Белый лебедь и Небесный дракон (СИ)

Вторжение

Принцесса спускалась по лестнице дворца, озарённой вечерним светом, на первый этаж и уже с первого пролёта слышала громкие разговоры внизу. Она, не спеша, поддерживая подол расшитого платья, спустилась в большой зеркальный зал с блестящей алмазами люстрой над потолком и диковинными коврами под ногами. Легко ступая по ним, шаги принцессы не издавали ни звука. Прямо напротив лестницы стояла большая двустворчатая дверь, откуда и доносились разговоры. Дверь была сделана из дуба и была очень толстой, но в момент, когда девушка спустилась вниз, она была немного приоткрыта, поэтому было слышно, о чём говорят, собравшиеся там люди. Принцесса подошла поближе и внимательно прислушалась:

— Что же нам делать? — говорил один голос.

— Я не позволю им забирать наши земли! — нервно и громко отвечал другой — Это земли Фронервальда! Они не посмеют!

— Никто не знает мотивов короля Шаддара, можно ожидать чего угодно — говорил уже третий.

— С меня хватит! Последний раз я пресмыкаюсь перед ним! Я хочу встретиться с этим посланником! Сам, лично! Адмирал Вонг, снарядите мне корабль! Пора с этим покончить! Это всё… Все свободны.

Принцесса отскочила подальше от дверей и незаметно стала за одну из мраморных колонн, поддерживающих второй ярус дворца. Двери отворились и из них вышли несколько статных личностей. Некоторые были одеты как богатые бароны, другие в военной форме, с широкими наплечными латами и железных наручах. Последним вышел человек с негустой бородой, длинными волнистыми волосами. На нём была одета жилетка, по фасону напоминавшая кольчугу, а сзади висел пурпурный плащ до пола. Принцесса не спеша вышла из-за колонны и подошла к нему:

— Куда ты собираешься отплывать?

— А, Милена… — произнёс он, увидев красивую девушку с белоснежной кожей, длинными тёмными волосами и с лёгким румянцем на щёках.

Взяв её за руку, он произнёс:

— Я знаю… Я обещал тебе эти дни… но понимаешь, возникли кое-какие обстоятельства. Я должен отправиться в Глассариан. Ты не будешь обижаться на меня?

— Конечно нет, отец — сказала девушка и кинулась в объятья — Я всё понимаю. Сейчас на тебе большая ответственность.

— Я обещаю тебе, когда эти времена закончатся, мы обязательно с тобой отправимся в Серебряный Ручей.

В этот момент во дворец вошёл явно испуганный человек с короткой стрижкой, диадемой на голове и с поклоном бросился к королю:

— Ваше высочество! Ваше высочество! Пренеприятное известие… Князь Ольгерд скончался!

— Что? — в недоумении произнёс король — Но когда? Как?

— Его нашли сегодня утром мёртвым в постели! Ваше высочество, что я могу сделать?

— Пошли весточку с моими соболезнованиями в Денадейн, Андур… — ещё не до конца придя в себя, произнёс король — жаль я не смогу присутствовать на его похоронах…

Слуга тут же удалился и начал выполнять приказ короля. Король гневно оскалился и резким шагом направился в свои покои. Принцесса, молча, последовала за ним. Закрыв двери, чтобы никто не мог войти, король достал из серванта бутылку вина и налил в бокал. Он с грохотом приземлился на мягкое кресло и, отхлебнув вина, о чём-то задумался. Милена хотела успокоить его и, облокотившись на спинку кресла, обняла его.

— Всё в порядке… Всё будет хорошо — произнесла она.

— Нет не в порядке Милена! — резко встал король, бросив бокал на пол — О, Менелир! За что нам это всё? Эта оккупация! Члены королевской династии мрут, как мухи! Меня предают князья моих же земель, Милена! Как может быть в порядке?

Девушка так же, не теряя спокойствия, попробовала успокоить отца:

— Но эти все беды ещё не в твоём дворце. Всё исправиться, я верю в это…

Король сел и успокоился. Он тяжело выдохнул и обнял дочь. Напротив, на стене висела картина прекрасной дамы, чертами лица похожей на Милену.

— Когда я смотрю на портрет твоей матери, мне всегда вспоминаются те хорошие времена ещё семь лет назад. Тогда не было таких забот… — сказал король — А когда я смотрю на тебя, мне кажется, что она тоже рядом.

