Апостол Папуа и другие гуманисты. I. Мидгардсорм

*5. Игры политэкономии, гримасы геополитики

Та же дата 16 июня — вечер. Австралия, Канберра.

Офис Министерства обороны. Кризисная комната.

Срочный вызов к министру обороны в главный офис, поздним вечером — это надежный признак того, что дела весьма плохи. Адмирал Дуллард из штаба ВМФ, и генеральный советник Миллсон из UISAG (Объединенной группы разведки и безопасности) быстро усевшись за Т-образным столом в кризисной комнате, сразу же придали своим лицам соответствующее траурно-напряженное выражение.

Эдан Толхалл, министр обороны окинул их строгим взглядом, затем, потер кончиками пальцев лоб над кустистыми частично-седыми бровями, и произнес:

— Полчаса назад мне звонил Кэмерон… — тут министр сделал паузу, чтобы убедиться: присутствующие поняли, что речь идет о Кэмероне Дремере, премьер министре… — И знаете, он задал мне всего один вопрос: «Эдан, какого дьявола при военном бюджете тридцать миллиардов долларов, мы оказались по уши в этом дерьме»!?

— Сэр, — начал Дуллард, — если вы о неприятной ситуации с патером-людоедом, который физически уничтожает сторонников хрислама в Папуа, в провинции Сепик…

— Да, черт возьми, а о чем же еще?

— …То, — продолжил адмирал, — мы полностью отчитались по этой ситуации, направив в референтуру премьер-министра пояснительную записку.

— Подробную пояснительную записку, — добавил генеральный советник Миллсон, — к ней имеется два приложения. Первое: детальный план мероприятий по отправке батальона коммандос в Папуа на реку Сепик для решения данной проблемы. Второе: о вероятных негативных последствиях отправки батальона коммандос в Папуа на реку Сепик.

— Да, черт возьми! — сказал министр обороны, — И в сумме, эти два приложения значили: ничего нельзя сделать!

Генеральный советник Миллсон развел руками:

— Позвольте напомнить, мистер Толхалл, что вы тогда сказали (я цитирую) «это вполне разумный подход, премьер должен видеть цену силового решения проблемы».

— Вы еще отметили, мистер Толхалл, — добавил адмирал Дуллард, — что было бы гораздо лучше, если бы папуасская полиция и частные охранные фирмы сами справились.

— Сегодняшняя проблема, — произнес министр обороны, — состоит в том, что эти чертовы идиоты не справились. В районе Амбунти был бой, как на долбанной Мировой войне, и теперь берег реки там завален простреленными трупами полисменов и охранников. Как обычно бывает в подобных ситуациях, это дерьмо всплыло через сетевых репортеров, и доползла до парламентского комитета по контролю за обороной и спецслужбами! Мне звонил чертов Питер Перси, сопредседатель комитета, и требовал объяснений. Давайте решать, что делать сейчас. Я хотел бы услышать ваше мнение, мистер Дуллард.

— Сэр, — начал адмирал, — я не специалист в тайных политических интригах, хотя моих офицеров в это все время впутывают…

— Ближе к делу! — потребовал министр обороны.

— Я говорю прямо о деле, мистер Толхалл. Если мы сейчас влезем в Папуа батальоном коммандос, то меганезийцы сразу увидят. Наша техническая разведка сообщает, что меганезийцы тестируют новую модель сверхвысотных шпионских дронов. Вероятно, произошла утечка данных о возможном рейде коммандос, и нас уже ждут.

— И? — нетерпеливо спросил Толхалл.

— …И, — сказал Дуллард, — они заявят: Австралия нарушила Марианский меморандум.

— И что вы предлагаете, адмирал?

— Вы хотите, мистер Толхалл, чтоб я сказал прямо?

— Да, адмирал.

— Хорошо, мистер Толхалл. Я предлагаю сначала понять: зачем подставляться? Какая разница, что случилось в тех джунглях с хрисламистами, которых туда никто не звал? Папуасы и раньше, бывало, съедали миссионеров! Чем этот случай такой особенный?

