Античный чароплёт. Том 2 (СИ)

Короче, где дипломатией, а где угрозами или сделками, но им удалось заключить своеобразный мир с духами в месте, где сейчас стоит Бхопалар. И вот тут начинается самое интересное. Если мне правильно удалось понять, то местные ребята, посовещавшись, приняли гениальное решение, которое заставило меня заподозрить их в связи с иудеями. Что они решили сделать? Да всё просто: возвести этот храм. Тот самый, который меня так удивил в начале.

Да, строительство города началось именно с этого храма. Смысл в чём? Каждая фигура, даже самая мелкая, это тотем или своеобразное воплощение некоего бога/духа. Только вот какого конкретно — непонятно. Для сильнейших и важнейших из них, конечно, внутри храма сделаны полноценные статуи и алтари. Кроме того, есть «именные» статуи для тех из духов и лоа, кто сподобился заключить с людьми договор о «партнёрстве» до или во время строительства храма. Приходя внутрь человек видит эти статуи. Да, он может даже не знать, кому они посвящены, и идти молиться конкретной духовной сущности, но… Но даже так каждый приходящий знает, что каждая из статуй «чья-то». А потому капелька ба-хионь достаётся даже тем, кто вообще ничего не значит и не является целью будущей молитвы.

Так в чём смысл остальных статуй? Договоров-то было около двух-трёх сотен, если не меньше. А тотемов тысячи. А в том и смысл. Это некие «свободные места». Места, которые настоятель храма, общающийся вообще говоря, со всеми, кто «обитает» у него, может посвятить любому духу или богу. И вот после такого решения, после объединения людей, начала строительства города, начали заключаться и остальные договора.

На данный момент покровительствует с той или иной степенью усердия людям около тысячи духов, божков, лоа и прочих. На самом деле — меньше, но не намного.

И вот тут начинается Учение Тысячи. Те, кого в Шумере называют йогами, были и до Храма. Собственно, эти земли не единственные: странствующие мудрецы и маги ходят по многим здешним территориям. Другое дело — уровень. Раньше их было довольно мало, они были проще и слабее. Но ведь именно эти люди в своё время и помогли (если вообще всё не сами сделали) создать Храм Тысячи. Они же стали первыми настоятелями и служителями, улаживая конфликты между обитателями мира духовного и физического. Закономерная мысль приходит в голову: «Шаманизм». И мысль, в общем-то, не слишком далека от истины.

Действительно, каждый вшивенький дух в этом храме желает иметь последователей и силу. А традиционные йоги довольно неплохо приспособлены с ними взаимодействовать. Сильные, напитанные энергией тела вполне могут без последствий выносить даже одержимость. Тем более — контролируемую одержимость. Ну и другие способности, конечно, тоже. Но и традиционным для меня шаманизмом тут тоже не пахло. Скорее дух с человеком заключали некий взаимовыгодный союз. Человек взамен на сопровождение и помощь от духа отдавал ему энергию своего тела и души, рассказывал о нём, читай, проповедовал. Приносил постоянные подношения.

Теперь стоит упомянуть о традиционной йоге. Вообще, весь смысл йоги в направлении своего духовного развития на собственное тело. Классическое укрепление и увеличение физических возможностей. Это вначале. Но кроме того йоги могут кое-что ещё. Их заклинания — это не классические чары в обычном понимании этого слова. Нет. Это нечто похожее на контролируемые сверхъестественные мутации или получение новых Ме, надстроек души. Разумеется, никаких Ме они себе не создают. Просто вплетают чары в собственную плоть, трансформируют её. Меняют. И в конце концов доводят это самое заклинание чуть ли не до уровня естественной магии организма. Эдакого магического органа. Для йога нормально, если у него по жилам вместо крови течёт кислота. И нормально дышать огнём, подобно дракону. Они буквально могут превратить себя в магических существ.

Так за чем же дело стало? Почему никто в том же Шумере особо не практикует это направление? Да всё просто! Затраты труда и времени! Для освоения этой дисциплины нужны длительные медитации, тяжелейшие тренировки. Настоящие издевательства над собой. К примеру в одной из историй, которую я слышал, какой-то йог провисел на верёвке над пропастью со связанными руками в медитации, пока эта самая верёвка не сгнила. Каково, а? Не удивительно, что в Империи это направление потихоньку заглохло. Практикующие йогу в Шумере до сих пор имеются, но делают они это так… Лениво. Вечер, там, убил на это. Или два. А надо — годы. В Гильдии нет, насколько я знаю, ни одного мага, который имеет йогу в качестве основной специализации. Даже подмастерьев!

Но здесь — другой разговор. Адепты Учения Тысячи, конечно, практикуют йогу: духам нужна мана и прана. И простой человек вряд ли может насытить своего покровителя. Собственно, без начальной подготовки в йоге к духам лучше не идти. Ни в Храм, ни в поисках дикого духа. Однако эти люди — не единственные, кто практиковал йогу. Были и «классические» мастера.

Но вот у этих всё хуже. Они не имеют, насколько я понимаю, единого центра. У них множество всяких разных собственных школ, часто представляющих наследные учения цепочек учитель-ученик. Часто они ходят между городами, не имея постоянного места жительства. Или обитают в труднодоступных местах. Леса, горы… Их, разумеется, больше, чем «коллег» из смежной ветви, но только потому что кроме Индуаро-Бхопалского царства есть и другие места. Опять же, многие воины стараются плюс-минус хотя бы азы освоить. Ну, из того, что им доступно. Духов на всех нет, тех что есть — ещё надо уметь «прокормить».

Кроме того, в отличие от адептов Учения Тысячи, последователи иных учений стараются меньше предаваться мирскому. Всему мирскому. В том числе и войне. Хотя врезать могут, это да. Они вовсе не беззащитны. И именно это, кстати, очень яркое отличие от той йоги, которую я сумел вспомнить из прошлой жизни: там вроде бы это течение отличалось пацифизмом. Или нет? В любом случае, нынешние товарищи таким даже и не пахли. Спокойствие — да. Рассудительность — да. Пацифизм? Ищи дураков.

Так о чём бишь я? А! Точно. Учение Тысячи в начале действительно идентично йоге. Плюс-минус, ну так различия не больше, чем у некоторых школ. Но оно мне не подходит, так как в дальнейшем предполагает тесное партнерство с различными духовными сущностями. К тому же, нечто подобное у меня и так есть с Энки и Хаухет, просто мои боги превосходят местных духов примерно так же, как слон превосходит личинок муравьёв, поэтому моя прана и мана что Посейдону, что его египетской союзнице вообще побоку. Но и так активно вмешиваться и помогать мне они не спешат… Хотя — как сказать. Спешат или нет, но их силы всегда со мной. Чего только стоят «Оковы веков». Остановить время усилием воли безо всякого начитывания заклинаний заранее, буквально сковать какой-либо участок пространства. В Шумере тоже есть похожие чары, но те действуют существенно менее многогранно и не так качественно, а это ведь лишь одно из моих умений.

Короче, Учение Тысячи не для меня, хотя азы можно освоить и с тамошними неофитами. Но вот дальше мне необходим мастер, практикующий чистую йогу. Безо всяких духов. И Раджа хотя бы как правитель имеет довольно серьёзное влияние в том числе и на таких вот мастеров. Его слово немало значит и если он попросит за меня… Осталось его уломать.

— Нет? — кажется, я его удивил.

— Я слышал о мудрости местных гуру, Раджа… Я имею ввиду гуру этих земель, не только твоего царства. И их мудрости мне бы хотелось вкусить. Учение Тысячи интересно и могущественно, я ни в коей мере не умаляю его силы и глубины, но я чувствую, оно не для меня. Приобщиться к нему я не откажусь, но следовать не стану, — чуть склоняю голову. От его ауры я слышу шипение. Тихое, но сильное. Там есть кто-то ещё. Он тоже практикует… Хотя и явно не слишком активно: аура лишь немногим мощнее простой человеческой. На уровне шумерского ученика после лет семи-девяти занятий.

— У тебя явно есть ко мне какая-то просьба, — приподнял он брови. — Говори!

— Я бы хотел, чтобы ты, Раджа, замолвил за меня слово перед одним из странствующих гуру, — решая не юлить вокруг да около.

— Замолвить слово? Ты, волшебник, представляешь, сколько стоит МОЁ слово?! — он был удивлён такой наглостью. Ну, а чего ему надо? Сам попросил выкладывать всё прямо.

— Догадываюсь, повелитель Тарджабалахасар, — киваю. — Поэтому я готов предложить тебе взамен свою службу, если ты того пожелаешь.

— Службу? — он задумался. — И сколько же ты готов мне служить? Тридцать лет? — от такого срока я чуть не задохнулся. Он серьёзно?! Да я простыми уговорами какого-нибудь йога допеку куда как быстрее!

— Не так долго, Раджа. У меня же должно остаться время для впитывания мудрости нового учения? Не то я могу и умереть раньше. Возможно, тебя устроят… Пять лет?

— Пять лет? Ты прекрасный целитель, раз сумел вернуть глаза старику Дарурахману, но пять лет — это не такой срок, за который целитель сможет заслужить такую мою благодарность.

— Целитель — нет, но я не целитель, Раджа, — улыбаюсь.

— Нет? И кто же ты тогда, волшебник, если искусство исцелять — это не то, чему ты посвятил свою жизнь? — кажется, он действительно заинтересовался. Брови приподнял, смотрит выжидающе. — Что ты умеешь?

— Что умею? Многое. Я могу летать, метать молнии, призывать дожди и изгонять их. Я умею гасить и разжигать огонь, знаю, как совладать с мёртвыми…

— Ты некромант?! — мужчина сделал шаг назад и коснулся рукой рукояти меча на поясе. Стража быстрыми шагами пошла к нам. Интересно…

— Нет, Раджа. Но я сталкивался с восставшими из могил мертвецами неоднократно, — кто бы знал, как тяжело сохранять спокойствие. — И я знаю, как загнать их назад. Прости, если выразился не так… — Тарджабалахасар чуть расслабился и махнул стражникам рукой.

— Говоришь, умеешь летать и призывать дожди? — усмехнулся он. — Метать молнии? Мало верится. Я слышал, чтобы волшебники лечили или летали, метали молнии и огонь… Да. Если договориться с некоторым могучими духами, то возможно и не такое. Но чтобы всё сразу? А побороть засуху или изгнать ливень и вовсе доступно лишь настоятелю Храма Тысячи! Покажи мне, что не солгал!

— Как пожелаешь, Раджа, — киваю.

Начинаю читать заклинание на шумерском:

Пусть пойдет дождь

И омоет нас с ног до головы

И с подошв наших уйдет в землю,

Из земли — в родники,

И напоит иссохшую землю,

Польётся дождь непрестанный —

Возведутся хлеба обильные.

Хлеба те отдам Инанне,

Отдам Энки, отдам Шамашу.

Накормлю зерном быков,

Кровь их пролью для Нергала.

Пусть вода с неба польётся,

Земля вдоволь напьётся,

Засуха не случится!

Побеги сухие дождь напоит,

Чтобы возросли побеги крепкие.

Как выливает на поля воду могучий Тигр,

Как несёт её великий Евфрат —

Пусть и небо выливает и не жалеет!

По воле Адада и по воле моей!

Заканчиваю, и ощущаю, как две трети резерва — словно впустую. Духовные линии напряглись, выпуская истаивающую ману. Прикрываю глаза, чтобы постараться её немного восстановить. Да и астральные следы надо от заклинания подчистить: банальная профессиональная привычка и правило хорошего тона среди магов.

— Что-то нет дождя, волшебник? — насмешливо уточнил Раджа.

— Сейчас будет, — отвечаю, не открывая глаз.

— Ну, подождём, — он явно усмехался над самоуверенным магом, не слишком веря, что у меня выйдет. Посмотрим, кто посмеётся последним, Раджа.

Словно в такт моим мыслям из окон повеяло свежестью. Приоткрыв один глаз, я увидел, как солнце стремительно затягивается берущимися из ниоткуда тучами. Кап. Кап…

Спустя всего лишь пять минут перед завороженным правителем с небес низвергался на город настоящий ливень. Словно не веря в происходящее, он высунул из окна руку, которая мгновенно намокла. А сквозь настоящие струи воды вдалеке виднелись солнечные лучи. Повезло, что в небе и так было немало влаги. В ближайшие несколько дней дождь в любом случае пошёл бы: в пустыне максимум — покапало бы чуток.

— Пожалуй, достаточно, — задумчиво говорю я, вновь закрывая глаза и погружаясь в полутранс. Сразу же как закончу читать заклятие, надо будет восстановить ману.

Встаньте друг напротив друга, Энлиль, Мардук и Энки!

Отринь, земля, гром и молнию,

Отринь, твердь Небесная, дождь да град!

Пусть дождь прекратится,

Земля просохнет,

Да утраченный баланс восстановится!

Во имя мудрости Светлых богов и по велению моему!

Контрзаклинание было куда короче, да и маны съело меньше. В основном — потому что вызвавшее дождь заклинание изначально не было особо сильным, постепенно успев начать выдыхаться. Всё-таки — такой ливень… Ещё бы минут пять-десять, и он сам бы начал стихать. Мана, мана, мана… Надо восстановить побыстрее, а то на остальные фокусы не хватит! К счастью, есть накопитель, но там немного. А жезл вообще демонстрировать никому не хочу, да и мощный слишком. Пусть пока в инвентаре полежит.

— Веришь ли ты, что умею я покорять молнии и пламя? — спросил я, демонстрируя электрические разряды между пальцами левой руки и горящую правую.

— Верю, — перевёл взгляд с окна, за которым стал стихать дождь, на меня Раджа. Не выказывая никакого облегчения от того, что хоть здесь мне не придётся выступать шутом, я погасил оба спецэффекта. Об умении телепортироваться лучше вообще не говорить: будет мне и козырь, и вообще… Не хочу, чтобы меня загоняли по пустякам. — Хорошо, чародей, ты убедил меня. Я попрошу за тебя первого же странствующего гуру, лишь успеет минуть семь лет твоей службы, — о чём-то задумавшись, сказал Раджа.

— Я согласен, — киваю. Фух, никаких проблем.

