Аргонавты вселенной

НЕОЖИДАННАЯ ПОМОЩЬ

Василий ясно слышал, как в его левом виске стучал маленький острый молоточек. Тук… тук… тук… Вспотевший лоб лежал на холодном стекле шлема. Юноша знал: вот еще секунда — и конец. Грозное ворчание приблизилось к нему. И эта поднятая лапа с зубчатыми краями… Неужели же это последнее, что довелось ему увидеть в жизни?..

Как бы большая и длинная разорванная кинолента пронеслась перед его глазами. Отдельные кадры ее останавливались, задерживали на себе внимание и мчались дальше, исчезали, освобождая место для следующих. Сколько может человек вспомнить за несколько секунд? Кажется, немного, но за эти несколько секунд Василий успел увидеть так ясно, словно бы все стояло у него перед глазами, — успел увидеть почти всю свою жизнь.

Вот он, Василий, еще маленький, забрался в шкаф, где лежали памятки об отце, его вещи. Никто не заметил этого, и через пять минут маленький Вася появился перед родными в буденовке и с саблей, тащившейся вслед за ним по полу. И как он проливал слезы, когда мать отобрала у него эти замечательные вещи!..

И еще раз он плакал горючими слезами, когда побывал с матерью в мавзолее Ленина. «Мама, неужели Ленин никогда не встанет?» — спросил маленький Вася. И, услышав ответ, горько заплакал: ему так хотелось, чтоб Ленин опять был живой!

Экзамены в школе. Василий — отличник. И вдруг, неожиданно, он забыл формулу воды. Невозможно, по-глупому смешно, но забыл и не мог вспомнить, до тех самых пор, пока преподаватель, поняв, что мальчик волнуется, отпустил его на минутку на место. А затем — как блестяще Василий доказал свои отличные познания!

Маруся… его черноглазая приятельница, вместе с которой он обсуждал возможности своего путешествия в межпланетном корабле Рындина… теперь она, вероятно, вспоминает о нем, милая, дорогая Маруся…

Всего несколько секунд — и столько воспоминаний, столько мыслей!.. И вдруг Василий услышал резкий звук выстрела. Юноша вздрогнул: это чудится ему, чудится!..

Но вслед за этим раздался второй выстрел, совсем близко у его головы. Или это был уже не выстрел, а взрыв? Дикий рев ответил на это.

Помощь? Откуда? Кто?

Порывистым движением Василий поднял голову, но тотчас же опустил ее снова. Потому что он узнал спокойный, властный голос Гуро:

— Юноша, не шевелиться! Лежать все так же, как лежал до сих пор. Ни одного движения. Я управлюсь один.

Гуро уже сидел на выступе, свисавшем в верхней части пещеры, на противоположной ее стороне. Он держал в руках свою короткую автоматическую винтовку, из которой еще тянулась тоненькая струйка дыма, заметная в ярком луче электрического прожектора, направленного вниз. Вниз смотрел и охотник.

Страшный гигант, уже занесший над Василием лапу, беспомощно махал теперь ею в воздухе. Собственно, это была уже не та лапа, которую видел только что Гуро. Ловкий охотник в какую-нибудь долю секунды прицелился, выстрелил и раздробил лапу чудовища. Разрывная пуля его винтовки наткнулась на сопротивление и доказала, на что способны эти крошечные снаряды. Толстый слой твердой оболочки лапы был разорван в куски; мускулы висели на ниточках жилок. Чудовище свирепо ревело; должно быть, ему было знакомо чувство боли.

Оно недоумевало. Вот только что перед ним был враг, который стрелял, теперь этот враг лежит неподвижно, должно быть — мертвый. А опасность появилась с другой стороны. Что это еще за опасность? И почему не действует лапа?

Непонимающими глазами чудовище искало эту вторую напасть, забывая про первого врага. Его длинные усы, словно обнюхивая воздух, быстро двигались и извивались.

Именно этого и хотел Гуро.

— А ну-ка, посмотри сюда. Я тут, тут, голубушка; иди, нападай на меня, — бормотал Гуро сквозь сжатые зубы, — иди, иди сюда. Да вот я где!

С последними словами он направил на чудовище яркий луч своего прожектора. Чудовище взревело и решительно повернулось к Гуро, окончательно забыв про Василия. Оно медленно подвигалось через пещеру, не сводя с охотника свирепых глаз. Видимо, ему мешали раненые лапы; страшилище тяжело передвигалось, таща за собой длинное, грузное туловище.

