Бегство

Глава 17

Россия.

Двадцать пять километров к северо-западу от Твери.

Полевой лагерь Стального полковника.

Мобильный военно-медицинский модуль «Николай Пирогов».

Сергея разбудили голоса, громкие голоса, возможно даже это были какие-то крики или смех. Обычно юноша вскакивал и от куда более тихих звуков, но сейчас его голову пронизывал плотный поток целительных биоволн. Они боролись с последствиями жестоких ударов и их всегдашними спутниками ― множественными микросотрясениями мозга. Одновременно с этим волны расслабляли, обволакивали, причем не только израненное тело, но и казалось саму душу, вселяли в нее долгожданный покой. Учитывая все вышесказанное, чудом являлось уже то, что до сознания охотника смог достучаться хоть какой-то сигнал из внешнего мира. Однако он достучался и притом весьма отчетливо.

Молодой новгородец слегка приоткрыл глаза и прислушался. Ничего. Вокруг вновь царствовала целительная тишина. Те резкие и колючие, будто колючки дикого шиповника, звуки больше не повторялись, и это было хорошо, чертовски приятно, это позволило вновь погрузиться в мир расслабленности и умиротворения. Несколько минут Корн так и лежал, уставившись в тонкий выгнутый дугой экран, который на расстоянии двадцати сантиметров от его лица демонстрировал великолепную панораму среднерусской природы. Он видел ее во сне и продолжал созерцать сейчас, по возвращению из царства грез. Практически ничего не изменилось. Сергей мог побиться об заклад, что по-прежнему чувствует, как прямо из зелено-голубой 3D дали на него дует нежный теплый ветерок, наполненный пьянящим ароматом трав и цветов. Благодать! Настоящая благодать! Поддавшись сладкому наркотику, юноша опустил веки и позволил себе вновь забыться, поплыть по волнам некой очень доброй, ласковой реки.

Но вдруг что-то произошло. Картинка в голове Корна стала быстро меняться. Вместо зеленых пригорков, заросшего осокой берега реки и трепещущих на ветру берез неожиданно появилась комната с тяжелыми бордовыми портьерами, расшитыми безвкусным золотым узором. В центре комнаты находилась огромная кровать покрытая полупрозрачным куполом балдахина. Ложе оказалось застелено дорогущими черными шелковыми простынями. В этих нежных, мерцающих черным глянцем волнах купалось обнаженная женская фигура. Девушка была великолепна ― длинноногая брюнетка с сильным гибким телом. Что она только не вытворяла, стараясь разжечь как себя, так и случайного свидетеля, о присутствии которого темноволосая прелестница точно догадывалась!

Кто этот счастливчик? Неужели он ― Сергей? Словно отвечая на этот вопрос, прекрасная незнакомка уселась на край кровати и, опустив ноги на пол, призывно их развела. Это был действительно призыв, так как брюнетка подняла руку и пальчиком с длинным темно-бордовым ногтем поманила юношу. Вторую руку соблазнительница опустила себе между ног. Ей она будто бы стыдливо прикрывалась. Вот то-то и оно, что «будто бы»! На самом же деле это оказалась очень тонкой искусной игрой. Молодой человек осознал это, когда заметил, что пальцы богини любви плавно описывают круговые движения, что она гладит себя. Эти прикосновения, а может предвкушение скорой близости не на шутку распалили девушку, отчего ее пальцы заблестели от обильно выделившейся влаги.

Внутри Корна все буквально вскипело. Словно под гипнотическим воздействием, он сперва медленно, а затем все быстрей и быстрей двинулся вперед. Звук шагов заглушали удары бешено колотящегося сердца. Весь окружающий мир расплылся, потерялся, завертелся вокруг горячего и зовущего эпицентра, в котором извивалось и подрагивало возбужденное женское тело.

Оказавшись рядом с девушкой, охотник опустился на колени, протянул руки и с силой, словно боялся, что незнакомка ― это лишь прекрасное ведение, которое может вмиг рассеяться и испариться, схватил ее за бедра. Брюнетка никуда не исчезла, она оказалась самая что ни на есть настоящая, живая, упругая, разгоряченная, даже слегка вспотевшая от возбуждения.

— Ты… ты такая…― просипел Сергей внезапно пересохшим горлом.

— Молчи… ― прошептала она чарующим бархатным голосом. ― Лучше иди сюда. Попробуй вот это…

Лишая молодого человека дара речи черноволосая нимфа притянула голову Сергея к себе и заставила коснуться губами своего живота прямо рядом с пупком. Он с жадностью прильнул губами к ее нежной, горячей, пахнущей какими-то восточными пряностями коже. Один поцелуй, второй, затем еще и еще. Юноша опускался все ниже и ниже, тонул среди волн ее мерно вздымающихся бедер. По мере этого погружения девушка все более выгибалась, ее тяжелое дыхание превратилось в протяжные стоны. Она томилась, она изнемогала, она предвкушала то самое мгновение, когда ее великолепное, созданное для любви тело пронзят неистовые, но такие сладкие судороги, и Корн спешил дать ей все это…

— Эй, гляньте, а ведь у этого поджаренного засранца встал! Да еще как встал! ― чей-то грубый хриплый регот рубанул по сознанию юноши, словно удар тяжелого зазубренного в стычках боевого топора. ― Виккерс, вырубай нафиг, а то сейчас чего доброго обкончается!