А уже этим вечером, после того, как меня окончательно поселили во дворце, закрепив определённые комнаты, когда мне выдали одежду, которая больше подходила для нового статуса, нежели мои старые обноски, начался пир. Внешний вид я всё равно имел самый простой. В отличие от остальных придворных, которые буквально погребали себя под красивыми перьями и украшениями, мой наряд был просто качественным одеянием из хорошей ткани. Без излишеств и довольно практичный. Собственно, из-за крайней невычурности его и удалось отыскать и предоставить новому владельцу, то есть мне, буквально за полдня. Кто-то, кто не знал обо мне, косился презрительно и надменно, хотя и не лез, видя, что я сижу близко к правителю: туда просто так не посадят. Впрочем, слухи распространялись быстро.

И да, целый праздник устроили не ради одного меня. Мне его тоже самую малость посвятили, но пир и так планировали: я просто вовремя оказался в нужном месте и в нужное время. Гм… Удивительно, как человек-скорпион всё просчитал. Я ведь просто спросил у него, когда мне лучше всего прибыть в город, чтобы достигнуть своих целей максимально легко. Воистину, великое искусство — задавать вопросы!

На пиру Раджа попросил меня развлечь гостей. И тут-то мне и опростоволоситься, но к счастью я уже занимался таким в Трое. Редко и недолго, но опыт имелся. Зеркальный двойник, который пока что был обычной иллюзией с самосознанием, создавал ненастоящих огненных драконов, пока я заставлял танцевать красивую девушку из воды, иногда пуская по ней электрические разряды. Были и интересные истории о далёких для местных землях, о демонах, войнах и великих людях. Мне удалось привлечь внимание необычностью рассказов. Да и об Элладе здесь лишь слышали, никогда не контактируя напрямую. А Греция — кладезь невероятного. Рассказал я и о встрече с русалками, о Троянской войне. Неожиданно обнаружившийся талант рассказчика позволил завоевать интерес и увлечь слушателей, каждый из которых был представителем высшего сословия, за исключением некоторых греющих уши слуг, на несколько долгих часов. Особенно слушал меня сын и наследник Тарджабалахасара, мальчишка лет десяти-двенадцати. Я пока не уточнял.

Наверное, далеко не всем моим историям поверили. Да что там! Скорее — посчитали за вымысел и фантазию, но это был немного волшебный вечер даже для меня, ведь я впервые кому-то рассказал о своей жизни столь откровенно, пусть и пропуская множество моментов.

А дальше потянулась моя «служба». М-да… Вариантов моего прикладного применения было, как выяснилось, ОЧЕНЬ много. В первую очередь — погода. Это оказалось неожиданно востребованное направление. Я и представить не мог, насколько же важны погодники. В Шумере они были относительно незаметны. Ну, есть — и есть. Да, их уважали. Боевого мага заменяет отряд воинов, без целителей тоже можно обойтись. Ещё без кого-то… Но не без погодников. Это те люди, которые творят то, что другим недоступно совсем. Если подумать, благодаря им в Шумере не бывает длительной засухи или страшных дождей, превращающих страну в болота. Ну, точнее, бывают, но не часто и не везде. Поля обычно чувствуют себя прекрасно.

Но здесь… Местная магия очень интересна, самобытна, могущественна… Но дождей не вызывает. А моя — вызывает. И как назло — именно в этом году было довольно сухо в северных районах, так что дожди там не помешали бы. А раз дождей нет, то кому их делать? Правильно! Так что уже через сутки-другие я отъехал с отрядом воинов нести добро и воду с небес.

А ведь это было только начало! Увеселения на празднествах, изгнания некоторых духов и призыв человека-скорпиона, который мог ответить Радже на любой вопрос, полёты над всем царством и в отдельные города в качестве гонца, лечение и исцеление, даже обучение наследника! Всё это — лишь малый список того, чем я занимался. Дел для мага было много. Лишь в новолуние я уходил к морю, чтобы провести в нём всю ночь. Да ещё — тренировался в гидромантии, иногда уходя выше по течению реки, которая проложила своё русло недалеко от города.

Разумеется, у правителя был и до меня Адаалат-ка-Джаду: придворный мудрец. Сильный практик Учения Тысячи и, в будущем, наверное, настоятель Храма. Абтармахан не любил меня, но у нас установился вооруженный нейтралитет: я подчёркнуто не лез в дела, которыми он заведовал, а он, будучи умным человеком, не пытался сунуть свой нос туда, где мало что мог. В орошение полей, к примеру. И не старался, что называется, «катить бочку». Что не мешало ему подчёркнуто меня не замечать.

— Индра? Никогда не слышал, — заметил я, восседая на коне. Эх, хорошо, что мы не в Империи: позора не оберёшься — ездить верхом, подобно дикому скифу.

— Как?! — удивился едущий рядом Анируддха, воин-аколит Храма Тысячи.

Судя по ауре — просто очень тренированный человек с большим для простого человека запасом праны и маны. Я бы оценил его резерв магической энергии где-то на сорок-восемьдесят единиц. И примерно на три-четыре десятка единиц праны больше, чем у среднестатистического представителя рода людского. Разумеется, представителя, который не голодал всё детство и не является от рождения инвалидом/больным. Это уровень довольно жалкий для Шумера, где такими успехами могут похвастаться почти все третьего-шестого года с начала учёбы, однако здесь нужно учитывать качественные различия. Если ученики-маги в Шумере просто наращивают до такого состояния резерв, да ещё немного увеличивают прану просто из-за опосредованного воздействия на неё духовной оболочки, то с Анируддхой всё не так просто. Во-первых праны у него всё-таки «лишней» чуть больше, чем капает ученикам соответствующего года в Империи, потому что его медитации и тренировки в том числе рассчитаны и на увеличение количества жизненных сил, не только маны. Во-вторых, его энергии более структурированы. Качественно он превосходит шумерских неофитов. Его прана чище, равномернее по «консистенции». Да даже если сравнивать то, как мы, маги, и этот воин свою прану будем тратить! Если я выкину часть своей праны, то эффект будет подобен тому, который проявился после восстановления глаз Дарурахмана. Если часть своей праны потратит Анируддха, то он почувствует только лёгкую усталость. Грубо говоря, его жизненная энергия условно разделена на «естественную» и «наработанную» при помощи медитаций и тренировок. Так вот, пока он тратит только вторую её часть, то максимум, что его ждёт — зверский аппетит и сонливость. Вот если зайдёт за невидимую границу, то тогда может и упасть без сознания, и умереть…

Грубо говоря, он приучил свой организм к тому, что некая часть жизненной энергии должна быть контролируемым резервом. Анируддха запрещает своему телу использовать в повседневной жизни этот ресурс. Начальные умения, которые разрабатывают неофиты Храма Тысячи. Анируддха — аколит. В принципе, он уже мог бы попробовать найти себе какого-нибудь слабенького духа-спутника, но пока не хочет. Вместо продолжения обучения при храме, он поступил к Радже на службу и сейчас командует небольшим отрядом, который и выделили разъезжать со мной. Вот, болтаем потихоньку.

— Ну, я же не из ваших мест, — слегка улыбаюсь.

— Ах да… Но не слышать об Индре… — он покачал головой. — Он же величайший из богов!

— Возможно, расскажешь? — величайший? Более великий, чем Зевс? Чем Энки? Выше Мардука? Сильно сомневаюсь, друг мой…

— Конечно! — с жаром воскликнул он. — Индра — сын Адити, матери первых богов, — начал он мне пояснять. — Он сильнейший из всех воителей, которые только были ею рождены. Говорят, он явился на свет уже облаченный в золотые доспехи и с копьём в руках! Хотя… Один брахман мне рассказывал, что Индра добыл и свои доспехи, и своё всепоражающее копьё, когда убил Эмушу.

— Эмуша?

— Демон-волк. Прародитель эмушитов, — тут же отозвался Анируддха.

— Эмушиты? Те самые? — я удивился. — Мне говорили, они выглядят как люди.

— Это старая легенда. Когда-то давно Эмуша силой взял трёх сестёр лярв, которые родили от него четверых сыновей и двух дочерей. Никто уже и не помнит, как они выглядели, но зла принесли много.

— От них и пошли эмушиты? — уточнил я.

— Да… То есть — не совсем. Двоих убили… Или троих. Одного Индра сразил вместе с его поганым отцом, а кого-то ещё кто-то. Я не помню… Ещё одна ушла куда-то в далёкие земли. Её больше никто не видел. А вот остальные породили эмушитов! — зло закончил Анируддха.

Эмушиты — мерзкое племя дикарей, обожающих чёрные ритуалы. Живут на севере в местах, где пустыни соприкасаются с лесами. Странная природная зона. В основном от них страдают люди, чьи поселения находятся поближе к ареалу их обитания, но и до здешнего царства эти товарищи иногда доходят. Судя по слухам, которые я сумел собрать, они стараются в своих набегах взять побольше пленных. Судя по описаниям немногих, кто сумел сбежать, эти товарищи все поголовно архимаги-колдуны, служащие демонам, да ещё и любящие играть в вампиров и людоедов. Если сделать скидку на слухи, то эмушиты — варвары, тесно якшающиеся с нечистью и обожающие «грязную» магию крови. В Шумере, кстати, такое запрещено.

Так вот, если верить моему спутнику, то в предках у них целый демон значится. Интересно. Да ещё и лярвы… Эдакие лесные нимфы местного разлива. Ах да, лесные нимфы — это ведь дриады?.. Лярвы чем-то похожи на этих местечковых божеств Эллады. Живут в лесах, любят природу и развлечения. Только иногда заманивают некоторых путников в болота или в пасть зверям, а так — почти полная идентичность.

— Значит, доспехи и копьё Индра добыл, убив Эмушу? — вернул я разговор на интересующую меня тему.

— Да, — кивнул Анируддха. — Таково предание. Индра многие подвиги совершил ещё до войны с Асурами!

— Ты явно им восхищаешься, — приподнял я брови.

— Мой отец был горшечником, — горько заметил Анируддха. — Я слушал в детстве предания об Индре и мечтал когда-нибудь стать хотя бы на десятую часть подобным ему. Но куда мне до богорожденного, ха…

— Ты уже приблизился к нему больше, чем большинство сыновей горшечников, — хмыкаю. И это было правдой. Ему всего двадцать три года, а он уже командует отрядом воинов.

— И приближусь ещё ближе, — твёрдо кивнул головой индус. — Но вряд ли у меня когда-нибудь хватит сил, чтобы сразить даже самого жалкого из Асуров.

— Асуры?..

— Неужели ты и про них не слышал?!

— Ну… Кое-что слышал, но от хорошей истории не откажусь, — улыбаюсь, обдавая себя волной холодного воздуха: очень уж жарко было вокруг, даже несмотря на тени деревьев.

Слушая рассказ своего спутника, я всё больше и больше подозревал, что здешние асуры как-то связаны с древними титанами Эллады. Равные по силам богам далеко не добрые существа, среди которых встречались и слабосилки, недалеко ушедшие от смертных, и могущественнейшие сущности. Меж асурами и богами в своё время шла длительная война, в которой принимали участие и многие смертные или рождённые смертными дети богов и асуров. Победили, разумеется, боги. Оно и логично, иначе сейчас мне рассказывали бы о злобных богах, возжелавших власти над миром и сражённых благородными асурами. Но очень уж похожие истории. Мне нужно больше узнать обо всём этом: возможно, найду какие-то связи.

Наконец, мы прибыли на место.

— Странно, — задумчиво сказал Анируддха, когда мы уже приближались к нужной деревне. Оставался всего один поворот дороги, чтобы выехать из уже редкого леса, после чего будет прямой путь на селение. К командиру нашего маленького отряда за пару минут до этого подскакал разведчик… Ну, точнее, воин из авангарда. Мы вообще ехали, разделённые на две части: передняя и задняя, между которыми было метров двадцать с лишним. И посередине, соответственно, ехали мы вдвоём. Вот от товарищей спереди и прискакал кто-то с сообщением, в которое я особо не вслушивался.

— Что такое? — поинтересовался я.

— Говорит, тихо там как-то, ни одного дымка нет, а на лугу рядом козы ходят без присмотра. Эй, — обратился он к молодому ещё парню, — скачи вперед и прикажи остановиться. И пусть кто-нибудь съездит и проверит всё. Только осторожно. Один человек, ясно?

— Гм… — вздохнул я. И почему никогда не бывает простой прогулки до места? Это была одна из последних деревенек, на поля которой мне нужно было призвать дождь. За прошедшее время мы проехали их больше полусотни: остальные либо находятся рядом с водой, либо у них всё не так критично. Засуха-то не сильная, дожди идут. Только почему-то ближе к югу и западу, а вот на востоке, а в особенности — на северо-востоке небо на влагу крайне скупится. Вот и потребно слегка надавить на облака, чтобы выжать на поля немного влаги. А кто у нас тут таким занимается? Правильно! Единственный маг, который владеет погодными чарами! Так-то и многие последователи Учения Тысячи могут помочь полям, но их методы крайне неэффективные: они обычно просто «распыляют» вокруг себя прану. В роще медитаций, которая находится рядом с Храмом Тысячи, прямо посреди города, растительность прёт буйным цветом, потому что разные монахи там постоянно выпускают свою жизненную силу. Но вот медитировать на каждом поле, которое, кстати, далеко не маленькое — никаких монахов не хватит. Их же много меньше, чем магов в Гильдии! Ну, если не учитывать совсем уж ничего не умеющих людей вроде многих стражников мелких городов или большинства дружинников Раджи, слегка увлекающихся подобными практиками.

Пока в деревню ездил разведчик, я аккуратно собирал ману и избавлялся от воды. Посейдон когда-то сказал тренировать гидромантию. Он сказал, что этот путь может привести меня к бессмертию. Собственно, именно сейчас, как по мне, неплохое время, чтобы этим заниматься. Помимо тренировок в чисто водных чарах, я придумал и некоторые другие способы. Вряд ли бог имел в виду цунами и водяные торнадо, которые должны подчиниться моей воле в будущем. У меня в конце концов банально маны столько нет и ещё долго не будет: это уровень архимага. Логично предположить, что речь шла именно о тонком искусстве управления водой, в конце концов, объём маны увеличивается вследствие занятия практически любым направлением магических искусств, главное — применять энергоёмкие чары.