— Сюда, сюда, вот так, ближе, — повторял Гуро. — Василий, дружок, можешь теперь смотреть. Только не высовывайся из-за глыбы, а то я боюсь задеть тебя! Как ты себя чувствуешь?

Василий поднял голову и выглянул. Он увидел острый, как нож, луч прожектора, соединявший, казалось, темную фигуру на высоком выступе с гигантским чудовищем, которое ползло к этому выступу.

— Да что же ты не отвечаешь? — опять донесся к нему спокойный голос Гуро. — Как себя чувствуешь? Или разучился разговаривать, а?

Василий удивленно посмотрел на темную фигуру на выступе: какое спокойствие, какая выдержка!.. Готовится к битве с таким чудовищем и спокойно говорит, словно сидя где-то на балконе…

— Все хорошо, товарищ Гуро, только вот это созданьице едва не поставило точки на моей биографии, — ответил он, стараясь попасть в тон собеседника.

— А вот мы сейчас, наоборот, поставим точку ему, — весело отозвался Гуро. — Как ты всегда говоришь? Факт…

— Факт, факт, — подтвердил Василий. — Но как же вы поставите эту точку? Вы осторожнее, она, эта тварь, того…

— А вот увидишь. Ну, ты, пошевеливайся!

Последние слова охотника адресовались уже чудовищу, которое, подползая к стене, остановилось. Выступ закрыл от него фигуру врага. Усы ощупывали стену, одна лапа изо всех сил скребла ее, отрывая большие камни и сбрасывая их вниз.

— Э, нет, так мне неудобно, — произнес Гуро. Он подвинулся ближе к краю выступа, выставил вниз винтовку и нажал спуск. Гулкий выстрел раздался в пещере и прогремел внизу: то взорвалась разрывная пуля в теле чудовища.

Этого было достаточно. Вконец рассвирепевшее страшилище бросилось вверх, цепляясь лапами и челюстями за землю и карабкаясь на выступ, на котором спокойно ожидал Гуро. Зычный рев, прерывавшийся рычанием, наполнил пещеру. А снизу, словно помогая и сочувствуя, визжали и тявкали маленькие чудища, дети страшилища.

Василий видел, как Гуро спокойно отложил в сторону винтовку, снял левой рукой со своего пояса какую-то круглую вещь, что-то сделал с ней и поднял в правой руке высоко над головой.

— Ну, Василий, держись! — услышал Рыжко его голос.

Охотник взмахнул рукой и в тот же миг скрылся за выступом, потому что голова страшилища уже приближалась к нему. Большая серая туча дыма, прорезанная огненными языками, закрыла голову чудовища. Свирепый рев моментально умолк, словно растворившись в громовом взрыве. Сверху падали камни, сброшенные волной воздуха, которая через секунду толкнула и Василия.

Гуро опять сел на выступ и осматривался. В руках его уже была винтовка.

Огромное туловище чудовища тяжко осело вниз. Лапы дергались во все стороны. Два длинных отростка на конце туловища сближались и снова расходились, как гигантские ножницы. Вот туловище осело совсем и замерло. Туча дыма клубами расходилась под потолком, расплываясь в воздухе и оседая на потолок и стены.

— Видишь, как мы поставили ему точку? — спросил Гуро.

Да, Василий хорошо видел. Там, где перед этим была грозная бронированная голова страшилища, где лязгали грозные челюсти, шевелились длинные усы, — там теперь торчали отдельные куски хитинового панциря, какие-то жилы, клочки мяса. Граната сделала свое дело. Чудовище было обезврежено.

Но это зрелище было не менее отвратительным, чем вид целого чудовища. Волосатое туловище вздрагивало, лапы беспорядочно разгребали грунт, перетирая его. А главное, эти длиннейшие ножницы на конце туловища, не прекращавшие своего движения…

— Двинемся теперь, юноша, — опять послышался голос Гуро. — Там, в ракете, очень беспокоятся о тебе. Как бы это перетащить тебя сюда, ко мне?.. А, вот! Обожди, обожди.

