Белый Орден или Новые приключения Ариэля

Глава X, в которой Орден совершает пепельный марш

Орден в походных колоннах шагал вперёд, к побережью. Выступив на рассвете, к вечеру они добрались до исламского войска, которое, оказывается, уже было полностью собрано и двигалось на христиан. Встреча с войском противника оказалась для рыцарей совсем не опасной, но по-настоящему страшной — пустыня на большом пространстве была усеяна обгоревшими трупами, точнее — обугленными скелетами — драконий огонь почти полностью испепеляет человеческую плоть. Запах уже успел повыветриться, но по-прежнему оставался невыносимым, они дышали фактически частицами человеческих тел. Лёгкий ветерок постоянно вздымал в воздух пепел, казалось, что они идут в тумане, довольно смутно различая силуэты товарищей. Всех охватил тихий ужас, они сталась друг на друга не смотреть. Лица рыцарей быстро покрылись пеплом, стали серыми, искажёнными и какими-то не вполне человеческими. Первое время они старались обходить трупы, но они лежали всё плотнее, так что вскоре под их ногами уже хрустели перегоревшие кости.

Сквозь сгоревшее войско рыцари шли около часа, за всё это время никто из них не сказал ни слова. Наконец они выбрались, ступая теперь по камням пустыни, которые казались почти живыми и родными. К Ариэлю подошёл Измаил, который предводительствовал полутысячей мусульман, пожелавших с ним пойти. Лицо эмира было серым и искажённым, как у всех, на пепельных щеках были видны следы от слёз.

— Почему мы уходим, Ариэль? Мы обязаны похоронить своих братьев.

— Ты понимаешь, о чём говоришь, Измаил? Чтобы похоронить сто тысяч человек в каменистом грунте, нам и недели не хватит.

— Но это же воины Аллаха, это люди, наконец, их нельзя оставить без погребения.

— Я скорблю вместе с тобой, Измаил, но сейчас нам нельзя здесь оставаться. Ты посмотри на людей, они на грани безумия. Если мы останемся здесь хотя бы на день, они окончательно повредяться рассудком. Лучше вернуться сюда через несколько месяцев, пепел уже окончательно развеется, запаха почти не будет, тогда всех и похороним. К тому же, я уверен, впереди нас ждёт ещё множество трупов. Боюсь, что всех похоронить — на год работы.

— А хоть бы и на два. Мы всех похороним.

— Обязательно похороним. Но не сейчас.

— Что же это за твари такие, которые смогли испепелить целое войско?

— Да вон, посмотри, один летит.

В небе над ними парил красный дракон. В закатных лучах он весь казался горящим и был очень красив. Дракон резвился и, похоже, даже дурачился, выписывая всевозможные фигуры. Делая вид, что падает, он выпустил кверху струю пламени, потом суетливо замахал крыльями, словно беспомощный котёнок лапками, после чего уверенно и грациозно взмыл вверх и как бы раскланялся, словно артист в цирке.

— Почему он не нападает? — злобно прошипел Измаил.

— Да нужны мы ему очень. Ты же видишь, он просто издевается над нами. Шутки шутит.

— Ах ты мразь летучая! Я доберусь до тебя! Ариэль! Отныне всю жизнь я посвящу борьбе с этими тварями. Все, кто будет бороться вместе со мной — мои союзники. Нет, не просто союзники — друзья! — прорычал Измаил.

— Да будет так, дорогой, да будет так, — устало и печально прошептал Ариэль.

Они уже пару часов как покинули расположение испепелённого войска, шагая по пустыне. Чудовищный трупный запах ослаб, но не исчез, потому что насквозь пропитал их одежду. Стало темно. Рожки сыграли отбой. Люди располагались на ночлег прямо там, где застал их сигнал отбоя. Никто даже не пытался выбрать место поудобнее, кажется, им теперь уже всё было безразлично. Ариэль лёг на спину, не обращая внимания на то, что камни впиваются в его тело. Спать он не мог, не смотря на крайнюю усталость. Нервы были взвинчены так, что он сейчас не уснул бы и на пуховой перине. А люди вокруг всё же понемногу проваливались в сон. Об этом можно было судить потому, что отовсюду неслись стоны и крики. Спящих мучили кошмары, а когда они проснутся, кошмары станут ещё ужаснее. Ариэль попытался молиться. Получилось так плохо, что хоть плачь. И он действительно заплакал. Слёзы сами по себе потекли по щекам. Он всё же провалился в сон, во всяком случае он спал на рассвете, когда услышал сигнал рожка.

