Беспокойная подопечная темного архимагистра

Глава 8

— Ну что, Лина Мастэрс, пообщаемся? — расплылся в очень нехорошей улыбке эльф.

Обычно подобная ухмылка предвещает неприятности. Эвилина и сама частенько так улыбалась, когда планировала очередную пакость, которая была способна поднять на уши весь дворец, но никогда не думала, что с ней самой кто-то может поступить подобным образом.

— Лучше тебе не тянуть ко мне свои загребущие лапы, а то пальцев не досчитаешься! — прошипела она.

— К чему мне марать руки, когда я могу воспользоваться магией?! — он изогнул белоснежную бровь, а в руке множеством снежинок заискрилась сила. — Ну как, надумала извиняться? Или мне тебя немного… эм… вдохновить?

— То же мне, вдохновитель ушастый! — огрызнулась принцесса, в панике осматриваясь, чтобы попытаться найти пути к отступлению. — Слышала, тебя вышвырнули с третьего курса. Позорище!

— А ведь ты могла бы быть вполне милой кошечкой, — оценивающий взгляд парня нервировал и вызывал желание располосовать ему щеки. — Если бы не твой ядовитый язык…

— Уж какой есть, — напыжилась наследница. — Да и когти острые, поэтому лучше не рискуй и поскорее сними с меня этот дрянной оборот! Таким неудачникам, как ты, нужно тихонько сидеть в сторонке и не создавать нормальным людям проблем.

Хоровод снежинок в руке эльфа усилился, однако он пока ничего не предпринимал, и это нервировало еще больше. Каменеющая улыбка и ледяное сияние в его глазах сигналили о том, что Лина, по всей видимости, перегнула палку и вместо того, чтобы отпугнуть бывшего третьекурсника, только разозлила.

Еще несколько мгновений они буравили друг друга взглядами, а потом рядом с Эвилиной просвистела ледяная плеть. Принцесса толком не успела понять, что именно сделала, но новое тело уже среагировало, спасая от неминуемого удара.

— Хорошая реакция, как и ожидалось от мохнатого блохастого недоразумения, — «похвалил» обидчик и снова замахнулся.

Сколько Лина так скакала по комнате, ускользая от хлестких ударов? Она потеряла счет времени. В ушах стучала кровь, лапки устали от непривычной нагрузки, грудь ходила ходуном… Но останавливаться нельзя. Если плеть хоть раз достигнет цели, наверняка придется весь вечер провести в лазарете.

Эвилина читала, что зрение у кошек устроено не так, как у людей, однако сейчас в этом плане для нее ничего не изменилось, зато чувства действительно обострились. Наверное, только благодаря этому ей удавалось буквально предугадывать места ударов и вовремя оттуда сбегать. Только вот… Теперь все вокруг было таким большим! И парень высился длинноногой громадиной над маленькой и беззащитной ею.

— Ну как, надумала извиняться? В том числе и за те оскорбления, что нанесла мне сегодня, — эльф размял руку, которой наносил удары, очевидно, чтобы приготовиться к очередной порции «благодеяний». — Или продолжим «общение»? Может, тебе даже понравилось?

Утробное рычание, выгнутая дугой спина и мотающийся из стороны в сторону хвост лучше всяких слов показали хозяину комнаты, насколько Эвилина рада здесь находиться.

— Нет? — с преувеличенным разочарованием вздохнул он. — Не знаю, где и с кем ты росла, но, кажется, тебе не ведомо слово «пожалуйста». Что ж, тогда сменим тактику.

Принцесса взвизгнула, когда ее подхватил порыв ледяного ветра и закружил по комнате. Холодно, страшно и унизительно. Ругательства посыпались из Лины так же обильно, как благодеяния из рога изобилия: сказывалось детство, проведенное вблизи королевских конюшен, где конюхи частенько употребляли крепкие словечки, когда думали, что наследницы рядом нет.

— Вот это лексикон, — присвистнул ушастый. — А родители знают, что ты так выражаешься? — он увеличил напор — и Эвилину с еще большей силой закружило по комнате.

— Проклятая бабоподобная патлатая сволочь! — выкрикнула несчастная. — Никто не смеет так обращаться с Эвилиной Линнской… — и замолчала, осознав, что именно сказала.

«О, Темные Боги, проговорилась! Что будет?!»

