Беспокойная подопечная темного архимагистра

Глава 10

Алакдаэр вдруг почувствовал, что начинает задыхаться. Он сделал несколько глубоких вдохов, со всеми возможными предосторожностями поместил пробирку с экспериментальным зельем в специальный держатель, хотя рука стала заметно подрагивать, нащупал стул и тяжело опустился на сидение, нашаривая в кармане укрепляющее зелье. Хорошо, что вовремя взял себя в руки и случайно ничего не разбил и не смахнул с лабораторного стола. Воздуха отчаянно не хватало, в глазах стоял туман, а в душу проникал непонятный ужас. Страшные ощущения, чужие, но до боли знакомые. Совсем как вчера, когда он вернулся в академию из Школы ведовства.

— Ну что опять?! — просипел Ал, приникая к горлышку пузырька и одним махом его опустошая. — Неужели снова? — и потянулся за вторым.

Дышать все еще было тяжело, но недомогание постепенно отступало.

«Не с тем связались!» — зло подумал архимагистр и сосредоточился на ощущениях.

Адептка Арис снова в беде, в этом не было сомнений, и если он не поспешит… Мысленно дотянувшись до маячка, который предусмотрительно поместил в кулончик на ее шее, дроу определил направление. Озеро, лучше не придумаешь! И рядом с ней что-то темное, злое. Чем там вообще Верманд занимается?! Хоть бы успеть…

Альвинора камнем шла на дно, сознание уплывало, и только поблескивающий от вражеских атак щит все еще поддерживал ее связь с действительностью. Темно, глубоко, и с каждым мгновением все холоднее. То ли Аль кто-то проклял на вечные неудачи, то ли ей портят жизнь какие-то невероятные совпадения, но этой самой жизни она сегодня, кажется, все же лишится.

Говорят, перед смертью вся жизнь проходит перед глазами. Тогда почему она сейчас вспоминает не детство, проведенное под заботливой опекой матери, не юность, наполненную множеством интересных книг и заветных знаний, а укоризненный взгляд разноцветных глаз?! Вот они покраснели и засияли, и от этого стало еще страшнее, но в то же время как-то хорошо и спокойно. Если эти глаза рядом, все будет хорошо. Они вселяют надежду и дают силы не опускать руки.

Где-то там, наверху, начался магический бой. Сквозь тьму просачивались вспышки заклинаний, вода фонила выплескивающейся силой. Кажется, ее все же пришли спасать, но увидят ли тут, во тьме? Сейчас кто-то бьется ради нее, а она вот-вот пойдет на корм рыбам. Нет, нужно помочь, сделать все, что возможно, пока сердце еще бьется. Альвинора вспомнила битву в Тиаре и то, как хотела защитить Верманда. Собрав остатки энергии и опустошив кольца-накопители, она попыталась создать самый мощный щит, на который только была способна. Неохотно, вытягивая последние силы, магия отозвалась, и вокруг все завибрировало от созданного щита, который стал разгораться все ярче и ярче, пока не засиял золотом, прогоняя тьму и отшвыривая агрессивных тварей.

Это был предел. Опустошенная и вымотанная, Аль перестала осознавать действительность. Все, что происходило дальше, было похоже на сон. Внезапно ставшая прозрачной вода, чьи-то ласковые, но сильные руки, которые прижали к надежной груди и потянули вверх, к спасению, длинные, подсвеченные магией голубые волосы, похожие на диковинные водоросли, и, кажется, хвост. Больше в памяти ничего не осталось, потому что тело расслабилось и отдалось на волю спасителя, даря разуму заслуженный отдых.

Альвинора кашляла и исторгала из себя воду, которой успела наглотаться. Кто-то придерживал за спину, чтобы ей было удобнее, и, кажется, использовал магию воды, выкачивая из недоутопленницы лишнюю жидкость. С трудом разлепив веки, Аль попыталась разглядеть благодетеля, но увидела лишь водопад голубых волос и кусочек щеки. Дышать было тяжело, в груди будто пылал огонь, горло саднило, но жизни, кажется, больше ничто не угрожало.