Орден вновь маршировал по пустыне. Войском руководили Стратоник и Марк, Ариэль мог позволить себе побыть рядовым рыцарем, от которого требуется только одно — идти вперёд. Во всём войске никто, кроме него, не представлял себе что такое драконы, он понимал, что вскоре вся ответственность ляжет на него, а пока он старался ни о чём не думать.

Пустыня понемногу заканчивалась, вскоре им стали встречаться до тла сожжённые деревни, усеянные обугленными скелетами. Деревни они обходили стороной, так что идти было легче, чем вчера. Потом начался лес, точнее то, что от него осталось, а остались только обугленные головёшки. Потом они увидели в километре от себя каменные стены города, почерневшие от копоти. К Ариэлю подошёл Стратоник и спросил:

— Зайдём, проверим?

— Нечего там проверять. И так видно, что город выжжен, остались только каменные строения, а что нам до них.

Они не стали приближаться к городу, но ещё через несколько часов марша вновь увидели высокие городские стены, причём, прямо на своём пути. Этот город был в несколько раз больше предыдущего, обходить его было бы слишком долго, и они решили идти прямо через город, благо его деревянные ворота сгорели и препятствий не было никаких. Нового они увидели мало, все деревянные постройки выгорели дотла, каменные почти не имели повреждений. В царстве строили из хорошего камня, он не крошился и не трескался под воздействием огня, к тому же каменные блоки были идеально подогнаны, никакого раствора здесь почти не использовали, прочность этих строений была выше всяких похвал, в чём они сейчас убедились.

Ветер уже раздул пепел, трупов по улицам было немного, видимо, люди, увидев, что с неба по ним непрерывно хлещут струи огня, пытались спрятаться в домах, хотя это не могло их спасти, в любом каменном доме дерева было достаточно для хорошего пожара, так что никто из горожан спастись не мог. Уже довольно привычно перешагивая через немногочисленные трупы, рыцари пересекли город почти не глядя по сторонам. Город без жителей, город-призрак производил впечатление зловещее, противоественное, казалось, что города без людей просто не может быть, ведь они построили его для себя и никуда из него исчезнуть не могли. Но вот их нет, а, может быть, многие души погибших всё ещё здесь, и они смотрят сейчас на живых рыцарей неизвестно с какими чувствами и пожеланиями — то ли просят отомстить за них, то ли умоляют не ввязываться в безнадёжную войну, то ли просто радуются своему освобождению от тел, которые оказались столь непрочными и ненадёжными жилищами для их душ. Казалось, этот город навсегда останется наполнен безмолвными криками, и если прислушаться, если представить себе трагедию, которая здесь разыгралась, то можно эти крики услышать.

Они покинули город с большим облегчением. Рыцари вздыхали, шептали молитвы, смотрели на небо, которое одно только и не претерпело никаких изменений в этих краях. Вскоре они были вознаграждены удивительным, совершенно неожиданным для себя зрелищем — перед ними простиралось обширное зелёное поле, покрытое свежей весенней травкой. На всём этом поле не было никаких жилых построек, поэтому драконы его и не тронули. Уже второй день они не видели вокруг себя ничего живого, а тут — трава. До захода солнца оставалось ещё много времени, они могли идти вперёд ещё несколько часов, но это никому и в голову не пришло. Рыцари разбежались по траве, как малые дети, многие падали на землю и катались по ней, кто-то уткнулся носом в плодородный чернозём и вдыхал его запах — свежий, живой, пьянящий. Они словно перестали верить в то, что на земле осталось хоть что-то живое и теперь открыли для себя новый мир, хотя и живого-то в нём было — одна лишь трава, но этого оказалось так много. Вскоре они обнаружили протекающую через поле речку, небольшую и неглубокую, но с чистейшей хрустальной водой, тут уж счастью рыцарей не было предела. Они забегали в воду прямо в одежде и с наслаждением барахтались в ней, словно в мраморной ванне. Потом снимали одежду, стирали её и снова купались. Весна в этих краях была ласковой, тёплой, замёрзнуть после купания было сложно, и всё-таки большинство воинов перекупались до синих губ. В том своём прежнем мире, выбравшись на берег, они обязательно развели бы костры, сейчас это никому даже в голову не пришло. Пусть это войско и не было измучено огнём, но видеть пепел сейчас никто из них был не в силах.

