Бедовая ведьмица, или приключения на мой хвост

ГЛАВА 5. Новая жизнь.

Как познается родство? Когда совпадаешь с городом, местом, музыкой, книгой. Соприкасаешься с ними и существуешь уже неотрывно. Это не понюхать, услышать, не распробовать на вкус. Это не осязаемо, не отображаемо. При этом очень просто, как будто кто-то наверху все давно решил за тебя, а ты с благодарностью и восторгом принимаешь даримое.

Так случилось у меня и у Лесовска. Покидая Старогород, я считала себя преданной и пораженной чужой ненавистью и завистью. В Лесовске я возродилась. Он стал моим местом силы.

Поддавшись слабости, за день перед отъездом я зашла в наш дом. Еще полгода назад здесь была мама. Слезы навернулись на глаза. Войти в него оказалось невозможным – замки в доме поменяли. В саду под лавкой спал рыжий кот Семен и рядом с ним в отдельном шалаше из веток и листьев … домовой.

Какой стыд! Я ушла, посчитав, что в доме будет точно жить отец – один или нет, значения не имело. А кот и домовой Ванечка… Да они неотделимы от дома, они вживаются, «вгрызаются в его обстановку. Но из дома выгнали моего кота, а домовой, видимо, принял решение уйти с ним. Они оба остались без ведьмы и дома.

- Мы здесь немного задержимся, - сказала таксисту.

- Я потеряю на вас время и другие заказы, - посетовал он. – Если вы согласны оплатить мои издержки, я соглашусь.

Конечно, я согласилась. Я подошла к лавке, где как два несчастных бомжа сидели хозяева дома. Внеся хаос в отношения с окружающим миром, я спутанно и беспечно перемещалась в мыслях и поступках. Жила в моменте, и от этого пострадали те, кто был зависим от меня не только как от человека, но и от ведьмы.

- Наверно, меня мало пороли, - с сожалением произнесла я, усаживаясь на скамейку. – С друзьями так не поступают.

Ваня и Семен обиженно смотрели на меня. Голые пятки домового от долгого пребывания на улице были грязными, с прилипшими к ним травинками. Перепало моим ребятам, ох, перепало!

По крайней мере, они слушали меня. Сопели, смотрели остро и зло, но не перебивали и молча внимали.

- Здесь мы больше не сможем жить, – я намеренно выделяла «мы», стараясь выпросить у них прощение и, конечно, хоть немного облегчить чувство вины, - Нам нужно ехать, ребята. Скорее всего, здесь скоро появится новая хозяйка. Одному Богу известно, как пойдет дальше, какие порядки она установит. Я предлагаю вам уехать со мной Лесовск. Всем будет сложно – нам предстоит найти жилье, съемное, конечно. Мне будет нужно устроиться на работу. На первое время у меня есть кое-какие деньги, с голоду не умрем, но пояс затянем потуже. Мальчики, простите меня и поехали со мной. Роднее вас у меня и нет никого.

Семен вышел из-под лавки и потерся о мои ноги, он промурчал то, что ждал меня. Ванька встал на ноги и показал мне на карман куртки. Я гостеприимно оттопырила его, и мой домовой залез в него, прежде вытерев ноги о носовой платок.

Нам пришлось заехать в магазин за переноской для Семена, а потом мы отправились на вокзал.

- Ты, видать, ведьма? – поинтересовался таксист.

- А как вы поняли?

- Ты с котом разговариваешь и домового видишь.

- Я-то вижу, а вы как его разглядели?

- Ты руку от кармана на расстоянии держишь, а он оттопыренный и шевелится, - хмыкнул наш временный водитель.

На следующий день мы прибыли в Лесовск. Первым делом я нашла гостиницу для ведьм и колдунов, потому что только там могли себя свободно чувствовать мои товарищи по несчастью. В номере стоял в коридоре веник для домового, две миски и лоток для кота.

Я сразу же купила газету с объявлениями, и попросила девочек-администраторов узнать, есть ли хорошая однокомнатная квартира для молодой ведьмы.

