Бестужев. Служба Государевой Безопасности. Книга четвертая

Глава 21

Нутром чую, что эта хрень добра не принесёт, но очень интересно, что будет дальше. И не надо меня за это осуждать, любопытство оно такое, иногда на грани.

«Уничтожь это» — прошелестел голос.

Пожалуй, он прав, дальше оттягивать не стоит. Я влил силу в клинки, приказал всем выйти из лаборатории, на всякий случай. Закрыть за ними дверь, к сожалению, не получится, она нуждается в капитальном ремонте. Зрители уходили неохотно, но всё же освободили помещение, не отрывая взгляда от растущего механизма. Кэт застыла в проёме двери и смотрела со страхом в глазах. Я ей подмигнул и кивком указал смыться.

— Ну что, я рублю, а ты меня защищаешь, да, тень?

«Да руби ты уже!» — даже сущность начала нервничать. Надо посоветовать дыхательную гимнастику.

Резкий взмах и пылающий клинок опускается на движущиеся трубки. Не зря я приобрёл мечи из этого чудесного сплава. Трубки были тоже не из фольги, но устоять перед таким не смогли, они гнулись и ломались, выпуская наружу чёрный туман, который расползался в стороны и заполнял лабораторию. Мой пассажир не подвёл, прозрачная сфера не подпускала ядовитые испарения ко мне, туман клубился вокруг, а приблизиться не мог.

Очертания конструкции уже были трудно различимы, но я видел, что она продолжает двигаться. В центре образовалось сплетение трубок, наверно это жизненно важный орган механизма. Влив максимально силы в один меч, я сделал резкий выпад прямо туда. Живое изделие дёрнулось, пытаясь уклониться, но не успело. Охваченный белыми и голубыми всполохами клинок врезался в самую гущу, как горячий нож в масло.

Взлетел сноп красных искр, раздалось резкое шипение, и движение прекратилось. Туман начал рассеиваться, тая в воздухе, рассасываясь по углам и впитываясь в мою защитную сферу. Меньше чем за минуту воздух в лаборатории полностью очистился и в проломленную дверь вошли мои бойцы. Загадочная конструкция грудой покорёженного чёрного металла валялась на полу. Никакого движения и странных звуков, теперь просто металлолом.

Я вздрогнул, когда в лабораторию вошёл Патриарх Митрофан, а вдруг снова двойник? Похоже, что оригинал, охранники шли вслед за ним, в том числе и Василий, живой и невредимый. Первосвященник был достаточно крупным, но не болезненно грузным мужчиной лет шестидесяти. Для своего возраста и сана он казался очень подвижным и наполненным энергией. Глаза просвечивали всех присутствующих, как рентген. Он окинул придирчивым взглядом нанесённый лаборатории ущерб, с особым вниманием осмотрел выбитую мной дверь.

— М-да, — задумчиво протянул он. — А меня уверяли, что эти двери непробиваемы.

— В данном случае, Ваше святейшество, хорошо, что это не так, — позволил себе прокомментировать начальник охраны. — Иначе паладин не смог бы их выбить. Наверно. А тогда эти тёмные сотворили бы тот нечто очень плохое.

— А ты, Прохор Фёдорович, зря сейчас голос подал, — в голосе Патриарха лязгнула сталь. — Как эти гады вообще смогли сюда попасть?

— Ваше Святейшество, помилуйте, но ведь мы были абсолютно уверены, что это приехали именно Вы и Ваш телохранитель Василий! Мы немного удивились, что Вы прибыли раньше обещанного, но никаких сомнений не возникло. Давайте посмотрим записи с камер наблюдения.

— И посмотрим, но чуть позже, — немного остыв, но по-прежнему сурово ответил Патриарх. — Здравствуй, паладин! Спасибо, что выручил моих остолопов и меня заодно. Пройдём в мой кабинет, надо поговорить.

— Э-э, в кабинет не стоит, Ваше Святейшество, — пробормотал не такой уже важный на вид начальник охраны, опасаясь вспышки гнева Патриарха.

— Это ещё почему? — резко повернулся к нему Митрофан.

— Э-э, там небольшой погром. И два трупа тёмных, которых господин паладин умертвил. Но, я Вас уверяю, скоро там будет полный порядок, люди уже работают.

