Антисказка. Или бойтесь своих желаний

Глава 36

Алёна.

Солнце уже скрылось за горизонтом, когда мы вошли в село. Серый остался нас ждать на краю леса. Слишком огромен был зверь и мог вызвать много вопросов и страха у местных. Вопреки ожиданиям, на улицах не было пустынно, у одного из домов в самом центре собралась большая толпа. Мужики громко обсуждали планы поиска, но, завидев подозрительную компанию, тут же умолкли. От них отделились трое и направились в нашу сторону.

— Надо же, и староста тут, — задумчиво произнёс Кощей, — Не иначе как чудо-птицу искать собрались.

— Доброго здоровьица! — почтительно склонили головы подошедшие к нам мужчины, — Неужто за новой девицей пожаловали?

— Здорова, Гордей, коли не шутишь, — поприветствовал их Кощей, — Дела появились, неотложные. Проездом мы, — обвёл он рукой всю нашу компанию, — А у тебя что за поиски, пропал кто? — кивнул на мужиков.

— Да, мальчонки с вечера в лесу заплутали, — соврал староста.

Кощей хмыкнул, но промолчал. Ещё по дороге мы сговорились про Милу ни слова. За неё такая награда обещана, что крестьяне нам даже если что и знают, то не скажут. На месте разберёмся, что к чему. Как выразилась Вася — действуем по обстановке. Так же нам было сказано, что нечисть местные уважают и побаиваются. Поэтому нас никто не тронет, но и излишней откровенности ждать не стоит. Половина женщин и так бегали к Яге за разного рода помощью: кому соперницу устранить, кому мужа гулящего от похода налево отвадить, а кому-то мужскую силу вернуть. Поэтому её появлению мало кто будет рад, слишком многое ей известно. Из-за спин мужиков высунулась лохматая голова Евсейки, он приложил палец к губам, призывая нас не раскрывать знакомство, а потом нерешительно двинулся к нам.

— Показывай, где на ночлег остановится можно, — не попросил, а приказал Кощей.

Гордей вздрогнул. Перспектива провести ночь под одной крышей с такой компанией — сомнительное удовольствие для деревенских. Добровольно не согласится никто, и сейчас староста решал в голове непростую задачу.

— А сколько платишь, дяденька? — вклинился Евсей, подмигнув Василисе.

— Не боИсь, не обижу, — крякнул мужчина от такой наглости.

Гордей вынырнул из раздумий и сфокусировался на мальчишке.

— Дядька Гордей, дозволь у тётки моей остановиться? Места полно, дядька-то в отъезде, одна она. Только я и остался, — он жалобно смотрел на Гордея, казалось ещё немного и потекут слёзы.

— Дозволяю, — облегченно выдохнул староста, — Проводи. А нам идти пора, и так затемно выходим.

— Ну, ты артист, — усмехнулась Василиса, когда мы остались одни.

Мы петляли по узким улочкам, проходя мимо чужих домов. Я засмотрелась на один из них. За красивой кованой оградой выделялся добротный двухэтажный дом с белыми резными ставнями. Почти во всех окнах свет был погашен, только в одном тускло горела свеча. Небольшой палисадник у крыльца радовал глаз разнообразными цветами от невысоких васильков до огромных, обвивающих крыльцо лиан с крупными красными цветками, названий которых я не знала. Евсей заметил мой взгляд:

— Верно смотришь, это дом местного кузнеца. Я тут покрутился, мужики болтают, что у него перо жар-птицы есть, вон видишь свет в окошке?

— Перо? Я думала, это свеча, — удивилась его словам.

— Неее, говорю же тебе, перо. Я думаю, — перешёл он на шёпот, — и Мила там, уж больно подозрительно его батюшка на поправку идёт. Ну, сама посуди, — рассуждал мальчишка, — Сам великий столичный маг не помог, все уж думали всё, помрёт старик, а он вдруг ррраз и на поправку. Ты веришь в чудо? — пристально посмотрел на меня Евсей.

— Нууу, — задумалась я.

Как тебе сказать, мальчик. Наверное, да, ведь ещё неделю назад я свято верила в то, что Кощей, Горыныч, золотая рыбка и прочие местные жители всего лишь сказка. А сейчас в их компании я путешествую. Моё замешательство он понял по-своему:

— Вот и я тебе о чём толкую.

