Бегство

Глава 15

Россия.

Тверской федеральный округ.

279-й километр транспортного коридора М-10.

Универсальный паркинг «Энигма».

Она держала его руку в своих маленьких худых ладошках, поглаживала ее и, не переставая, твердила:

— Сереженька, потерпи, миленький. Все будет хорошо, сейчас тебе станет уже не так больно.

Сидя с закрытыми глазами, Корн с готовностью, можно даже сказать с наслаждением вслушивался в эти слова, впитывал их, верил без малейших сомнений и колебаний. Кристина никогда не обманывала его. В прошлый раз, когда среди развалин биофабрики «Кнор» на них набросилась целая стая голодных одичавших собак, когда эти бестии разорвали ему почти полноги, молодой охотник тоже верил. Тогда он глядел в большие карие глаза своей возлюбленной, и боль на самом деле отступала.

Поддавшись магии воспоминаний, подсознательно надеясь на чудо, Сергей медленно поднял веки… Чуда не произошло. Вместо слегка раскосых карих глаз Кристины на него глядели яркие изумрудные светляки синтетических радужек Виктории.

— Доктор уже заканчивает, — в ответ на взгляд компаньона проститутка улыбнулась и сообщила радостную весть. — Осталось только пластырь напылить.

Девушка была совершенно права. Присевший рядом с Сергеем человек в боевом камуфляже и лишь частично установленной бронезащите как раз извлек из своего медицинского чемоданчика небольшой красно-белый баллончик, с надписью «4МАРС». Данная аббревиатура означала «Медицинский антисептический регенерирующий спрей четвертой степени вязкости» — штука как раз подходящая, чтобы заливать крупные жженые раны. Сергей сразу догадался, что процедура эта вовсе не из приятных, а потому отвернулся и постарался думать о чем-нибудь ином.

Сперва юноша пытался наблюдать за двумя солдатами, инспектировавшими как разгромленный павильон, так и карманы погибших бандитов на предмет военных трофеев, но затем он вдруг вспомнил, что собирался задать своей компаньонке один весьма важный вопрос:

— Вика, почему ты вернулась? Мы ведь едва знакомы. Я ведь для тебя никто, чужой человек.

Жестянщик поглядел на девушку в упор. Сделать это было совсем несложно, поскольку та стояла на коленях, причем так близко, что практически прижималась к его ногам.

— А что не надо было? — блондинка ехидно прищурилась.

— Я серьезно.

— Ну-у, если серьезно… Если серьезно, то мы ведь компаньоны. Сам сказал. — Виктория помедлила, будто подбирая слова, после чего, слегка понизив голос, добавила: — Да к тому же ты мне очень понравился… а я тебе.

После такого аргумента Сергей не смог удержаться от пусть и изнеможенной, но все же достаточно едкой ухмылки, мол, у этих баб на уме только одно.

— Понравилась, я точно знаю, — проститутка закивала, тем самым показывая, что ее просто так не проведешь. — Перед тем как вся эта заваруха началась, ты меня на руках тащил?

— Тащил, отпираться не стану, ― промямлил охотник разбитыми губами. ― И что с того?

— Может ты не запомнил… Да оно и понятно, эти отморозки кругом, пальба, дым, нас будто крыс в угол загнали… ― Вика попыталась начать с предыстории, но поняла, что это излишне, а потому сразу перешла к главному: ― Короче, ты мня не просто так на себе пер, словно какой-нибудь мешок с картошкой. Ты меня обнимал, прижимал к своей груди, будто по-настоящему дорогого человека. Пытался защитить от опасности. Знаешь, женщины такое сразу чувствуют.

Слова Виктории одним махом стерли улыбку с лица охотника. Его щеки и уши запылали от стыда, как у малолетнего нашкодившего мальчишки, и если Вика не заметила этого, то только лишь потому, что они были основательно замараны копотью да свежезапекшейся кровью. Черт, а ведь и вправду он ее обнимал! Вернее, вовсе не ее ― первую встречную девушку, а свою возлюбленную Кристину, которая вдруг почудилась ему, которая чудесным образом вернулась оттуда, откуда еще никто и никогда не возвращался.

