Бегство

Глава 21

Россия.

Двадцать пять километров к северо-западу от Твери.

Полевой лагерь Стального полковника.

Арсенальный спецбункер серии Б-045.

Входная дверь оказалась изготовлена из трех слоев: металл, композит и снова металл. Собственно говоря, это была не одна цельная дверь, а три отдельные, установленные впритык друг за другом. После того как сканер распознал ДНК вновьприбывших, толстые бронеплиты стали поочередно отползать в сторону. Последняя из них открыла довольно просторное помещение, на противоположной стороне которого обнаружилась еще одна дверь, или точнее было бы сказать, еще одни раздвижные ворота. Все оборудование этого бетонного предбанника состояло из полностью разложенного и активированного мобильно-тактического защитного щита «Рубеж-33ТМ» и упрятанного за ним старого письменного стола. Стол оказался довольно внушительных размеров, а потому целиком за бронепанелью не умещался. Примерно четверть его заваленной кипами бумаг столешницы торчала наружу. В окружающей пустоте и чистоте это была единственная вещь, указывающая на наличие жизни в этом бетонном аквариуме.

— Пополнение? Ну, наконец-то! ― колючий сухой голос отразился от голых стен и накинулся на Сергея с Викторией сразу со всех сторон. ― Ко мне, шагом марш!

Говорившего видно не было, но он явно находился за щитом, а значит именно туда и требовалось прибыть молодым людям. Собственно говоря, «прибыть» это было чересчур громко сказано, скорее сделать шагов десять-двенадцать, после которых новобранцев и ожидало знакомство со старшим оружейным мастером крон-сержантом Слуцким по прозвищу Затвор. Именно этого субъекта Жора Хомяк охарактеризовал как «три Ж», что расшифровывалось не иначе как: жлоб, жмот, жопорванец.

— Рядовой Корн! ― отчеканил Сергей, вытягиваясь под взглядом колючих, но вместе с тем внимательных серых глаз уже немолодого человека в замасленном рабочем комбинезоне.

— Рядовая Золотова! ― стараясь не отставать от друга, выкрикнула Виктория, и Сергей вдруг только сейчас осознал, что впервые слышит ее фамилию.

— Прибыли для получения оружия и экипировки! ― не надеясь на четкий и лаконичный доклад подруги, Сергей вновь взял инициативу в свои руки.

— Где вас черти носят! Бульдог мне тут уже пол склада перерыл! ― проскрежетал Затвор, и голос его действительно походил на лязг не смазанной затворной рамы какого-то древнего карабина.

— Мы… ― Виктория начала и осеклась. Очевидно, девушка никак не могла взять в толк, что именно ей вменяют в вину: медлительность или активность гвардии сержанта Лепса, который за какие-то полчаса уже умудрился не только перетрясти все владения Слуцкого, но и основательно подпортить последнему нервы.

— Господин сержант, нас инструктировал командир взвода, по этой самой причине и произошла небольшая задержка, ― охотнику вновь пришлось прийти на выручку подруге.

— Крон-сержант, ― поправил Сергея Затвор, и на лице у него явственно отразился настоящий водоворот из разочарования, досады и даже тоски. Эх, мол, такая возможность сорвалась! Отмазался сосунок! А я уж надеялся как следует отдрючить его за компанию вот с этой белобрысой сучкой! Не Бульдог, конечно, но хоть кто-то из этой гребанной развед-банды.

— Виноват, господин крон-сержант!

Новгородец про себя улыбнулся, очень довольный тем, что сумел оставить унтера с носом. Вообще, как Сергей уже догадался, в армии существует целая наука общения с начальством, и базируется она на трех основных принципах: первый ― никогда не унижайся, иначе рано или поздно об тебя станут вытирать ноги; второй ― аргументируй, но только в двух-трех словах, а то еще чего доброго может показаться, что ты умнее командира; третий ― в крайнем случае громко и с душей вопи «Виноват!».

— Ладно уж… ― пробубнил пожилой оружейник и с чисто профессиональным интересом покосился на новенькие, отсвечивающие матовым пластиком цвета «хаки» набедренные тактические кобуры, которые Сергей только сегодня утром приобрел у запасливого капрала Зыкова за кругленькую сумму в 450 юаней. ― Пушки у вас нормальные, ― Слуцкий сделал паузу, присматриваясь сперва к пистолету Сергея, а затем Виктории: ― ЛП-15 и Р-67, если не ошибаюсь…

— ЛП-17, ― гордо поправил Сергей, намекая на владение более новой моделью лазерника.

— И чему тут радоваться? ― оружейник даже не подумал разделить восхищений юноши. ― Что б ты знал, рядовой, 17-й ― это всего лишь модификация ЛП-15, причем не самая удачная. Так… добавили пижонских прибамбасов и цену почти в два раза взвинтили.

