Бестужев. Служба Государевой Безопасности. Книга четвертая

Глава 2

Наивный чукотский юноша! Он наверно и не подозревает, что мне эти чары по барабану. Ладно, подыграю, замру, как соляной столб. Только вот черные вихри набирали обороты и поднялись уже на пару метров над его ладонями.

Погоди-ка, он назвал его Фёдор? Насколько я помню, «путы» могли накладывать Сугорские. Софья упомянула, что такие же амулеты есть у Альтенбургского, но это точно не его сын и скорее всего вообще не родственник. Апраксин и Остерман, псы Альтенбкргского, по-моему, тоже упоминались. Кажется, я догадался, кто передо мной.

— Фёдор Алексеевич, да вы же нечестно играете! — усмехнулся я. — Вот ваш папенька погиб в честном бою от моего меча, а вы, господин нехороший, ссыкло и тряпка, такого даже на дуэль вызвать ниже собственного достоинства. Или вы хотите опровергнуть моё утверждение?

— Так это ты его грохнул, мразь? — рыкнул он и вихри над его ладонями дрогнули.

— Было дело, правда он использовал эту сраную «сиреневую смерть», ну откуда ему знать, что мне на неё начхать. Как на твои «путы» и эти грёбаные вихри, которыми только детвору на улице пугать, лучше бы не утруждался. Просто сдайся и всё, попадёшь на каторгу, зато живой останешься.

— Тебе плевать на «путы»? — вскинул брови мой оппонент. — Да ты же блефуешь, урод! Думаешь, что я тебе поверю? Ты и шага сделать не сможешь!

— А если сделаю, согласишься на честную дуэль? — хмыкнул я и сложил руки на груди, игнорируя лёгкое онемение и покалывание в них.

Этот жест уже неплохо подействовал на младшего Апраксина. Спесь с его рожи подсбило. Пока он удивлялся этому моему небольшому достижению, я решил продолжить и сделал шаг вперёд, тихо шепнув через плечо условную команду для Кэт. Я слышал, что она успела подобрать шашки с щебёнки перед тем, как войти следом за мной в старый ангар.

Фёдор Алексеевич труханул не по-детски, когда я сделал шаг, проигнорировав его магию. Такое он точно видел впервые в жизни. О честном бое по типу дуэли не могло быть и речи, это явно не его конёк. Уж кто и блефовал здесь, так именно он. Черные смерчи, которыми он хотел убить меня красиво, начали превращаться в чёрное облако, а затем в голову демона. Какие же вы одинаковые и предсказуемые, впору начать зевать от скуки. Прошлый опыт научил меня не недооценивать противника, поэтому я решил не расслабляться.

Я сделал шаг назад и завёл руки за спину, тут же ощутив рукоятки шашек в своих ладонях. Они выпорхнули из ножен, как вальдшнеп из кустов. Чёрная рогатая башка быстро увеличивалась и обретала плотность. Даже быстрее, чем это делал князь Сугорский. А Федя не так уж плох, жаль только, что трус.

Глаза демона полыхнули расплавленной лавой, пасть распахнулась и в меня выстрелил длинный, пышущий жаром язык. Только у меня в руках уже были мои любимые шашки. Я за долю секунды влил в них достаточно силы и начал быстро читать молитву. Резко выбросив клинки вперёд, я направил в глотку нечисти поток света. Огненный язык, не долетев до меня меньше метра, отделился от основания и превратился в рассеивающийся в воздухе чёрный туман. Поток света вошёл в глотку огромной головы, разрывая её на части.

За расплывающимися мутными клочьями не было видно, что происходит по ту сторону. Больше всего я переживал, что они прикончат отца, пока я не вижу. У нас уже был готов ход конём — Кэт охватила меня аурой невидимости и мы решительно двинулись вперёд. Чего я и опасался, пожилой итальянец прижал к горлу отца лезвие внушительного охотничьего ножа, Апраксин стоял чуть поодаль и приготовил к метанию чёрные файерболы. Не обнаружив меня на прежнем месте, он занервничал ещё больше.

Справа из-под крыши прозвучал выстрел, слева почти с уровня потолка вылетели два бешено вращающихся топорика, ребята даром время не теряли. Пуля раскидала мозги маркиза Паулуччи, топорики предназначались Апраксину, но тот оказался не таким уж слабаком, оба метательных снаряда отразились от магического щита и повтыкались в деревянные ящики. Получив пулю в плечо, из-за нагромождения палетт вывалился маркиз Кампанари, который до этого момента предпочитал отсиживаться в сторонке. Следующая пуля попала ему точно в затылок, оборвав его последний рывок.

