Белая кость, голубая кровь

Глава 11

Огарёв вошёл широким шагом, кивнул, потом, чуть подумав, подал руку. Я пожал его вялую клешню, которую он тут же и отдёрнул.

— Простите, что на ночь глядя, — проговорил он, садясь. — Спасибо, что приняли.

— Не стоит. Я ещё не собирался ложиться. Что-то случилось?

— Мне стало известно, что племянник маркиза Мейнгардта пропал, — глядя на меня, ответил граф. — Вам об этом что-нибудь известно?

— Он заходил ко мне на днях.

— Вот как?

— Думаю, вы это знаете.

— Хм. По правде сказать, да. Мне доложили, что он от вас так и не выехал. И дома не появлялся.

Я приподнял брови.

— Вы что, следите за моим домом?

— Ради вашей же безопасности, маркиз. Опасаемся, что другой аль-гуль может попытаться проникнуть в замок.

Что за чушь! Каким образом наружное наблюдение этому воспрепятствовало бы, если лицедеи принимают чужие обличья?

— Значит, вы понимаете, что случилось, — решил я не вилять и пойти ва-банк. В конце концов, что я теряю? Огарёв точно входит в число заговорщиков. И наверняка знает, где сейчас второй аль-гуль. Раз уж он сам явился, глупо этим не воспользоваться. — Мне удалось установить, что Никита Мейнгардт был подменён.

— Вот как? — заметно насторожился мой поздний визитёр. — И что случилось? Вы убили его?

— Пришлось. Сдаваться лицедей не желал.

Огарёв судорожно сглотнул. Явно беспокоится о том, что аль-гуль мог наболтать лишнего.

— Он успел рассказать, где его сообщник?

— Увы, нет.

— Хм. Это плохо, — с плохо скрываемым облегчением проговорил граф. — А у вас есть доказательства того, что убитый был именно аль-гулем? Могу я взглянуть на тело?

— Маркиз Мейнгардт вполне удовлетворён предоставленными мною доказательствами. Он обещал уладить дело с семьёй племянника.

— Вот как? Ага, ясно. Значит, порядок. Но мне тоже хотелось бы получить подтверждения, если это возможно.

— У меня есть видеозапись. Угодно посмотреть?

— Ещё бы! И велите сделать копию, пожалуйста! Для протокола.

Подойдя к сейфу, я набрал код и достал кассету. Пока заряжал её в магнитофон, сказал:

— Меня удивило, что вы не сочли нужным поставить маркиза в известность о том, что ему грозила опасность.

— Мы приставили к нему негласную охрану, — проговорил Огарёв.

Очередная чушь.

Включив запись, я подошёл к сидевшему в кресле графу и встал рядом, положив руку на высокую спинку.

— Смотрите внимательно, Ваша Светлость. Сейчас вы во всём убедитесь лично.

Как я и думал, мой посетитель прильнул к экрану. Даже слегка вперёд подался. Когда запись стала подходить к концу, я чиркнул себя по пальцу шипом. Показалась капля крови. Разделившись на мелкие части, она поднялась в воздух прозрачным розовым облачком.

— Вам удалось установить, где находится второй аль-гуль? — спросил я.

— Что? А… Нет, не удалось. Но мы работаем над этим.

— Как именно вы над этим работаете, Ваша Светлость?

— Не думаю, что должен перед вами отчитываться…

В этот миг вокруг Огарёва возникла сверкающая рубиновая сеть. Он испуганно вскрикнул и съёжился в кресле.

— Как это понимать⁈ — сдавленно проговорил граф, бросив на меня быстрый взгляд.

— Если будете делать вид, будто ничего не знаете, придётся порезать вас на куски и скормить моим гулям, — подчёркнуто спокойно проговорил я. — Мне известно, что вы в заговоре с Валерием Голицыным. Но игра проиграна, Ваша Светлость. Либо вы сдадите мне второго лицедея, либо сегодня умрёте.

— Да вы с ума сошли! — беря себя в руки, воскликнул Огарёв. — Как вы смеете⁈ Вы хоть понимаете, кому угрожаете⁈ Я представляю Тайную канцелярию!

— В которой завелись крысы, — отозвался я. — И вы — одна из самых крупных. Нет, не пытайтесь создать свою технику, иначе мне придётся немедленно порубить вас на куски!

Сеть сжалась, почти вплотную приблизившись к забившемуся на кресло с ногами графу.

— Вы совершаете огромную ошибку! — дрогнувшим голосом, заявил он. — Ваши обвинения совершенно беспочвенны!

— Должен сказать, что рисковать не собираюсь, — я сел напротив графа, не сводя с него взгляда. — Если вы не сдадите лицедея, я всё равно вас убью и избавлюсь от тела. Но если скажете, кем он сейчас представляется, обещаю, что оставлю вас в живых.

— Ха! Так я и поверил!