Альвинору била крупная дрожь то ли от холода, то ли от слабости: не было сил даже на то, чтобы поднять руку и смахнуть с лица прилипшие пряди. Чьи-то заботливые пальцы осторожно убрали волосы назад, и Аль утонула в глубоких бирюзовых глазах. Эти лицо и улыбка, голубые волосы и ласковый взгляд были знакомы.

— Узнала? — понятливо отозвался спаситель. — Я Сирион, Сирион Данмар.

Она скосила глаза на нижнюю часть его тела и увидела стройные ноги в палтах. Эх, а под водой точно был хвост, ей же не показалось? Да, это тот парень-русал, с которым она познакомилась в купальне, когда по воле Лэндгвэйна забрела в мужскую секцию.

Говорить нестерпимо больно, поэтому Альвинора кивнула и огляделась. Те немногие адепты, которые присутствовали на берегу, имели весьма потрепанный вид, но сильных повреждений, вроде бы, ни у кого не было. Что же тут случилось?

На голову легла ставшая родной ладонь, а над ухом прозвучал усталый голос:

— Живая…

Полулежа в объятиях русала, Аль тем не менее попыталась повернуть голову и посмотреть на Верманда, но он сам поспешил приблизиться. Мокрый, покрытый ссадинами и царапинами, оборотень обеспокоенно заглядывал ей в лицо, разминал пальцы и согревал их своим дыханием.

— Сейчас я тебя высушу, — заботливо сказал он.

— Себя сначала высушите, адепт ван Каттер, а потом посетите лазарет, — прогремело где-то вверху, и вздрогнула не только Альвинора, но и ее спасители.

— Господин архимагистр… — пробормотал Сирион.

— Адепт Данмар, адепт ван Катгер, вам сегодня же выпишут премии за спасение жизни нашей первокурсницы. Хорошая командная работа! И да, отработки я вам прощаю. Приведите себя в порядок и отдыхайте, — распорядился темный декан, — а заботу об адептке Арис я возьму на себя, — и, не дав опомниться, подхватил Аль на руки.

Она знала, что Аркент’тар несколько раз уже носил ее на руках, но тогда Альвинора была без сознания, так что сейчас впервые смогла прочувствовать все прелести такого обращения. О чем там она фантазировала до этого страшного происшествия? О том, как здорово было бы снова прижаться к его твердой груди? Вот и прижалась, получите-распишитесь. Ситуация была странная и смущающая, Аль не знала, куда девать глаза, поэтому старалась смотреть прямо перед собой.

«Может, все же потерять сознание?»

Сильные руки держали крепко и надежно, утаскивая в жерло открытого портала. Мантия темного эльфа намокла, с самой Альвиноры струйками стекала вода, но, кажется, декана это вовсе не заботило.

— М-да, адептка Арис, начало учебного года у вас вышло насыщенным и богатым на события, — дроу говорил спокойно и совсем не сердито. — Рад, что и сегодня все обошлось. Предвосхищу возможный вопрос и скажу, что не буду ругать за поход на озеро ни вас, ни адепта ван Каттера. В конце концов, это я за вами не доглядел и не выдал более строгие инструкции.

«Ничего себе! Он не злится».

— Я поставила щит… — прохрипела Аль.

— Да, я почувствовал, — кивнул декан и высушил Альвинору заклинанием (и себя, разумеется, тоже). — Благодаря этому вас смог отыскать адепт Данмар: вспышка была очень мощной. А теперь молчите и не напрягайте горло.

Аль так и поступила и почему-то совсем не обиделась на категоричный тон. Все же… что бы ни делал или говорил архимагистр, это до сих пор шло ей на благо.

«Надеюсь, так будет и впредь».

Насколько позволяло ее состояние, Альвинора оглядела окружающую обстановку. Они оказались в чьей-то спальне, обставленной довольно просто. Кровать, большое кресло, стол, стул да шкаф; все, кроме кресла, как у адептов. Хозяин комнаты неприхотлив и опрятен: на столе аккуратная стопка бумаг, несколько книг и пара свитков, а не (как бывает у некоторых личностей) беспорядочная гора всякой всячины, которая вот-вот свалится на пол. Наверняка в ящиках стола много всего разного и интересного, но это скрыто от посторонних глаз.

