Анимус. Пламя техноэволюции

6

Океан. Живописный риф с его красочными обитателями. Лучи солнца бесконечными призрачными столбами пронизывают голубую толщу воды, скрывающую от глаз наземных обитателей волшебный мир, наполненный сказочной жизнью.

Как часто человек может погружаться в глубины крупнейшего естественного водоёма чтобы восхититься невероятными видами всецело доступными лишь обитателям этого биологического уголка планеты?

Оказывается, довольно часто. Если этот человек является сотрудником секретного военного научного объекта, по замыслу инженеров, помещённого под землю. И имеет допуск пятого уровня, который позволяет беспрепятственно посещать большинство лабораторий центра.

Доктор Коно Сумаи наряду с немногими счастливцами обладал такой привилегией. И сейчас он, в компании профессора Артуро Мазони опускался в кабине лифта, снабженной голографическими панелями, в направлении центра Земли.

Именно голографические панели, заменившие стены, потолок и двери безукоризненно создавали эффект погружения на дно океана.

Вчера доктор Сумаи предложил профессору посетить операционную, в которой будет происходить перевоплощение в кибернетически усовершенствованного человека. И Мазони как любопытный ученый и просто заинтересовавшееся лицо, согласился на экскурсию в недра засекреченного центра.

Спускались они молча. Мазони, пытаясь отвлечься от тяжёлых дум, всматривался в глубины голографической бездны океана, а Сумаи не хотел нарушать блаженную тишину.

Когда лифт опустился к подножью рифа, среди камней образовался проход, созданный открывшейся дверью лифта, и искусственный свет указал дорогу в доселе незнакомые Мазони, владения доктора Сумаи.

Оказалось, что интересующее учёных помещение находится в двух шагах от лифта. Для проникновения на его территорию Сумаи пришлось выполнить несколько загадочных манипуляций, позволивших охранной системе распознать владельца допуска пятого уровня.

Дверь походила на ту, что перекрывала вход в демонстрационную комнату, но была раза в два толще своей двоюродной сестры. Открывшийся проход оголил скрывающийся за дверью коридор со скруглёнными стенами, потолком и полом. Противоположный край прохода в форме трубы венчала точно такая же защитная дверь.

— Прошу, — пригласил, указывая жестом направление, доктор Сумаи. — Ещё немного, и мы будем на месте.

Артуро прошёл в горизонтальную белую трубу, Сумаи последовал за ним. После чего дверь исполнила роль челюсти и захлопнула пасть бледного гигантского червя. Пока они двигались по коридору, глаза Мазони уловили несколько световых вспышек и едва заметное движение проскользнувшего лазерного луча. Это охранная система занималась своей работой по идентификации посетителей.

Так как всю необходимую проверку они прошли, двигаясь вдоль коридора, противоположная дверь открылась при их приближении.

Переступив через порог, учёные оказались на внушительного размера площадке, служившей смотровым балконом для тех, кому было необходимо контролировать работу лаборатории, скрывающуюся за дальним краем парапета и у кого был доступ на закрытую территорию. Огромная площадь балкона по периметру была ограничена стеклом.

Артуро и Мазони направились к застывшему перед ними ограничительному прозрачному барьеру. Уже на полпути начал открываться вид на огромное помещение, которое не могло быть просто операционной. Это скорее была не вотчина хирурга и не лаборатория, а громадный цех по штамповке человекоподобных роботов.

Зрелище представлялось довольно пугающим, если учесть, что где-то здесь им с Диной предстояла операция по трансплантации мозга в искусственное тело.

— Это что, цех по производству военных андроидов? — поинтересовался Артуро, — Вы же в курсе, что по международной договорённости армиям было запрещено производить и использовать в военных целях человекоподобных роботов?

Такое решение было продиктовано боязнью перед силой синтетической армии, в случае если та развернётся против своих создателей.

— Не совсем так. — поправил профессора доктор Сумаи. — Допускается производство андроидов, программным стержнем которых должны выступать основные законы роботехники, гласящие о невозможности нанесения вреда человеку. А кому нужна армия роботов-пацифистов?

