиг высоты в сто шагов, на его вершине на мгновение полыхнуло пламя. Во все стороны повалил дым. Это странное, ужасающее и в то же время прекрасное зрелище чем-то напомнило Тунгдилу горячие источники, которые ему приходилось видеть в горах. Видимо, от взрыва заслонку прорвало и вода хлынула в туннель.

Столп воды опал, подняв высокие волны, готовые смыть гномов, людей и убариу. Послышался громкий плеск — вода заполняла штольню. Друзья изо всех сил ухватились за выступы скал, чтобы удержаться на ногах и не утонуть.

В конце концов озеро успокоилось, вода залила весь коридор, волны утихли. Исчезли последние водовороты, и воцарился покой.

К счастью, «Волнопляс» сумел уцелеть в этой передряге и принял их на борт. Корабль двинулся на восток.

— Я предлагаю встретиться с войском убариу в Тригорье. — Тунгдил беседовал с друзьями в капитанской каюте.

Склонившись над картой Потаенной Страны, они обсуждали дальнейшие действия.

«Волнопляс» уже преодолел границу с Гаурагаром и находился в Затопленных Землях, той части королевства, которую залили воды озера после катастрофы пять солнечных циклов назад. Тогда потоп принес смерть и разрушение, но сейчас водный путь стал настоящим преимуществом для странников. Корабль неуклонно двигался на восток, миля за милей приближаясь к Коричневым горам.

— Да, так будет проще всего. — Флагур кивнул. — В Потаенной Стране больше никто не желает захватить бриллиант, так что мы можем добраться до Ургона без эскорта. — Убариу покосился на Лот-Ионана. Маг стоял у окна, задумчиво поигрывая волшебным камнем. — А что вы думаете об этом, почтенный волшебник? Нам угрожает опасность?

Лот-Ионан не ответил.

— Остался еще один альв, — вмешался Тунгдил. — Он был на острове Третьих. Однако он не присоединился к Бессмертным, и я не слышал о событиях, в которых он мог бы принимать участие.

— Это добрый знак, — Флагур оперся ладонями о столешницу, и дерево жалобно затрещало под его весом.

— Я не боюсь его, — повторил гном.

— Вы, может быть, и не боитесь, дорогой мой герой, — пробормотал Родарио. — Но, знаете ли, последний альв, с которым мне довелось встретиться, вспорол мне брюхо, а это не очень-то приятно, поверьте мне. Я не думаю, что этот альв будет дружелюбнее. Мы же убили его родителей, не забывайте об этом. По-моему, после такого любой бы разозлился, что уж тут скажешь об альве.

— Я считаю, что охрана нам все-таки нужна, — заявила Зирка. — Пускай король Брурон пришлет солдат. Чем больше у нас мечей, тем меньше кому-нибудь захочется нападать на нас.

— И то верно, — согласился Тунгдил.

Родарио уселся писать послания — он лучше остальных подходил для этой роли. Все решили, что отправят письма, как только ступят на сушу.

— Итак, известие о нашем приезде для королевы Четвертых Биланты, письмо Боиндилу, приказ войску убариу, послание правителям, в котором говорится о том, что мы намерены вывезти волшебный камень из Потаенной Страны, прошение королю Брурону выслать эскорт. — Обмакнув перо в чернильницу, актер старательно вывел последние строки.

Вздохнув, Лот-Ионан очнулся от глубоких раздумий.

— Я не могу больше скрывать это, — маг опустил бриллиант на стол. — Флагур, что вы видите?

Родарио похолодел. Он поспешно покосился на Тунгдила, надеясь, что гном вспомнит об их давнишнем разговоре.

— Только не прикасайтесь к камню, — словно бы невзначай заметил актер, видя, что убариу протянул к бриллианту руку. — Посмотрите, как и сказал почтенный маг, и довольно.

Флагур изумленно уставился на Родарио.

— Почему это я не должен к нему прикасаться?