Чем именно отличается пижонское оружие от стволов для настоящих мужиков, оружейник объяснять не стал, зато безапелляционно предупредил:

— Вообще-то, вам пистолеты ни по должности, ни по званию не положены. Конечно, здесь не регулярная армия, так что сдавать лишние стволы не придется, но и на халявную смену и перезарядку батарей тоже не рассчитывайте. Все это будете делать только за свои собственные бабки. Можно здесь у меня, можно в городе или еще где… Короче, как пожелаете.

Приободренный тем, что так мастерски заброшенный невод почти наверняка приведет к нему улов из новых клиентов, крон-сержант не сумел сдержать самодовольной ухмылки. Его явно попустило. Продолжая склабиться, унтер опустил взгляд на свой рабочий стол и любовно, почти по-отечески погладил какую-то пухлую папку из коричневого матового пластика. Исходя из того, что эта подборка находилась у Затвора ни где-нибудь на задворках, а прямо под рукой, Сергей понял, что в ней сосредоточены, так сказать, бестселлеры местного бумагомарательства.

— Держите, вот… ― Слуцкий ловко выудил из-под коричневой обложки один из листков и, даже не глянув на него, протянул Сергею. ― Это прайс-лист. Тут список услуг, цены и все такое прочее… Ознакомитесь на досуге.

Ну, конечно…! ― подумал бывший жестянщик. ― Прайс-лист! Как же я сразу не догадался?!

Корн взял протянутую распечатку и больше по инерции, чем от особого нетерпения узреть колонки многозначных чисел, опустил на нее взгляд.

— Я сказал на досуге! ― прикрикнул на новобранца оружейник. ― А теперь проваливайте! Ждут вас. И передайте Бульдогу, что через полчаса я тут начну все закрывать. Мне на обкатке новой партии «Диких ос» надо быть. Так что пусть выметается поскорей!

Оружейный мастер вдавил у себя под столом какую-то потайную кнопку, после чего послышалось дружное урчание электромоторов. Створки тех ворот, что располагались в глубине контрольной комнаты, начали плавно расползаться в стороны.

— Чего стоите?! Бегом марш! ― Слуцкий кивнул в сторону открывающегося прохода и тут же поспешил добавить: ― Только самим там ничего не лапать! Все, что положено, вам выдадут.

Когда молодые люди отошли от стола старшего оружейного мастера и оказались на расстоянии достаточном, чтобы не быть услышанными, Виктория очень тихо произнесла:

— Здорово ты ему про Геворкяна наплел. Молодец! А то бы вони могло быть…! Знаю я таких гамноедов.

— Почему наплел? ― ухмыльнулся охотник. ― Ведь мы и впрямь пообщались с капитаном, и он нам даже приказал: «Осваивайтесь побыстрей!». Чем не инструктаж?

Сергей хитро подмигнул своей подруге, и та ответила ему точно таким же заговорщическим подмигиванием. В этот миг молодые люди вспомнили ту причину, по которой их путь из казармы к арсенальному спецбункеру занял почти полчаса. Дело тут оказалось в неисправном боевом транспортнике ТТС-7, который повстречался по пути. Любопытства ради Корн приоткрыл бронедверь десантного отсека и обнаружил, что для размещения десанта здесь было предусмотрено два длинных сидения очень похожих на медицинские топчаны. Собственно говоря, в этом-то и заключалось второе предназначение данного транспортного средства, ведь, насколько Сергей помнил, бронированные транспортники серии ТТС частенько использовали для вывоза раненых прямо с передовой.

Известие о том, что внутри машины имеются лежачие, места очень заинтересовало Вику. Девушка тут же предложила выяснить насколько те мягкие. Аргумент, что у них почти нет времени и что выстуженный железный бронетранспортер не лучшее место для занятия сексом, рядовую Золотову совершенно не убедил. Бывшая проститутка заявила, что занималась этим делом и в куда более худших местах, причем в гораздо более неподходящих ситуациях. А насчет холода… Так ведь Сергей знает, как у нее тепло, даже горячо там… внутри…

Пока охотник пытался сообразить, что в данной конкретной ситуации более важно: четкое и своевременное выполнение приказа или вдруг нахлынувшее на них обоих дикое желание, Виктория ловко юркнула в чрево стального монстра. Там она скинула с себя камуфлированную термокуртку, а затем принялась расстегивать паховые застежки на своем боевом комбинезоне. При этом подруга бросала на Сергея самые томные взгляды и возбуждающе крутила своей все более и более оголяющейся задницей.

Мать твою…, а ведь эта чертовка и впрямь умеет уговаривать! ― сказал себе Корн и тут же добавил: ― И, кстати, это вовсе не мы такие сексуально озабоченные. Это все козни коварных «клопов»!

