Аргонавты вселенной

ЭПИЛОГ

Земля ждала…

Астрономы всего земного шара не выходили из обсерваторий, отрываясь от телескопов только для того, чтоб погрузиться в вычисления, отрывались от вычислений только для того, чтобы опять припасть к окулярам телескопов. Со дня на день, с часу на час, с минуты на минуту в поле зрения телескопов и рефлекторов могли появиться блестящие очертания межпланетного корабля Николая Петровича Рындина, победоносного космического корабля, возвращавшегося из чудесного, неслыханного путешествия.

Не только ученые, но и все, кто интересовался судьбой экспедиции Рындина, все читатели газет и журналов — помнили каждое слово из писем, полученных на Земле от старого академика и его товарищей.

Три ракеты-письмоносца достигли Земли из четырех. Одна из них, последняя, или не успела долететь до Земли, или исчезла, затерялась где-нибудь в межпланетном пространстве. Но и без нее человечество знало: корабль академика Рындина вылетел в обратный путь, он теперь приближается к Земле, он везет неизвестные чудесные элементы, за которыми отправлена была экспедиция.

Делом чести каждого астронома, каждого наблюдателя небесных пространств — было заметить первым блестящую точку среди неподвижных звезд. Вот почему астрономы не отходили от телескопов, вот почему вновь и вновь проверяли они вычисления.

И еще одно хотел знать каждый: где опустится ракетный корабль? Можно ли будет увидеть этот спуск, посчастливится ли увидеть, как откроются двери ракеты, как появится в них знакомая фигура Рындина, седая шапка его волос, фигуры его товарищей — и среди них тот юноша, который очутился неожиданно в ракете и стал настоящим участником экспедиции, перенес вместе с экспедициею все трудности полета и пребывания на незнакомой планете?

Человечество ожидало.

И в этом напряженном ожидании как выстрел прозвучало первое известие. Говорила мощная московская станция имени Коминтерна:

— Алло, алло! Слушайте все, слушайте все! Крымская обсерватория при помощи нового большого телескопа нашла в небесном пространстве межпланетный корабль академика Рындина. Корабль заметен только в самые мощные телескопы. Он приближается к Земле. По расчетам обсерватории, корабль должен начать спуск на Землю через двенадцать дней. Слушайте все! Через двенадцать дней корабль академика Рындина должен начать спуск на Землю!

И на протяжении двенадцати дней не было человека, который бы еженощно не смотрел вверх, не старался бы увидеть в темном небе новую блестящую движущуюся звездочку. Разумеется, это было невозможно, все знали это, но вновь и вновь смотрели в небо, опять и опять искали.

Проходили дни. Ежедневно радио извещало:

— Корабль академика Рындина приближается. Он заметен уже в нормальные телескопы. Крымская обсерватория все время наблюдает его приближение. Вполне возможно, что корабль начнет спуск несколько ранее, потому что астрономы заметили взрывы, которые он делает, очевидно, с целью ускорить возвращение на Землю. За последние дни скорость корабля увеличилась. Главный астроном Крымской обсерватории, товарищ Рыжко, утверждает, что корабль начнет спуск на два дня раньше, чем предполагалось.

И каждый знал, что за приближением корабля академика Рындина неотрывно следит при помощи самого мощного в мире советского телескопа не кто иной, как астроном Рыжко, мать того самого юноши, о судьбе которого было столько разговоров. Она не сводит глаз с крохотной блестящей звездочки, которая мчит ей назад ее сына, ее дорогого, любимого сына Василия.

Новое сообщение:

— Корабль академика Рындина уже близко к Земле. По всем наблюдениям, корабль начинает торможение. Он делает первый эллипс вокруг земли, тормозясь о земную атмосферу. Наблюдайте межпланетный корабль Рындина, превратившийся теперь в спутника Земли. Корабль можно видеть еженощно в следующие часы…

Радио извещало о времени, когда корабль приближался к Земле, когда он опять удалялся и вновь приближался, описывая свои тормозные эллипсы. Теперь корабль видело уже много людей. Каждый, у кого была хоть небольшая астрономическая труба, даже хорошая подзорная труба, — мог найти его на небе, пользуясь указаниями обсерватории.