Только сейчас Тунгдил понял, почему актер так странно себя ведет.

— Видите ли, Флагур, вы отведали орчатины, оскверненной Черными Водами, — пояснил он.

— Понимаю, — убариу, казалось, совершенно не обиделся. — И теперь он… теперь вы все боитесь, что Зло осквернило меня и я хочу заполучить бриллиант для своих коварных целей? — Флагур злобно улыбнулся. — Как мило с вашей стороны.

— Поймите меня правильно, почтенный Флагур. Однажды к нам в Потаенную Страну уже явилось существо, которое якобы хотело только добра. — Родарио чувствовал, что должен прояснить свою точку зрения. — И при всем уважении к вам и Зирке, — он поклонился, — нам до сих пор приходится полагаться исключительно на ваши слова. Как мы можем быть уверены в том, что это Черное Ущелье действительно существует? Что нам и вправду угрожает опасность и бриллиант нужен вам для того, чтобы запустить артефакт? — Актер откашлялся. — С той самой ночи, как вы сказали мне об этом орке, я сомневаюсь в вашей верности, Флагур. Попытайтесь войти в мое положение.

— Проклятый актеришка! — Флагур молниеносно схватил бриллиант и картинно уставился на него. С его губ сорвался мрачный смех, розовые глаза вспыхнули. — Наконец-то он мой! — завопил он, вскакивая. — Наша уловка сработала! Хвала Убару!

Зирка встала рядом с ним, держа наготове боевой посох.

— Узрите же, сколь велика моя сила! Я могущественный мастер рун!

Затем выражение его лица резко переменилось. Повернувшись к Родарио, который уже успел обнажить меч, он довольно улыбнулся.

— Ну, что скажете? Из меня вышел бы хороший актер?

— Что? — Лицедей выпучил глаза. Вид у него был такой, словно его только что разбудили от глубокого сна.

— Вам понравилось мое представление?

— Ваше… представление? Очень смешно! Да я чуть не бросился на вас с мечом! — Родарио с упреком уставился на Тунгдила. — А ты, великий герой! Сидишь тут как ни в чем не бывало!

Златорукий ухмыльнулся. Остальные уже покатывались со смеху.

— А, я все понял! Вы уже обсудили это и приготовили такой розыгрыш, чтобы запугать меня? — Актер обиженно поджал губы. — Ну, я вам отомщу, вот увидите! Никто безнаказанно не бросает такой вызов королю всех лицедеев! — Он спрятал меч в ножны. — Никто!

Тунгдил похлопал его по плечу.

— Я действительно говорил об этом с Флагуром, и Лот-Ионан проверил его при помощи магии, но ничто не указывало на ложь.

— Хорошо, что вы обратили на это наше внимание, — с улыбкой заметил волшебник. — Но не могли же мы упустить такую возможность разыграть вас, особенно после той глупости в тунне…

— Спасибо, спасибо, я понял, — перебил его Родарио. — Мы можем вернуться к более важным вещам?

Зирка и Флагур, ухмыляясь во весь рот, уселись к столу. Но тут убариу наконец присмотрелся к бриллианту, и его настроение мгновенно испортилось.

— Нет, так камень еще никогда не выглядел. — Он передал бриллиант Зирке.

— Трещины, затемнения…. — Подземная покачала головой. — Откуда они взялись? Это из-за Бессмертного? — Она посмотрела камень на свет. — Такое ощущение, что он в любое мгновение готов развалиться на части.

— У меня есть только одно объяснение. — Лот-Ионан пригладил бороду (вернее, то, что от нее осталось после пожара). — Я полагаю, что альв пытался заполучить силу бриллианта и использовал для этих целей собственную магию, чтобы пробить защиту.

— Тот свет, который мы видели… Это была сила камня или Бессмертного? — поинтересовался Тунгдил.

— Сила бриллианта. Чистый, яркий свет. Наверное, вскоре после этого и свершилось осквернение злом. — Лот-Ионан обвел задумчивым взглядом Зирку и Флагура. — Мне важно знать, считаете ли вы, что артефакт заработает, если мы используем испорченный камень.

