Апокалипсис

Глава 1

— Ну, как тебе? — спросил Бен Бэрдет, повернувшись перед зеркалом в просторной каюте. Фэй Бэрдет поднялась с дивана.

— Застегни пиджак, — ответила она, окинув мужа критическим взглядом.

Он застегнул смокинг на среднюю пуговицу и встал прямо, опустив руки по швам.

Фэй пригладила его атласные лацканы, проверяла, нет ли складок на рубашке, и поправила галстук, который чуть-чуть сбился вправо.

— Вот теперь, милый, ты выглядишь просто на миллион долларов! — прощебетала она.

Фэй поцеловала мужа и присела к туалетному столику, чтобы закончить свой макияж и проверить, нет ли каких изъянов в одежде. На ней был черно-серый брючный ансамбль и черная шелковая блузка. Стоя за спиной жены, Бен снова оглядел себя в зеркало и одобрительно кивнул. Потом повернулся и склонился над кроваткой их восьмимесячного сына, продолжая расправлять складки на своей нарядной рубашке.

— Ну, а что ты скажешь, Джои? — спросил Бен сынишку.

Джои с благодушной улыбкой посмотрел на отца и зашлепал ручонками по матрасу. Бен ласково поцеловал его и сел на диван, ожидая, пока жена, наконец, закончит свой туалет. Неожиданно он зевнул от усталости. Две недели на теплоходе успели порядком утомить его и притупить чувства. Все это время он усердно занимался на тренажерах, стремясь сбросить за круиз лишний вес. Свежий морской загар припекал кожу, а выражение лица свидетельствовало лишь о том, что он безумно соскучился по городской жизни. Хотя, конечно, он не мог пожаловаться на то, что путешествие не доставило ему абсолютно никакого удовольствия. Он был очень доволен: даже слишком, до тошноты. Но, к счастью, утром они уже должны были причалить в Нью-Йорке. И теперь ему оставалось помучиться лишь на прощальном банкете, который, кстати, отец Макгвайр почему-то решил пропустить. И тогда уже все, считай, позади.

Наконец Фэй отвернулась от зеркала и весело улыбнулась, отчего ямочки на ее щеках проступили еще сильнее. Брючный ансамбль сидел на ней просто великолепно. Это была очень стройная женщина с длинными ногами и белокурыми вьющимися волосами. Она не отличалась пышной грудью, зато ее лицо, по словам большинства поклонников и воздыхателей, было чистым, милым и словно выточенным из мрамора.

— Который час? — спросила Фэй. Бен приподнял рукав рубашки и нажал кнопку цифровых наручных часов. — Без десяти восемь, — сообщил он.

Фэй бросила нетерпеливый взгляд на дверь каюты.

— Мисс Иверсон может появиться в любую секунду, — заволновалась она.

— Не надо быть такой нетерпеливой, — нравоучительно произнес Бен.

Через двадцать минут пришла няня — симпатичная тридцатипятилетняя женщина, которая в дневное время работала в музыкальном салоне теплохода. Из-за путаницы с поясным временем она опоздала на целых полчаса. И теперь, по ее милости, супруги Бэрдет, конечно же, опоздают к началу и пропустят самые вкусные закуски и пару коктейлей. Ведь по радио объявили, что банкет назначен на девять.

Когда они вышли из кормовой двери коридора «Б» на главную палубу, теплоход Делал плавный вираж. Супруги направились к главному ресторану. Сейчас на палубе было прохладней, чем в прежние вечера. Оно и понятно, ведь они уже покинули тропики. С носа слышались глухие ритмичные удары волн о форштевень корабля, в чистом небе догорал короткий океанский закат, а с левого борта дул свежий прохладный бриз. Кроме двух официантов и серой чайки, свидетельствующей о том, что земля уже близко, на палубе никого больше не было.

Бэрдеты торопливо прошли по пустым переходам во внутренний коктейль-бар, но, как и ожидал Бен, он почти уже опустел. Через открытую дверь главного ресторана было видно, как гости поспешно усаживаются за банкетные столы. Ресторан был шикарно украшен, будто в канун Рождества. С потолка свисали вьющиеся ленты яркого серпантина и гирлянды разноцветных шаров. На эстраде играл оркестр из десяти музыкантов. — Эй,

— окликнул супругу Бен, торопясь вдоль буфетной стойки.