Так вот, базовое умение гидромантии — прямой контроль воды, аквакинез. Иногда его называют еще гидрокинезом: в шумерском языке существует аж два термина, возникших в давние времена из-за ряда причин и особенностей развития этой магической школы. Так вот, если говорить о гидромантии как искусстве, то аквакинез — это неотъемлемая и огромная по важности её часть. Его-то я и развивал. В этих краях весьма жаркое, по-настоящему иссушающее солнце. Не знаю, что тому причина. В Шумере небеса тоже палят нещадно, особенно в полдень, однако здесь… Не то, чтобы жарче, но однозначно тяжелее.

Когда я жил на берегу моря, это было плохо заметно: в любой момент можно было отправиться поплавать и освежиться. Сейчас же тело буквально изнывало от жары. Вот я и распределял некоторый объём воды по телу. В основном — в волосах, чтобы солнце не напекло голову. Помогало не очень, да и приятного было мало, но тренировка получалась неплохая. Тоненькие струйки постоянно стекали с кожи на одежду и ниже, но воля неизменно возвращала воду на положенное ей (явно не природой) место. Но сейчас лучше от лишней воды избавиться, чтобы не сбивала концентрацию. И ману, которая тоненьким ручейком постоянно утекала на это действо, тоже надо бы вернуть. Хотя что там — той маны. Три-пять минут, и резерв полон.

Вскоре прискакал назад разведчик. Молодой парень, которого, кстати, и отправляли к нам назад (дедовщина-с), был бледен. Несколько раз сбившись, он рассказал, что в деревне следы боя, дома разграблены, а прямо посреди улицы выкопана огромная яма, в которой лежат мёртвые изуродованные тела. Я лишь больше морщился и хмурился, пока он говорил: вот уж не было беды. Ближайшие годы мне представлялись куда более спокойными и тихими.

========== Глава 10 ==========

Комментарий к Глава 10

Блин. Глава получилась скомканной и больше похожей на клип. Некоторые события вообще не прописаны в деталях и сделаны на уровне «Я проснулся. Сегодня случилось это. Я уснул». Прошу прощения за эту халтуру. Фанатам зеркальной магии — будет чуть позже. Тут просто огромное количество мелких событий, каждое из которых надо описать.

— Это не к добру, — задумчиво смотрю вперёд.

— И ты больше ничего не хочешь сказать?! — Анируддха был бледен. Кто-то из воинов блевал в стороне. К счастью, ветер был с нашей стороны. Не сильный, но достаточный, чтобы не доносить до нас запахов. Впрочем, кое-что пробивалось всё равно.

Молодой член нашего отряда (хотя тут вообще не было никого старше двадцати семи кроме меня, конечно) особо не вдавался в детали, описывая то, что увидел. А описывать было что. Огромная яма. В поперечнике где-то метров на шесть. И вся она завалена телами. В основном — зверски расчленёнными. Вокруг вилось множество мух, а приползшие откуда-то черви уже копошились в гниющих кишках и пустых глазницах. Глаза, кстати, отсутствовали подчистую на всех лицах, которые сохранились относительно целыми. Вокруг ямы явно попытались вылить что-то вроде круга из крови. И полоса этого круга планировалась очень широкой: сантиметров двадцать. Сама окружность вышла довольно кривой, но тех, кто это сделал, такое явно не волновало. Сейчас кровь скорее можно угадать по тысячам мух, облепивших это местечко.

— Энушиты… — Забормотал Анируддха. — Точно энушиты!

— С чего ты взял? — я не был так уверен. Да и напоминает мне это место кое-что очень нехорошее. Узловую точку ритуала, вот, на что это похоже. Всё сделанное тут явно нужно, чтобы оставить вполне определённый астральный след. И, судя по ауре, у кого-то это отлично получилось. Только вот, с учётом масштаба этого действа, предполагаемый ритуал должен развернуться минимум на сотню тысяч квадратных километров. Или больше. Может — меньше, конечно… Тогда мы скоро узнаем об аналогичных ямах в ближайших окрестностях. Но если моё предположение верно, то проводят ритуал дилетанты. Чтобы воздействовать на такую территорию, нужно быть богом. Или могущественным высшим магом. Даже архимагу такое не под силу, я думаю. Даже Длань Шамаша на порядок менее масштабна. А следовательно можно сделать вывод, что либо кто-то решил устроить вторую Кусу в большем размере, либо здесь всё намного проще. В первый вариант мне как-то слабо верится по многим причинам. И по субъективным: ну не могу же я быть настолько невезуч?.. И по объективным… Вряд ли есть серьёзная вероятность того, что в двух не столь далёких друг от друга в масштабах планеты местах может почти без перерыва произойти два столь масштабных исторических события. Так что идею с огромным ритуалом можно и отложить…

«Отбросить!» — тут же понял я. Всё действительно проще: тело в яме слегка шевельнулось. Никто этого не заметил, кроме меня. Из-под обрывков одежды попробовала вылезти крыса. Она пикнула и была буквально затянута назад, словно кто-то её схватил за хвост. Чёрт: ауры так перемешаны — не могу ничего конкретного разобрать и понять.

— Анируддха, отведи всех за пределы деревни, — негромко говорю. — И давайте будем потише.

Он не стал спрашивать у меня ничего, считая, что лучше в этой ситуации послушаться. Тихими командами и взмахами рук воин направил людей из мёртвого посёлка. Лошади были только рады. Пусть их и приучали к запаху и виду крови, но не к тому, что открылось бедным животным. Тихими понуканиями и даже немного ударами кулаков животных приходилось осаживать, чтобы не добавляли скорости на пути назад. Я ехал последним.

Мы почти успели. Почти. Раздавшиеся уже метрах в пятидесяти за спиной чавкающие звуки и хруст заставили многих оборачиваться, а лошадей — ускорить шаг, несмотря на понукания. Животные каким-то шестым чувством понимали, что ничем хорошим им происходящее позади не грозит. Происходящее? Ах да. Медленно, очень медленно из ямы выползало нечто похожее на огромного змея. Только из трупов. Некая невидимая сила буквально притягивала к нему мух, которые облепляли омерзительную тварь подобно какой-то неполноценной шкуре. Узловая точка, ага… Больше похоже на голема плоти. Только очень уж странный. И что это за дикая мешанина аур?!

Тем временем «змей» менялся. Кости буквально прорывали плоть и переползали на спину, образуя сегменты хребта. Морда выдавливала из себя рёбра и… Это лопатки? Да, кажется — они. Жуткая полукостяная маска. А огромные глазницы заполняются мухами. Множеством мух. Они буквально слетаются туда, образуя некое жуткое подобие глаз. Без век. Гибкий, сильный, очень тяжёлый. На него ушло человек сто пятьдесят: та яма была очень глубокой. Длиной метров пятнадцать, в диаметре примерно полтора-два. Мощное, опасное, это существо внушало ужас. Лошади уже перешли на рысь, а некоторые с трудом удерживались наездниками, чтобы перейти в галоп. Всадники позволяли им ускорить движение, но лишь до определённого предела: никто не разрешал бежать сломя голову, а если пнуть сейчас пятками в бока, то животных уже будет не остановить. Стадный инстинкт распространит панику даже на самых спокойных. Чёрт… Я слышу вой многих глухих голосов. Вой, шипение, скрежет… Пожалуй, эта тварь ужаснёт кого-то другого, но не меня. Среди чёрной шевелюры на моей голове есть десяток седых нитей. Даже поболее десятка. И свой цвет они сменили, когда я увидел кое-кого подобного этому змею. Только гораздо, гораздо страшнее. От Пазузу распространялись миллионы голосов, они кричали вполне себе резко, далеко не приглушённо, а их боль была куда страшнее. У меня даже сейчас волосы встают дыбом от одних только воспоминаний. Да, змей внушает, но не настолько, чтобы ужаснуть меня. Лишь испугать, напрячь.

— Волшебник, что будем делать? — спросил меня Анируддха. — Ты с ним совладаешь? — мы таки выехали из деревни. Змея явно была разбужена слишком рано: она двигалась слегка заторможено, делала такие движения, словно принюхивалась к чему-то. Неуверенно ползла в нашу сторону. Бело-серая броня из рёбер до конца не сформировалась, мухи покрыли его редким слоем, хоть как-то напоминая кожу лишь у основания головы. В пасти отсутствовали клыки и язык, хотя несколько острых зубов таки вылезло. Он нас не мог ощущать достаточно чётко, но либо помнил, куда мы уезжали, либо всё-таки немного чуял направление.

— Не уверен. Знать бы, что ему опасно…

— Тут я могу тебе помочь, Тиглат, — тут же заговорил воин. — Это один из потомков Душтлаашампы. Дух-демон змея, вселяющийся в мёртвых. Только обычно они очень маленькие, состоят из одного тела. Максимум — двух… Индра победил Душтлаамшампу с помощью ваджры, которая низвергала молнии!

— Ты немало знаешь про него? — уточнил я.

— В Храме рассказывали, — криво усмехнулся Анируддха. — Эй, Рапжахура, ты останься. А вы отправляйтесь к лесу. Если мы проиграем, то скачите в ближайшие селения и к Радже!

— Гм?.. — я глянул на второго воина. Вообще ничем особо не выделяется. Разве что более развит физически. Возможно — тоже учится в Храме. Но он даже не аколит, как Анируддха, он скорее неофит, близкий к самому началу своего пути. Я не настолько хорошо различаю ауры, чтобы увидеть его отличие от простого человека. Ладно, Анируддха знает своих людей лучше, хотя люди эти… Так — мальчишки. Лет пятнадцать-двадцать. Может только пара человек постарше. Этот Рапжахура, кстати, выглядит где-то на двадцать пять.

— Молнии должны его ослабить. С такими обычно сражаются сатьяны, чьими спутниками являются духи громовых тигров. Иногда — кто-то ещё, — быстро заговорил воин, давая мне больше информации к размышлению.

Сатьяны — это одна из ступеней иерархии храма. Неофиты, аколиты, сатьяны, брахманы и гуру. Плюс — настоятель. Он должен быть брахманом. Брахманы — это целиком и полностью порождение Учения Тысячи. До него и у других школ, не практикующих связи с духами, есть всего лишь четыре общепризнанные ступени. Те же самые неофит, аколит, сатьян и гуру. При этом за исключением звания гуру, у Учения Тысячи и других школ все эти степени различаются. Ну, то есть, они относительно похожи у всех, кроме последователей Храма. Чтобы аколит стал сатьяном, нужны долгие-долгие годы тренировок и развития. Десятки лет. Собственно, сатьяны — это практически шумерские магистры, если я правильно понимаю. Точнее, что-то между мастером и магистром. А в Учении Тысячи это звание занижено и принадлежит аколитам, сумевшим заключить союз с сильным духом. Если же, к примеру, сатьян, признанный таковым из другого учения внезапно заключит союз с духом, равным себе примерно по рангу, то он сразу же станет брахманом по классификации Храма. Гуру же в Учении Тысячи сохранился из далёкого прошлого. Это по-настоящему выдающиеся люди. Могущественные и сильные, знающие. Судя по описаниям, признанный гуру — это едва ли не архимаг. Не сильный, но где-то около того. Собственно, нынешний Настоятель именно гуру, которого признают и другие учения. Кроме того, «гуру» — это ещё и уважительное прозвище странствующих волшебников и мудрецов. Когда говорят «гуру» про странствующего чародея, то имеют ввиду, что он довольно опытен, искусен и мудр. Собственно, именно это и имел ввиду Раджа, когда обещал замолвить за меня словечко. Аколита ни одного из учений «гуру» никогда не назовут. А вот сатьяна или брахмана — без проблем. Но я отвлёкся.

Нотка чего-то демонического в змее чувствовалась. Впрочем, я не был уверен в своём решении, так что сразу после молнии Мардука приготовился использовать и обычный электрокинез. Ха, повезло, что именно в электромантии я очень неплох. Очень.

Внезапно встрепенувшись, существо быстро зашевелило своим массивным телом, приближаясь к нам. Двадцать метров, пятнадцать… Нормально.

Страшный треск и вспышка, на мгновение высветившая всё вокруг и выделившая лица стоявших рядом со мной людей, разорвали пространство. Фиолетовый разряд сорвался у меня с руки. Огромный изгибающийся электрический канат всё никак не хотел кончаться, дёргаясь из стороны в сторону, но таки неизменно находя цель в виде костяной маски змея. Фиолетовый цвет сменился на ярко-белый с холодным синеватым отливом: я перешёл на обычный электрокинез. Небольшие цепные разряды бежали по стайке взлетевших с тела змея мух, которые до этого направлялись явно в нашу сторону. Внезапно всё прекратилось. Извивающееся и дёргающееся существо бессильно содрогалось в непонятных конвульсиях, пытаясь приподняться. Костяная маска была расколота, доносился омерзительный запах палёного человеческого мяса, поджаренной гнили и дерьма. Пустые глазницы были выжжены. Маны оставалось у меня не слишком много: около трёх сотен единиц. Накопитель тоже был пуст. А вот кольцо с духом грома нагрелось: ещё бы — пропустить через себя столько силы.

Анируддха не стал ждать более явного приглашения и быстро скользнул вперёд. Его товарищ двигался немного медленнее, но тоже явно спешил. Вдвоём они начали кромсать тварь. Командир отряда буквально вырывал своим мечом из тела змея куски, а вот Рапжахура только колол и резал кинжалом, стараясь расширить ту обожжённую брешь, которую я пробил молниями. Мне ничего не оставалось, как медитировать. Облачная мана с неохотой потекла по духовным линиям: концентрация была явно слабовата, ведь я оставался настороже, будучи готовым к тому, что змей снова нападёт.

