Апгрейд. Первый отряд.

Глава 27

Напалм

Я с нетерпением ждал, когда вернётся Аня. Изначально наши отношения заключались лишь в том, что я её ученик, а она мой учитель. В военном деле у неё было побольше опыта, чем у меня. Насколько я понял, её отец был военным, а мама умерла. Анну воспитывала бабушка, как и меня самого. В пятнадцать лет, они отдали её учится в кадетскую школу. Сейчас ей двадцать три года, и она уже зам по безопасности.

Я и сам не понял, как по уши влюбился в неё. Просто однажды осознал, что долго не проживу, без этих серых, холодных глаз. Это произошло неожиданно, и на удивление, совершенно естественно. В тот вечер, когда мы остались одни в тренировочном зале, напряжение между нами достигло своего предела. Она была так уверена в себе, так сильна, и в то же время была уязвимой, как никто другой.

Мы говорили о жизни до всего этого, о войне между мёртвыми и живыми, о том, что нас ждёт впереди. Я чувствовал, как ее слова проникают в мою душу, разжигая искру, которая к этому времени, почти потухла. В какой-то момент она замолкла на полу слове, посмотрела мне в глаза, и я не смог устоять. Наши губы встретились, и весь мир вокруг исчез.

Наша связь изменила меня в лучшую сторону. Я часто говорил Ромке о том, что на самом деле этот мир создан для добра, только мы забываем об этом. Я никогда не вкладывал в это какой-то философский смысл. Просто однажды услышал эту фразу от своей бабули.

Она тогда лежала на больничной койке, мертвенно-бледная, словно простыня. Она взяла меня за руку, своей дрожащей, сухой ладонью и посмотрела мне прямо в глаза.

– Лёша, этот мир создан для добра, все забывают об этом, но ты никогда не забывай.

– Я не забуду. – прошептал я, еле сдерживая слёзы.

Потом её не стало. И у меня появился Ромка. А сейчас у меня есть Аня.

В каждом из нас, есть что-то хорошее, нужно просто уметь делиться этим.

Жизнь, не просто стрельба и боль. Жизнь это чувства, эмоции, и наша человечность. Анна открыла мне глаза на то, что значит быть живым в мире, полном хаоса и боли. По-настоящему живым. Но вместе с этим пришёл и страх. Страх, что я потеряю её.

С каждой встречей я становился всё более зависимым от неё. Но было ли это правильным? Я знал, что рано или поздно нам придётся столкнуться с последствиями нашего выбора. И как бы я ни хотел сохранить этот момент, я понимал, что наш путь будет тернистым, и впереди нас ждут испытания, которые проверят не только нашу любовь, но и нашу преданность. А я, был безумно предан ей.

Когда Ромка сказал, что она чем-то похожа на Дениса, я сначала не воспринял это всерьёз. Но они и в правду были поразительно похожи. Особенно в те моменты, когда Аня выходила из себя. Я однажды спросил у неё об этом в шутку.

Она лежала на моей груди, я гладил её по голове.

– Ты помнишь Дениса?

– Анохина, с вышки?

– Не, нашего Дениса, Зимина.

Я почувствовал, как она напряглась, но её лица я не видел.

– Зиму?

– Да, его. Мне кажется вы чем-то похожи, ну, внешне.

– Нет. – резко ответила она.

Я замер, не зная, как продолжить разговор.

– Я просто спросил, прости если как-то задел тебя. – я робко улыбнулся. – Знаю, не каждому будет приятно, если ему скажут, что он на Зимина похож.

Она подняла голову и рассмеялась.

– А какой он, Зимин? Я слышала много слухов.

– Да нормальный он, на самом деле нормальный. Иногда перегибает палку, но он справедливый и очень честный. А ещё за нас волнуется сильно, может не показывает этого, но всё ровно печётся.

– Я слышала, что он больной мудак. – возразила мне Аня, поглаживая мою шею.

– У него горе случилось, это сломало его. Там на самом деле мрачная история. Мы ещё мелкими были. Его младшую сестрёнку задушили. Я знал его до этого, не дружили конечно, но я помню каким он был. А после этого он и стал таким. Он просто забыл.

– О чём забыл? – спросила она, целуя мою шею.

– Да забей, так, мысли вслух. – отмахнулся я. – А, ну ещё у него дядя Станислав Сергеевич. Тоже какие-то свои штуки семейные. Полковник пообещал Денису, что тот займёт пост после него.

Глаза Ани на мгновение вспыхнули. Короткие ногти больно впились в мою шею.

– Лживый ублюдок. – сквозь зубы произнесла она.