Фэй повернулась к нему уже с набитым икрой ртом.

— Кажется, мы еще успеем поесть. Пошли-ка!

— Хорошо-хорошо. — Фэй облизала пальцы и глотнула шампанского из бокала, который уже успела подхватить где-то и теперь держала в руке.

Бен схватил ее за свободную руку и заглянул в глаза.

— А после банкета мы трахнемся! Договорились? Фэй озорно кивнула, с радостью давая свое согласие.

— Это самое лучшее предложение, какое я слышала за последние две недели, — улыбнулась она.

Супруги со смехом обнялись и, протиснувшись между столиками и эстрадой, растворились среди сотен воздушных шаров и перекрученных лент серпантина.

Банкет закончился в половине двенадцатого» И хотя большинство пассажиров осталось в ресторанном зале, Фэй и Бен решили сменить обстановку и отправились в кают-компанию — небольшое помещение на носу теплохода, — чтобы выпить по бокалу вина.

Отец Джеймс Макгвайр уже поджидал их там, стоя у бара и потягивая через соломинку легкий коктейль.

— Святой отец! — радостно воскликнул Бен, подойдя к стойке.

Священник отставил бокал и тепло обнял обоих Бэрдетов по очереди.

— Если бы вы знали, как нам не хватало вас на банкете! — вздохнула Фэй, откидывая со лба непослушную прядь волос и обворожительно улыбаясь. Ей нравилось в отце Макгвайре буквально все: и очертания подбородка, и добрые голубые глаза, и классические ирландские черты лица.

— Я должен извиниться перед вами, — застенчиво произнес священник и повел их к ближайшему свободному столику, не забыв прихватить свой недопитый бокал. — Конечно, мне очень не хотелось пропускать такое захватывающее мероприятие, но, трезво все взвесив, я понял, что если уж решил закончить здесь свой богословский трактат, то должен все-таки остаться в каюте и как следует поработать. Что я и сделал. — И он снова улыбнулся.

— Что вы, не нужно никаких извинений! — поспешно остановил его Бен. — Мы же понимаем…

— Конечно, — согласилась с мужем Фэй и нежно коснулась руки отца Макгвайра. — Все равно мы рады, что смогли встретиться с вами хотя бы здесь, в этом уютном салоне за бокалом легкого вина.

Вскоре кают-компания начала понемногу заполняться и другими пассажирами. Бен направился к стойке бара и вскоре вернулся с двумя бокалами. Только на этот раз вместо «легкого вина» он решил взять чистый ликер «амаретто».

— Ну, а теперь рассказывайте, как прошел банкет, — улыбнулся Макгвайр, поудобнее усаживаясь на своем стуле.

— Превосходно! — отозвался Бен и начал подробно описывать все, что подавали на стол. При этом он не забыл добавить, что отсутствие священника на приеме сделало его не таким интересным, как рассчитывали Бэрдеты.

С самого начала круиза получилось так, что у Бена и Фэй не оказалось общих интересов с соседями по столику номер 17, который им отвели в ресторане для ежедневных приемов пищи. Почти все отдыхающие на корабле оказались жителями каких-то заштатных городков со Среднего Запада. Поэтому Бен был несказанно счастлив, когда на второй же день за их стол посадили отца Макгвайра вместо молчаливой и угрюмой четы из Биллингса, что в штате Монтана. Этот священник, как вскоре выяснилось, преподавал в католической духовной семинарии в Нью-Йорке и оказался умнейшим человеком и прекрасным собеседником. К такому заключению супруги Бэрдет пришли единодушно. К тому же отношения между Беном и священником заметно оживлялись тем фактом, что оба они были профессиональными писателями. Правда, темы их книг весьма разнились. Отец Макгвайр посвящал свободное время сочинению пространных теологических трактатов, а Бен пока что приступил к своей первой книге — это был довольно занятный политический роман, как считали сам Бен и его супруга. Что касается Фэй, то она работала в рекламном агентстве и по роду деятельности могла помочь им обоим. Отец Макгвайр, например, был очень заинтересован в связях с общественностью, особенно когда дело касалось религии.

