Бестужев. Служба Государевой Безопасности. Книга четвертая

Глава 18

Я и раньше знал, что Валерий Николаевич, крепкий старик. Его физическая форма больше подходит для спортсмена, который вдвое моложе. Но сейчас он снова шокировал, когда поднёс к губам чашку с чаем, а рукав белоснежной рубашки натянулся на бицепсе. Не исключено, что рубашка маловата, но это всё равно не преуменьшает. Он сел на стул напротив меня и хитро посмотрел поверх пенсне.

— Ну можешь и так меня называть, пока мы одни. Но лучше всё-таки Валерий Николаевич, чтобы потом ненароком не ошибиться, — невозмутимо ответил он и поставил чашку на блюдечко. — Своих уже вызвал?

— Да, — я не стал кривить душой, не тот случай.

— Думал чуть погостишь, — хмыкнул он и снова взялся за чай. — Садись хоть чайку попей. Да не бойся, не отравленный, силы быстрее восстановишь.

Я с сомнением посмотрел на старенький стул, который вряд ли выдержит вес доспеха, и решил, что стоя больше влезет. На столе лежали баранки и стояла тарелка со вчерашними блинами. На свежесть пофиг, есть сильно хотелось. Одновременно я начал наполнять тело силой. Той самой, родной, к которой я так привык. Иномирной во мне не осталось ни капли. Ощущался лишь небольшой холодок и дискомфорт от брони. Пластины вновь стали золотистыми, но чёрный узор въелся намертво и неприятные ощущения были именно от него. Мельком глянул на браслет, там высветилось «ВМ-2», шкала заполнена на треть. Сочный темныш попался, увесистый.

— Что будешь с этим делать? — Спросил старик и как ни в чём не бывало откусил от баранки. Ясное дело, он заметил, как я разглядываю новую роспись доспеха.

— Пока не знаю, — ответил я, дожевав последний блин. — У Вас есть какие-то предложения?

— Лучше заменить.

— Это слишком дорого. Впрочем, это не главное. По любому будет очень много вопросов. Как на них отвечать я не знаю.

— Это потому, что ты прекрасно понимаешь, что дело не только в доспехе.

Вот зачем ты напомнил? По спине пробежал холодок, волосы на голове зашевелились только от одной мысли, что такой же «узор» где-то у меня внутри. Это не поменяешь и не выкинешь, как ненужную вещь.

— У тебя есть хороший знакомый священник? — прервал паузу старик.

— Священник? — я нахмурился. — Ну есть вариант. Отец Николай в Пензе меня выручал уже пару раз. На мой взгляд надёжный, не сдаст не разобравшись. Но, там вопросы были попроще.

— Это единственный вариант, паладин. Только настоящий служитель Богу нужен, а не просто человек в рясе. И к тому же знакомый и надёжный. Бери своего друга в охапку и дуйте в Пензу.

— А может где поближе поискать? Меня и так тут потеряли, а я теперь ещё на пару дней выпаду.

— Зато жив останешься и невредим. Где гарантии, что тебя не сдадут властям, обвинив в демонопоклонничестве и предательстве? Вот именно, нигде. А если таким вернёшься к императору, тебя просто сожгут на месте, без всяких там костров.

— Да это всё понятно, — пробормотал я и тяжко вздохнул. — И ведь что самое обидное, я же не сделал то, ради чего пострадал.

— Ты имеешь ввиду Михаила?

— Да.

— По этому поводу можешь не переживать, — махнул рукой Валерий Николаевич и хитро улыбнулся. Его чашка оказалась пуста, и он снова потянулся к самовару. — Давай и тебе чая подолью.

— Я удивляюсь Вашей невозмутимости, — вздохнул я, но чашку протянул. — Щель между мирами не закрыта, я спать спокойно не смогу.

— Да, не закрыта, — кивнул он. — Но тех, кто решит ей воспользоваться ждёт неприятный сюрприз.

— Куда вы его засунули? — встрепенулся я, вспоминая его рассказ про раскалённый мир.

— Секрет пока. Меньше знаешь — крепче спишь!

Земное воплощение Эрларда злобно захихикало, потом впилось самыми обычными, а не звериными зубами в следующую баранку. Интриган, блин, в тайны решил поиграть. Может это такое своеобразное развлечение у вечных и вездесущих? Значит, пока не доберусь до Трубецкого, до истины не доберусь. Тут теперь другая проблема, как отбрехаться от начальства, чтобы они меня ещё два дня не трогали. Первым делом выключил телефон.