Не напал. Анируддха чудовищным ударом сумел перебить твари позвоночник у основания головы. Я теперь явственно понимал: его невероятные физические возможности получены за счёт «сжигания» праны. И уставал он весьма быстро. Всего каких-то минут пять, как он вновь стал обычным человеком. Обычным человеком, ноги и руки которого теперь были ватными. Впрочем, это было не особо критично. Остальные подоспевшие воины помогли добить тварь, которая лишь слегка подёргивалась, не более. Впрочем, несмотря на омерзение и несколько случаев выблёвывания не только завтраков, но даже и желчи, люди не успокоились, пока не отрезали существу голову. Когда восстановил немного маны, то помог с этим: лезвия ветра кромсали хрящи и плоть довольно неохотно. Но кромсали. Внутри чудовищного тела были сплавлены, кстати, не только люди: крысы, другие грызуны, птицы. Вороны, в основном. Насекомые попадались часто. В отличие от плоти человека, всяких мелких существ змей не успел «переварить» и слить в единую массу. Он вообще явно вылез и слепил себе тело «на скорую руку», наверняка желая добавить к имеющемуся дополнительный «строительный материал».

— Думаю, дождь тут уже не потребуется, — наклоняю голову набок.

— Да, — глухо отозвался Анируддха. Он был уставший и вымотанный. А ещё — хмурый. Под глазами залегли глубокие тени: следы не только тяжёлого боя, но и эмоциональных переживаний, которые принесло это место. — Нельзя уезжать. Нужно проводить этих несчастных на тот свет, — вздохнул он.

— Как ты себе это представляешь?.. — я скептически оглядел слегка трансформированные, сплавившиеся изуродованные тела, ставшие вместилищем для мерзкого духа. Вряд ли удастся хотя бы отдельные головы в целости и сохранности отыскать, не то что разделить их.

— Можно сжечь, — через секунду ответил он. — Пошлём гонца в Бхопалар. Сами организуем всё. За три дня управимся. А может — быстрее. Если всё это просто сгниёт, то может случиться что угодно.

— Я справлюсь до вечера, — вздыхаю. — Просто не мешайте мне.

Отойдя подальше от смердящей кучи мертвечины, которая и раньше свежестью не блистала, а сейчас и вовсе разлагалась под жарким солнцем и остатков силы духа куда быстрее, чем должна была, я сел медитировать. Для огня предпочтительнее мана, вытянутая из костра. Или из раскалённого металла, хотя бы. Но змей огромен. Едва ли я справлюсь в один заход. Скорее всего — в два. Или даже три. Поэтому можно позволить себе поглощать ту же ману жизни или облачную. Люблю облачную.

Спустя минут сорок с моих рук срывался гудящий вибрирующий плотный поток пламени. Он буквально прожигал мёртвую гнилую плоть, поверхность которой уже облюбовали тысячи насекомых. Чтобы испепелить мертвечину, требуется серьёзное усилие. Это не опалить или поджарить. Но я справлялся. Медленно и неспешно, делая один шаг за другим, мои ноги наступали на пепел. А вот со лба градом катил пот. Впрочем, потело всё тело.

Аквакинез — очень приятная штука. Особенно если умеешь совершать с его помощью тонкие манипуляции. Вытянуть пот с кожи и из одежды? Никаких проблем! Сухой, я вновь сел медитировать, сумев «пройти» всего лишь чуть больше половины длины змея. Ещё через час мы, убедившись, что огонь не пошёл по сухой траве дальше, чем было необходимо, отправились… Нет. Не к Радже. Сначала — мародерствовать. Ввиду произошедшего, Анирудха приказал держаться вместе. Но теперь тело змея испепелено, поэтому можно и покопаться в домах, чьи владельцы ныне мертвы. Конечно, оттуда всё ценное вынесли и до нас, но всё же?.. А кроме того следовало проверить деревеньку на предмет других… сюрпризов.

— Хорошо, что эта тварь не успела уползти, — приговаривал воин. — Они живут на болотах, затаскивают в трясину и убивают всех, кто пройдёт мимо. Правда, обычно такие куда меньше: всего два человеческих роста в длину. И это уже выдающийся размер для них.

— И их убивают на болотах?! — удивился я. Даже если такое существо будет маленьким, то всё равно — справиться с ним в родной среде обитания… Непросто. Я сильный боевик. К тому же — совершенно случайно с уклоном в молнию. Вода, к примеру, мне бы вряд ли помогла.

— Нет. Им нужны люди. Если не забредают долго, то трупные змеи лезут к нам сами. Вот тут-то их и ловят, — ухмыльнулся Аниррудха. — Я одного такого убил четыре года назад. Ну, помог убить… И не совсем такого, — вынужден был признать он, когда вспомнил размеры змея.

***

Абтармахан был сильно недоволен решением Раджи принять на службу непонятного чародея. Да, его магия впечатляла. От купцов Абтармахан слышал про невероятные чудеса, которые творят волшебники из далёких земель, но и сами купцы в основном доносили слухи, а не собственные наблюдения. Слухи же, как известно, могут преувеличивать и извращать. Не так уж и много было волшебников… Да хотя бы в том же Шумере! И тем более немного их встречалось купцам. Куда меньшее число демонстрировало свою магию. И уж совсем ничтожная часть этой магии была таковой, которая обычно не входила в список тех умений и сил, которые обретал тот или иной мудрец, — забавно, что даже и мальчишек, едва-едва ставших аколитами так называли, — после заключения союза с тем или иным духом/божеством.

Тиглат демонстрировал невероятные познания и силы в одном. Фантастические, можно сказать. Призвать дождь… Сам Абтармахан, брахман, заключивший давний союз с могучей огненной коброй, не смог бы такого. Зато так мог гуру Итрадрахму, прошлый Настоятель Храма. Да, многим помнился этот могучий старик, занявший своё место ещё лет двести назад, а покинувший — и трёх десятков годов минуть не успело. Жизненная сила бежала, казалось, по жилам великого мудреца вместо крови. Его верные стражи, Баадал и Шикшан, повелители облаков и хозяева гроз. Есть старое, столетнее уже предание о большой засухе. Вот Итрадрахму и отправил своих духов в небеса. Он отправился на запад и пригнал оттуда настоящий грозовой фронт, пронеся бушующий небесный шторм прямо над землями царства, заставив жадные тучи буквально иссушиться, выжав из них всю влагу.

Этому великому гуру Тиглат был не чета. И пусть его: Абтармахан не слишком злился бы, если пришлый волшебник только призывал дожди. Но он спокойно сражался с ним, с самим Адаалат-ка-Джаду (Придворный волшебник) на дуэли! Да, не победил… Но ведь и Абтармахан не победил! Они заключили ничью! А ведь Абтармахан является брахманом минимум вдвое, а то и больше раз старше пришельца. Правда, бой — не единственное, чему мужчина посвящал свою жизнь, но всё равно, разносторонность и излишняя лёгкость применения чар раздражала Адаалат-ка-Джаду.

На миг замерев, немолодой брахман погрузился в воспоминания двухнедельной давности, когда Тиглат ненадолго вернулся в Бхопалар из своей поездки по южным и западным землям, где проводил ритуалы плодородия и звал дождь.

— Впечатляет, юноша, — спокойно сказал Абтармахан, когда Тиглат прервался.

Пришлый чародей действительно показывал нечто невероятное. От реки, выйдя из берегов, к нему текла вода. Множество толстых жгутов так и плясали вокруг волшебника. Из них то и дело срывались длинные продолговатые гудящие сгустки. Жидкость в них словно бы становилась твёрдой и острой, несмотря на то, что не застывала. Тиглат не танцевал, нет. Он двигался резко и рвано. То один жгут, то другой мог расплющиться в тонкую плёнку, защищая кудесника с того или иного направления. Впрочем, Абтармахан не назвал бы эту защиту надёжной. Его удар такая плёнка не остановила бы. Это так — баловство от дыхания мелких огненных духов. Не более того. И тем не менее…

— Благодарю.

— Часто здесь бываешь? Ты нередко покидаешь дворец, — довольно дружелюбно осведомился Абтармахан, подходя ближе.

— Да, — Тиглат потянулся. — Магия воды требует времени на освоение.

— Духи воды действительно своевольны. Укротить их непросто. Но ещё сложнее — духов огня.

— Думаю, всё зависит от укротителя. Кому-то с охотой подчинится скала, но на все его приказы наплюёт ветер, а кто-то — наоборот: станет командовать ветром. Но даже маленький камушек станет дерзким и гордым, не сдвинется с места, сколько ему ни указывай, — хмыкнув, мужчина (а юношей Абтармахан называл его исключительно в силу своего возраста), задумчиво посмотрел на землю.

— Да, часто — так и бывает. Знаешь что, а не провести ли нам небольшой спор?

— Спор? — маг был сбит с толку.

— Спор, — Абтармахан обманчиво мягко посмотрел на Тиглата. — Я — Адаалат-ка-Джаду, ты — пришлый кудесник, которого Раджа приблизил к себе. Мне интересно, кто же из нас прав.

— Прав в чём?

— В суждениях по вопросам, которые непременно возникнут в будущем, — спокойно пояснил брахман.

— И как же ты представляешь себе этот спор, чтимый Адаалат-ка-Джаду? — Тиглат сложил руки на груди. — Уж не в сражении ли?

— А почему бы и нет? — ухмыльнулся мужчина. — Искусство мудрецов можно выявить и так.

— Но не обязательно искусен сильнейший, не так ли? — осторожно уточнил чужак.

— В таком случае, мы можем позже посоревноваться ещё в чём-нибудь, — пожал плечами Абтармахан. Он отошёл метров на пять, выжидающе смотря на своего оппонента. Тот, чуть задумавшись, присел на колени, погрузившись в исполнение какой-то дыхательной техники. Абтармахан буквально ощутил, как разлитая вокруг неощутимая сила мира втекает в чужака. Спустя минут десять Тиглат поднялся на ноги, хрустнув коленом.

— Я готов, — кивнул он. Абтармахану не требовалось повторять дважды.

Огненный шквал сорвался с рук придворного волшебника, а на коже проявился рисунок чешуи. Глаза загорелись оранжево-жёлтым, зрачки слегка вытянулись, становясь немного вертикальными. Впрочем, некую округлость они сохраняли. Пока сохраняли. Трава под ногами Абтармахана стала тлеть.

Ответный удар Тиглата пришёл вовсе не с той стороны, откуда ожидалось: не спереди, где обзор на миг застлали огонь, пар и водяная взвесь, но слева и сзади: часов на восемь-девять. Мощный толчок в плечо, треск и жжение в месте попадания сильной молнии сильно удивили брахмана. Впрочем, не настолько, насколько он удивился удару, отправившему его в непродолжительный полёт метра на три. Раскрывшийся огромный змеиный пылающий капюшон из спины обволок тело своеобразным коконом, а ноги, на миг удлинившиеся и слившиеся в пылающий огненный хвост описали замысловатую дугу по земле, восстановив равновесие и не дав Абтармахану упасть. Все «лишние» части тела, состоящие из пылающего пламени, очень быстро пропадали, лишь только в них отпадала нужда. Противники замерли друг напротив друга, оценивающе приглядываясь.

Тиглат внезапно сорвался с места на огромной скорости. «Так вот, как он смог так быстро зайти за спины. Хотя всё равно — пропустить его было непростительной оплошностью», — подумал Абтармахан. На месте, где стоял маг, остался… Ещё один такой же маг. Все чувства мудреца находились в смятении: он не мог понять, который настоящий. Тот, кто сейчас движется с невероятной скоростью вокруг по дуге, или тот, кто ухмыляется, стоя на месте. Кого бить? Счёт идёт не на секунды — на доли мгновений.

Завертевшись волчком, брахман внезапно обратился на миг большой огненной змеёй, чей хвост описал окружность, радиусом метров восемь. Быстро скользнув по земле, оставив после себя прожжённый след и мелкие огоньки, огромная кобра вновь «свернулась» в человека. Кем бы ни был настоящий, он сейчас стоял невредимый. «Я попал. Точно попал. Защитился?..»

Тонкий вибрирующий водяной жгут, похожий на гротескную пародию меча, гудел в кулаке чужака. Попавшаяся на пути странного, наполненного силой лезвия травинка, поднятая в воздух порывом от быстрого перемещения Тиглата, была разрезана походя. «Очень острый. Не успеваю…» — мелькнула в голове Абтармахана мысль. Увернуться он не успевал. Поэтому… Подставил скрещенные руки.

Водяной меч, наполненный силой под завязку, столкнулся с голой кожей. Рисунок чешуи засветился оранжевым и проступил сильнее. Послышалось шипение. Вода должна была закипеть, испариться, однако чужая магия постоянно стабилизировала её, не давая пару и на миг покинуть постоянно колеблющееся странное лезвие. Заклинание выходило из-под контроля, но вновь и вновь возвращало себе форму и силу. Жар в месте соприкосновения стал нестерпимым. Абтармахан направлял туда немало сил.

Всего секунду всё это длилось, не больше. А затем брахман сбросил водяной меч в сторону, в падении вновь обращаясь огненной коброй, нанося хлёсткий и быстрый мощный удар хвостом. Тиглата он достал. Но прошёл насквозь. «Это же был настоящий, я чувствовал!» — ярость Абтармахана буквально захлёствывала. Он никак не мог понять, как чужаку удаётся обманывать его.

Сзади пришёлся новый удар. Ощущался он подобно иглам, которые впивались в кожу. Резко обернувшись, Абтармахан вынужден был заслониться руками. Странные рубиновые капли обжигали плоть, заставляя на миг в местах своего попадания терять единение со своим мистическим союзником. Неконтролируемый огонь, долженствующий расплавить при некотором усилии медь или даже бронзу, лишь оставлял на коже Адаалат-ка-Джаду небольшие ожоги. Они быстро затянутся: разогнанная жизненная сила, быстро-быстро текущая по незримым жилам, легко унесёт и боль, и повреждения. Да и боль… Так — мелочь. Но тем не менее.

Крутанувшись, придворный волшебник Раджи вновь обратился коброй, выплёскивая изо рта, прямо с кончиков белоснежных от жара клыков столь же белые огненные капли. А вокруг от него расходилась волна огня.

