Апгрейд. Первый отряд.

Глава 5

Рыжий

Я спал под тонким одеялом, да и в лазарете было холодно, как в морге. Потому и просыпался каждые пол часа, от стука собственных зубов.

– М-медик... – шепотом позвал я. – М-медик... – всë ещё было тихо, вокруг меня все спали – Д-да ëб твою мать! У вас здесь только Зимина спасают?!

– Что такое? – тут же спохватился он и подбежал ко мне.

– З-замëрз, как с-собака. – стуча зубами ответил я.

Он с умным видом потрогал мой лоб и покачал головой.

– У тебя озноб сильный и температура.

– Е-есть батарея, а?

– Это не поможет. Сейчас температуру сбить попробуем.

Он принëс пару таблеток и стакан с тëплой водой.

– Выпей, я одеяла ещë поищу.

Я выпил таблетки и шмыгнул носом, только сейчас понял, что простынь под моим телом, была мокрой.

На всякий случай потрогал рукой и принюхался.

Я всего лишь вспотел, это радовало.

Медик принëс ещë два одеяла, я спрятал озябший нос и прикрыл глаза.

Таблетки, которые я выпил видимо начали действовать, а потому, я быстро заснул.

Утром у меня сильно болело горло. Я надрывно кашлял, оповещая всех, что мне нужна помощь.

Нашей медсестрички уже не было, вместо него ко мне подошла пожилая пухлая женщина.

– Пей. – она сунула мне стакан в руки.

Я отхлебнул и сморщился. Уж очень горьким на вкус было лекарство.

– Ни косоморди мне тут. – с нажимом произнесла она. – Пей сказала.

Я кривясь, выпил всë до конца.

– Ты обалдел что ли? – послышался голос Дениса – Апокалипсис пережил, а тут из-за простуды подыхать собрался?

Я виновато улыбнулся.

Было слишком жарко, я попробовал убрать одеяло. Сильные руки пожилой женщины, снова накинули его на меня.

– Я тебя сейчас ремнями привяжу. – начала угрожать она, отвечая на мой возмущенный взгляд. – Тебе пропотеть нужно. – добавила она уже мягче и подоткнула мне одеяло.

Я окаменел. Никто и никогда обо мне так не заботился, как эта старуха. Да ради такого, я готов хоть каждый день эту отраву пить.

– А ты знаешь, что рыжие удачу приносят? – она погладила меня по голове.

Послышалась смешки.

Я покачал головой, зевнул и снова заснул.

Когда открыл глаза, рядом никого не было. Ни ребят, ни докторов. Сердце бешено колотилось, я понял, что всë таки связан ремнями.

Пару раз попытался вырваться и снова улëгся.

Ну всë, это конец.

Они связали меня и оставили, как приманку для тварей, а сейчас сидят где-нибудь и ржут надо мной.

– Проснулся? – услышал я голос врачихи.

– Почему я связан? – слабым голосом спросил я.

– Ты бредил, метался на кушетке, пришлось связать, чтобы не покалечился.

– А где все остальные? – вся моя признательность к этой женщине быстро улетучилась.

– В общие комнаты переселили.

– В смысле? А я? – с подозрением уставился на неë я.

– Головка от... – раздражено начала она, но быстро совладав с собой, ответила. – А ты ещë болен. Вот вылечим простуду, и поскачешь к остальным.

– Не врёшь?

– Я за тобой утку, до конца твоих дней, выносить не собираюсь. – процедила женщина.

Я смутился и покраснел.

Мне было стыдно, что ей приходилось убирать за мной, но ещë хуже было то, что я не доверял ей.

Она достаточно добрая старушка, а я с ней разговариваю так, как будто она на допросе. Хотя с другой стороны, это я связан.

– Развязать можете?

– Конечно, Серëжка. – улыбнулась она и расстегнула заклëпки на кожаных ремнях. – У меня так внука звали. – добавила она с горечью.

– Спасибо...

– Лариса Михайловна.

Я кивнул.

– Он умер? – вдруг понял я.

Она промолчала, поджав губы.

– Давно?

– Давно, ещë маленьким был, только окрестили, и на следующий день Бог его к себе прибрал, но оно и к лучшему. Этого ада не увидел, мальчик.

Она протянула мне кружку. Я снова поморщился, предвкушая вкус отравы, но на этот раз там оказался тëплый клюквенный морс.

– Витамины, как-никак. – ответила она и налила мне ещë.

– Спасибо.

Она отмахнулась от меня.

– Всë некогда мне с тобой тут сидеть.

Я нахмурился.

Странное чувство, в груди стало так тепло.

Я вдруг вспомнил, как моя мама укладывала меня спать. Наверное мне было лет пять или даже шесть.

Мама часто читала мне сказку о зимородках. Маленькие птички, которые заботятся о своих птенцах только зимой. Там что-то было о весне и печали. Я вряд ли вспомню сюжет.

Я словно зимородок, потерял свою маму весной.

Нет, она не умерла, ничего такого.

Просто тогда она изменилась.

Один из маминых любовников, подсадил её на наркоту, тогда она перестала быть собой. Больше не читала мне книжки и не целовала на ночь.

