Апокалипсис

Глава 27

Сержант Уосо затормозил в переулке и, выскочив из полицейской машины, тут же прикрыл глаза рукой. Пламя бушевало прямо перед, ним, обдавая его невыносимым жаром. Детектив огляделся, пытаясь определить, кто здесь старший среди пожарников. Но перед глазами была лишь жуткая картина повальной паники. Подход к дому загораживали пожарные водометы. Полицейские удерживали на отдалении зевак, норовящих прорваться в самое пекло, регулировщики заставляли водителей разворачиваться и направляли машины в объезд.

Наверху был настоящий ад, словно там разверзлась сама преисподняя. Пожар никак не утихал, и все попытки прекратить его пока не приносили успеха. То, что раньше было самым обыкновенным жилым домом, превратилось теперь в гигантский полыхающий факел. Уосо отошел немного назад, опасаясь, как бы кожа на лице не покрылась от жары волдырями.

Потом, с осторожностью выбирая дорогу, он двинулся через хитросплетения брезентовых шлангов, ведущих к дому от аварийных колодцев и пожарных машин. Сержант переходил от одной машины к другой, а взгляд его метался между красными лицами пожарников и горой объятого пламенем металла и камня. Мысли его скакали так же беспорядочно, и одна теория сменяла другую. Но все они казались неправдоподобными… Подумать только: — всего несколько часов назад был взорван и сгорел дотла полицейский участок. А ведь именно там и находился арестованный отец Макгвайр, обвиненный в убийстве еще одного священника, который, в свою очередь, погиб вот в этом самом доме, что рушится сейчас на его глазах. Разумеется, пожар в обоих случаях мог возникнуть и по каким-то вполне объяснимым причинам, никак не связанным между собой. И параллель здесь проводить вовсе не обязательно. Но сержант все же чувствовал, что какая-то связь здесь, безусловно, имеется. Уж больно много вокруг совпадений… Ведь и инспектор Бурштейн погиб тоже в огне!.. Но тут специалисты уже успели доказать поджог. Казалось, огонь в последнее время стал универсальным средством уничтожения всех, кто знал что-то и мог сообщить следствию интересные факты.

Уосо отыскал бригадира пожарников, стоявшего возле самого мощного брандспойта, и представился. Потом они вдвоем отошли к ближайшей полицейской машине и, забравшись внутрь, закрыли двери.

— Пока мы не можем взять пожар под контроль, — грустно констатировал бригадир, поглядывая на разбушевавшееся пламя через ветровое стекло автомобиля.

— А сколько времени потребуется, чтобы погасить его? — поинтересовался сержант.

— Как минимум четыре часа, — ответил пожарник. Голос его был напряжен. — Сейчас мы стараемся, чтобы огонь не перекинулся на соседние здания.

Уосо вздохнул и покачал головой.

— А есть уже какие-нибудь гипотезы, отчего это произошло?

— Нет. Пока одни лишь догадки. Никто ничего не знает. Мы опросили уже почти всех жильцов дома, но и они ничего путного не смогли сообщить. Слава Богу, хоть большинство из них осталось в живых!..

— Вы сказали «большинство»? — напрягся Уосо.

— Да. Управляющий помог нам — представил списки всех, кто здесь обитал, — пояснил пожарник. — Пока что неизвестна судьба пятнадцати человек, среди которых, как ни странно, все без исключения жильцы десятого этажа.

— Вы ничего не перепутали? — сдвинув брови, спросил ошарашенный Уосо.

— Нет, как раз тут-то все верно. — Он указал на одного из своих подчиненных. — Вот с ним поговорите, он лично всех проверял. Теперь уж, конечно, живым оттуда никто не выйдет, так что попозже можно будет более тщательно уточнить списки.

Уосо порылся в кармане и, найдя пластинку жевательной резины, автоматически развернул ее и сунул в рот.

— А где начался пожар?

Бригадир хотел уже что-то ответить, но так и замер с открытым ртом, потому что в этот самый момент страшный взрыв потряс здание.

— Это пока тоже неизвестно, — наконец заговорил он после длительной паузы. — Хотя есть предположение, что огонь возник на одном из верхних этажей. Управляющему сообщил об этом жилец с восьмого этажа. Он первый позвонил и сказал, что в коридоре чувствуется запах гари, а потолки начали разогреваться. Ну, а потом привратник стал обзванивать всех подряд и эвакуировать из дома. Когда мы прибыли, пожар уже не поддавался никакому контролю. — Он замолчал и начал оглаживать свою коротко подстриженную бороду. — Но пока пожар не кончится и домом не займутся эксперты, твердо нельзя будет сказать, где именно он начался, а тем более — поджог это или нет.