Далеко-далеко, словно среди звезд, двигалась в небе маленькая блестящая черточка. Она медленно проплывала по небосклону. Она была едва заметна вблизи горизонта. Затем она поднималась выше и выше, к зениту — и все время становилась ярче. В зените ее можно было заметить даже в хороший бинокль. А затем она опускалась к противоположному горизонту, затемнялась, делалась постепенно менее и менее приметной, чтобы наконец и совсем исчезнуть за горизонтом.

Межпланетный корабль уменьшал скорость. Его тормозные эллипсы укорачивались. И пришел день, когда радио известило:

— Эллипсы корабля Рындина превратились в круги. Корабль облетает Землю по ровным правильным кругам. С минуты на минуту можно ждать снижения.

Теперь оставался один вопрос: куда именно спустится корабль? Сможет ли старый академик выбирать место, или ему придется садиться куда-нибудь среди океана?.. Ведь это будет самый безопасный спуск! Но тогда никто его не увидит в безграничных просторах Атлантического или Великого океанов!..

Астрономы говорили:

— Нельзя допустить иного предположения. Рындин опустится только в океан. Другой способ был бы слишком опасным.

Астрономы не учитывали того опыта управления ракетным кораблем, который приобрел его командир, академик Рындин!

Вечером этого же самого дня радио взволновало всех неожиданным известием;

— Получено радиосообщение от академика Рындина. Николай Петрович сообщает, что он сделает посадку межпланетного корабля на том же самом месте, откуда он стартовал, на поверхности большого Иван-озера. Возможность этого объясняется тем, что погода позволяет академику Рындину очень хорошо видеть Землю и выбирать желательное место для посадки. Корабль пойдет на посадку завтра около десяти часов утра. Можно надеяться, что он очутится на поверхности озера около одиннадцати часов утра.

Поезда не имели возможности вместить всех, желавших в эту ночь выехать к Иван-озеру. Дороги были покрыты беспрерывными рядами автомобилей. Казалось, вся страна двинулась в эту ночь, чтобы к утру очутиться на берегах славного Иван-озера. Со всех сторон, как к центру громадной звезды, мчались сюда люди. Летели автомобили, мотоциклы, мчались поезда, летели в воздухе самолеты и дирижабли. Стратосферные самолеты приносили людей из далеких концов Советского Союза, из Сибири, Средней Азии, Хабаровска и Камчатки. Быстроходнейшие ракетные самолеты молниями неслись из Нью-Йорка, из Парижа, Лондона.

Лучи утреннего солнца озарили берега большого Иван-озера, покрытые десятками тысяч людей. Берега изменили свой обычный вид. Не осталось желтого цвета песка, не осталось зеленой травы. Были только человеческие массы, взволнованные, возбужденные; и над ними реяли в воздухе, раскрывались там и здесь красные цветы знамен.

Вожди народов Советского Союза, руководители партии и советского правительства прилетели из Москвы на быстроходных автожирах в девять часов утра. Автожиры опустились на плоскую крышу большого сооружения на берегу, того самого сооружения, из которого в свое время выводили на поверхность Иван-озера ракетный корабль. Любимые народом великие руководители трудящихся прошли к высокой трибуне на крыше сооружения, встреченные радостными приветственными возгласами, пролетевшими над всей озером.

Торжественное ожидание продолжалось. Напряженно стучали сердца, взволнованные мысля возникали у людей: не слишком ли рискует академик Рындин, выбирая для посадки поверхность Иван-озера? Не лучше ли было бы ему все-таки выбрать бескрайнюю поверхность океана?.. Каждый понимал, что Николай Петрович хотел опуститься в пределах Советского Союза, приветствовать этим спуском трудящихся Советского Союза, каждый радовался этой мысли — и каждый тревожился: как-то управится Рындин с этой ответственной посадкой?

В чистом синем небе не было ни облачка. Золотое расплавленное солнце недвижимо висело над серебристою поверхностью озера. Едва заметная прозрачная рябь набегала на берег и исчезала на нем. Корабль Рындина уже начал посадку. Но — где он? Откуда он появится? Если принять во внимание знакомое уже движение маленькой звездочки, которая ночью медленно плыла в темном небе, то корабль должен появиться с востока. Тысячи глаз следили за горизонтом на восточной стороне озера, ища малейших перемен в небе.

Но небо было все еще чистым. Ничего не появлялось в его синеве.

Где же корабль? Где он?

И вдруг все вздрогнули. Загудела сирена. Это означало — корабль замечен. И одновременно с сиреной напряженный вздох всколыхнул человеческую массу. Вон он, корабль Рындина!

