Аспирант

Глава 7

Я приподнялся на подушке и посмотрел по сторонам. Следов Заварзиной в близи я не заметил. Как видно я задремал буквально на пару минут, но этого времени Заварзиной хватило, чтобы переместиться из-под моего бока на кухню откуда сейчас раздавался стук ножа о разделочную доску и голос Юлии, которая напевала себе какую-то мелодию под нос. Это очевидно свидетельствовало о ее хорошем настроении, а также и о том, что она все же решила продемонстрировать мне свои кулинарные таланты.

Сразу сделать этого не получилось. Юлия припарковала машину во дворе, мы вылезли из нее, вошли в подъезд, поднялись на третий этаж и остановились перед дверью под номером 30. Заварзина залезла в сумочку, достала из нее ключи, открыла дверь и взмахом руки пригласила меня войти в прихожую. Я вошел, следом вошла она. Юлия быстро закрыла дверь, бросила сумочку на пол, подошла в плотную ко мне, обхватила меня своими руками за шею и тут же впилась в мои губы.

После долгого поцелуя она, прервавшись и переведя дух произнесла:

— Марш в душ! Я сейчас приду к тебе.

После душа мы переместились на диван в комнату, которая, судя по всему, служила Заварзиной спальней. Наконец видимо совсем умаявшись, я отключился ненадолго, но за это время Юлия успела переместиться на кухню и судя по доносившимся оттуда звукам развить там бурную деятельность.

Саша! — раздался ее голос, — вставай, мой руки и садись есть.

Я поднялся с дивана, надел штаны, футболу и пошел в направлении кухни. Войдя, я увидел Юлю на которой был коротенький халат, надетый к тому же явно на голое тело. На столе стояли тарелки с нарезанным сыром, колбасой, в отдельной миске я разглядел политый майонезом овощной салат. На плите стояла небольшая кастрюлька, в которой варились сосиски. Заварзина сказала:

— Извини, но я как-то не планировала сегодня кормить мужчину, поэтому то, что могу предложить сейчас это так перекус на скорую руку. Впрочем, если ты останешься голоден я могу тебе налить борща. Он свежий вчера только сварила. Выпить хочешь?

Я пожал плечами и сказал:

— Смотря что.

— Коньяк.

— Надеюсь французский?

— Нет Саша. Грузинский. Но зато очень неплохой на мой, естественно, вкус.

Я кивнул головой, Юлия достала из холодильника початую бутылку коньяка, лимон, из буфета пару пузатых бокалов, быстро порезала лимон на блюдце, плеснула коньяка в бокалы и спросила меня:

— Ну за что пьем?

— Я подумал и сказал:

— За то, чтобы мы встречались как можно реже по такому поводу по какому встретились сегодня.

Юля кивнула головой и выпила. Выпил и я. Коньяк и в самом деле был не дурен. Некоторое время после мы молча ели. Затем Заварзина спросила меня:

— Саш, как думаешь этот мужик, который шофер, он выживет?

Я пожал плечами.

— Черт знает. Но в любом случае шансов выжить у него сейчас значительно больше, чем если бы он свалился с моста в воду, вместе с автобусом.

— Да больше, не спорю. Будешь еще коньяк?

— Ну по одной еще можно.

Закончив есть Заварзина, поставила на плиту чайник поинтересовавшись при этом, что я предпочитаю кофе или чай и сев на мягкую табуретку прямо напротив меня, подпёрла свою голову ладонями устремив на меня свой внимательный задумчиво — печальный взгляд.

— Что так странно на меня смотришь? — поинтересовался я.

— Я… Я, Саша думаю о том, что произошло, между нами, только что. Это всерьез или так разовая акция?

— Ну не знаю как тебе, а мне хотелось, чтобы всерьез. С тобой хоть и не просто, зато не скучно.

— Мне тоже. Ты мне давно нравишься Саша.

— Тогда в чем же дело? Все же от нас зависит. Или ты так не думаешь?

— Не думаю. Увы, но в жизни далеко не все зависит только от нас. Поверь мне. Я иногда чувствую себя как тот герой Стивена Кинга. Из “Мертвой зоны” помнишь?