Толхалл покачал головой и повернулся к генеральному советнику разведки.

— Я думаю, вы более точно сможете объяснить адмиралу суть дела.

— Хорошо, сэр, — ответил Миллсон, — дело в том, адмирал, что патер Макнаб съел группу эмиссаров «Комитета Уоррена — Гамада». Я напомню историю. В 2008 году, в США, в Йельском университете, евангелистский проповедник Уоррен и катарский принц Гамад Аль-Танна инициировали создание Комитета по Христианско-Исламскому Диалогу. По неофициальным данным, целью было: открыть богатым исламским аристократам путь вступления в элитные политические клубы университетов «Лиги плюща», известные в литературе, как «инкубатор олигархов и президентов». Такие клубы традиционно были открыты только для белых христиан, граждан США по рождению. Но в конце XX века политэкономическая ситуация мотивировала принимать мусульман, цветных, граждан нефтяных стран. Создание Комитета стало констатацией факта: в том же 2008 в США в президенты был проведен цветной мусульманин, хотя изображавший христианина. На тогдашней фазе, исламизм был для элиты США выгоднее, чем традиционный расизм.

— Мистер Миллсон, — строго сказал министр обороны, — где ваша политкорректность?

Генеральный советник UISAG пожал плечами.

— Простите, сэр, но вы распорядились, чтобы я объяснил мистеру Дулларду суть дела. Выполнить такое распоряжение, и соблюсти политкорректность, никак невозможно.

— Ладно, — буркнул Толхалл, — валяйте, как начали.

— Да, сэр. Итак, наши американские, а затем и западноевропейские, союзники вложили большие деньги в проект «Хрислам». Поэтому проект нельзя закрыть, несмотря на все неудачи. Ведь закрытие, это списание инвестиций в убытки, что очень нежелательно в большом политическом бизнесе. Так что, деньги продолжают инвестироваться, а наш уважаемый премьер-министр Кэмерон Дремер умеет зачерпывать из этого потока в ту кассу, откуда мы с вами получаем кое-какую прибавку к жалованию. Вы понимаете?

— Да, — адмирал Дуллард кивнул, — теперь мне ясно, почему мы подпрыгиваем из-за этих съеденных хрисламистов. Но мне надо знать, что хуже: обмануть надежды инвесторов, вложившихся в хрислам, или нарушить протокол, подписанный с меганезийцами?

— И то и другое хуже, — ответил министр обороны, — мы обещали инвесторам Комитета Уоррена — Гамада решить проблему с Макнабом. Давайте, придумаем что-то. Давайте первыми предъявим меганезийцам претензии. Вот, вы говорите, что в Папуа работают меганезийские сверхвысотные дроны. Это нарушение Протокола NG, не так ли?

Адмирал Дуллард покачал головой.

— Простите, сэр, но нет. Эти дроны безоружные, они летают на стратосферных высотах, кроме того, они формально принадлежат Научному фонду «Скрытая историография».

— Прикрытие для INDEMI, — буркнул Толхалл.

— Да, сэр, — подтвердил генеральный советник Миллсон, — это хорошее прикрытие: фонд «Скрытая историография» учрежден на Гавайях почти сразу после Первой Новогодней войны. Деятельность ведется через штаб-квартиру на атолле Аитутаки, Острова Кука.

— Вот! — министр обороны щелкнул пальцами, — Значит, штаб-квартира в Меганезии!

— Не совсем так, сэр, — сказал Миллсон, — юридически Меганезия просто не существует. Каждый меганезийский архипелаг имеет свой международный статус. А острова Кука согласно статутам 1952 и 1965 годов является частью Королевства Новой Зеландии, и самоуправляемой территорией в ассоциации с государством Новая Зеландия.