Милена улыбнулась и крепко прижалась к груди отца. Да, семь лет назад жизнь её семьи была совсем другой. Тогда они с отцом и с матерью жили в Даротане счастливо. Каждые выходные вместе отдыхали в особняке, находившемся на западном побережье острова Фагерот, где река Сильверот впадала в океан. Это было волшебное место, где принцесса Милена провела всё своё детство. Эти места благоухали цветами, сады распускались каждую весну по берегам реки. Не было места красивее и умиротворённей, но скоро детство закончилось. Семья всё реже отдыхала у берегов Сильверота. Семь лет назад закончилось правление дома Фонендера, и на трон из трёх претендентов от дома Кеперона был выбран именно Медельин — отец Милены. Вместе с женой и дочерью Медельин перебрался в Форкентрит, где занял своё место во дворце Верспулон. Первые годы правления Медельина были спокойными. Милена освоилась во дворце и, подобающе принцессе, приняла новую жизнь. Но спустя три года случилось горе. Мать Милены умерла от неизлечимой болезни. Горестными и полными отчаяния стали её дни. Только спустя ещё два года всё вернулось в привычно русло, но ненадолго. В марте нынешнего года солдаты Кенингдера вторглись в Фронервальд. Медельин был озабочен решениями проблем королевства. С отцом они уже редко говорили и путешествовали по Островам Свежести. Тучи сгущались над королевской семьёй. Только воспоминания о тех заоблачных временах грели душу короля и его дочери. Когда солнце опускалось за горизонт, и зажигались ночные огни Форкентрита, Медельин и Милена, молча, сидели у камина и любовались языками пламени постепенно затухающими в покоях Верспулона. Ночь опускалась над садами дворца и король с дочерью, пожелав друг другу спокойной ночи, заснули в своих постелях. Погода была неспокойной. За стенами дворца слышалось завывание ветра, который то и дело запутывался меж ветвей деревьев в саду, издавая сильный шелест. Милена никак не могла уснуть. Дурные мысли не покидали её голову. То и дело она открывала глаза и, лёжа без движения, смотрела в потолок. В итоге так и не уснув, она зажгла светильник, стоявший рядом с кроватью, и открыла большой комод, стоявший у стены. Надев лиловый бархатный халат, она осторожно приоткрыла дверь своей комнаты и выглянула в коридор. Светильники на стенах дворца ещё горели, но он был совсем пуст. Кроме Медельина и Милены во дворце жили: верный придворный и телохранитель королевской семьи Норин, посол Андур, предсказатель и маг Пармасмур и несколько слуг и стражников. Но все они уже давно спали, только несколько стражников обходили дворец с внешней стороны. Милена же последовала во внутренний двор, где находился прекрасный сад, украшенный фонтанами и небольшими водяными каналами, которые под светом луны превращались в ручейки. Принцесса прошла по дорожке, украшенной мозаикой через весь сад, и оказалась в другой стороне дворца. В этой стороне прямо у сада находились ступеньки, которые вели к небольшой резной деревянной двери. Дверь была раскрашена в синий и жёлтый цвет с порталом посередине, напоминающем врата к звёздному небу. Поднявшись по ступенькам, Милена постучала в дверь, и за ней после пары секунд молчания послышалось шорканье ног. Дверь отворил человек с густой седой бородой, взъерошенными волосами, в длинном халате и мягких меховых тапочках.

— Здравствуйте Пармасмур, извините, что побеспокоила в столь поздний час.

Старик немного улыбнулся и кивнул головой:

— Не буду спорить, что ваш визит принёс мне некоторое неудобство, но вас принцесса я рад видеть в любое время суток и в помощи не откажу.

Пармасмур завёл девушку в свою обитель и попросил пару минут подождать его. Милена села напротив камина, в котором ещё горел слабенький огонёк, и осмотрела многочисленные полки заставленные сотнями книг, которые находились в комнате. Множество антиквариата было расставлено по углам комнаты. На столе возле камина лежало несколько свитков перевязанных лентами. Через некоторое время появился Пармасмур, уже с приглаженными волосами в длинной мантии и больших очках с круглыми линзами. Сев рядом с принцессой старик спросил:

— Что же привело вас сегодня ко мне ваша светлость?