Слегка напряжённо дыша, кудесник с глубоким удовлетворением наблюдал за тем, как противник держится за правую руку, ткань одежды на которой явно была испорчена прожжёным пятном. Ещё в начале боя Тиглата окружала какая-то вытянутая сфера, которая не пускала огонь к его телу. Но яд Огненной Кобры есть чистейший пламень. Горящая жизненная сила, испепеляющая всё, что только можно и нельзя. Даже огромные колоссы не любят связываться с этим огненным существом, ведь один укус пустит по духовным линиям настоящий пламень, выжигающий всё, чего только коснётся. Не какой-то там защитной плёнке останавливать даже каплю чего-то подобного. Впрочем, и сам Абтармахан изрядно подустал. Тем временем, травма явно была слегка подлечена. У чужака не вышло восстановить руку полностью, но он ей двигал довольно уверенно.

— Ничья? — послышалось неожиданное предложение. Брахман-кобра замер. Оценивая себя и соперника, Абтармахан понимал, что пока что они равны. Это было признавать неприятно, горько, но он не смог по-настоящему сокрушить пришельца. Да, быть может, ему и удастся победить Тиглата. Всех сил в этом бою Адаалат-ка-Джаду не показал, но ведь и бой этот не насмерть… Пожалуй, пока что он видел достаточно.

— Ничья, — кивнул мужчина, возвращая зрачкам круглую форму. В нём словно бы утихал какой-то внутренний огонь. Кожа слегка темнела, огненный рисунок чешуи угасал. Вот словно нечто невидимое покинуло брахмана, возвращая тому старый облик. Тиглат тоже расслабился, болезненно морщась от ощущений в руке. Он быстро-быстро забормотал какие-то слова, начитывая целительные заклинания. Адаалат-ка-Джаду же в это время махнул руками, одной лишь волей заставляя огонь вокруг, начавший уже было потихоньку пробираться по сухим травинкам дальше, к деревьям, потухнуть. — Духи этих мест будут недовольны тем, что мы тут устроили.

— Я мог бы вызвать дождь или…

— Я предложил этот спор. Я их и задобрю. Лучше возвращайся во дворец… кудесник, — буркнул Адаалат-ка-Джаду, мотнув головой в сторону. Ему нужно было многое обдумать. Медитация, которая исцелит раны этой земли, была неплохим вариантом.

***

Вернувшийся назад в Бхопалар чужак лишь доставил новых проблем. Трупный змей? Длиною девять человеческих ростов? Что за вздор? Но Абтармахан не чувствовал лжи в его словах. Хотя проклятый шумер вообще мастерски мог обманывать чувства даже брахманов. Но воины также подтверждали случившееся. Не то, чтобы слова аколита могли иметь большой вес, но их было достаточно, чтобы убедить в столь невероятном событии и Раджу, и Адаалат-ка-Джаду, который немедленно и отправился к указанной деревне, понадеявшись, что за время его отсутствия, Тиглат не успеет ничего натворить. К тому же, Абтармахан слышал, что прошлым вечером в гости к Радже прибыла прекрасная Абхилаша. Уж кто-кто, а она, любительница всего нового и необычного, точно обеспечит в Бхопаларе тишь да гладь.

***

Когда мы, уставшие, прибыли в столицу, нас даже не хотели сначала пускать во дворец: настолько грязными и запылёнными выглядели. Приняли за чёрте кого. К счастью, у стражников хватило ума и сообразительности позвать старшего офицера, а тот знал Анируддху. Затем был доклад Радже и Абтармахан. Придворный чародей, это можно было ощутить и по ауре, и просто благодаря какому-никакому навыку различать эмоции, явно очень сильно сомневался в донесении. Но тем не менее лично отправился проверять произошедшее. Я же лишь добрался до своих покоев и отключился. Завтра следует чем-нибудь интересным заняться, благо, золота Раджа на такого полезного меня не жалеет: я после этой службы буду ещё и в некотором неплохом прибытке. Ночью в комнату пробралась девушка. Охранные чары на неё среагировали, разбудив меня. Может это были последствия длительнейшего воздержания, может — ещё чего, но ум был потерян столь быстро, что я даже дёрнуться не успел. Какая-то часть меня ещё пыталась бороться с всепоглощающей похотью, но воля полусонного мастера была сломлена весьма быстро.

Наутро же, лёжа в женских объятиях, я никак не мог понять, что же случилось. «Очищение Океанов» придало невиданную свежесть телу и лёгкость мыслей, знакомые отзвуки шумящих волн и запах морского бриза смыл все посторонние воздействия. Но никаких проклятий или благословений (чего ещё больше бояться стоит — непонятно) Инанны система не показывала. Если во время такого воздействия мозг чаще всего подсознательно «пропускал» эту информацию, не в силах её осознать, хотя и исправно читая, то сейчас, после Очищения, можно быть уверенным, что Иштар тут и впрямь не причём. Как и зелья. Система показывает воздействия божественных эффектов, эффектов зелий, эффектов артефактов, постоянных проклятий или благословений магических. Ничего этого не было.

Тем временем девушка, лежащая рядом, сладко потянулась, медленно открыв глаза. Её тело было столь идеальным и притягательным, что взгляд оторвать удалось с трудом. И всё же — у меня беспокойство. Интуиция так и кричит: «Придурок, неужели не видишь?!»

— Нравлюсь? — капельку ехидный вопрос. — Кха…

— Нравишься, — встаю с огромного ложа, отдалённо напоминающего кровать. — Извини за резкость, но я ощущаю в тебе силу, которая не должна быть в обычной женщине. Говори, кто ты такая, — телекинез держал её крепко, но хватка горла сильно ослабла. Я и до этого её лишь слегка придушил, а сейчас и вовсе дал спокойно дышать и говорить. Чёрт, напоминаю себе психопата. Но у неё аура магессы. Не слишком сильной: средненькая подмастерье, не более. Но блин! Как можно было ЭТО пропустить?

— Неужели тебе не понравилась эта ночь? — несмотря на своё положение, сидящая на коленях, с расставленными в стороны руками, не могущая пошевелить ни одним пальцем, она таки попыталась вновь очаровать меня. Голос был явно непростой.

— Ты знаешь Йена? Это он послал тебя? Да или нет?

— Меня никто не посылал! — девушка буквально возмутилась. В её голосе была обида, а чувственные губы картинно надулись. Словно бы это ещё одна прелюдия к… К чему-нибудь. — И вообще, отпусти меня! — возмущение такоооое наиграное, что аж… Чёрт, что за идиотские мысли. Но про «никто не посылал» — правда. Чистейшая. Либо передо мной магистр минимум. Ага, магистр, которая специализируется исключительно на маскировке ауры и соблазнении магов… Соблазнение! Точно!

— Это любовная магия? — дёргается. — Зачем ты ко мне влезла? И зачем соблазнила? — вот любовная магия — это та ещё дрянь. Не люблю её, хотя до этого и сталкивался всего раз. Среди её воздействий есть разовые, типа заклинания Бесконечного Желания, к примеру. Такое система не фиксирует. Это… Ну, как огненная стрела, что ли. Сбивает естественные пределы организма и пробуждает похоть. Этакая ментальная атака, только воздействует иначе. Вот всякие привороты или ещё чего — это я бы увидел, а вот такие разовые вещи…

— Неужели ты с каждой любовницей себя так ведёшь? — уже почти неприкрытая насмешка. Нахмурившись, я её всё же отпустил. Что за идиотская ситуация…

— Зачем ты сюда пробралась? — повторяю вопрос активно тянущейся девушке, которая, непонятно, хотела ли продемонстрировать всё своё тело ещё раз или же действительно разгоняла кровь по затёкшим конечностям. Кстати, выглядела она по-настоящему замечательно. Кожа — эдакая смесь тёмного и бронзового оттенков ближе к последнему. Большие чуть раскосые глаза и очень красивая немалая грудь вкупе с идеальной фигурой. Богиня во плоти. Настоящих богинь в полном их великолепии я всё равно не видел: даже Инанна со мной разговаривала, навевая какой-нибудь образ, не более.

— Захотелось познакомиться с чужеземцем, о котором столько слухов, — мило улыбнулась она. — Меня зовут Абхилаша.

— Абхилаша? Тебе подходит, — мозг, в котором содержался местный язык, тут же выдал значение этого имени: «Желание». Что-что, а желания и в ней, и вокруг неё было хоть отбавляй. — Как ты связана с Иштар? — она не отреагировала. Никак. Только скомкала в пальцах ткань покрывала и лениво пошевелилась.

— А кто это?

— Никто.

— Знаешь, ты какой-то жуткий и злой. Пойду я… — зевнув, девушка подхватила какие-то одежды, которые легли на её тело в мгновение ока. Многочисленные ремешки и шнурки были затянуты-завязаны ещё до того, как она дошла до дверей, через которые и покинула помещение. Я же остался стоять на одном колене голышом поверх скомканных покрывал с идиотским видом.

— Харр… — не удержавшись, выдыхаю оранжевый язык пламени. Грёбаный Йен, чёртова Инанна. Что за идиотский театр я тут устроил только что? Паранойя, всё дело в паранойе. Надо вспомнить свои занятия ментальной магией. Пусть это искусство мне и не даётся от слова «совсем», но имеет смысл вспоминать его хотя бы для лучшего самоконтроля. И вообще! Эта девка… Девушка. Эта девушка пробралась ко мне ночью, использовала магию на сонном разуме и дальше сделала своё приятное дело. Спасибо ей за это, конечно, но чёрта с два это нормально или прокатит ещё раз. Знай Йен, что я не защитил себя с этой стороны, и у меня в глотке вполне мог бы быть кинжал.

Очень надеюсь, что последствий не будет. О, Энки! Умоляю, пусть это не очередная проказа Инанны!

Впрочем, эмоции вскоре улеглись, а вместо них пришло странное спокойствие и умиротворение. Каким-то всё стало… Ленивым что ли. Обильный завтрак был вместе с Раджой, наследником и двумя приближёнными. Меня пригласили довольно неожиданно, но в любом случае — отказался бы только дурак. Правда, местная традиция приносить для приёма пищи по десятку блюд не слишком мне нравится. И ведь не откажешься: если не попробовать хоть одно — оскорбишь хозяина. Но даже это можно потерпеть, съедая, что нравится, и откусывая кусочек того, что не интересует. Почти нетронутое блюдо потом уносят слуги, которым оно, кстати, и достаётся.

— Вот что, кудесник, — заметил правитель, закончив негромко переговариваться со статным мужчиной лет тридцати. Густая иссиня-чёрная завитая в косички с покрашенным в жёлтый кончиком борода и довольно светлый для местных оттенок кожи выдавали в нём уроженца довольно знатного рода. Этому так же свидетельствовала и аура, показывающая очень здорового человека с некоторой развитостью духовной оболочки. На уровне того же Аниррудхи. Или чуть лучше. — Есть у меня для тебя дело.

— Я весь во внимании твоему слову, Раджа, — чуть подбираюсь, ожидая нового задания. Следующая ночь без луны будет через неделю, если не ошибаюсь. Дня четыре где-то до моих «выходных». Что там может поручить Тарджабалахасар?..

— Раз мудреца Абтармахана сейчас нет во дворце по твоей вине, — он хмыкнул. Ну, в некотором роде это действительно моя вина. Но я просто выполнял свои обязанности, — то сослужишь мне его службу. Адаалат-ка-Джаду устраивает мне и моей свите охоту на злых духов на большие праздники. Теперь его не будет не меньше недели. Сегодня будет пир, а завтра любая голова будет гудеть страшнее роя растревоженных пчёл! Но вот послезавтра, я полагаю, никто не откажется от доброй охоты!

— Я плохо общаюсь с духами, господин, — осторожно замечаю.

— Духи, демоны… Мне всё равно! — он махнул рукой. — Организуй нам славную охоту, а под вечер ступай на все четыре стороны по своим делам! Я обещал отпускать тебя за три дня до каждого новолуния? Можешь заниматься своими делами на день дольше.

— Как пожелает Раджа, — пожимаю плечами. — В таком случае мне придётся отправиться прямо сейчас.

— Конечно, — повелительный взмах рукой.

Покинув трапезную залу, захотел постучаться головой о стену. Шут. Меня используют в качестве шута. Меня, человека, который может призывать ветра, исцелять болезни, говорить с душами недавно усопших и сражаться! Меня, способного спуститься на дно морское, подняться выше облаков. Определять ложь, используют как шута! И чёртов Абтармахан хорош! Он наверняка предполагал такое развитие событий. Но уехал и не сказал! Сволочь. Устраивал охоту на злых духов по праздникам? В Шумере, кажется, придворный маг тоже чем-то таким промышляет по приказу императора. Знать бы ещё, какой сегодня праздник?..

В любом случае…

Первым делом пришлось отправиться к управляющим. Дядьки с плешивыми головами и раскрашенными усами пытались сначала долго юлить и лить воду вместо слов, но узнав, что от них ничего не требуется, кроме как выдать всю информацию по охоте, которую обычно устраивает Раджа, быстро сменили мотив, развязав языки. Вскоре я уже знал, что благородные господа изволят на празднества после пиров охотиться в лесу Хтуджа. Хтуджа — это поселение, которое там раньше было. Деревеньки нет уже лет семьдесят как, а названьице осталось.

Собственно, в этот лес я и отправился. Внимание вопрос, кого можно притащить подходящего? Критерии? Ну, достаточно быстрый, сильный, вёрткий, но такой, чтобы это люди на него охотились, а не наоборот. Достаточно тупой, чтобы быть пойманным, но при этом имеющий достаточно ума, чтобы убегать, а не нападать на обидчиков. Некто, кто оставит после смерти трофеи. Не станут же потом «благородные господа» стоять с глупым видом, глядя на истаивающую дымку? Надо что-то материальное получить, иначе какой смысл в охоте? Демоническую гончую призвать? Да она всех горе-охотников порвёт, как… Хотя нет. Это они её порвут. Но не сразу. Кого-нибудь точно такая тварь убьёт. А мне этого не надо. Чтоб его… Ладно. Прости, человек-скорпион, что снова тебя дёргаю. Только боюсь — тут без вариантов. Сам не додумаюсь.

…

— Есть много вариантов, — как же бесит этот демон. Назвать сразу нельзя эти «много вариантов»?

— Назови самый простой для меня.

— Импы, — Кто. Такие. Импы? Чёртов демон. Фантастическая лаконичность!

— Как мне их вы… использовать. И откуда взять?