Что это? Вернее, кто? Что за человек? Откуда взялся? Как смеет бросать свой липкий сусальный взгляд на богиню любви и красоты, которая доверилась, открылась лишь только одному ему ― Сергею?! В гневе юноша вскочил на ноги с твердым намерением защитить, заслонить собой черноволосую красавицу. Как раз в этот самый миг что-то и произошло… какая-то странная вибрация воздуха, вслед за которой последовало легкое головокружение.

Справился с недомоганием Корн без особого труда: потряс головой, проморгался, пару раз глубоко вдохнул. Этих нехитрых процедур с лихвой хватило, чтобы прочистить мозги и понять: он по-прежнему валяется на госпитальной койке, да и защищать-то, собственно говоря, совершенно некого! Прекрасная незнакомка вдруг исчезла без следа, а вместе с ней и покрытая шелком кровать, и шитые золотом портьеры, да и сама комната тоже. Единственная реальная вещь, которую сейчас отчетливо различал раненный жестянщик, был погасший темный экран нейрокорректора.

— Что, салабон, очухался?!

Отвратный голос, который так безжалостно разрушил сладкий чарующий сон, теперь пытался испохабить и взаправдашний реальный мир. Да к тому же вдобавок еще и это уничижительное «салабон»! Сергей почувствовал, что если немедленно, сию минуту он не отыщет достойного ответа, то превратится в тряпку, о которую все, кому не лень, станут вытирать ноги.

— Вчера…

Первое слово далось с трудом и больше походило на хрип. Охотнику пришлось сделать паузу, проглотить застрявший в горле ком, а затем начинать все сызнова.

— Вчера я уделал пяток мерзких гадов. Но если потребуется, могу добавить к ним еще и шестого.

Озвучивая свою угрозу, молодой новгородец здоровой рукой уцепился за край 3D экрана, который на манер массивного забрала покрывал его лицо, и с усилием отодвинул видеопанель в сторону. Начиная с этого момента, Корн получил возможность оглядеться по сторонам, а стало быть, отыскать своего не очень-то вежливого оппонента.

Вместо одного человека в помещении обнаружились сразу четверо. Это было достаточно неожиданно, поскольку сегодня ночью, когда юношу заносили в этот отсек медицинского модуля, соседние койки были пусты.

Двое из квартета незнакомцев так же, как и сам Сергей, были облачены в госпитальные балахоны. С видом завсегдатаев данного заведения они развалились на роботизированных койках интенсивного ухода. Двое других, скорее всего, являлись визитерами, заглянувшими сюда, дабы навестить своих раненных товарищей. Именно на это намекала их полевая униформа и личное оружие, с которым солдаты не пожелали расстаться даже здесь, в хорошо защищенном военном лагере.

— «Мэрзких гадоф…» ― нарочно коверкая слова и по-сибирски окая, передразнил жестянщика небритый детина с ближней койки. ― Ну вот, сразу видно крутого мужика!

В ответ на это замечание сотоварищи шутника дружно заржали, чем основательно сконфузили Сергея. Молодому человеку тут же стало понятно, что все ругательства, поднакопленные им за девятнадцать лет жизни, годятся лишь для детского учебного заведения, да и то не выше второй ступени.

— А ты что, и стрелять умеешь? ― не давая жестянщику опомниться, с явной издевкой поинтересовался боец с нашивкой капрала.

— Конечно умеет, гляньте, какая у него пушка! ― небритый здоровяк ткнул пальцем в балахон Корна, который все еще продолжал заметно топорщиться чуть пониже живота. ― Эх, чую, знатно они там вчера повоевали!

Давая понять, какое именно оружие было задействовано в столкновении на паркинге «Энигма», раненный детина совершил пару ритмичных движений тазом. Правда только на это его и хватило. Дыра в боку дала о себе знать и, схватившись за антисептический бандаж, шутник болезненно скривился.

— Ага, допрыгалась, жопа! ― в разговор вступил второй раненый, нога которого по колено пряталась в толстой трубе биорегенератора. ― Ты, парень, не обращай внимания на этого ушлепка. Корове просто завидно до усрачки. У Виккерса лучшая порнуха во всем батальоне да и, наверное, во всей округе, только стоит дороговато. А вот тебе сегодня на халяву досталась.

— Так сказать, бонус для молодого бойца нашего героического подразделения, ― подтвердил рядовой со снайперской винтовкой за плечами, наверняка тот самый Виккерс.

— Брехня, причем колированная! ― Корова с сарказмом покосился на местного кинодилера. ― Это он тебе специально показал. Бизнес, блин. Реклама! Что б ты на будущее знал где прикупить сможешь, когда уж невмоготу станет.

— Кстати, кроме виртуальных девочек у меня и кое-что посерьезней отыщется, ― Виккерс словно не заметил ехидного замечания сибиряка. ― Обучающие программы по оружию и снаряжению, симуляции по ТСП, тренинг по рукопашному бою… да и еще много чего полезного.