Несколько секунд Корн находился в полнм замешательстве, если не сказать в панике, а когда наконец очнулся, то подумал, что ему срочно, буквально сейчас же, немедленно требуется Вике все подробно объяснить, покаяться. Да! Конечно! Именно так он и поступит! Иначе это все будет не честно, можно даже сказать подло!

Переполненный решимостью жестянщик глянул на компаньонку и… Заранее заготовленная фраза «Вика прости…» плотным кляпом застряла у него в глотке. Юноша с ходу бухнулся в горячий омут светящихся заботой, нежностью, надеждой и благодарностью зеленых глаз. Нет, Сергей вовсе не утонул в нем, не «поплыл», не размяк. Все произошло с точностью до наоборот: он словно прозрел, понял все то, что творится в душе девушки. Ее уже давно никто не любит, она совершенно одна и только строит из себя сильную гордую амазонку. На самом деле Вике, точно так же, как и ему самому, холодно, страшно и беспросветно. Сейчас сказать ей правду, оттолкнуть ― означает причинить боль, отобрать последнюю, пусть и призрачную, но все же надежду на счастье.

Корн осознал все это и не смог проронить ни единого слова. Наоборот он поспешил пристыжено спрятать глаза, отрешенно уставиться в покрытый пылью, осколками битого пластика и каплями расплавленного металла пол. Охотник так и сидел чернее тучи вплоть до того самого момента, пока совсем рядом не прозвучал голос:

— Н-н-да, молодой человек, выходит не мы вас спасли, а самая что ни на есть настоящая любовь. ― Военный медик, который врачевал раны юноши, хотел он того или нет, стал свидетелем разговора молодых новгородцев, и теперь не удержался от комментария. ― Эх, жаль не видали вы, как Виктория в нашу колонну влетела! Честно говоря, я как только заприметил ее «Хаммер», так сразу и подумал: небось псих какой-то на таран идет. ― Врач покосился на девушку, припомнил продолжение того увлекательного эпизода и очень довольно хмыкнул: ― А как она потом на полковника накинулась?! Любо-дорого поглядеть! Давай, мол, выручай, там хорошего человека убивают! Я тебе как хочешь отплачу.

— Я… Это я ему наш мобиль думала предложить, ― Вика метнула на Сергея быстрый испуганный взгляд и тут же, запинаясь, поспешила все объяснить. ― Только этот полковник похоже двинутый на всю голову. Сперва он меня послал куда подальше. Сказал некогда ему. Колонна, мол, в другое место идет, не по пути на «Энигму» заворачивать. Ну, а потом, как узнал, что я о тех отморозках толкую, что машины грабят и в полосе отчуждения прячут, так аж сам впереди солдат рванул, не остановишь.

— Все правильно, ― медик утвердительно кивнул. ― Мы эту банду уже полгода вычислить пытаемся. Они нам, как кость в горле. А тут, благодаря вам, такой случай подвернулся!

Словно подтверждая древнюю поговорку «Помяни черта, он и появится», на глаза Сергею тут же попались несколько захваченных в плен бандитов. Под конвоем полувзвода солдат они проковыляли за некогда прозрачной, а теперь по большей части разбитой стеной павильона. Новгородцу даже показалось, что среди них он разглядел худенькую женскую фигурку с огненно-рыжими волосами, рядом с которой плелся немолодой уже субъект в грязном комбинезоне автомеханика.

— Целые полгода? ― Корн задумчиво глядел в сторону, где только что провели пленных.

— Гоняться за разной местной швалью не наша задача, ― пояснил врач. ― Да и раньше они себя куда как поскромнее вели, не нарывались, так сказать. А вот сейчас мобилей на трассе поубавилось, так эти сволочи за фермеров взялись. Тут уж, конечно, полковник не на шутку рассвирепел.

