Батька Урфин (Хроники дуболомов 3)

Глава 15 На позитиве

Её Величество Агнет Прекрасная находилась в великолепном расположении духа. Её настроения не омрачала даже холодность правителей Изумрудного Города, поскольку в данной ситуации это им нужны были друзья и союзники, а не ей. Мятежники генерала Данора сидели у себя на севере и не осмеливались оттуда носа высунуть. Во-первых, Данор боялся, что взобравшаяся на престол шлюха совратит его полки, как она это сделала с дикарями маршала. А во-вторых — население Розовой страны боготворило свою новую королеву и попытка вести войска на Стелларию закончилась бы катастрофой. Всё-таки культурно-массовые мероприятия, а точнее сказать — блядство, пьянство и разврат, сделали своё дело.

Агент всё это прекрасно понимала, и поэтому была весела и благодушна. Мятежников она не боялась — наоборот — это они её боялись. От экспансии в горы дикарей она отказалась. Так что война ей не грозила. И всё, что оставалось новой королеве — это ублажать подданных и переделывать страну под себя любимую. В общем, будущее узурпаторше рисовалось исключительно в розовых тонах. Ну, а если что не так, то у неё есть козырь в рукаве — Летучие Обезьяны.

* * *

Урфин тоже был доволен происходящим. Даже тот факт, что генерал Грем оказался мразью, ничего не менял в раскладах и замыслах Потрясателя Вселенной. Ведь, несмотря на своё предательство, Грем продолжал сковывать силы противника. Ну и естественно, во всех тех зверствах, что творила дикая орда Грема в Фиолетовой и Изумрудной странах, теперь никак не обвинишь Урфина, что тоже было большим политическим плюсом для последнего.

Что же касается генерала Венка, то он тоже когда-то кем-то там себя объявлял… Тоже, что-то там бубнил о какой-то самостийности… Но, это было давно и неправда. Ну точнее, как давно… До предательства Грема. А вот после измены последнего Венк стал изображать крайнюю степень лояльности Огненному Богу Урфину Джюсу.

Как бы это парадоксально не звучало, но, несмотря на свою мстительность, Урфин не был злопамятен. Он легко простил Венка, тем более, что относился к нему с уважением. Всё-таки это был единственный (ну кроме мятежников Магдара) грамотный прыгун, который даже книжки читал. Ну, а если сравнивать Грема и Венка, то первый всегда находился в состоянии полупредательства к правящей династии, которую он в итоге и передал. Причём, предал не из альтруистических, а исключительно из меркантильных побуждений. Венк князя тоже не любил, однако был верен данному слову и присяге, и если бы Крокодрон не сбросил со стены правящего монарха, то командир Хадандоя сражался бы за Торма до последней капли крови. Плюс, Венк, также, как и Грем, показал себя толковым полководцем, и в отличие от последнего, не был замечен в военных преступлениях. Таким образом, если Венк, каким-то чудом умудрится выжить во всей этой кутерьме, то Потрясатель Вселенной вполне себе рассматривал вариант — поставить генерала над всеми прыгунами и сделать его, если и не князем, то каким-нибудь о-о-обычным пожизненным консулом.

Но это всё в дальней перспективе и при очень положительном раскладе. А пока Венк должен был находиться в стране мигунов и отвлекать на себя силы ОАСМ, тем самым не давая последним подавить восстание Фледа.

Ну и раз уж мы заговорили о Венке, то стоит добавить, что он смог успешно вывести свои полки в леса, что раскинулись восточнее Лесвилля. Причём, даже 8-й Марранкальский вырвался из города без каких-то особых потерь. Нет, потери, конечно же были, однако мы же помним, что Венк вообще считал, что у марранкальцев нет шансов выйти живыми из этой передряги. Тем не менее, Бойс вывел свой полк из пылающего города. Да и основные потери (до 15% личного состава) полк понёс во время штурма валов и стен, а не в самом городе, где благодаря чёрным птицам марранкальцы смогли продвигаться самыми безопасными маршрутами, поджигая всё на своём пути. В итоге, сгорело полгорода, и именно этот пожар и позволил полкам Венка беспрепятственно уйти в леса.

Что же касается потерь, то практически все они (порядка 70 человек) проходились на 8-й Марранкальский. В 7-м Ударном убитых было лишь двое. А в 4-м Штурмовом, который должен был пойти на корм медведям Красной Пасти, убитых не было вообще. Полковник Харт всё-таки смог вывести своих штурмовиков в лагерь, где они тут же начали мастырить импровизированные факелы. Гориллы и шимпанзе конечно же пытались кидаться камнями, однако пара десятков арбалетных болтов убедили приматов в крайне низком КПД подобной затеи.