— Понимаю, — рассеянно произнес Уосо, наблюдая, как огромный кусок стены проваливается внутрь здания.

Он поблагодарил бригадира, вышел из машины и направился к пожарнику, на которого тот указал ему. Здесь сержант снова представился и попросил показать список эвакуированных из дома жильцов. Ни одной знакомой фамилии обитателей десятого этажа он в нем не обнаружил. Либо все они по каким-то причинам были в отъезде, во что трудно поверить, либо уже сгорели.

Сержант помрачнел и вернул список пожарнику. Теперь он со всей ясностью осознал, что никогда уже не сможет ни установить личность убитого в подвале, ни найти самого убийцу. А тем более казалось невероятным распутать ту странную цепь убийств, которая произошла в стоявшем на этом месте особняке пятнадцать лет назад. Глядя на ревущее пламя пожара, сержант подумал, что отец Макгвайр остался теперь, пожалуй, единственным на всей Земле человеком, который мог бы еще пролить свет на всю эту тайну. Только он, и больше никто. Но священник после взрыва в участке куда-то исчез, и о нем не было никаких вестей.

Уосо посмотрел на часы. Скоро утро. Возможно, сегодня те, кто занимается взрывом в полиции, наконец, объяснят ему, что случилось с Макгвайром, или хотя бы скажут, где его можно найти.

Вернувшись к машине, сержант сунул в рот еще"одну пластинку жвачки и, проехав через полицейские заграждения, скрылся в темноте ночи.

Через два дня Якобелли зашел в кабинет своего шефа и сел напротив него, держа в руках папку с документами.

— Рапорт уже у тебя? — спросил Уосо, отхлебывая пиво прямо из банки.

— Да, но он вряд ли доставит вам большое удовольствие, — предупредил детектив. Уосо мрачно кивнул.

— Сам знаю.

— Значит, так, — начал рассказывать Якобелли, заглядывая в бумаги. — Доподлинно известно, что при пожаре в участке погиб всего один человек — какой-то задержанный старик, умерший от удушья. До сих пор неизвестно местонахождение только одного арестованного — отца Макгвайра. Всех остальных уже вернули в камеры. И так как после пожара его труп не был найден, следует предположить, что ему удалось бежать. Правда, каким образом, остается загадкой.

— Ясно, — кивнул сержант. — Дальше.

— Теперь о пожаре в доме 69… Погибло четыре человека, остальных тоже удалось разыскать. Среди погибших — монахиня, сестра Тереза. Ее нашли на полу в собственной квартире. Вторая жертва — священник по фамилии Теппер. Его тело нашли на лестнице. Мы уже связались с Управлением епархии, чтобы они помогли найти его родственников. Третьей жертвой оказался жилец десятого этажа Бенджамин Бэрдет. Уосо тяжело вздохнул.

— Ну, а четвертая, наверное, его жена? — предположил он.

— Нет. О ней пока ничего не известно. А последнее тело принадлежит мужчине. Скорее всего миссис Бэрдет не было дома, когда начался пожар. Но нам уже звонили родственники Бэрдетов, у которых он оставил ребенка,

— они тоже обеспокоены ее отсутствием.

— Немедленно объявите розыск! — приказал сержант.

— Уже объявил.

— Ну, так кто же четвертый? — нетерпеливо спросил он.

— Пока не известно. Тело обнаружили в шахте лифта, но оно настолько обожжено и изувечено, что уже вряд ли удастся установить эту последнюю личность.

— Но неужели нельзя применить какие-нибудь новые методы?.. Или хотя бы логически вычислить, кто это?

— Вряд ли… Хотя судмедэксперт, конечно, не теряет надежды.

Сержант перегнулся через стол к Якобелли и забрал у него папку с документами. Потом быстро просмотрел все бумаги сам, покачал головой и отложил папку в сторону. Затем достал из кармана очередную пластину жвачки и принялся с остервенением разжевывать ее.

Старый «Де-Сото» 1956 года выпуска оглушительно выстрелил выхлопной трубой, когда Джон Сорренсон сворачивал с Парк-авеню на 89-ю улицу. День выдался жарким и влажным. В воздухе еще пахло дождем. Теплая куртка Джона покоилась на заднем сиденье вместе с зачехленной виолончелью и наскоро собранным чемоданчиком с вещами первой необходимости Рубашка на самом Сорренсоне уже местами взмокла от пота. Ему казалось, что и борода тоже стала тяжелее, вобрав в себя все капли пота, стекающие на нее с лица.