Полностью оправдав свои действия, молодой человек воровато огляделся по сторонам. Убедившись, что за ним никто не наблюдает, новгородец быстро поставил ногу на широкую рифленую подножку ТТС-7…

От хмельных воспоминаний юношу оторвал лязг металлических ворот. Сергей оглянулся и увидел, как за их с Викой спинами смыкаются бронированные створки. Они словно отрезали весь остальной совершенно цивильный мир от владений великого бога Марса.

Арсенал Отдельного Тверского спецбатальона был, что называется, забит до отказа. В нем оказалось довольно много совершенно нового, ни разу не пользованного оружия. Хранилось оно, как и положено, под пломбами, в заводских контейнерах из толстого ударостойкого композита. Штабеля этих грязно-зеленых «гробов» чередовались с многоярусными пром-стеллажами, на полках которых отдыхали после ратной работы уже побывавшие в деле образцы. Сергей почему-то представлял, что здесь окажутся отливающие матовым фрезерованным металлом оружейные пирамиды, как в его любимых кинобоевиках, но на деле все обстояло гораздо проще… да, к тому же, и как-то подозрительно знакомо.

— Будто там… на «Энигме», ― прошептала Вика, чем подсказала охотнику причину посетившего его легкого приступа дежавю.

— На «Энигме»? ― Корн задумчиво кивнул. ― Да, пожалуй…

Юноша понял, что его подруга имеет в виду вовсе не сами массивные металлические стеллажи, хотя и они были почти такие же, как и те, что Сергею довелось собственноручно крушить на злополучном паркинге. Виктория говорила о предметах, разложенных на полках. Все это оружие, оно ведь тоже когда-то кому-то принадлежало.

Подтверждение данной мысли долго искать не пришлось. Первый же лазерный карабин, который Сергей взял в руки, оказался «инкрустирован» любовно нацарапанной надписью «Петруха ― даст всем в ухо!». Прочитав ее, Корн горько хмыкнул. Судя по тому, что карабин оказался на оружейном складе Стального полковника, дать в ухо, тем более всем, у этого самого Петрухи явно не получилось. Все вышло как раз наоборот ― хорошенько накостыляли именно ему.

— Эй! Ну, где вы там застряли? ― громкий окрик заставил Корна оторвать взгляд от оружия и оглянуться.

Шагах в двадцати от того места, где остановились молодые новгородцы, возник Шура Виккерс, который призывно махал им рукой. Судя по всему, снайпер разведвзвода появился из неширокого прохода, прорезающего стену зеленых контейнеров, маркированных всем хорошо известной эмблемой корпорации «Филипс».

— Давайте, пошевеливайтесь! ― Виккерс поторопил новобранцев, и тут же, слегка понизив голос, добавил: ― Бульдог уже рвет и мечет, а вы, блин, как в воду канули!

— Уже идем! ― Сергей вернул на полку лазерный карабин незнакомца Петрухи, после чего укоризненно покосился на Викторию, мол, предупреждал ведь… А вот теперь огребем по полной программе.

— Может, еще и пронесет, ― без малейшего оптимизма буркнула девушка и виновато потупила взгляд.

— Ладно уж, ― вздохнул охотник. ― Ты в случае чего помалкивай. Врать я сам буду.

— И чего мы там шепчемся? ― Шура засек заговорщическое перешептывание новобранцев и явно что-то заподозрил.

— Да вот Серега поблагодарить тебя просит, ― близость опасности заставила Вику соображать очень быстро. ― Классная штука этот твой нейротранслятор.

Золотова сунула руку в карман своей камуфлированной термокуртки и извлекла оттуда небольшой приборчик в корпусе из D-полимера. Девушка двинулась к Виккерсу, поигрывая пластиной, будто каким-то брелком.

— Было круто, ― подтвердил шагающий вслед за подругой Корн, при этом он не смог удержаться от гаденькой ухмылочки.

— Будете должны, ― промычал снайпер с самой кислой рожей.

Глядя на него, Корну тут же стало понятно, что догадка о скрытой, так сказать, дополнительной функции нейротранслятора и впрямь оказалась верной. Прибор действительно исправно шпионил за наивными пользователями и сливал их личные интимные записи воротиле местной видео-индустрии. Только вот минувшей ночью у Виккерса с этим делом получился полный облом.

Полученный от рядовой Золотовой неиротранслятор, Шура стиснул в кулаке, затем молча развернулся и зашагал вглубь того самого, ранее замеченного Сергеем прохода. Новобранцы переглянулись и двинулись вслед за ним, резонно полагая, что повторного приглашения от Виккерса сейчас можно и не дождаться.

