Без обмана 8

Глава 29

Обычно словосочетание «серьезное предложение», обращенное к кому-то, у кого есть деньги, означает, что нужно делиться. Мой капитал воображение не поражает, но все-таки позволяет смотреть в будущее без страха и даже на столь скромные накопления кто-нибудь обязательно покусится. Очень надеюсь, что предложение Субару-сана относится к разряду тех, от которых можно отказаться. Вернее, ответить «давайте я приму его попозже» — я же вежливый человек и не хочу никого обидеть.

— Макото, сынок, — это его обращение меня откровенно коробит, но Цуцуи-сан имеет на него право. Называть зятя сыном — норма для тестя, — я предлагаю тебе великую честь. Вступай в Либерально-Демократическую Партию. Тебя ждет в ней большое будущее, я уверен, — конечно же, ложь. Ни на уверенность, ни на мое политическое будущее рассчитывать не приходится.

— Простите за вопрос, что может показаться вам глупым, но зачем? Я на редкость аполитичен.

— Наша партия — доминирующая политическая сила в стране. Налоги, законы, субсидии — всё это решает ЛДП. Мы у власти почти семьдесят лет, с пятьдесят пятого года. Знаешь, почему? Потому что мы умеем держать экономику государства на плаву. Помнишь, как Абэ-сама в две тысячи десятых вытащил Японию из стагнации? В новые времена — новые вызовы, мы боремся с инфляцией и демографией. Вступи в ЛДП — и твои идеи о благотворительности дойдут до кабинета министров. Без поддержки семпаев ты останешься снаружи, стуча в закрытую дверь.

Не то, чтобы наглая ложь, но преувеличивает тесть безбожно.

— Простите, Субару-сан, но я обычный бухгалтер и мыслю бухгалтерскими категориями. Актив и пассив. Вам ведь знакомы эти термины? Актив — все, что приносит прибыль. Пассив — это затраты. И пока я вижу, что моё членство в партии станет для нашей с Мияби семьи пассивом. Мне придется тратить какую-то часть времени на партийные съезды, так ведь? Еще и взносы платить, а взамен что? Участие в принятии решений в сферах, где я некомпетентен? Признаюсь вам, как родственнику — я немного трусоват и нерешителен, боюсь, что мои решения сделают только хуже для страны. Кроме того… мне неловко об этом говорить.

— Макото-сан, мы же семья. Я с радостью дам тебе совет, как лучше голосовать и приму трудные решения вместе с тобой. Или вместо тебя, возьму на себя ответственность. Ты сможешь сказать мне абсолютно обо всём, — харизматичный же мерзавец! Не уверен, специально он использует доверительный тон, вызывающий на откровенность, или уже машинально на уровне подсознания.

— Понимаете, у политики и тех, кто ей занимается, сложилась особенная репутация. Вы только не обижайтесь, я знаю, что вы честный человек, хоть и ошибались… в вопросах личной жизни. В народе говорят, что все политики обманщики! — выпалил я. — А я человек простой и доверчивый. Боюсь, в партии мной начнут манипулировать, а я этого и не пойму.

— Да, я проявил недопустимую слабость, завязав роман со всеми теми женщинами, если ты об этом. Понимаешь, Макото, эти девушки были так одиноки, жаждали внимания, а я не смог им отказать, — да-да, настоящая жертва похотливых красоток из суши-сета. Но с каким невинным видом сказано! Аюми-тян наверняка поверила в свое время. И, безусловно, вторая часть моей фразы осталась проигнорированной. Типичный приём популистов — развернуто отвечать во время дискуссии на удобные им вопросы, игнорируя остальные.

— Вы все еще меня не до конца убедили, Цуцуи-сан. Зачем мне политика? — продолжил я выражать сомнения.

— Скажу прямо, Макото, без обмана — ты как раз тот человек, в котором нуждается Япония. Честный — раз, добившийся успеха — два, готовый делиться с окружающими — три. Твой благотворительный фонд — чудесная инициатива. Но без поддержки партии ему не выжить. Ты прав, некоторые чиновники и политики играют грязно. Неминуемо они тебя заметят, устроят налоговую проверку по надуманному поводу, и либо придется идти на сделку с совестью и делиться, либо без поддержки семпаев из ЛДП фонду лицензию не сохранить. Ведь ты, как честный человек, наверняка не пойдешь на сделки с коррупционерами. Партия же сможет тебя защитить. Удостоверение члена ЛДП станет твоим щитом от любых нечестных личностей.