— А вдруг он вызовет совсем другие последствия? — предположил Родарио. Подняв бриллиант, он осторожно коснулся поверхности кончиками пальцев. Она была гладкой, как стекло, трещины не прощупывались. — Если бриллиант осквернен злом, то не пробудим ли мы его, вставив в артефакт? Другими словами, — актер положил камень на столешницу, — вдруг артефакт будет призывать зло, а не изгонять его?

Все молча смотрели, как бриллиант качается в такт волнам, перекатываясь по столу. Он казался столь безобидным, обычным драгоценным камнем, и все же в нем была скрыта такая мощь… И теперь никто не знал, на что эта мощь будет направлена.

— А что вы почувствовали, когда использовали его, почтенный чародей? — спросила Зирка. — Вы ведь сведущи в магии, долгие годы изучали ее. Что-то показалось вам подозрительным?

Лот-Ионану вспомнился Нудин и его призрачные очертания.

— Нет, — солгал он, связывая появление морока не с камнем, а с собственным состоянием. — Я воспользовался силой камня, а меня сложно обвинить в служении злу, — маг отпил вина, и тут его опять кольнуло в поясницу. Пальцы старика разжались, и он чуть не опрокинул бокал на стол.

— Нужно рассказать правителям Потаенной Страны о наших опасениях, — вздохнул Тунгдил.

Родарио, отринув обиду, вновь включился в разговор.

— Я согласен. Правители пошлют войско в Черное Ущелье, чтобы не использовать сомнительной природы артефакт. — Гном постучал по бриллианту. — Но мне все же кажется, что стоит попробовать. Это ничего не изменит и лишь ускорит ход событий. В лучшем случае артефакт сработает, и тогда никто не узнает об этом нашем разговоре на «Волноплясе», либо не сработает, и тогда уже придется высылать к Черному Ущелью наших солдат.

— Другими словами, у нас нет выбора, — подытожил Флагур. — Вскоре разведчики войска чудовищ заметят, что магического барьера больше нет. Нужно вернуть бриллиант на место.

Подняв голову, Лот-Ионан засмотрелся на игру волн.

— У вас еще есть я. Силу бриллианта можно использовать для плетения очень сложных и мощных заклинаний, которые на время задержат орды врагов.

— Вы уверены, что прежние знания вернулись к вам? — мягко спросила Зирка, пытаясь не обидеть старика.

В ответ волшебник улыбнулся, и его улыбка была исполнена уверенности.

— Сейчас мне кажется, что я обладаю знаниями двух магов, — ответил он. — Кровь проснулась во всем моем теле, растворив камень, — Лот-Ионан постучал по виску. — В том числе и здесь. Я вновь отчетливо помню все формулы заклинаний, как в мои лучшие дни. Нет, — помолчав, поправился он. — Сейчас и есть мои лучшие дни. Битва с Бессмертным пробудила меня.

— Значит, на том и остановимся. — Тунгдил потянулся. — Мы пойдем в Потусторонние Земли и установим бриллиант в артефакт. А затем пускай боги, Убар и Враккас, покажут, что они измыслили для нас, ибо мы уже сделали все от нас зависящее, чтобы предотвратить зло. — И гном направился к двери. — Простите, я ненадолго покину вас.

— Гномьи воды в подарок Эльрии? — ухмыльнулся Родарио. — Не стоит проявлять неуважение к богине. Она много раз спасала нам жизнь.

Рассмеявшись, Тунгдил вышел из каюты. Поднявшись на нос корабля, он помочился в воду. Эльрия Эльрией, но от природы никуда не деться…

Облегчившись, он остался на носу, наслаждаясь мерным покачиванием палубы и свежим воздухом.