Сопоставить поправку незнакомого старика и появления в доме Милы я никак не могла, «Надо бы порасспрашивать Евсейку поподробнее», — подумалось мне.

— Пришли уже, сюда, — остановил нас мальчишка.

Мы свернули к светло-жёлтому домику под ярко-коричневой черепичной крышей без оград и заборов. На заднем дворе виднелись хозяйственные постройки и огород. Уверенным движением Евсей распахнул дверь:

— Прошу, проходите.

Внутри дом чем-то напоминал деревенскую избу из нашего мира: сени, горница, кухня, несколько небольших спален, чердак. Ничего необычного. Несмотря на поздний час, на кухне хлопотала хозяйка. При виде нас она улыбнулась:

— Доброго вечера! Евсейка все уши про вас прожужжал, располагайтесь. Сейчас ужин будет.

Тётку Евсея звали Ладимира.

— Но все зовут просто Мира, — представилась она нам.

— Благодарю за приют, хозяюшка. Надеюсь, мы не стесним тебя, — прошёл в кухню Кощей.

— Ой, что вы, полно места, — засмущалась Мира, — Да и мне в радость, заскучала я одна. Муж-то мой к братьям ушёл, дела там важные, царевну что ль охранять. Толком не поняла я, — махнула она рукой.

Мы с Васей переглянулись. Не про нашу ли Царевну она говорит, но уточнять не стали. Да и какая, собственно, разница, мы же здесь по другим делам.

Готовила тётка отменно, и после ужина мы буквально выкатывались из-за стола.

— Пирожки у вас, ну просто пальчики оближешь, — похвалила Василиса.

Мира зарделась от похвалы:

— Ой, так там просто всё, хочешь я тебя научу?

— А можно? — обрадовалась подруга.

— Конечно. Вот эти закончатся и вместе новых напечём.

Спать нас уложили в небольших уютных комнатах. Нам с Василисой досталась одна на двоих с парой высоких металлических кроватей с шишечками в изголовье и пирамидой из подушек, накрытых вязаной салфеткой. На маленьком столике постелена накрахмаленная скатёрка. Светлые занавески слегка развеваются от ночного тёплого воздуха… Словно вернулась в детство, в деревню к бабушке.

Елисей и компания.

Если кто-то думает, что поездка в карете это романтично и здорово, то он глубоко заблуждается. Катерина убедилась в этом на собственной задн… Собственном опыте. Каждая кочка на дороге отдавала в пятую точку, а кочек было ого-го как много. Карету кидало из стороны в сторону, и Катя не выдержала и крикнула Ивану:

— Эй, а потише нельзя, не дрова везёшь.

— Прости, но тогда мы и к завтрему не доедем. А Елисей велел поскорее управиться, — и карета ещё бодрее поскакала по ухабистой местной дороге.

Гневно сверкая глазами, Катя уставилась на Царевича:

— К чему такая спешка, дорогой? — нарочито медленно произнесла девушка.

При слове «дорогой» его передёрнуло, и это не укрылось от довольной Царевны.

— Хочу помочь любезной невесте домой возвратиться, — парировал он.

С тех пор как за его перевоспитание взялся Иван, Царевич перестал ныть, стал собраннее, и периодически начал язвить в ответ. «Хм, а ничего такой жених получается, — отметила Катя, — Вон, даже Забава на него взгляды кидает задумчивые». Сидевшая с Елисеем рядом девица на поворотах так и норовила сползти к нему на колени, от чего её щеки заливались румянцем. Особенно, когда довольный Елисей, придерживая её за талию, помогал усидеть на месте. Ник, Алекс и Илья в дороге пытались подремать, но выходило откровенно плохо. Высокие мужчины от тряски бились головой в потолок и потирали ушибленные макушки. Варя была непривычно тиха и задумчива. Она сидела на самом краю сиденья и молчала, лишь раз попросила притормозить у небольшого пруда. Когда с рассветом показались ворота столицы, все вздохнули с облегчением.

