Башни полуночи

Глава 37 Тьма в Башне

Гавин сидел на скамье в саду кэймлинского дворца. С тех пор, как он прогнал посланца Эгвейн, прошло уже несколько часов. В небе висела распухшая, растущая луна. К нему несколько раз подходили слуги, справиться, не нужно ли ему чего. Похоже, они о нём беспокоились.

А он просто хотел посмотреть на небо. Это не удавалось сделать уже несколько недель. Было прохладно, но он не стал надевать кафтан, висевший на спинке скамьи. Хорошо просто посидеть на открытом воздухе, потому что под небом, полностью скрытым тучами, дышится как-то иначе.

С последними лучами уходящего дня, когда стих его шум, выглядывая, словно нерешительные дети, стали разгораться звёзды. Гавин был рад их вновь увидеть. Наконец-то он мог дышать полной грудью.

Илэйн права. Основная причина его ненависти к ал'Тору – разочарование. Возможно – зависть. Ал'Тор играет почти ту роль, которую Гавин избрал бы для себя. Править странами, возглавлять армии. Взгляните на их жизни! Кто тут разберёт: кто из них принц, а кто – пастух?

Возможно, Гавин противился требованиям Эгвейн оттого, что хотел предводить, быть тем, кто совершает героические поступки. Если он станет её Стражем, ему придётся уступить и помогать ей менять мир. Большая честь охранять жизнь великого человека. Огромная честь. В чём смысл великих поступков? Слава, которую они приносят, или изменение чьей-то жизни в лучшую сторону?

Уступить. Он восхищался людьми вроде Слита за подобное самоотречение, но никогда их не понимал. До конца – никогда. «Я не могу ей позволить пойти на это в одиночку, – подумал он. – Я должен помочь. Не выходя из отбрасываемой ею тени».

Потому что он её любит. А ещё потому, что так будет лучше. Если два барда играют одновременно, но разные мелодии, то выйдет только шум. Но если один из них уступит, чтобы позволить воцариться гармонии другой мелодии, тогда родится такая красота, которую невозможно ни одному из них создать в одиночку.

И тут, именно в этот момент, Гавин понял. Он поднялся на ноги. Он не может явиться к Эгвейн как принц. Нужно идти к ней как Страж. За ней следует присмотреть, служить ей. Следить, чтобы исполнялись её желания.

Пора возвращаться.

Натягивая на ходу кафтан, он направился по ведущей к дворцу дорожке. Ночные серенады всевозможных живших в пруду лягушек прерывались всплесками, когда он проходил мимо. Путь до покоев его сестры был недолог. Она ещё не должна была лечь, в последнее время у неё были проблемы со сном. В прошедшие несколько дней они часто подолгу засиживались за чашкой чая и с удовольствием болтали перед тем, как отправиться спать. Однако в этот раз у её дверей Гавина остановила Бергитте.

Женщина смерила его взглядом. Верно, её совсем не радовала необходимость исполнять вместо него роль Капитан-Генерала. Теперь ему это было ясно. Поэтому, подходя к ней, он чувствовал некоторую неловкость. Женщина подняла навстречу руку.

– Не сегодня, принцёныш.

– Я отправляюсь в Белую Башню, – объяснил Гавин. – Хотел попрощаться.

Он приблизился на шаг, но Бергитте упёрлась рукой в его грудь, мягко отталкивая Гавина обратно.

– Можешь отправиться утром.

Он едва не потянулся за мечом, но сдержался. Свет! А ведь было время, когда он не реагировал на любое препятствие подобным образом. Он действительно поглупел.

– Спроси, не примет ли она меня, – вежливо попросил он. – Пожалуйста.

– У меня приказ, – ответила Бергитте. – Кроме того, она не сможет ответить. Она спит.

– Уверен, она была бы не прочь, чтобы её разбудили.

– Это другого рода сон, – пояснила Бергитте. Она вздохнула. – Там что-то связано с айзседайскими делами. Отправляйся спать. Утром твоя сестра, скорее всего, передаст тебе привет от Эгвейн.

Гавин нахмурился. Как это воз...

«Сны, – догадался он. – Так вот, что имели в виду Айз Седай, упоминавшие, что Эгвейн учит их ходить по снам».

– Значит, Эгвейн тоже спит?

Бергитте смерила его взглядом.

– Проклятый пепел, я и так уже достаточно проболталась. Марш к себе.

Гавин удалился, но вовсе не к себе. «Он будет дожидаться, пока не отыщет слабость, – думал он, припоминая слова сул'дам. – И когда он нанесёт удар, после него останется такое разорение, что вы удивитесь, что всё это устроил один человек...»

Слабость.

От покоев сестры он бегом помчался через дворец к оборудованной по приказу Илэйн площадке для Перемещений. К счастью, одна из дежурных женщин Родни – полусонная, но готовая отправить срочного гонца – оказалась на месте. Гавин её не знал, зато тёмноволосая женщина, по всей видимости, узнала его.

Она зевнула и открыла по его просьбе Врата. Он промчался сквозь них и оказался на площадке для Перемещений в Белой Башне. Врата за спиной моментально исчезли. Гавин вздрогнул и, обернувшись, выругался от души. Они едва его не прихлопнули! Чего ради женщина из Родни закрыла их так быстро, с угрозой для его жизни? Ещё чуть-чуть – и он остался бы без пятки, а может, и того хуже.

Но времени нет. Он повернулся и бросился бежать.

* * *

Эгвейн, Лиане и Хранительницы Мудрости появились в одной из комнат в подвале Башни, где их уже поджидала группа сидящих как на иголках женщин. Это был опорный пункт, который Эгвейн решила устроить на случай отступления.