Когда-то красивое лицо, осунулось, она очень сильно похудела, превращаясь всë больше в монстра. Который был вечно голоден.

Когда она сошлась с Алексеем Сергеевичем, наша жизнь немного изменилась в лучшую сторону.

Моя мама слезла с героина, но перешла на алкоголь.

Не было ни дня, чтобы я пришёл со школы, и ни застал еë с бутылкой.

Однажды, когда я вернулся, в нашей квартире сидели двое мужчин.

Один из них испепелял меня взглядом. Мама сказала, что я должен пойти с дядей. Тогда я узнал цену своей жизни, две бутылки водки.

Мужчина, что не сводил с меня глаз, тут же начал распускать руки прямо в машине. Он трогал меня, гладил, и шептал о том, что всегда хотел рыженьких.

Я убежал от них через неделю. Вернулся к маме, а через пару дней пришла полиция. Я упорно молчал, а мама, говорила о том, какие у нас замечательные условия.

Меня забрали в детский дом, уже там я познакомился с Денисом.

Смерть сестры его сильно изменила. Когда-то весëлый и ветреный паренёк, превратился в озлобленного отморозка, но я его не брошу. Меня самого бросали не раз, я знаю, какого это. И если Денис, намерен прямой наводкой отправиться в ад, то я по-любому за ним.

На следующее утро, мне стало значительно лучше. Из носа конечно ещë текло, да и горло побаливало, но Лариса Михайловна разрешила мне перекочевать в общие комнаты.

Хотя и ни комнаты это никакие, так, казармы.

Мне выдали одежду, матрац и новенькую пару армейских ботинок.

Детдомовские жали руку, кто-то хлопал по плечу. Отыскал Зиму, тот кивнул на двухъярусную койку посередине казармы.

– Я нам местечко занял. Шмотки можешь кинуть пока здесь потом разберëмся.

– Я смотрю, ты уже обжился.

– Потихоньку. – криво улыбнулся он и поманил меня за собой.

Мы вышли в коридор, с освещением тут было туго. Электрические лампы давали мало света, а окон тут конечно же не было.

Зато вентиляция работала исправно, воздух был прохладным и свежим.

– Как я понял, мы в военном бункере, глубоко под землëй. – начал он, когда мы отошли на приличное расстояние от остальных людей. – С продовольствием у них тут не плохо, но вояки, поговаривают о сборе спец отрядов, для вылазок на поверхность. – он остановился и посмотрел мне в глаза. – Если попадëм в такой отряд, как сыр в масле кататься будем.

– Или сдохнем. – буркнул я. – Сам видел, что там твориться.

– Мы тогда без оружия и снаряжения были. Видел, в чëм и с чем тут военные ходят?

Я нахмурился.

Обычный камуфляж, бронежилеты, ботинки, ничего особенного. Вот оружие у них, это да, автоматы, пистолеты, гранаты, всë по красоте.

– Думаешь получится?

– Уверен. Рыжие вообще-то удачу приносят. – он взлохматил мои волосы. – Ну, так старуха сказала.

– Лариса Михайловна. – поправил его я.

Он с вызовом посмотрел на меня, но промолчал.

– Пошли покажу, где тут что.

Мы бродили из коридора в коридор, я не понимал, когда Денис успел всë тут запомнить. Многочисленные душевые, туалеты, столовые и жилые помещения, все были одинаковыми.

Когда возвращались назад, я спросил у него.

– С другими говорил на счëт отрядов?

– Да, Мямля, Лëха, Дима и Данил согласились. – ответил он, а потом пожал плечами. – Хотя, больше я никому не предлагал.

– А Чужой? А Быков? Ребята талантливые.

– Нет. Я лучше педиком стану, чем с этими в один отряд. – сжав зубы ответил он.

– А Дима... Хилый что ли? Ну и зачем нам этот заморыш?

– Есть в нëм что-то... – начал мой друг, но осёкся. – В любом случае, на примете есть пару вояк.

– Как знаешь, но я бы выбирал из знакомых, не доверяю я этим солдатам.

– Они нам жизнь спасли.

– Как тот медик, тебе. – почему-то разозлился я.

– Ага, ты ещë ревновать меня начни. – зло ухмыльнулся он.

– Пошëл ты, хер-майор. – рассмеялся я. – Командуй куда дальше, я не помню, откуда мы пришли.

Уже глубокой ночью, Зима вновь заговорил со мной.

– Ты только подумай, свой отряд, ты представляешь, как на нас смотреть будут?

– Как на самоубийц? – с издёвкой бросил я.

– Помнишь, после детдома ты предлагал вместе крутиться?

– Ну. – я помнил, но ещё я помнил о том, как он себя вёл в последнее время.

– Теперь у нас хотя бы появился шанс выжить, и не просто выжить, а жить.

– До всего этого пиздеца, тоже был шанс. – заупрямился я.

– Ага, как же. – ядовито прошипел он.

И я вдруг задал себе вопрос, неужели целому миру стоило рухнуть, чтобы Зима перестал скалить на меня свои зубы?

Ответ не заставил себя долго ждать.

Стоило.