— Ну, а пика вы развлекались в ресторане, я оставался в своей каюте и могу уверить, что обслуживание сегодня было не очень навязчивым, — шутливо наметил отец Макгвайр, как только Бен закончил свой длиннющий монолог о диковинных яствах. Он раскурил сигару и предложил такую же Бену. Тот не отказался, и они дружно выпустили синеватый дым, наслаждаясь безмятежностью отдыха. — А впрочем, это, наверное, и к лучшему. Ведь вместо того, чтобы терять попусту время, ублажая свою плоть, я посвятил себя работе и теперь могу с уверенностью сказать, что сегодня остался собою доволен.

— А я вот что хочу сказать вам, святой отец, — начал Бен, обнимая Фэй чуть ниже талии. — Вы заставляете меня испытывать чувство вины.

— Это каким же образом? — удивленно вскинул брови священник.

— Вот у меня, например, почему-то за целых две недели не нашлось времени, чтобы написать хоть одно предложение для своего романа, а вы успели закончить целый трактат!

Священник дружелюбно улыбнулся.

— Бен, не забывайте, что вы пишете художественную прозу… Вы создаете литературные образы, выдумываете новые идеи… А все это очень сложно. Я же просто излагаю на бумаге различные выводы и заключения, к которым пришел после многих лет, посвященных изучению интересующих меня проблем.

— Даже не вздумайте умалять свою работу, святой отец! — решительно запротестовал Бен, для большей убедительности подняв вверх указательный палец. — Вы пишете не менее важные вещи, которые, я уверен, по достоинству оценят не только ваши ученики. Я же ни в коей мере не склонен принижать значения вашего творчества, и вам не позволю этого делать. А что касается той книги, над которой работаю я, то, по сути дела, это же обычная макулатура!..

Фэй склонилась к Бену и нежно поцеловала его в щеку, поспешив успокоить мужа:

— Милый, я думаю, что твоя книга тоже многим понравится.

Отец Макгвайр согласно кивнул и не замедлил возразить своему собеседнику:

— Я уже говорил вам, Бен, и готов повторить еще раз: если хотя бы половина писателей занялась тем же, что пишу я сам, те мир литературы срезу стал бы скучным и бедным. Поймите: стремление развлекать книгами не менее важно, чем желание поучать ими и просвещать. И никто не вправе судить, чья книга окажет человечеству большую услугу — моя или ваша. Верно?

— Вы оба так добры ко мне, — растрогался Бен, потягивая ликер и робко глядя на священника и Фэй, словно стесняясь незаслуженной похвалы.

В этот момент в зал вошли два гитариста и, устроившись возле бара, стали наигрывать тихую приятную мелодию.

Бен наклонился вперед и почти на ухо зашептал священнику:

— Мы с Фэй хотим, чтобы вы знали, насколько нам дороги ваша дружба и внимание, святой отец. И говорю я это вовсе не потому, что наше путешествие подходит к концу, а при прощании люди просто привыкли делать друг другу комплименты… Нет, это идет от чистого сердца.

Слушая его, Макгвайр вдруг почувствовал, что воротничок сутаны неожиданно начал сдавливать ему шею. Он был вынужден ослабить его рукой.

— Тогда позвольте и мне вас заверить, что эти чувства взаимны, — ответил священник. — Теперь, оглядываясь на проведенные вместе дни, мы можем только поблагодарить супругов из штата Монтана, что они попросили пересадить их за другой стол. Ведь именно этот случай н свел нас вместе.

— А я и не знала, что они сами попросились за другой столик! — удивилась Фэй, прикуривая сигарету.

— Я вообще-то не до конца в этом уверен, — быстро поправился священник. — Но мне помнится, кто-то говорил, что это было именно так. Я, кажется, краем уха слышал, как один официант рассказывал другому, что между пассажирами за одним из столиков произошел вроде бы какой-то спор, и двое попросили их отсадить. Правда, я не уверен, что речь шла именно о вашем столике… — И он смущенно пожал плечами.