Принцесса Милена немного задумалась, как будто с трудом приведя мысли в порядок и сказала:

— Раньше я к вам ходила, чтобы узнать о своей судьбе, любви и за советом, как провести будущие дни, но сейчас я попрошу вас о кое-чем большем.

— Я вас внимательно слушаю.

— Последнее время не всё хорошо в королевстве. Я беспокоюсь за отца. Вы можете сделать предсказание о его судьбе и о судьбе королевства?

Пармасмур тяжело вздохнул и произнёс:

— Да, сейчас это интересует многих. Я каждый день пытаюсь дать ответы на эти вопросы, но слишком туманна картина. Ни звёзды, ни духи не говорят об этом. Да, я бы мог соврать и сказать, что всё скоро наладиться и королевство вновь будет процветать, но не могу… Если какие-то вопросы туманны на данный момент, значит ещё не время.

— Я понимаю… — сказала Милена, грустно опустив глаза.

— Но может быть, сегодня удача улыбнётся нам? — улыбнулся маг и повёл принцессу за собой.

Вместе они последовали вверх по винтовой лестнице. На самом верху находилась святая святых дома Пармасмура. Здесь он проводил свои магические и алхимические эксперименты и изучал природу вещей, которые его больше всего удивляли. Принцесса осмотрела комнату. Со всех сторон стояли пузырьки, какие-то трубки, железные инструменты. Посередине стоял стол похожий на чашу покрытый копотью и ржавчиной, а перед ним деревянная подставка, на которой находилась толстая книга в потёртой обложке. В комнате стоял непонятный запах не похожий ни на что. Это была целая смесь запахов. Пармасмур подошёл к стойке, на которой стояла книга, и открыл одну из закладок. Затем он подошёл к одному из шкафов, стоявших в комнате и начал доставать оттуда различные предметы. Наконец, найдя нужные, он подошёл к столу-чаше.

— Наше будущее как пламя — сказал маг — Оно непредсказуемо и иногда даже пугающе. В постоянном движении находится наше будущее и иногда трудно увидеть его. Наша судьба кипит в этом огне, как капли воска она приобретает тысячу форм, пока не превратится в ничто. Как и огонь, наше будущее нельзя потрогать, нельзя противостоять, но его можно ощутить. Поэтому я использую древний метод предсказания, через обращение к огню. Пусть дух огня укажет нам нашу судьбу.

Пармасмур сделал некую смесь, похожую на порошок чёрного цвета и высыпал на металлический поднос. Затем поставив на стол чашу, зажёг спичку. Пламя постепенно начало окутывать смесь, приготовленную магом. Оно становилось всё ярче и ярче. Пармасмур стал за стойку и начал произносить заклинание:

— Herei ja sunri adra valin fary neita minu ask omir! Herei valin fary! Herei!

Огонь горел ровно и немного тускло. Пармасмур повторил заклинание и вгляделся в пламя. Он ничего не видел там. Огонь не открывал ему будущее. Последний раз тогда произнёс маг заклинание, но уже едва не шёпотом. И тут вдруг что-то произошло. Огонь начал разгораться всё сильнее. Его языки начали тянуться ввысь и вдруг потеряли спокойствие. В этот момент взгляд Пармасмура был прикован к пламени и чем больше он вглядывался туда, тем больше оно разгоралось, словно какая-то тайная сила подпитывала его. Принцесса испугалась, когда языки пламени скрыли за собой силуэт Пармасмура. Она уже хотела убежать и звать на помощь, но тут произошла яркая вспышка. Милена отскочила и, упав на пол, прикрыла лицо руками. После этой вспышки огонь начал затухать. Как только пламя полностью исчезло, Пармасмур схватился за сердце и начал задыхаться. Милена встала на ноги и испуганно произнесла:

— Что произошло? Что это было?

Но старик ничего не мог сказать. Милена подошла к нему и осмотрела:

— Что с вами? Вам плохо?

— Я видел… — посмотрев на принцессу ошарашенным взглядом, произнёс Пармасмур — Я видел боль, видел страдания… Я видел зверя с одной стороны и укротителя с другой, а между ними сердце горькое, полное печали. Судьба этого сердца, судьба всех. Пламя… пламя бушует.