На секунду охотнику показалось, что в ответе медика что-то не вяжется. Какая-то странная доктрина теперь у нашей доблестной армии. Получалось, что одних людей они защищают, например, тех же самых фермеров, а на других им наплевать с высокой горки. Однако Сергей так и не успел окончательно сформировать свое мнение по данному вопросу. Где-то за пределами павильона послышались истошные вопли, вслед за которыми полыхнули, как минимум, два десятка лазерных выстрелов. Затем разом все стихло, будто отрезало.

— Да уж, скорбные нынче времена наступили, ― пробубнил доктор, отвечая на какие-то свои мысли. Затем он тяжело вздохнул, как бы взвесил на ладони баллончик с «4МАРС» и обратился уже к своему пациенту: ― Ну, что боец, готов?

— Угу.

Молодой человек кивнул, покрепче сжал зубы и тут же почувствовал, как ладонь его здоровой правой руки стиснули пальцы Виктории. Это был жест настоящего друга, который пришел на помощь в трудную минуту. Корн понял это и ответил девушке таким же крепким рукопожатием.

Поддержка охотнику вовсе не помешала, так как уже в следующий миг его левое плечо с шипением обжог неистовый огненный шквал, ничуть не уступающий настоящему лазерному импульсу. По крайней мере, именно так Сергей это и ощутил.

— Терпи-терпи, я быстро. Не в первый раз… ― повторял медик, а сам слой за слоем накладывал на рану юноши слои прозрачной вязкой эмульсии.

Целительная пытка продолжалась всего несколько секунд, однако Корну показалась, что она растянулась на целую вечность. И даже, когда медик закончил и стал прятать баллончик со спреем назад в свой медицинский кейс, плечо охотника продолжало пылать огнем.

— Ничего не поделаешь, так надо, ― глядя на перекошенное от боли лицо юноши, заявил врач. ― «МАРС» не содержит анестезирующих компонентов, так как они существенно замедляют регенерацию белков. Это средство для настоящих мужиков и солдат.

— Я терплю, ― проскрежетал зубами жестянщик. ― Главное, чтобы дырка поскорее заросла.

После этих слов молодого человека, военный врач тяжело вздохнул:

— Вот что, парень, я тебе врать не стану. Рана у тебя серьезная… даже можно сказать очень серьезная. ― Медик на пару секунд призадумался, а затем поинтересовался: ― Импульс в тебя ведь не напрямую влетел? Предполагаю, что вначале он какую-то защиту пробил, а уж потом до твоего плеча добрался. Угадал?

— Так и было, ― подтвердил Сергей. ― Сперва полку прожгло, а уж потом и в меня садануло.

— Вот-вот… ― врач невесело закивал. ― Чтоб ты знал, это и есть самые дрянные раны. Энергия импульса падает, и он не выжигает, а прямо таки варит живую ткань. Получается что-то типа СВЧ эффекта.

Услышав про микроволновый поток, Корн невольно вздрогнул. Сегодня ему уже довелось оказаться под дулом самой что ни на есть настоящей СВЧ пушки, и хотя залп предназначался вовсе не охотнику, а изъеденным наноботами останкам Валета, все равно эти ощущения он запомнит надолго.

— СВЧ ожоги заживают хуже, чем от лазерника? ― задала вопрос Виктория, и голос ее переполняла неподдельная тревога.

— Гораздо хуже, ― подтвердил военврач. ― Пораженная ткань начинает разлагаться, затем загнивает и заражает весь организм.

— Чтобы его вылечить, потребуются какие-то особые лекарства? ― девушка уставилась на залитую «МАРСом» рану Сергея.

— Не думаю. Набор препаратов стандартный по программе… ― медик на мгновение задумался. ― Полагаю «Р-ОЖ-09» будет достаточно. Она в любом медицинском роботе заложена. Проблема здесь совершенно иного рода. Дело в том, что курс интенсивной терапии должен начаться немедленно и продлиться как минимум неделю.