— Советник! Сейчас речь не о формальностях. Фактически, это Меганезия, и этот фонд «Скрытая историография» контролируется разведкой нези. Да или нет?

— Да, сэр, — на этот раз согласился Миллсон, — этот фонд был креатурой CIA, но перед Второй Новогодней войной разведка янки закрыла свою регулярную сеть в море Нези. Вероятно, этот фонд перешел под контроль INDEMI. Но, интернет-издательство фонда работает, и публикует псевдонаучные статьи, которые нравятся публике. Что-то вроде: «мифы Ктулху: исторические корни» или «инопланетяне посещали древний Вавилон». Сейчас фонд вошел в консорциум сериала «Обитаемый айсберг» по недавнему роману канадской новеллистки Маргарет Блэкчок, опубликованному у нас в Австралии.

— К чему вы об этих сериалах и романах?

— К тому, сэр, что фонд «Скрытая историография» хорошо следит за своим PR. Можно посмотреть, что они формально ищут в Папуа. Наверняка их легенда не хуже нашей.

— Какой — нашей? — удивился министр обороны.

— Наша разведка, — пояснил генеральный советник UISAG, — тоже использует дроны для мониторинга в Папуа. Наша легенда: университетский центр исследования циклонов.

Эдан Толхалл задумчиво пощелкал пальцами.

— Значит, все обходят Марианский меморандум под гражданским прикрытием. Я прав?

— Да, сэр, — почти одновременно ответили Дуллард и Миллсон.

— …Если так… — тут Толхалл сделал многозначительную паузу, — …Если так, то можно пойти дальше, и скорректировать разработанный план отправки батальона коммандос. Скорректировать только декор. Пусть коммандос поработают без униформы.

— Простите, сэр, но это противозаконно, — отреагировал Дуллард.

— Мы взрослые люди, адмирал, — строго сказал министр обороны.

— Да, мистер Толхалл, разумеется. Но военнослужащие знают свои права. Мы не можем приказать им идти на боевое задание без регламентной униформы с опознавательными знаками национальной принадлежности, рода войск, и ранга.

— Все верно, — министр обороны снова щелкнул пальцами, — мы не можем приказать им, однако они могут вызваться добровольцами.

— С чего бы им на это вызываться? — изумился Дуллард.

— Нам, — сказал Толхалл, — надо найти это «с чего бы».

— Я не представляю, сэр, — сказал Дуллард и пожал плечами.

— Вы не представляете… А вы, мистер Миллсон?

Генеральный советник UISAG ответил лишь после длинной паузы.

— Я вижу тут два варианта: частная военная компания и религиозный фактор. Частная военная компания впишется за деньги. А мусульмане из вооруженных сил впишутся в случае, если повлиять на них через подконтрольного имама, который расскажет этим военнослужащим, как патер Макнаб расправился с их единоверцами в Папуа.

— Замечательно, советник! Скажите, адмирал, у вас есть какие-нибудь возражения?

— Простите, мистер Толхалл, но тактический план составлялся в расчете на регулярный батальон коммандос, а не на винегрет из ЧВК и армейских волонтеров-мусульман.

— Адмирал! Я должен напомнить вам, что политика это искусство возможного.

— Да, сэр, конечно, я понимаю. И если это сработает, то у меня не будет возражений.

— Замечательно! — повторил министр обороны, — В таком случае, джентльмены, давайте начнем работать по обоим предложенным вариантам. ЧВК не исключает мусульман, и наоборот, мусульмане не исключают ЧВК. И не будем забывать: время дорого! Вопрос патера-людоеда должен быть закрыт к концу месяца, не позже!

— Почему именно такой срок, сэр? — спросил Дуллард.

— Как почему?! Это же очевидно! В конце июня завершается календарное полугодие, и фиксируются учетные бухгалтерские показатели. Среди них есть условные показатели, которые рассчитываются по методике IFRS.

Адмирал недоуменно посмотрел на министра обороны.

— Простите, сэр, а что такое IFRS?