– Аня, ты чего? – не на шутку испугался я.

– Это не важно. Забей. – произнесла она, в её голосе звякнула сталь.

Я знал, что у Ани есть свои демоны, вещи, о которых она не хочет говорить. Но мне было интересно, что скрывается за её холодной маской.

Я кивнул, но мысли о Денисе и о Полковнике не покидали меня. Я знал, что за этой резкостью скрывается нечто большее. Она всё ещё не была готова открыться мне полностью. И это меня беспокоило.

Она встала, оделась и закурила самокрутку.

В воздухе вместе с дымом, повисла недосказанность. Я чувствовал, что между нами растёт пропасть, которую нужно было заполнить. Я хотел помочь ей, но не знал, как.

Я взял её за руку, и она, неожиданно, не отдёрнула её. Это было маленькое, но важное подтверждение нашей близости.

– Знаешь. – сказал я, стараясь говорить спокойно. – Что бы ни случилось, я рядом. Ты не одна.

Она посмотрела на меня.

– Спасибо, Лёша. – произнесла она тихо, но я почувствовал, что этого недостаточно.

Я хотел, чтобы она знала, что я готов разделить с ней всё. Радости и страхи, светлые и мрачные моменты.

– Мне остаться? – предложил я.

– Не стоит. – покачала головой она. – Мне нужно о многом подумать.

Я пожал плечами, оделся и встал. Замерев на пороге, я окликнул её.

– Ань.

– Что? – она недовольно дёрнула щекой, прямо как Денис.

– Подумай о том, чтобы перестать мне лгать.

Её лицо перекосило от гнева.

– Пошёл вон. – еле сдерживаясь, процедила она.

И я ушёл, а сейчас она уехала. И я места себе не нахожу. Нужно было извиниться, какой же я дурак. Она ничего мне не должна. А я веду себя так, будто я её муж.

Ромка, задалбливал меня вопросами, о наших отношениях. Я отшучивался.

Три дня спустя, они наконец вернулись. Я бродил по коридорам, не в силах сосредоточиться на чем-то другом. Мысли о том, что произошло, вертели в голове. Я понимал, что, возможно, перешёл черту. Мне надо было поговорить с ней, объяснить, что моя резкость исходила из страха, что она отдаляется. Я не хотел её терять. Но чем больше я думал об этом, тем яснее осознавал, что не могу заставить её открыться, если она сама не готова.

Когда я подошёл к её дверям, сердце колотилось в груди. Я постучал, и через пару мгновений послышался звук её шагов. Я знал, что она могла не открыть, но всё же надеялся. Дверь приоткрылась, и я увидел её лицо. Уставшее, но всё ещё красивое.

– Лёша… – произнесла она, но не открыла дверь полностью.

Я почувствовал, как в груди что-то сжалось.

– Привет, Аня. – я пытался говорить спокойно, хотя голос предательски дрожал. – Я… я пришёл извиниться.

Она молчала, и это молчание резало словно нож.

– Я не хотел тебя задеть. Я просто… я не знаю, как всё это объяснить. Иногда я боюсь, что потеряю тебя, и это заставляет меня говорить вещи, которые не имеют смысла.

Её взгляд стал мягче, но она по-прежнему не открывала дверь полностью.

– Я просто… мне нужно время, Лёша. Я не могу сейчас.

Внутри меня разразилась буря. Я хотел сказать, что готов ждать. Что я не собираюсь уходить, что всё, что между нами, имеет значение. Но слова застряли в горле.

– Хорошо. – сказал я, стараясь сдержать эмоции. – Я подожду. Просто знай, что я всегда буду рядом.

Она кивнула, и я увидел в её глазах слёзы, которые она пыталась сдержать. Это было тяжело, но я понимал, что сейчас не время для давления.

– Береги себя, Аня. – произнес я напоследок.

Я ушёл, но в сердце осталась надежда. Надежда на то, что вскоре она сама всё поймет.

Спустя неделю, она вела себя так, будто ничего не произошло. Я был рад, но чувство того, что она что-то мне недоговаривает, не оставляло меня. Я боялся спросить, боялся нарушить хрупкое доверие между нами.

– Мне нужно кое-что спросить. – тихо произнёс я.

– А мне сказать.

– Давай, я первый.

Она кивнула.

– Денис твой родственник?

– Я сотни раз говорила тебе, что не хочу это обсуждать. – фыркнула она.

– Но мне важно это. Мне важно знать...

– Трахаешь ли ты кого-то из Зиминых?

– Нет, нет что ты несешь? Я... Да он мне голову оторвёт если так, а я...

– Я беременна, Лёша.