Рассевшись на траве небольшими группами, одев обратно на себя постиранную одежду, они весело стучали зубами и открывали вещевые мешки. Каждый взял с собой еды и воды на три дня. Запасы воды рыцари сейчас пополнили, а вот еды оставалось совсем немного. Они осторожно ломали чёрствые лепёшки, опасаясь обронить хоть одну крошку, с удовольствием, вдумчиво насыщались. Недавнего кошмара как не бывало, хотя на самом деле этот кошмар останется с ними навсегда, но сейчас над зелёным полем царила эйфория. Солнце уже почти закатилось, многие сразу легли спать. Ариэль сидел один, радуясь, что никто его не тревожит, но лечь спать без разговоров не получилось. К нему подошёл Измаил, сел рядом и без предисловий спросил:

— Скажи, Ариэль, у тебя уже есть план войны с драконами?

— Нет, Измаил, у меня нет никакого плана. И быть не может. С драконами сражаться невозможно.

— Но про тебя рассказывают, что ты в одиночку сражался с драконами.

— Это другое, — поморщился Ариэль. — Да, я собственноручно убил одного за другим двух драконов. Первого — только потому, что он набросился на меня, обезумев от бешенства, очень по-глупому, а у меня сработали боевые рефлексы, и я засадил в него меч по рукоятку, прежде, чем сам успел что-либо понять. Второй атаковал меня продуманно, и я сразу понял, что одинокий рыцарь для дракона не противник. Дракон гораздо лучше вооружён, он неизмеримо сильнее человека, обладает отменной реакцией и хитростью, какой у человека быть не может. Я уже фактически проиграл тот бой, в последний момент Бог спас меня, дав возможность победить дракона.

— Бог и сейчас с нами, дорогой.

— Конечно. Разумеется. Бог что-то подскажет. Но пока Он этого не сделал, сам я ничего не могу предложить. Мы видели, как погибло многотысячное войско, не спасся ни один человек. Как ни странно, в единоборстве с драконом у человека всё же есть тень шанса на победу. Тут всё зависит от скорости реакций. Но войско против дракона абсолютно бессильно. Одиночка может уклониться от драконьего пламени, но в толпе уклониться невозможно, и никакая реакция тут не спасёт. Люди могут побежать, но тот, кто хоть на секунду повернулся к дракону спиной, уже погиб. А представь себе, что наше войско атакует дюжина драконов одновременно со всех сторон. Даже бежать будет некуда, а драконы получат возможность бить не прицельно, а по площадям. Результат предсказать не трудно. Думаю, что так и погибло ваше войско. Я смог победить дракона только потому что, уклоняясь от его пламени, навязал ему бой на земле. А при уничтожении войска у драконов не будет никакого резона приземляться, так что боя не будет, а будет избиение младенцев. Нет, Измаил, мы не можем воевать с драконами.

— В чём тогда смысл нашего марша?

— Да хотя бы в уклонении от немедленного столкновения с драконами. Если бы мы пошли на Бибрик, то все уже были бы мертвы, не убив ни одного дракона. Выиграв время, мы, может быть, получим от Бога подсказку, что делать дальше. К тому же хотелось посмотреть, что на побережье, вдруг там кто-нибудь выжил, хотя, судя по тому, что мы уже видели, шансов на это очень мало. Сейчас мы просто максимально удаляемся от драконов в надежде на то, что они хоть на время о нас забудут.

— Не нравится мне это, Ариэль. Мы должны отомстить, а вместо этого бежим от сражения.

— Мы не бежим от сражения, Измаил, потому что никакого сражения, если ты ещё не понял, нам никто не предложит. Если ты просто позволишь себя зажарить, как барана, кому ты таким образом отомстишь? Да и не в мести дело. Не месть нам нужна, а создание нового мира. Божьего мира, где сердце человека сможет свободно выбирать служение Богу.

— Ну это всё ваши христианские штучки.

— Да, это наши христианские штучки. Лучше не начинай.

— Не буду. Я понял. Ты прав. Месть — это такое блюдо, которое подают холодным. Мы умеем ждать.

С рассветом они тронулись в путь, зелёное поле сразу закончилось, вокруг них опять были дотла сожжённые деревни. Опять они погрузились в стихию пепла, но до моря оставалось совсем недалеко, переночевать они надеялись уже на берегу. На побережье когда-то была цепочка городов, потом они, разрастаясь, практически слились в один сплошной город, тянувшийся на десятки километров, так что промахнуться мимо человеческого жилья они не могли. Рыцари напряжённо всматривались в горизонт, надеясь вскоре различить море. Вдруг они увидели, что горизонт потемнел, засверкали молнии, на море, всё ещё неразличимом, явно начался шторм. Вскоре они поняли, что это не просто шторм, а настоящие цунами. Уже были видны огромные волны величиною с большой дворец, которые обрушились на прибрежную полосу. Войско продолжало двигаться вперёд, цунами ещё долго не могли быть для них опасны, хотя уже начинало понемногу веять морской свежестью.