Во дворе заливисто залаял пёс, скрипнула калитка. Валерий Николаевич отодвинул шторку и выглянул во двор.

— Похоже твой боец, Паша, иди встречай.

Я вышел в сени и открыл дверь. Уже почти зимнее, но достаточно яркое солнце, отразившись от снега тысячей зайчиков, ударило по глазам. Андрей было ринулся ко мне навстречу, но бросил взгляд на мой доспех и остановился, с немым вопросом в глазах.

— Что с тобой произошло? — спросил он, так и не решаясь сделать шаг навстречу.

— Я ничем не болен и тебя не заражу, — сказал я и сам пошёл навстречу, наблюдая за его реакцией. Он отчаянно сдерживался, чтобы не попятиться назад. — Да я реально говорю, Андрюх, я не представляю для тебя никакой угрозы.

— Ну, допустим. А что это? — он ткнул пальцем в замысловатый чёрный узор на сияющих золотом под утренним солнцем бронепластинах.

— Это то, от чего надо избавиться в первую очередь. Ты один?

— Шутишь? Антон и Кэт сидят в машине, ждут, когда мы выйдем. Просили тебе не говорить, собирались сделать сюрприз.

— А ты проболтался.

— Ну ты же спросил.

— Понятно. А кто ещё знает, что я объявился? Я так понимаю, на этом список не ограничивается?

— Ридигер.

— Вот чёрт!

— Он нам приказал докладывать сразу, как только что-то узнаем. У меня не было выбора.

— Нужно срочно съездить в Пензу, просто делать вид, что меня нет теперь не получится. Тогда план «Б», скажу, что мне срочно надо попасть к отцу по своим паладинским делам. Можно и правда в Самару заодно съездить, раз уж в том направлении.

— А Пенза тебе зачем сдалась?

— Сама Пенза не сдалась, нужен отец Николай.

— А, кажется я понял, — задумчиво кивнул Андрей, продолжая разглядывать узор.

— Тащи чемодан, сниму это всё. Надеюсь, ты его не забыл?

— Ща, — бросил он и метнулся кабанчиком к машине, которую было не видно за створками ворот.

Вернулся Андрей буквально через минуту. В руке долгожданный кейс, следом Кэт и Антон. Я вообще-то надеялся снять доспех до того, как их увижу, но так даже лучше. Оба замерли с выпученными глазами, уставившись на мою броню.

— Побочный эффект от прогулки по мирам, расслабьтесь, — хмыкнул я. — А вот я очень рад вас видеть, и очень расстроен, что вы боитесь ко мне подойти. И сглаживает неприятную ситуацию только одно, я очень рад этому чемоданчику, давай его скорее сюда.

Я не стал откладывать удовольствие в долгий ящик, плюхнул кейс прямо на снег, открыл и коснулся кристаллов внутри. Полтонны магического металла вспорхнула с меня, как стайка испуганных воробьёв, покружилась несколько секунд, словно сомневаясь в траектории дальнейшего полёта и компактно сложилась в футляр. Я захлопнул крышку, взял кейс в правую руку и выпрямился во весь рост.

Боже, как же приятно наконец-то это всё снять с себя, и даже лёгкий морозец казался сейчас невероятно приятным. Кэт бросилась обниматься, но быстро отстранилась, наморщив носик.

— Тебе бы лучше помыться и переодеться, а то пахнет не очень. То ли пёсиком, то ли коняшкой.

— Ну во что я сейчас переоденусь? — я осмотрел конкретно помятый и дурно пахнущий дорогой синий костюм. В таком в город и правда лучше не соваться.

— А я и этот вариант предусмотрел! — с важным видом заявил Андрей, забрал у Антона и протянул мне чехол с костюмом и какой-то большой пакет. — Там есть всё, начиная с куртки и вплоть до трусов и носков. Ботинки тоже должны подойти.

— Блин, Андрюша, когда ты всё это успеваешь? — я просто офигел от такого удачного подгона. — Я же тебе позвонил где-то полчаса назад!

— Мне удалось выпытать у Ридигера, что ты на особом задании и скоро должен вернуться. Но так как он отдал мне чемодан, значит ты уже несколько дней бегаешь не снимая доспех. Я просмотрел твою одежду в общаге, срисовал размеры и метнулся по магазинам.

— Ты сам всё это выбирал? — я слегка напрягся, зная тягу дружбана к экстравагантным вещам.