Сколько лжи! Хотя, про поддержку от «партийных семпаев» почти правда. И то, что деньги — лакомая цель для коррупционеров тоже, хотя Субару-сан и заметно сгустил краски. Кажется, я теперь понимаю его интерес. Однозначно, не скучный бухгалтер ему нужен, а благотворительный фонд с миллиардными оборотами и добрыми делами. Вероятно, как актив для работы с избирателями и улучшения имиджа. Деньги второстепенны, у крупнейшей партии страны финансовых доноров и так хватает. И, вполне вероятно, мой тесть продвинется по партийной лестнице за то, что меня приведет. Если бы не его искренняя радость при встрече с дочерьми ранее, я бы записал Цуцуи-сана в категорию неисправимых и безнадежных политиканов.

— Мне нужно подумать, посоветоваться с женой и семпаями. Представьте, как неудачно получится, если глава корпорации уже намерился сотрудничать с оппозицией.

— С этими шакалами⁈ Макото, самое главное — не имей дел с оппозицией! — удивительно, но прямо сейчас в своей неприязни к иным партиям он максимально честен за всю историю нашего знакомства. — Мы в ЛДП своих не бросаем, найдем тебе работу не хуже, если семья Окане вдруг себя запятнала. Надеюсь, что нет!

— Хорошо. Но с Мияби мне посоветоваться обязательно. Я, признаться, немного подкаблучник.

— Ох, сынок, как я тебя понимаю! Думаешь, Аюми безобидная серая мышка? Она хищница, куда там Хане! Представь себе, мне даже на номикай с коллегами по партии теперь сходить не так просто. Полнейший контроль! Этой женщине стоило бы работать в контрразведке и разоблачать шпионов. Но всё равно люблю её, — не обман! Рад за их обоих и их будущего ребенка.

— Имя для сына уже выбрали? — спросил я.

— Мы с Аюми обсуждали варианты Харуто, Рен и Кайто…

В следующие пару часов я говорил с тестем о чем угодно, только не о политике. Про то, какие замечательные тут сашими. Про ужасные новости о популярном бейсболисте, разбившихся на горнолыжном курорте. Про переломы самого Субару, особенности их лечения. Про спортивные успехи Ринне, страшно дорогой мобильник, какой отец ей все-таки купил и собирается подарить сегодня за ужином. Про отпуск на Гавайях и то, чем те в лучшую или худшую сторону отличаются от Окинавы. У нас ближе, дешевле, культурно роднее, идеально подходит для ежегодного релакса с семьёй или друзьями. Однако в виде свадебного путешествия-приключения и мой тесть предпочел бы американский курорт, но сначала не позволили дела, а теперь положение Аюми не очень располагает к долгому перелету. Обсудили фондовые рынки и лучшие стратегии для инвестирования средств. Мои действия получили одобрение, как разумные и уместные.

Отец моей жены оказался очень приятным собеседником, способным поддержать почти любую тему. Или увести разговор в сторону от того, что он не хочет обсуждать. Моё умение притворяться спящим тануки, то есть избегать нежелательных тем, таких как политика и партия, рангом выше. Конечно, прожженный политикан понимал, что я увожу разговор в сторону, но делал я это напоказ неловко и ставка сыграла, депутат не стал давить. Позже он еще вернулся к своей идее вовлечения меня в партийную активность.

По большому счету, причин не вступать в ЛДП у меня нет. Всех обязанностей там — четыре тысячи йен ежегодного взноса и правильно голосовать. Две для родственников членов партии. Двадцать для особых членов, не обладающих дополнительными правами, но платящих на порядок больше. У оппозиции членские взносы, насколько я знаю, значительно выше. Тем отчасти и вызвана популярность либеральных демократов в народе. Можно участвовать в политической жизни страны задешево, буквально за символические деньги.