— Странно. — Бен задумался, а потом добавил: — Может быть, их не устраивало расположение этого стола или просто захотелось сменить обстановку?.. — «Пожалуй, не стоит продолжать эту тему», — подумал Бей, все еще сомневаясь и размышляя над словами священника. Но внезапно его охватило сильное любопытство. Поскольку официант, обслуживающий их столик номер 17, говорил, что священник сам попросился к ним в соседи и велел ему узнать, не согласится ли кто-нибудь пересесть так, чтобы освободилось место именно за семнадцатым столиком. Странно… Но если официант не лжет — а причин для этого у него, видимо, нет — то почему же тогда Макгвайр так уверенно и обстоятельно утверждает обратное?.. Зачем ему все это? Непонятно…

Его размышления были прерваны веселым смехом и шутками Фэй. Она что-то рассказывала священнику, и оба они от души хохотали. Наконец Фэй направилась к бару, чтобы заказать себе еще ликера. В общей сложности к часу ночи она выпила целых четыре порции, и Бен, к своему неудовольствию, отметил, что жена стала выглядеть немного подавленной.

— Милая, как ты себя чувствуешь? Может быть, тебе стало нехорошо? — поинтересовался он и многозначительно подмигнул отцу Макгвайру.

— Нет-нет, все в порядке. — Фэй постаралась выпрямиться и улыбнулась.

Бен посмотрел на часы. Перед тем как отправиться на банкет, они твердо решили, что не будут засиживаться допоздна, так как теплоход прибывал в семь утра, а им еще предстояло собирать и упаковывать вещи.

— Может быть, нам всем лучше выйти сейчас на палубу? — предложил он.

— Ну разумеется! — поддержал Макгвайр, поднимаясь из-за стола. Вместе с Беном они с обеих сторон подхватили Фэй под руки и помогли ей, слегка пошатывающейся, выбраться на палубу, где свежий воздух сразу благоприятно подействовал на нее.

— Отец Макгвайр, вы мне очень нравитесь. Я от вас просто без ума! — призналась Фэй, чувствуя, что от свежего ветерка ей становится легче. — Знаете, я хоть и католичка, но не хожу в церковь и никогда не питала особых симпатий к священникам. Но вы совсем не такой, как они все…

— Фэй, я весьма польщен и ценю ваши чувства. Но не забывайте, что до того, как стать священником, я был самым обыкновенным человеком…

— Хорошо сказано, — неожиданно вставил Бен. Макгвайр гордо выпрямился и продолжал:

— Когда я жил в Дартмуте, я даже играл в футбол. И, конечно, со всеми остальными регулярно принимал участие во всех беспорядках. Верите?

Фэй улыбнулась.

— Позвольте мне сказать вам кое-что еще, святой отец. С точки зрения женщины, вы очень красивый мужчина. И весьма сексуально смотритесь.

Макгвайр громко расхохотался.

— Нет, это правда! — настаивала Фэй, облизывая губы.

Священник покраснел, вслед за ним залился краской и Бен.

— Ну, что я могу на это возразить? — покачал головой Бен. И тут неожиданно на лице Макгвайра появилась ухмылка, совершенно не вязавшаяся с его саном. Бена это почему-то насторожило. — Послушай, Фэй, — обратился он к жене. — Мы немедленно возвращаемся в свою каюту.

— Хорошо-хорошо. Разве я против? — Она нетвердой походкой прошла между мужчинами. Теперь и теплоход начало мерно покачивать, и они все втроем двинулись в обход палубы, на всякий случай придерживаясь за поручни. Перед тем как расстаться у коридора «Б», они остановились.

— Ну что ж, — улыбнулся Макгвайр. — Встретимся утром на палубе перед бассейном. Идет?

— В восемь? — уточнил Бен.

— Да. — Макгвайр наклонился и довольно бесцеремонно, как показалось Бену, обнял Фэй. — А теперь желаю вам доброй ночи. И поцелуйте за меня Джои.

— Непременно, улыбнулась Фэй. — И вам спокойной ночи, святой отец.