– Докладывайте! – потребовала Эгвейн.

– Шиван и Карлиния мертвы, Мать, – мрачно сообщила Саэрин. Суровая Коричневая тяжело дышала.

Эгвейн выругалась:

– Что случилось?

– Всё шло по плану, мы как раз, как вы и приказывали, обсуждали фиктивный план наведения порядка в Арад Домане. Как вдруг...

– Огонь, – передёрнувшись, перебила её Морврин. – Они ударили прямо сквозь стену. Направляли женщины, некоторые из них с невероятными способностями к Силе. Я заметила Алвиарин. И остальных тоже.

– Найнив по-прежнему где-то там, – добавила Брендас.

– Вот упрямица, – заметила Эгвейн, оглядываясь на Хранительниц Мудрости. Те кивнули. – Отправьте Брендас назад, – указала она на хладнокровную Белую. – Когда проснёшься, ступай и разбуди остальных, чтобы вывести их из-под удара. Оставь Найнив, Суан, Лиане и меня.

– Хорошо, мать, – ответила Брендас.

Эмис что-то сделала, отчего очертания женщины стали размыты и исчезли.

– Остальные, – сказала Эгвейн, – отправляйтесь в безопасное место. Подальше от города.

– Очень хорошо, Мать, – ответила Саэрин, но осталась на месте.

– Что ещё? – спросила Эгвейн.

– Я... – Саэрин нахмурилась, – не могу уйти. Странно.

– Чепуха, – выпалила Бэйр. – Это...

– Бэйр, – сказала Эмис. – Я тоже не могу уйти. Творится что-то неправильное.

– Небо стало фиолетовым, – заметила Юкири, выглянув в крохотное окошко. – Свет! Похоже на какой-то купол, накрывший Башню и весь город. Когда это случилось?

– Тут что-то не так, – заявила Бэйр. – Нам следует проснуться.

Внезапно, заставив Эгвейн вздрогнуть, Эмис исчезла. Буквально через мгновение она появилась вновь.

– Мне удалось вернуться туда, где мы были раньше, но я не сумела выбраться из города. И мне это не нравится, Эгвейн ал'Вир.

Эгвейн попыталась переправиться в Кайриэн. Не получилось. Встревожившись, но сохраняя спокойствие, девушка выглянула в окно. Совершенно верно, небо наверху стало фиолетовым.

– Просыпайтесь, если нужно, – обратилась она к Хранительницам Мудрости. – Я останусь сражаться. Здесь одна из Предавшихся Тени.

Хранительницы промолчали. Затем Мелэйн сказала:

– Мы с тобой.

– Хорошо. Все остальные, держитесь подальше от этого места. Отправляйтесь в «Путь Музыканта» и ждите там до пробуждения. Мелэйн, Эмис, Бэйр и Лиане, мы отправляемся выше в Башню, в комнату с деревянными панелями на стенах и с кроватью, окружённой четырьмя столбиками и кисейной драпировкой. Это моя спальня.

Хранительницы Мудрости кивнули, и Эгвейн отправилась туда. На ночном столике стояла лампа. Здесь, в Тел'аран'риоде, лампа не горела, хотя в реальном мире Эгвейн оставила её горящей. Вокруг появились Хранительницы Мудрости и Лиане. Лёгкая драпировка вокруг кровати встрепенулась при их появлении.

Башня вздрогнула. Бой продолжался.

– Будьте осторожны, – предупредила Эгвейн. – Мы сражаемся с опасным противником, и ему это место известно лучше, чем вам.

– Мы будем осторожны, – ответила Бэйр. – Я слышала, эти Предавшиеся Тени мнят себя повелителями этого мира. Что ж, посмотрим.

– Лиане, – продолжила Эгвейн, – ты справишься? – Эгвейн хотела было отослать её прочь, но они с Суан успели провести в Тел'аран'риоде какое-то время. Конечно она опытнее остальных Айз Седай.

– Буду стараться не высовываться, мать, – пообещала женщина. – Но их там больше, чем нас. Я вам пригожусь.

– Согласна, – ответила Эгвейн.

Все четверо пропали. Почему же им не удалось покинуть Башню? Это тревожит, но вместе с тем может сыграть на руку. Это означает, что она здесь заперта.

Но, возможно, и Месана тоже.

* * *

С крыши сорвалась и взмыла в воздух пятёрка голубей. Перрин резко обернулся. За спиной стоял Губитель. От него пахло камнем.

Мужчина поднял голову, провожая улетавших птиц жёстким взглядом.

– Твои?

– Предосторожность, – ответил Перрин. – Я подумал, что скорлупу орехов на земле ты точно заметишь.

– Умно, – заметил Губитель.

За его спиной раскинулся прекрасный город. Перрин не мог поверить, что какой-то иной город может сравниться красотой с Кэймлином, но если на земле и был такой город, то это был Тар Валон. Весь город был произведением искусства. Почти каждое здание было украшено арками, шпилями, резьбой и орнаментом. Кажется, даже мостовая была уложена по-особому художественно.

Взгляд Губителя стрельнул в сторону пояса Перрина. Там, в специальном кошеле, созданном мыслью Перрина, хранился тер'ангриал. Кончик предмета торчал наружу в виде серебристой замысловато переплетённой косички. Перрин ещё раз попробовал уничтожить эту штуку силой мысли, но ничего не вышло. Удары молота так же не смогли помочь, не оставив даже вмятин. Чем бы ни являлась эта вещь, её создали прочной, чтобы противостоять подобным действиям.

– Ты стал искуснее, – сказал Губитель. – Мне следовало убить тебя тогда, много месяцев назад.