Одна из них полненькая рыженькая Маша, молодая ведьмица, нашла для нас приют в центре города в доме старой постройки, но в утопающем в зелени дворе и за отличные деньги для моего бедственного отношения. Маше через несколько лет должно было исполниться восемнадцать, и она ждала этого с нетерпением. Звание ведьмицы она теряла и становилась полноценной ведьмой.

Квартира принадлежала одной женщине, ведьме по происхождению, Людмиле Григорьевне, которая оказалась к тому же руководителем фирмы «Наш котел». Я распрощалась с мечтой работать в Магическом Трибунале, поскольку получила на небольшой период времени пометку «привлекалась к административной ответственности». Это конечно, не судимость, но пятно на репутации имелось – привлекалась за драку.

Я вспомнила Шарикова: «Свезло, так свезло, просто неописуемо свезло». Полгода мук и терзаний закончились. Конечно, я с осторожностью относилась к положительным переменам в моей жизни, но пришли уверенность и надежда на лучшее.

Я не сменила номер телефона, потому что поняла, что никто звонить мне на него не собирается. Другой причиной было то, что старый номер я все еще воспринимала как ниточку, связывающую меня со старой жизнью. Ведь, мамин номер я так и не удалила, а отца, как не старалась - не вспоминать не могла. Мои институтские приятельницы, как я поняла, в продолжении наших отношений заинтересованы не были. В Старограде меня вычеркнули из жизни, и настала пора жить, создавая новую – мою, без оглядки в прошлое – реальность.

Маша стала моей подругой, Людмила Григорьевна – наставницей и старшей ведьмой. Она привела меня на полетное поле «Панночка», ввела в местный шабаш.

Понимаете, шабаш для колдунов не менее важен, чем Община. Община включает в себя всех ведьм и колдунов региона. В Общине помогут проконтролировать ведьминские порывы и проявления негатива. Приведу пример, у любого человека возникает желание «послать» недруга на хутор бабочек ловить. Эмоции бурлят и требуют выхода. Ведьминский темперамент в разы сложнее и ярче. Ведьма не «пошлет», она порчу наведет, проклянет и не поморщится. Общины обучают, помогают в сложных ситуациях.

Старших ведьм в Общине выбирают на шабаше. На шабаше же разбирают жалобы людей на магический люд по тем проступкам, которые можно не направлять в Магический трибунал. Правда, Община по своему усмотрению и сама может некоторые несложные заявления рассмотреть.

Я научилась в случае ухудшения своего ведьминского настроения повышать его полетами на метле. Ступу не люблю с детства – прямо как бабка старая в корыте. Фу.

С Машей мы вместе пережили ее раннее неудачное замужество, провалы сессий, получение диплома учителя музыкальной школы, и мои продолжительные, но вялые и откровенно скучные отношения с Виталиком. Единственное, что заводило его во мне – мой хвостик. Ну, не придурок?

Постепенно я обвыклась, скопила небольшой запас денег и вложилась в ипотеку – однокомнатную квартиру в микрорайоне «Лесной». Я была очень рада, а уж как были счастливы мои ребята – Ванечка и Семен. Это был только наш, скромный, но сразу ставший родным угол. Я могла выплатить ее раньше, но мне была нужна машина. И я купила старенькую «Хендай гетц». Для города и окрестностей вокруг него, я ничего лучше не смогла найти. Меня устраивала и цена. Мою стального цвета машину я любовно называла «малышкой».

В Лесовске я проросла, полюбив этот город и скучая по нему в редких и непродолжительных поездках на отдых.

Даже в отпуске я не любила покидать мой дом, а теперь мне предстояло уехать на целый месяц. Именно такой период моя начальница определила мне для урегулирования всех разногласий между сторонами. Своего кота я палнировала оставить на Машу, Ванечка – совершенно самостоятельная нечисть, за него я была спокойна. Скорее, это мои ребята больше переживали за меня.

За три дня до моего отъезда в командировку, мне прислали срочное извещение о явке на внеочередной шабаш. Причиной созыва шабаша было обозначено «рассмотрение человека Караваева Ивана Юрьевича на ведьму Колесникову Дарью Сергеевну».