Златорукому до сих пор было немного не по себе на воде. Представители его народа не смели приближаться к рекам и озерам и отказывались погружаться даже в горные ручьи или глубокие лужи, веря в проклятие богини. А вот подземные жители легко справлялись с водными путешествиями. Все-таки подобные различия между двумя столь похожими народами были удивительны.

Тунгдил залюбовался мягким колыханием вод. Казалось, озеро состояло из сгустившегося мрака ночи — тьма спустилась с небес и собралась тут, на земле.

— Я поздравляю тебя с победой над моим Создателем, — звонко сказал кто-то за его спиной.

Златорукий сразу же узнал этот голос. К нему вернулась смерть.

Медленно повернувшись, он увидел у ящика с запасными парусами альва. Юноша сидел, подтянув под себя ноги, рядом лежало копье, черный доспех пятнами проступал на белоснежной коже. Длинные белокурые локоны обрамляли лицо, рука в латной перчатке покоилась на колене, сжимая черную срезанную прядь волос.

— Что вы теперь предпримете?

Тунгдил вспомнил о том, что у него при себе нет оружия, кроме разве что кинжала.

— Как тебя зовут?

— Создатель не дал мне имени. Он сказал, что враги сами подберут то имя, которое подойдет мне лучше всего, — альв не спускал со Златорукого глаз, но при этом не казался ни взволнованным, ни ожесточенным. Он просто сознавал свою силу, вот и все. — Но имена, которые я слышал до этого, мне не понравились. Кто же захочет носить имя, созвучное ругани или проклятью? Поэтому я выбрал имя Эфатон. Так называется одна звезда, — подняв руку, юноша указал на небо. — Говорят, это эльфы считают ее звездой жизни. Мой Создатель рассказывал, что всякий раз, когда в Потаенной Стране умирает эльф, эта звезда на время тускнеет. А в последние дни я вообще не вижу ее на небосклоне. Что-то происходит с эльфами.

— Большинство из них сейчас на войне, и многие будут убиты. Они предали Потаенную Страну, и теперь им приходится платить за это, — пояснил Тунгдил. — Ты считаешь себя эльфом?

— Я же выгляжу как эльф, — удивился альв. — Кем же я должен быть?

— Твой Создатель не рассказал тебе, кто ты?

— Нет. Но и он, и моя Создательница выглядели точь-в-точь как эльфы, — юноша опустил голову, и волосы закрыли его лицо. — Я рад, что он умер. Он требовал от меня ужасных вещей, и сам совершал отвратительные поступки, — металлическая рука коснулась вшитых в плоть тиониевых пластин, послышался тихий звон.

— И поэтому ты рассказал нам, куда направился твой Создатель?

— Да. Я предполагал, что вы сможете победить его. Сам же я не был способен на это, — мальчик поднял голову. — Так что вы теперь будете делать?

— Мы… — Тунгдил замялся.

Альв не знал, кем он был на самом деле. Не знал, что он заклятый враг эльфов. С другой стороны, возможно, этот юноша воплощает какой-то коварный замысел, чтобы обмануть его, и на самом деле преследует столь же ужасные цели, как и Бессмертный. Но если Эфатон хочет заполучить бриллиант, то почему не нападает?

— Ты не доверяешь мне, хотя в Тобориборе я спас тебе жизнь? И сказал тебе, куда направился мой Создатель? Ты до сих пор жив, хотя мне несложно было бы убить тебя и сбросить за борт, — альв поднялся. Его движения были плавными и изящными. — Тогда я скажу тебе, чего хочу я. Отведи меня к эльфам. Они не такие, как мой Создатель. Я знаю, что есть добрые и хорошие эльфы. Я хочу жить вместе с ними, — он вышел из тени.

— Ты не эльф, — мягко ответил Тунгдил, заглядывая в залитые черным глаза мальчика. — Ты альв. Альвы — худшие враги эльфов, Эфатон. Ты не можешь жить вместе с ними. Любой эльф убил бы тебя, не раздумывая.

— Но почему? Я не сделал им ничего плохого!