Порадовал отец, он нисколько не испугался того, что происходит, а с интересом наблюдал за трассерами пуль и метательными ножами, которые пустил в ход Андрей. За несколько секунд все, кроме Фёдора, оказались мертвы. Младшего Апраксина ничто не брало. Этот вопрос я буду улаживать сам.

Фёдор побледнел, когда понял, что остался в итоге один. Сдаваться просто так он тоже не собирался, прекрасно понимал, что ничего хорошего его не ждёт. Для него остался только один вариант — биться, как лев, в надежде на лучший исход.

Пока Кэт не вырубилась из-за полного истощения, я приказал ей уйти в сторону и отключить невидимость. Она подчинилась очень неохотно, хотела бахнуть крик баньши, но я прекрасно понимаю, что после этого она уйдёт в аут.

Фёдор, увидев меня прямо перед собой, расцвёл, как вишня в мае. Видимый противник гораздо приятнее сердцу, чем невидимый. Он развел руки в стороны и начал читать заклинание на каком-то смутно знакомом древнем языке. Не, не латынь, это я бы сразу узнал. Ну что, дать ему шанс показать себя? А ху-ху не хо-хо? Надоели вы все уже! Знаешь, Федя, а ведь папочка по тебе, наверное, соскучился!

Мысленной командой направляю кучу силы в клинки и быстро читаю молитву. Клинки уже вспыхнули ярким светом, когда к рукам моего оппонента потянулись тени со всех углов склада, свет померк и стало труднее дышать. Я резко выбросил руки вперёд, направив острия клинков ему в грудь. Пучок света, устремившегося в Апраксина, был таким ярким, что я пожалел о забытых в машине очках.

Накапливающаяся в помещении тьма схлопнулась, как только управляющий процессом маг превратился в обугленную головешку с дымящимся кратером в грудной клетке. Нюансы изменения его анатомии я смог разглядеть только после того, когда как следует проморгался, разгоняя зайчиков. Отец так и сидел на стуле связанный и скованный. Вроде невредимый, смотрит на меня с гордостью и уважением.

Я принялся развязывать верёвки, пока Антоха ковырялся с замком наручников. Через пару минут отец был освобождён, но всё ещё обессилен. До машины он шёл, опираясь на меня и Игнатова. Хорошо хоть один из охранников догадался пригнать стоявший неподалёку фамильный лимузин, собранный в единичном экземпляре на «Ладе» прямо ко входу на склад. Николай сел за руль, батю я усадил рядом с ним, а сам сел со своими бойцами сзади, места там хватало. Охранники расселись по «Чайкам» и внушительный кортеж вальяжно выкатился на трассу по направлению к центру города.

— А Алёшка где? — спросил я отца. Не то чтобы за него переживал, он же мне не родственник совсем, как оказалось. Просто он ещё ребёнок и отвечать за поступки потаскухи матери не обязан.

— В надёжных руках, — ответил он после тяжкого вздоха. Явно нерад, что я затронул эту тему.

— Спрятал?

— Отправил, — отмахнулся отец.

— В смысле? — я сдвинул брови и тряхнул головой. — Куда?

— Дошли очень неприятные слухи, и я решил проверить, — сказал он и закашлялся. — Он нам с тобой никем не приходится.

— Это я уже в курсе, Софья успела рассказать перед смертью.

— Дим, я уже понял, что это ты её убил и понял за что, но мне всё равно неприятно мусолить этот факт, давай не будем о ней.

— Да, договорились, — кивнул я сам себе. И, хотя у меня ещё были вопросы по этой теме, сам себе пообещал её избегать. — Так где Алёшка?

— В монастырь отправил, — неохотно буркнул отец. — Искать его биологического отца я не собираюсь, захочет — сам найдёт. А если нет, выучится при монастыре, станет священником. Хоть кто-то пойдёт по светлому пути у непутёвых родителей.

— Жёстко, — хмыкнул я. Хорошо хоть меня не додумались в своё время в монастырь отдать. — Но справедливо. А сейчас куда едем?

— Домой, куда же ещё.

— Уверен?

— Абсолютно. Усилю охрану, впускать никого не буду, руководство концерном буду вести дистанционно, пока не вытравлю всех гнид. Ты очень вовремя приехал, спасибо тебе.

— Да я приехал поговорить, а тут такое. Хорошо, что успел.

— О чём хотел поговорить? — обернулся отец и внимательно посмотрел мне в глаза. — Что-то случилось, чего я не знаю?

Я сделал паузу, размышляя, с чего начать. Отец продолжал смотреть на меня и, не получив быстрого ответа продолжил.