— Учту, ― буркнул Сергей и с тихим, но все же отчетливо различимым стоном сел на своей койке. Раненная рука охотника была намертво прибинтована к туловищу, так что, слава богу, поддерживать ее не приходилось, но все же любое, даже самое незначительное движение мигом отдавалось тупой ноющей болью во всей левой стороне тела, и эта боль, несмотря на литры влитых в Сергея медикаментов, почему-то вовсе не становилась меньше.

— Чего, мозжит? ― удивился солдат с изувеченной ногой. ― Странно, а ведь не должно.

— Не должно… ― перекривил его Корн. ― У меня, между прочим, почти полплеча спалили.

— А у меня почти полноги, ― гоготнул раненый. ― Но «клопы» свое дело знают. Зарастает, родимая, почти что на глазах, да и боль только когда пытаюсь пошевелить.

— «Клопы»? ― без особого интереса переспросил новгородец.

— Погоди, тебе что не кололи ВНК-6? ― вдруг догадался Виккерс.

— Не знаю, ― Сергей хотел было пожать плечами, да вовремя одумался. ― Мне много чего кололи, может и эту дрянь тоже.

— Не, кабы тебе «шипучку» кололи, ты бы это точно запомнил, ― осклабился Корова и, судя по кивкам, с ним согласились все его сотоварищи.

— Войсковой нано-конструктор или ВНК в обязательном порядке вводят тем, кто подписал контракт, ― попытался внести ясность капрал. ― Мне, вот этим макакам, короче, всем нашим бойцам.

— Контракт… ― охотник поморщился то ли от боли, то ли от терзавших его сомнений. ― С контрактом тут такое дело… Я еще…

Молодой новгородец не успел закончить фразу. Дверь отсека с грохотом распахнулась, после чего внутрь ураганом влетел разъяренный военврач. Он мельком взглянул на Корна, однако не удостоил его ни то что словом, но и даже простым кивком. Зато двое других болящих, как впрочем и их ранние посетители, тут же выгребли по полной программе.

— Какая скотина это сотворила?! ― медик громко топал ногами и свирепо потрясал кулаками. ― Кто загрузил эту гадость в папку с нейрогруппой! Его же переклинить могло, а то и в кому вогнать. Мать вашу, о чем вы только думали! ― выкрикивая эти слова, капитан тыкал в Сергея пальцем, хотя и без того всем было понятно о ком именно идет речь.

— Не понимаю, господин капитан, ― как старшему по званию капралу пришлось отдуваться за всю компанию.

— Зыков, блин, ты дебила-то из себя не строй! ― военврач аж позеленел от злости. ― Я спрашиваю, кто из вас подключался к главному компьютеру моего модуля и напихал туда всякой дряни?!

— Никак нет, господин капитан. Это невозможно, господин капитан, ― отчеканил унтер-офицер. ― Для этого у нас нет ни квалификации, ни соответствующего оборудования.

Доводы капрала казались железобетонными. Для того, чтобы вычислить код доступа к армейскому оборудованию, пусть даже и такому немудреному, как мобильный военно-медицинский модуль «Николай Пирогов», требовался, как минимум, 128-битный компьютер. Ничего подобного в стандартный комплект снаряжения пехотинца не входило… естественно, если с этим самым снаряжением не поработал знающий человек. Корн подумал об этом и тут же заметил, как Виккерс потихоньку заводит за спину руку, в которой зажат его боевой шлем. Когда молодой охотник поднял глаза и натолкнулся на взгляд снайпера, тот подмигнул ему и одарил заговорщической ухмылкой.

Все это время врач просто стоял в центре модуля и в бессильной злобе сжимал и разжимал кулаки. А что еще ему оставалось делать? Ведь, как говорится, не пойман ― не вор. Однако долго так продолжаться не могло:

— Вон! Все визитеры вон, я сказал! Нахрен! Чтобы и духу вашего возле медмодуля не осталось! ― Капитана медслужбы, в конце концов, прорвало. Причем здорово так прорвало. Настолько здорово, что он собственноручно принялся выпихивать Виккерса и капрала за пределы своих владений.

За этим действом с очень довольными рожами наблюдали раненные сотоварищи Виккерса и капрала Зыкова. Похоже, эта сцена им понравилась, причем даже больше, чем шутка с виртуальной секс-бомбой, подсунутой Сергею. К сожалению, спектакль закончился, как только военврач таки вытолкнул визитеров прочь, после чего неожиданно сам последовал вслед за ними. Дверная панель за его спиной задвинулась, и внутри отсека вновь наступили спокойствие и тишина.

— Жора, как думаешь, Градусник стуканет шефу или нет? ― после непродолжительной паузы боец со странной кличкой Корова обратился к своему товарищу.

— Ага, аж два раза! ― Жора осклабился. ― Догадываешься, что за байда там сейчас за дверью творится?

— Откуда… ― Корова пожал плечами.

— А я тебе расскажу. Градусник жестко раскручивает Шуру еще, как минимум, на полдюжины вот таких же видосов.

— Да иди ты!