— Призвать из Ада. Подчинить одним из множества способов.

— Назови самый простой!

— Контракт.

— Назови ещё способы!

— Запугать, подчинить заклинанием, подчинить ритуалом, заключить контракт с демоном, которому они уже служат, а… Самка идёт! Отпусти!

— Уходи, — буркаю, разрывая цепь. — Импы, значит?.. Вот уж не было беды!..

Ад… Мне известны дорожки в несколько демонических миров: Лэнг, Кввецоль-Иин и Ад. Так же я слышал и о других: Тартар, к примеру. Я не ахти какой демонолог. Мне в этом деле даже Креол, ставший магом лет на пятнадцать (или больше?) позже фору даст, не говоря уж об учителе Халае или том же Йене. Но тем не менее, призвать демона грамотно мне под силу. Другое дело, что услугами разных тварей я пользуюсь в основном из Кввецоль-Иина. Самую капельку — Лэнга. Но последний мне противен, я не люблю его, почти ненавижу. И как шумер: в Империи обитателей Лэнга не любят сильно. И просто как человек: именно демонам Лэнга хотели продать меня Йен с Гази. Но в любом случае из Ада я кого-то призывал всего дважды. И оба раза — мелких демонов. Вопрос, как притащить оттуда импов?

Может, призвать кого-нибудь из Лэнга?.. Нет. Мало того, что я самих этих демонов не переношу, так ведь ещё и опасно слишком. При прочих равных, Ад — не слишком могущественный мир. Там, разумеется, есть те же архидьяволы, шесть Архидьяволов, если я не ошибаюсь, каждый из которых не уступит архидемону Лэнга. Но в остальном… Банально меньше шанс протащить что-нибудь опасное. А Кввецоль-Иин… Нет: эти мне едва ли более известны, но уж точно куда более могущественны. Так что нет.

Что я знаю об Аде? Не так много, вообще говоря. Ни одного имени могущественных демонов. Мир не слишком большой, объединённый. Правит Сатана. Титул слишком могущественный, имеющий столь мощный оттиск в астральном плане, что все знающие разумные предпочитают произносить просто «Дьявол». Во избежание, так сказать. Не то, чтобы что-нибудь случилось, но это всё равно что зажечь спичку в сухом лесу: вроде и не опасно, если мозги есть, но просто так лучше не баловаться. Самые могущественные представители мира: собственно, Сам правитель, шесть Архидьяволов, плюс — Дьяволы Ямы. Но все они, так сказать, «вне системы». Основная же классификация идёт по девяти чинам, некоторые из которых означают часто не только могущество, но и общую природу обладателя. Собственно — всё. Больше я об этом мире не знаю почти ничего: большего об этом мире не знал и Халай Джи Беш. Разве что некоторые отдельные имена демонов или еще что… Но мне такого наследия не досталось. Импы, вероятно, идут ниже девяти чинов: слабые, неразумные и просто ничтожные в Аду не считаются за нормальных демонов. Как призвать импов? А чёрт их знает! Хотя да: чёрт действительно знает. Человек-Скорпион сказал, что этот способ один из самых простых…

Удалившись от Бхопалара и вообще от обжитых мест километров на сто с лишним, помедитировав, я начал рисовать сложный ритуал призыва. Вообще, шумерская традиция ритуалистики довольно вольная в этом вопросе. Маги используют в ритуалах всё: от бараньих гениталий и свечей до драгоценных камней и рун. Вообще же тут суть в следующем. Руны, письмена, символы — они все наиболее универсальны. С помощью букв можно написать и задать любые свойства, какие только нужно. С их помощью можно придумать и выполнить любой ритуал. С одной стороны.

С другой же — ингредиенты, компоненты. Они, имеющие магические свойства, ауру, намного функциональнее. Иногда в длинный свиток не вписать подходящую «письменную» структуру, которая сыграет ту же роль, что и бараньи гениталии или свечка из человеческого жира. Но здесь свои сложности: добыть многие вещи довольно непросто, у всех из них имеются побочные эффекты, которые нужно учитывать и рассчитывать. В конце концов, многие из них друг с другом могут взаимодействовать особо, что испортит ритуал. Но очень немало чародеев пользуется именно вещественными ритуальными схемами либо использует схемы с сильным превалированием вещественных узлов, потому что, во-первых, привыкают: из-за куда больших затрат на ритуал и большой сложности, новички-маги редко используют «письменные» схемы. А во-вторых: затраты и сложность никуда не деваются: универсальность — это хорошо. Но если можно вместо длинного опуса из сотен рун с риском ошибки в любой из них начертить четырёхконечную звезду и положить в центр бараньи яй… понятно что, то зачем напрягаться?.. Опять же, если до тебя всё уже не раз придумано и опробовано, а все побочные эффекты известны — тем более.

Но зато вот в таких вот задачах по призыву «незнамо чего» универсальность «письменной» традиции незаменима. Я подготавливал классический ритуал для призыва эг-мумии Лэнга. Не особо сильной. Делал с использованием различных «ингредиентов». А вот дальше началось творчество: «Лэнг» был заменён на «Ад», добавились защитные барьеры, печать изгнания, созданная специально для не слишком сильных демонов. Смысл прост: в небольшой области вокруг себя «натягивает» естественные струны, связывающие демона с его миром. В таких условиях призванному нужно прикладывать усилия, чтобы не исчезнуть. А любое заклинание изгнания будет иметь повышенную эффективность. Только сложная больно штука: делать долго, работает только на слабаках и ослабляет тех, кто «ниже среднего». Какой-нибудь Всадник Ночи Лэнга особо и не почувствует: лёгкая заторможенность и небольшая потеря концентрации, не более.

Я много чего подготовил. Причудливая схема неправильной формы, в которой переплелись шумерские символы с рунами с’мшита и греческим алфавитом, должна была выполнить несколько задач: призвать кого-нибудь из демонов Ада, специализирующегося на магии, но не обладающего большой силой, удержать его, а если он сумеет вырваться: ослабить и, в идеале, вышвырнуть из нашего мира. Или просто дать мне небольшое преимущество.

После долгой подготовки была медитация, начитывание заклинаний. Доспехи Мардука: две штуки. Копья Мардука: три штуки. Молнии Мардука: четыре штуки. Телепортации, Изгнания, Очищения Инанны, Исцеления… Новый мощный жезл позволял вместить всё это: моя аура одна бы не справилась. Кроме того я приготовился освятить место вокруг силой Энки или остановить для призванного время при помощи подарка Хаухет.

Демон неизвестный, я призываю тебя.

Услышь мой зов.

Не ради забавы тебя призываю,

Я хочу, чтобы ты выполнил мое повеление.

Явись же ко мне и исполни мою просьбу!

На тебя уповаю, тебя зову.

Ибо нету никого могущественней тебя на этом свете.

Ибо не к кому более обращаться.

Услышь меня и приди на мой зов.!

Плату щедрую отдам тебе,

Тебе, чьё имя мне неизвестно!

Платой достойной одарю тебя,

Тебя, чьё имя мне не знакомо!

Приди, исполни моё повеление.

О Безымянный!..

Импровизация удалась. Ну, ничего удивительного: я всё-таки квалифицированный ученик величайшего из демонологов Империи своего времени. К тому же — это первая часть.

В барьере, основу которого составляли выложенные в ряд крупные гальки, на которых я выжег руны, медленно прогнулось само в себя пространство. Буквально мигнув, поплыв, оно перешло в фигуру сгорбленного рогатого краснокожего деда с длинной антрацитово-чёрной бородой с красными прядями. Морщины на коже и сгорбленная спина вместе с волосатыми с виду дряхлыми ногами, венчавшимися копытами, меня не обманывали: аура у него была сильная. Ну, относительно. По ощущениям, мы плюс-минус равны. Он, может, немногим слабее. Впрочем, примерно такого эффекта я и добивался. Хотел, правда, кого попроще, но и этот сойдёт: явно не из высших чинов.

— Какой ты молодой, демонолог, — по-доброму зажмурился он на секунду, слегка улыбнувшись кривыми морщинистыми губами.

— Мой возраст сейчас — не главное, — пожимаю плечами. — Какой-то ты… дряхлый. И попахиваешь, — морщусь: от старика и вправду несло.

— Ну так и ты нынче не святую деву под вечер звал, — захихикал дед, оглядываясь. И вправду: солнце садилось. — Чего желаешь, смертный. И что готов заплатить? — он с интересом положил руки на барьер. Тот чуть прогнулся и мягко спружинил. Впрочем, кожа с ладоней призванного слезла, а чёрно-сизая, слегка светящаяся зеленоватым кровь свернулась, словно прижженная.

— Ты ведь из Ада, верно?

— Есть у меня такой грех за душой! — хохотнул он хрипловатым голосом, попытавшись ненавязчиво пнуть один из камешков барьера. Не получилось. Ну да: я перестраховался.

Простейший барьер из таких галек составляется треугольником тремя штуками. Он, правда, весьма слабый. Зато многофункциональный. Каждая галька — это накопитель и кирпичик с руной. На камень наносят руну после предварительного зачарования. Затем — закачивают ману. Можно написать две руны или три. Хоть бесконечность. Правда, каждая руна питается ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО от камня, на который нанесена. Так что больше одной не рекомендуется: это создаёт бреши. Затем из камней выкладывается контур, который соединяется специальным ритуалом в единый механизм. С этого момента барьер работает и активно тратит ману. Впрочем, она и раньше тратится, но медленно и в основном в результате некачественного материала и плохого зачарования: никто же не будет одноразовый расходник зачаровывать в качестве полноценного хорошего накопителя.

Собственно, ценность этого варианта в том, что абсолютно ВСЕ нанесённые руны равномерно оказывают влияние на ВЕСЬ барьер, а не на конкретный его участок. Минусы — ману они, как уже говорилось, тратят из конкретных камней. Если где-то раньше исчерпается энергия — появится щель. Или дыра. В зависимости от количества и качества соседей, которые будут уже соединены между собой. Соответственно, чем больше энергетическая насыщенность на единицу длины, тем лучше. У меня же из свойств было ослабление демонов, нерушимость, обжигание при касании. Чем меньше — тем лучше.

— В Аду ведь есть импы, не так ли? — приподнял я брови.

— Там много кто есть, — старик пожал плечами. — Нолы, бесы, импы…

— Нолы, бесы?

— Ну, это которые в Аду живут! — выдал он мне поясняющим тоном с умным видом, словно идиоту. Я моргнул. Гад. Хотя я тоже хорош: решил из старого демона информацию вытягивать. Ага, так он мне и рассказал особенности видов адских обитателей.

— Хорошо. Мне нужны сотни две импов и десяток бесов. Рабы. Ты можешь обеспечить это? — приподнимаю брови. Дед с интересом уставился на меня.

— В самом деле: впервые встречаю человека, который захотел в рабы этих ничтожеств. Нет, наоборот, конечно, бывало, но чтобы кто-то возжелал командовать импами? Хи-хи…

— Можешь или нет? — скриплю зубами.

— Ну-ну, демонолог, не злись, — беспечно махнул он руками. — Старый Асамот много чего может устроить. Души магов нынче в цене, за твою душу и три сотни импов можно привезти.

— Кто сказал, что я тебе свою душу отдам? — приподнимаю брови. — Да даже сделай ты меня повелителем всех импов Ада до конца дней, моей души не получил бы.

— А что же тогда? — дедок демонстративно огляделся. — Нет тут больше никого. Хоть бы жертву заготовил какую, а так… Кто будет работать бесплатно, — вздохнув, я использовал на себе Очищение Инанны и вдохнул из ладони специальный порошок. Вонь этого демона далеко не проста: она ослабляет концентрацию. Этот запах влияет на мозги. Таких способов воздействия я в барьерах не учитывал, но приём не новый: демонологи давно придумали контрмеры против него.

— Ну так назови цену, — пожимаю плечами.

— Девственниц. Тринадцать, — тут же ощерился он.

— Куда тебе тринадцать, старый хрыч, — зеваю. — Тебе и одной бляди много будет.

— За две сотни импов и десятерых бесов? Чародей, знаешь ли ты, что могут создания, чьей службы ты требуешь…

— Бла-бла-бла. Короче, я отдам тебе пятерых человек. Взамен приведёшь двадцать импов, которые будут мне подчиняться. Завтра к вечеру приведёшь. Нет у меня желания с тобой торговаться.

— А если… Рррргх, — натянувшиеся нити, связывающие его с Адом, явно стали неожиданностью. Как и активация слова изгнания. Так — баловство, если не вложить достаточно маны, но всё это было аналогично толчку под зад в сторону двери. Выгнать — не достаточно, но намерения показывает.

— А если тебе не нравится, то я найду кого другого. Не думаю, что этот мусор такой ходовой товар, — фыркаю.

— Не ходовой, — кивнул демон. — Эх, молодёжь… Показал бы я тебе, если бы не этот барьер…

— Показал бы, — соглашаюсь. — Но этот барьер на месте. А ты внутри него. Пять жертв. Это немало. Будем составлять контракт? Я мало контактирую с Адом. Если понравится твоя работа, могу призывать тебя чаще.

— Будем… — вздохнул дед показушно.

Впрочем, условно короткий диалог продолжился жесточайшим торгом и головоломными пунктами в договоре. В частности, мы, демонологи, оставляем лазейку в барьерах с запахами из-за благовония Зкауба. Оно может влиять на демонов. Но и они нам гадят. Благовоние притупляет их ум, одурманивает, ослабляет внимание. Собственно, Асамот пытался делать всё то же самое. А ещё — играл словами, отвлекал всяческими способами. Уловки у него были и грубые, и хитрые. К примеру, он попробовал сначала заставить меня вписать в качестве платы «пять душ». Только вот я обещал пять человек, а не пять душ. Души надо бы ещё как-то извлечь, передать. Это довольно непросто. А позже, к примеру, не уточнил, каких именно импов он обещает мне достать. Кривые, покалеченные… Зачем мне такие? Чуть не пропустил пункт, по которому твари должны быть живыми: мог ведь и трупы получить…

Иди с миром туда, откуда явился!

Жди за преградой нового зова, Асамот!

Вытерев пот, вздыхаю: наконец-то. Чёртов демон: совсем измотал.