— Извини, я старый дурак, даже не сказал тебе, как рад тебя видеть. Ещё тогда в «Каменной чаше», когда ты тащил меня через лес на плече, я понял, что это ты, хоть и терзали сомнения. Я ведь всё это время тебя искал. Сначала, конечно, злился, думал наказать тебя как следует за такую выходку, но потом злость прошла, и я молился, чтобы ты оказался жив и здоров. Прости меня за всё, если сможешь.

После этих слов он окончательно сник и закрыл лицо руками. У меня в голове не укладывалось, что таким убитым может быть человек, который управляет делами одного из самых могучих автоконцернов Российской империи. К тому же в прошлом великий воин, преломивший в одиночку исход многих битв и сражений. Всего этого словно и не было у него за плечами. Сейчас это просто несчастный человек, который признался в своих роковых ошибках и ждёт справедливого жестокого наказания. Он что, реально думает, что я приехал именно за этим?

— Па, я на тебя давно не обижаюсь, — сказал я и потрепал его по плечу. Понимаю, что лучше было бы его обнять и прижать к себе, но он сидел рядом с водителем, а я за спиной водителя. Мы общались через объединявшее две части салона окно, объятья невозможны физически, пока не выйдем из машины. — Па, прекрати убиваться, лучше восстанавливай силы, это может понадобиться в ближайшее время. Неизвестно, что ждёт нас дома.

— Да, сын, ты прав, — сдавленным голосом проговорил он, несколько раз глубоко вздохнул и начал медитировать.

Вот это дело! Я почти физически почувствовал, как отец вбирает в себя витающие в воздухе энергетические потоки и стремительно восстанавливается. У него даже осанка изменилась и цвет кожи. Говорите, что он больше двадцати лет не является паладином? Я смотрел на него и понимал, что до такого уровня мне ещё пиликать и пиликать.

Дальше ехали молча, каждый в своих раздумьях. Мои ребята проверили снаряжение и уже были готовы к новой битве. Надеюсь, что сегодня ничего подобного не ожидает, но надо быть готовыми ко всему. Через двадцать минут мы въехали на территорию поместья. Отца напрягло наличие на парковке неизвестной машины, я успокоил его, сообщив, что я владелец. Перед тем, как выйти из лимузина, отец отдал приказ Игнатову и отряд охранников бросился прочёсывать дом и прилегающую территорию.

— Приятно, что ты выбрал изделие именно моего завода, — одобрительно кивнул Михаил Фёдорович. — Но, почему такая устаревшая модель? Хотя, о чём я, чтобы купить последний вариант «Юпитера», нужно быть очень богатым человеком. Или ограбить банк. Надеюсь, ты не грабил банк?

— Не, это не по нашей части, — хмыкнул я. — Мы зарабатывали на «неуничтожимых вратах», за них очень содидные премии.

— Понятно, я в молодости тоже так развлекался. Но премии явно недостаточно большие, чтобы купить новую «Венеру». Ты её видел?

— Видел, конечно, очень впечатляет. Только она нам не очень подходит. Как по мне, машина чисто для пижонов и любителей погонять. У «Юпитера» салон просторнее и багажник большой, а у нас куча оружия и снаряжения, мы в «Венеру» со всем своим барахлом просто не влезем.

— Справедливое замечание, — отец вышел из лимузина, который он позволил себе в своё время именовать «Ярилом» и подошёл к моей машине. — Я вот думаю, тебе колёса поменять или лучше полностью машину? На твоём месте я бы предпочёл второй вариант.

— Да ладно, разберусь сам, не переживай! — иногда меня самого тошнило от несвоевременных приступов скромности и гордыни, но ничего не мог с собой поделать. — Эта машинка ещё ого-го!

— Ясно, — коротко ответил отец и хитро улыбнулся. — Пойдём в дом, Коля сообщил, что всё чисто.

Пока мы шли к мраморным ступеням парадного крыльца, отец набивал текстовое сообщение в телефоне. Заглядывать в экран не в моих привычках, не стал обращать внимание. Вспомнилось недавнее желание обнять отца после нескольких лет разлуки, но создалось впечатление, что он в этом сейчас не особо нуждается. Возможно ошибочное.

Мы поднялись в обеденный зал, где Светлана накрывала стол по новой. И когда только успели ей сообщить, что хозяин едет домой? Скорее всего Игнатов постарался. Не зря я всегда относился к нему с уважением, хороший дядька. Желудок давно уже настойчиво требовал уделить внимание его потребностям, а исходившие от блюд на столе ароматы заставили нутро жалобно скулить.