Совершив плавный поворот, туннель вывел молодых людей к небольшой огороженной стальной сеткой зоне. В ней стояло с десяток грубо сваренных столов, несколько табуретов, а по всему периметру расположились металлические шкафы с запчастями и инструментами, промышленные 3-D принтеры, контрольно-измерительные комплексы, роботизированные металлообрабатывающие станки. Не требовалось иметь семи пядей во лбу, чтобы понять, это ― ремонтный сектор.

Помимо разобранного или подключенного к тестирующему оборудованию оружия здесь находилось довольно много полностью боеготовых образцов. Все они были разложены на пяти выстроившихся в ряд столах, перед которыми, словно генерал на строевом смотру, расхаживал героический гвардии сержант Алексей Лепс. Бульдог то и дело брал в руки один из стволов, придирчиво его разглядывал, оценивал вес, проверял насколько удобны рукояти и органы управления, затем сержант резко вскидывал оружие и начинал шарить прицелом по некой невидимой цели, притаившейся где-то в самом дальнем темном углу рем-зоны. За всем этим действом с ленцой наблюдал незнакомый молодой человек в таком же, как и у крон-сержанта Слуцкого, рабочем комбинезоне. Он сидел на вывинченном до максимума, а оттого очень высоком табурете и неспеша потягивал из металлической кружки горячий, исходящий аппетитным ароматом кофе.

— Вот, доставил красавцев! ― Виккерс громко оповестил о прибытии молодого пополнения.

— Мо-ло-дец, ― без особого интереса протянул Лепс, после чего сконцентрировался на изучении очередной модели ― короткого лазерного карабина, ладно втиснутого в какой-то зализанный, обтекаемый, футуристический корпус камуфлированной раскраски. О том, что все мысли седовласого ветерана в настоящий момент всецело захвачены только этим оружием, стало понятно по вопросу, с которым тот тут же обратился к молодому оружейнику: ― Каплан, а как у этой машины с подавлением оптико-атмосферных помех?

— Вот видишь, им тут и без нас было чем заняться. Так что не дрейфь, все путем! ― успела шепнуть Сергею его подруга, прежде чем по арсеналу разнесся неожиданно звонкий голос того, кого именовали Капланом.

— В режиме «С» ― 8,3 по стандартной европейской шкале, господин сержант. При попадании в чрезмерно плотную среду включается автоблокировка. В этом случае энергия по-пустому не растрачивается и не возникает демаскирующий эффект.

— 8,3 ― это мало! Чертовски мало! ― в глазах Бульдога сверкнула горькая досада.

— Чем больше мощность, тем больше и поглощение средой. Зависимость экспоненциальная, ― спец по оружию бессильно развел руками. ― Законы физики, мать их…!

— Тогда какого хрена у SK-41 коэффициент аж целых 9,5? Это я точно знаю!

— Так ведь у «вышибалы» четыре ствола! ― хмыкнул Каплан. ― Четыре низкоэнергетических генератора дают четыре низкоэнергетических луча. Естественно, для каждого из них коэффициент будет 9,5 единиц. Именно поэтому Ремингтон и выпускает многоствольные системы, а вовсе не для пробивной мощи, как считает большинство наших горилл. Ну, а суммарная энергия выстрела получается вполне приличная, почти как у «Хави-4-3».

Молодой оружейник кивнул на карабин, который Бульдог держал в своих руках, из чего Корну сразу стало понятно, что это и есть тот самый «Хави-4-3».

— «Ремингтон» весит просто дохренища! Штык с ним в рукопашную, как с дубиной ходит, ― покачал головой Лепс, ― А этот легкий и удобный, приятно взять в руки.

— Так забирайте, господин сержант. Чего тут долго раздумывать? У нас на складе таких всего пять штук было. Четыре уже ушло, офицеры разобрали. А вот этот, самый новый, третьей генерации, Слуцкий велел придержать, так сказать, «для особого случая». Кабы вы сегодня шмон не устроили, он мог тут так и пылился до тех самых пор, пока «четверка» не отыщется. ― Дойдя до этого места, Каплан хитро прищурился и задал вопрос далекий от оружейной темы: ― Господин сержант, а как вы догадались, что лучшие образцы у нас в контейнерах радиационной безопасности?

Поглощенный изучением новой смертоносной игрушки, мучаясь извечным, почти Гамлетовским «брать или не брать», Бульдог долго тянул с ответом… так долго, что Виккерс не вытерпел:

— Работа у нас, разведчиков, такая: примечать то, что другим не дано. Верно я говорю, командир?

— Каплан, а что хорошего ты мне скажешь по поводу четвертой генерации? ― гвардии сержант пропустил мимо ушей треп своего подчиненного, посчитав его пустым бахвальством и полностью бесполезным сотрясанием воздуха.