Действительно, будучи скованным таким ограничением никто не взялся бы за производство машин убийц. Ну, разве что, тайно.

— Перед Вами производственная база по изготовлению модернизированных тел, разработанных в ходе проекта «КУЧ». — Сумаи с гордостью за своё детище указал рукой в сторону, занявших всё видимое пространство, сборочных машин.

— Но, мне кажется, этого оборудования должно хватить для производства небольшой армии усовершенствованных людей. Однако насколько я понимаю, Вы единственный представитель нового человеческого вида? — задавал вопросы Артуро, удивлённый размахом предприятия, которое прежде представлялось ему средних размеров лабораторией.

— Так и есть, мощности этого предприятия позволяют производить сотни готовых единиц в день. Но возникновение такой мощной структуры вызвано спешкой военного руководства, мечтавшего создать самую сильную армию на планете, в основе которой выступал бы человек, а не машина. Как я уже говорил, после первых опытов с участием молодых военнослужащих, некоторое время всё шло нормально. Наши бойцы выдавали впечатляющие результаты, и всё указывало на дееспособность проекта. Вот тогда и было решено создать этот производственный комплекс.

Каким образом проект «КУЧ» зашёл в тупик, Вы уже знаете, а оборудование, которое Вы видите, так и ждет своего звёздного часа, который возможно не выпадет ему никогда. — Сумаи вспомнил с каким энтузиазмом устанавливались эти громоздкие станки и как на протяжении долгих лет они одиноко простаивали здесь, в просторной пустоте глубинного подземелья. Продолжая свою мысль, он добавил, — На мгновенье мы снова оживим его, чтобы пополнить ряды рода человеческого новым видом — человеком усовершенствованным.

Сумаи понимал, что к биологическому понятию «вид» его модернизированный человек имеет слабое отношение. Но он также был уверен, что в свете техногенности современного мира эволюция человеческого вида не обязательно должна ограничиваться биологическими рамками.

Посреди нагромождения массивных станков, подобно грибу только, что пробившемуся сквозь слой лесного грунта, расположилось малое архитектурное сооружение.

Напоминавшее белый шлем мотоциклиста с чёрным забралом, оно являло собой кульминацию окружающего производственного театра.

Со всех концов предприятия к нему сходились какие-то кабели и трубы.

Подобно небольшому осьминогу гигантскими щупальцами оно проникало во все части огромной производственной структуры.

— А что это за конструкция? — поинтересовался Мазони, указывая на шлем со щупальцами.

— Это и есть основная цель нашей экскурсии, — ответил Сумаи, не вдаваясь в подробности, и повёл Артуро к ещё одному, на этот раз прозрачному лифту. На нём они опустились до уровня огромной лаборатории-цеха.

Гладкая, почти зеркальная поверхность сооружения, издали напоминавшего шлем, отражала все окружающие объекты и производила впечатление монолитной структуры, препятствующей проникновению во внутреннее пространство этого странного объекта. Как будто, его создатель забыл, или не захотел разместить на фасадной части полимерного строения простейшую входную дверь.

Сумаи, обнаружив замешательство профессора, вызванное неприступностью архитектурной головоломки, повеселел и на собственном примере показал способ проникновения внутрь.

С видом человека, умеющего проходить сквозь материальные предметы, он шагнул, рассек плоскость, преграждавшего ему путь препятствия, и через мгновение оказался по ту сторону полимерного барьера.

Если бы на дворе было средневековье, за такой фокус доктора Сумаи точно объявили бы колдуном. Но сейчас было время новейших технологий, а Артуро был учёным. И хотя он ещё не сталкивался с подобным чудо, каким являлся «жидкий барьер» всё равно догадывался, как оно может быть устроено.

Он проследовал по невидимому следу доктора и на себе прочувствовал особенности погружения в плоскость стены, казавшейся доселе незыблемой твердыней. Казалось, будто он проходил сквозь вертикальную гладь водопада, только не ощущал давления изливающихся на плечи и голову потоков воды.