— Как можно в наше время не знать таких вещей?! Это International Financial Reporting Standards! То, от чего все зависит! Так вот, в IFRS есть условные показатели, которые рассчитываются, исходя из публикаций авторитетной периодики, анализирующей ряд политических индексов-факторов, влияющих на тот или иной бизнес. В нашем случае индексом-фактором является банда Макнаба, дестабилизирующая бизнес масличных плантаций в Папуа. Если 30 июня к 6 часам вечера эта банда будет продолжать свою деятельность, то неблагоприятный индекс-фактор уменьшит один из компонентов в условной полугодовой прибыли и условной капитализации наших инвесторов, а это приведет к снижению биржевых котировок их акций, и потере денег. Разумеется, их бухгалтерия предпримет что-то для компенсации снижения, но это означает, что им придется химичить в отчетности сильнее, чем обычно, а это плохо. Теперь вам ясно?

— Да, сэр, — ответил адмирал, предельно-нейтральным тоном, чтобы не выдать вполне однозначные мысли о том, к чему обычно приводит проведение секретных военных операций, разработанных не на основе тактической обстановки, а на основе условных показателей будущей полугодовой бухгалтерской отчетности инвесторов.

…

Утро 17 июня. Пролив Дэвиса (между Гренландией и Канадой).

Остров Земля Баффина. Национальный парк Ауюиттук. Городок Кикиктархуак.

Море Лабрадор (у берегов франко-канадской провинции Квебек)

Тримаран «Мидгардсорм», похожий на 120-метровый изящный кинжал, снабженный дополнительными двумя шипами на тяжелой рукоятке, впервые за двое суток снизил скорость. Он аккуратно разворачивался для входа в миниатюрную, почти игрушечную гавань городка Кикиктархуак. С берега за этим маневром наблюдали две очень разные женщины — впрочем, примерно одинакового невысокого роста, одинаково стройные (а точнее — худенькие) и одетые в одинаковые оранжевые полярные комбинезоны.

Первая дама — пожилая (лет 70), принадлежала к англосаксонской расе. Ее имя было: Маргарет Блэкчок (да, странное совпадение: та самая Маргарет Блэкчок, новеллистка, упоминавшаяся на совещании в кризисной комнате Минобороны Австралии).

Вторая — очень юная (на рубеже совершеннолетия), принадлежала, очевидно, к черной африканской расе. Антрополог сказал бы: к нубийской расе, и предположил бы, что эта юная особа родом из земель Среднего Нила: Южного Египта или Северного Судана. В фактическом смысле антрополог угадал бы, но юридически это выглядело иначе.

По оригинальным документам юную особу звали Тэйф Саадат (достаточно типичная в арабских именах значащая комбинация «Видение» и «Счастливчик»). Этнически (по родителям) она была нубийской египтянкой, но по рождению — канадской гражданкой египетского происхождения (таковых в Канаде, кстати, более ста тысяч).

По НЕ СОВСЕМ оригинальным документам (по тому паспорту, который сейчас был на руках у этой девушки) ее звали Тэффи Аллегро, она была гражданкой малой карибской островной страны Гренадины, (значит, согласно действующим договорам Организации Американских Государств, она имела право свободного въезда, в частности, в Канаду).

Для простого внешнего наблюдателя (не знакомого лично с 71-летней миссис Маргарет Блэкчок, и не знающего о трюка с ID мисс Тэффи Аллегро) все было понятно: пожилая новеллистка решила посмотреть Заполярье (вероятно, чтобы разобраться, как придать достаточную достоверность будущему TV-сериалу «Обитаемый айсберг»). И родные, с беспокойством относясь к путешествию пожилой тети, наняли ей няню: недорогую, но молодую и расторопную. Вдруг с тетей что-то случится в круизе на «Мидгардсорме»? Хорошо, когда жизненная картинка находит простые объяснения у окружающих. Тогда окружающие не ищут иных (непростых) объяснений, и не мешают исполнять замысел.