Шторм бушевал больше часа, рыцари уже подумывали о том, чтобы остановиться и подождать, пока он закончится, как вдруг неожиданно всё стихло, небо просветлело, и останавливаться им не пришлось. Ещё через час они уже входили в город, который выглядел совсем не так, как те пепелища, которые они до сих пор видели.

Гигантские морские волны, которые обрушились на город, вымыли его до блеска. Пепла здесь не было совсем, хотя город был сожжён. Не было и трупов на улицах, волны унесли их с собой, оставив вместо костей морские ракушки, которые валялись на мостовой. И пахло здесь не горелой человечиной, а солёной морской свежестью. Деревянных домов в этом городе не было, только добротные каменные особняки, которые без ущерба выдержали натиск огня, а сейчас так же непоколебимо устоявшие под натиском цунами.

— Господь вычистил город к нашему приходу, — сказал Стратоник, подойдя к Ариэлю.

— Хороший знак, — улыбнулся Ариэль. — Господь дал понять рыцарям, что не оставил их Своей заботой. А это значит, что Он и впредь нас не оставит, если мы будем следовать Его воле.

— Мы никогда не оставим Бога, и Он никогда не оставит нас, — подвёл итог Стратоник.

— Иншалла, — сказал своё слово подошедший Измаил. — Это значит: дай Аллах. Нет возражений?

— Ни малейших, — почти хором ответили Ариэль и Стратоник.

В ту ночь решили ночевать на пляже, потому что в домах явно было множество трупов, а поутру сразу начали обустраиваться на новом месте. Продовольствие у них уже закончилось, так что первым делом начали его искать, надеясь, что до некоторых глубоких подвалов не добрались ни огонь, ни вода. Несколько таких подвалов удалось найти, огонь туда не проник, хотя вода побывала всюду, так что еда была обильно сдобрена морской солью и частично безнадёжно испорчена, во всяком случае, мука погибла, но множество окороков и больших сыров были вполне пригодны к употреблению, на некоторое время решив проблему с продовольствием.

Потом занялись похоронами трупов, обнаруженных в домах. Хоронили их в общих могилах в городском саду, который всё равно был выжжен дотла. Похоронить всех горожан разом, конечно, было невозможно, но за первый день смогли очистить дома, в которых намеревались поселиться. В домах было очень бесприютно, в голых каменных стенах никому из них раньше жить не доводилось, но на первое время радовались и такому жилью.

Рядом с городом были горы, покрытые зелёнкой, драконы не стали тратить на них огонь. В горы отправились, чтобы поискать на будущее хоть какого-нибудь продовольствия, а заодно вырубить лес, чтобы восстановить все деревянные части в домах и сделать себе хоть какие-нибудь кровати. Последняя идея не понравилась Измаилу, он ворчал:

— Вы здесь на всю оставшуюся жизнь решили обосноваться?

— А какие у нас варианты? — холодно полюбопытствовал Ариэль.

— Да нет у нас вообще никаких вариантов. Только мы тут себе гнездо совьём, прилетят драконы и опять всё сожгут.

— И нас всех тоже сожгут. Так, может, сразу совершим коллективное самоубийство? Зачем драконов дожидаться?

— Трудно заставить себя что-то делать, когда ни в чём не видно смысла, — сказал Измаил и насупился.

— Мы никогда не знаем, в чём есть смысл, а в чём его нет. Большинство людей всю жизнь занимаются тем, чего можно бы и не делать. И никого это не смущает. Да и смущаться этим бесполезно, потому что любое дело при желании можно объявить бессмысленным. Любой человек может завтра умереть, тем не менее люди пашут землю, сеют хлеб, строят планы. Нет вариантов.

— Но наша ситуация всё же особая.

— Да ничего особенного. Мы знаем, что все наши труды могут пойти прахом, и мы не знаем, что делать дальше. А так, между прочим, всегда и у всех, для нас это лишь более очевидно. Драконы могут забыть о побережье на несколько лет, а могут прилететь через неделю. Так что же, мы будем несколько лет сидеть на голых камнях только потому что эти твари завтра могут уже появиться?

— Что же ты предлагаешь?

— Два варианта на выбор. Мы можем пойти в горы, нарубить брёвен, настрелять дичи. А можем пойти на берег моря и бросать в воду камушки.

— Ты такой мудрый, Ариэль, у тебя на всё есть ответы, — усмехнулся Измаил.

— У каждого свои недостатки, — улыбнулся Ариэль.