Красная Пасть был разочарован и взбешён. Ему обещали вкусный хавчик и лёгкую добычу. А в итоге, добыча оказалась в железной шкуре, с большими железными зубами на длинных палках, к тому же ещё и с летающими железными клыками. Нет, победить в этой охоте Красная Пасть конечно же мог, однако цена такой победы была бы слишком высока. И в итоге, великий вождь решил, что пусть эти двуногие идут в жопу и дальше разбираются сами. В общем, Красная Пасть собрал всю шерстяную стаю на вытоптаном кукурузном поле и объявил, что их большая охота закончена, и отныне каждый волен возвращаться в свой ареал, либо искать новый. Таким образом, звериная бригада прекратила своё существование, а её личный состав разбрёлся кто куда.

Ну, а теперь вернёмся к Урфину, который в сияющих латах с развевающимся за спиной чёрным плащом восседал на летящем Крокодроне и обозревал сверху марширующую 1-ю Чернознамённую Деревянную Дивизию. Высоко в небе парили коршуны и ястребы. Над дуболомами клубилась чёрная туча воронья. Войско шло на Замок Маграба — последний оплот маршала Магдара. Благодаря откинутому забралу на свет божий снизошла благодать сияющего хрюкальника Потрясателя Вселенной. Идиотско-блудливая улыбка, а также совершенно ошалелый и счастливый взгляд говорили о том, что Урфин по уши влюблён. Причём, влюблён даже не в саму Агнет Прекрасную, а в некий совершенно далёкий от оригинала идеал. Наш втрескавшийся дендрокрафтер уже представлял, как он сметёт сопротивление мятежников и захватит замок, а после — бросит к прекрасным ножкам объекта своего вожделения голову Магдара. Ну, а помимо маршальской башки, месье Джюс намеревался предложить Агнет титул Императрицы Всея Магиланда, руку и сердце.

Ну и естественно, после таких знаков внимания Агнет вся растает, и тут же вся ему отдастся. В общем, именно так Урфин себе это всё и представлял. Ну, а также он считал, что он просто идеальная пара для новой королевы, а её холодность наш глупый столяр воспринимал, как кокетство.

Ладно, пока у Урфина котелок забит всяким розовым говном, мы пойдёт глянем, что там творится на земле…

А по земле шествовал Толковый Майор Дорн. Майор тоже был счастлив. Счастлив потому, что вёл в бой всю свою дивизию, к тому же усиленную. Этой победой Дорн намеривался утереть нос выскочке Полене. Будучи мастером в области штурмов укреплений, майор ни на секунду не сомневался в исходе сражения. И он уже представлял, какие почести его ждут после того, как он бросит к ногам Потрясателя Вселенной очередную взятую крепость. К тому же, Замок Маграба это вам не примитивные фортификации дикарей, а самая настоящая крепость, построенная по всем правилам военной науки. И гарнизон этой крепости составляют настоящие военные.

Когда-то давно, Урфин хотел сделать из взятия Замка Маграба образцово показательное шоу. Шоу прежде всего для своей деревянной Фронды. Однако, сейчас он предоставил полную свободу действий Дорну.

Напевая строевые песни, 1-я Чернознамённая Дивизия с первыми лучами солнца вышла на Замок Маграба. Защитники крепости знали от стрижей о надвигающемся деревянном войске и приготовились к обороне.

Дорн учёл уроки Потрясателя Вселенной, а посему не кинулся сразу на штурм. Весь день, от самого утра и до глубокой ночи, дуболомы валяли дурака, имитировали атаки, кидались камнями и пели песни. Причём, кидались не гренадёры и коряги-пращники, а вообще все. Камней в округе было предостаточно, в том числе и торчащих из земли скальных выступов, которые штурмовики и драбанты весело дробили.

Урфин, кружа на Крокодроне, не без удовольствия наблюдал, как шалят его деревянные детишки, кидаясь камушками в плохих дяденек. Естественно, большинство камней летело куда попало, однако, беспокоящий огонь сам по себе был делом полезным. К тому же, в том, что деревянные юниты всей дивизией прокачивают навык камнеметания, были одни только плюсы. Так что подобную инициативу можно было смело записать Дорну в зачёт. Сам Потрясатель Вселенной тоже не сидел на шее у Крокодрона без дела, и изо всех сил поддерживал своих войска воплями в матюгальник, периодически прихлёбывая из флажки.

Вдоволь навеселившись и проголодавшись, Урфин повёл «дракона» на посадку.