— Что это всё значит? — спросила Милена.

— Время великих перемен грядёт! — ответил предсказатель — Я не смог понять всего, что увидел… Но одно я тебе скажу точно: будет много печали…

— А судьба королевства? Судьба моего отца?

— Не знаю… туманно всё… Но одно я скажу тебе точно, теперь судьба королевства и твоя судьба сливаются воедино.

— Значит, от меня будет зависеть судьба королевства?

— Возможно…

В эту ночь придворный предсказатель впервые увидел то, что грядёт. Но ни сам он, ни Милена мало что поняли в этом предсказании. Однако в сердце принцессы затаился страх. Слова о боли и страданиях никак не выходили из её головы. Ей становилось страшно от той мысли, что её отец в большой опасности. Этой ночью ей так и не удалось заснуть. Только под утро её окутала пелена снов. Проснулась принцесса уже когда солнце давно взошло на небосвод и осветило белоснежные стены Верспулона. Она ощутила нежное прикосновение руки и открыла глаза. Перед ней в своей выездной одежде сидел Медельин.

— Доброе утро моё солнышко — произнёс он.

— Ты уже собрался? Уже собрался отплывать? — обеспокоенно спросила Милена.

— Да я уже отплываю, зашёл вот к тебе, а ты до сих пор спишь. Слуги с каретой уже, наверное, давно заждались меня.

— Отец! Зачем тебе надо отправляться в Глассариан? Пошли кого-нибудь туда, останься в Форкентрите. Вдруг с тобой что-то случиться? — схватив короля за руку, сказала Милена.

— Всё будет в порядке Милена, тебе не о чем волноваться — успокоил Медельин — Я уже завтра или послезавтра вернусь обратно.

— Я всё равно беспокоюсь… — вспоминая о ночном предсказании, сказала она.

— Не волнуйся, со мной же будут все мои верные друзья. А ты пока присмотри за дворцом, пока меня не будет. Покомандуй немного — улыбнулся Медельин — А то эти слуги любят бездельничать.

Медельин и Милена попрощались. Перед дворцом королю была приготовлена карета, которая должна была отвезти его в гавани. Перед тем, как сесть в неё, его окликнул голос дочери:

— Отец! Удачи! Да сохранит тебя Менелир!

— Будь умницей Милена! — ответил отец, и погонщик, стеганув хлыстом лошадей, повёз короля к гаваням.

Милена вернулась во дворец. Сердце её было не спокойно поначалу, и долго она стояла на балконе и смотрела в сторону моря. Эти бескрайние синие просторы были спокойными, и это немного ослабило страх принцессы. Она стояла, облокотившись на колонну, поддерживающую балкон и склонила голову. Вдруг сзади раздался голос:

— Прошу прощения ваша светлость…

Принцесса обернулась и увидела посла Андура.

— Ваш отец отбыл в Глассариан — сказал он — если вам нужна будет какая-то помощь, то позовите меня. Я пообещал вашему отцу, что помогу в случае чего.

— Спасибо Андур — произнесла Милена — Если мне нужна будет помощь, я позову тебя.

Посол поклонился и спешно удалился, а Милена осталась на балконе, думая о том, как бы ничего не случилось с её отцом во время этой поездки. Путь до Глассариана, который находился на западном побережье Янтарного острова, при попутном ветре составлял не более суток. Отплыв в полдень из Форкентрита, три королевских корабля Медельина достигли берегов Янтарного острова на следующее утро. Рядом с королём были его самые верные друзья: советник Норин, адмирал Вонг и один из Тагенвальдских командиров по имени Ротгард Дагонгор. Кроме того, вместе с ними плыли две сотни отборных воинов форкентритского полка. Прибыв в город, король встретился с человеком, который назвался главным генералом Глассариана. Это был человек высокого роста с длинными волосами, собранными в хвост. При первом взгляде на него создавалось впечатление его невозмутимости и величия. С правой стороны на поясе висел меч, на нём была одета плотная одежда, на которой был вышит герб Фронервальда. На вид ему было не больше тридцати. Это был генерал Арон Линдон. На самом деле он совсем недавно стал генералом. Раньше он стоял на службе князя и за особые заслуги был произведён в генералы год назад. Примерно перед кончиной князя на него пали обязанности временного наместника, но вскоре пришли солдаты Кенингдера и установили свою власть в городе. Генерал Линдон ещё не осознавал того, что его судьба уже передана в руки правителей Кенингдера. Арон Линдон оказался преданным своему королевству в отличие от многих остальных генералов и командиров, которые решили, что Кенингдер даст им лучшую жизнь. Король Медельин, Норин, Адмирал Вонг и Дагонгор сошли с корабля и их встретил поклоном генерал Линдон:

— Приветствуем вас, ваше высочество, генерал Арон Линдон. Добро пожаловать на Янтарный остров. Я ваш верный слуга и готов стать вашим проводником.