– Думаю, ты пытался, – ответил Перрин, поднимая молот и кладя его на плечо. – Так кто же ты на самом деле?

– Я – житель двух миров, Перрин Айбара. И тот, кто принадлежит обоим мирам. Верни мне шип снов.

– Ещё шаг – и я его уничтожу, – ответил Перрин.

Губитель фыркнул и направился вперёд.

– У тебя недостаточно на это сил, мальчик. Даже у меня сил на это не хватит. – Невольно его взгляд на мгновение устремился куда-то за спину, поверх плеча Перрина. На что он смотрит?

«Гора Дракона, – подумал Перрин. – Он видимо решил, что я направился в эту сторону специально, чтобы бросить туда эту штуку». Может это подсказка, как ему, Перрину, уничтожить тер'ангриал? Или Губитель пытается сбить его с толку?

– Не дави на меня, мальчик, – сказал Губитель, надвигаясь, в его руках появились меч и кинжал. – Сегодня я уже убил четырёх волков. Отдай мне шип по-хорошему.

Четырёх? Но на глазах у Перрина он убил только одного. «Он старается вывести меня из себя».

– Думаешь, я поверю, что ты не убьёшь меня, если я его отдам? – спросил Перрин. – Если я это сделаю, ты вернёшь его обратно в Гэалдан. Ты знаешь, что я просто последую туда за тобой. – Перрин отрицательно покачал головой. – Один из нас должен умереть, и покончим на этом.

Губитель замешкался, но потом улыбнулся:

– Знаешь, Люк тебя ненавидит. Ненавидит до мозга костей.

– А ты – нет? – уточнил Перрин, нахмурившись.

– Не больше, чем волк ненавидит преследуемого оленя.

– Но ты – не волк, – тихо прорычал Перрин.

Губитель пожал плечами.

– На том и порешим. – Он бросился вперёд.

* * *

Гавин влетел в Белую Башню на такой скорости, что часовой едва успел отдать честь. Гавин промчался мимо расставленных зеркальных светильников. Ради экономии масла только каждый второй из них был зажжён. По пути к лестнице, ведущей наверх, он услышал за спиной шаги.

Гавин со свистом выхватил из ножен меч, и обернулся. Мазон с Келарком встали как вкопанные. Бывшие Отроки теперь носили форму гвардейцев Башни. «Попробуют ли они его остановить? Кто знает, какие приказания оставила им Эгвейн?»

Бойцы отдали честь.

– Ребята? – обратился к ним Гавин. – Куда путь держите?

– Сэр, – обратился Келарк. В неровном свете ламп его вытянутое лицо оказалось в тени. – Когда мимо пробегает офицер с подобным выражением на лице, не приходится гадать, нужна ему помощь или нет. Нужно просто бежать следом!

Гавин улыбнулся.

– Вперёд! – Он бросился вверх по лестнице, двое солдат с мечами наготове последовали за ним.

Покои Эгвейн располагались довольно высоко, и к тому времени, когда Гавин добрался до её этажа, он тяжело дышал, и его сердце было готово вырваться из груди. Они миновали три коридора, потом Гавин вскинул руку. Он бросил взгляд в сторону ближайшего тёмного угла. Сможет ли в какой-то из этих теней укрыться Кровавый Нож?

«Без света нет тени...»

Он выглянул за угол, где находилась дверь, ведущая в покои Эгвейн. Сейчас Гавин находился примерно на том же месте, где в прошлый раз смешал её планы. Может, и сейчас он ей мешает? Оба гвардейца стояли за спиной, дожидаясь его приказов.

Да. Он действует так же, как в тот раз. Но всё же кое-что изменилось. Он будет защищать её ради свершения ею великих дел. Он будет держаться в её тени и гордиться. Он будет делать то, что скажет она, но, несмотря ни на что, будет её защищать.

Потому что именно так поступает Страж.

Гавин скользнул вперёд, сделав знак бойцам следовать за ним. На этот раз темнота в затенённом алькове не отталкивала его взгляд, как случилось прежде. Добрый знак. Гавин остановился у двери и осторожно её толкнул. Она была незапертой. И, сделав глубокий вдох, он шагнул в комнату.

Тревога не поднялась, ни одна ловушка его не поймала и не подняла в воздух. На стенах были зажжены несколько ламп. Услышав лёгкий шум, он поднял голову. Вверху, извиваясь, висела горничная с широко выпученными глазами. Её рот был заткнут невидимым кляпом из Воздуха.

Гавин выругался, метнулся через комнату и распахнул дверь в спальню Эгвейн. Её кровать, стоявшая у дальней стены, была задрапирована белыми кисейными занавесками. Рядом на подставке стояла зажжённая лампа. Гавин прошёл к кровати и откинул занавеску. Спит или...

Он уже протянул руку к её шее, но услышал лёгкий стук за спиной и блокировал мечом направленный в спину удар. Не одна, а сразу две смазанные тени отделились от островов темноты. Он улучил момент и взглянул на Эгвейн. Крови заметно не было, но он не мог определить, дышит она или нет. Может, его вторжение как раз помешало совершиться убийству?

Времени проверять не было. Он встал в стойку Цветки Яблони на Ветру и закричал. Его товарищи вошли внутрь, но встали за дверью как вкопанные.

– Зовите подмогу! – крикнул Гавин. – Живо!

Темнокожий Мазон повернулся, повинуясь приказу, а Келарк с решимостью на лице бросился в бой.

Силуэты Кровавых ножей постоянно смещались и словно струились. Гавин сумел сменить стойку на Кошку на Горячем Песке и попытался их прощупать, но каждый его выпад пронзал лишь воздух. От напряжённых усилий уследить за фигурами у Гавина уже начали болеть глаза.