И тут он невольно затормозил, уставившись на обугленный каркас, возвышающийся на том самом месте, где должен был стоять его родной дом номер 69.

— Боже мой! — ахнул Джон и округлившимися от ужаса глазами начал разглядывать то, что осталось от его дома после пожара. Старика затрясло.

Он выскочил из машины и подбежал ближе, перепрыгнув через поставленный вокруг пожарища невысокий заборчик. В воздухе еще пахло гарью, хотя, судя по всему, со времени пожара прошло уже несколько дней. Он пробежал глазами плакат, вывешенный Пожарным Управлением Нью-Йорка, а потом, опустив голову, медленно побрел по тротуару прочь.

— Что здесь случилось? — неожиданно для самого себя окликнул он спешащую мимо пожилую негритянку.

— Пожар, — коротко ответила она, размахивая шляпной коробкой. — Я слышала, будто здесь была целая трагедия, — добавила женщина. — Несколько человек сгорело…

— Но когда? Почему? — выкрикнул Сорренсон и тут же смутился своей навязчивости.

Женщина остановилась, окинула его подозрительным взглядом и тут же заторопилась дальше.

— Послушайте, я ведь жил в этом доме! — оправдываясь, крикнул ей вслед Сорренсон.

Но женщина не ответила, и тогда он, вконец раздавленный, вернулся к своей машине. Облокотившись о помятое ржавое крыло, он потер рукой лоб, щурясь от яркого солнечного света. А потом перешел улицу и через дыру в заборе заглянул на строительную площадку собора святого Симона. Там было совсем пустынно, котлован наполовину заполнился водой. Всю технику куда-то отогнали, ни одного рабочего на объекте тоже не было.

Ничего не понимая, он сел в машину и включил мотор. К счастью. Полицейское Управление находилось не слишком далеко, а там уж ему обязательно должны были рассказать, что случилось с домом во время его отсутствия. А может быть, пожарным удалось даже спасти какие-то вещи…

Он снялся с тормоза и решительно повел свой старенький автомобиль к зданию районной полиции.

Солнце уже скрылось за громадами небоскребов, когда измученный и поникший Сорренсон вновь подъехал к пожарищу — к останкам того самого здания, которое он столько лет уже называл своим домом. Вытерев с лица слезы, он опустил руки на колени и уставился на обгорелый скелет дома, стараясь собрать остатки сил, чтобы свыкнуться с этой страшной реальностью. То, что рассказали ему в полиции, могло бы сломать кого угодно…

Наступал вечер, и дневная жара сменялась сыростью и прохладой. Почувствовав, что начинает замерзать, Сорренсон взял с заднего сиденья пуховую куртку и осторожно набросил ее на плечи, стараясь прикасаться к ней как можно нежнее. Ведь, кроме этой куртки, у него теперь ничего больше не было. Все вещи Джона оставались в его квартире на десятом этаже, а полицейский ясно сказал ему, что никакое имущество из дома спасти не удалось. К тому же Сорренсон, не слишком-то доверяя банкам, хранил все свои сбережения в картонной коробке под раковиной на кухне. И теперь у него за душой не осталось ни единого доллара.

К тому времени, как старик полностью погрузился в воспоминания о своей квартире и тихой мирной жизни в ней, солнце уже зашло. Родных у Джона не было, но он надеялся, что его временно приютит кто-нибудь из коллег из филармонии — хотя бы ненадолго, пока он устроит свои дела и сможет договориться о кредите. Значит, первым делом надо ехать в филармонию. Там должны помочь.

С этим решением он уже завел было машину, но вдруг рядом с ним остановилось такси, и оттуда вышли Макс и Грейс Вудбридж.

— Макс! — тихо позвал Сорренсон.

В тот же миг Грейс пронзительно закричала, и муж едва успел подхватить ее, иначе бы Грейс просто упала на землю от неожиданности — ноги у нее подкосились.

Сорренсон выбрался из машины и подошел к остолбеневшим супругам. Грейс безутешно рыдала и рвалась из объятий мужа к пожарищу, яростно колотя руками по воздуху.

— Мы ничего уже не можем тут сделать, — пытался объяснить жене Макс, наблюдая, как она вынула платок и прижала его к глазам.

— Абсолютно ничего, — согласился Сорренсон. Голос его дрожал. — Здесь был страшный пожар. И теперь ни дом, ни то, что в нем было, нам уже не вернуть…

Мужчины дружно подхватили Грейс под руки и усадили ее в машину Сорренсона.

— Как же это случилось, Джон? — спросил Макс соседа, устало облокотившись о крыло «Де-Сото».