Охотник, удобнее устроившись на выступе и опершись обеими ногами о камни, развернул моток тонкой веревки, который был перекинут у него через плечо. Он посмотрел туда, где был Василий, и взмахнул мотком в воздухе:

— Держи, юноша! — крикнул он.

Моток веревки, раскручиваясь в воздухе, полетел к Василию. Другой конец веревки был в руках у Гуро.

— Так, — произнес охотник, увидев, что Василий поймал веревку. — Теперь обвяжи конец поперек себя. Да как можно крепче, чтоб не развязалась. Кстати оказать, эти животинки, которые верещат внизу, они как — не помешают тебе?

Старательно обвязывая себя, Василий взглянул на середину пещеры.

— Кажется, нет, — ответил он, — они как щенята, только очень большие.

Опираясь на винтовку, он двинулся вперед. Ловкие руки Гуро подтягивали в то же время веревку, которая соединяла обоих. Вдруг Василий остановился:

— Товарищ Гуро, заметили ли вы, как отвечают нам эти удивительные камни? Как только скажешь что-нибудь, они светятся. Да вы выключите ваш прожектор, будет яснее.

— Прежде всего вижу, что ты совсем уже стал на ноги, — ответил Гуро. — Даже разговариваешь о посторонних вещах. Ну что ж, это неплохо. Ну-ка, что же с этими камнями?

Он выключил прожектор. Голубоватая полутьма наполнила пещеру.

— Смотрите! — крикнул Василий.

Словно отвечая ему, камни на всех стенах засияли голубым светом. Он переливался. Он волнами проплывал по стенам.

— Н-да, любопытно, — произнес Гуро задумчиво. И в тот же самый миг камни пролили новую волну света, начинавшуюся ближе к Гуро и прокатившуюся вдоль стен пещеры к Василию.

— Ну, будет раздумывать, — приказал Гуро. — Иди, мальчуган мой, иди. Повторяю, там очень беспокоятся о твоей судьбе.

Василий медленно выбирал дорогу между глыб земли, камней, которыми была усеяна пещера. Он приближался к диковинным, похожим на медвежат, тварям. Должно быть, они увидели его, потому что повизгивание усилилось. Василий внимательно посмотрел вперед и махнул винтовкой.

Испугавшись, твари, толкая одна другую, поползли в сторону, освобождая Рыжко дорогу.

— Так, так, паренек, гони их, — раздался голос Гуро. — А вот дальше тебе будет труднее.

В самом деле, дальнейший путь загораживало огромное тело страшного чудовища. Оно все еще вздрагивало, все еще корчились его лапы. Василий растерянно остановился: что делать? Но Гуро уже нашел выход.

— Забудь, мальчуган, про это чудовище. Оно не может тебе повредить. Разумеется, не нужно попадать под его лапы. Лезь на него, а я подтащу тебя за веревку.

Ничего другого не оставалось. Тело чудовища образовало крутой склон от выступа, на котором стоял Гуро, ко дну пещеры. Василий больше не медлил. Стиснув зубы, он прыгнул на мягкий волосатый бок страшилища. Оно заметно вздрогнуло под его ногами. Василий почувствовал, что тело это все еще живет, что жизнь не оставила его полностью. Оно извивалась, словно пытаясь сбросить его с себя.

Крепкая веревка подтягивала Василия вверх, облегчая подъем. Ноги путались в косматой шерсти, покрывавшей чудовище. А эта отвратительная дрожь огромного тела! Василий почувствовал, как задрожали у него ноги. Он пошатнулся.

— Смелей, мальчуган, — ободряюще сказал Гуро, внимательно следивший сверху за каждым шагом Василия. — Тебе осталось уже немного.

Еще десяток шагов, и Василий очутился под самым выступом. Гуро крепче оперся ногами о камни и потянул к себе веревку:

— Хватайся за землю, за камни, мальчуган!

Крутясь в воздухе, Василий приближался к Гуро, который ловкими движениями втаскивал его. Вот ноги Василия коснулись стены. Вот руки схватились за края выступа.

— Так, так, вылезай, — слышал он голос Гуро.

Еще через полминуты Василий сидел возле Гуро на каменном выступе и крепко сжимал сильную руку охотника. Ему хотелось многое сказать своему спасителю. Ведь без помощи Гуро он давно был бы уже мертв… Однако, смотря прямо в энергичное, словно высеченное из камня, лицо охотника, Василий чувствовал, что все такие разговоры ни к чему. Поэтому он лишь пожал руку Гуро и в это пожатие вложил всю свою благодарность. И тут же, застыдившись, отвернул голову: ему показалось, что у него на глазах выступили слезы.