— Зуб даю, ― Жора кивнул. ― Он у нас хоть и интеллигент в пенсне, но ведь кровь бурлит, как и у всех остальных. Куда ж от этого подеваться? Вот и теперь… Заметил, он ведь не сразу примелся мозг нам тут выносить. Знаешь почему? Все просто ― досматривал порнуху со своего монитора. Программа ведь мультипользовательская, сечешь? Прокрутить можно один раз, но зато одновременно на нескольких терминалах.

— Гы, это ты верно подметил, ― Корова расплылся в широкой ухмылке. ― Я бы и сам хрен упустил такую возможность.

— Блин, да у вас тут одни извращенцы! ― несмотря на свое, прямо сказать, плачевное состояние, Корн все еще не потерял способность шутить.

— Усохни, салабон! ― сибиряк явно не оценил юмора. ― Посмотрим, чего ты запоешь, когда и в тебя «шипучку» закачают.

— Так это все из-за этого… Как его там…? ― юноша наморщил лоб припоминая название. ― ВНК, что ли?

— Побочный эффект, так сказать, ― подтвердил Жора, после чего нащупал пульт управления своей койкой и быстро превратил ее в шезлонг с высоко поднятой спинкой.

— Так нахрена тогда эта штуковина вообще сдалась с такими-то эффектами?! ― пробурчал жестянщик и тут же уцепился за край койки, так как почувствовал приступ неожиданной слабости и головокружения.

— Ну, ты, пацан, того… Точно салабон без мозгов! ― хмыкнул Корова.

— Без конструктора солдату на войне считай полная хана, ― Жора оказался куда терпеливей Коровы и снизошел до объяснения: ― Современное оружие штука ой какая серьезная! Это не то, что раньше, в эпоху огнестрела, когда за всю кампанию можно было и царапины не получить. А вот сейчас фиг там! По статистике у нашего брата в среднем каждый месяц либо дырка, либо радиоактивный ожог, либо еще какая-нибудь хрень. Выжить получается только, если научишься сращивать собственные сосуды и кишки, убивать всякую заразу, очищать кровь, регенерировать ткани. Понятно, что человеческий организм на такие чудеса не способен. Вот тогда-то какая-то умная голова и придумала нано-конструктор. Загружают в тебя ботов, они там размножаются, и с этого момента бороться за жизнь хозяина это уже их святая обязанность. ― После этих слов боец указал на свою изувеченную ногу. ― Во, видал? Это я по глупости в термоловушку влетел. Теоретически она мне ногу меньше чем за две секунды должна была оттяпать. Но не тут-то было! Наноботы сцепились, уперлись и держали спираль до тех самых пор, пока пацаны ее не перестрелили. Сечешь? Кабы не ВНК, быть мне конченым инвалидом, а так всего через пару дней уже и прыгать смогу.

Закрепленный на груди у Сергея портативный блок биологической стабилизации впрыснул в кровь подопечного один из своих замечательных гремучих коктейлей, отчего в голове у новгородца довольно быстро прояснилось, причем настолько, что по окончании рассказа Жоры он даже смог сгенерировать целую умную мысль:

— Видимо, наноботы не только восстанавливают поврежденные органы, они еще стимулируют основные процессы организма. Получается, что и сексуальные тоже, как бы за компанию со всеми остальными.

— А и хрен с ним, нехай стимулируют! ― отмахнулся Корова. ― Жизнь всего дороже. А мы в случае чего и подрачить можем, нам не привыкать.

— Ага, подрачить это у Коровы любимое занятие, ― прыснул Жора. ― Дон Жуан из него хреновый… с такой-то рожей. Вот больше ничего другого и не остается.

Подтрунивая над товарищем, Жора чисто автоматически приосанился, с достоинством сложил руки на груди. Он был довольно неплох лицом и, должно быть, имел успех у прекрасного пола. По крайней мере, именно на это намекала его теперешняя горделивая поза.

— Много ты понимаешь, калечь невмирущая! ― у здоровенного сибиряка имелось собственное мнение на сей счет: ― Красивая харя это фигня. Бабы ― они, прежде всего, силу уважают. Так чтоб за мужиком, как за каменной стеной. Да и в койке тоже… Схватишь ее, сдавишь, чтоб аж дышать не смогла… Вот тогда самое оно! Ты еще трусы с милашки не содрал, а у нее уже и по ногам потекло.

— История умалчивает, сколько бедных женщин задушил этот орангутанг, ― жизненная позиция Коровы не избежала едкого комментария со стороны Жоры.

— Это кто тут орангутанг?!

Почему-то сравнение с приматом серьезно задело Корову. Должно быть, это была бородатая штатная издевка, которой обычно донимали здоровяка в казарме, причем даже несмотря на риск нарваться на неприятности.

— Ну, все, грызун, ты допрыгался! ― Корова не замедлил подтвердить догадку охотника. ― Сейчас я тебе, нахрен, и вторую ногу переломаю.