Такую преграду составляло бесчисленное множество микроскопических роботизированных частиц, находящихся в постоянной взаимосвязи, разрывающих своё сцепление в месте прохождения постороннего объекта и затем вновь объединяющихся воедино для создания подобия монолитной стены.

Каждый наноробот снабжён каким-либо дезинфицирующим устройством, будь то ультрафиолетовый излучатель, распылитель антипатогенных растворов, захват Кембера, предназначенный для механического удаления болезнетворных микроорганизмов или другой, убийственный для патогенов элемент.

После прохождения сквозь очищающий «жидкий барьер» поверхность погружаемого в него объекта становилась полностью обеззараженной и не угрожала нарушить стерильную атмосферу операционной.

Осуществив давнюю мечту человека — проходить сквозь стены, Мазони вышел в просторный зал и оказался в двух шагах от повернувшегося к нему доктора, сияющего от радости в предвкушении восторженных отзывов о его епархии

Центральную часть помещения, излишне залитого светом, занимал левитационный операционный стол. Слово «стол» ему досталось в наследство от предшественников, добросовестно выполнявших роль поверхности, на которой оперировали пациента.

В сущности же это был генератор магнитного поля определённых параметров, который позволял хирургу расположить и зафиксировать тело в удобном для проведения хирургических манипуляций положении. Множество роботизированных устройств, размещённых вокруг стола, говорило о минимальном вмешательстве человеческих рук в сложнейшие процессы, происходившие в ограниченном пространстве левитационного поля.

От стола в направлении границ помещения, солнечными лучами распластались дорожки левитационных транспортёров, предназначенных для подачи к столу частей, составляющих сложную мозаику операционной манипуляции. По-видимому, основная их доля производилась в окружавшем операционную цеху и по трубам, напоминающим щупальца осьминога, доставлялась внутрь помещения. Далее всё по левитационной дорожке подавалось в распоряжение ответственных хирургических роботов и применялось по назначению.

Артуро представил, как со всех концов подземного производства сюда подаются составляющие нового механизированного тела и поочерёдно заменяют его человеческую основу.

Ужаснувшись предстоящей процедуре, Артуро вымолвил: «Так это и есть место нашей экзекуции?»

Изумлённый такой интерпретацией впечатлений от увиденного, Сумаи постарался исправить ситуацию.

— Вы опять поддались влиянию деструктивного пессимизма? Вас гложут сомнения в правильности выбора? — доктор хотел узнать, чем вызвана такая реакция Артуро. — Вы до сих пор сомневаетесь в прогрессивности усовершенствованного строения человека?

— А Вы уверены, что получившееся создание можно будет назвать человеком? — Задав вопрос, Артуро запнулся, вспомнив сколько механических узлов разместилось под искусственной кожей Сумаи, и попытался исправиться, — Не в обиду Вам сказано.

— Ничего, я понимаю. На ум приходит слово киборг. А стать киборгом это словно превратиться в какого-то монстра. Обычно такой кибернетический организм рассматривают как машинно-человеческий гибрид, акцентируясь на понятии «машинный». То есть, если сказать максимально упрощённо, киборг — это машина, мозговой частью которого является процессор, «обшитая» натуральной плотью поверх своей механической структуры. На самом деле это тяжело осуществимый процесс и до сих пор никому не удавалось стабильно выращивать плоть на синтетическом основании.

— Человек же — это его мозг, точнее разум, зарождающийся в его извилинах. Независимо, от того в биологическое или искусственное тело мы пересадим мозг, человек будет оставаться человеком. Вы же не будете возражать, что при трансплантации мозга в другое человеческое тело вы останетесь представителем человеческого рода? Тогда почему Вы сомневаетесь в своей человечности после приобретения синтетического тела, ничем внешне не отличающегося от Вашего родного?

— Но в основе рождения человека лежит биологический процесс и обычному человеку также присущи различные биологические потребности, называемые естественными. Нам необходимо есть, пить и выделять переработанные продукты, дышать, спать, заниматься сексом. Тело, так называемого, усовершенствованного человека, насколько я понимаю, не нуждается в осуществлении этих процессов. Однако они тоже являются неотъемлемой частью человеческого существа. Без них человек будет не усовершенствованным, а неполноценным. — Артуро не хотелось ощущать себя просто мозгом, замкнутым навечно в железную черепную коробку.