— Понятно, — более спокойно ответил Патриарх, а Прохор Фёдорович выдохнул с облегчением. — Тогда идём в зелёный каминный зал, распорядись, чтобы там накрыли стол для гостей.

— Слушаюсь, Ваше Святейшество!

Прохор потопал вниз по лестнице, раздавая приказы по рации. Впереди небольшой толпы шёл Василий, настороженно оглядывающийся по сторонам и прислушивающийся к каждому шороху. За ним ещё несколько охранников, потом мы с Митрофаном, следом мои бойцы, они замыкали шествие.

Так называемый «зелёный каминный зал» находился на втором этаже, как и рабочий кабинет, только в другом крыле. В очередной раз офигел от роскоши обстановки, надеюсь этого всего не видел Иван Седьмой, иначе подавился бы от зависти. Прохор хорошо всех подстегнул, когда мы вошли, в центре зала уже стоял стол, стайка слуг уже расставила стулья, расстелила вышитую вензелями белую скатерть и занималась сервировкой. Пока заканчивались приготовления, мы расселись на диванчиках перед камином, в котором весело потрескивали берёзовые поленья.

Василий сел рядом с Патриархом. Я так понимаю он и нужду без него справлять не ходит. Я и мои бойцы заняли ещё два диванчика по бокам от центрального, а остальная охрана заняли позиции по периметру и в коридоре перед входом.

— Ваше Святейшество, — обратился я первым. — Если позволите, я хотел бы снять доспех.

— Дык снимай, кто ж тебе не даёт, — гыкнул Митрофан, откинувшись на спинку дивана и наконец-то расслабившись. — Пелагея, неси аперитив мне и гостям, да побыстрее!

— Да, Ваше Святейшество! — откликнулась женщина в возрасте, которая руководила сервировкой стола. Только сама она никуда не метнулась, а отправила наполнять внушительные лафитники смородиновой наливкой двух самых надёжных слуг.

— Дело в том, — напомнил я о себе, — что я не смогу снять броню без специального кейса, который остался на столе Вашего кабинета. Ножны от мечей там же.

— Прохор! — крикнул Митрофан в сторону двери в коридор, в проёме тут же материализовался начальник охраны. — Распорядись, чтобы из кабинета притащили чемодан и ножны нашего почётного гостя.

— Спасибо, Ваше Святейшество, — сказал я максимально почтительно, изобразив скромный поклон, который мне позволили бронепластины. То есть очень скромный.

— Да на здоровье! — крякнул он, рассматривая замысловатый чёрный узор на моих доспехах и клинках. — А об этом попозже поговорим, тет на тет. Но сначала улучшим позитивный настрой и отужинаем. А теперь, господа, поднимем тост за здравие нашего императора Ивана Николаевича Седьмого!

Подняв на вытянутой руке резной хрустальный лафитник, он дождался нашего ответа, потом опорожнил его залпом. Я решил растянуть удовольствие и отхлебывал чудесную наливку смакуя, не торопясь. Хорошо, что тут градус небольшой, запьянеть в планы не входило. Зато пришло ощущение приятного расслабления, стресс отходил на задний план, куда-то вдаль.

Прохор наконец приволок мои пожитки, и я с удовольствием запаковал доспех и убрал мечи в ножны. Новый костюм особо не успел помяться и не выглядел как в прошлый раз, извлеченным из одного места. Пока мы услаждали слух Патриарха рассказами о том, как мы закрывали врата в Подмосковье и в Сибири, накрыли шикарный стол и мы приступили к ужину.

Слуги ещё пару раз наполнили наши лафитники наливкой, но на том всё, к пьянству Митрофан никого не склонял, за что ему отдельное спасибо. В моих глазах его рейтинг поднялся на несколько пунктов. Бытующее среди народных масс мнение, что служители Божьи пьют вёдрами, не подтвердилось. Ужин немного затянулся, так как мы продолжали рассказывать о своих похождениях по настоятельной просьбе Патриарха. Когда десерт был уничтожен под аккомпанемент дорогого зелёного чая из Поднебесной, Митрофан распорядился развести гостей по комнатам.

— А Вас, граф Бестужев, я попрошу остаться! — с важным видом произнёс Патриарх. Мне стоило большого труда, чтобы не заржать от возникшей в голове ассоциации.

Друзья бросили на меня вопросительные взгляды, я кивком подтвердил, что они могут идти отдыхать.