Была ли угроза здоровяка реальной или она лишь являлась частью обычной солдатской трепотни, предназначенной для интеллектуального времяпровождения, Корну так и не судилось выяснить. На самом интересном месте высокоинтеллектуальный коммуникационный процесс двух сослуживцев оказался прерван. Коротко пиликнул дверной электронный замок, и входная дверь в отсек стала плавно открываться. Сергей ожидал, что за ней окажется капитан медслужбы, и даже уже приготовился выслушать новую порцию упреков и угроз, однако совершенно неожиданно из-за дверной панели появилась невысокая стройная фигурка в новеньком, ладно пригнанном боевом комбинезоне. Светло соломенные волосы гладко зачесаны и упрятаны под армейскую кепку, на бедре врощенная в камуфлированную нано-ткань кобура, ноги обуты в грубые армейские берцы с высокими защитными голенищами. От одного вида этого бравого солдата у новгородца медленно стала отвисать челюсть.

— Привет, мальчики! Как вам тут болеется? ― поприветствовала всех присутствующих Вика.

Появление девушки оказалось столь неожиданным, что вызвало стопор у всех без исключения обитателей медицинского модуля. Естественно ей никто не ответил. Но Вика, похоже, была готова к такому приему. Лучезарно улыбнувшись, новгородская проститутка задвинула за собой дверь, после чего направилась прямиком к восседающему на своей койке Корну. При этом она даже не взглянула ни на красавчика Жору, ни на залитого мышцами здоровяка из Сибири. Оказавшись рядом с охотником, девушка пальчиком с перламутровым ноготком поддела его челюсть, тем самым закрывая Сергею рот и одновременно с этим приподнимая его лицо навстречу своему. Юноша не успел опомниться, как к его покрытым кровавыми струпьями губам прильнули теплые, мягкие и нежно пахнущие ванилью губы Виктории.

Однако как ни хорош был этот поцелуй, насладиться им в полной мере Корну не позволила совесть. Он ведь не любил Викторию. Дело даже обстояло еще хуже, он обманывал ее.

Девушка сразу уловила холодность губ, которые целовала, и причина этому, с ее точки зрения, могла быть только одна:

— Что, Сереженька, плохо? Сильно болит?

Вика сжала лицо Сергея в своих ладонях и, пытаясь самостоятельно отыскать ответ на свой вопрос, заглянула ему в глаза.

— Коровин, ты глянь чего творится! ― полный неподдельного возмущения голос Жоры прервал этот сеанс взглядотерапии. ― Блин, а мы-то, дурни, ему тут старались, кино крутили!

— Откуда эта коза взялась? ― выдохнул Корова, который все это время, не отрываясь, пялился на задницу нежданной гостьи. ― Эй, иди ко мне, дорогуша! Мы прекрасно проведем время! Я тебя познакомлю со своим проворным дружком!

На грубость Коровы, который на самом деле оказался рядовым Коровиным, Вика прореагировала с ледяным спокойствием, по крайней мере, именно так выглядело со стороны. На самом же деле, заглянув в глаза своей подруги, Сергей увидел там разгорающиеся угли ярости. Вообще Вика менялась прямо на глазах. За те тридцать часов их знакомства она из маленького затравленного крысеныша превратилась в настоящего хищника, пусть не во льва, но уж в свободолюбивого одичалого пса ― это точно. Охотник решил, что такой метаморфозе в немалой степени поспособствовал тот боевой опыт, который они вместе поднакопили, да еще смертоносный Р-67, с которым девушка теперь практически не расставалась.

Корн только подумал об этом, как тут же получил наглядное подтверждение этим своим мыслям:

— Погоди, любимый, я только тут кое-кому яйца отстрелю и сразу вернусь, ― прошипела девушка и резко развернулась в сторону Коровина.

— Вика, стой! ― хрипло выдохнул жестянщик.

В попытке дотянуться до компаньонки Сергей даже спрыгнул или, вернее будет сказать, скатился со своей койки, но только все это оказалось тщетно. Виктория была уже на полпути к обидчику.

В трех-четырех шагах от Коровина новгородская проститутка выдернула из кобуры свой хромированный лазерник и уверенным движением пальца сняла его с предохранителя.

— Э, ты чё удумала, дура?! ― рядовой заметно занервничал.

— А что, тоже вариант! ― поддержал Викторию Жора. ― Корова, ты не парься, без яиц оно тебе даже сподручней будет.

— Это в смысле перестанет в казарме углы метить? ― на губах Виктории заиграла кровожадная улыбка ветеринара.

— Ах ты, шалава! На кого пасть разинула?!

Такого оскорбления Коровин стерпеть уже не смог, тем более со стороны какой-то незнакомой вконец отвязной стервы. Солдат одним рывком скинул с себя легкое золотистое термоодеяло и с перекошенной от злобы и боли физиономией рванулся по направлению к своему хрупкому зеленоглазому противнику. При этом подключенные к могучему телу электроды биодиагностера отстреливались со звуком остервенелой пулеметной очереди… ну, по крайней мере, именно таким Корну и запомнился оглушительный треск этого примитивного древнего оружия.

Еще мгновение, и Коровину таки действительно удалось бы оказаться на ногах. Даже при всех своих увечьях бывалый боец мог с легкостью объяснить Вике, что она очень и очень не права, однако именно этого самого мгновения ему и не хватило.