— Неделю… ― вслед за доктором как-то отрешенно, почти равнодушно повторил Корн. ― Это значит…

— Это значит, что если вы, молодые люди, срочно не разыщите какое-нибудь лечебное заведение, одному из вас… ― на этом месте врач выразительно покосился на Вику. ― Одному из вас придется научиться рыть могилы.

— Больница… ― потерянным голосом прошептала блондинка. ― Где же мы сейчас отыщем больницу?

На этот вопрос военврач ничего не ответил, лишь нахмурился и заметно помрачнел. Во вдруг воцарившейся тишине он извлек из своего медицинского кейса полевой армейский иньектор и прямо через штанину вколол в бедро Сергея сразу три разноцветные ампулы.

— Вот… Это на первое время… ― буркнул медик и стал быстро собирать свой медицинский инструментарий. Казалось, будто ему хотелось поскорее покончить с этим весьма щекотливым делом, убраться куда подальше, уйти в свою обычную рутинную работу и поскорее позабыть о человеке, для которого он все равно ничего не может сделать.

— Капитан, как там у тебя? ― сильный властный голос заставил всех обернуться.

Полковник в сопровождении двух офицеров приближался уверенным энергичным шагом. До этого Сергею удалось увидеть его всего один раз, и то мельком, когда, оценивая работу своих Т-500, командир заглянул в напрочь разгромленный павильон. Тогда же он и приказал: «Отвяжите заложника и позовите врача». Отдавая этот приказ, полковник оставался совершенно бесстрастным, даже можно сказать жутковато-безжизненным, ни дать ни взять человек из стали, боевая машина, под стать тем же самым Т-500.

Вот и теперь мало что изменилось. Несмотря на быструю и легкую победу, лицо командира не стало более жизнерадостным. Те же самые нахмуренные сошедшиеся у переносицы брови, плотно сжатые тонкие губы, гуляющие по широким скулам желваки, тяжелый неподвижный подбородок ну и, конечно же, светящиеся холодным голубым светом глаза. Почему все так, Корн мог лишь догадываться: то ли разгром грязной банды отморозков вовсе не добавлял боевому офицеру славы и доблести, то ли существовали некие иные причины, которые серьезно подпортили полковнику настроение.

— Командир, я сделал что мог, ― военврач поднялся на ноги. ― Но рана «вареная», так что сами понимаете…

— Вы обещали, что мой друг не умрет, что вы поможете ему! ― Вика, демонстрируя чудеса храбрости, кинулась навстречу суровому и холодному, почти железному монстру войны.

— Все что обещал, я сделал. ― Полковник прошагал мимо девушки, даже не удостоив ее взглядом. ― Твой парень свободен, не пострадал в перестрелке, мы даже успели уберечь его от пыток. Так что я исполнил свою часть договора… С лихвой исполнил!

Оказавшись рядом с Сергеем, полковник остановился и взглянул на него сверху вниз.

— А ты молодец, парень, храбро сражался.

— Спасибо, ― промямлил жестянщик, после чего горько ухмыльнулся. ― Только боюсь, что это был последний бой в моей жизни.

— Никогда не сдавайся, это тебе мой единственный и главный совет. Борись, пока жив.

Разрешив раненому осмыслить его напутствие, полковник резко развернулся к военврачу:

— Плохие новости, кэп. У нас семь «двухсотых» и двое «трехсотых».

— Сколько?! ― не поверил своим ушам военврач. ― Почему так много?! Они же практически не сопротивлялись. Бежали, аж пятки сверкали.

— Не здесь, ― полковник отрицательно покачал головой. ― В квадрате 376/18 разведчики Бульдога нарвались на жесткий отпор. В конце концов, сержант решил проблему, но семеро парней в пепел.

— А «трехсотые»? ― военврач с решимостью подхватил кейс с красным крестом. ― В каком они состоянии?