Ураган закончился так же внезапно, как и начался, и Лина зависла в воздухе, удерживаемая все той же ледяной плетью. Голова кружилась, и будь принцесса человеком, из ее глаз непременно хлынули бы слезы унижения и уязвленного самолюбия.

— Так-так-так… Высочество, значит? — придирчиво оглядел ее Лэндгвзйн. — То-то манеры у тебя преотвратные: считаешь, что все тебе должны. Теперь понимаю, зачем Темный тебя приволок. Да, он тот еще хитрец. А что было с лицом? Почему я не узнал?

Эвилина молчала и судорожно искала выход из ситуации. Попытаться сбежать? Нет, он же еще не снял заклятие. Сделать вид, что ему показалось и она ничего такого не говорила? Не получится, он не дурак.

«Может, напустить на него заклинание забвения? Ах да, я же сейчас кошка!» — душу принцессы затопило разочарование. Хотя, наверное, даже в человеческом облике ей было бы проблематично тягаться с этим ушастым красавчиком, у которого такие сильные щиты.

— Молчишь? — не отставал парень. — Поздно отнекиваться. Или хочешь остаться в таком облике навечно? Так я не против: давно хотел завести домашнюю зверушку.

— Не только ты, никто не узнал! — сдала первый бастион принцесса, хотя пообещала себе, что обязательно припомнит длинноухому это унижение, — Аркент’тар иллюзию навесил.

— Да, это он может, — со знанием дела кивнул эльф. — Ну, и зачем весь этот цирк с изменением внешности?! Ты в академии от кого-то прячешься? Или просто не хотела привлекать лишнего внимания? Если второе, то сумасбродное поведение и так выдает тебя с головой, — он все же соизволил опустить ее на пол и освободить от холодного жала плети.

Эвилина, которая уже немного оправилась и взяла себя в руки, гордо отвернула усатую мордочку и сложила передние лапки на груди, а задними приняла позу «нога на ногу»:

— Я перед ушастым дикарем отчитываться не намерена! И вообще, откуда тебе… вам в ваших диких краях известно, как выглядит принцесса?

— Послушай, высочество! Я не какой-то там дикарь, а наследник своего отца и будущий правитель Снежной долины. Так что у нас с тобой равное положение. И, думаю, «выканье» между нами неуместно, а то как-то странно себя чувствую. До этого прекрасно обращались друг к другу на «ты», и даже больше… — намекнул он на те ругательные словечки, которыми она его поносила совсем недавно.

— Ладно, наследничек, а внешность принцессы тебе откуда известна? — Эвилина соблаговолила обернуться и смерить собеседника высокомерным взглядом. — Вроде бы, мои портреты где попало не валяются.

— Снежная долина — это не «где попало», — процедил парень, явно теряя терпение.

— И знать в лицо правителей соседних земель моя первейшая обязанность. Лучше скажи, кто еще в курсе, что академию почтила своим великолепным и раздражающим присутствием сама наследница?

«Раздражающим, говоришь?» — насупилась Лина, но все же ответила:

— Деканы, их замы и ректор, больше никто. Ну, теперь и ты.

— Так оно и должно остаться, — кивнул эльф, сел на кровать и вальяжно закинул ногу на ногу, то есть принял позу победителя.

Принцесса, чтобы не терять лицо, запрыгнула на соседнюю кровать, сложила лапки перед собой, распушила хвост и задрала мордочку повыше, представ перед оппонентом во всем своем кошачьем великолепии.

— О, вижу, ты готова к переговорам, — лицо Лэндгвэйна озарила мимолетная усмешка. — Итак, предлагаю взаимовыгодное сотрудничество.

— Хм…

— Или предпочитаешь остаться кошкой?

— Ладно, говори, что там у тебя на уме, — снизошла Эвилина и скользнула взглядом по уверенному лицу будущего венценосца.

Тот слегка прищурился и наконец сказал:

— Для начала было бы любопытно услышать из твоих уст «пожалуйста».

Эвилина никогда не интересовалась политикой, однако прекрасно понимала, что когда-нибудь придется вникать во все эти скучные вопросы. Но она уж точно никогда не думала, что сие знаменательное событие произойдет вот так, принудительно и фактически с помощью шантажа. Однако выбора нет, ссориться с будущим повелителем Снежной долины было бы величайшей глупостью. Куда лучше если и не заручиться его поддержкой, то хотя бы выстроить нормальные добрососедские отношения.