По-уши влюблённый, слегка подшафэ, и довольный как слон, Древодел с удовольствием уплетал жареных уток с лавашом, которых он прихватил в Марранюрте. Дабы скрасить походный ужин своему создателю, дуболомы грянули свою любимую про молодца Урфина. А тут ещё и чёрные птицы принесли потрясающую новость — Ельвед в поединке одолел Штальхолцфаллера. А вот это было грандиозно! Старина Джюс даже смахнул слезу. Ну тут даже добавить нечего — шикарный повод для профессиональной гордости мастера. Он создал бойца, который один на один победил грозного Железного Дровосека. Хоть и не убил, но по соплям то надавал! А это значит, что Ельвед сильнее! Ну, как тут не гордиться? Да и к тому же, Ельвед ещё и отобрал у Штальхолцфаллера его знаменитый топор!

И тут Потрясателю Вселенной пришла в голову гениальная идея, как ещё более унизить и Железного Дровосека, и всех тварей их ОАСМ. Он решил сделать некоего антипода, либо антагониста Штальхолцфаллеру. Нет, оно конечно эту роль в некотором смысле выполнял Ельвед, и как показала практика — выполнял блестяще. Панцерхаммер уже показал своё превосходство в бою над Железным Дровосеком. Так что, Древодел собрался создавать бойца не против лично железного дурака, хотя и эта функция закладывалась, а против самой идеи эксплуатации людей всякими металлическими и соломенными монстрами, а также защитника Магиланда от иноземного вторжения. Естественно, вооружён этот воин будет топором Штальхолцфаллера. А сам топор будет обработан Лунным Маслом. В качестве материала будет, естественно, железное дерево. Урфин даже решил отвалить новому изделию десятку саморезов в бубен, хоть оно и не планировалось, как командное. Просто, ПВ хотел сделать более-менее умного бойца, а не ещё одного Знаменосца, который был тупой, как пробка. Все эти грандиозные планы Урфин разрабатывал совместно с Крокодроном. А предшествовал этому следующий диалог:

— Эх, Крокодроша, Ельвед то наш, а?!

— Да, бать, Ельведушка — красава! Я-не-я! Надавал по сопатке этой ходячей кастрюле!

— Праздник, Крокодрошенька. Праздник. Душа поёт. Эх… Жалко, что ты не пьёшь, — вздохнув, Урфин приложился к фляжке.

— Жалко, бать. Жалко. С тобой бы я выпил. Жаль, не могу. Так-то вижу, как сердце твоё радуется, да вот только радость разделить не с кем. Может я сгоняю — притащу кого-нибудь из пластунов, а, бать?

— Нет, Крокодрошенька, путь не близкий. Да и пью я, сейчас…

— Эх, батюшка… Да вот был бы я не чучело, да рази ж я тебя бы одного в ентом деле бросил…

— Слушай, Кроко, а что у тебя в башке, а? Засохший мозг?

— Да вроде вата, бать.

— А как бы нам до неё добраться, а? На предмет пропитывания её коньяком, а? Через пасть не пойдёт…

— Не пойдёт, бать. А ежели через ноздрю, а? Спробуй, отец родной.

Урфин отвинтил крышку и с хитрой рожей набулькал Крокодрону в левую ноздрю. Последний швырнул ноздрёй — втянув в себя содержимое. Несколько раз быстро моргнув, аэрокрокодил выпучил бельма, после чего его харя расплылась в блаженной улыбке.

— Ба-тя-няяяя… Ба-тя-няяяя… Заебца, батяяяя… Заебца то как, а! Эт, бать, набулькай мне ещё в правое сопло — прочистим его, падлу.

До жопы довольный Урфин влил горючку в правое топливное отверстие живого летательного аппарата.

— Ой, ба-а-ать… Хорошо то как, а… Ой, ба-а-ать… Еба-ать-капать.

— А жисть то налаживается, а, Крокодрошенька? — Урфин подмигнул собутыльнику и с удовольствием глотнул из фляжки.

— Да ещё как налаживается, батюшка! Ты это, слышь, бать, ебать тебя, ты человечище! Не, бать. Стри, ты же мне жисть дал! Жисть! Ебать-колотить! Крылья дал! Я и так счастлив был без меры, да ещё и с тобой рядом… А тут ты мне ещё одну радость подарил. Батянь, ёптыть, ну не найти тебе преданнее, чем Крокодрон! Ну объективно, бать.

— Эх… Давай ещё по маленькой, Крокодрошенька. Эх… Верно ты всё говоришь. Как практика показала — дураков моих деревянных можно сбить с панталыку.