Пилот авиа-такси (забросивший этих двух дамочек с нормально-обитаемой территории провинции Квебек на маленький аэродром городка Кикиктархуак) смотрел на Тэффи с сочувствием — вот же работа: опекать тетку, впавшую в возрастной маразм. Тут следует уточнить: 71-летняя новеллистка несколько переигрывала, изображая, будто впадает в маразм. Она старалась двигаться нарочито-неловко (скрывая свою сноровку бывалого яхтсмена) и не открывать широко свои светло-голубые, удивительно-молодые глаза. С учетом этих уловок, миссис Блэкчок выглядела, как почти эталонная древнеегипетская мумия, небрежно оживленная начинающим колдуном-некромантом.

Правда, сейчас, когда Маргарет Блэкчок и Тэффи Аллегро (aka Тэйф Саадат) стояли на обзорной площадке над городком (россыпью примитивных прямоугольных щитовых и контейнерных домиков, среди бурых скал, кое-где покрытых ветвистым лишайником) притворяться не требовалось. Они были на площадке одни.

— Изумительный кораблик, правда? — воскликнула новеллистка, показывая ладонью на «Мидгардсорм», движущийся к причалу далеко внизу и кажущийся миниатюрным.

— Да, Маргарет, — тихо и грустно согласилась Тэффи.

— Эй, юная леди! — тут новеллистка ощутимо хлопнула юную нубийку по плечу, — Ну-ка выше нос! Мы выскочили из тисков цивилизации! И никто в ближайшие две недели не станет вглядываться в твой ID, чтобы с чем-то сравнить. А после это будет не важно.

— Да, Маргарет, — снова так же грустно ответила чернокожая девушка.

— Так, Тэффи. Ну-ка быстро говори: чего ты боишься?

— Я не боюсь. Просто, мне страшно.

— О! Тэффи! Превосходно сказано! Ты смелая девчонка, просто тебе страшно. В этом, я полагаю, общее свойство людей: страх неизвестности. Давай-ка победим этот страх. В психологии доказано: если ты назовешь свой страх, то он начнет таять. Ну, назови.

Юная нубийка вздохнула.

— Я читала в интернете про море Нези. Про лантонский геноцид в прошлом сентябре. Я думаю: что будет, если нези узнают о моей религии? Ведь я остаюсь мусульманкой.

— Ах, вот ты о чем, — пожилая канадка покивала головой, — и где ты об этом прочла?

— В «Globe-online» ответила Тэффи.

— Понятно. Тебе попалась статья в нео-консервативном таблоиде.

— А… Значит, Маргарет, там показано вранье?

— Нет, детка. Назвать это враньем было бы нечестно. Это половина правды. Такова, по обыкновению, манера таблоидов. Выбирается та половина фактов, которая без другой половины может вызвать шок и возмущение у читателя. Вот пример: в 1945-м, англо-американская авиация сожгла германский город Дрезден. 25.000 германцев погибли, в основном — мирные жители. Они не успели выбраться из грандиозного пожара. И это чудовищно, как ни посмотри. Но нельзя рассматривать это событие в отрыве от всей истории Второй Мировой войны, развязанной властями Германии в 1939 году. Самой ужасной войны в истории Европы. Войны, которая унесла 50 миллионов жизней. Мы говорим: бомбардировка Дрездена чудовищна. Но на фоне всех ужасов войны, это был обычный эпизод: одна воюющая сторона уничтожила часть тылов другой стороны.

— Маргарет, а что было тогда, в сентябре, в Меганезии, в Лантоне?

Канадская новеллистка снова покивала головой.

— Тогда в Меганезии… Это была мерзкая и глупая политическая игра со стороны ООН. Каким-то чиновникам в Нью-Йорке показалось, что лидеров мятежной Океании легко подкупить или запугать торговой блокадой, надавить на них, ввезти на их архипелаги банкиров-грабителей и агрессивных фундаменталистов, а затем задушить Меганезию финансами и толерантностью. Сделать то, что успешно делалось в других маленьких странах, пытавшихся выскочить из глобального беличьего колеса.