Это ты про свои вещие сны и прочее?

— И про них тоже. Знаешь когда тогда у того дома, куда шел Афанасьев, я стояла в полной растерянности и не знала, что мне делать дальше то у меня появилось мощное такое предчувствие, что вот сейчас появится человек, который поможет мне в этой ситуации и который мне вообще поможет. У меня бывают такие предчувствия. Но, честно говоря, я совсем не ожидала, что этим человеком можешь оказаться ты. Поэтому, когда ты вышел из рощи и подошел ко мне я была очень удивлена. А сейчас понимаю, что все это и в том числе наша встреча тогда совсем не случайны. И мы мало, что можем изменить. Какая-то сила свела нас, и она же может нас развести.

— Ох, Юлия Сергеевна, совсем не ожидал услышать из уст передового советского ученого — историка подобную мистическую хрень и поповщину.

— Ты зря смеешься Саша над этим. Наша жизнь устроена совсем иначе чем учат нас в школе и институте. Поверь мне. И таинственного с мистическим в ней значительно больше, чем ты можешь представить себе сейчас.

— Ну не буду спорить. Возможно, ты разбираешься во всем этом лучше меня. Тут правда возникает один вопрос, напрямую касающийся этих твоих мистических сновидений и предчувствий.

— Какой? — Юлия поднялась с сидения, подошла к плите и выключила газ под вскипевшим чайником. Затем она достала из шкафа растворимый кофе, положила его по чайной ложечке в две чашки и залила кипятком. — Тебе с сахаром или без? — спросила она меня.

— Положи две ложки. А вопрос вот какой. Смотри и в прошлый раз и сегодня мы сумели предотвратить несчастье своими силами. Но ведь так может быть не всегда. Представь, что скажем завтра тебе присниться сон о таком будущем несчастье или катастрофе или преступлении предотвратить которые мы вдвоем окажемся не в состоянии.

— Хорошо. Такое конечно вполне может быть. Но что ты предлагаешь? Обратиться к властям и рассказать им о том, что мне Юлии Заварзиной сняться вещие сны о том и о том? Да нас засмеют и это в лучшем случае. А в худшем ославят либо сумасшедшими, либо аферистами.

— Ну обратиться к властям в принципе не такая уж плохая идея поверь мне. Тем более у тебя наверняка есть кое-какие знакомства в этой среде. Если мне не изменяет память твой отец был заместителем председателя Горисполкома?

— Не изменяет. Действительно был. И знакомства у меня кое-какие есть. Так что с кого начнем. Куда обратимся в первую очередь. В Обком, Облисполком, или может сразу в ЦК послание направим. Лично в руки Генеральному Секретарю ЦК КПСС Константину Устиновичу Черненко! — Юлия произнесла все это с явной насмешкой в мой адрес.

— Ну в случае чего можно конечно и к Черненко обратиться. Но мы пока дедушку тревожить по таким пустякам не будем. Как и Обком с Облисполкомом. Я другое предлагаю. У тебя нет скажем информации о тяжких преступлениях, которые могут произойти в городе или области в самое ближайшее время? И желательно не бытового характера. Лучше всего в городе. Но на крайний случай сойдет и область.

Юля задумалась. Помолчала не долго и потом сказала довольно не хотя:

— В принципе такая информация у меня есть. И даже не только по Величанску и области. Кое-что есть и по Союзу в целом.

— Так это просто замечательно! — я даже вскочил со стула, — представляешь мы сливаем эту информацию куда надо, там ее проверяют и убеждаются в твоей правоте. И дело в шляпе! Нужна только информация, которую легко было бы проверить. Есть такая?

— Ну положим есть. Но я все равно не понимаю, как ты собираешься донести ее до компетентных товарищей? Если ты надеешься на меня, то делаешь это напрасно, в этой среде сколь — ни будь значительных связей я не имею. Ты, конечно, можешь записаться на прием к генералу Алдонину, но на мой взгляд с такими же шансами на успех можно обратиться и в Обком, и в Горком, да хоть в ЦК.

Я снисходительно посмотрел на Юлию.