— Твой народ долго преследовал эльфов, прилагая все усилия для уничтожения детей Ситалии. Эльфы не простят тебе твоего происхождения.

— Позволь мне поговорить с ними, и посмотрим, что будет, — прищелкнув языком, мальчик завернул прядь волос в провощенную ткань и спрятал ее в перчатку.

— Эфатон, послушай моего совета. — Гном покачал головой. — Держись подальше от людей, гномов и эльфов. Никто из них не примет тебя, они будут испытывать к тебе лишь ненависть. Уходи из Потаенной Страны. Найди свой народ.

— Я не хочу присоединяться к тем, кого ты называешь альвами, — прошептал юноша. — Если они такие, как мой Создатель, то я скорее убью их всех, — он протянул руку к копью, лежавшему у его ног, и руны на древке вспыхнули. Копье взметнулось вверх и опустилось на ладонь альва. — Я не хочу стать таким, как они.

Тунгдил до сих пор понятия не имел, может ли он доверять этому альву или нет. Все в его душе противилось симпатии к юноше, память услужливо подбрасывала ему истории о злодеяниях альвов и воспоминания о встречах с этим народом. Синтора, Кафалор, Ондори… с этими альвами он сражался сам. Но ведь была и Нармора, полуальвийка, ставшая супругой Фургаса. Несмотря на свое происхождение, она сражалась на стороне добра. И заплатила за это слишком высокую цену: она потеряла и счастье, и детей, а потом и жизнь.

— Ты можешь рассказать мне о том, что связывало твоего Создателя и гномов? — Златорукий решил перевести разговор на другую тему.

— Они все мертвы. О чем тут еще говорить?

Тунгдил помедлил.

— Ты видел Фургаса? Человека, которого люди удерживали в плену на острове?

— Да, — Эфатон поднял латную перчатку. — По просьбе моего Создателя он сделал меня таким, — пальцы с металлическим щелчком сложились в кулак. — Только его не удерживали в плену. Он был их… — Мальчик попытался подобрать подходящее слово. — Они поклонялись ему и выполняли все его приказы. Я многое слышал тогда на острове.

— Значит, он командовал ими?

— Да. Он нашел этот остров вместе с гномами, набрал солдат и захватил его. Людям пришлось работать на магистра. Он создал много механизмов и отдал их гномам, а те унесли их куда-то. Еще он сделал машины, которые отправил за горы. Эти машины должны были найти чудовищ. Для чудовищ магистр начал строить проход. — Альв присел рядом с Тунгдилом на борт. — Он направился в Тоборибор, так как хотел найти там орков для своих машин. Так он наткнулся на моих Создателей. Отец отдал магистру моих братьев, и Фургас создал из них совершенно новых существ.

— Откуда он узнал об источнике? Он же магистр механики, а не маг.

— Я не знаю. Но он это сделал.

Тунгдил верил альву, сколь болезненна ни была правда. Он уже слышал обо всем этом от Вельтаги, и Эфатон лишь подтвердил то, что Златорукий знал, но отказывался признавать.

Альв загляделся на воду.

— Я сказал тебе, чего я хочу, что я знаю, откуда я взялся. Теперь ты расскажи мне, что вы собираетесь делать.

— Мы отправимся в Потусторонние Земли…

— К тем чудовищам, о которых говорил Фургас? — перебил его юноша.

— Нет. Те чудовища на западе, мы же отправимся на северо-восток, — Тунгдил предусмотрел очередной вопрос Эфатона. — Но ты не можешь пойти с нами.

Мальчик беспомощно пожал плечами. Тьма в его глазах не позволяла разгадать, что альв сейчас чувствует, но Тунгдил понимал, как ему больно.

— Что же мне делать тут, в Потаенной Стране, если я никому не нужен? — Алая слезинка скатилась по его щеке, оставив на коже розоватый след. — Нигде нет мне места, и нет у меня друзей, только враги.

Златорукий уже верил в искренность альва.