— Но, Маргарет, ты говорила, что Меганезия очень большая страна, просто огромная.

— Да, Тэффи. С учетом акватории Меганезия огромна. Как четыре Канады. Но, если мы смотрим только сушу, то Меганезия, это как Куба, а по населению — как Люксембург.

— Понятно, — сказала нубийка, — а что, все-таки, случилось в сентябре в Лантоне?

— Нези, — ответила канадская новеллистка, — перехитрили противника: сначала полгода изображали, будто измотаны прошедшей войной, готовы капитулировать на обычных условиях для маленьких стран, и не способны выдержать политическое давление. А в действительности, нези накапливали силы, строили мозаичную экономику, искали, и находили западных бизнесменов, желающих участвовать в такой экономике, ввозили талантливых ученых и инженеров, и создавали дешевое ядерное оружие. Вот так они незаметно готовились ко Второй Новогодней войне. Накануне войны нези истребили в своей стране всех противников Лантонской Хартии. Это чудовищно — как в примере с бомбардировкой Дрездена. Но это также нельзя рассматривать отдельно от войны.

— А мусульмане? — спросила Тэффи.

— Просто, — сказала Маргарет, — мусульманская община Океании была против Хартии.

Тэффи Аллегро снова вздохнула, и сообщила:

— В «Globe-online» написано, что в Меганезии запрещено быть мусульманином.

— Чушь! — Маргарет махнула рукой, — Хартия нези построена на одном простом старом принципе: живи, как хочешь, и не мешай жить другим. Ты можешь быть кем хочешь, и молиться любому богу. Пока ты никого не пытаешься принудить к своей вере, ты под защитой Хартии. Когда мои знакомые девчонки, чуть старше тебя, бунтарки по натуре, перебрались в Меганезию, они решили проверить: насколько далеко простирается этот принцип «как хочешь».

— И? — осторожно поинтересовалась канадская египтянка-нубийка.

— …И проверили. Оказалось, что до горизонта. Сколько не иди, а горизонт еще далеко.

— Девчонки — это ныряющие викканки, кйоккенмоддингеры? — спросила Тэффи.

— Да, — сказала Маргарет Блэкчок, — если хочешь, я потом расскажу тебе о них. А сейчас давай-ка пойдем в городок. Надо извлечь наши дорожные сумки из камеры хранения, и перетащить в нашу каюту на лайнере. И, вероятно, при этом надо будет пообщаться с капитаном, или с другим судовым офицером. Это твоя роль, Тэффи, ведь я в маразме.

— Ох, Маргарет… А вдруг тот офицер будет задавать вопросы?

— Не бойся! Тогда я перейду из режима «тихий маразм» в режим «склочный маразм» и, уверяю тебя: тот офицер сразу перестанет тебя спрашивать о чем-либо, поскольку его единственной мечтой станет прекращение коммуникации с этой старой ведьмой. Это я имею в виду себя. Ты даже не поверишь, какой неприятной собеседницей я могу быть.

…

Во второй половине этого дня, Маргарет Блэкчок и Тэффи Аллегро (aka Тэйф Саадат) оказались на борту лайнера «Мидгардсорм» (согласно билетам на четверть круиза). И, незадолго до полуночи, которая была светлой (солнце полярного дня висело, как будто раскаленная сковородка, над южным горизонтом), «Мидгардсорм» покинул маленькую гавань Кикиктархуак. Он двинулся дальше на северо-запад. Позже, к утру он повернул, оказался на западном курсе, вошел в широкий Северо-Западный пролив, пролегающий между заполярными островами, и продолжил путь к Северному Ледовитому океану…