Келарк атаковал противников с тыла, но его выпад был столь же безрезультатным. Гавин сжал зубы и стал отбиваться, прижавшись спиной к кровати. Ему нужно удерживать их подальше от Эгвейн, пока не подоспеет помощь. Если ему удастся...

Обе фигуры разом изогнулись, одновременно атаковав Келарка. У парня едва оставалось время на то, чтобы выругаться, как лезвие вражеского меча ударило его в шею, и из неё брызнула кровь. Гавин вновь закричал, меняя стойку на Ящерицу в Терновнике, пытаясь поразить спины убийц.

И вновь его удары не достигли цели. Казалось, он промахнулся всего на пару волосков. Захлёбываясь кровью, Келарк рухнул на пол. Его кровь отразила свет лампы, но Гавин не мог выйти на его защиту, не открыв путь к Эгвейн.

Один из убийц развернулся обратно к Гавину, а второй в это время одним ударом обезглавил Келарка. Несмотря на смазанные движения, Гавину показалось, что удар был похож на Реку Подмывающую Берег. Гавин отступил, пытаясь не смотреть на тело павшего товарища. «Думай о защите. Нужно только продержаться пока не подоспеет подмога!» Он шагнул вбок.

Шончан были настороже. Они знали, что он уже дрался с одним из них раньше.

Но сейчас у них было значительное преимущество. Гавин не был уверен, что сможет справиться с двумя.

«Нет, сможешь, – резко сказал он себе. – Если не сумеешь, Эгвейн умрёт».

Что это мелькнуло у прохода в другую комнату? Может, помощь близка? Гавин почувствовал было прилив надежды и шагнул вбок. Отсюда он разглядел лежавшее на полу залитое кровью тело Мазона.

В комнату проскользнула третья тёмная фигура и закрыла дверь, заперев её на ключ. Вот, значит, почему остальные двое так медлили. Они ждали появления своего товарища.

Все трое убийц разом атаковали.

* * *

Перрин дал волку волю.

В кои-то веки он не боялся, чем это может для него закончиться. Он позволил себе быть самим собой, и в бою окружающий мир становился правильным.

Возможно, это происходило потому, что он подчинялся его воле.

Юный Бык прыгнул с крыши в Тар Валоне. Мощные задние лапы взметнули его в воздух, сумка с тер'ангриалом была пристёгнута к его спине. Волк перемахнул через улицу и приземлился на мраморной крыше с расставленными по краю статуями. Волк перекатился, поднявшись человеком с молотом в руке. Тер'ангриал оказался крепко привязанным на поясе.

Губитель испарился прямо перед нацеленным в него ударом и мгновенно возник за спиной Перрина. Противник ударил, но Перрин исчез и появился левее. Так они продолжали кружиться вокруг друг друга, то появляясь, то исчезая, изо всех сил стараясь, чтобы их удар достиг противника.

Перрин вырвался из этого хоровода, отправившись к одной из огромных статуй, изображавшей какого-то напыщенного военачальника. Он развернулся, ударив по ней молотом, существенно умножая силу удара. Куски статуи полетели навстречу Губителю. Убийца волков появился, ожидая, что Перрин окажется рядом, но вместо этого его поджидала буря камня и пыли.

Губитель взвыл, осколки камня порезали ему кожу. Его плащ немедленно стал прочным, как сталь, отразив остальные осколки. Он стряхнул их, и всё здание содрогнулось. Перрин выругался и спрыгнул с проваливающейся крыши.

Не успев коснуться соседней крыши, Перрин вновь обернулся волком. Губитель возник прямо перед его носом с натянутым луком. Юный Бык взвыл, представив, что сильно подул ветер, но Губитель не стал спускать стрелу. Он просто стоял и ждал, словно...

Словно был статуей.

Обернувшись, Перрин выругался, пропуская разминувшуюся на волосок с его талией стрелу. Настоящий Губитель стоял неподалёку. Он моментально исчез, оставив вместо себя детальную копию.

Перрин перевёл дыхание и заставил исчезнуть пот со лба. Губитель может напасть откуда угодно. Перрин поставил за спиной стену и осторожно принялся осматривать окрестные крыши. Купол сверху содрогнулся.

Перрин уже привык, что тот движется вместе с ним, но в данный-то момент он не трогался с места.

В панике он взглянул вниз. Кошель с вещью исчез. Та стрела Губителя срезала его с пояса Перрина. Он метнулся к краю крыши. По улице внизу бежал Губитель, сжимая в руке кошель.

Вдруг из переулка выпрыгнул волк и напал на Губителя, сбив того на землю. Это был Прыгун.

Через мгновение Перрин оказался рядом, тоже набросившись на Губителя. Тот выругался, исчез прямо из-под Прыгуна и возник в дальнем конце улицы. Он стал быстро убегать, его очертания практически расплылись от подобной скорости.

Перрин бросился преследовать Губителя, Прыгун за ним.

«Как ты меня нашёл», – мысленно спросил Перрин.

«Вы – глупые щенки, – ответил Прыгун. – Очень громкие. Словно дерущиеся кошки. Легко найти».

Он сознательно не открывал Прыгуну, куда направился. Обнаружив мёртвую Танцующую в Дубах... что ж, этот бой для Перрина личный. Он забрал тер'ангриал из Гэалдана, его люди смогли вырваться, и он не желал рисковать жизнями остальных волков.

Прыгун не согласится уйти даже по просьбе Перрина. Рыча, Перрин бок о бок с волком помчался за Губителем.