— Света, усади ребят за стол, а мы с молодым господином отойдём на минутку в мой кабинет.

— Да, Ваше сиятельство! — бодро ответила горничная и выдала самый изящный реверанс на моей памяти.

— Пойдём, — отец дёрнул меня за рукав и пошёл в сторону кабинета.

Запах еды притягивал к себе с такой же силой, как чёрная дыра неумолимо влечёт в свои объятия любое космическое тело, пересёкшее горизонт событий. Но, я смог это сделать, потопал вслед за ним. Когда вошли в кабинет, отец закрыл дверь изнутри и сжал меня в объятиях. Я чувствовал, как он содрогается от рыданий, но на этот раз это были слёзы счастья. Привычка публичной личности не показывать своих эмоций сейчас не актуальна, он просто радовался моему появлению, как ребёнок. Хотя нет, как счастливый отец, считавший своего наследника без вести пропавшим или даже мёртвым и внезапно вновь обретённого.

Мы простояли так молча несколько минут, каждый со своим комом в горле, но одинаково счастливые. Потом он наконец нашёл в себе силы, немного отстранился и посмотрел мне в глаза, не скрывая слёз.

— Прости меня, сын!

— И ты прости меня, пап, я тоже тот ещё перец, халапеньо отдыхает. Но мне тогда показалось, что нет другого выбора.

— Как ты жил всё это время?

— Разве в двух словах расскажешь? Будет о чём поговорить долгими зимними вечерами. Я должен сообщить тебе кое-что важное, что не требует отлагательств.

— То, что ты стал паладином?

— Ты уже в курсе?

— А ты думал, что я не пойму? — ответил он вопросом на вопрос. Видели бы вы ширину его довольной улыбки, которая внезапно сменилась крайне серьёзной физиономией. — Я горжусь тем, что ты мой сын. Но, ещё больше теперь переживаю по поводу того, что ждёт тебя впереди. Ты же понимаешь весь груз ответственности, что свалился на твои могучие плечи?

— К сожалению, да, — пожал я плечами. — Некоторые вещи лучше не знать, так легче жить, но сам себя не обманешь. Я именно поэтому и приехал, надеюсь сможешь мне чем-то помочь.

— Ты же понимаешь, как давно это было? — грустно улыбнулся он.

— Ты сейчас меня хочешь в чём-то убедить или сам к себе обращаешься? — подколол я.

— Хм, даже не знаю. А, пожалуй, ты прав, к себе. Я смогу тебе помочь, но свой обет нарушить не могу, извини. Пойдём к столу, а то твои друзья там уже слюной давятся.

Мы вышли в обеденный зал с таким видом, что мы закадычные друзья, между которыми никогда не было и сиюминутных недоразумений. Чёрт меня дёрнул бросить взгляд в окно в сторону парковки. Кроме «Ярила» и двух чаек там стоял новенький с иголочки «Юпитер», а мой погружали на эвакуатор. Я чуть дар речи не потерял.

— Николай Иванович, остановите их! — истерично крикнул я Игнатову и рванул на улицу.

У нас же там полный багажник снаряжения! Отец конечно молодец, но хоть бы слово сказал! Вот что он набивал в телефоне, пока шли к дому. Ребята похоже увидели причину резкого изменения моего настроения и рванули следом. Мой старый «Юпитер» уже плавно опустили на платформу грузовика. Водитель хотел было возмутиться моей бесцеремонностью, но я одарил его таким взглядом, что тот отшатнулся от пульта управления, благодаря Бога, что не превратился в пепел.

Я открыл багажник и начал бросать ребятам сумки, которые они складывали возле багажника нашей новой машины. Сразу прочухали ситуацию, молодцы. Кэт в это время вытаскивала остатки вещей из салона, в том числе документы из бардачка. Через минуту я похлопал старого коня по бочине.

— Спасибо, друг, ты хорошо поработал!

— Как трогательно, — промурлыкала Кэт. — А поцеловать?

— Машину? — хмыкнул я.

— Не обязательно, можно меня, — сказала она тихо, чтобы слышал только я.

— Легко! — я чмокнул её в щёчку и пошёл складывать вещи в новый «Юпитер».

Позади раздался горестный вздох. А что ты хотела? Ну извини, такова жизнь, пора бы уже привыкнуть, что я не твой парень. Сложив вещи в багажник, я не удержался от искушения и сел за руль нового коня. Ключи уже торчали в замке зажигания, чем я сразу и воспользовался. Как же приятно слышать утробный рокот мощного двигателя! Пару раз вдавил газ, огласив окрестности эпичным рёвом и заглушил двигатель. А вот теперь можно и поесть.