…Каприз судьбы при случайном распределении билетов привел к тому, что канадской новеллистке и ее юной спутнице, по номеру их каюты выпал в ресторане-буфете стол, общий с Гердой Шредер и Азалиндой Кауфман. Сначала две германки были несколько удручены (надо же, какое невезение: получить себе в компаньоны по завтраку, обеду и ужину тетку-мумию в маразме, пишущую женские любовные романы, и ее няньку). Но актерской выдержки Маргарет Блэкчок хватило всего на день. Затем, она стала собой: оптимистичной, яркой, общительной, доброжелательной, любознательной, остроумной. Короче говоря: душой компании. А Тэффи Аллегро, тоже выйдя из роли няньки, стала развлекать соседок по столу отличными шаржами и эскизами на своем планшетнике (вероятно, у нее был талант быстро передавать впечатление в несложном рисунке).

…

4 дня пролетели стремительно и весело. Наступило 21 июня. Экватор северного лета (южной зимы). Солнцестояние… В тот вечер «Мидгардсорм» вырвался из Ледовитого океана через узкий пролив Беринга между Америкой и Сайберией на невообразимый простор шириной с половину планеты, открытый прямо по курсу до шельфовых льдов Антарктиды. Величайший океан, который, из-за странной шутки демона истории, еще называется Тихим. И тогда на мостике «Мидгардсорма» случился небольшой мятеж.

Помкэп, канадец Джебб Бретер и рулевой исландец Олаф Тйалвисон, взяли капитана исландца Торфина Бйоргсона, что называется, в клещи.

— Вот что, земляк, — твердо сказал Олаф, — давай-ка после ужина иди в каюту, и спать.

— Босс, — добавил Джебб, — знаешь, при всем уважении к тебе, рулевой прав.

— Мужики, — строго сказал Торфин, — опять же, при всем уважении, капитан здесь я.

— Слушай, земляк, — возразил рулевой, — хоть ты капитан, но не единственный моряк на корабле. Ты который день торчишь на мостике, только в гальюн выходишь. Жрешь за спиной вахтенного. Спишь здесь на диване в углу урывками. Хватит охреневать. Мы с помкэпом молчали, пока шли по Заполярью, но теперь — баста. Иди в каюту, капитан.

— Мужики, — не сдавался Торфин, — до выхода за Алеутскую дугу зона особого риска.

— Риск, — веско ответил Джебб, — это когда у кэпа черные круги вокруг глаз. В общем, отваливай в каюту, и спи. Мы обещаем, что оба будем на мостике. А завтра придем в Петропавловск-Камчатский, тогда разбудим тебя.

— Якорь вам в глотки! — рявкнул Торфин, — Впереди Алеутская гряда, а за ней спорная акватория сайберских автономий. Кто будет разбираться, если что?

И тут послышалась короткая реплика из-за спины:

— Я!

— Егор? — удивился капитан Торфин Бйоргсон, резко развернувшись.

— Я, — невозмутимо повторил стармех Егор Попандопуло.

— И, — произнес Торфин, — как ты разберешься, если что?

— Смотря что, кэп, — сказал стармех.

— Отвязанная сайберская таможня, например, докопается до нас, — проворчал капитан.

— Это вряд ли, кэп. Мы же идем к морю Нези, по дружескому приглашению.

— И что, Егор? Море Нези за Северным тропиком, а мы едва вышли за полярный круг.

— Не все так просто, кэп. У Народного флота длинные руки. Британские адмиралы, вот полгода назад тоже думали: море Нези далеко. Где теперь их флотилия «Арктур»? Мы прошли над ней час назад, и у меня в, хе-хе, геотермальной кочегарке очень заметно сдвинулась стрелочка счетчика Гейгера. Повышение радиационного фона.

— Да уж… — буркнул капитан, не найдя, что на это возразить.

Попандопуло мрачно улыбнулся.

— То-то и оно, кэп. То-то и оно. Отдыхай без проблем. Никто до нас не докопается, ни в сайберской акватории на маршруте, ни в Петропавловске.