* * *

Тяжело дыша, Эгвейн присела на корточки рядом со стеной коридора. Пот капал со лба. На противоположной от неё стене остывали потёки расплавленного от огненного удара камня.

В коридорах Башни воцарилась тишина. На стене перемигивались несколько ламп. Сквозь окно между Башней и тёмными тучами ей был виден фиолетовый купол в небе. Казалось, схватка длилась несколько часов, хотя, по всей видимости, она продолжалась не более пятнадцати минут. За это время она потеряла из виду Хранительниц Мудрости.

Эгвейн стала осторожно красться вперёд, используя плетение стража от подслушивания, чтобы заглушить звук собственных шагов. Подобравшись к углу, она выглянула. С обеих сторон было темно. Эгвейн осторожно, но уверенно, продолжила красться. Башня – её вотчина. Она ощущала, что к ней вторглись враги, как в тот раз, во время нападения Шончан. Однако этот бой существенно отличался от отражения нападения Шончан. В тот раз враг был смел, и его легко было найти.

Из-под двери впереди пробивалась полоска света. Подготовив плетения, Эгвейн перенеслась в комнату. Внутри оказались две перешёптывающиеся женщины. Одна из них держала призванный светящийся шар. Это были Эванеллейн и Местра, скрывшиеся из Башни Чёрные сёстры.

Брошенный Эгвейн огненный шар попал в Местру, превратил её в неистовый вихрь пламени. Эванеллейн вскрикнула, и Эгвейн атаковала её, выученным у Найнив способом: представила Эванеллейн полной тупицей, которая не может сама ни думать, ни действовать.

Взгляд женщины стал бессмысленным, рот приоткрылся. Мысль быстрее плетения. Эгвейн замешкалась. И что теперь? Убить её в беспомощном состоянии? От подобной мысли живот подвело. «Возьму её в плен. Потом пойду и...»

В комнате появился кто-то ещё. Вновь прибывшая была в чёрном великолепном платье с серебряной отделкой. Её окутывала темнота, словно сотканная из обвившихся лент. Юбка платья струилась и колыхалась. Подобный эффект был неестественным и вместе с тем впечатляющим. Такое было возможно только здесь, в Тел'аран'риоде.

Эгвейн заглянула в глаза женщины. Большие, голубые глаза на угловатом лице, обрамлённом чёрными волосами длиною до подбородка. В этих глазах таилась сила, и Эгвейн моментально поняла, с кем именно встретилась. «Зачем сражаться? Она ведь не сможет...»

Эгвейн ощутила, как меняется её разум, становясь более податливым. С уколом страха она принялась этому сопротивляться и, как только разум прояснился, перенеслась прочь.

Эгвейн очутилась в своих покоях, схватилась рукой за голову и уселась на кровать. Свет, как же сильна эта женщина!

За спиной послышался какой-то звук. В комнате кто-то появился. Эгвейн вскочила на ноги, приготовив плетения, но это оказалась Найнив с горящими от ярости глазами. Она уже вскинула руки, сплетая потоки, но остановилась.

– В сад, – предложила Эгвейн, не доверяя собственным покоям. Ей не следовало сюда являться. Месана точно знает про это место.

Найнив кивнула, и Эгвейн исчезла, появившись в нижнем саду Башни. Над головой возвышался странный фиолетовый купол. Что же это такое, и откуда его взяла Месана? Мгновение спустя в саду появилась Найнив.

– Они по-прежнему наверху, – прошептала она. – Я только что видела Алвиарин.

– А я – Месану, – ответила Эгвейн. – Ей едва не удалось меня схватить.

– Свет! С тобой всё в порядке?

Эгвейн кивнула.

– Местра мертва. И ещё я видела Эванеллейн.

– Наверху темно, как в могиле, – прошептала Найнив. – Думаю, это они подстроили. Суан с Лиане в порядке. Я видела их совсем недавно. Они держатся вместе. А прямо перед этим мне удалось поджарить Нотори. Она мертва.

– Хорошо. Чёрная Айя украла девятнадцать тер'ангриалов. Будем считать, что именно это количество Чёрных нам противостоит. – Против неё, Суан, Найнив, Лиане и трёх Хранительниц Мудрости. Их явно превосходят числом, но у Чёрной Айя, видимо, не много опыта в обращении с Тел'аран'риодом.

– Не встречала никого из Хранительниц Мудрости?

– Они все наверху, – Найнив поморщилась. – Похоже, им это даже нравится.

– Это на них похоже, – ответила Эгвейн. – Давай работать в паре. Будем появляться на пересечениях коридоров спина к спине и смотреть, не видно ли кого посторонних или света. Увидишь Чёрных, бей не раздумывая. Если тебя заметят, кричи: «Ходу!» и прыгаем сюда.

Найнив кивнула.

– Начнём от моих покоев, – сказала Эгвейн. – Южный коридор. Я его освещу, так что будь наготове. Оттуда прыгнем через один коридор к двери, ведущей на лестницу для слуг. И так далее.

Найнив резко кивнула.

Мир вокруг Эгвейн мигнул. Она очутилась в коридоре и немедленно представила это место ярко освещённым, заставляя его подчиниться своей воле. Всё окружающее пространство залил яркий свет. Возле стены на корточках сидела круглолицая женщина в белом платье. Это была одна из Чёрных сестёр – Седоре.

Женщина в гневе обернулась. Вокруг неё взметнулись плетения, но Эгвейн оказалась быстрее, вызвав огненный столб раньше, чем Седоре сумела справиться со своим плетением. Эгвейн же не использовала плетения. Один только огонь.

Эгвейн заметила, как в момент, когда вокруг Чёрной взревело пламя, глаза женщины широко распахнулись. Седоре закричала, но тут же смолкла, поглощённая жаром. Её дымящийся, обугленный труп рухнул на пол.