— Я только что разговаривал с полицейскими… — ответил тот. — Дом сгорел ночью, четыре дня назад. Предположительно, огонь возник на десятом этаже. Пожарники ничего уже не могли сделать…

— Боже мой!.. Боже мой… — стонала Грейс. Макс осторожно взял ее за руку и стал гладить по голове, надеясь, что так она быстрей успокоится.

— Кто-нибудь пострадал? — спросил он.

— Да, — кивнул в ответ Сорренсон и вновь почувствовал, что губы его начинают дрожать. — Сгорела старая монахиня… И еще… Бен Бэрдет.

— Нет! — вскрикнул Макс и замотал головой, отказываясь верить в услышанное.

— А Фэй? — в ужасе спросила Грейс, приподняв голову.

— Она куда-то пропала, и полиция сейчас ищет ее. К счастью, маленький Джои уцелел. Бен как знал — и отправил его к родственникам на несколько дней.

Макс сочувственно обнял Сорренсона за плечи.

— Все так неожиданно, Джон… Не могу даже поверить… Как вы думаете, мы сумеем когда-нибудь выкарабкаться?

Сорренсон неуверенно пожал плечами.

— А что нам еще остается, Макс? Теперь мы просто обязаны сделать это.

— Какое же счастье, что нас не было дома! — заметил Макс, нервно сглотнув. — В самом деле, — согласилась Грейс. — А то не известно еще, чем бы все это кончилось…

Внезапно Сорренсон как-то странно посмотрел на них и горько вздохнул.

— Да уж!.. Повезло, как утопленникам… А куда, кстати, вы ездили, если не секрет?

— В каком смысле куда? Что вы имеете в виду, Джон? — не понял Макс.

— Ну, мне интересно, куда вам так срочно понадобилось отбыть, да еще на несколько дней. Зачем вы уезжали из города?

Макс тупо уставился на жену, напряженно пытаясь что-то сообразить. На лице его отразилось крайнее изумление. Он нервно потер подбородок, потом взъерошил редкие седые волосы на макушке.

— Черт возьми, а я ведь даже и не припомню!.. — смущенно ответил он.

— Дорогая, а в самом деле, куда и зачем мы, собственно, ездили? Ты, случайно, не помнишь?

Грейс задумалась, а потом отрешенно посмотрела на мужчин и покачала головой.

— Ну, где-то ведь вы должны были находиться все это время? Питаться, ночевать в конце концов… Может, у друзей или родственников? — попытался подсказать Сорренсон.

— Ну, разумеется, Джон! — Макс неожиданно расплылся в улыбке. — Мы были у… — И тут он снова замолчал, улыбка медленно сползла с лица, уступив место недоумению и тревоге.

— Макс, — вдруг обратился к соседу Сорренсон. — Что-то здесь не то, вам не кажется?

— Вы хотите сказать, что мы не можем вспомнить, где пропадали все это время? — ужаснулся Вудбридж.

— Да, но не только это. Я ведь и сам не помню, где провел эти дни. И какой черт меня дернул уехать из дому…

— Да вы что! — изумился сосед. Сорренсон печально покачал головой.

— Да, Макс, — признался он. — Последние четыре дня словно кто-то напрочь вытер из моей памяти. Но я и не понял бы этого сам, если бы в полиции не спросили меня где я был. Да и вы тоже ни о чем бы не догадались, если бы я не задал вам тот же самый вопрос, которым огорошили меня полицейские.

Грейс Вудбридж стирала платком растекшуюся по лицу тушь.

— Я что-то ничего не понимаю, — растерянно произнесла она.

— Я и сам толком не разберусь… — поддержал ее Сорренсон. — Кстати, Дэниэл Батилль и обе секретарши тоже ничего не помнят. — Он прокашлялся и застегнул куртку на все пуговицы. — Все они точно так же четыре дня где-то скитались, а вернулись только сегодня. А потом, как и я, пошли в полицию и, разумеется, ничего не смогли там рассказать. Представляете?

— А как Дженкинс?

— Он тоже, к сожалению, куда-то запропастился. Но в шахте лифта было найдено тело, опознать которое еще не смогли. Так что не исключено, что и Ральф погиб при пожаре.

— Четыре дня!.. Четыре дня вычеркнуто из жизни.. Невероятна — сокрушался Макс Вудбридж.

Сорренсон еще раз окинул печальным взглядом останки своего жилища. По пожарищу одиноко бродила чья-то собака. Детишки играли со старой рамой, вытащив ее за забор. И больше на пепелище никого не было.

— Вы считаете это невозможным? — мрачно усмехнулся Сорренсон.