— Приветствую, генерал — невозмутимо произнёс король — Я думаю, вам сообщили, зачем я прибыл.

— Да ваше высочество, посланник короля Шаддара прибудет в город к полудню. Пока прошу следовать за мной. Я провожу вас в бывшую резиденцию князя — сказал генерал и проводил короля, его подданных к карете, возле которой стоял человек среднего роста с негустыми усами, в облачении оруженосца.

— Леонард, ко двору — скомандовал ему генерал Линдон и, сев в карету вместе с остальными тронулись по мощёным улочкам города. Глассариан не был похож на величественный Форкентрит. Здесь мало что изменилось за последние лет двести. Старый городок, даже не обнесённый стеной с широкими улочками, высокими каменными постройками и торговыми лавками. По городу редко кто разъезжал в карете и поэтому жители не были так осторожны. Путь до резиденции Глассариана был не долог, но из-за того, что на улицах было много народа, он немного затянулся. Король немного беспокоился из-за того, что его солдатам пришлось остаться на корабле, однако генерал Линдон уверял, что его люди обеспечат королю должную безопасность.

— А сколько людей непосредственно в вашем подчинении? — спрашивал король.

— Две сотни человек в Глассариане и около четырёх сотен в окрестностях, на Кабальтине, Фомероте и Острове Надежды — отвечал генерал.

Вскоре экипаж подъехал ко дворцу, похожему на небольшой особняк знати с просторными залами, украшенными шёлковыми шторами и золотыми поделками. На входе их встретили стражники Кенингдерской гвардии. Линдон сообщил им о прибытии короля Медельина и тогда они пропустили всех во дворец.

— Солдаты Кенингдера, от одного их вида меня оторопь берёт — произнёс король.

— Не волнуётесь король, вас будут охранять лично мои люди. Слуги короля Шаддара только следят за порядком во дворце и городе. Располагайтесь, чувствуйте себя как дома. Мой вассал Леонард проследит за тем, чтобы вам было комфортно. Если что обращайтесь к нему — сказал генерал Линдон.

— Нет спасибо — отказался Медельин — со мной мой верный подданный Норин, он позаботится об этом.

— В таком случае, я отправлюсь ожидать посла Кенингдера… — сказал генерал и собрался уходить.

— Постойте генерал Линдон — остановил его Медельин — Скажите вы человек чести?

Генерал немного задумался, но его не смутил этот вопрос:

— Смотря, что понимать под честью.

— А вы верны Фронервальду?

— Конечно ваше высочество. В этом можете не сомневаться.

— Тогда можно я поговорю с вами наедине?

Генерал Линдон согласился и проводил короля в комнату, где они остались вдвоём и никто не мог услышать их разговор. Однако королю всё равно было не по себе. Он почему-то смущался и не мог начать. Слишком не комфортно ему было в этих стенах, казалось, что вокруг одни предатели и враги. И вот собравшись с мыслями Медельин начал:

— Поскольку вы верны Фронервальду и короне вы должны быть верны и мне. Сейчас мне очень трудно понять замыслы короля Кенингдера. Может быть, вы поможете мне? Мои слуги привезли с собой золото, которое должны мы отдать в счёт долга Кенингдеру. Взамен они должны освободить оккупированные территории. Но они непредсказуемы. Я боюсь самого плохого исхода…

— Вы думаете, что Кенингдер начнёт войну? — сказал Линдон.

Король вздохнул и сказал:

— Я не знаю… На что способен Шаддар Мордир, он уже почти разрушил союз. Готов ли он на это?