========== Глава 11 ==========

Где я собирался найти пять жертв? Да преступников взять. Не то чтобы у меня были моральные терзания по поводу использования рабов, к примеру, но Раджа может не согласиться с таким вариантом. А предупредить я его обязан в любом случае. В конце концов, его подданых так или иначе демону продаю. Если об этом узнает кто-то и представит не в том свете, то быть беде на мою пока ещё не особо седую голову.

Собственно, к Радже за разрешением я и отправился. Прибыл я в Бхопалар глубокой ночью во время предрассветное. Неизвестный пока праздник (названием и сутью события я так и не поинтересовался), удивительно, отмечался довольно пышно. Гуляла голытьба, гуляли господа. В столь позднее время город слегка поутих, но всё равно кое-откуда раздавались пьяные песни, больше походившие на завывания. Улицы были загажены. Они и так-то чистотой обычно не отличаются. Достаточно сказать, что в городе всего одна — мощёная. И две мощёные площади. И всё. Остальные проулки-переулки представляют из себя разной степени утоптанности почву — глину и песок вперемешку с отходами жизнедеятельности как людей, так и животных. Но сейчас даже неровные камни главной улицы Бхопалара покрылись слоем дерьма, грязи, мочи и блевотины. Разумеется, всё было не так уж и плохо: ходить вполне можно, но приятного мало. К счастью, мои стопы всегда окутаны заклятием, которое стерпит и кислоту, не то что эту дрянь.

Во дворец стража впустила, стоило только показать несколько светлячков: эти воины меня знали, просто хотели удостовериться в моей личности. А вот дальше начались проблемы. И первая из них: Раджа был мертвецки пьян. Не только он, впрочем. Придворные и подданные — тоже. Кто-то ещё пировал за столами, лениво пытаясь впихнуть в необъятное чрево ещё кусочек чего-нибудь вкусненького, но в основном объедки и немногие нетронутые блюда поглощали… Обезьяны. Ага. Здесь многие держали прирученных мартышек или змей. Впрочем, это могут быть и не мартышки: я не разбираюсь. Так или иначе, но обезьяны пировали весьма активно. В основном картина выглядела примерно следующим образом: усевшись задницей в тарелку салата или фруктов, приматы активно таскали руками что-то из тарелки соседней, набивая рты и одновременно отмахиваясь от сородичей, желающих из этих самых ртов что-нибудь выцепить.

М-да… И это — элита местного общества… Хотя, вспоминая поведение людей попроще на улицах, я не могу сказать, что представители человечества, которые сейчас сидят передо мной, не являются лучшими из всех людей, населяющих окрестные земли. М-да…

— Волшебник, ты смотришь на них так, что на миг мне показался стоящий на этом месте Абтармахан, — хмыкнул вошедший в залу мужчина. Слуги и служанки боязливо шугались меня, не желая привлекать внимания. Старались проскочить мимо. Они в основном следили, чтобы находящиеся в пьяном полубреду господа ни в чём не нуждались и ничего плохого не сделали господам, которые «полу» из своего состояния давно выкинули. А этот… Более-менее свежий. Удивительно. Время — восход скоро. А он не только не пьяный, но ещё и на ногах.

— Неужто мы с ним похожи?

— Не слишком, — признал мужчина, огладив синюю бороду. — Но смотрите на всё это одинаково. И так же не любите обезьян… — задумчиво глянул он на взвизгнувшую мартышку, которую я пнул, чтобы не лезла по ноге.

— Наглая слишком.

— Ну точно! Абтармахан! Один в один! — засмеялся он.

— Я тебя не знаю.

— Бруджарахфар, — на миг прикрываю глаза: что же тут у всех за имена-то такие жуткие?.. — И не знать меня с твоей стороны опрометчиво: я командую всеми войсками Бхопалара, за исключением дворцовой стражи!

— Ну, теперь познакомился, — пожимаю плечами. — Как насчёт небольшой прогулки?

— Прогулки? — кажется, он слегка обиделся, что его пост не произвёл на меня должного впечатления.

— Мне нужны пять жертв для будущей охоты. Я отдам их… Злым Духам. Возможно, ты бы мне мог помочь достать преступников? А я в долгу не останусь, ммм? — приподнимаю брови.

— Преступники? Может, рабы? — задумался он. — Осуждёных на смертную казнь сейчас только трое.

— Можно и рабов, — пожимаю плечами. — Только не детей. И побыстрее: неплохо было бы до следующего заката. Где только достать?

— Говорят, ты лечить умеешь? — прищурился Бруджарахфар.

— Умею, — зеваю.

— Сына трёх пальцев тигр лишил. Вернёшь ему: я ещё до рассвета тебе достану всех, кого пожелаешь, — серьёзно заметил мужчина.

— Ммм… А давно он пальцы потерял?

— Четыре месяца уже минуло.

— Верну, — вздыхаю. Уж пальцы-то мне отращивать не впервой: я терял мизинец. На ноге, правда. Но терял. Сейчас на месте. — Только по одному придётся: новые пальцы вырастить непросто. Сегодня, завтра. Может — на послезавтра один отложу.

— Хорошо, кудесник! По рукам! — Бруджарахфар повеселел.

Уже к следующему закату у меня были пять мужчин от двадцати до тридцати лет. Откуда начальник столичного гарнизона их взял, я не знаю. Но он уверил меня, что всё по закону. Аура не лгала, а большее меня и не интересовало.

Связанные пленники были доставлены к лесу, где предполагалась охота, уже когда солнце практически село. Нужную схему пришлось рисовать при свете заклинаний. Лёгкая сонливость и усталость после траты праны на восстановление пальца сыну Бруджарахфара не добавляли хорошего настроения. Хотя я и успел подремать и немного восстановиться. Но тем не менее…

Наконец, всё было закончено. Асамот сказал, что для его призыва лучше использовать голову крысы. Не то чтобы это стало бы для меня проблемой. Отделённая от грызуна часть тела с мёртвыми смотрящими в никуда глазами заняла своё место, а затем с моих уст полился речетатив:

Демон, я призываю тебя.

Услышь мой зов.

Не ради забавы тебя призываю,

Во имя заключённого договора.

Явись же ко мне и исполни мой приказ!

На тебя уповаю, тебя зову.

Ибо нет ничего важнее сделки под солнцами твоим и моим!

Услышь меня и приди на мой зов!

Плату оговорёную отдам тебе,

Тебе, чьё имя мне названо!

Платой решённой одарю тебя,

Тебя, чьё имя мне сказано!

Приди, исполни свои обязательства.

О Асамот!..

Голова крысы, лежавшая в центре рисунка, слегка подпрыгнула, почернела и раскрыла пасть. Растягивая-разрывая небольшой рот, из неё полез демон. Выглядело это крайне мерзко, но весьма эффектно. И размеры его тела потихоньку росли из миниатюрных к нормальным. Вскоре передо мной стоял всё тот же дед.

— Хи-хи… Жертвы вижу. Так себе, но сойдут. Эх, смертный, жалко, что ты принёс сюда только одну крысу. Да и та — дохлая… — поприветствовал меня он.

— А что бы ты сделал с остальными? Съел бы? Наслал бы на окрестные деревни? О?..

Дедок картинно шаркнул ножкой и потупился. Так вот почему голова крысы? Это, читай, его аспект. Этих тварей ненавидят и истребляют во всех известных мне странах. Крысы жрут зерно, уничтожают посевы… А этот товарищ как раз и насылает их на людей? Я ошибся в ритуале в прошлый раз. Точнее, не углядел нюансов. Тогда мне надо было призвать кого-то не особо сильного. Я и призвал. Только вот поиск осуществлялся по критерию личной силы. А Асамот в данном случае силён далеко не только индивидуально. Он специализируется немного на другом. Этот старичок скорее всего проклясть может так заковыристо, что и магистра проймёт. Надо быть втройне осторожным.

— Жертвы ты видишь, — смотрю на дёргающихся и мычащих людей. В каждого отправилось заклятие паралича, чтобы не мешали. — Где твоя часть сделки?

— Держи, — он протянул мне свиток. Скептически приподняв бровь, я протянул руку, которая прошла сквозь барьер и приняла странный на ощупь пергамент. Ох, как бы не из человеческой кожи его делали?..

Разумеется, я брал его в перчатке. Так, на всякий случай. Мы отдельно договаривались о проклятиях, о том, чтобы свиток содержал ключи к призыву и контролю ровно двадцати шести импов, о том, чтобы он призывал их и только их, о том, чтобы они были здоровы, о том, чтобы были живы и здоровы на момент призыва (вдруг на той стороне их сожрут до вызова?). Ещё о чём-то говорили… Но мне внезапно вспомнилось, что обмазать свиток ядом я старику не запрещал. Он, кстати, цыкнул, когда перчатку увидел. Вот же хитрозадый старпёр. Разворачиваем… Угу… Сойдёт, наверное. Язык только вот немного незнаком. Лыбишься, дед? Обманул?

Потрачено 2 свободных очка на изучение…

Скороговоркой прочитав довольно сложный в фонетическом плане речитатив, я увидел точно такие же, как и при первом призыве Асамота, искажения реальности. Из них полезли разного рода краснокожие уродцы ростом примерно метр десять. Продолговатые головы, зубы, клыки, красные злобные глаза с каплей разума, затмеваемой в основном животными инстинктами…

— Замрите, — произнесено было на одном из языков Ада, который я теперь знал. Рычащие длинные нотки, отдающие хрипотцой в горле, явно предназначены были не совсем для речевого аппарата людей. — Лягте на землю. Ты и ты. Деритесь друг с другом до смерти!

Мне нужно было проверить, на кого будут охотиться господа: вдруг эти твари столь ничтожны, что их перебьют за десяток минут? Тогда Раджа точно доволен не будет.

Однако импы не подвели. С животной яростью они накинулись друг на друга и стали полосовать когтями и клыками. Скорость — не быстрее человека. Но когти острые и шкуры относительно прочные. Ловкость капельку хромает, но физическая сила на уровне.

— Прекратить! Ты, — показываю на наименее пострадавшего. — Беги как можно быстрее до того дерева и обратно.

Тварюшка рванула вперёд. Развив довольно приличную скорость, она споткнулась, но убогие рудиментарные крылышки несколькими мощными взмахами помогли восстановить равновесие. Чудно. И бегает быстро. Но не быстрее коня. Замечательно.

— Отлично. Меня устраивает.

— Ещё бы, демонолог! — щёлкнул пальцами и потёр ими друг о друга Асамот. — Что, неужто думаешь, я тебя совсем никак не обманул? — с интересом поинтересовался демон.

— Вряд ли. Мне все твои обманы очевидны, — беспечно машу рукой. Ну в самом деле, там из пакостей остался только срок службы импов. Написан мелким шрифтом, чтоб его. Три дня. Затем чары контроля спадут. Мне хватит.

— Если всё очевидно, то это тревожные симптомы, — поцыкал Асамот и потёр руки.

— Да-да. Забирай уже своих жертв. Я записал заклинание твоего призыва в мою книгу. Возможно, мы заключим в будущем ещё несколько сделок.

— Конечно, демонолог, с тобой приятно иметь дело, — хихикнул дед. Подняв пленников телекинезом, я по одному переправил их за барьер счастливо щурящимуся демону. — До скорой встречи, человек.

— Не думаю, что скорой, демон, — что-то хихикнув, дед создал знакомые мне пространственные искажения, в которых исчезли люди. Сам же он нырнул в растянутый рот крысы. Точно с пространством играется: пасть этого несчастного зверька не способна на такие подвиги, больше подходящие удавам. Да и они тоже настолько растянуть рот, наверное, не могут. В любом случае, после исчезновения Асамота остался слабенький запах серы и изуродованная голова. На всякий случай испепелив её, пройдясь по местности Очищениями Инанны, побрызгав окружающее пространство освящённой морской водой, я уничтожил все следы ритуала. Остались только импы. Не могущие двинуться с места, они застыли лежачими на земле. — Вы тоже ложитесь, — приказ двум ещё стоящим на ногах.

На всякий случай — Очищение Океанов. Оно явно что-то смыло с меня. Не знаю только, что именно. Может — вообще не демон организовал. А может — он. В любом случае, пакость не долгодействующая, раз система не показывает её даже сейчас.

Ха, а он мне подарочек подкинул знатный. Один из языков Ада. Письменность и разговорная речь. Жестов нет, но это и не важно. Важно, что демонический язык обладает своими особыми свойствами. Я давно подумывал выучить такой, только вот не хотел брать языки Лэнга. А про остальные тёмные миры мне мало что было известно. Нужны были хотя бы названия мира и языка. Или образец этого языка. Живая речь одного из представителей, письменный источник… Асамот помог довольно сильно, хотя изучение демонического языка было и не к спеху.

Следующее утро я встречал на опушке леса Хтуджа. Слуги уже готовили всё для развлечения господ. Ставились роскошные шатры, воины патрулировали дальние подступы, отваживая всех, кого не звали. Кое-где боязливо прогуливались распутного вида девушки… И их «коллеги» по мужской линии. Особые отзвуки от аур, которые сложно с чем-то спутать, чётко поясняли, что большей их части придётся удовлетворить специфические запросы именно мужской части придворной верхушки. Впрочем, не моё дело.

Ближе к центру импровизированного лагеря был установлен малый алтарь, где кто-то из приглашённых сатьянов Храма приносил жертвы местным духам. Охота планировалась на обычных животных. Но «главным блюдом» должны были стать те, кого приведу я. И Раджа явно не обрадуется, если, фактически, второй его придворный чародей опозорит своего господина и разочарует скучной охотой гостей. Надеюсь, импы им понравятся.

Я лениво ждал, валяясь на пригорке в стороне. Патрули пару раз подходили, но быстро убирались прочь. Импы лежали в ряд недалеко, накрытые множеством пальмовых листьев. Ну, в самом деле: не показывать же «главное блюдо» всем подряд? Какой это сюрприз?