- Да они обалдели совсем, - раскричалась Людмила Григорьевна, - ведьму привлекать к ответственности за то, что она в пшенице купалась. Да испокон веку колдовские силы женщина на природе черпала! Ладно, детка, сходишь и поедешь в командировку. Я думаю, что рассмотрение пройдет формально. Там же тоже не дураки сидят.

На шабаш я пришла в строгом черном платье по щиколотку с длинными рукавами и высоким разрезом сзади, открывающим ноги.

Ненавистные шпильки и красная помада завершали образ.

- Сногсшибательно, - сказала Маша, провожавшая меня на судилище, - Как ведьма на костре во времена европейской инквизиции!

- Ну, спасибо, подруга! Надеюсь, до этого не дойдет.

- Нет, конечно. На такую красотку рука не поднимется. Устрой им там ведьминскую бурю.

Мы с ней сели и зачитали:

- Костром и ночью, водой и солнцем, хлебом и кровью, беду закрою. Силой света заклинаю, нечисть в земле закрываю.

Три раза сплюнули, и я отправилась на шабаш.

Народу было мало, что не удивляло. На выборный шабаш, когда выбирали Трибуна, ведьмы и колдуны являлись беспрекословно, по вопросам, именуемым «иные» - единицы.

В зале сидели несколько ведьм и колдунов, составляющих массовку, и полный состав членов шабаша. Напротив них сидел Александр Караваев, который приветствовал меня, приподнявшись с места.

Он сообщил, что представляет по доверенности фермера Ивана Караваева, который просит повлиять на ведьму Колесникову Дарью Сергеевну, которая проводит вредоносные ритуалы на его поле.

- Колесникова не отрицает. Ритуал она проводила. А вот причинение ущерба от него не доказано. По крайней мере, инквизиция проводит экспертизу и результаты еще не известны. Жалоба не обоснована, - отрезал председатель шабаша. Старый колдун, руководивший шабашем тридцать лет.

- Мой брат ищет справедливости во всех инстанциях.

Меня заслушали формально, и объявили, что жалоба отклоняется.

Когда Караваев стал настаивать на отложении шабаша до получения сведений из инквизиции, председатель взмахнул рукой и документы со стола Александра полетели к двери.

- Отправляйтесь за ними, - сказал председатель, объявив шабаш законченным.

Караваев догнал меня у машины.

- Даша, ну куда ты спешишь? Я, может с тобой завтрак хотел обсудить: место, меню, особые пожелания.

- Не вы ли на меня жалобу подали? Странновато для совместного завтрака, не находите?

- Мы, вроде, еще в прошлый раз на «ты» перешли, - ухмыльнулся Александр, - А-а-а память девичья. Понимаю.

Его зубоскальство было не смешным, но очевидно беззлобным. Вся ситуация с жалобой исходила от него. Я сомневалась, что его увалень-брат вообще знал о нюансах магической системы управления. Значит, инициатором был мой сегодняшний визави.

Александр смотрел на меня по-мужски, оценивая внешность, и платье, которое ему явно понравилось, вернее, разрез на нем. В его глазах просто угадывалось, как он просчитывает перспективы нашей сегодняшней встречи.

- Зачем ты хотел отложить шабаш? Нравится судиться?

- Это моя работа, рутинная и монотонная. И я, действительно, считаю, что мы не во всем разобрались.

- Да мне на твои «хотелки» глубоко чихать! У меня командировка в Староград могла сорваться. Это моя работа. В отличие от твоей - интересная и любимая. Что скажешь?

- Скажу, что тебе нужно отказаться от командировок и остаться в Лесовске.

- Ты не услышал, что я сказала? Это часть моей работы.

- Что ж, значит, я буду вынужден поехать за тобой, что осложнит мне жизнь, но сделает ее гораздо привлекательнее. Несомненно.

Заносчивый и опасный. Но очень обаятельный. Опасное сочетание. Только не для меня.