— Я не думаю, что он пойдёт войной, даже если вы не успеете выплатить весь долг, по крайней мере, в ближайшее время. Мои люди сообщают мне о положении дел в других оккупированных регионах. Войска Кенингдера не столь многочисленны на Островах, чтобы развязывать войну. У нас в городе не больше четырёх сотен солдат Кенингдера, пара кораблей, с десяток у Кабальтина и у Острова надежды. Небольшая база воздушных кораблей недалеко от Китежа, только и всего. Я не думаю, что стоит пока беспокоиться.

— Что же, надеюсь, ваша информация верна генерал. Остаётся только дождаться переговоров…

Представитель короля Шаддара появился в резиденции, как и было обещано, в полдень. Это был один из самых преданных Кенингдеру воинов — Тарин Белегор. Он участвовал в войне в Эреноре и был закаленным солдатом. Его вид внушал небольшое беспокойство, но в то же время уважение. Он был широк в плечах, с ярко выраженной щетиной на лице, с необыкновенными глазами, которые будто впивались в собеседника. На нём был одет тёмный плащ с гербом Кенингдера. Рядом с ним следовала внушительная охрана. Встретив короля в гостиной дворца, посланник поприветствовал его:

— Приветствую тебя король Медельин. Я Тарин Белегор, верный союзник дома Мордира, слуга короля Шаддара и Кенингдера. Не будем тянуть время и перейдём к переговорам.

Королю сразу не понравилась личность посланника. Слишком уж гордо он вёл себя. Слишком уж возомнил он о себе, считав, что он в своих владениях. Слуга Линдона, Леонард проводил короля и Тарана Белегора в комнату переговоров, где стоял большой круглый стол с резными дубовыми стульями. Кроме Медельина и Белегора за столом переговоров сидели двое слуг Белегора, адмирал Вонг, Норин, командир Дагонгор и генерал Линдон. Медельин начал свою речь:

— Что же в последнее время произошло много неприятных событий. Не буду отрицать, что Фронервальд задолжал Кенингдеру и надеюсь, что оккупация наших территорий не была знаком не доброй воли со стороны наших давних друзей. Нам нужно было время, чтобы выплатить долг и для этого мы и здесь, чтобы загладить то недоразумение, которое возникло между нашими королевствами.

Король приказал внести несколько сундуков, которые принесли слуги с корабля. В них было золото, которое составляло часть долга Кенингдеру.

— Здесь обещанный платёж королю Шаддару — сказал король — Мы готовы в короткие сроки отплатить и оставшуюся часть. Я надеюсь на то, что ваши люди возвратят нам оккупированные территории.

— Что же, это добрая весть — сказал Белегор — Но боюсь, мы не можем снять оккупацию с ваших земель.

— Что? Но почему? Мы выплатили часть долга.

— Да, но договор был не выполнен в срок. И в нём не указывалось о снятии оккупации. Мы не можем уйти, пока долг не будет выплачен сполна.

Король был явно рассержен:

— Но как вы смеете? Вы не вправе отбирать наши земли!

— Мы как раз и вправе… — ответил Белегор — вправе владеть частью ваших земель, пока вы владеете частью наших богатств. Мы можем составить новый договор, о выплате вашего долга, но восточные острова останутся за нами.

— Это не слыханная дерзость.

— Можете считать это чем угодно. Судьба ваших земель в ваших руках. Король Шаддар и так ещё слишком мягко обошёлся с вами.

— Мягко? Я не потерплю этого издевательства и деспотии! Так и передайте королю. Золото отправиться с нами обратно в Форкентрит и я не выплачу королю ни гроша, пока вы не снимите оккупацию!

— Вы делаете большую ошибку король. Подумайте, прежде чем сделать это.

— Мои слова тверды. Я не дам Шаддару манипулировать мной. Переговоры окончены!

— Я попрошу вас успокоиться король. Я не думаю, что эта весть обрадует моего государя. Брешь в дружбе Кенингдера и Фронервальда только расшириться.

— Наш союз уже был расторгнут, когда ваши солдаты пришли на нашу землю. Пусть Шаддар Мордир одумается! Это всё!

Такие переговоры были неожиданны для всех присутствующих. Белегор был в большом недоумении и не мешкал с посланием королю Шаддару. Медельин же приказал слугам забрать золото из Глассариана и отправляться назад в столицу. После этого дня, напряжение между Фронервальдом и Кенингдером ещё больше возросло, и сам Медельин готовился к самому плохому. Перед отплытием обратно в Форкентрит между ним, генералом Линдоном и адмиралом Вонгом состоялся разговор.