Во дворец, оказалось, попасть не так-то просто. Будь у Царевича карета с позолотой и вензелями, стражники у ворот мгновенно взяли бы под козырёк и распахнулись двери. А так пришлось объяснять, что Его светлость путешествует с невестой инкогнито и, дабы не привлекать излишнего внимания к своей персоне, сменил транспорт на менее узнаваемый. Именно так втолковывал начальник королевской стражи, а по совместительству Илья, выйдя из кареты. Сложно сказать, что подействовало. То ли незнакомые слова, типа инкогнито и транспорт, то ли грозный вид Ильи, то ли высунутый Царевичем в окно кулак с перстнем. Но их всё-таки пропустили. Внутри их встретил какой-то важный министр, похожий на колобка своими формами, одетый в парчовые одежды. Расшаркиваясь, он извинялся, что не может оказать полагающийся высокому статусу гостя приём, но счастлив лицезреть и всё такое. Выделил всем приехавшим огромные покои, состоящие из пяти комнат, и удалился, откланявшись и заверив, что её величество примет их за обедом.

— Наконец-то, — Царевич обошёл покои и удовлетворённо опустился в мягкое кресло гостиной, — Значится так. Самая большая опочивальня — моя, — тут же заявил он.

Это была огромная спальня с кроватью с балдахином, несколькими креслами и тумбой. Всё это было в тёмно-бордовых тонах, стены украшены портретами важных мужчин в золочёных рамах. Рядом располагалась спальня поменьше в нежно-сиреневом тоне, набор мебели идентичен, отличие было только в цвете, на стенах висели портреты дам в напудренных париках. Две другие спальни похожи как братья-близнецы: серые стены, кровать, никаких картин. Они явно предназначены для прислуги, сопровождающей высочество в дороге. У одной из них оказалась небольшая гардеробная, чтобы развесить хозяйские вещи. И огромная гостевая комната в нейтральном бежевом цвете с мягкими креслами в количестве четырёх штук, диваном, большим овальным столом и напольными вазами со свежесрезанными цветами.

Оглядев всё, Царевич остался доволен. Кланяясь, слуги внесли огромный сундук с платьями для Царевны, и Забава отправилась развешивать их. Катя направилась следом: всё-таки вещей было слишком много, и надо бы помочь.

Повесив платья, Забава критическим взглядом окинула Катю:

— Дааа, — протянула девица загадочно и обошла вокруг, — Никуда не годится, — наконец, вынесла вердикт.

Катя принялась осматривать себя, заглянула в имеющееся большое зеркало, но ничего из ряда вон не увидела, разозлилась и упёрла руки в боки:

— Что значит — не годится? — угрожающе начала говорить и выдвинулась на Забаву, но та, ничуть не испугавшись, продолжила:

— Не похожа ты на царевну, говорю, отмыть тебя надобно, причесать, — и, развернувшись, тут же пошла на выход.

Она развела поистине бурную деятельность, отловила парочку служанок, и уже через пятнадцать минут Катя нежилась в тёплой ванне королевских купален. А стоящая рядом девица отчитывала местную прислугу:

— Тебе, пустоголовая, что было велено?! — грозно рычала она, — Розовое, слышишь, ты? Розовое масло. На кой ляд ты лаванду притащила?!

— Простите… — потупилась служанка.

Забава закатила глаза:

— Ничего доверить нельзя. Простите, Ваше высочество, — вежливо повернулась она к Кате, — Я сейчас самолично за всем прослежу. Не извольте волноваться, — Пошли, — подтолкнула в плечо девушку, — Показывай, где у вас тут что.

Через пять минут она вернулась с полными руками различных бутылочек, принялась что-то капать в воду, чем-то натирать кожу Кати и мыть волосы. «Как хорошо быть царевной, — подумала та, — Спа-процедуры, личная служанка, большая кровать… ммм… Если б ещё ко всему этому прилагался муж не Елисей, а скажем… Алекс», — мечтательно прикрыла глаза Царевна. Да, пожалуй, ей стоило себе признаться, что он ей больше, чем симпатичен. К тому же она видела, что Алекс к ней тоже неравнодушен.

После водных процедур была причёска. Забава умело крутила локоны, собирая их в сложную композицию на голове. Выбор наряда Катя тоже доверила ей, платье цвета морской волны с корсетом, который то ли по моде, то ли из личных соображений Забавы был затянут так, что дышать Катя могла через раз.

— Фух, управилась, — выдохнула девица, когда завязала последнюю шнуровку на платье.

Забава даже умудрилась раздобыть украшения: массивные золотые серьги и ожерелье с редкими для этих мест камнями — опалами.