Но это так сложно. В принцессе клокотали ярость и возмущение. Унижение, которому (с подачи гадского дроу) подверг ее снежный эльф, еще не скоро выветрится из памяти, поэтому пускай остроухий не надеется, что Лина так быстро пойдет на мировую. Пусть помучается в неизвестности и подождет ответ о возможном сотрудничестве. Ничего, с него не убудет, а она хоть немного утешит уязвленную гордость.

Пообщавшись с Лэндгвэйном, Эвилина поняла, что он парень умный и хитрый, а потому понимает, что ему не выгодно делать врага из наследницы Линнского королевства, однако этот белобрысик уж точно не откажет себе в удовольствии отплатить ей за недавнее нападение и захочет продемонстрировать превосходство при первой же возможности.

Что ж, Лина с этим смирится… пока. Извинится, скажет «пожалуйста» и что там он еще попросит, лишь бы расколдовал поскорее, и уж тогда… Нет, она не станет открыто с ним конфликтовать и даже не вызовет на бой-реванш. В данном случае нужно будет применить женскую хитрость и устроить ушастику какую-нибудь подлянку, но так, чтобы у него и мысли не возникло, чьих рук это дело. Но это все потом, а сейчас…

— Хочешь услышать, умеет ли Эвилина Линнская говорить «пожалуйста»? Изволь,

— начала она, вовсе не собираясь с ним миндальничать. — Досточтимый Лэндгвэйн Лоссдор, будущий повелитель Снежной долины, не мог бы ты, «ПОЖАЛУЙСТА», вернуть мне нормальный облик, пока я всерьез не разозлилась, а наша небольшая перепалка не переросла в международный конфликт? Я безмерно сожалею, что меня угораздило связаться с таким невыносимым типом, который и понятия не имеет, как надо обращаться с девушками, тем более теми, которые обличены немалой властью. И, разумеется, я прошу прощения, что атаковала тебя таким слабым заклинанием. Надо было использовать что-то посильнее, чтобы у тебя даже и шанса не было отразить мой «подарок». Х-хух, — Лина приняла скучающий вид. — Надеюсь, теперь ты доволен?

«Высказалась!» — ужаснулась она собственным словам, которые противоречили всем тем хитроумным планам, которые она настроила. Но как тут было сдержаться? Эта ухмыляющаяся эльфийская морда будто заставила мозг выключиться, зато гонор сорвался с цепи и натворил дел. Ну ничего, ведь не может же остроух и вправду оставить ее в виде кошки?! Или может? А если ректор узнает?

Принцесса ожидала очередного ледяного урагана, который закружит ее по комнате, гневной тирады или еще чего, но уж точно не заливистого смеха, наполнившего комнату прохладой и каким-то странным умиротворением. Впрочем, веселье длилось недолго, и уже через несколько мгновений длинноухий вновь был спокоен и собран.

— Честно говоря, после всего услышанного не мешало бы заставить тебя сделать еще 50 кругов по комнате, а то моя плеточка соскучилась по работе, — невозмутимо изрек эльф, — однако… думаю, ты и так переступила через себя и была еще очень любезна в своих высказываниях. Столь ярые бунтари не перевоспитываются так сразу, по себе знаю, поэтому дам тебе время.

— Ах, ты тоже весьма любезен! — язвительно скривила мордочку Лина. — Может, тогда расколдуешь меня наконец? У меня спина чешется, а если лапкой почешу, боюсь, оцарапаюсь.

— Мы пока не закончили разговор, к тому же два часа, данные Темным, еще не прошли. Уж это-то время тебе придется побыть мохнатым хвостатым недоразумением. А спинку я тебе могу и сам почесать, — он вдруг притянул ее магией, усадил к себе на колени и связал каким-то заклинанием, так что она даже не могла расцарапать ему физиономию, что вызвало наибольшую досаду. — Где именно?

— Ты… — ее возмущению не было предела. — А ну быстро убрал от меня свои лапы!

— Ну, как хочешь. Терпи тогда, — он смахнул «кошку» с колен.

Эвилина, едва не шмякнувшись животом о пол, успела приземлиться на лапы и зашипела:

— Нарываеш-ш-шься?

— Всего лишь хотел оказать тебе любезность, — отмахнулся Лзндгвэйн и глянул с хитрецой. — Так что, может, все же помочь?

«А-а-а, это невыносимо!»