Гуро ласково погладил юношу по плечу:

— Ничего, ничего, паренек. Это часто так бывает; после острых переживаний нервы человека не выдерживают. Тебе просто нужно будет отдохнуть. Но как ты сюда попал?

Путаясь, Василий коротко рассказал обо всем. Гуро молча слушал, покачивая по привычке головой. Глаза его рассеянно следили за камнями в стенах и потолке пещеры, все время вспыхивавшими голубым сиянием, светившимися, угасавшими при паузах в рассказе Василия — и вновь изливавшими из себя свет, особенно яркий тогда, когда Василий повышал голос.

— Действительно, — сказал, наконец, охотник, — серьезное приключение. Разумеется, все это произошло потому, что ты забыл о своем передатчике. Если бы ты сразу известил нас по радио, что упал в яму, — разве же мы не вытащили бы тебя?.. Кстати сказать, вот он, твой передатчик, — показал он себе за спину. — Узнаешь?

— Где ж вы его нашли? — искренно удивился Василий.

— Возле того хода, которым я пошел. Я взял его с собой, чтоб держать связь с ракетой.

— Все равно вы не получите ответа. Ведь передатчик ракеты испорчен, — заметил Василий.

— Испорчен, но не вполне. Он может подавать позывы, которые мы с тобою будем слышать, как короткий резкий хрип. Я так и условился с Соколом, что он будет отвечать мне такими позывами на каждое мое уведомление. Как видишь, все-таки связь, — усмехнулся Гуро.

— Факт, — радостно согласился и Василий.

Гуро повернул выключатель радиоаппарата и громко, четко произнес:

— Товарищи! Спешу порадовать вас. Со мной Василий, живой и здоровехонький. Все в порядке. Двигаемся домой. Сокол, прошу подтвердить, что вы меня слышали. Жду.

Оба — и Гуро и Василий — напряженно ожидали ответа: этого самого хрипа. Прошли секунды… тишина. Не было слышно ни одного сигнала. Василий растерянно посмотрел на Гуро:

— Может быть, они не слышат?

— Не может быть, — резко ответил Гуро. — Выходя, я сам включил приемник и громкоговоритель. Каждое мое слово доносится туда, в центральную каюту ракеты. Ну-ка, повторю еще раз.

Он так же четко произнес то же самое, что и раньше.

И опять проходили секунды и минуты. Передатчик ракеты молчал.

— Что-то случилось, — неуверенно произнес Василий. Гуро молчал, прислушиваясь. Он еще ждал. Наконец, он резко поднялся. Лицо его было хмуро и напряжено. Вслед за ним поднялся и Василий.

Гуро молча смотрел в пещеру. В голубоватой полутьме было все-таки видно, что чудовище уже не корчилось. Оно лежало совсем неподвижно. Только в одном уголке пещеры что-то шевелилось: оттуда доносилось тонкое повизгивание.

Гуро задумался. Наконец, он сказал:

— Ну-ка, мальчуган мой, свети своим прожектором туда.

— Куда? — не понял сразу Василий.

— Туда, на тех маленьких страшилищ. Ведь через некоторое время из них выйдут точно такие же чудовища, как и их мать, — указал Гуро рукой на мертвое чудище. — И привычки у них будут такие же самые. Еще чего доброго, придут атаковать наш корабль.

— Это еще не скоро будет. Они маленькие…

— А разве ты знаешь, сколько времени мы здесь пробудем? Свети, паренек, да внимательнее.

Василий направил прожектор в глубь пещеры. Его яркий луч быстро нашел мохнатых тварей, ползавших теперь вдоль стен, перепуганных взрывом.

Охотник привычным движением вскинул винтовку к плечу. Почти не целясь, он раз за разом нажимал на спуск своей автоматической винтовки. Выстрелы раздавались один за другим. И каждый раз после очередного выстрела одна из тварей оставалась недвижимой.