От увиденного преображения Царевны ожидающие их появления мужчины в прямом смысле открыли рты.

— Огонь, подруга, — прокомментировала Лягушка, подняв вверх большой палец.

И если Варя, Ник, Алекс и Илья были поражены преображением Кати и комплименты были её красоте, То Елисей удивил:

— Да, тебе удалось невозможное! — похвалил Забаву он, — Сделала-таки из неё человека.

Сам он тоже успел переодеться и ожидал их в парадном мундире. Катя очень хотела ответить, и даже пара колких замечаний уже вертелись на языке, но в комнату постучали и, бесконечно кланяясь, слуга проводил их в тронный зал.

— А я, пожалуй, пойду прогуляюсь, пока все заняты приёмом высоких гостей, — пробормотала Лягушка, — У меня тут дела, Серого спасать надо, — и, воспользовавшись тем, что никто не обращает на неё внимания, выскользнула за дверь.

— Его высочество, принц тридесятого королевства Елисей с невестой, наследной принцессой Золотого королевства, — распахнули перед Катей и Елисеем двери в огромный зал, набитый придворными.

Толпа расступилась, и Катя смогла увидеть королеву тридевятого королевства собственными глазами. У дальней стены на небольшом возвышении стоял величественный трон из чистого золота и красного бархата. На нем восседала царица Мелитриса. Цепкий взгляд зелёных глаз, казалось, прожигал насквозь. Острые, хищные черты лица, тонкие губы вытянутые в прямую линию, идеально ровная спина, обманчиво расслабленная поза. Чёрные волосы были убраны в высокую прическу, которую венчала тиара. Едва увидев её, Катя сразу поняла, что перед ней опасная и умная женщина. С такой надо держать ухо востро. На небольшой скамеечке у ног царицы сидел королевский шут, как водится, в колпаке с бубенчиками, ярко-зелёной рубахе и красных штанах. Он грустным взглядом следил, как приближаются Катя и Елисей.

Царевич остановился у подножия трона, почтительно склонил голову и сжал руку Кати, призывая её проделать то же самое. Девушка послушно наклонила голову, не сводя при этом глаз с Мелитрисы. Та ухмыльнулась, заметив это.

— Рада видеть, что тебе удалось отыскать свою невесту, Елисей, — царица не сводила глаз с Царевны, от чего та начала нервничать.

— Благодарю, о, прекраснейшая. Это было непросто.

«Прекраснейшая?» — удивилась Катя и повернулась к Царевичу с немым вопросом в глазах. На что тот слегка погладил её руку, успокаивая и как бы говоря — всё потом, молчи.

— Прошу быть гостями в моём замке. Послезавтра состоится бал в честь нового придворного мага и чародея. Буду рада видеть вас.

— Это большая честь, — опять склонил голову Елисей, и Катя последовала его примеру.

— Что ж, быть посему, отобедаешь со мной? — королева поднялась с трона и стала медленно спускаться.

Её платье ярко-алого цвета струилось по ступеням, сверкало в свете огней, подчеркивая аристократическую бледность кожи. Спустившись, она прошествовала к дверям у стены справа, и те мгновенно распахнулись, явив небольшой зал с накрытым к обеду столом. Стоило Кате и Елисею зайти, двери закрылись, отрезая их от придворных. Лишь несколько слуг остались с ними. Катя с интересом рассматривала красивый зал: в бело-голубых тонах, позолота на дверях и окнах, лепнина на потолке, массивная люстра на сотню свечей, не меньше, овальный стол с белоснежной скатертью и посуда из тонкого фарфора и хрусталя. Слева и справа какое-то нереально большое количество ножей и вилок разной формы и размера.

Царица села во главе и жестом указала справа от себя:

— Прошу, садись ближе, забудем сегодня про этикет, — заметила она Катино замешательство с приборами, — Мы так давно не виделись. Как здоровье батюшки? — она махнула рукой, и невидимой тенью служанка, повинуясь указаниям, наполнила тарелку царицы.

— Батюшка в полном здравии. Я не вижу Гвидона, здоров ли? — неожиданно перевёл тему Елисей.

— Дела, мой друг, дела, — туманно ответила Мелитриса, — Королевство огромно, я одна не справляюсь.

Королевич сочувственно покивал:

— Слышал я, птица у тебя заморская пропала. По всему королевству глашатаи трубят.