— Всего хорошего, Фэй. — Он кивнул и пожал руку Бена. — Ну, до утра.

Отец Магвайр повернулся и твердой уверенной походкой зашагал по палубе, держась на удивление прямо. Правда, он упомянул, что в юности был спортсменом и, вероятно, в душе оставался им по сей день.

— Ну, а теперь, дорогая, тебе пора спать, — сказал Бен и многозначительно посмотрел на супругу.

Фэй громко икнула, согласно кивая, и, пошатываясь, вошла в каюту.

Бену снился какой-то волнующий сон, отчего он даже метался в постели, но, проснувшись, так и не смог вспомнить, что ему привиделось в эту ночь. Посмотрев на часы, он удивился: была всего лишь половина пятого. Тогда он повернулся на другой бок и немного поерзал на мягком матрасе в надежде устроиться поудобней, чтобы снова заснуть. Рядом с ним спала Фэй. Голова ее буквально утопала в подушках, а одеяло сбилось в ногах. Бен приподнялся, вытащил одеяло из-под ног жены, потом накрылся простыней и натянул часть одеяла на себя. Неожиданно он почувствовал, что качка усилилась по сравнению с тем, что было в середине ночи. Бен попробовал хотя бы расслабиться и просто полежать спокойно с закрытыми глазами, раз уж все равно не удавалось заснуть. Но что-то мешало ему и не давало успокоиться. И тут он ясно услышал тихие шаги на палубе. Кто-то шел очень медленно и, видимо, старался, чтобы его не было слышно. Наверное, боялся кого-нибудь разбудить. Этот неизвестный, страдающий бессонницей человек почему-то вызвал у Бена раздражение. «А впрочем, — решил он, — какое мне до него дело? У каждого хватает своих собственных забот, чтобы еще думать о странных типах, разгуливающих по палубе в столь ранний час. Надо успокоиться и заснуть». Но он уже знал, что заснуть ему вряд ли удастся. И вдруг совершенно неожиданно на него словно накатилась сонная волна.

Но в тот самый сладкий момент, когда Бен начал проваливаться в забытье, он вдруг отчетливо услышал, как медленно поворачивается ручка во входной двери их каюты.

Одним движением он сел в кровати.

Кто-то явно пытался проникнуть внутрь.

В тот же миг Бен вскочил на ноги, накинул халат и, резко распахнув дверь, вылетел в коридор.

Но там никого уже не было.

Тогда он решил прогуляться по палубе и направился на бак корабля, надеясь встретить там заплутавшего незнакомца. Затем обогнул бассейн на носу судна, зашагал назад вдоль другого борта и вдруг заметил вдали чью-то фигуру, тут же скрывшуюся в двери за музыкальным салоном.

Бен кинулся вперед вдоль правого борта к тому месту, где только что исчезла подозрительная фигура. Но очень скоро, устав от быстрого бега, прислонился к перилам наружного ограждения, жадно хватая ртом свежий океанский воздух. Он простоял так в оцепенении несколько минут, лихорадочно соображая, кто это мог быть и куда он, черт возьми, делся. Руки его заметно дрожали. Наконец Бен выругался про себя и решил, что после этой неудачной погони теперь самое время вернуться в каюту и заснуть.

Но проходя через верхнюю палубу, он вдруг заметил возле шлюпок мужчину. Подойдя немного поближе, он с удивлением обнаружил, что это не кто иной, как сам отец Макгвайр, задумчиво созерцающий пурпурное рассветное небо.

Вздрогнув от неожиданности, Бен приблизился к своему приятелю.

— Отец Макгвайр! — произнес он таким тоном, словно боялся, что обознается, или что священник сейчас растворится, как привидение, прямо у него на глазах.

Но тот спокойно повернулся на оклик и удивленно воскликнул;

— Бен! Неужели это вы? Что вы тут делаете в такую рань?

— Я мог бы задать вам точно такой же вопрос, — парировал Бэрдет.

— Видите ли, я никак не мог заснуть, — спокойно объяснил Макгвайр. — А воздух здесь такой свежий! Вот я и решил подышать напоследок, прогуляться по палубе, подумать о жизни…

— Понятно, — с подозрением в голосе констатировал Бен.