— Ну что, Павел Петрович, займёмся теперь твоим вопросом? — вроде и спросил, но больше в утвердительной форме сказал Патриарх, когда в каминном зале остались только он и я. Ну и, естественно, Василий. — Бери свои вещицы и пойдём в лабораторию.

Я вопросительно вскинул брови. В лаборатории такой кавардак, что там сейчас делать? Но спорить не стал, ему виднее. Подхватил на выходе кейс и ножны и почапал вслед за Митрофаном. До лаборатории шли молча, все разговоры отложены на потом. Искорёженная мной дверь на месте не оказалась, просто дверной проём. В помещении царил порядок, здесь основательно прибрались, времени всё-таки хватило.

— Клади чемодан на стол и открывай, — небрежно бросил он, распахнув дверцы одного из шкафов и ковыряясь в свитках. — И мечи из ножен достань.

Патриарх вывалил на стол кучу свитков из странного серо-зеленоватого пергамента. Определить их возраст было очень сложно, но в их древности сомневаться не приходилось. Потрёпанные края были залеплены плёнкой, чтобы они не развалились окончательно.

— Мне кажется, — пробормотал себе под нос Патриарх, — что я раньше встречал упоминания о чем-то подобном.

Он начал поочерёдно осторожно разворачивать свитки, несколько раз подходил к мечам и доспеху, внимательно разглядывал узор, потом снова возвращался к чтению.

— Пожалуй, надо проверить это всё в активированном виде, — сказал Митрофан. — Надевай доспехи.

— Как скажете, — ответил я и коснулся голубых кристаллов.

Через несколько секунд чудо броня уже была на мне, а обнажённые «Громовержцы» в руках. Чтобы всё это проявило себя во всей красе, я влил силу. Из видимых отличий оставался только узор, всполохи были правильного цвета, не как в сером мире.

Патриарх обошёл вокруг меня, внимательно разглядывая и выставив ладони вперёд.

— Удивительно! — воскликнул он и остановился передо мной, сложив руки на груди. — В твоей амуниции и правда присутствует тёмная сущность, но она не пытается над тобой доминировать. Словно охотничья собака, ждет приказа наброситься на дичь.

Я почувствовал внутреннее возмущение сущности после того, как её сравнили с охотничьей собакой. Это явно не понравилось. Кажется, я услышал фразу на непонятном языке. Скорее всего она была нецензурной. Нутром чую, что именно так. Но возражений вслух так и не прозвучало.

— Знаешь, Паша, — сказал наконец Патриарх Митрофан, — я так и не нашёл упоминаний об идентичном случае, но я практически уверен, что тебе очень повезло. Как глава православной церкви, я должен по идее предать тебя анафеме и сжечь на священном костре вместе с этим всем. Но, учитывая сложившуюся ситуацию и то, как эта тёмная сущность с тобой взаимодействует, просто обязан засунуть свои рефлексы и инстинкты в межбулошное пространство и благословить тебя на ратные подвиги.

От проникновенной речи Патриарха всея Руси у меня буквально в зобу дыханье спёрло. С одной стороны, во мне поселилась какая-то потусторонняя гадость, с другой — проклинать и сжигать на костре меня точно не будут, а благословят на службу императору. Интересно, как отнесётся сущность к благословению. Ему не поплохеет? Долбануться об бетон, я теперь за него ещё и переживать буду. Хотя, если теперь это верный союзник, то можно.

Утром мы в составе почётного эскорта Патриарха выдвинулись в сторону кремля. Предстояло новое представление высшему свету меня в новом свете, простите за каламбур. Первый раз в жизни я прокатился по центру Москвы с ветерком, для нас везде был зелёный свет и никаких пробок, чувствуешь собственную важность. Тешу себя надеждой, что когда-нибудь такой эскорт будет сопровождать лично меня. Только вот нужно ли это?

Время десять утра, а на парковке у дворца уже пара десятков лимузинов. Вслед за Митрофаном и его охраной мы проследовали к центральному входу. В стороне от дверей стоял Ридигер и пытался прожечь взглядом дырку в моей голове. Всё никак простить не может, что я не прибежал к нему на задних лапках, как только вернулся из другого мира. Ничего, переживёт. Патриарх поздоровался с ним, как со старым другом и вошёл в распахнутую перед ним дверь. Я фигею, дорогая редакция, да кто же такой этот Аристарх Христофорович на самом деле? И как получилось, что такой известный и всеми уважаемый человек работает преподом в академии? Он ведь даже не заведующий кафедрой.