Василий молча смотрел на мастерскую работу Гуро. Ни одного промаха — и почти не целясь. Но одна мысль не покидала его: почему молчит передатчик ракеты? Почему никто не ответил на их вызовы? Может быть, передатчик еще больше испортился? Это было бы наилучшим, самым желательным случаем. Но едва ли такой знаток дела, как Николай Петрович, не наладил бы его… Значит, что-то случилось… И опять Василий почувствовал свою провинность. Если бы не он с его приключениями, если бы не его неосторожность и легкомыслие, из-за которых он забыл немедленно после падения связаться по радио с товарищами и известить их обо всем, — ничего бы тогда не произошло, Гуро не был бы вынужден разыскивать его… и не пришлось бы теперь думать о какой-то новой опасности… Василий и Гуро были бы вместе с товарищами… ах, как скверно все это получилось!

Когда охотник, убедившись, что в пещере не осталось ни одного живого маленького или большого чудища, повернулся к Василию, юноша спросил у него несмело:

— Что… что там случилось с товарищами, как вы думаете?

Охотник аккуратно вновь зарядил магазин винтовки: одним из его постоянных правил было — никогда, двигаясь в путь, не оставлять винтовку без полного количества зарядов. Затем, не отвечая Василию, он еще раз включил передатчик, сказал несколько слов в микрофон и прислушался: тишина… едва слышное потрескивание атмосферических разрядов — и больше ничего…

Гуро выключил передатчик, положил руку на плечо Василию и серьезно посмотрел на него:

— Мальчуган мой, — сказал он взволнованным голосом. — Мальчуган мой, я ничего еще не знаю. Когда я выходил из ракеты, Николай Петрович и Вадим были в каюте. Я уверен, что внутри ракеты им ничто не могло бы угрожать. Выходить они словно бы тоже не собирались. Но — если передатчик с корабля не отвечает, это значит…

— Их нет на корабле?

— Это единственное объяснение. Давай думать так: они вышли из ракеты и еще не успели вернуться назад. Вот и все.

— Но у них же только один скафандр.

— Значит, кто-то вышел без скафандра.

— Но Николай Петрович сказал, что без скафандра на поверхности Венеры можно пробыть не больше пятнадцати минут. А мы тут гораздо дольше…

Василий со страхом смотрел на охотника, заметив, как сразу посерьезнело его лицо.

— Идем, паренек, — сказал решительно Гуро. — Наши догадки все равно ничему не помогут. Кто знает, что ожидает нас там…

Выразительный взмах руки, направленный вверх, закончил его мысль.

Василий повернулся, чтобы идти, но внезапно вскрикнул от боли.

— Что такое? — оглянулся Гуро.

— Не знаю… мне жжет бедро и бок… — простонал Василий.

— Где?

Василий показал на левое бедро.

— Ты ушибся?

— Нет.

— Вспомни, может быть во время падения?

— Нет… оно не болело тогда…

Гуро задумался. Ловкими руками он ощупал всю ногу юноши, проверил, свободно ли она сгибается в суставах. Василий подавил стон, закусил губу: что-то жгло его как огнем, когда рука охотника дотрагивалась до бедра.

— Внутри ноги ничего… ничего не болит, товарищ Гуро, — пояснил он. — Болит только снаружи, на коже…

— Странно… что ж с тобой делать?.. Ведь я не могу осмотреть твою ногу, она в скафандре… — Гуро все еще обдумывал. И вот он вспомнил что-то:

— Слушай, юноша, которую ногу укусил тебе тот клещ: помнишь, в ракете? Не левую?

— Левую. Вот здесь, — показал Василий немного выше колена.

— Гм… а теперь болит бедро и бок?

— Да.

— Странно, странно… неужели яд от укуса пошел именно вверх? Ну, все равно, нужно как можно быстрей возвращаться к кораблю. Там посмотрим. Ты сможешь идти?

— Попробую.

Перемогая боль, хромая и припадая на левую ногу, Василий пошел вперед. Странная жгучая боль не унималась. Гуро поддерживал Рыжко под руку, он вынужден был двигаться медленно, отказавшись от своей обычной быстрой и спокойной походки. Василий пытался подавлять стон, но иногда он все же прорывался. Тогда Гуро крепче поддерживал его а ободрял:

— Мужественней, мальчуган, мужественней, уже недалеко!

А вокруг странным голубым сиянием светились, вспыхивая и угасая, таинственные камни — еще одна загадка природы неизведанной планеты, которая на каждом шагу готовила путешественникам новые и новые приключения…