Полковник не ответил, а лишь взглядом переадресовал вопрос одному из своих сопровождающих ― лейтенанту, у которого помимо небольшого лазерного карабина на плече висел еще и тактический планшет. Устройство хотя и было сложено, однако цепочка желтых и зеленых огоньков сигнализировала о его полной готовности к работе.

— Сержант Лепс сообщил об одном огнестреле и одном поражении ПТЛ, ― доложил молодой офицер. ― Оба средней тяжести.

— Понятно… ― военврач угрюмо кивнул и тут же потребовал от лейтенанта: ― Тищенко, свяжись с лагерем. Пусть вышвыривают из лазарета этих узколобых сифилитиков из второй роты. Мне срочно нужны два места.

— Будет исполнено, Рудольф Карлович, ― молодой офицер с готовностью потянулся к своему планшету. В его голосе звучали нотки казенного уважения, которым в среде военных традиционно окружаются люди особо уважаемых профессий и должностей. ― Вы хотите выписать кого-то конкретно или…

— Лазарет! У вас есть свой лазарет!

Громкий окрик Виктории прервал лейтенанта на полуслове, причем не просто прервал… Рванувшаяся вперед девушка буквально отпихнула его стремясь побыстрее добраться до медика. Проститутка схватила капитана за камуфлированный рукав и рывком заставила повернуться.

— Рудольф Карлович, миленький, спасите его! Пожалуйста, спасите! Вы ведь можете! Я знаю, что можете! Иначе Сергей умрет. Вы же знаете, нам не найти другого места. Больницы, госпиталя… они ведь уже все давно заброшены и разграблены. ― Захлебываясь словами, Вика твердила скороговорку, а сама в это время медленно опустилась перед медиком на колени. ― Спасите, Рудольф Карлович! Вы… только вы его единственная надежда.

От такого бешенного напора военврач слегка опешил. Сперва он даже по-интеллигентски неуклюже пытался удержать девушку на ногах, но только из этого ничего не вышло. Та выскользнула из рук медика и пала перед ним ниц, будто перед иконой какого-то древнего святого. Понимая, что просто так от девушки ему не отделаться, капитан медслужбы покосился на своего командира. В этом взгляде сквозила не только просьба о помощи, в нем читался еще и вопрос…

— Мы не благотворительный фонд «Святой Терезы», ― для Стального полковника ответ был совершенно очевиден. ― Заботиться обо всех болящих и страждущих это вовсе не наше дело.

— Но вы же армия, наша славная российская армия!

Вика продолжала стоять на коленях, но только уже вовсе не напоминала жалкую просительницу, она в гневе сжимала кулаки и требовала, заставляла служивых людей вспомнить о долге, присяге, чести. Но не тут-то было. Требования девушки вызвали у офицеров лишь некое подобие улыбок. Правда, справедливости ради следует отметить ― очень горьких улыбок.

— Вика… ― Так долго молчавший Сергей неожиданно подал голос. ― Оставь.

— Как оставить?! ― новгородская проститутка вскочила на ноги. ― Они должны тебе помочь!

— Оставь, ― повторил жестянщик. ― Эти люди и так для нас сделали то, чего в принципе не должны были. Ничего большего нам не следует ожидать. Они вовсе не служат федеральному правительству, они не армия.

— Как не армия? ― Виктория переводила взгляд с одной камуфлированной фигуры на другую и растерянно хлопала своими огромными ресницами.

— Это хозяева. ― Корн выдавил из себя горькую ухмылку. ― Просто другая банда… сплошь из бывших военных. Я это понял, когда они расстреляли пленных. Без суда. Вопреки закону. Там… ― охотник вяло кивнул в сторону главного входа. ― Где-то возле зарядной станции.

— А ты смекалистый парень! ― похвалил юношу второй сопровождающий командира, мужчина лет сорока, на нашивках которого красовалась большая майорская звезда.

— Все, хватит болтать! Уходим! ― Сквозь разбитую витрину полковник оценил быстро темнеющее вечернее небо.