Черное покрывало на постели и стены в темных тонах позволяют предположить, что и личность тут обитает такая же темная. Однако удивительной красоты резные украшения, развешанные вокруг, нивелируют мрачное впечатление и заставляют с замиранием сердца вглядываться в причудливые линии. Аль припомнила, как вычитала в одной из книг, что среди темных эльфов высоко ценятся ремесленники, которые занимаются тонкой работой. Так что даже эта кровожадная раса неравнодушна к искусству и привечает подобные ажурные красоты.

На руках у Темного было здорово, тепло и спокойно, даже слезать не хотелось, да и все равно не было сил стоять на своих двоих. Однако, похоже, у дроу были свои мысли на этот счет, потому что он усадил Альвинору в кресло. Она облокотилась о спинку и развалилась, будто у себя дома, ибо в этот момент не способна была даже нормально сидеть, да и дрожь никуда не делась.

— Расслабьтесь и дайте мне вас осмотреть, — распорядился Аркент’тар, сканируя несчастную Аль взглядом.

Ха, расслабишься тут, когда такой мужчина тянет руки к вороту блузки!

— Не надо на меня так смотреть, и не фантазируйте себе ничего, — одернул дроу, оглядывая все, что ему показалось интересным, а потом сосредоточился на шее. — Я всего лишь провожу осмотр на предмет наличия ранок, в которые могли запустить яд. Область шеи в этом отношении самая чувствительная и уязвимая.

Из-за пристального внимания архимагистра Аль ощутила, как к щекам стремительно приливает кровь. И почему он не отнес ее в лазарет к магистру Соул, а занялся лечением самостоятельно?!

— Сидите спокойно и не нервничайте, — осторожные пальцы отодвинули волосы и прошлись по чувствительной области за ухом. — Я здесь главный специалист по ядам, поэтому обследую пациентов, если есть подозрение на отравление, а уж потом передаю их в руки целителей.

— Н-нога… — пробормотала донельзя смущенная Аль. — Схватили за левую щиколотку, — закончила она шепотом, потому что горло все еще саднило.

— Говорил же, молчите, — вздохнул декан, опустился на колено перед креслом и заграбастал ступню Альвиноры, после чего изучил и ощупал так же внимательно, как шею.

Аль готова была поклясться, что в этот момент похожа на цветущий мак, дрожащий на ветру, такая же красная и трепетная. Сердце билось так громко, что его стук, наверное, слышал даже Темный.

«Успокойся, глупая, это же просто осмотр. Тебя лечат и хотят помочь», — уговаривала она саму себя, однако сердце успокаиваться никак не хотело. Может, было бы лучше, если бы сейчас Альвинора была без сознания и всего этого не чувствовала?!

— Не вижу ни признаков отравления, ни путей возможного проникновения яда, но все же проверю магией. Мало ли, — Аркент’тар применил какое-то заклинание, отчего по всему телу прокатилась волна дрожи. — Нет, ничего похожего на яд. Странно…

«Странно?!» — не поняла Аль.

— Больно? — он поднял на нее глаза.

Да, щиколотка горела, но вовсе не от боли, а от прикосновений коленопреклоненного мужчины.

«Это все остатки приворота, больше ничего», — успокаивала себя Альвинора, с трудом находя силы отрицательно покачать головой.

Дроу слегка сощурился, будто понял, о чем она думала, — и у Аль душа ушла в пятки, когда он потянулся к ее лицу. Однако архимагистр лишь слегка коснулся ладонью лба и, кажется, активировал целебные заклинания.

Волны тепла проходили от кончиков пальцев до самой макушки, наполняя силой и прогоняя усталость. Горло больше не болело, щиколотка не ныла и, кажется, скоро можно будет стоять самостоятельно. Но все равно почему-то безумно захотелось спать, а ведь еще щиты нужно отрабатывать.

— Хвала Богам, хотя бы сегодня вам не нужен лазарет, — вынес вердикт декан и поднялся. — Но поберечься стоит.

Странное дело, но Альвинора бы предпочла, чтобы он и дальше находился рядом. Вот, снова ее бросает из крайности в крайность: то боялась до смерти, теперь отпускать не хочет. Да что же с ней такое творится?! Но как бы там ни было, эти невообразимые глаза, взгляд которых в минуты опасности всплыл в памяти и дал силы бороться за жизнь, теперь совсем рядом и, кажется, заглядывают в самую душу.