— «Хави-4-4» я видал только на выставке, примерно за год до катастрофы. Все характеристики почти на порядок выше, чем у этого «Хави-4-3». Слыхал, департамент обороны закупил 1200 штук для нужд спецвойск. Так они где-то и осели… ― оружейник отхлебнул еще глоток кофейку и многозначительно подняв глаза к потолку, добавил: ― Возможно там… Ведь все лучшее всегда оказывается там…

Странный ответ оружейника заставил Сергея с Викой переглянуться. За время пребывания в расположении батальона новгородцам уже неоднократно приходилось слышать намеки на некую миссию, к которой они все теперь причастны. При этом часть собеседников вот точно так же, как и Каплан, тыкали в небо и строили жутко таинственные рожи.

— Короче, это ты так мягко намекнул, что на четвертую генерацию пока можно не рассчитывать. А раз так, то надо обеими руками хватать вот эту последнюю «тройку»?

Этот, то ли вопрос, то ли вывод Бульдога заставил молодых людей вновь впиться глазами в сюрреалистический лазерный карабин.

— Примерно так, ― кивнул Каплан.

— Значит «тройка»… ― пробурчал себе под нос Лепс и уже в который раз примерился к «Хави». Бульдог поупражнялся с оружием еще около полминуты, затем почесал затылок, тяжело вздохнул и отрицательно покачал головой: ― Нет уж… Хлипкий он какой-то. Да к тому же что-то не улыбается мне в самый неподходящий момент оказаться с напрочь заблокированной пушкой. Так что, пожалуй, остановлюсь на старом добром «Калаше».

Произнеся эти слова, гвардии сержант положил на стол элегантный испанский лазерный карабин и, перейдя к соседнему столу, взялся за рукоять угрожающего вида машины с мощным термо-акустическим глушителем на конце ствола.

— Господин сержант, с кассетами из циркония возможны перебои, ― поспешил предупредить Каплан. ― Если производство игл для гаусс-винтовок мы уже кое-как наладили, то боеприпасы к РРК-043 приходится выписывать из Москвы. И не факт, что в следующий раз нашу заявку удовлетворят.

— Когда не станет циркониевых, буду стрелять сталью, закончатся и они, приду сюда за новой пушкой. Все просто! ― объяснил Бульдог и тут же принялся протирать «обновку» от заводской консервационной смазки.

Сергей с завистью следил за этим его занятием. Оно и понятно, ведь в руках гвардии сержанта поблескивал вороненой сталью настоящий РРК-043! Ручной рельсотрон от концерна «Калашников» образца 2043 года вот уже не одно десятилетие входил в пятерку самого мощного и разрушительного оружия, когда-либо поступавшего на вооружение мобильных пехотных подразделений. Хотя боеприпасами рельсотрону и служили обычные металлические шарики, но разгонял он их до умопомрачительных 10–12 километров в секунду. При такой скорости и гигантской кинетической энергии попадание шарика в цель вызывало не удар, а настоящий взрыв, сравнимый со взрывом ручной гранаты или, к примеру, ракеты класса «Москит». Когда же разработчики из «Калашникова» запустили в производство новые высокоэнергетические цирконийсодержащие заряды, мощь их детища возросла в разы. Попадание в цель такого боеприпаса сопровождалось не только мощным взрывом, но и горением циркониевого облака, температура которого переваливала за 4500 градусов. Начиная с этого момента, с помощью РРК-043 стало возможно жечь любую легко и среднебронированную технику, сносить целые пролеты мостов и этажи зданий.

Подобрав себе оружие, Бульдог вспомнил о пополнении:

— Корн, Золотова, а вы какого хрена жметесь там по углам? Подходите, присматривайтесь, выбирайте. Виккерс, не спи, блин! Возьми шефство!

— А-а может для новобранцев лучше подойдут образцы из сектора «Г»? ― осторожно поинтересовался Каплан, и Сергею показалось, что он зметил, как оружейник заговорщически подмигнул Бульдогу.

Сектор «Г»? Что-то знакомое… ― Корн постарался припомнить весь путь, который они с Викой проделали по заваленному оружием складу. Где же он видел эту самую «Г»? Тренированная зрительная память молодого охотника молниеносно перелистала картинки с зелеными контейнерами, ящиками с оружейными аккумуляторными, брезентовыми чехлами поверх законсервированных Т-500 и остановилась на стеллажах с б/у-шным вооружением, тех самых, где Сергей и обнаружил лазерку незабвенного Петрухи. Именно на них со стороны главного прохода и красовались небольшие металлические таблички с небрежно набитой через трафаретку буквой «Г».

Ну, конечно, для чего еще здесь может храниться всякое старье? ― с досадой подумал юноша. ― Только для того, чтобы всучить его зеленым новобранцам!