Спина чесалась, рецепторы улавливали множество запахов, уши различали недоступные раньше звуки, а нахальные глазюки эльфа нервировали и вызывали желание убивать. Ну ведь точно будет издеваться до последнего!

«Ладно, на сей раз уступлю!», — решила она и пробормотала:

— Между лопаток почеши.

— О, давно бы так, ваше высочество, — ухмыльнулся наглый гаденыш, поднял Лину с пола и запустил руку в ее замечательный (ведь у принцессы все должно быть замечательным!) мех.

Ух, какое блаженство, когда аккуратные пальцы интенсивно почесывают, а потом мягко поглаживают и ласкают. Неожиданно захотелось издать какой-то странный звук, в котором Эвилина признала мурчание. Насилу сдержавшись, она прикрыла глаза и наслаждалась на удивление деликатными прикосновениями, но старалась не выдать, насколько ей в этот момент хорошо.

«Ладно, длинноухий, живи пока, потом сочтемся», — решила она и в самый последний момент остановила себя от того, чтобы выгнуться и потереться о временного «хозяина».

— Вижу, что сейчас ты пришла в более-менее адекватное состояние, так что можно поговорить о делах, — вернул к реальности голос Лэндгвэйна, который магией усадил Лину обратно на соседнюю кровать, где она снова приняла высокомерную позу.

— Ну говори.

«Надо же, — удивилась она, следя за рассуждениями бывшего третьекурсника, — разглагольствует, как взрослый. Мне до его уровня еще расти и расти. Так и не скажешь, что это местный хулиган и бунтарь. Он что, специально перед всеми придуривается и старается казаться хуже, чем есть на самом деле? Или просто оттягивается по полной программе, пока батюшка не видит?»

В любом случае, он говорит разумные вещи, которые пойдут на пользу обоим государствам.

«Но все же не рановато ли нам обоим обо всем этом думать? Наши отцы пока в полном здравии, предстоящие браки, считай, дело решенное, так что принятие самостоятельных решений в скором будущем точно не грозит. Однако этот ушастик ведет себя так, будто уже стал повелителем своих земель, так чем же я хуже?»

Выслушав витиеватую речь парня, принцесса состроила на мордочке скептическую гримаску и окинула собеседника высокомерным взглядом.

— Что ж, — изрекла она как можно более властно, — я обдумаю твое предложение. Полагаю, если дам ответ во время Приветственного бала, тебя это устроит?

— Вполне. Рад, что у тебя все же присутсвуют проблески разума.

«Ах ты…» — скрипнула зубами Лина, но внешне осталась спокойной:

— Дураков в семье не держим, не рентабельно. Да и ты на идиота, вроде бы, не похож.

— Весьма польщен, что признала мои скромные таланты, — эльф шутливо поклонился и взглянул на часы: — О, твои мучения закончатся совсем скоро.

— Жду не дождусь.

Наблюдая за вздернутым кошачьим носиком собеседницы, Лэнд мысленно ухмылялся. Кто бы мог подумать, что белобрысая стервочка, на которой он хотел оттянуться за недавнее оскорбление, сама пожалует к нему в руки?! Все же не зря он так старательно готовил зелье метаморфоз. Хотя, если честно, очень хотелось увидеть, а какая бы кошечка вышла из Норы? Бледно-золотистый мех, лучистые голубые глаза, растерянный взгляд… Вот уж кого бы он точно затискал и заставил мурлыкать и ластиться!

Эта мысль так заманчиво возникла в голове, но была вытеснена воспоминанием, как во время нападения в Тиаре Альвинора валялась без сознания и к ней пробивался монстр. В тот момент Лэнд едва не поседел, а трагические моменты из детства нахлынули с новой силой. Если бы она лежала в лазарете несколько дней, он бы регулярно приходил в палату и ждал, пока его новая игрушка очнется, чтобы… чтобы убедиться, что с ней все хорошо. Да, именно так! Игрушки должны быть в хорошем состоянии, чтобы ими было приятно играть. Особенно живые игрушки, такие теплые, нежные и трепетные.

Стук в дверь возвестил о приходе дроу, и Лэндгвзйн дал принцессе слизать немного зелья-нейтрализатора, подкрепив его заклинанием, которое должно подействовать не сразу, а с некоторой задержкой. В планы эльфа вовсе не входило принимать в своей комнате Высочество в человеческом виде и защищаться от ее возможных атак. Пусть успокоится, пораскинет мозгами и поймет, что с ним нужно дружить, а не воевать. Убедившись, что все сделал правильно, снежный впустил архимагистра.