— Пойдем. Я познакомлю тебя с одним мудрым…

— Нет, — мальчик решительно поднял голову. — Если нет мне места в Потаенной Стране, то я сам создам для себя дом. — Он доброжелательно улыбнулся. — Что бы вы ни задумали, надеюсь, у вас все получится. Мне кажется, мы еще встретимся. — Перегнувшись через борт, альв бесшумно спрыгнул в воду, и волны сомкнулись над его головой.

Тунгдил посмотрел вниз. Под водой ничего не было, Эфатон исчез, словно все это лишь привиделось гному.

— Эй, что там происходит? — крикнул впередсмотрящий, заметив Златорукого. — Кто-то упал за борт? — Матрос подошел к Тунгдилу.

— Нет, это всего лишь рыба, — повернувшись, гном вернулся в каюту.

Как и в прошлый раз, он решил ничего не рассказывать друзьям об этой загадочной встрече. Тунгдил даже не смог бы объяснить, откуда на судне взялся этот альв. Он молил Враккаса о том, чтобы Эфатону не суждено было стать его врагом.

И все же гном подозревал, что когда-то так и случится. Рано или поздно.

Из своей крепости Ортгер наблюдал за армией, пришедшей из Потусторонних Земель.

— Подданные Ургона попрятались по домам, когда услышали, что приближается дружественное войско, — сказал он стоявшему рядом с ним Маллену. — И я могу их понять. Таких друзей не хочется иметь никому. — Король наблюдал за возглавлявшими молчаливую процессию убариу. Существа были шире в кости и выше, чем орки. Тяжеловооруженные воины вселяли ужас в сердца людей.

— Я понимаю их страх. В Идоморе было так же. — Маллен стал спускаться вниз, в тронный зал, чтобы попрощаться. Тунгдил и его друзья вместе с Лот-Ионаном вчера прибыли в Тригорье с бриллиантом.

— Прошло более пяти циклов без чудовищ Тиона, а теперь они вновь тысячами бродят по Потаенной Стране, говорят люди. — Ортгер шагал рядом с Идоморцем. — Никто не верит в их миролюбие. Хорошо, что убариу уходят. Я боюсь, что они злоупотребят своим положением. К тому же слишком многим сильно досталось от орков.

Предводители войска вступили во двор замка, подземные и убариу двигались рядом, являя собой странное зрелище. По меркам Потаенной Страны, смертельные враги объявили друг друга братьями, что многими воспринималось как нечто противоестественное.

Флагур и Зирка вышли из бокового здания, сердечно приветствуя прибывших; рядом находился и Тунгдил.

Ортгер ничего не сказал, но лицо его отражало мысли Ургонца: неприятие того, что герой Потаенной Страны открыто интересуется этими странными существами. Более того, одну из них он избрал подругой, если, конечно, можно доверять слухам.

— Пройдемте в гербовый зал. — И король вышел, Маллен последовал за ним.

— Вы же хозяин дома. Вы не хотите их приветствовать?

— Они не должны чувствовать, что им здесь рады, принц Маллен. Сто тысяч ртов не так легко прокормить, и чем быстрее они исчезнут, тем лучше. Мы празднуем прощание с ними, и они должны это почувствовать.

Правители вошли в зал, где за круглым столом сидели Бешеный, Года, Лот-Ионан, Родарио, Биланта, королева Четвертых, Гинсгар Милосердный, Эсдалан и представители правителей и правительниц.

Короли и королевы не сочли нужным лично присутствовать в Тригорье. Все было сказано, они приняли решение мага. Бриллиант должен покинуть Потаенную Страну. Посольства были данью этикету, так как Маллен хотел провести собрание и отпраздновать.

Вскоре вернулись Тунгдил, Флагур и Зирка.

Ортгер поднялся.