Эгвейн перевела дыхание.

– С твоей стороны никого?

– Никого, – ответила Найнив. – Кого ты подбила?

– Седоре.

– Правда? – удивилась Найнив, оборачиваясь. Покойная была Восседающей от Жёлтой Айя.

Эгвейн улыбнулась.

– Давай в следующий коридор.

Они прыгнули и повторили свой трюк, залив весь коридор светом. Здесь не было никого, поэтому они переместились дальше. Следующие два коридора оказались пусты. Эгвейн уже приготовилась отправляться дальше, как вдруг услышала шёпот:

– Глупое дитя! Твои действия столь предсказуемы.

Эгвейн обернулась.

– Где...

Она оборвала себя на полуслове, заметив Бэйр. Пожилая Хранительница Мудрости изменила свой наряд и даже свою кожу, чтобы слиться с белыми стенами и плитками на полу. Прячась на корточках в алькове, она была практически невидимкой.

– Тебе не следует... – начала было Бэйр.

Стена рядом с ними взорвалась, разбрасывая в стороны осколки камня. За стеной оказалось шесть женщин, и все они разом использовали плетения Огня.

Похоже, время игр в прятки миновало.

* * *

Перрин, перемахнув через окружавшую Башню стену, приземлился с глухим звуком на землю. Странности мира волчьих снов продолжались. Он уже не только чувствовал странные запахи, он слышал странные звуки. Внутри Башни что-то грохотало.

Он прыгнул за Губителем, пересёкшим территорию Башни, а затем побежавшим прямо вверх по её стене. Перрин последовал за ним, выше и выше в небо. Губитель находился прямо над ним. Кошель с тер'ангриалом был привязан к поясу.

Перрин создал длинный лук. Он натянул его и прицелился, стоя на стене Башни. Перрин отпустил тетиву, но убийца успел подпрыгнуть и прошмыгнуть в окно внутрь Башни. Стрела прошла выше.

Перрин прыгнул к окошку, затем нырнул внутрь, следом за ним прыгнул Прыгун, оставив за собой вихрь воздуха. Они оказались в спальных покоях с голубой отделкой. Хлопнула дверь, и Перрин бросился следом за Губителем. Он даже не стал утруждать себя открытием двери – просто разбил её молотом на ходу.

Губитель удирал вниз по коридору.

«За ним, – Перрин передал Прыгуну. – Я пойду наперерез».

Волк помчался по пятам за Губителем, а Перрин бросился вправо и наперерез. Он бежал очень быстро, стены так и мелькали мимо.

Он промчался через зал, в котором оказалось много людей. Он настолько удивился, что застыл на месте, зал угрожающе навис над ним.

Люди оказались Айз Седай, и они сражались друг с другом. Коридоры озарялись светом от пролетавших из конца в конец огненных шаров. Значит, звуки, которые он услышал раньше, не были галлюцинацией. А он уже решил, да...

– Эгвейн? – удивился Перрин.

Она стояла рядом, прижавшись к стене, внимательно всматриваясь в дальний конец коридора. Когда он заговорил, она резко обернулась, вскинув руки. Он почувствовал, как что-то его схватило. Его разум мгновенно отреагировал, оттолкнув окружающий воздух прочь.

Эгвейн, удивившись неудаче, вытаращилась на него.

Перрин сделал шаг навстречу.

– Эгвейн, тебе не следует быть здесь. Это место очень опасно.

– Перрин?

– Я не знаю, как ты сюда попала, – продолжил он, – но тебе следует уйти. Пожалуйста.

– Как ты меня остановил? – потребовала ответа она. – И что ты здесь делаешь? Ты был с Рандом? Отвечай, где он?

Она стала говорить очень властно. Эгвейн казалась другим человеком, старше той девушки, которую он знал, на десятки лет. Он открыл было рот, чтобы ответить, но Эгвейн его прервала.

– У меня нет времени на разговоры, – сказала она. – Прости, Перрин. Я ещё вернусь за тобой. – Она вскинула руку, и он почувствовал, как мир вокруг него меняется. Он оказался связанным по рукам и ногам верёвками.

Он весело взглянул вниз. Едва он подумал, что путы недостаточно крепко завязаны, как верёвки свободно упали вниз.

Эгвейн захлопала глазами, таращась на то, как падают путы.

– Как...

В это мгновение кто-то выскочил из ближайшей комнаты. Это была высокая женщина с худой шеей и тёмными, цвета воронова крыла, волосами. На ней было простое белое платье. Она улыбнулась, вскинула руки, и перед нею загорелся яркий свет.

Перрину не требовалось знать, что она собирается делать. Он был волком, он был повелителем этого места. Здесь плетения были бессмысленны. Он просто представил, что её атака не достигла цели, и твёрдо знал, что так и будет.

Из рук женщины вырвался столб ослепительного света. Перрин выставил руку навстречу перед собой и Эгвейн. Свет померк, словно был остановлен его ладонью.

Эгвейн обернулась, и за спиной женщины взорвалась стена, осыпав всё вокруг обломками. Один из них крепко ударил противницу по голове, сбив её на землю. Свет, после такого удара, она похоже мертва.

От Эгвейн донёсся запах потрясения. Она повернулась к нему.

– Погибельный огонь? Ты только что остановил Погибельный огонь? Его ничто не может остановить.

– Это же просто плетение, – ответил Перрин, мысленно потянувшись к Прыгуну. – «Где Губитель?»

– Это не просто плетение, Перрин. Это...