— Можете забирать вашу адептку, — махнул защитник в сторону взволнованной наследницы. — Оборот развеется, когда выйдете на улицу.

— О, так вы все же нашли общий язык, — декан прошелся оценивающим взглядом по комнате, в которой царил беспорядок после недавнего ледяного урагана.

«А вы манипулятор, господин архимагистр, — не смолчал Лэнд. — Знали ведь, что мы придем к соглашению, потому ее сюда и принесли. Подружить наследников двух стран, находящихся на грани войны, очень умно. Надеюсь, вы довольны результатом?»

«Думаете, легко управлять такой академией? — ответил дроу вопросом на вопрос. — А государством?»

Да-а, Аркент’тар, будучи не только деканом, но и правителем Темного дола, знает, о чем говорит.

«Уверен, что нелегко, — кивнул снежный. — Поэтому сделал все возможное, чтобы Высочество пошла на переговоры. Думаю, ближе к Приветственному балу ситуация прояснится».

«Адепт Лоссдор, приятно сознавать, что я в вас не ошибся», — с этими словами глава Дисциплинарного комитета подхватил за шкирку возмущенную принцессу, которая, видимо, ожидала, что заклятие спадет немедленно и без задержек, и покинул комнату.

Очередной «круг позора» Эвилина выдержала стойко и молча, и только когда Алакдаэр вышел из общежития и свернул на тихую аллею, проявила признаки жизни. Пару раз взбрыкнула, протестуя против варварского обращения, зашипела, но царапаться не стала. Он нашел укромный уголок, поставил щит от прослушки и разжал пальцы. «Кошка» камнем рухнула вниз, а на траву приземлилась уже человеком.

Встрепанная, раскрасневшаяся принцесса даже в такой ситуации пыталась сохранить остатки достоинства, что не могло не вызвать уважения. Все же королевская кровь накладывает отпечаток не только на силу магии, но и на характер, повышая выносливость и стойкость перед лицом испытаний.

— Ну знаете! Позволить превратить меня в животное… Я была о вас лучшего мнения, — Темная оправляла форму и торопливо приглаживала волосы, бросая на Ала хмурые взгляды исподлобья.

— Я о вас тоже, адептка Мастэрс, — парировал архимагистр. — Однако со времени вашего появления в стенах академии слышу только упреки и откровенные оскорбления. Думаете, я жажду вас опекать? А вы сами хотели бы такую подопечную? Подумайте и ответьте честно.

— Вряд ли, — буркнула девушка после непродолжительного молчания. — Поэтому я и просила вас отпустить меня обратно во дворец.

— Сожалею, но здесь для вас сейчас самое безопасное место.

— Ха! — она сложила руки на груди. — И это вы мне говорите после того, как одна из адепток едва не погибла? Причем дважды.

— У адептки Арис совсем другая ситуация, — терпеливо объяснил декан. — А вы находитесь здесь инкогнито. Но хорошо, что напомнили. Вам теперь тоже запрещено покидать пределы академии. И чтобы никаких попыток выбраться в Тиару!

— Вы шутите?! — воскликнула Эвилина. — Я тут теперь еще и пленница?

Дроу провел рукой по волосам, стараясь унять подступающее раздражение, и решил проявить максимум терпения. Наследница и так пережила сегодня немало неприятных минут (хотя и вполне заслуженно), так что пусть немного успокоится и придет в себя.

— Сами же беспокоились о собственной безопасности, — резонно заметил он. — Я о ней тоже беспокоюсь, потому и принял такое решение. Если обдумаете ситуацию, то поймете, что сейчас это наилучший выход. Мы не имеем права вами рисковать.

— Потому что я будущая королева? — она скептично вздернула бровь.

— Потому что вы юная девушка, которая только начала жить. Подумайте о том, сколько всего вам еще предстоит узнать, — дроу придирчиво осмотрел внешность принцессы и подправил маскирующие чары. — И, если не ошибаюсь, вы были бы не против обуздать собственную силу и, наконец, подержать в руках букет цветов без того, чтобы он мгновенно завял. Уйдете из академии — и до следующего дня рождения можете не дожить, а если и доживете, то будете завидовать мертвым.

— Вы что-то знаете? — голос наследницы дрогнул.

— На ваше счастье, пока лишь предполагаю. И очень не хочу, чтобы мои догадки оправдались.