В тронном зале было довольно шумно. Иван Седьмой восседал с важным видом на троне, в руках держава и скипетр. Пипец, как всё серьёзно. Слабо верилось, что весь этот кипишь ради меня. Может сегодня праздник какой-то? Хоть убейте не припомню. До Рождества ещё далеко. День рождения императора или кого-то из семьи? Хрен его знает, всех не упомнишь.

Митрофан остановил меня в сторонке от трона и от толпы меня отгородили его телохранители, словно живая изгородь. Из-за такого занавеса на сцену я ещё не выходил. Так и подмывало выскочить, как чёртик, и устроить стэндап шоу. Насчёт повода для сбора аристократии во дворце я не ошибся, Патриарх поздравил императора с праздником введения во храм пресвятой Богородицы. Звучали красивые пафосные речи, высказывались самые близкие императору особы, слуги разносили подносы с шампанским. Вот последнего я вообще не понял, религиозный праздник, а они тут с игристым. Да и с утра начинать? Я точно хочу затесаться в этот бомонд? Не уверен. Ридигер вон стоит в сторонке и воротит нос от фужеров, уважаю.

Потом слово вновь взял Патриарх. Теперь речь шла обо мне, как об обновленном подарке его Императорскому Величеству. Зал затих и сосредоточился, когда Митрофан в смягчённой и адаптированной для голубокровых форме рассказывал о моём апгрейде. У меня в этот момент начал непредсказуемо меняться тонус кое какой мышцы. В простонародье — заиграло. Да с хрена ли я так переживаю? Выше нос, Паша, ты сегодня король вечеринки! Покажем всем класс ещё раз.

Когда Святейший закончил речь, протянул руку в мою сторону. Изгородь передо мной пришла в движение, и я в сопровождении четверых амбалов, как под конвоем, вышел в центр зала. Император подбодрил жиденькие аплодисменты личным примером и меня уже встречали, как народного артиста.

Ну что, братцы аристо, шоу маст гоу он! В изящном поклоне я разложил кейс на полу, коснулся кристаллов, быстро извлёк «Громовержцев» и встал в картинную позу, пока меня облепляли бронепластины. По залу разнеслось восхищённое «о-о-о-о-о!». Чё вы окаете, вроде ничего нового! Или сегодня пришли все, кто этого ещё не видел?

Митрофан кивнул мне и по обговорённой заранее схеме, я влил силу в доспех и мечи. Танец с саблями, точнее с мечами, я не репетировал, просто представил, что меня окружает стая огромных волков. Короче, полёт фантазии. Эх, сейчас бы ещё «удар Божественным светом» изобразить, жаль не в кого пульнуть. Впрочем, это далеко не факт, не исключено, что здесь есть тёмные или их приспешники.

В завершение файершоу я замер, вытянул руки с мечами в стороны и забрал из них силу, заставив погаснуть. Вот это я понимаю, аплодисменты! Срочно вручайте народного, я заслужил. Убрал мечи в ножны, а броню в кейс я так же ловко, как и извлекал. Под неутихающие аплодисменты меня и моих бойцов вывели из зала, конца банкета дожидаться мы должны были в другом месте. К месту нашей временной дислокации нас вёл Ридигер лично. О его присутствии рядом со мной я узнал благодаря ощутимому тычку под рёбра. Очень хотелось ответить тем же, по-дружески, но тогда у императора станет на одного могущественного мага меньше, а это сейчас недопустимо.

— Паша, ну скажи мне, ну какого ляда? — рыкнул он. Правильно, можно не продолжать, я знаю, что ты имел ввиду.

— Аристарх Христофорович, я Вас умоляю, — хмыкнул я, — я же всё пять раз объяснил.

— Ладно, хрен с тобой, — махнул он рукой. — Зато Патриарха спас, значит ночной преферанс по вторникам не отменяется.

— Он ещё и в карты играет? — искренне удивился я.

— Ну а что он, не человек что ли? — хихикнул таинственный препод. — Да мы так, на интерес, со старыми боевыми друзьями.

— Вы никогда не перестанете меня удивлять, — покачал я головой.

— Стараюсь, — хмыкнул он. — Ладно, шутки в сторону, у нас будет серьёзный разговор. Заодно перекусим.