Макгвайр как ни в чем не бывало тронул его за плечо.

— Мой друг, мне кажется, вы чем-то расстроены. И дышите как-то слишком уж тяжело… Что-нибудь случилось?

— Да, мне пришлось сейчас совершить небольшую пробежку.

— Я что-то не совсем понимаю, — насторожился священник. — Расскажите толком, в чем дело. Бен кивнул и сразу же посерьезнел.

— Только что, буквально несколько минут назад, кто-то пытался проникнуть в нашу каюту.

Казалось, Макгвайр был поражен не меньше самого Бена.

— Я проснулся и сперва услышал шаги, — продолжал тот. — А потом ручка в двери начала медленно поворачиваться, словно кто-то хотел незаметно пробраться внутрь. Я моментально выскочил в коридор и — поверите? — там никого уже не было!.. Тогда я прошелся по палубе и вскоре заметил убегающего мужчину. Но едва я бросился вслед за этим незваным гостем, он как будто сквозь землю провалился. А когда, отчаявшись, я решил возвратиться, то заметил здесь вас…

— Надеюсь, вы не думаете, что этим ночным грабителем был именно я? — озабоченно нахмурился Макгвайр.

Бен пристально посмотрел на него, задумавшись, насколько искренне говорит сейчас священник. Хотя еще минуту назад ему и в голову не пришло бы заподозрить своего Друга в чем-либо подобном. Да и зачем ему делать это?

Ведь если бы ему что-то понадобилось в их каюте, он мог бы просто постучать и зайти, а не пробираться туда тайком.

— Ну что вы! Конечно, нет, — сказал он, отметя подозрения. — Ни в коем случае.

Макгвайр улыбнулся и с облегчением вздохнул.

— Хотя у меня на всякий случай есть алиби: как вы видите, я совсем не запыхался, и поэтому не подхожу на роль вашего таинственного беглеца. Ведь ему, наверное, тоже пришлось недавно изрядно поработать ногами…

Бен поразмыслил над этим и с сожалением произнес:

— Прошу прощения, святой отец, если я вас как-то задел.

— Не стоит. Хотя мне, конечно, было бы неприятно, если бы вы вдруг заподозрили меня в причастности к этому таинственному происшествию. Тем более что я просто ума не приложу, что все это могло означать.

Бен устало прислонился к перилам и не мигая уставился на корабельные трубы, из которых в небо поднимался легкий дымок.

— Черт побери! — пробормотал он, все еще с волнением думая об этом странном случае. — Но ведь кто-то же пытался открыть мою дверь!..

Макгвайр только пожал плечами! Он вполне верил Бену, но тоже находился в полном недоумении.

— Ну, ладно, — начал успокаиваться Бен. — Во всяком случае, чего бы ни хотел добиться этот негодяй — ему это не удалось. Так что, по большому счету, все в порядке, верно? — Он тронул священника за руку. — Я еще раз прошу прощения, что так обеспокоил вас, святой отец.

— Ничего страшного, Бен, — примирительно ответил Макгвайр. — Все уже позади.

Бен спустился на нижнюю палубу и по коридору «Б» направился к своей каюте. Еще издалека он заметил, что на ручке двери каюты что-то висит. Подойдя ближе, он от изумления раскрыл рот. Это было распятие.

Бен осторожно снял его и взял в руки. Крест оказался довольно большим, высотой около двенадцати дюймов, и очень тяжелым, так как сделан был из какого-то темного блестящего металла.

Зачем кому-то понадобилось оставлять эту вещь именно здесь?

Войдя в каюту, Бен скинул халат и бросил распятие на диван, потом проверил, крепко ли спит сынишка, и сам улегся в кровать. Фэй спала и, очевидно, за все это время ни разу не просыпалась.

Бен намотал цепочку от креста на ладонь и в задумчивости поднял его перед собой, тут же почувствовав, как по спине пробежал неприятный холодок. Его томило какое-то необъяснимое предчувствие. Вроде бы ничего особенного не произошло… Но в то же время теперь что-то терзало его и не давало окончательно успокоиться.