Подчиняясь приказу командира, все офицеры повернулись по направлению к выходу. Глядя им в спины, молодой охотник вдруг осознал, что в его душе вдруг стало пусто и кладбищенски холодно, он словно физически ощутил как медленно, но неуклонно и безостановочно из его тела уходит жизнь. Сейчас она утекала капля за каплей, но как только введенная медиком химия закончит свое действие, эта течь превратится в ручей, а затем и в стремительный клокочущий поток, который смоет его, Сергея, в бездонную, черную канализацию смерти.

Ничуть не добавляя оптимизма, рядом тихо, чисто по-бабски рыдала Виктория. Ее, наконец, прорвало, и это было даже как-то странно, неестественно что ли. Корну почему-то казалось, что она не умеет… или точнее, когда-то умела, но теперь разучилась плакать.

— Не надо, Вика… Успокойся. Ведь это еще не конец, ― попытался подбодрить свою компаньонку жестянщик.

— Не конец?! ― проститутка воскликнула во весь голос, ― Если они тебе не помогут, то кто? Кто еще может тебе помочь?

По большей части крик Виктории предназначался людям в камуфляже. Это была самая последняя отчаянная попытка достучаться до их упрятанных под толстую полимерную броню сердец. Правда, и на этот раз безуспешно, если, разумеется, не считать доктора, который все же на какое-то мгновение остановился и метнул на раненого быстрый виноватый взгляд.

Если брошенный в спины хозяев упрек не возымел на них особого действия, то для Сергея он неожиданно послужил самым настоящим толчком. Страх безысходности и близкой смерти стронул в его голове некие ранее заскочившие шестеренки, те завертелись с умопомрачительной скоростью, извлекая из глубин памяти некое расплывчатое, но явно спасительное открытие, догадку или решение.

— «… кто? Кто еще может тебе помочь?», ― охотник едва слышно прошептал слова Вики, а затем еще не до конца осознавая, что именно следует предпринять, закричал так громко, как только был способен: ― Господин полковник…! Просьба…! Всего одна просьба…! ― истерзанная побоями грудь охотника не выдержала такой нагрузки. Он задохнулся кашлем, который затем перешел в звериный гортанный хрип.

Полковник к этому моменту уже успел отойти метров на десять, но, тем не менее, услышал обращенный к нему призыв и оглянулся.

— Говори.

— Планшет… ― Корн тыльной стороной руки стер кровавую пену со своих губ и взглядом указал на тонкий армейский компьютер, висящий на плече у офицера связи. ― Это ведь «NEC-satellite». Он завязан со спутником.

— Допустим. И что? ― полковник многозначительно переглянулся с Тищенко.

— Разрешите мне выйти в сеть. Ваш планшет это единственная возможность, другая связь здесь не работает, я ведь прав? Всего один единственный контакт. Мне дали номер одного человека. Есть шанс, что он поможет.

— Виктор Петрович, он вроде неплохой парень… ― военврач опередил командира с ответом. ― Это же нам ничего не стоит.

Полковник раздумывал несколько секунд, и это были, наверное, самые бесконечные секунды в жизни Сергея. Получится или нет? Ответит на мольбу или отмахнется, как от надоедливой мухи?

На этот раз жестянщику повезло. Полковник действительно заговорил, правда, ясности от этого почти не добавилось.

— Тищенко, что скажешь? По этому контакту нас смогут отследить?

— Обычный контакт…? ― лейтенант самодовольно хмыкнул. ― Обижаете шеф. Солью, и следов не останется.

— Тогда пусть свяжется. Только быстро. ― Разрешая наладить связь, полковник кивнул, после чего сразу же развернулся, намереваясь продолжить движение.

— Спасибо, Виктор Петрович, ― капитан медслужбы придержал командира и с благодарностью стиснул его руку.

— Эх, Рудольф Карлович, погорим мы когда-нибудь от твоей сердобольности, ― сокрушенно покачал головой полковник.