Во время охоты я буду присутствовать в лагере: вдруг кому-то потребуется медицинская помощь? Пока что же, дабы совсем уж не терять время, я пытался управлять множеством капелек воды. В отдельности контролировать даже десяток — очень непросто. Маны требуется немного, но вот внимания… К тому же из-за высокой сложности эффективный расход маны падает. Да, тратится немного, но если понимать, что траты уходят исключительно на контроль каких-то там капель, то сразу становится понятно, что расход всё-таки чрезмерный.

Блестящие шарики летали вокруг, отбрасывая солнечные блики, сливались в струйки и разделялись обратно, меняли форму, выписывали сложные пируэты, складывались в шумерские и греческие буквы. Солнце всё сильнее припекало. Вскоре я перешёл к попытке сформировать из воды достаточно эффективную линзу, чтобы поджечь травинку в руке. Именно в этот момент вдалеке показались клубы пыли, а вскоре стала видна и конная кавалькада.

Белая масть животных во главе колонны подчёркивала статус седоков. Разумеется, правитель ехал одним из первых, весело о чём-то переговариваясь с кем-то рядом. Глотать пыль — удел людей попроще. И чем проще человек, тем дальше он от начала колоны, тем больше этой самой пыли забьётся ему в рот, нос и глаза.

Засуетились слуги, забегали. Кто-то побежал ко въезду в импровизированный периметр ограждения: принимать будут коней благородных господ. Вздохнув, я печально осмотрел тлеющий стебелёк травы в руке. Никак не получается у меня сформировать достаточно чёткую линзу. Либо слишком сильно рассеивает лучи, не даёт должной мощности на единицу площади, либо собирает хорошо, но из-за неровностей буквально «расщепляет» сфокусированный луч на две или даже три-четыре части. Достаточно сильные, конечно: одна из таких и подожгла травинку. Только вот настолько серьезная неэффективность всё же раздражает.

Бросив занятие, времени на которое уже не осталось, я поднялся, отряхнулся и отправился к лагерю. Времени на этот небольшой путь придётся потратить — минут пять. Но такому промедлению Раджа точно не обидится: пока он со всей свитой слезет с коней, пока обоснуется в своём шатре… Я бы и ещё часа два полежал: вряд ли охота начнётся раньше. Только вот мне, как временно исполняющему обязанности придворного мага, надо присутствовать в лагере. Чёртов Абтармахан! Вот, куда он уехал, а? Проверять мёртвую деревню. Тьфу: не подождала бы она, что ли, пару-тройку дней? А мне тут вот за него отдуваться!

Вскоре мелкий слуга, ребёнок лет девяти, нашёл меня и, едва ли не заикаясь от волнения, сообщил, что Владыка просит к себе. Поймав чёрного парнишку, хотевшего было уже бежать, за плечо (выше пояса одежды он не носил), я потребовал отвести меня. Где стоит шатёр Раджи, мне было неизвестно. Точнее, примерно я представлял, если будет нужно — найду и сам, но сейчас-то зачем напрягаться?..

Праздничный выезд на охоту — это что-то. Большущий человеческий муравейник. Всюду бегают люди, на их толкотню с умным видом, словно божества на суету муравьёв, взирают обезьяны, почёсывающие задницы. В основном эти животные мостились на отдельных (иногда даже специально для них поставленных) столах. Или на верёвочных миниатюрных качелях. Что поделать: обезьяны тут подобны нашим шумерским кошкам. Почти. Не все виды — во-первых. А во-вторых — только выращенные при храмах. Либо признанные при каком-то из храмов. Стоит такой питомец столько, что можно хороший дом в Бхопаларе купить. А то и пару. Но, правда, такая цена отчасти оправдана: у этих мартышек (или кто там они?) есть магические свойства. Во-первых, они видят мелких духов, иногда с ними даже играют. Во-вторых, их шерсть имеет святую ауру. Очень-очень слабую. Это из-за того, что все эти животные посвящены Хануману, богу-обезьяне. И близко по могуществу не стоит к Энки или той же Инанне. Но для местного божка довольно силён. Крайне силён. Чрезвычайно. Есть у меня подозрение, что он является чьей-то эмблемой, отдельным воплощением кого-то из богов, вторым именем и сутью. Аналогом эдакой филактерии, только совершенно другого уровня. Но подозрение — лишь подозрение. Не более того.

Маленький сорванец, лишь только доведя меня до роскошнейшего шатра, тут же затерялся где-то меж суетящихся людей. Большинство из них, кстати, довольно часто норовили меня толкнуть или и вовсе шли с таким видом, словно даже небожители должны уступать им дорогу. Сильно, кстати, удивлялись, когда я этого не делал: вот ещё. Мне даже при дворе царя Трои выказывали уважение, а ведь тогда я был где-то втрое-вчетверо слабее, чем сейчас. А в боевом плане — так и вообще… Впрочем, не важно. Для самовосхвалений время лучше найти потом. А ещё лучше и вовсе его не находить: возгордиться можно.

Откинув роскошный полог между с стоящими грозного вида стражниками, вхожу внутрь. Ковры, стол, роскошнейшее ложе, диван, на котором вальяжно развалился Раджа, лениво поедающий виноград, по ягодке вкладываемый в его рот какой-то красивой девушкой. Кажется — одна из его наложниц. Если ничего не путаю… Да — точно.

— Волшебник, — констатировал он, даже не подумав сесть или тем более встать. Так — голову повернул. Девушка тут же понятливо убрала уже поднесённую ко рту правителя ягоду обратно в искусно выполненное блюдо.

— Мне передали, что ты звал меня, светлейший, — поясняю своё присутствие, хотя необходимости в этом и нет.

— Звал. Ты выполнил моё приказание?

— Я нашёл для твоей охоты двадцать шесть злых духов, отягощённых смертными телами. Их можно поймать, их можно убить. Мне удалось их подчинить.

— Замечательно! — кивнул он. — Я желаю посмотреть на них… Нет, — видно, что правитель борется с ленью. И последняя постепенно побеждает. — Дождёмся охоты. Пусть молодые пока что принесут нам простую дичь и накормят мясом, а уж потом я сам поеду и убью дичь куда более опасную — твоих духов. Надеюсь, они стоят моей руки? — приподнял он бровь.

— В схватке любого из них с тигром я бы не поставил на тигра, Раджа, — да, с учётом живучести и физической силы, я бы поставил на ничью: тигр загрызёт импа, а потом сам сдохнет от ран.

— Чудесно. Отправляйся и подготовь всё, — повелительно махнул он рукой. — Мы отправимся часа через три, когда станет спадать дневной зной. И проследи, чтобы твои духи не покидали пределов леса и ближайших лугов: нет у меня желания гнать их до самых границ моего царства! — поклонившись, я поспешил покинуть шатёр. Как бы мне ещё какую работу не нашли, пока я в шаговой доступности.

— С дороги! Не видишь, кто идёт?! — будучи грубо оттолкнут кем-то сзади, я неуважение к собственной персоне терпеть не стал: вот ещё. Воспользовавшись телекинезом, поднял богато выглядящего господина, смешно замахавшего руками и заверещавшего. Слуги вокруг прыснули в стороны. Поставив его перед собой, пошёл ближе и толкнул в сторону плечом.

— С дороги! Не видишь, кто идёт?! — пародирую его манеру. Удовлетворившись произведённым впечатлением, отправляюсь дальше к своему холму. Не сидеть же в гудящем лагере и дальше?..

Добравшись до «своего» холма, я уже хотел было потихоньку продолжить занятия с аквакинезом, когда прилетело сообщение:

Задание частично выполнено: Разрушение планов

Награда: жизнь, 3 (из 4) уровня, 6 (из 12) золотых сиклей. 0 (из 2) очка навыков.

Сказать, что это было неожиданно — ничего не сказать. «Частично» выполнено? То есть — чьи-то планы таки в Кусе так и не разрушились? И чьи же? Если я правильно понимаю логику системы, то основную часть награды, уровни, мне выдали. Два очка навыков практически эквивалентны одному уровню. Отличия там незначительны. Деньги? Ну, золотой сикль стоит много. Неприлично много. Большими объёмами золота оперируют только могущественные маги, правители, сильные Гильдии (не обязательно магические). Ещё — верхушка дворянства. Но тем не менее, если бы даже и за десяток сиклей я мог бы купить уровень, то все мои колечки и монеты мгновенно улетели бы на это благое дело. А что? Деньги? Тлен.

Тем не менее, существенную часть награды, уровень и очки, система не выдала. Значит, сильно я накосячил. Кто у нас мог «выполнить» свои планы? Вилия и Кирасис с Гилахом? Однозначно. Они не были пойманы: не до них было. Но с учётом масштабности событий три мастера — это не особо серьёзно. Кто ещё? Эскетинг. Но у него и планов-то особых не было: так — понаблюдать, если я правильно понимаю. И всё. Фараон? Его планы как раз порушены: война с Шумером явно прошла не по сценарию Та Кемет. Зеркальники? Их вышвырнули назад. Догадки. У меня лишь догадки.

Старые события напомнили о себе тревожным образом, пусть этому и сопутствовало приятное пополнение и так немалого количества свободных очков. Куса. Куса. Куса. А ещё — висит «Месть Колдунов». Я убил Хорана. Йен далеко. Но забывать про него не стоит. Да и «далеко» — это всего лишь около тысячи с лишним километров. Может — двух тысяч. Немало, особенно если учесть, что местность между нами та ещё. Пустыни, скалы… Но и не так уж много. Точно не другой конец планеты.

Вздохнув, решаю сосредоточиться на более прозаичных и близких сейчас проблемах. Организовать Радже охоту, долечить пальцы сыну бхопаларского воеводы, добраться в срок до воды и провести в море ещё одну беспокойную ночь без луны… Что-то стало у меня слишком много текучки. Это характерно для людей, оседающих на одном месте. Только вот я здесь оседать не планирую, так что к чёрту. Только вот мне ещё шесть с половиной лет служить. Это если округлять. Оптимистично и в меньшую сторону.

Наконец, началась главная охота. Приказав импам вести себя агрессивно, но никого не убивать, запретив им покидать лес и ближайшие луга, заставив под вечер напасть на Раджу со товарищами, если те не сумеют догнать и поймать довольно юрких демонических существ, остаюсь в лагере ждать результатов. Гидромантия достала, так что переключался на защиту разума, вспоминая старые свои занятия ещё греческими практиками этого направления. Халай был таким себе видящим. Эскетинг — получше. Но в любом случае — ни один из них меня не учил менталистике. Так что традиции этой школы из родной страны были для меня тёмным лесом.

Пару раз ко мне приходили со свежими травмами. Лечил — что же ещё делать? Хотя посетители и раздражали.

Напротив меня появился двойник. Идентичная копия. Идентичная. Мы смотрели друг на друга. Он. Я. Зажигаю пламя на левой руке. Он зажигает на правой. Вздыхает. Да — его огонь не жжёт мои пальцы. А вот моё пламя его руку явно обжигает, пусть и не особо сильно.

— Чего же тебе не хватает? Чего?.. — спрашиваю, поджав губы. Двойник не может ответить.

Это не иллюзия. Нет. Одно из, как я думаю, величайших заклинаний магии зеркал отражает через Тафипу заклинателя в реальный мир. И сам заклинатель становится отражением. Грубо говоря, человек находится в нескольких местах одновременно. В моём случае — в двух. Резерв маны общий: мы тратим одну и ту же энергию. А вот тела — разные. Если уничтожить или повредить одно, то другим ничего не будет. В самом худшем случае — «убитый» просто исчезнет. У них всех будет моя личность, мой разум. В идеале — разумы должны быть связаны непрерывно, конечно, но Эскетинг рассказывал, что поначалу связь между двойниками то распадалась, то появлялась вновь совершенно внезапно, а гарантированно воспоминания одного приходили остальным только после смерти.

Грубо говоря, если создать трёх двойников, то настоящего среди них не будет. Не будет, пока не убить двоих. Любых двоих. Последний оставшийся в живых и станет реальным. Когда срок действия заклинания истечёт, то все, кроме одного, исчезнут. По идее, если маг достаточно искусен, то он может выбрать тело, которое и станет настоящим. Эскетинг мог. Но поначалу тот, кто останется реальным, выбирается случайным образом. Но это в идеале.

У меня же выходит «отразить» себя лишь единожды. И двойник не способен нормально взаимодействовать с реальностью. Он больше похож на разумную иллюзию, которая может создавать иллюзорные чары, которая не связана с моим разумом и не возвращает воспоминаний, тем более — не поддерживает ментальную связь постоянно. Собственно, польза всё равно есть: пока никто из тех, с кем я сталкивался, не мог отличить ауру копии от оригинала. Опять же, эта иллюзия разумна, а не управляется мной напрямую. Но если знать, что должно получиться, то становится ясным всё убожество этого жалкого подобия.

У всех уровней Зеркального царства есть свой тип маны. Собственно, использование того или иного типа и задаёт слой Тафипы, который используется для «отражения» чародея в реальность. При этом, если «отражаться», к примеру, с третьего уровня, то попутно будет совершено отражение и с первых двух. Именно поэтому необходимо достаточно долго бродить по Тафипе в слоях более глубоких, чтобы создавать большее количество двойников. Если применять заклинание, к примеру, дважды, то старые дубли попросту исчезают. Грубо говоря, отражение может быть только в одном месте. Я не могу создать одну копию через первый слой, а потом ещё одну снова через первый слой. Так не получится.

Опять же, не выйдет и просто передать ученику ману нужного окраса, чтобы юный волшебник запомнил тип энергии. Нужно именно долго и вдумчиво бродить по глубинным слоям реальности сквозь обдувающие чародея эфирные ветра. Так, никак иначе.

И есть у меня подозрение, что не только в этом дело. Скорее всего там, на более глубоких уровнях зеркал, прячутся свои секреты. Секреты, которых один небезызвестный архимаг-путешественник, любящий магию шуток, мне не открыл. Секреты, которые нужно отыскать самому. Однако сначала…

Пока правитель гоняет по лесу адских тварей, я могу попробовать использовать ману второго уровня Тафипы. Не то чтобы раньше мной этого не делалось, но эксперименты в магии зеркал всё же были у меня далеко не на первом месте. Дела были, цели и задачи имелись, гидромантия, опять же, поважней будет… А сейчас вот выдалась свободная минутка, которая упорно не желает быть потрачена на опостылевшую магию воды.