В горы послали сотню мусульман и сотню рыцарей. Они вернулись через сутки без брёвен и без дичи, но в сопровождении странных людей в одежде из козьих шкур. Взбудораженный Измаил первым делом пришёл к Ариэлю, который в горном рейде не участвовал.

— В горах есть люди. Много людей. Несколько тысяч. Там у них шесть деревень. Большие деревни. Драконы не посчитали их достойной целью, так в их маленьком мире вообще ничего не изменилось.

— Чем живут?

— Как и все горцы — козы, овцы, охота.

— Мусульмане?

— Разумеется, мусульмане. Горцев христиан мне до сих пор встречать не доводилось.

— А к вам как отнеслись?

— Это особый народ, Ариэль, их не вдруг поймёшь. Конечно, нам оказали гостеприимство согласно обычаям. Накормили мясом, напоили молоком, улыбались, раскланивались. Но держали себя очень настороженно, напряжённо. Видно, что добра они от нас не ждут. Чужаки им совершенно не нужны.

— Вы рассказали им о том, что произошло, и о том, что ваш исламский отряд стал союзником христиан перед лицом общей угрозы?

— Конечно, рассказали. Они слушали внимательно, кивали, улыбались, впрочем, очень сдержанно. И ничего не ответили. Мне кажется, они вообще не в состоянии понять того, что происходит, хотя делают глубокомысленный вид, как бы намекая на то, что мы рассказываем им общеизвестные вещи. Эти люди очень нужны нам, Ариэль, они знают в горах каждую тропинку, а горы — это единственная часть живого мира, которая сохранилась нетронутой. Там молоко, свежее мясо, сыр, козьи шкуры — то, без чего нам не выжить. Вот только мы-то им зачем нужны? Не вспыхнула бы ещё война между нами.

— Они спускались в город после пожара?

— Нет, что ты. Они и раньше не баловали город своим вниманием, а теперь это место для них навеки проклято.

— А мы вчера нашли большой склад с оружием. Новенькое, только смазка закоптилась. Там гораздо больше, чем нам надо. Да и по всему городу клинков валяется более, чем достаточно, им ничего не сделалось. Мы можем предложить горцам оружие.

— Дело говоришь. Надо, кстати, приказать собрать оружие по всему городу. Мы на него внимания не обращали, у нас оружия хватает, а теперь оно может пригодиться. Хорошая сталь для горцев драгоценна, мы сможем их заинтересовать.

— А отношение к христианам? Ты сможешь объяснить им, что мы для них друзья?

— Тут всё не просто, Ариэль… Не знаю, как и сказать… У них в горах много рабов христиан. В основном это рыцари. Когда наши зашли в город, мирное население, ты знаешь, не трогали, но рыцари, взятые в плен и отказавшиеся нам служить, были поголовно проданы в рабство горцам.

— Ты уже, конечно, всё понял, Измаил? — ледяным голосом спросил Ариэль.

— Да, я всё понял… Конечно, вы не потерпите, чтобы по соседству с вами рыцари оставались в рабстве. Но нельзя просто так прийти в горный аул и потребовать немедленного освобождения всех рабов. Это всё равно что потребовать передать себе все стада. Рабы — это собственность, требование их освобождения для горца — это просто грабёж, а на попытку грабежа они тут же отреагируют войной, даже не взвешивая шансов на успех.

— Тогда может попробовать выменять рыцарей на оружие?

— Это можно, но тогда не понятно, на что будем выменивать шкуры и продовольствие? Горцам ведь не надо по десять мечей на каждого. Да и не построить нам отношений на одном только товарообмене. Надо найти что-то в традициях горцев, из-за чего они добровольно освободят рыцарей. Например, сказать им, что все рыцари Ордена — кунаки, больше, чем братья. И если они увидят в вас друзей, то и ваших кунаков они освободят, поймут, что держать их в рабстве, значит, нанести вам оскорбление, а в таких вопросах они очень щепетильны.

— Хорошая мысль. Сам понимаешь, Измаил, что вопросы отношений с горцами теперь полностью на тебе. Надо, кстати, запретить рыцарям ходить в горы без вас. Там столько всяких традиций… Одну нарушишь — и ты уже смертельный враг. Горцев совершенно не будет интересовать, что мы их традиций просто не знаем. И то, что у нас другие традиции, им будет совершенно безразлично. Чужие традиции для них — это просто нарушение традиций. С этим неравенством в отношениях придётся мириться.

— Надо же, как ты всё это понимаешь. Жил среди горцев?

— Нет, никогда. Просто я имею некоторое представление о мусульманах.

— И где ты с ними соприкасался?

— Лучше не спрашивай, Измаил, лучше не спрашивай.