— Я хотела еще щиты поотрабатывать… — начала было Аль, радуясь, что голос вернулся.

— Потом поотрабатываете, а сегодня проведите вечер в тишине и покое, — безапелляционно возразил темный эльф. — Если почувствую, что вы тайком практикуетесь, свяжу заклинанием до самого утра, поняли меня? — сказал таким тоном, что Аль тут же ему поверила. — Говорю отдыхать и восстанавливаться — молча подчиняетесь и отдыхаете! Завтра вечером я планирую провести ритуал по усилению контроля, а для этого вы должны быть здоровы и полны сил. Думаю, больше откладывать нельзя. Вопросы есть?

— Хотя бы на занятиях колдовать можно? — схватилась она за последнюю соломинку.

— На занятиях можно. Там, если что, магистры подстрахуют. У вас завтра первой парой некромантия?

— Она самая.

«И как я это выдержу?!»

От одной мысли о покойниках Аль оторопь брала.

— Тогда советую утром выпить укрепляющий отвар, чтобы поберечь нервы. У магистра даль Морте… — Аркент’тар ненадолго задумался, видимо, стараясь подобрать подходящее определение, — своеобразное чувство юмора. А вы, светлые, натуры очень чувствительные, как недавно заметил ваш декан.

— Да, есть такое, — припомнила она перебранку двух архимагистров.

— Вот, — он накинул ей на плечи свою мантию.

Она взглянула на него с удивлением и только теперь заметила, что ее плечи слегка подрагивают то ли от недавно пережитого страха, то ли от волнения, но уж точно не от холода, потому что от прикосновения мягкой материи стало неожиданно жарко.

— Надеюсь, вы не забыли, что вечером я собирался кое-что с вами обсудить?

— Ой, точно… — припомнила она.

Да, Альвинора собиралась поговорить с деканом после возвращения с озера, но из-за нападения у нее это совершенно вылетело из головы.

— Все же забыли, верно? — преувеличенно тяжело вздохнул Темный.

— Простите, я…

— Понимаю, после вечерних приключений вам не до разговоров, однако вопрос слишком важный.

— Да, конечно, господин декан, — спохватилась Аль. — Если честно… я очень ждала вечера как раз из-за этого разговора. То, что случилось днем с вашей рукой… эм, с нашими руками…

Воспоминания о том, как горела ладошка из-за того, что дроу себя порезал, были еще слишком свежи. Его боль, ее боль… Как все это понимать? И, конечно же, мучил вопрос: кто и зачем на нее сегодня напал.

— Ждите здесь. Мне нужно кое-что взять в лаборатории, — с этими словами архимагистр покинул комнату через портал.

Альвинора честно ждала и старалась не заснуть, но дремота подкрадывалась и увлекала за собой, а декан все не возвращался. Кресло было удобным, обстановка

— спокойной, мантия — теплой (не хуже одеяла), да еще и так приятно пахла! Травами, отголосками каких-то зелий и им, этим необыкновенным мужчиной, который, казалось, постепенно просачивается в ее мысли и чувства или даже в кровь, будто неотъемлемая часть существа.

«Не беспокойся, Аль, это приворот виноват. Вот выпьешь хороший нейтрализатор

— и все пройдет, верно?»

Когда Алакдаэр выбирал в лаборатории нужные зелья, до него донесся ментальный призыв ректора:

«Ал, жду тебя у себя. Расскажешь, что там случилось на озере и почему адепт ван Каттер снова в лазарете».

Декан вздохнул, положил зелья обратно, глотнул укрепляющего отвара и отправился на доклад к Гелиосу. О да, он расскажет, что им надо усилить защиту не только самой академии, но и прилегающих территорий, и уменьшить риски в случае нападения из воды. Очень хорошо, что на берегу оказались стихийники, которые помогли усмирить мутные водовороты, которыми пытались прикрыть похищение адептки Арис.