— Ладно, расколол, мы с Кэт ходили выбирать.

— А почему меня не позвали? — нахмурился Антон.

— Извини, братка, так получилось, — отмахнулся Андрей. — Мы тебя не нашли, ты чем-то был занят.

— Спасибо! — я широко улыбался и собирался уже сделать шаг, чтобы всех обнять, но вовремя передумал. Реально бомжом пахну.

Хорошо, что у Валерия Николаевича оказался нормальный, вполне цивилизованный душ. Через четверть часа я уже был вымыт, гладко выбрит и одет с иголочки. Боевой дух вырос многократно.

— Ну вот, совсем другое дело! — пискнула Кэт и повисла у меня на шее.

Ещё через пять минут мы уже летели в сторону кольцевой, чтобы объехать столицу и катить дальше, в Пензу. Андрей за рулём, я на переднем пассажирском, с максимальным артистизмом рассказывая друзьям о последних событиях. Про то, как чуть не принял в себя тьму, решил пока промолчать, объяснив неприятные последствия самим фактом попадания в недружелюбный серый мир. В тайну сущности Эрларда я их также не стал посвящать, как и в то, что Валерий Николаевич — это и есть Эрлард.

Нелёгкий разговор с Ридигером, во время которого пришлось вертеться ужом, чтобы доказать необходимость поездки к отцу в Самару, я не стал оттягивать и сделал это в первую очередь. Но, после общения с друзьями.

По пути ели мои любимые пирожки, которые успели прихватить в нашей кафешке. Когда Андрюха начал сбавлять темп езды, за руль сел я и утопил педаль газа. В Пензе оказались ближе к восьми вечера. Уже совсем стемнело. Вечерняя служба в храме давно закончилась и мне пришлось потрудиться, чтобы найти отца Николая. Настоятель посмотрел мне в глаза и сразу почувствовал неладное.

— Пойдём со мной, Павел, причаститься надо.

— Отец Николай, но я же не готовился! — я искренне удивился, так как знаю не понаслышке что это такое ещё из прошлой жизни.

— Сейчас это уже не так важно, — покачал он головой и нахмурился пуще прежнего. — Солдат в бою без подготовки причащают, им три дня поститься никак нельзя. А ты в такой ситуации, что откладывать ни к чему.

— Понял.

Мы вошли в храм через служебный вход, Николай расставил и зажег свечи в двух кандилях у алтаря и начал читать молитвы. Что знал, я проговаривал вместе с ним. С одной стороны, стыдно, паладин, воин света, а знаю так мало. В моих же интересах заполнить пробелы в ближайшее время. Особенно с учётом сложившейся ситуации.

Только сейчас вспомнил, что мне было страшновато идти в церковь, когда вспоминал слова тёмного мага в башне Эрларда, что частичка тьмы поселилась во мне. Никакого дискомфорта ни от нахождения среди икон, ни от молитв я не почувствовал. Хороший признак. Может всё не так уж и плохо? А может маг просто блефовал? Не, блефом и дезинформацией невозможно объяснить изменения доспехов и мечей. Твою же мать, почему я не взял их сразу с собой⁉ Николай быстро взял меня в оборот, я даже не вспомнил об этом. Сейчас прерывать обряд и бежать за железом совсем не тема.

Закончив молитву, отец Николай подозвал меня к себе и сказал преклонить колено. Потом накрыл голову епитрахилью и исповедовал. И это, и принятие плоти и крови Господа я принял совершенно безболезненно, но очень опасался совершенно других ощущений. Когда всё закончилось, настоятель пригласил меня присесть на скамью возле иконной лавки.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил он, внимательно и заботливо глядя в глаза.

— В полном порядке, — пожал я плечами. — Как обычно.

— Ты не перестаёшь меня удивлять, — сказал Николай, задумчиво поглаживая бородку. — Я нутром чувствую, что в тебе есть тьма, но она никак не хочет себя проявлять. Вопрос гораздо сложнее, чем я думал сначала. Ну, рассказывай давай, что с тобой произошло.

Я собрался с духом, набрал в грудь побольше воздуха и вывалил всё как есть. Отец Николай единственный священнослужитель, которому я мог бы полностью довериться. Если я буду скрывать что-то, мне это на пользу не пойдёт. Не забыл поведать и об изменениях в доспехах и мечах. Николай потребовал немедленно принести их в храм.

Я растолкал засыпающих друзей, забрал из машины свою амуницию, а их отправил искать гостиницу для ночлега. Убедил, что смогу добраться туда при необходимости на такси, главное, чтобы скинули адрес на телефон.