— Что же, напряжённая обстановка теперь будет на Островах Свежести. Не отрицаю той возможности, что Шаддар может развязать войну или продолжить оккупировать наши земли — говорил Медельин.

— Я думаю, всё же нужно было отдать им золото. Это решение не принесёт хороших плодов, чует моё сердце — сказал Вонг.

— Да, возможно, но я больше не собираюсь быть марионеткой короля Шаддара. Пусть они знают, что величие Фронервальда ещё не кануло в прошлое. Если Кенингдер развяжет войну, я буду готов… Генерал Линдон, я могу на вас рассчитывать?

— Конечно, ваше высочество — ответил Линдон.

— Последите за действиями Белегора и солдат Кенингдера. Если они задумают оккупировать соседние острова, то сообщите адмиралу Вонгу. Вы адмирал отправитесь в Денадейн и будете ответственны за патрулирование пролива между Тагенвальдом и Дейном. Дагонгор пришлёт мне весточку из Остена, если войска Кенингдера ступят в Тагенвальд, а я когда вернусь, отправлю флот к Фомероту. И помните — это приказ. Кенингдер нам больше не союзник. Если их солдаты ступят на нашу землю, мы должны дать им отпор.

Король и адмирал Вонг попрощались с Линдоном и ступили на корабль.

С этого момента война на Островах Свежести казалась лишь вопросом времени. Её никто не хотел, но Тарин Белегор и его люди только и ждали приказа, чтобы оккупировать новые земли. Посланник короля пребывал в дурном настроении. Он отправил весточку в Дол-Ластер и ждал ответа. Он посмеивался над дерзостью короля и уже представлял себе его на коленях, вымаливающего прощение. Однако он понимал, что надо действовать осторожно. Тем более что о воинах Фронервальда ходили легенды, о их доблести и чести слагали песни. Белегор ненадолго остался в Глассариане. В эту ночь он отправился в предместья с небольшим отрядом солдат. Ночь опускалась на небольшие домики, из которых валил дым. Неподалёку от них находилась старая заброшенная часовня, к которой и последовал Белегор. Там его уже ожидал таинственный человек в чёрном балахоне. Было очень темно и из-под его капюшона виделись лишь губы. Он поприветствовал Белегора:

— Доброй ночи.

— Доброй — ответил Белегор — как продвигаются наши дела?

— Всё отлично. С князем Ольгердом было очень легко… — ответил таинственный человек.

— Что же отлично — вот твоя награда — протянул ему Белегор мешочек с золотыми монетами — Осталось всего лишь восемь человек из их жалкого королевского рода, надеюсь, с этими смертями у тебя тоже не возникнет затруднений.

— Восемь? А как же король Медельин и его дочь? — сказал незнакомец.

— Нет, оставь их для меня. Грядёт война, скоро всё изменится. Пока Медельин и его дочь нужны живыми. Выполняй своё задание, а Кенингдер в долгу не останется в отличие от вашего падшего королевства.

Белегор попрощался с незнакомцем, и он растворился в темноте. Смерть очередного члена королевской династии обрадовало его. Коварный замысел Белегора был как никогда кстати, для ведения войны. Теперь он отправился обратно в Прокелон и ожидал прибытия вести от короля Шаддара.