— После признания вас ждёт суд. Зачем мне вас убивать?

— Мне нечего сказать! — с вызовом заявил Огарёв. — Вы заблуждаетесь! И вам это с рук не сойдёт! Моим коллегам известно, куда я отправился!

Я пожал плечами.

— Разве что другим заговорщикам. Не назовёте их имена? Нет? Как угодно. Сейчас меня интересует, прежде всего, где аль-гуль. Итак?

Сеть снова сжалась. Теперь её нити находились всего в нескольких сантиметрах от Огарёва. Он практически не мог пошевелиться.

— Я уже сказал, что ничего не знаю! С какой стати вы вообще решили, что я состою в каком-то заговоре? В чём его суть? Какова цель?

Я покачал головой.

— Даже сейчас пытаетесь выяснить, что мне известно? Не выйдет, Ваша Светлость. Колитесь или отправитесь в подвал! По частям — на корм гулям.

Граф разразился ругательствами. Вот уж не думал, что он способен на такие цветастые обороты.

Повинуясь моему мысленному приказу, сеть вплотную приблизилась к Огарёву. Он вскрикнул, когда кое-где нити коснулись его.

— Одумайтесь! — прошипел он, глядя на меня в ужасе.

На миг я подумал: вдруг он, и правда, ни при чём? Но нет, всё указывало на то, что я прав.

Сеть сжалась, прожигая одежду и плоть. Запахло палёным. Граф дико заорал.

— Ещё не поздно! — сказал я, подавшись вперёд. — Где лицедей⁈

— Будь ты проклят, поганый ублюдок!

— Я не ублюдок. У меня прекрасная родословная. Последний шанс! Ну!

— Ладно! Чёрт! Остановись, я всё скажу!

Я ослабил нити. Огарёв снова разразился матерщиной. Его раны были неглубоки, но обильно сочились кровью. Надо было подстелить целлофан, конечно.

— Не дёргайтесь, — сказал я. — А то испачкаете мне ковры. Итак, кем сейчас является аль-гуль? Быстро!

— Стой! Не надо! Лицедей выдаёт себя за… Проклятье, меня это погубит!

— Я тебя щас нашинкую, если немедленно не скажешь, где сраный аль-гуль! — гаркнул я, видя, что Огарёву требуется последний стимул, чтобы пересилить себя.

Алая сеть недвусмысленно дёрнулась.

— Демидов! — поспешно крикнул граф, сжавшись на кресле. — Степан Демидов!

— Кто это⁈ Ну!

— Сын… младший сын начальника дворцовой охраны.

— Где он сейчас?

— В интернате. Учится на военного пилота. Отец навещает его дважды в месяц. По субботам.

Я мысленно прикинул, сколько осталось до ближайшего уик-энда.

— То есть, через пять дней начальник дворцовой охраны приедет в интернат повидаться с сыном?

— Да! И лицедей займёт его место!

— А куда денет лишнее тело?

— Откуда мне знать⁈ Это меня не касается!

— Ладно, будем считать, что вы спасли себе жизнь. По крайней мере, на время. Отныне вашу судьбу будет решать Его Величество.

Я направился к телевизору.

— Никто вам не поверит, — успокаиваясь, проговорил Огарёв. — С какой стати? Член Тайной канцелярии и вдруг заговорщик? Бред!

— К вашему сожалению, я подумал об этом. И поэтому сделал запись.

Вытащив из магнитофона кассету, я показал её графу.

— Вы снимали меня⁈ — напрягся он.

— Разумеется. Мне ведь нужны доказательства. Как вы сами сказали, не так легко поверить в то, что член Тайной канцелярии… — я как раз убирал обе кассеты — с записью допроса аль-гуля и сегодняшнюю — в сейф, когда Огарёв издал отчаянный вопль и вдруг покрылся светящимся едко-зелёным облаком. Алая сеть сжалась, но граф вкинул в технику достаточно энергии, чтобы противостоять ей. Пока шла борьба двух техник, я захлопнул дверцу сейфа. А затем сеть лопнула, во все стороны полетели ошмётки зелёного облака, и Огарёв спрыгнул с кресла, быстро кастуя новую технику. Вокруг него образовались извивающиеся щупальца. Часть приподняла его над полом, а часть устремилась ко мне с явным намерением схватить.

Попятившись, я призвал демонического рыцаря. Красный воин взмахнул мечом, отсекая ближайшие щупальца, но их место тут же заняли новые.

— Надо было сразу убивать, щенок! — торжествующе выкрикнул из середины зелёной клубящейся туши, поднявшейся к потолку, Огарёв. — А теперь посмотрим, кто кого!

Из облака показалась уродливая голова призрачного кракена, раскрылась полная кривых зубов пасть, и тварь ринулась на меня сверху вниз, попутно оплетая красного рыцаря половиной щупалец, чтобы обездвижить.