– Прости, Эгвейн, – сказал он. – Мы поболтаем позже. Будь очень осторожна в этом месте. Возможно, тебе уже это известно, и всё же. Оно куда опаснее, чем ты думаешь.

Он повернулся и бросился в погоню, оставив озадаченную Эгвейн. Похоже, она всё-таки стала Айз Седай. Это хорошо. Она это заслужила.

«Прыгун? Где ты?»

Единственным ответом был внезапный, пугающий мысленный вопль боли.

* * *

Гавин сражался за свою жизнь с тремя ожившими тенями, состоящими из тьмы и стали.

Они довели его до предела возможностей, оставив с полдюжины порезов на руках и ногах. Он пользовался приёмом, называвшимся Бушующий Циклон. Это помогало защитить жизненно важные органы, но едва-едва.

Занавески у кровати Эгвейн были покрыты брызгами его крови. Если его противникам уже удалось убить Эгвейн, то они разыграли великолепный спектакль, изображая попытки её убийства.

Он устал и слабел. С каждым шагом на полу оставался кровавый отпечаток его сапога. Боли он больше не чувствовал. Его блоки стали более вялыми. Через секунду-другую противники его добьют.

Несмотря на то, что он уже охрип, помощь так и не появилась.

«Идиот! – корил он себя. – Нужно больше думать и меньше ломиться прямо в пасть опасности!» Нужно было поставить на уши всю Башню.

Единственной причиной, почему он до сих пор был жив, была осторожность его противников. Они пытались его измотать. Как только с ним покончат, они, как упоминала сул’дам, зальют кровью Белую Башню. Айз Седай будут захвачены врасплох. Эта ночь может выйти кошмарнее, чем то нападение Шончан.

Все трое убийц ринулись вперёд.

«Нет!» – подумал Гавин, когда один из них сделал Реку, Подмывающую Берег. Гавину пришлось прыгнуть вперёд, проскользнув между двух мечей, вращая оружием. К собственному изумлению он попал, что засвидетельствовал раздавшийся на всю комнату крик. На пол хлынула кровь, и одна из теней упала.

Оставшиеся двое разом разразились проклятьями, и оставили свои попытки его измотать. Они дружно напали, в сумраке сверкнули мечи. Гавин, вымотанный до предела получил очередное ранение в плечо; по руке потекла кровь, затекая под кафтан.

Как сражаться против теней? Это просто невозможно!

«Света без тени не бывает...»

Эта последняя отчаянная мысль его поразила. Он отпрыгнул с воплем в сторону и схватил подушку с постели Эгвейн. Он повернулся – лезвия мечей противников вспороли воздух совсем близко – и бросил подушкой в лампу.

Комната погрузилась во тьму. Нет света – нет теней.

Равенство.

Темнота всё уравнивает. Ночью невозможно различать цвета. Не видно крови на руках, не видно белую кровать Эгвейн и его противников-теней. Но зато слышно, как они двигаются.

Предположив, куда двинутся Кровавые Ножи, Гавин вскинул меч в отчаянном ударе, используя приём Колибри Целует Медвяную Розу. Размытые очертания их фигур больше не отвлекали его внимания, и его удар попал в цель, располосовав плоть врага.

Гавин изогнулся, освобождая меч. В комнате стало тихо, если не считать звука упавшего тела. Он затаил дыхание, но стук собственного сердца грохотал в ушах. Где же последний убийца?

Из соседней комнаты свет не доходил. Келарк упал прямо за дверью, перекрыв собой полоску света.

Гавина уже начало шатать. Он потерял слишком много крови. Если бы у него было хоть что-то, чтобы кинуть и отвлечь внимание... но ничего нет. От движения зашуршит одежда, а это его выдаст.

Поэтому он сжал зубы, топнул ногой и поднял меч, прикрывая шею, моля Свет о том, чтобы удар шёл понизу.

Так и случилось. Он получил глубокую рану в боку. Гавин принял удар, слегка застонав, но тут же ответил изо всех оставшихся сил. Меч свистнул и прошёл с небольшим усилием, разрубая препятствие. Послышался стук: это отрубленная голова стукнулась о стену, и следом ещё один – обезглавленное тело рухнуло на пол.

Гавин тяжело осел рядом с кроватью, опёршись об неё спиной, из его раны в боку хлестала кровь. Начало меркнуть сознание, хотя в темноте сразу и не поймёшь.

Он потянулся туда, где по его воспоминаниям должна была быть рука Эгвейн, но слишком ослаб, чтобы найти её.

Мгновение спустя он упал на пол. Его последняя мысль была о том, что он так и не узнал, жива она или мертва.

* * *

– Великая Госпожа, – произнесла Кэтрин, опускаясь на колени перед Месаной. – Мы не можем отыскать описанную вами вещь. Половина наших сторонниц занимается поисками, а другая половина сражается с сопротивляющимися червями. Но её нигде нет!

Обдумывая сложившееся положение, Месана сложила руки под грудью. Попутно она ударила полоской Воздуха по спине Кэтрин: неудача должна быть наказана. Во всех видах обучения главный залог – последовательность.

Над её головой в Башне раздавался грохот, но здесь она была в безопасности. Она подчинила это место своей воле, создав новую комнату, каменный мешок, под подвалом. Детишки, которые сражаются там, наверху, воображают, что они что-то знают об этом мире, но они всего лишь детишки. А она ещё до своего пленения долгое время посещала Тел'аран'риод.