— Ладно, мужики. Уговорили, — капитан хлопнул ладонью по приборной панели, — Но, я надеюсь, что без дураков: помкэп и рулевой стоят на мостике до Петропавловска.

— Как сказали, так и сделаем, — ответил канадец Джебб.

— Делай, как считаешь правильным, я уже сплю, — ответил Торфин, махнул ладонью и, покинув мостик, зашагал к своей каюте.

В голове капитана крутился какой-то смерч из мыслей, точнее, обрывков мыслей…

Впечатлений….

Предчувствий…

…Черт! Мы идем по маршруту, на котором полгода назад была атомная война.

…Прошли Берингов пролив. Хорошо, что пассажиры не заметили радиационный фон. Абсолютно безопасный уровень, всего в полтора раза выше естественного. Но если бы какой-нибудь паникер глянул на бытовой радиометр, то…

…Ладно, не случилось это, и плевать. Проехали. Смотрим не в прошлое, а в будущее.

…Камчатка. Петропавловск. Оттуда экскурсии в Долину Гейзеров, и еще к какому-то действующему вулкану. Экскурсию, вроде, организуют местные. От капитана лайнера ничего не зависит. А вот от стармеха Попандопуло зависит почему-то.

…Кто он такой этот Егор Попандопуло из Одессы? Мужик явно серьезный. За первую декаду круиза было время присмотреться. Такой зря не ляпнет: «я решаю вопросы».

…Кстати: откуда на гражданском коммерческом флоте мужик, так разбирающийся в атомных силовых машинах? По анкете он стажировался в Таймырском пароходстве на старом атомном ледоколе времен Последней империи, а попробуй-ка, проверь при том бардаке, что творится в автономных странах Сайберии.

…Гражданские флоты цивилизованного мира давно избавились от атомоходов, но…

…Исландия нарушила табу (хотя, для приличий «Мидгардсорм» называется словом «геотермоход»). Силовая машина — канадская, но на блогах ходят слухи, что такие «геотермальные» машины есть на новеньких малых транспортах в Меганезии.

…Итак: откуда, черт возьми, этот Попандопуло? Может, из той секретной канадской военной флотилии малых атомных ледоколов, о которой тоже болтают на блогах?

…Ладно, Попандопуло решит вопросы на Камчатке, и хватит об этом. Что дальше?

…После этого Курильские острова. Остров Шикотан. Порт-поселок Крабозаводское. Экскурсии на Хоккайдо: в Парк медведей, и в Самурайскую деревню. Это нормально.

…Но дальше начинается поход на юг вдоль цепей вулканических островов. Сначала японские Огасавара, за ними — Тропик, и акватория частично-признанной Меганезии.

…Неприятно: «Мидгардсорм» почти точно повторит путь той несчастливой японской флотилии, которая попала под точечный атомный удар в начале января, в ходе Второй Новогодней войны, на северо-западе Каролинских островов.

…Ладно, это второе совпадение с маршрутом частично-признанной атомной войны с частично-признанной Меганезией (по акваторию которой предстоит идти 10 дней). Но дальше уже третья «точка атомной войны»: Северный берег Папуа. Маданг. В январе случилось что-то, о чем молчит официоз, а по слухам в блогах это был стратосферный атомный удар. Что-то большое хлопнуло на высоте 25 километров, электромагнитный импульс спалил все электроприборы, и создал короткоживущую озоновую дыру, под которой люди с неприкрытой кожей получали сильнейшие солнечные ожоги, деревья сбрасывали верхнюю листву, а злаки на полях погибали, как после месяца засухи.

…Еще вот совпадение: «Мидгардсорм» придет туда 13 июля.

«Тысяча троллей в задницу! Ну почему именно 13-го?», — тоскливо подумал капитан Торфин Бйоргсон и, выругав себя за внимание к дурным суевериям, пошел спать.

…