— Каплан, твою мать… ― мысли Корна прервал разгневанный рев Бульдога. ― Вижу, ты у своего шефа поскудства-то поднабрался! Ты чего, моим людям собрался всякое дерьмо подсунуть?! Это тем, кто каждый день по краю ходит?! Благодаря кому вы тут рожи в тепле отжираете?! На чьем горбу потом в рай надеетесь въехать?! Ой, не зли меня, капрал!

Демонстрируя свое крайнее раздражение, рискующее вот-вот перерасти в нечто куда более неприятное, Бульдог грохнул мощным прикладом своего рельсотрона по металлической столешнице. Звук получился не хуже, чем от самого настоящего выстрела, по крайней мере, именно так показалось Сергею.

— Г-господин сержант… ― от неожиданного грохота оружейник аж подпрыгнул на табуретке и тут же покосился на железобетонный потолок, будто надеялся отыскать там дыру, пробитую зарядом из РРК-043, ― я ни о чем таком даже и не подумал. Просто в секторе «Г» имеется довольно много неплохих образцов. И ассортимент пошире, чем здесь. Как раз для девушки можно будет подобрать…

— Подбирать будем вот из всего этого, ― отрезал Лепс, указав на разложенные перед ним стволы. ― Так что приступить к выполнению приказа!

— Проходим-проходим, не стесняемся! ― Шура Виккерс поспешил начать обзор представленного вооружения. ― Вот тут у нас четыре гауссовки. Кстати, одна из них знаменитая американская «Барракуда», но выполнена под европейский боеприпас. Дальше идут плазмометы, но их в нашем взводе не очень…

— Я бы взяла вот этот… если, конечно, на него снайперский прицел можно установить? ― просьба Виктории оборвала тираду Виккерса на середине и мигом приковала к ней всеобщее внимание.

Вика остановилась около того самого стола, возле которого еще совсем недавно стоял гвардии сержант Лепс, и держалась за еще не растерявшую тепло его пятерни рукоять испанского «Хави-4-3».

— Что называется, не в бровь, а в глаз… ― только и смог произнести ошарашенный наглостью блондинки Шура.

— Слуцкий просто офигеет, ― поддержал разведчика Каплан. ― Наш элитный «Хави-4-3» для первой встречной салабонки!

Похоже, именно последняя фраза молодого оружейника и решила исход дела. Бульдог громко заржал и громогласно объявил свой вердикт:

— Решено! Каплан, записывай эту испанскую балалайку на рядовую Золотову. И прицел не забудь. Какой там у тебя самый лучший?

— «Пульсар» пятой серии, ― Виккерс помог командиру. ― Знаю точно, в прошлом месяце целых двадцать штук получили!

— За весь этот банкет со Слуцким будете сами разбираться, ― предупредил молодой оружейник.

— Я уж разберусь, ты, милок, не сумлевайся, ― заверил его гвардии сержант.

— Камуфляж с летнего на зимний перебивать? ― Каплан поставил пустую кружку на стол, тяжело вздохнул и принялся вводить данные в свой рабочий компьютер.

— Перебьешь на универсальный. Зимний нам теперь и нахрен не нужен. Может, уже и снега-то настоящего больше в жизни не увидим.

В этих словах Бульдога скрывалось нечто странное, какой-то потаенный смысл или намек. При других обстоятельствах Сергей обязательно бы это просек и заинтересовался, но сейчас… Сейчас перед молодым человеком, собственно говоря, вчерашним мальчишкой лежала целая куча разнообразного, самого современного оружия, из которой можно было выбрать все, что только пожелаешь.

— Плазмометы можешь откинуть сразу, даже импульсные. У нас во взводе их целых четыре штуки. Это и так перебор, мы с собой на дело от силы пару штук берем, остальные, так… хранятся, чтоб не просквозило, ― Виккерс проследил за взглядом новобранца и ясно дал тому понять, что ни о каком «что только пожелаешь» не может быть и речи.

— Я дома, в Новгороде, «Метелью-16» пользовался. Хорошая, безотказная машина… тульская сборка, ― неуверенно начал юноша.

— Гауссовка? Что ж, очень хорошо! ― Кивнул Шура и тут же подхватил со стала ту самую знаменитую заокеанскую «Барракуду».

— Нравилась «Метель»-то? Почему именно ее захотел выбрать? ― Бульдог с прищуром покосился на Корна.

— Что выдали, тем и пользовался, ― пожал плечами Корн. ― У нас с оружием туговато было, так что моих личных хотений особо никто и не спрашивал.

— Ты у жестянщиков не только разведчиком был, но и охотником, причем, как я слыхал, очень и очень неплохим, ― продолжил Лепс. ― Так неужто этот ваш Хмурый тебе даже приличную снайперку выделить не мог? Ведь с гауссом на охоту таскаться ― себя не уважать.