— Вот знаешь, что губит тебя Заварзина, что не дает тебе прийти к правильным выводам и найти правильные решения? Твоя склонность все утрировать и преувеличивать!

— Ну хорошо Саша! Я все утрирую. Но что предлагаешь ты? Я пока не услышала от тебя ни одного здравого предложения. Только одни я общие слова. Я утрирую. А ты, как всегда, тянешь кота за хвост и впадаешь в какое-то словоблудие.

— Не спеши с выводами. Мы не пойдем ни в Обком, ни в ЦК, ни к генералу Алдонину. Мы пойдем к майору милиции Герману Валентиновичу Астахову. Вот к кому мы пойдем с твоей информацией, добытой путем ясновидения вещих снов или что там будет тебе угодно. К нему и только к нему!

— Подожди, — Заварзина с недоумением взглянула на меня, — а это еще кто такой, что за фрукт?

— Нет, Юля, ты не угадала, это не фрукт, это совсем не фрукт! — я поднял указательный палец, — майор Герман Валентинович Астахов занимает должность начальника ОУР или отдела уголовного розыска Дзержинского ОВД, при чем он является и это общепризнанно одним из лучших если не самым лучшим из оперов в городе. Поэтому видимо и не сделал большой карьеры.

— Ну хорошо. Я верю тебе. Но как мы попадем к этому Астахову? Вряд ли вот так просто можно сказать с улицы можно встретиться с целым начальником уголовного розыска. И тем более сделать так, чтобы он сразу и безоговорочно поверил бы нам. Ты Саша, например поверил мне далеко не сразу. Помнишь, как ты искал в моих действиях подвохи и розыгрыши.

— Помню, помню. Не переживай Юля. И ты права. Вот так с улицы даже с майором милиции встретиться невозможно, или по крайней мере очень сложно. Но мы придем к нему не с улицы.

— А как? Откуда мы придем к нему? Что за поганая привычка у тебя Солдатов говорить много и не по существу!

— А сейчас будет по существу! — Я торжествующе взглянул на Юлю, — мы можем прийти к майору Астахову домой и поговорить там если понадобится один на один без лишних ушей и глаз.

— Он что твой хороший знакомый? — спросила Заварзина.

— Ну можно и так сказать, ответил ей я, — и хороший знакомый и что еще не мало важно близкий родственник. Двоюродный брат моей матери. И главное он человек с большой фантазией. Уж если кто сможет поверить тебе, то только он. Естественно, если ты сумеешь предоставить ему железные доказательства своей правоты. Ну как тебе такой вариант Заварзина?

Юлия ничего не ответила мне. Она помолчала, молча допила кофе. Затем встала, открыла шкаф, достала оттуда пачку сигарет, зажигалку, прикурила сигарету и отвернулась к открытой форточке.

— Ну как тебе мой план? — нарушил я затянувшуюся паузу.

— Мне он не нравиться, — наконец откликнулась Заварзина, — я совершенно не желаю связываться с органами.

— Почему? В недоумении развел я руками, — по-моему, без органов мы никак не сможем решить назревающие проблемы. Дядя Герман очень порядочный человек, “честный мент”, его все уважают представь даже некоторые преступники. От него никто и никогда не видел никаких подлянок. Наверное, поэтому он и не сделал большой карьеры.

— А я и не сомневаюсь, что твой дядя Герман как ты говоришь “честный мент” и хороший опер, — произнося эти слова Юля, усмехнулась видимо каким-то своим мыслям, — только пойми одно, Саша, уже на следующий день, как только твой дядя Герман получит реальные доказательства моей правоты об этом узнает весь его отдел, а с ним и куратор из Комитета. А с комитетскими я связываться я не хочу совершенно. Менты еще куда ни шло, особенно если сотрудничать с ними не формально и не на постоянной основе. Но только не комитетские.

— А ты часом не шпионка?

— Нет, Санечка я не шпионка. А ты что думаешь Комитет способен испортить жизнь только шпионам и связанным с ними гражданам? Если это так-то ты крупно ошибаешься.

— А я вот сам комитетский кстати ты что меня не боишься?