— Да, печально сознаваться, не доглядели. Невеста Гвидона растяпа, окно открыла, а птицы и след простыл, — нагло врала Царица, — И сама с испугу в бега подалась, вот ищем по всему тридевятому царству.

Если бы Катя не слышала от Милы, как всё было на самом деле, то непременно поверила бы — так складно врала царица.

— Подарок батюшки твоего, — обратился с намёком Елисей к Кате.

Та нахмурилась. «Получается, мой батюшка — царь Золотого королевства. Эх, знать бы ещё, что он из себя представляет, — размышляла девушка, — И почему Елисей об этом раньше не сказал?»

Молчание Мелитриса расценила по-своему:

— О, царевна, не стоит беспокоиться. Со дня на день жар-птица будет возвращена во дворец, невеста Гвидона тоже далеко не могла уйти, получит своё, мерзавка.

Катя кивнула, сделав вид, что такой ответ её устроил. Хотя внутри всё клокотало от возмущения. В одном она не сомневалась: попадись Царевна-лебедь в лапы Мелитрисы — ей несдобровать.

— Не сомневаюсь, ваше Величество, — произнесла она ровным тоном, — А правду ли говорят, в столице появился новый маг с редким даром?

«Надо бы ближе к делу, — размышляла Катя, — Не нравится мне тут, до послезавтра оставаться нет никакого желания. Илая найдём, поговорим, у нас ещё Мила не найдена. А мы тут по балам разгуливаем».

— Не торопись, дитя, — преувеличено ласково произнесла царица, — На балу ты всё увидишь своими глазами.

— Почему его не было на приёме в нашу честь? — нахмурился Елисей.

— Маг весьма замкнут, предпочитает вести затворнический образ жизни, простим ему маленькие капризы, — миролюбиво вещала Мелитриса, — Его дар так редок, что можно закрыть на это глаза.

«Чёрт! — выругалась про себя Катя, — Значит надо сегодня по территории погулять, поискать покои этого затворника».

Варина прогулка прошла как нельзя лучше. Замок был охвачен подготовкой к балу, слуг в коридорах ей почти не попалось, а те, что встречались, были слишком заняты, чтобы заметить одну маленькую лягушку, прятавшуюся за статуями, коих в коридоре было огромное количество. Обойдя весь первый этаж, ей удалось отыскать вход в королевскую сокровищницу, но попасть туда было невозможно. «Надёжная охрана, крепкие замки…» — с сожалением отметила девушка. Ну, да она и не отчаивалась, если ей что-то очень нужно… Обход второго этажа был менее интересен: спальни, кабинет, зимний сад. Зимний сад очень порадовал Лягушку наличием огромного искусственно пруда, по берегам которого плавали кувшинки, цвели незнакомые цветы, а с одного бока примыкала уютная беседка, увитая плющом. Варя так увлеклась водными процедурами, что не заметила, как в беседке появилась парочка служанок, держащих корзины с цветными фонариками. Лягушка затаилась в зарослях и осторожно высунула нос, рассматривая пришедших. Две стройные светловолосые девушки, похожие как две капли воды, в чёрных платьях с белыми передниками развешивали фонарики в беседке.

— С этим балом Любава как с цепи сорвалась. Гоняет нас весь день.

— И не говори. С самой зорьки на ногах, а ещё в парадной зале полы воском надо натереть.

— Да-да, сейчас здесь украшать закончим и пойдём.

— Ветке вот повезло, её к чародею отправили, прислужницей, — сплетничала одна.

— И почему всегда ей лёгкая работа достаётся? — возмутилась вторая.

— Ха, а то ты не знаешь, на неё управляющий глаз положил.

— Ой нет, уж лучше полы воском натирать, чем терпеть этого мерзкого старикашку, — поморщилась девица.

— Я бы хотела на чародея взглянуть. Говорят, он хорош собой, — мечтательно протянула первая, — Вот наберусь храбрости и выпрошу у Любавы на завтра работу в северном крыле, где чародей живет.

— А почему это ты? Я тоже хочу!

Закончив украшать, они пошли на выход, споря о завтрашней работе.

«Любопытно, — подметила Лягушка, — Надо с ребятами поделиться информацией».

Она тихонько выбралась из пруда и направилась в выделенные Елисею покои.