То, что Бульдог знал, как зовут старосту их клана, Сергея слегка удивило, однако он решил, что разведчики Стального полковника могли добираться и до Новгорода, а там клан жестянщиков и его бессменного главу знали многие, причем частенько мастеровых обитателей пригородного коттеджного поселка так и называли ― клан Хмурого.

— Снайперская винтовка? ― переспросил юноша, когда, как ему показалось, отыскал причину осведомленности Бульдога. ― У нас в клане, насколько я знаю, всего одна такая и имелась. В прошлом году один военный прибился. Пришел со своим оружием, вот у него-то как раз и была СЛВТ. Остальные вооружились кто чем, по большей части самоделки, спортивные модели или вообще древний огнестрел. ― Дойдя до этого места, Сергей с горькой иронией хмыкнул: ― Так что мне еще очень повезло, что настоящий боевой гаусс достался.

— Вы что сами лазерное оружие мастерили? ― не смог сдержать своего удивления Каплан. ― Просто охренеть!

— А чего тут хренеть? ― за новгородцев подписался Виккерс. ― Они ведь жестянщики, а значит инженеры, механики, изобретатели всякие. Им, как говорится, и карты в руки!

— Промышленные лазеры переделываем, ― чтобы окончательно развеять все сомнения оружейника, уточнил Корн. ― У нас там неподалеку завод располагался. Крупный, компании «Тероформ Груп». Раньше горнопроходческое оборудование выпускали: комбайны, лазерные буры… Вот оттуда все компоненты и добываем. Конечно, установки получаются крупные и тяжелые, такие за собой особо не потаскаешь, но для того, чтобы на блокпостах ставить, вполне пригодные.

На несколько секунд в арсенале наступила тишина. Бойцы Стального полковника кривили рожи и морщили лбы, силясь представить тех самопальных монстров, о которых говорил молодой новгородец. Судя по всему, получалось это у них с трудом. У бывалых солдат явно не выходило ассоциировать творения сугубо мирных жестянщиков с каким-либо более или менее сносным оружием.

— И как вы со всем этим барахлом хотели остановить группировку Ахмед-Хана? ― Бульдог подтвердил догадку Сергея. ― У него ведь даже тяжелые потоковые системы имеются, причем вовсе не «Шквалы», а самые последние «Струны-7СД».

— Вообще-то раньше мы с Ахмедом мирно сосуществовали, ― пробубнил юноша, угрюмо потупив взгляд. ― Так сказать, до некоторого момента…

О каком именно моменте идет речь, Корн решил не уточнять, однако, как выяснилось, бывалый гвардии сержант оказался в курсе всех последних новгородских событий.

— Да-а, сынок, конечно, ты вместе со своей девахой здорово «удружил» жестянщикам, ― протянул он.

Слова Бульдога, этот ироничный тон хорошо осведомленного человека хлестнули по Сергею будто удар кнута, заставили его превратиться в натянутую стальную струну. Опасность! Предательство! Все повторяется вновь! Оказывается, это не осталось во вчерашнем дне, в том темном холодном подвале под старым заброшенным промкомплексом. Оказывается, ничего не кончено! Корна действительно предали и продали. А то, что вокруг верные и надежные товарищи, это лишь миф, басня, в которую его для чего-то заставили поверить. Для чего? Что это за такая гребанная игра?!

Сергей задал себе этот вопрос и тут же сам на него ответил. От этого ответа новгородец пошатнулся, как от мощного удара в переносицу. В глазах потемнело, а в голове помутилось. Черт, ведь он же им все рассказал! То, что вчера из него не удалось вырвать даже самыми изощренными пытками, сегодня Корн собственноручно преподнес своим псевдо-друзьям на блюдечке с голубой каемочкой. Он разболтал не только о вооружении жестянщиков, но даже и о том, о чем его, вроде как, и не спрашивали ― о заводе «Тераформ», главном источнике жизненно-необходимых клану материалов и компонентов.

Стыд, отчаяние, страх за жизни сотен простых мирных людей заставили Сергея очнуться. Он должен что-то сделать, исправить свою чудовищную ошибку. Срочно! Немедленно! Сейчас же! Адреналин вскипел, мозг лихорадочно заработал и выдал всего один-единственный вариант решения проблемы. Да, пожалуй другого пути и вправду нет, ― сказал себе бывший жестянщик, после чего его рука метнулась к кобуре с лазерным пистолетом.

Победила молодость и рефлексы прирожденного охотника. Люди Стального полковника лишь только дернулись в безуспешной попытке достать свое оружие, а дуло снятого с предохранителя ЛП-17 уже глядело в их сторону.