Всех обязательств — поддержка своих. При том, что на выборы я в любом случае не хожу. И если бы ходил — голосование у нас в стране тайное, никто не докажет, что я отдал голос не тому кандидату. Еще ежегодные собрания, но не такая это и потеря времени. Можно будет как следует вздремнуть на выступлениях и покушать на партийном банкете. Быть может, съеденные деликатесы даже оправдают членский взнос. Но все же посоветуюсь — во-первых, с Мияби, во-вторых, с Юасой, как дочерью политического деятеля, в-третьих, с Амацу-сенсей, в-четвертых — с алой безымянной. Это просто список, не по приоритетности.

Стоит призадуматься, вдруг по политической линии все-таки получится как-то повлиять на судьбу злополучного правила, регулирующего численность кицунэ? Как-то косвенно. Поднять инициативу об отмене глупых законов, например. Их на локальном уровне предостаточно, я читал об этом в сети.

В префектуре Кагава детям и подросткам запрещено играть в видеоигры больше часа в день. И пользоваться смартфоном после девяти вечера. Несчастные дети!

В определенном районе Хоккайдо принято на любых праздниках первый тост поднимать стаканом молока в качестве меры поддержки местных фермеров. И это в стране, где у многих непереносимость лактозы!

В префектуре Аомори нужно съедать яблоки только целиком, ни в коем случае не разрезать и не выбрасывать огрызок. Даже предположить тяжело, какое наказание полагается тому, кто не съест. Штраф, скорее всего. Или худшее — общественное порицание.

В Ямагате каждому жителю префектуры законом предписано смеяться хотя бы раз в день. Так и представляю, что в определенное время суток у всех срабатывают напоминания в смартфонах и люди начинают неистово хохотать. Условный рефлекс.

Похожий закон есть в городе Така префектуры Хиого — там нужно делать хотя бы один комплимент в день. И тут возникает множество вопросов. Например, если я похвалю сам себя в зеркале — это считается? И нет ли у них особого отдела полиции, вылавливающего хмурых типов, забывающих кого-нибудь похвалить?

Очевидно то, что контролировать исполнение этих законов где-то сложно, а отчасти невозможно. Так почему бы не отменить их все одним списком и снизу вписать отмену ограничений на численность лис-оборотней? Депутаты парламента посмеются над несуразностью собранных предписаний и подпишут. Наивный план, я это знаю. Но он мне не будет стоить почти ничего, кроме небольшой интриги и четырех тысяч йен ежегодно. Двух, если получится пройти по реестру, как родственник Субару-сана. Шести в случае, если и Мияби захочет вступить.

Внезапно неплохие выходные получились. Умиротворяющие. Было приятно не только единение с природой родного края ощутить и попарить свои косточки в геотермальной воде, но и посмотреть на семью Цуцуи. На то, как хрупкое доверие выстраивается между отцом и дочерьми. Купленное отчасти за премиальный гаджет, но не вижу тут ничего катастрофического. И, стоит отметить, общая фотография, снятая на камеру того самого смартфона, получилась очень даже неплохой. Я обычно не слишком фотогеничен, но тут сам себе понравился, что бывало нечасто. Или слетел некий психологический блок. Это ведь рядовой бухгалтер Ниида вовсю комплексовал по поводу внешности, скромности, лишнего веса и вообще всего. Лису-обманщику же стесняться нечего — принимаю себя таким, как есть и доволен этим.

Возвращались домой мы уже в воскресенье вечером. Место за рулем заняла «госпожа Кагуя», любит она водить. Марк-сан получил обязательную шоколадку. Всю дорогу мы пели песни, подпевая саундтреку из «Initial.D». Трек «Deja Vu» в исполнении сестер Цуцуи звучит великолепно. Надо бы лицензировать мелодию и записать их дуэт для аниме по манге о «Богинях скорости». Успех гарантирован.

Жалеть оставалось только о том, что сестренка в это время влачит существование где-то в Йокогаме, а не рядом с нами находится. Пусть Тика шумная и непоседливая обманщица — я искренне скучаю по ней.