Пока старшие офицеры обменивались любезностями, Тищенко успел добраться до колонны, к которой привалился раненный жестянщик. Лейтенант присел рядом, перетянул планшет на колено и привычным движением сдернул защитную пластину с его главной управляющей панели.

— Давай, приятель, диктуй код, ― офицер приложил ладонь к разъему биоконтактора.

Когда на небольшом экране засветился десятизначный буквенно-цифровой код, лейтенант с интересом и одновременно с подозрением покосился на Сергея.

— Ну, чего ждешь? Запускай! ― потребовала сгорающая от нетерпения Вика.

— Погоди ты, ― отмахнулся от нее молодой офицер и повернул голову в сторону командира. ― Господин полковник…! ― позвал он достаточно громко и требовательно, тем самым давая понять, что намеревается сообщить нечто важное.

— Что еще, лейтенант? ― проскрежетал полковник, отчего все присутствующие мигом догадались, что ситуация уже напрягла его сверх всякой меры.

— Тут кое-что интересное, ― на удивление Тищенко не дрогнул, не побоялся навлечь на себя гнев командира. ― Этот парень продиктовал мне код первого уровня. Скорее всего, он перебросит нас на закрытый канал НСБ.

— НСБ?

Полковник явно заинтересовался такой неожиданной новостью. Он пару секунд пребывал в задумчивости, а затем обернулся и ткнул в Сергея пальцем:

— А ну, объяснись, сынок, да желательно пошустрее.

— Я не знал, что это канал НСБ, ― выдохнул юноша, понимая, что кажется угодил из огня да в полымя. ― Староста нашего клана дал мне код и сказал, что я могу рассчитывать на помощь этого человека, вот и все.

— Его имя?

— Я не знаю, ― Корн отрицательно покачал головой. ― Честное слово, не знаю!

После слов жестянщика в разгромленном павильоне повисла напряженная тишина. Полковник весьма многообещающе взглянул на военврача и тот виновато втянул голову в плечи.

— Я даже предположить не мог… ― пристыженно промямлил он.

— Ладно, кэп, расслабься, ― неожиданно полковник отмахнулся от размякшего медика. ― Сейчас во всем разберемся.

— Ты уверен? ― голос подал молчавший до этого майор.

— Не люблю тайн. Странные случайности и совпадения меня нервируют. Так не лучше ли избавиться от всего этого одним махом? ― Приняв окончательное решение, командир кивнул: ― Давай, лейтенант, жми на ввод. Сейчас выясним, что за птицу нам тут подсунули.

— Будем надеяться, что это именно птица, а не Троянский конь, ― буркнул хмурый майор, после чего продублировал приказ: ― Ну, давай, Тищенко, не тяни уже…!

О том, что вызов отправлен, всех присутствующих оповестило мигание крохотной ярко-зеленой стрелочки на наружном вспомогательном экране планшета, а так же монотонный, словно стук сердца, звуковой сигнал. Оба они вдруг стали единственными проявлением жизни в мире застывших человеческих фигур. Правда, так продолжалось очень недолго. Всего через несколько мгновений в такт зеленому огоньку запульсировал еще один светлячок.

Несколько мгновений полковник задумчиво глядел на сигнал вызова, который поступал на его личный спутниковый спецкоммуникатор. Портативное средство связи оказалось встроено в эластичную панель управления боевым комбинезоном, вшитую в специально расширенный для этого левый манжет. Сейчас оно с легким жужжанием вибрировало и лукаво подмигивало своему владельцу светящейся точкой синего маскировочного светодиода. Вдоволь насладившись этой светомузыкой, офицер сбросил контакт, на что планшет лейтенанта Тищенко моментально отреагировал алой надписью «Stop connection» и последовавшей за ней гробовой тишиной.

— Очень интересно… ― заинтригованно протянул командир хозяев и перевел взгляд со своего запястья на вконец ошарашенного Корна.