— Ты как, в порядке? — спросила Кэт взволнованно. — Ты какой-то бледный.

— Всё нормально, — ответил я и устало улыбнулся. — Даже лучше, чем я предполагал. Ждите меня в гостинице.

Даже лучше, чем предполагал, ага, смешно. Я-то думал, что Отец Николай выгонит это всё из меня, как два пальца о псалтырь, а тут вон засада.

Настоятель сказал надеть доспех и вынуть мечи из ножен. Я посмотрел на совершенно новый костюм и белоснежную рубашку. С позволения Николая, я всё это снял, только потом коснулся кристаллов брони. Когда все пластины заняли свои места, священник нахмурился ещё сильнее, а свечи у алтаря затрещали, запуская искры вверх. По иконам заметались тени из-за неровного пламени, но больше ничего особенного.

— Да-а-а, — задумчиво протянул отец Николай, снова начав теребить бороду. Ещё немного и он начнёт плести косички, как у дварфов. Похоже вся его военная выдержка ушла погулять. Оно и понятно, случай совсем неординарный. — Такого шила в мешке ты точно не утаишь. Я чувствую присутствие тьмы в твоём доспехе и мечах, но не чувствую от них никакой угрозы. Или это всё намертво запечатано и просто ждёт своего часа, или тьма может быть не только злой. Последнее утверждение звучит настолько абсурдно, что хочется омыть язык святой водой. Бред какой-то.

Я стоял молча посреди храма с мечами в руках и ощущал себя музейным экспонатом, пока Николай ходил вокруг и разглядывал изменения пластин и кристаллов при свете целого пучка свечей. К обычному и магическому источникам освещения он по какой-то причине не стал прибегать.

— Единственное, что я могу тебе предложить, — внезапно нарушил он тишину, заставив меня вздрогнуть от неожиданности. — Провести в храме всенощную с чтением молитв и распеванием псалмов. Снимай свою броню, водрузим всё это на стол под центральным куполом, как мы делали с перьями, накроем епитрахилью и приступай.

— Вы меня тут одного оставите? — спросил я. Немного жутко было оставаться один на один с заражённой амуницией, когда настоятель рядом, как-то спокойнее.

— Я тебе нянька что ли? — хмыкнул он, выбирая стол, который меньше жалко. Вместо испорченного в прошлый раз, у иконной лавки стоял совсем новый добротный экземпляр, его сделали по моему заказу. — Этот жалко. Давай лучше тот перенесём.

Он ткнул пальцем в сторону стола, на котором освящают куличи и другие продукты. Я скинул с него скатерть на такой же соседний стол, поднял его над головой и поставил на нужное место.

— Пожалуй побуду здесь с тобой немного, — уговорил сам себя Николай, глядя, как я накрываю изящно вышитой золотом епитрахилью распахнутый чемодан и мечи. Рядом со столом он поставил табурет. — Куда это ты садиться собрался? Здесь будет псалтырь и молитвенник, а ты становись на колени.

Эх, зря я костюм надел, за ночь коленки протру. Хотя, всю ночь молиться без штанов тоже не вариант. Настоятель бросил перед табуретом небольшой толстый коврик. А вот за это отдельное спасибо. Рядом с небольшими книжицами лёг список с последовательностью молитв и псалмов, впереди подсвечник с пятью свечами и целый пучок запасных свечей.

— Начинай! — скомандовал священник и отошёл в сторону, гася свечи на кандилях.

Помещение храма погрузилось в полумрак. Теперь горели только свечи в подсвечнике передо мной. Текст видно хорошо. Я прочистил горло и приступил. Когда попадались знакомые фрагменты, бросал быстрый взгляд в сторону Николая, силуэт которого едва различал у стенки справа, потом на доспех. Компактно упакованные бронепластины и клинки мечей начали тускло светиться почти сразу, но молитву сменяла другая и третья, а больше ничего не происходило.

Так прошёл час или два, я потихоньку начинал терять счёт времени, всё происходящее монотонно тянулось, как надоедливый сон. Внезапно свет свечей померк, они сами по себе светились, но стали гораздо хуже освещать священные книги. Я замер и бросил взгляд в сторону настоятеля, его там не было. Над тускло светящимися доспехами появилась еле заметная тень. Как же не вовремя Николай меня оставил. Я уставился в священное писание, но буквы расплывались перед глазами, а воздух застрял в горле.