У нашего с Мияби дома я заметил постороннего. Долговязый и широкоплечий мужчина в худи с глубоко надвинутым капюшоном как будто бы ожидал, когда мы приедем. В его языке тела четко читались нетерпение, тревожность и агрессия.

— Ты! — воскликнул он, стоило мне выбраться с пассажирского места и захлопнуть за собой дверь. — Как ты смеешь к ней прикасаться⁈ Кагуя-сама, как этот мерзкий жирдяй заставил тебя за него выйти⁈ — голос не очень молодой, принадлежит примерно моему ровеснику, то есть парню лет тридцати. — Он тебя шантажировал, да⁈

— Я делаю вкусные печеньки, — пошутил я, уже прекрасно понимая — шутки и, возможно, вообще слова не помогут. В позе мужчины читалось столько агрессии, что ему бы в бой, бросаться на вражеские шеренги. Зрачки расширены настолько, что глаза кажутся бездонными провалами. «Яки», иными словами — жажда убийства, но не управляемая, как у мастеров боевых искусств, а дикая, необузданная и неадекватная.

— Не выходите, — сказал я Мияби и Ринне. — Сейчас мы с ним поговорим, он уйдет и тогда…

— Никуда я не уйду, пока Кагуя-сама с тобой не расстанется, чудовище! — запах от неадекватного мужчины исходит под стать внешности — несёт горелым пластиком и жженой резиной вперемешку с кошачьей мочой. Нет, не думаю, что дело в кошке, нагадившей злодею в ботинки. Это аммиак, им пахнут многие откровенно мерзкие вещества, наркотики. Поведение соответствует тем же выводам.

— Хорошо, вы меня уговорили, мы завтра же подадим на развод, — душевнобольным полагается потакать. Пусть успокоится и им займутся профессионалы. Врачи или полицейские. Человеку явно нужна помощь.

— Я вызываю полицию, — Мияби как мысли мои прочитала. Сказала она о своем намерении громко и четко, видимо, надеясь отпугнуть неадеквата. Зря, в нем столько решимости, что и взвод сил самообороны его не напугает.

— Не надо, Кагуя-сама! Я же пришел спасти тебя! Я же люблю тебя! — с искренней обидой воскликнул наркоман. — Ты что, на его стороне⁈ Ты, чудовище! Во что ты превратил Кагую! Ты ее отравил, да? Что ты ей давал? Твои печенья! Я понял — в них что-то подмешано!

С сумасшедшими всё точно также, как с юристами. Каждая твоя фраза может быть использована против тебя, причем иногда самым неожиданным образом. Жаль, я перестал носить с собой пистолет. Реплику пистолета, но это не важно — стрелять я все равно не умею и не стал бы.

Одно хорошо — и Мияби, и Ринне оставались в машине. Сидящая позади школьница и вовсе спряталась за спинку переднего сиденья. Это что, вспышка камеры сейчас блеснула⁈

— С твоей ложью будет покончено! А затем мы с моей богиней поженимся! — провозгласил мужчина. Страха не было, только раздражение от того, что какой-то неадекват пугает моих близких! Ну как пугает? Лицо Мияби, видимое мне боковым зрением, осталось спокойным, она верит в то, что я, как и полагается мужчине, решу проблему.

А затем в вечерних сумерках, рассеиваемых дежурным уличным освещением и фарами Марка-сана блеснул нож, обычный кухонный, но большой, для разделки мяса. До того, как безумец схватился за рукоять, он был заткнут у злодея сзади за пояс.

— Ниида Макото, я освобожу Кагую от тебя немедленно! Развод не потребуется! А-ха-ха-ха-буль-буль! — ну вот точь-в-точь смех хтонической кукабарры. В иных обстоятельствах я бы ему поаплодировал за точный косплей экзотической птички.

С ножом в правой руке, источая жажду убийства и запах кошачьей мочи, агрессивный наркоман сделал шаг вперед, в моем направлении. А я ведь ни разу в жизни не дрался. Сомневаюсь, что его впечатлит подражание сумоисту, как тех босодзоку целую вечность назад — критическое мышление и страх за свою жизнь у мужчины в капюшоне сейчас отсутствуют.