Полыхнул выстрел. Лазерный импульс прошел в считанных сантиметрах от детородных органов сибиряка, после чего влетел точно в главную несущую раму его кровати. Квадратный титановый профиль брызнул тягучим раскаленным плевком и переломился пополам. С такими фатальными повреждениями медицинское ложе не смогло достойно противостоять нешуточному весу своего пациента. Оно тут же сложилось пополам с двух сторон, будто огромными челюстями сдавливая ошарашенного и дезориентированного Коровина. Аккомпанементом этому инциденту стал натужный гул воздушных насосов вентиляционной системы, которые принялись активно удалять неожиданно возникшее задымление.

Оказавшись на полу, да еще вдобавок в западне из сжимающих его гелиевых подушек, Коровин принялся барахтаться и что-то нечленораздельно рычать. Хотя, как Сергей понял уже через несколько секунд, речь сибиряка была вовсе не такой уж и бессвязной, просто по большей части она состояла из слов и выражений, о значении которых вчерашний Новгородский школьник имел лишь смутное представление.

— Градусник тебя уроет, ― глядя на поверженную реабилитационную койку протянул Жора. ― Хотя сам выстрел был неплох. Даже очень неплох… Это, конечно, если ты действительно в койку метила, а вовсе не в Корову.

— Говорят, вчера эта леди с пятидесяти метров зарядила точно в лоб одному индивидууму кавказкой наружности, ― скрипучий баритон, очень похожий на голос капитана медслужбы, заставил всех обернуться.

Это и впрямь оказался военврач собственной персоной. Он стоял на пороге отсека. Засунув тонкую электронную папку под мышку и сложив руки на груди, медик с любопытством наблюдал за всем происходящим. Самое удивительное, что на лице его отсутствовало справедливое негодование по поводу варварски уничтоженного госпитального имущества.

— С пятидесяти? Точно в лоб? ― Жора с уважением покосился на Викторию и тут же поинтересовался: ― Сударыня, а вы никогда не задумывались о карьере снайпера? Я бы мог стать вашим наставником.

— Снайпера?! ― Вика хотя и основательно разгорячилась от потасовки, но остроту и цепкость мышления не потеряла, а потому смогла по достоинству оценить перспективы поступившего предложения.

Девушка глянула на Сергея и попыталась выяснить его мнение по данному вопросу. Во-первых, он был ее друг… даже больше чем друг, а во-вторых, это именно Корн, стараясь поднять авторитет своей спутницы, поведал полковнику о ее верной руке и метком глазе. Правда, тут охотник слегка приврал: до молодчика Ахмед-Хана, которого продырявила Вика при их первой встречи, было метров десять, максимум пятнадцать, а вовсе не пятьдесят, но ведь проверить все равно никто не сможет.

— Ты где эту форму откопала? ― вместо ответа угрюмо поинтересовался бывший жестянщик.

— Полковник приказал выдать, ― проститутка опустила взгляд и придирчиво себя оглядела. ― Сказал, что в моей одежде по лагерю ходить запрещает.

— Вполне логично, ― военврач кивнул, соглашаясь с мнением командира, но тут же поспешил оговориться: ― Хотя, положа руку на сердце, предыдущий наряд Виктории мне нравился гораздо больше, ― лукаво ухмыльнувшись, капитан покинул свой наблюдательный пункт у входа и направился на помощь к Коровину, который хотя уже и освободился от объятий гелиевого матраса, однако подняться на ноги все еще пока не решался.

— Значит, ты для себя уже все решила? ― Сергей не обратил внимания как на слова медика, так и на барахтающегося на полу обидчика Виктории.

— Без тебя я решить ничего не могу, ― возмущенно заявила компаньонка. ― Хотя, если честно, примкнуть к полковнику это далеко не худший вариант, особенно для таких бездомных беглецов, как мы с тобой.

— Примкнуть к хозяевам? ― охотник помрачнел и с легким стоном облокотился на свою койку. ― Но ведь тогда нам придется убивать.

Стоило Корну произнести «убивать», как перед его мысленным взором завертелся целый калейдоскоп самых ужасных, отвратительных образов и событий: ручейки крови, стекающие по голым ногам Кристины, ее смотанные толстой проволокой запястья, похотливые регочущие рожи подручных Ахмеда, и он сам с кровожадностью каннибала вопящий «Я сожгу тебя, сука!». Далее в памяти всплыли сожженные тела на заднем сидении упрятанной в кустах «Тойоты», садистская улыбка на губах Валета и его жуткий вибронож, который наверняка успел оборвать не одну человеческую жизнь. Сергея вдруг перетряхнуло, как от удара током. Боже милостивый, неужели ко всей этой мерзости и грязи окажется причастен и он сам?!

— Мне показалось или нет, но совсем недавно тут кто-то похвалялся полдесятком убиенных душ, которые были отправлены к праотцам не далее, как вчера вечером, ― снайпер Жора будто разгадал страхи новгородца и без всяких церемоний решил тому напомнить, что отступать больше некуда, шаг по дороге в мир грешников уже сделан.

— Это совсем другое! ― спеша оправдаться, выдохнул Корн. ― Я всего лишь защищался!