— Это ты про то, что служил срочную в погранвойсках? Ну какой же ты комитетский! Я не о таких комитетских говорю. — Заварзина затушила окурок сигареты о металлическое блюдце — пепельницу и повернулась ко мне лицом. Она продолжила:

— Пойми, Санечка, то, что я могу получать информацию о готовящихся преступлениях или о действующих преступниках, которые пока не пойманы это полбеды. Хотя комитетские и здесь наверняка при случае не против будут погреть свои лапки. Хуже будет если в какую — ни будь светлую голову на Лубянке придет мысль о том, что я могу делать предсказания политического характера. Тогда все. Я тебе гарантирую, что больше ты меня в своей жизни не увидишь. Как и я тебя. Я вообще не уверена, что в этом случае комитет не зачистит самым жестким образом всех посторонних, кто хоть в малейшей степени будет посвящен в мою тайну. А меня возьмут и выпотрошат до конца с применением спецсредств. А потом так же, как и всех вас ликвидируют по-тихому. Самый оптимистический вариант для меня — это стать объектом изучения для яйцеголовых в каком ни будь закрытом НИИ. Так что Санечка, разберут твою Юлечку на запчасти, как пить дать разберут. И не узнаешь ты даже где могилка моя. Вот так-то!

— А ты можешь делать предсказания, которые касаются, политики, — спросил я, на что Юля как-то неопределенно кивнула головой причем истолковать этот кивок на мой взгляд можно было совершенно двояко.

— Такое впечатление, что ты говоришь не о КГБ. А о гестапо, — возразил я.

— Да все эти спецслужбы и люди, которые служат в них одним миром мазаны. Уж поверь мне. Это главное, а все остальное примитивная демагогия. И на кого работают эти спецслужбы до конца не ясно. То ли на самых себя то ли на кого еще. Ты помнишь историю Фуше?

Я утвердительно кивнул головой. Конечно, я хорошо помнил историю министра полиции Наполеона Жозефа Фуше, которого сам Наполеон совершенно обоснованно считал воплощением предательства.

— Ну вот! Что ты тогда удивляешься моим словам. Пойми, сейчас после смещения Щелокова Комитет взял МВД под плотный контроль. И новый министр у них с Лубянки. Он же возглавлял, правда не долго, КГБ СССР, а до этого много лет КГБ Украины. Федорчук сто процентов привел в МВД за собой целый косяк людей с Лубянки. А что происходит в Центре неизбежно дублируется на местах, в провинции только подчас в еще более уродливой форме. Так что будь уверен твой дядя Герман просто окружен комитетским стукачами. И скрыть получение информации о готовящихся и уже совершенных преступлениях, да еще полученной столь необычным способом он при всем своем желании долго не сможет.

Я мысленно не мог не признать правоту Заварзиной вспомнив как материл дядя Герман в разговорах со мной и нового министра и те порядки, которые он насаждал в милиции. Причем я не помнил, чтобы он в прошлом был таким уж горячим поклонником Николая Анисимовича Щелокова и тех нравов, какие царили в МВД в его бытность министром.

— Подожди, Юля. Не горячись, — примиряющим тоном, сказал я. — Я хорошо понимаю твои опасения и признаю их обоснованность. Более того твои опасения — это отчасти и мои опасения. Но тебе не кажется, что все-таки у нас нет особого выхода. В любом случае даже вдвоем мы с этой проблемой не справимся. А как я понимаю молчать и стоять в стороне ты не желаешь. Я правильно понимаю тебя?

— Да, пожалуй, правильно, — ответила мне Заварзина.

— Ну вот. Все равно в этом случае так или иначе нам придется вступать в контакт с представителями власти. И вариант с дядей Германом мне во всяком случае пока кажется самым оптимальным.

Заварзина пожала плечами и ответила мне:

— Санечка, в любом случае нам надо крепко подумать.

— Конечно, подумаем. А сейчас давай займёмся более приятным делом!

— Это каким? — Юлия сделала вид, что не понимает меня.

— Как каким? Сексом конечно! Или ты уже не хочешь меня?

— Санечка. А как же борщ? Я хотела тебя накормить борщом…

— Борщ подождет. Еще не вечер. Иди ко мне на колени! — я протянул руки обхватил ими Юлю и потянул ее на себя.