Башня вновь вздрогнула. Она осторожно обдумала ситуацию. Каким-то образом эти Айз Седай раздобыли шип снов. Как им удалось обнаружить подобное сокровище? Месана жаждала обладать им не меньше, чем подчинить себе эту девочку-Амерлин, Эгвейн ал'Вир. Возможность запретить использование Врат в твоём убежище... В общем, жизненно необходимая вещь, особенно, когда она решит выступить против других Избранных. Это более действенно, чем выставлять стража, защищая свои сны от чужого вторжения, и он не дает использовать все формы Перемещения в зону влияния и вовне всем, кроме доверенных лиц.

Однако пока действует шип снов, она также не может перенести ту происходящую наверху битву в более подходящее, тщательно подобранное место. Досадно. Но нет, она не позволит себе лишних эмоций из-за этой ситуации.

– Возвращайся назад, и сосредоточьтесь на том, чтобы захватить женщину по имени Эгвейн ал'Вир, – приказала Месана. – Она знает, где устройство. – Да, теперь ей всё ясно. Она разом убьёт двух зайцев.

– Да... Госпожа... – Кэтрин съёжилась под ударами розги из Воздуха. «Ах, да», – Месана слегка повела рукой, развеивая плетение. Едва она проделала это, к ней пришла новая мысль.

– Обожди, – сказала она. – Мне нужно наложить на тебя кое-какое плетение...

* * *

Перрин появился на крыше Белой Башни.

Губитель держал Прыгуна за шкирку. В боку волка торчала стрела, на лапы текла кровь. Ветер подхватывал капли крови и разбрызгивал их по камням крыши.

– Прыгун! – Перрин шагнул к нему. Он всё ещё чувствовал присутствие Прыгуна, хотя и слабое.

Губитель легко поднял волка вверх. В другой руке он сжимал нож.

– Нет, – воскликнул Перрин. – У тебя есть всё, что ты хотел. Просто уходи.

– А как же то, о чём ты упоминал чуть ранее? – спросил Губитель. – Что ты знаешь, куда я пойду, и ты последуешь за мной? В этом мире отыскать шип снов слишком просто.

Он как бы невзначай скинул тело Прыгуна с края Башни.

– НЕТ! – закричал Перрин. Он прыгнул на край, но Губитель возник рядом, схватил Перрина и занёс нож. Но прыжок Перрина выбил их обоих за край Башни. У Перрина подвело живот.

Он попытался перенестись в другое место, но Губитель крепко его держал в своей хватке, изо всех сил мешая Перрину переместиться. На мгновение они зависли, но потом падение продолжилось.

Губитель был очень силён. От него пахло неправильно, словно затхлостью и волчьей кровью. Он поднёс нож к горлу Перрина, и единственное, что тот мог этому противопоставить, – закрыться рукой, представив, что его рубашка стала прочной как сталь.

Губитель усилил нажим. Перрин на мгновение почувствовал слабость, и рана в груди Перрина напомнила о себе резкой болью. Они с Губителем падали. Нож пробил рукав Перрина и вонзился в предплечье.

Перрин закричал. Ветер был очень громким. Порыв длился всего несколько секунд. Губитель вырвал нож.

«Прыгун!»

Перрин зарычал и ударил Губителя, оторвав и сбросив его с себя. Руку жгло огнём. Перрин извернулся. Земля стремительно приближалась навстречу. Он пожелал оказаться в другом месте, и тут же оказался рядом с падающим Прыгуном, и успел подхватить его, перед тем как упасть. Колено подкосилось, земля вокруг него сотряслась, но он умудрился мягко опустить Прыгуна.

С неба прожужжала стрела с чёрным оперением, пронзила спину Прыгуна и пришпилила к нему подставленное снизу бедро Перрина.

Перрин вскрикнул, чувствуя, как его собственная боль смешивается с внезапно нахлынувшей агонией Прыгуна. Сознание волка исчезало.

– Нет! – заливаясь слезами, передал Перрин Прыгуну.

«Юный Бык...» – ответил волк.

Перрин пытался перенести их в другое место, но его разум помутился. Скоро прилетит ещё одна стрела. Это он знал. Перрину удалось перекатиться в тот самый момент, когда она впилась в землю, однако его нога бездействовала, а Прыгун оказался тяжёлым. Перрин упал на землю, выронив волка.

Губитель приземлился неподалёку с большим, изогнутым чёрным луком в руках.

– Прощай, Айбара. – Губитель поднял лук. – Похоже, сегодня я убил пять волков.

Перрин уставился на стрелу. Всё вокруг казалось смазанным.

«Я не могу бросить Фэйли. Я не могу бросить Прыгуна. Я их не брошу!»

Едва Губитель отпустил тетиву, Перрин изо всех сил постарался вообразить себя сильным. Он почувствовал, как забилось сердце и по венам разлилась сила. Перрин вскрикнул, голова прояснилась, и он сумел собраться настолько, что ему удалось исчезнуть и переместиться прямо за спину Губителя.

Оттуда он нанёс удар молотом.

Губитель походя повернулся и отразил удар нечеловечески сильной рукой. Перрин упал на одно колено, ногу пронзила боль, которая никуда не делась. Он охнул.

– Ты не сможешь себя исцелить, – объяснил ему Губитель. – Способы есть, но нельзя просто вообразить, что с тобой всё в порядке. Но, похоже, ты догадался, как восстановить кровь. Это действительно полезно.

Перрин кое-что учуял. Страх. Может, он исходил от него?

Нет. Нет, оттуда. За спиной Губителя была дверь в Белую Башню. Внутри зияла чернота. Не просто тень, а чернота. Перрин уже достаточно поднаторел в упражнениях с Прыгуном, чтобы узнать что это.

Это был кошмар.

Губитель открыл рот, будто пытаясь что-то сказать. Перрин зарычал и всем своим весом врезался в Губителя. Ногу пронзила боль.

Они оба рухнули в черноту кошмара.