— Ну, мы тоже, знаешь ли, не кровожадные упыри. Кровь всем подряд не пускаем. Верно ведь, господин капитан? ― надеясь на поддержку, Жора обратился к медику, который в этот момент склонился над постанывающим и одновременно с этим тихо матерящимся Коровиным.

— Верно, ― военврач слегка кивнул и, обращаясь к Сергею, как бы между делом добавил: ― Если тебе, парень, так будет спокойней, можешь считать нас не хозяевами, а настоящей армией. Пусть частной, наемной, но все же армией.

— Хозяева или частная армия, нет никакой разницы. Все равно это незаконно, ― заупрямился жестянщик. ― Рано или поздно всем вам придется отвечать перед федеральным правительством.

После этих слов юноши, бойцы Стального полковника как то сразу, причем все одновременно заухмылялись. Даже находящийся не в лучшем расположении духа Коровин снизошел до высокомерного:

— Салабон, бля… Чего с него возьмешь?

— Разве я не прав?! ― взбешенный насмешками вскричал Корн. ― Разве вы сами не понимаете, что все именно так и будет?!

— Может, просветить его, господин капитан? ― без уверенности в голосе поинтересовался Жора. ― Парень вроде боевой, а нам пополнение вовсе не помешает, особенно после вчерашнего.

— Виктория, помогите мне, пожалуйста, ― вместо ответа капитан медслужбы вдруг с деловитым видом сосредоточился на помощи распластавшемуся на полу сибиряку. ― Его следует оттащить куда-нибудь… Да вот хотя бы к стене, чтобы не мешал.

— Я бы лучше его добила, но если вы, Рудольф Карлович, просите…

Вика с готовностью шагнула по направлению к медику и его крупногабаритному пациенту. По пути она очень ловко сунула пистолет в кобуру, чем заслужила уважительный кивок снайпера Жоры и вздох облегчения лично от Коровина.

— Вы чего, меня прямо так под стенкой и кинете? Прямо на полу, будто какого-то тухлого «двухсотого»?! ― раненый проигнорировал «комплимент» девушки. ― Господин капитан, неужто не осталось ни одной, хоть самой завалящей койки?

— Завалящей не осталось, ― военврач, словно штангист перед подходом, громко вдохнул, после чего ухватил сибиряка за подмышки. ― Новые есть. С вентиляцией и пневмомассажем против пролежней. С последним конвоем доставили. Вот как раз сегодня и собирался заменить.

— Повезло тебе, подруга! ― не удержался от восклицания снайпер. ― Койку разгрохала, а ее как раз в утиль намеревались отправлять. Как знала!

— Ну-у, вообще-то я и знала… ― сквозь зубы прорычала Вика. Девушка держала своего недавнего противника за ноги и короткими приставными шажками пыталась поспевать за доктором. ― Рудольф Карлович рассказал, и… Даже стрелять в случае чего разрешил.

— Заговор, блин! ― простонал Коровин и злобно зыркнул на медика.

За такую вольность боец тут же получил от последнего довольно ощутимый пинок ботинком под зад. Заметив это, Сергей скривился в горькой ухмылке. Охотник подумал, что сделано это было, конечно же, согласно всех канонов военно-медицинской науки, что именно таким способом и запускаются те самые знаменитые «клопы», которые должны были исцелить солдата.

— Ага! ― не удержался от радостного восклицания Жора. ― Значит, все-таки в койку метила! Это хорошо. А то я уже беспокоиться начал.

— О чем беспокоиться? Что эта психопатка в меня не попала?! ― возмутился сибиряк.

— Корова, скажу тебе честно, таких имбецилов, как ты, кругом хоть пруд пруди, ― Жора одарил сотоварища сладкой улыбкой. ― Одним больше, одним меньше… А вот мыслящего человека с метким глазом и твердой рукой еще поискать надо. Нам такие позарез нужны.

— Сказал бы лучше, что не терпится поглубже засадить этой милашке промеж ног. А то лапшу он тут на уши вешает, наставник, блин, хренов! ― мигом нашелся Коровин.

— Мы еще не решили, останемся или нет, ― угрюмо буркнула Вика.

Казалось, будто девушка вовсе не расслышала грубую остроту Коровина, хотя, может так оно и было на самом деле. Фраза снайпера Жоры «Нам такие позарез нужны» заставила новгородскую проститутку уткнуть взгляд в рифленый пол медицинского модуля и крепко призадуматься. Вика взволнованно дышала, на ее лице отражались смятение и внутренняя борьба. Было очевидно, что девушка желает остаться, что здесь, среди людей в камуфляже, она надеется коренным образом изменить свою жизнь, получить шанс вновь стать сильным, гордым человеком. Но, с другой стороны, существовал еще и Сергей ― мужчина, с которым ее теперь тоже кое-что связывало, и если он пожелает уйти…

— Так вот, возвращаясь к нашему разговору… ― военврач просек ситуацию и решил подтолкнуть жестянщика к правильному выбору. ― Я тебе, парень, вот что скажу, хоть мы и независимое подразделение, но выполняем задания того самого, столь милого твоему сердцу, федерального правительства.

— Вы?! ― удивился Корн. ― Но ведь вы даже не пытаетесь соблюдать закон! А о том чтобы его охранять, вообще говорить не приходится!