— А вот меня, бать, хрен собьёшь! Я-не-я! Не, бать, не перебивай, не перебивай, бать. Дай Крокодрону сказать. Ты знаешь, бать, как я тебя люблю и уважаю. Поэтому, бать, я не буду, где-то там по углам — шу-шу-шу. Я тебе, бать, прямо всё выскажу. В лицо, бать. Ты это, бать, Тостожопый — он же тоже, бать, не предаст никогда. Реально, бать, Тостожопый, как и я — за тебя хоть в огонь, хоть в воду. Реально. А ты, бать, ну уж извини, бать, накипело. А ты бросаешь его одного. А он тебя любит, бать, не меньше чем я. Тостожопый, бать, парняга вааще правильный, и преданный, как я. Блябуду. А щас он там киснет — тоскует без тебя. Переживает, ебать его… Бать, эт самое, давай его сюда вызовем, а? Жрать-пить не просит. По хозяйству сгодится. Да и в бою, бать, если надо, сам знаешь, Тостожопый пол войска стоит. Это Гамока твой — тварь хитрожопая — себе на уме. Ему не верь. А вот Тостожопый, бать, наш до-жопы! Я-не-я.

— И снова ты прав, Крокодроша… Мало я уделяю внимания старому другу… Да сам же видишь — делов до жопы.

— Эт понятно, бать. Такой махиной ворочаешь. Ну, так что, бать, с Тостожопым решим?

— Значит говоришь — вызывать?

— Ну! И это, бать, Пущай и Шпингалета с собой берёт — с ним веселее, да и в картишки можно…

А далее пошло обсуждение того, как назвать нового бойца. Но это я, уж извини, дружище, описывать не буду, а то ты со смеху сдохнешь. Скажу только, что имя они так и не выбрали, и закончилось всё тем, что они, обнявшись, горланили:

Ап!

Летит Крокодрон вниз к ущелью!

Ап!

Батяня со мною — я рад!

Ап!

Кружимся, кружимся над целью!

Ап!

И стрелы навстречу летят!

В нас стрелы летят…

Толковый Майор Дорн начал штурм глубокой ночью. До этого момента дуболомы продолжали горланить и кидаться камнями.

Всё началось с того, что к северным воротам выдвинулся 3-й Зелёный Батальон Гетайрона. Дуболомы шли молча, пока не вышли на рубеж атаки. Сапёры Литоса установили мантелеты, и гренадёры капрала Рёка, заняв позиции за этими укрытиями, открыли прицельный огонь по защитникам воротной башни. Сапёры Матифа приволокли срубленную сосну и расположились позади гренадёров в недосягаемости горящих стрел и дротиков, что обрушились на позиции стрелков.

Защитники крепости сконцентрировали стрельбу баллист (мечтающих кувшины с маслом) и огненных стрел на ментелетах. Щиты вспыхнули, что вызвало бурную радость магдаровцев. Правда, гренадёров там уже не было. Едва первый залп горящих стрел обрушился на их позиции, как Рёк отвёл своих на безопасное расстояние.

Однако, главный удар Дорн нанёс на южные ворота. Штурмовики фельдфебеля Айхенкопфа бегом кинулись вперёд и вскоре загрохотали, орудуя ломами и кувалдами. Горящие стрелы зачастую даже не втыкались, а отскакивали от чёрной дубовой древесины. Тех же, кто пытался лить на головы штурмовиков масло и смолу, перебили лучники-коряги Ведеса. Ворота не выдержали профессионального напора чёрных дуболомов и рухнули. И тогда Толковый Майор Дорн бросил в прорыв 6-й Драбантский батальон.

* * *

Прознав об успехах генерала Грема, большая часть дезертиров потянулась к нему. Но не все. Та банда бывших чабанов, просравших Стадо, прибавила в численности, и теперь в ней было более восьми десятков бойцов. Руководил бандой бывший сержант Лост. Так вот, этот самый Лост убедил свою ватагу, что пока мигуны будет воевать с Гремом и Венком, то сами они могут очень неплохо покуражиться и набрать вдоволь всякого добра. Ну, в общем-то он и не обманул. Банде везло. Вот и в этот раз они захватили очередную брошенную жителям деревню. Естественно, всё добро селяне унести не смогли, не успели и угнать весь скот и птицу. И теперь, нажравшись от пуза, марраны любовались горящей в наступившей темноте деревней. Прыгуны были так увлечены ярким зрелищем, что даже не заметили, как среди них оказалась высокая (по меркам низкорослых марранов) фигура в плаще с капюшоном. Увидев таинственную фигуру, горцы слегка опешили. И тут из-под капюшона раздался строгий женский голос:

— Кто здесь главный?

Лост осклабился, услышав женский голос. Восседая на тюке с добычей и почёсывая волосатую грудь, бывший сержант с наглым вызовом произнёс:

— Ну, я.

Фигура щёлкнула тонкими изящными пальцами. Словно из ниоткуда мелькнула огромная шерстяная туша, и железные зубы монстра сомкнулись на горле Лоста, едва не откусив тому голову.

Фигура откинула капюшон, явив ночи аристократическое лицо молодой женщины. В её огромных зелёных глазищах блеснуло отразившееся пламя пожара.

— Ответ неправильный. Главная здесь — я.