Крошечная темная черточка появилась далеко-далеко в небе, едва заметная над восточным горизонтом. Она с секунду неподвижно висела, словно застыла над далекими лесами, а потом все ясно увидели, что черточка начала подниматься. Она взлетала выше и выше, казалось, она вот-вот исчезнет в небе. И вместе с тем она медленно увеличивалась. Значит, она не отдаляется, а, наоборот, приближается?.. Впрочем, это было уже ясно и без догадок.

Черточка остановила свой подъем в небо. Она изменила направление и теперь мчалась по какому-то невидимому склону к озеру. Вот уже видно, что это не черточка, а маленькая сигарка… только — что это тянется за нею? Словно бы несколько маленьких треугольничков… Да, да, это парашюты, которыми Рындин тормозит корабль! Все в порядке.

Сигарка приближалась. И опять люди вздохнули. Они взволнованно смотрели, как сигарка словно перевернулась в воздухе. Теперь она приближалась хвостом вперед. Зачем это? Неужели авария?..

Нет, это последнее торможение. Тучки дыма окружили сигару; прорезая их, корабль Рындина мчался к озеру, к его спокойной поверхности. Новые взрывы, новые тучи дыму, уже больше, уже темнее. И каждому было заметно, как уменьшилась скорость корабля. И все-таки — как быстро он падает!

Еще миг — и вместе с последними взрывами корабль скрылся в воде. Он упал в нее, как падает бомба с тяжелого самолета, и сразу исчез под поверхностью озера. Озеро подбросило в воздух высокий столб воды, гигантский фонтан, поднявшийся в воздухе и медленно рассыпавшийся на мелкие брызги, падавшие назад, в озеро. Где же корабль?

Фонтан на несколько секунд привлек общее внимание. Люди не сразу заметили, что корабль уже плыл по поверхности озера, покачиваясь и разбивая волны в мельчайшие брызги. От него поднимался пар, весь он был окутан паром. Вода вокруг него кипела. Корабль был горячий, он разогрелся от трения о воздух.

Заметно замедляя ход, корабль описал на воде широкий полукруг. Он приближался к берегу, он плыл к большому сооружению с трибуной на крыше. Он остановился, горячий, окутанный тучей белого пара, словно утомленный.

Загремела музыка. Медные могучие звуки неслись над озером. Но их заглушили буря радостных возгласов, шторм рукоплесканий, которыми люди встречали корабль. А он покачивался у берега, от него все еще поднимался пар, его круглые окна смотрели на берега, как глаза гигантской рыбы.

И вот на спине этой гигантской металлической рыбы что-то зашевелилось. Это открывался верхний люк. Люди на берегу умолкли. Лишь радостная торжественная музыка неслась в воздухе. Сейчас… сейчас появятся участники экспедиции!

Люк открылся. Но из него никто не появлялся. Люди на берегу замерли. Стихла музыка. Стало тихо — так тихо, что слышно было, как бьются волны о металлические бока корабля.

И перед удивленными глазами десятков тысяч людей из верхнего люка ракетного корабля быстро выдвинулось высокое раздвижное древко. Оно поднималось, выше, выше… Для чего это?.. Что это будет?..

Широкое красное полотнище медленно поплыло вдоль древка вверх. Большое красное советское знамя с золотыми серпом и молотом зареяло над ракетой, ветер развернул его во всю ширину. Ветер показал всем это радостное знамя, на котором было написано:

— Привет Советской земле!

Опять буря возгласов и рукоплесканий пронеслась вдоль берегов, сразу же замирая. Взволнованные люди забыли про знамя. Они увидели другое.

Над люком появилась так знакомая всем седая голова Николая Петровича Рындина. Ветер трепал его волосы. Рындин поднимался на крышу корабля с поднятою в знак привета рукой. А за ним появились его спутники и товарищи: Сокол, который нервно поправлял очки, пытаясь скрыть волнение, неизменно спокойный Гуро и сияющий Василий Рыжко с радостным веселым лицом.

И теперь уже ничего нельзя было услышать, — ни музыки, напрасно старавшейся прорваться сквозь ураган возгласов и рукоплесканий, ни самих приветственных возгласов — ничего! Все смешалось, все гудело, все слилось в один сплошной могучий крик радости.

Советская земля встречала своих героев, отважных победителей космоса, завоевателей Венеры, встречала достойных сынов Советского народа, смелых, бесстрашных аргонавтов вселенной!..