— Если ты не заметил, кое-что на этой планете изменилось, ― невесело заметил капитан, ― а значит, изменился и закон. Мы и в самом деле действуем жестко, но поверь, это вовсе не потому, что нам так хочется. Здесь речь идет о выполнении поставленной задачи, о выживании человечества, как вида.

— Неужто все так серьезно? ― скептически хмыкнул охотник.

— Серьезней, чем ты себе можешь представить, ― кивнул военврач.

— Но ведь все самое страшное уже позади: проклятый лунный портал закрылся, Землю больше не трясет. Жизнь налаживается.

— Многие так думают, ― вставил свои пять юаней Жора. ― На наше счастье…

— Что значит «Многие так думают»? ― чутье опытного выживальщика заставило Сергея насторожиться.

— Узнаешь в свое время, ― ушел от ответа снайпер.

— Черт побери, вы меня что-то совсем запутали, ― новгородец затряс головой, словно пытаясь разогнать пелену собственного скудоумия.

— А чего тут путаться? ― неожиданно с пола подал голос Коровин. ― Если хочешь жить, то служи. И наш батальон это, я тебе скажу, далеко не худший вариант.

— Вау, Корова, ты что, умеешь генерировать здравые мысли?! ― наигранно восхитился Жора.

— Да уж не тупей тебя, ― сибиряк продемонстрировал коллеге оттопыренный средний палец, чем ознаменовал свою победу в словесном поединке.

— Серега, они и впрямь работают на правительство, ― сообщила Вика. ― Вспомни, ты ведь пытался связаться с полковником через секретный канал НСБ. К тому же, в лагере я видела людей в их форме. ― Словно забеспокоившись, что ее друг отмахнется от этой необычайно ценной информации, девушка торопливо добавила: ― Если останемся, то будем делать нужное дело, служить своей стране. О таком мы с тобой даже и не мечтали!

— Где-то так оно и есть, ― подтвердил военврач. ― Работенка порой грязная, но необходимая.

«Где-то так… Грязная, но необходимая…», ― мысленно повторил Корн, понимая, что нечто важное все еще так и осталось недосказанным. Недаром Хмурый предупреждал: всю правду ты, парень, узнаешь только после того, как подпишешь контракт.

— Вот тут полковник просил тебе передать… ― капитан медслужбы, будто специально рассчитав момент, вспомнил об электронной папке, которую, прежде чем перетаскивать Коровина, запихнул меж блоков медицинской аппаратуры. ― Прочитай, и если таки решишься, приложи палец к квадратику под текстом.

— Контракт? ― поинтересовался охотник, хотя и так прекрасно знал ответ на этот вопрос.

— Контракт, ― подтвердил капитан, протягивая тонкий электронный гаджет.

Юноша взял папку и чисто автоматически надавил на сенсор активации. Тонкий пластик тут же засветился равномерным белым светом, имитирующем цвет бумаги. Одновременно с этим вся рабочая поверхность планшета покрылась пронумерованными строками. Из индикатора объема следовало, что загруженный в папку документ содержит восемнадцать страниц.

Сергей даже не попытался приступить к чтению. Он просто тупо вперил взгляд в узор из букв, цифр, точек, запятых и тире. Наверняка все пункты контракта содержали очень правильные, красивые, отшлифованные поколениями бюрократов слова. Вопрос заключался в том, какие мерзости его заставят совершать, прикрываясь именно этими правильными словами? Сможет ли он со всем этим жить после того, как истечет последний день его службы. Но с другой стороны человек при любых обстоятельствах может и должен оставаться человеком. И погоны на плечах здесь совершенно ни при чем. Да, и последняя, так… совершенно крохотная деталь: Вика права, на этом свете они никому не нужны, и идти им действительно больше некуда.

— Какой срок контракта? ― механическим голосом задал вопрос Корн, не обращаясь ни к кому конкретно.

— Три года, ― моментально отозвался медик, будто все время ждал именно этого вопроса.

— Три года… ― повторил молодой новгородец, после чего кивнул и быстро прижал свой указательный палец к очерченному красной рамкой полю «Подпись».

— Молодец, салабон! ― на поступок Сергея первым среагировал Коровин. ― Я тоже пришлепнул палец не читая.

— Ясное дело не читая! Ты чё, Корова, забыл что ли? Ты ж не умеешь читать! ― снайпер тут же не преминул отплатить за показанный ему палец.

— Все. Дело сделано, ― не обращая внимания на перепалку Жоры и Коровина, охотник закрыл папку и вернул ее медику. После чего перевел взгляд на Вику: ― Надеюсь, мы поступаем правильно.

— Правильно. Ты даже себе представить не можешь, как правильно! ― Вместо девушки ответил капитан, причем сделал он это с явным вздохом облегчения. ― А теперь вали в операционную! Виктория поможет.

— В операционную? Для чего? ― Сергей наморщил лоб, пытаясь быстро перестроиться с этическо-правовой волны на медицинскую.

— Будем закачивать в тебя ВНК-6. Похоже, это единственный способ сохранить твою драгоценную молодую жизнь.