— Мазони, Вы единственный, кто задаёт столько вопросов и интересуется естественными потребностями. — из этой реплики Артуро заключил, что подбор кандидатов в «железный отряд» идёт полным ходом и доктор провёл уже не одну подобную ознакомительную беседу. Сумаи тем временем продолжал, — Эта проблема неожиданно встала и перед нами. Оказывается, наш мозг обладает определённой инерцией. Он не может просто отвыкнуть от управления потребностями, заложенными в человеческую организацию изначально и исправно служившими человеку на протяжении многих лет. К нашему удивлению, только что усовершенствованный человек тоже захотел пить, есть, спать и реализовывать другие потребности, присущие биологическому организму. Пришлось подстраиваться под неоспоримые желания человеческого разума, руководствуясь его запросами.

Профессор, вы знаете, как легко обмануть наш мозг? Бесчисленное множество фокусников и различных шарлатанов пользовались этим упущением, таящемся в наших головах по вине создателя. Та же голографическая картина океана, на которой остановился Ваш взор в кабине лифта — это тоже обман нашего «главного процессора». Мы ведь не опускались к подножью рифа? Я это говорю к тому, что пришлось придумать ещё несколько усовершенствований, создающих иллюзию полной биологической функциональности организма. Была создана имитация пищеварительной системы. Созданы многие продукты по виду и вкусу идентичные натуральным, но выполняющие другие функции. С нашими технологическими возможностями мы можем воссоздать любой физиологический процесс, свойственный обычному человеку. А занятие сексом, о котором Вы упомянули, может быть настолько уникальным, что никакой «Трактат Любви» не в силах описать всех испытываемых ощущений. В этом я Вас на своём опыте заверяю. — Сумаи прервал рассказ с видом довольного мартовского кота и, поймав ошеломленный взгляд профессора Мазони, решил ещё более удивить своего гостя. — Более того, у двух усовершенствованных людей могут быть совместные дети. Да, Вы не ослышались. И такое возможно. На основании двух ДНК отца и матери искусственно создаётся зигота из которой можно в пробирке, а можно и в специально сконструированном отделении чрева матери вырастить плод.

Доктор ходил взад-вперед по операционной, рисуя руками в пространстве картины, позволявшие ученику лучше усваивать урок.

— Другими словами, наши возможности безграничны, и Ваши опасения в отношении утери своей человечности слегка преувеличены. — Сумаи всеми силами старался противостоять пессимистическому настрою Артуро. — Поверьте мне, если провести процедуру трансплантации мозга без ведома пациента, например тем или иным способом предварительно «отключив» его, то он, придя в себя, некоторое время даже не заметит подвоха.

Артуро хотел верить доктору, но какая-то внутренняя сила заставляла его сомневаться в правильности его решения.

Покопавшись в себе, Мазони догадался, что главным препятствием, мешавшим беспристрастно внимать доводам Сумаи, является инстинкт самосохранения.

Врождённая форм спасения себя от опасности, столкнулась с парадоксами, активировавшими «кнопку паники» в мозгу Мазони.

Чем считать преображение в модернизированного человека — прогрессивной эволюцией или биологической деградацией? Как пройдёт это перевоплощение? Если удачно, то они с Диной снова воссоединятся, если нет, то они оба обречены. Имеет ли вообще хоть какой-то смысл возня в рамках проекта «КУЧ» когда с «лёгкой руки» «Анимуса» вся человеческая возня может быстро закончиться?

Если отодвинуть подобные вопросы в сторону, то слова доктора Сумаи обретали смысл. Требовалось преодолеть сомнения и сосредоточиться на главном, ради чего Мазони пошёл на столь безумный шаг.

Этим главным была Дина, ради которой Артуро был готов пройти все круги ада, лишь бы она выжила.

Собрав мозаику из чувств, доводов доктора и обуздав сомнения, Мазони, наконец, преодолел барьер, мешавший ему оказаться по ту сторону человеческой эволюции.