Долго ждать ответа не пришлось. Уже спустя три дня к берегам Острова Надежды прибыл огромный флот Кенингдера из трёх сотен боевых кораблей. Война была уже на пороге. Но король Шаддар решил не спешить. Он отдал приказ Белегору начать оккупацию Фомерота. Однако Медельин тоже не ждал и отправил к острову свой флот. Когда корабли Кенингдера причалили к берегам Фомерота, то получили достойный отпор. Белегор решил отступить, потому что войска Фронервальда превышали втрое, но в этот момент у гавани Форебейк он во всеуслышание объявил о начале войны. Угроза не заставила себя ждать. Отправившись обратно к Острову Надежды, он возглавил флот и повёл к Фомероту. Однако все остальные оккупированные земли оказались не так хорошо защищены. По приказу короля генерал Линдон поднял восстание и освободил Глассариан. Это вынудило Белегора отправить часть кораблей под предводительством капитана Лейнора к Янтарному острову. Однако, причалив к гаваням Глассариана, Лейнор не встретил никакого сопротивления. Разведчики Фронервальда действовали очень слаженно, и генерал Линдон знал о прибытии флота. Он собрал все войска и отошёл к озеру Эмбер. В это время состоялась первая крупная битва между войсками Кенингдера и Фронервальда у берегов острова Фомерот. В этой битве Фронервальд был побеждён, а солдаты Белегора двинулись вглубь острова и захватили Форестес. Но ответ не заставил себя ждать, получив весть о том, что войска Кенингдера двинулись на запад, адмирал Вонг покинул Денадейн и атаковал Глассариан. Силы противников были равны, но генерал Линдон тоже двинулся в атаку и, окружив врага с двух сторон, город был освобождён. Это всё разозлило Белегора, но у него был план, от которого он не хотел отступать. Его войска двинулись на запад, где 3 июня встретились в морской баталии у острова Сперентин с флотом Гарномонта. Медельин не ожидал, что после потери Глассариана Белегор пойдёт дальше на запад. Это было бессмысленно — оставлять противника в тылу, но он сделал это. Выиграв морскую битву, Белегор захватил Ровант. В это же время 7 июня войска генерала Линдона и адмирала Вонга освободили Ямалин. В тылу Кенингдера оказалась большая брешь. Но Белегор пошёл на Ровант не с целью победы над врагом. У него был большой козырь. Фомерот и Сперентин он захватил, для стратегически важных ресурсов. Так как знал, что для предстоящей войны ему нужна обширная площадь для боевых действий. Южные острова были уже под его властью, а чтобы вернуть восточные, к Острову Надежды уже прибывало подкрепление из Кенингдера. Дальше на запад Белегор решил не идти, так как знал, что столкнётся с мощным флотом Гарномонта и Арденмонта. Теперь его взгляд пал на Тагенвальд, один из самых важных островов Фронервальда. Он решил подождать вестей с Кабальтина, к берегам которого уже приближалось подкрепление, в составе которого было две сотни воздушных и пять сотен обычных кораблей под командованием генерала Моргора. В Ямалинской бухте 15 июня состоялось грандиозное сражение, в котором, увы, Фронервальду не удалось победить. Их войска были разгромлены, адмирала Вонга взяли в плен, а генералу Линдону удалось скрыться в Редвуде, среди эльфов, которые отказались ввязываться в войну и смирились с властью Шаддара Мордира. После войска Кенингдера с лёгкостью перезавоевали Янтарный остров. И вот 16 июня Белегор ступил на земли Тагенвальда и захватил Остен. Однако следующие его действия не привели к положительному результату. Белегор проиграл битву у Кавесола и отступил. У него возник новый стратегический план. Он решил быстрее закончить войну, занял северо-восточное побережье Тагенвальда и приказал генералу Моргору держать курс к Денадейну. Встретившись, они должны были разбить последний оплот Фронервальда перед Форкентритом. Однако случилось неожиданное. Генерал Линдон, считавшийся пропавшим без вести на тот момент, отправился на Остров Надежды, а от него прямо в лапы армии Кенингдера у берегов Денадейна. Собрав маленький отряд, числом всего тридцать человек под покровом ночи они сожгли половину кораблей Кенингдера и быстро проскочили через пролив к Форкентриту. Они сорвали атаку на Дейн и планы Белегора рухнули. В связи с этим он, однако, нанёс не менее неожиданную атаку на Гарномонт. В течение 20–28 июня ему удалось захватить весь остров, но надёжно закрепиться так и не получилось. Князь Арденмонта, Вернон отправил свои войска туда и Гарномонт стал полем непрекращающихся сражений. В это же время идёт постоянная осада Дейна. Последняя крепость осталась перед столицей Фронервальда, но надежда и дух её воинов не пала. Медельин всеми силами отстаивал этот маленький остров, не давая врагу пробиться. Ещё не до конца была решена судьба Фронервальда, многое было впереди. Горе и несчастье пришло в дома людей, чьи близкие ушли на войну, многое хотелось бы изменить тогда, чтобы многое осталось лишь страхом и предсказанием, но не в силах уже был никто изменить то, что уже свершилось.