К сожалению, беседа с главой академии затянулась, потому что на повестке дня стояло слишком много вопросов, и Алакдаэр задумался, чем же занимается его гостья. За сохранность собственных вещей или ящиков стола архимагистр ничуть не переживал. Там стоит такая защита, что в случае несанкционированного проникновения он бы уже давно почувствовал приличную отдачу, а девушке бы точно пришлось отправиться в лазарет. Но нет, все было тихо. Очевидно, она не страдает чрезмерным любопытством и не пытается сунуть нос в чужие секреты.

Снова наведавшись в лабораторию, он взял все необходимые зелья, перекинулся несколькии фразами с Дроксом, выдал летучему мышу очередное поручение и перенесся в спальню.

— Что касается нашего разговора… — Ал вышел из портала и замолчал, когда понял, что его «пациентка»… сладко спит. Свернувшись калачиком в кресле и укутавшись в его мантию, она была похожа на детеныша карликового дракона, которого он когда-то спас от пасти громадной двухголовой змеи. Тот выглядел таким же беспомощным и слабым, его хотелось опекать и защищать. В подобные моменты декан чувствовал себя слишком сентиментальным, что не подобает мужчине его расы. Но, возможно, именно такие чувства делали его тем, кем он есть, а не бездушной машиной для убийства и истребления инакомыслящих.

Нужно было предположить, что адептка Арис может заснуть. Еще бы, после такой- то нервотрепки! Да и Ала не было довольно долго. Но эта Светлая еще хорошо держится, хотя на нее за последние дни свалилось столько испытаний, сколько некоторым не выпадает и за несколько лет. Всего четыре дня в академии, а впечатлений может хватить на всю жизнь. Да и собственную жизнь она сохранила только чудом.

Радовало, что самочувствие самого Алакдазра пришло в норму, а ведь ему было далеко не так плохо, как ей. Думать о минутах страха, боли и удушья, что перенесла Альвинора, не хотелось, но мысли продолжали предательски лезть в голову. Чувство вины, что именно он косвенно причастен к ее бедам, не давало покоя.

Почему всегда наваливается все и сразу?! Мало ему своих забот и попыток проникновения в академию, так теперь он вынужден отвечать за наследницу престола и параллельно оберегать адептку Арис. И вообще, кто из этих девиц его подопечная? Кажется, в данный момент обе. И если назойливую принцессу можно сбыть с рук и пристроить к кому-нибудь не менее надежному, чем он сам, то эту хрупкую девчушку, сладко почивающую в кресле, нужно оберегать самому. С тем, что ей угрожает, может справиться только Ал, да и удар злоумышленников, по всей вероятности, направлен именно на него. Хочешь не хочешь, но им двоим придется сотрудничать.

Все же жаль, что она его не дождалась, ведь им предстоял серьезный разговор!

«Будить? Не будить? — раздумывал Алакдаэр, глядя на ее спящее лицо. — Ладно, отложим беседу до завтра, пусть отдыхает», — наконец решил он, осторожно подхватил адептку на руки и остановился. И, что делать дальше? Перестраховаться и отнести в лазарет, чтобы утром подбавили целебных чар? Оставить у себя и сделать это собственноручно? Доставить в общежитие?

Локоны Альвиноры касались его шеи, рождая непривычные ощущения (хотя прикосновения собственных волос не вызывали такой реакции), ее голова доверчиво склонилась ему на плечо, тонкий девичий аромат щекотал ноздри… Что там Илиана говорила про последствия приворота? В случае Ала ситуация намного сложнее, чем могла подумать целительница, однако с некоторыми пунктами ее рассуждений он согласен.

Сейчас между ним и Светлой царит невообразимый сумбур, опасный своей непредсказуемостью. Хорошо уже, что девушка снова на него не набрасывается и не пытается задушить в объятиях. Но из-за такого положения дел у нее могут возникнуть ложные надежды, и их нужно развеять в зародыше. Алу вовсе не улыбалось видеть, как она будет опустошена поддельными навеянными чувствами. Он вообще терпеть не мог все эти привороты и любовные зелья, которые сломали немало судеб, потому и Дэлиану пенял за его легкомыслие в столь важном вопросе.

В общем, пора принимать меры, и Алакдаэр собирался заняться этим в самое ближайшее время. С такими мыслями он решительно открыл портал и отправился в Светлое общежитие.