— Добро пожаловать в Тригорье. Мы собрались, чтобы обсудить последние события и почтить героев. — Он слегка поклонился Флагуру и Зирке. — Примите еще раз мою благодарность, Флагур, за вклад в благополучие Потаенной Страны, который вы будете преумножать у себя на родине. — Король обернулся к Тунгдилу и магу. — Вам тоже наша благодарность за то, что вы перейдете границы и примете на себя тяготы путешествия. — Ургонец указал на Маллена. — Принц Маллен, передаю слово вам.

Идо поднялся.

— Мне было важно показать, насколько мы ценим вас, — торжественно произнес принц, обращаясь к тем, кто должен был покинуть пределы родины. — Это празднество не для того, чтобы почтить ваш отъезд, оно ничто по сравнению с тем, что будет ожидать вас по возвращении, — он улыбнулся Тунгдилу. — Да направит и защитит вас Враккас.

Один за другим дипломаты высказывали наилучшие пожелания от лица своих правителей, обещали признание и подарки по возвращении, равно как и вечную благодарность.

Тунгдил слушал и холодно улыбался. Но внутри у него словно клокотала кровь гор. Как мало значили для власть имущих герои, поставившие на карту свое здоровье и жизнь, раз они кормят посланников переданными через третьи руки пожеланиями.

Биланта поднялась. Она была небольшого роста, классическая гномка племени Четвертых. По сравнению с Зиркой она выглядела карлицей. Длинные светло-русые волосы, заплетенные в косу, были переброшены на грудь, карие глаза ее смотрели на Тунгдила. Легкая кольчуга была украшена невероятно большим количеством драгоценных камней, на голове красовалась мастерски сделанная корона из сверкающих бриллиантов.

— Я — Биланта Узкопалая из клана Серебробородых, королева Четвертых и правительница Коричневых гор. — Голос королевы был громким, твердым и уверенным. — Я буду сопровождать вас до врат Сребротверди. Для меня будет честью, Тунгдил Златорукий, путешествовать вместе с тобой. Я хочу быть тебе другом, как был твоим другом Гандогар. — Королева села на место.

Поднялся Гинсгар Милосердный. Не было более статного гнома, чем он, даже король Пятых, Глаимбар, не мог сравниться с ним. Роскошная рыжая борода, высокий рост, решительные черты и глаза, не терпевшие возражений, — редкое по красоте дитя Кузнеца.

— Приветствую тебя, Тунгдил Златорукий. Я — Гинсгар Милосердный из клана Кующих Гвозди племени Первого, Боренгара, и в качестве Верховного короля привез тебе наилучшие пожелания от племен гномов, — звучным басом произнес он. — Возвращайся целым из Потусторонних Земель, и…

Биланта повернула к нему лицо.

— Как вышло, что здесь, по всей видимости, сидит новый Верховный король, которого не выбирали ни я, ни мои кланы? Я не знала ни о каком собрании, — удивленно и в то же время возмущенно произнесла королева. — Я-то думала, что Верховного короля выбирают все племена, а не одно.

— Было и собрание, были и выборы, — невозмутимо ответил Гинсгар. — Воины, прошедшие со мной через Аландур, чтобы покарать эльфов за предательство, провозгласили меня Верховным королем. Среди них были и гномы из твоих кланов, Биланта. А значит, все справедливо, и я — Верховный король.

Такое открытие оказалось неожиданностью для послов, Маллена и Ортгера. Лот-Ионан бросил на Тунгдила серьезный взгляд. Случилось именно то, чего опасались они с Родарио: герой войны возвысился до правителя.

Эсдалан враждебно поглядел на Гинсгара.

— Что ты сотворил с Аландуром, гном? Твоими врагами были атары, а не мой народ поголовно. Не зеленые леса и прекрасные здания. Не земля, по которой ты прошел.

— Мы преследовали атаров и повсюду находили их. Они нападали на нас из засады в своих храмах, лесах и деревнях, — Гинсгар мрачно выдержал взгляд эльфа. — Потом мы сжигали все дотла, чтобы защититься от их подлых нападений.

— А колыбели новорожденных тоже служили укрытием? — яростно воскликнул Эсдалан.