Наконец Бен положил распятие под подушку и, повернувшись на бок, решил забыть о нем хотя бы на пару часов.

Отец Макгвайр внимательно осмотрел распятие, засмеялся, при этом закашлявшись, и вернул его вконец растерявшемуся Бену.

— Вы знаете, я тоже не могу представить, кто и зачем мог оставить его на вашей двери, — признался он. — Но мне почему-то кажется, что не стоит особенно мучиться из-за этого, теряться в догадках или, тем более, строить всякие невероятные теории. Забудьте об этом. Просто по воле случая вы стали обладателем чудесного распятия. Так пусть же Господь Бог отныне всегда улыбается вам. — Он дружески похлопал Бена по спине. — Я вам серьезно говорю. Ничего дурного здесь и быть не может.

Бен подозрительно посмотрел на священника, а петом, покачав головой, сунул распятие в сумку с детским питанием. Как раз в это время к ним подошел носильщик и сообщил, что багаж отца Макгвайра благополучно прошел таможенный досмотр и его уже можно получать.

— Скажите, а вы сообщили о своей находке жене? — поинтересовался Макгвайр.

— О распятии? Разумеется! — сразу же оживился Бен, оглянулся и помахал Фэй рукой. Она стояла немного поодаль и с улыбкой подошла к мужу, держа на руках ребенка.

— У нас все готово, — радостно сообщила она. — Носильщики уже сносят багаж на берег. Бен удовлетворенно кивнул и взял сынишку к себе на руки.

— Ну, что вы скажете, святой отец? — спросил он и поднес мальчика сбоку почти к самому своему лицу. — Мы с ним похожи как две капли воды, а?

Макгвайр внимательно осмотрел Бена, потом Фэй и, наконец, малыша.

— Только глаза, — безапелляционно заявил он. — А в остальном — вылитая Фэй. Кстати, я вам уже говорил об этом. У вашего сына поразительное сходство с матерью.

Малыш будто понял, о ком идет речь, и что-то весело агукнул. Бен засмеялся и вернул ребенка жене. Сейчас она была одета довольно скромно: в длинную серую юбку и белую блузку из искусственного шелка.

Впереди всей группы вышагивали два носильщика и толкали тележку с багажом. Макгвайр, Бен и Фэй с сыном шли за ними.

— Может быть, подвезти вас до дома? — предложил священник, когда они подошли к выходу с пирса. — Из семинарии за мной послали машину.

— Нет, спасибо, святой отец, — поблагодарил его Бен. — За нами обещал заехать один из наших приятелей. Мы с ним соседи…

Они вышли на улицу к тротуару.

Фэй еще раз спросила священника, что он думает по поводу таинственного распятия, но тот лишь весело рассмеялся. А потом вполне серьезно пояснил, что само по себе оно никакого значения в общем-то не имеет и лучше всего не думать о нем слишком много. Это не более чем сувенир, — Но оно почему-то внушает мне страх, — пожаловалась Фэй. — Может быть, лучше вообще его выбросить? Макгвайр задумался, медленно кивая головой.

— Я могу понять ваши чувства, — протянул он.

— Фэй с тревогой посмотрела на Бена, но он лишь улыбнулся ей в ответ и пожал плечами.

— Ну ладно, дорогая. Раз тебе не по душе держать его дома, я его сегодня же выкину. А еще лучше — подарю какой-нибудь больнице при католической церкви, где ему, по-моему, самое место.

К тротуару подъехал лимузин за священником. Из машины тут же выскочил шофер, уложил в багажник чемоданы и открыл для Макгвайра заднюю дверь. Сам Макгвайр в это время обсуждал с Бэрдетами планы их будущей встречи, а потом обнял маленького Джозефа и ласково улыбнулся ему.

— Я буду скучать без вас, — с искренней грустью сказал он, — и с нетерпением ждать вашего звонка, как условились.

— Я уверен, что долго ждать вас не придется, — заверил его Бен.

Священник сел в лимузин и на прощанье помахал им рукой из заднего окошка.

Бэрдеты, улыбнувшись, замахали ему в ответ, а когда машина отъехала, вернулись к своим чемоданам.