— Сволочи! Мрази! ― выдохнул Корн и сделал пару шагов в сторону, чтобы все три цели оказались как можно в более узком секторе обстрела. Краем глаза он приглядывал и за Викой. Кто знает, может и она замешана во всем этом грязном спектакле? Похоже, доверять тут вообще никому нельзя!

— Э-э… ты чего, парень? ― Виккерс первым подал голос.

— Считаете, развели меня, как самого последнего лоха?! ― палец Сергея нервно теребил спусковой крючок.

— Сдурел, что ли? Кто тебя разводил? ― рявкнул Бульдог. ― А ну, мать твою, быстренько опустил пушку. Это приказ, рядовой!

— В жопу твои приказы! ― с металлом в голосе проскрежетал новгородец. ― Думаете, я нихрена не понял? Вы все знаете про меня, про Кристину, про Хмурова, про весь наш клан. Вопрос: откуда? А я отвечу ― продались, суки! За грязные, замаранные кровью юани Ахмеда!

— Ах, вот оно что! ― на лице Лепса появилось понимание всего происходящего. ― Ты, солдат, все совсем не так понял. Так что давай спрячем стволы и спокойно начнем разбираться. Вот смотри, я ложу свою пушку на стол.

Гвардии сержант и впрямь отстранил от себя РРК-043 и на вытянутых руках стал медленно опускать его на металлическую столешницу.

— За идиота меня держишь?! ― Корн даже и не подумал отвести пистолет. ― Никаких разговоров быть не может. Вы тут, гады, из меня много чего вытянули. А я повелся, раскис, как последний… ― на этом месте юноша скривился, словно от боли, но тут же превратил эту гримасу в оскал загнанного в угол, но от этого ставшего еще более опасным хищника. ― Ну, да это не беда. Ахмед все равно нихрена не узнает. Мертвые никому ничего не расскажут! Мертвые умеют хранить чужие тайны!

С этими словами Сергей навел свой ЛП-17 прямо в широкий, покрытый первыми морщинами лоб гвардии сержанта Лепса. Хотя Бульдог и был чем-то ему симпатичен, но рисковать, договариваться и торговаться с этим человеком новгородец не мог, просто не имел право. Уж слишком многое было поставлено на кон.

Именно в этот самый миг Сергей и понял, что Бульдог ухмыляется, едва заметно, самыми краешками губ. На удивление в этой ухмылке не было ни затаенной злобы, ни призрения, ни уничижения, ни надменности. Гвардии сержант улыбался, как человек со стороны наблюдающий за потугами молодого несмышленого щенка, который вдруг возомнил себя грозой целого двора. Вот именно это и напугало Корна больше, чем все самые страшные проклятья и угрозы, наверняка имевшиеся в ассортименте старого солдата. Новгородец понял: что-то идет не так, что-то он пропустил, за чем-то не углядел. А значит, если прямо сейчас, сию минуту не нажать на спуск, то этот шанс будет потерян уже навсегда. Этот страх, эта невесть откуда накатившая паника и впрямь заставили юношу судорожно надавить на спусковой крючок.

Выстрела не последовало, и причиной тому стал вовсе не отказ оружия. Дело обстояло куда хуже ― Корн просто не смог надавить на спуск, хотя изо всех сил пытался сделать это. Указательный палец правой руки категорически отказывался гнуться. Да и сама рука вдруг сделалась непослушной, ватной и практически не способной противостоять весу ЛП-17. И еще, по ней почему-то плясали невесть откуда взявшиеся крошечные голубые молнии.

Вслед за рукой приступ чудовищной слабости, жжения и ломоты захлестнул все остальное тело. Сергею вдруг показалось, что он оказался внутри огромной невидимой капли едкого молекулярного клея, что именно это вязкое вещество замедляет его движения, обжигает его тело, что именно на борьбу с ним и уходят все его силы. К тому же невидимая субстанция искажала, растягивала, делала будто резиновыми абсолютно все звуки. Как раз в таком гуттаперчевом виде до сознания новгородца и доползли слова Бульдога, который тот произнес, глядя куда-то прямо сквозь Сергея:

— Слу-у-у-дски-и-й, тво-о-ю-ю ма-а-ть, ну-у-у где-е-е те-е-бя-я-я че-е-рти-и-и но-о-о-ся-я-я-т?!

Хотя Корн и расслышал эту заунывную какофонию, но обнаружить в ней какой-либо смысл, увы, уже не смог. Борьба с тягучим обжигающим коконом выпила из него все силы. Теперь их недоставало даже для того, чтобы просто стоять на ногах.

Я падаю… Всему конец… Они победили… ― такими были последние… даже не мысли, а обрывки мыслей, которые искорками вспыхнули и тут же погасли в голове Сергея, после чего тот провалился в тяжелое сумрачное забытье.