— Мы убили наследников, что, наверное, на руку и тебе, эльф. Из них выросла бы новая беда, — Гинсгар опустил руку на рукоять боевого молота, стоявшего рядом с гномом. — Когда мы закончим наводить порядок в Аландуре, эльфы смогут вернуться к себе на родину. Деревья вырастут новые. Как и твой народ.

— Сколько невинных вы убили?

— Ни одного. Все, кто умер, заслужили это, — не медля ни мига ответил Гинсгар. — Можешь быть мне благодарен. В одиночку вы с атарами не справились бы.

Эсдалан вскочил, его стул опрокинулся и с громким стуком упал на пол.

— Помощи я был бы очень рад, но то, что ты делал, Гинсгар Милосердный, было бессмысленным убийством! Вы были не лучше орков! — Он наклонился вперед и оперся о стол. — Ты знаешь, сколько выжило эльфов?

— Я оцениваю их число в сотню, — скучающим тоном ответил гном.

— Тридцать семь! — выкрикнул Эсдалан. — Тридцать семь, и среди них десять женщин и девять детей!

Гинсгар нахмурил рыжие брови.

— Мы подошли к вопросу основательно. Теперь, по крайней мере, вы не представляете опасности для Потаенной Страны.

— Вы поддались слепой мести. Не более. — Эльф резко выпрямился. Слезы текли по его красивому лицу, застывшему маской ненависти. Он указал на Гинсгара и заговорил на своем языке, затем повернулся и вышел из зала, не глядя по сторонам.

— Клянусь Паландиэль! — прошептал Лот-Ионан, и Родарио побледнел, словно выбеленная стена. — И мы ничего не сделали, чтобы остановить их, — рука его опустилась на пояс, где в мешочке лежал бриллиант. — Мы просто смотрели.

— А что мы должны были сделать? — воскликнул Ортгер. — Очень жаль, что так получилось, но скажите, как можно было поступить.

Тунгдил тоже ничего не понимал. Поступок Гинсгара был непростителен. Он доказывал жестокость самозваного Верховного короля.

— Мы все виноваты. Объединенное войско должно было поспешить из Тоборибора в Аландур, чтобы остановить убийство. — Златорукий бросил на Гинсгара уничижительный взгляд. — Ты знаешь, что натворил? Ты перечеркнул единственную возможность связать эльфов чувством благодарности с нашим народом, вместо этого они снова настроены враждебно по отношению к нам.

— Ох, боюсь, боюсь, — Гинсгар делано вздрогнул и ухмыльнулся. — Тридцать семь ушастых — это поистине то самое войско, которое повергнет ниц все племена.

Биланта сплюнула на пол перед ним.

— Ты ничто, Гинсгар Милосердный. Я брошу обвинение тебе в лицо перед всеми кланами и всеми племенами, и ты получишь сполна за свой поступок. Я молюсь Враккасу, чтобы однажды эльфы снова помирились с нами. Даже если это будет означать твою смерть.

— О, у нас есть еще лучший, еще более правомерный претендент на трон, — шепотом пробормотал Родарио, обращаясь к Тунгдилу. — Как насчет Верховной королевы? Кстати, она просто неотразима.

Гинсгар поглядел на плевок на правом сапоге.

— Ты можешь сколько угодно исходить ядом, Биланта. Плевок не убьет меня. Я избран всеми кланами, и только это имеет значение. Не место, не обстоятельства, — он оглядел собравшихся. — Похоже, мы закончили. Я передал свои пожелания и должен отправляться в путь. Может быть, мне стоит еще раз пройтись по Аландуру и заглянуть под каждый куст. Основательность — одна из добродетелей нашего народа, — он кивнул, взвалил на плечо молот и, широко шагая, вышел из зала.

И тут Тунгдил понял окончательно: он не хочет оставаться в стране, где правят ненависть и такие гномы, как Гинсгар.

Он взял за руку Зирку и крепко сжал ее ладонь.