Андромеда

16. Вспомнить

Мы собрались возле двери.

У меня уже мозоль на языке была от постоянного зачитывания этого заклинания, которое менялось минимально:

— Открываем — Лин и Сайко начинают пальбу. Остальные тоже не расслабляются, там — куча сиринов, наверняка часть пролетит сюда. Главное поначалу отбить их. Дальше — нюхачи. Тут всё просто. Самое хреновое говно — это холодец.

— Да, — подхватил Гайто. — Как ты предполагаешь прикончить эту дрянь?

— Стрельбой, — развёл я руками. — Близко к нему не подходить, стрелять издалека. Лин, Сайко! После сиринов холодец — ваша главная цель. Если вдруг стрельба не поможет — добиваем всех остальных и отступаем. Заманим его в утилизатор.

— Где бы он ни был? — спросила Лин.

— Где бы он ни был, — кивнул я.

Чёрт… В самом деле, надо было уточнить у Айка, где эта дрянь находится.

Ну да ладно, упрёмся — разберёмся. Может, местные пушки отработают на отлично и вообще мороковать не надо будет.

— Все готовы? — Я перехватил топор двумя руками.

— Как пионеры, — вздохнула Лин и подняла пистолет. Сайко продублировал её движение.

— Гайто, на счёт три. Раз, два, три!

Гайто положил руку на панель, быстро убрал, не дожидаясь, пока появится белое свечение. Но этого хватило, дверь начала открываться.

Истошный визг резанул по ушам.

— Охаё, шалава! — пропела Лин, надавив на спусковую скобу.

Я ещё даже увидеть толком ничего не успел. Створки двери разъехались едва ли на десяток сантиметров. Из ширящейся щели вылетел фонтан крови с потрохами.

Сайко выстрелил следующим, прикончив второго сирина.

А потом дверь раскрылась достаточно широко, и в наш отсек выплеснулась стая.

Я заорал что-то нецензурное, в один миг осознав, насколько несостоятельную стратегию придумал.

Надо было спросить у Айка, что такое «стая». И если бы он сказал, что там, за дверью, охренительно огромная куча бесконечных сиринов — я бы, наверное, раскидал роли иначе.

Теперь же только и оставалось, что надеяться на опытность Сайко и Лин.

Стрелять по такой толпе в замкнутом пространстве не было ни малейшего смысла. Я сразу завертел топором, чувствуя себя газонокосилкой, которую используют не по назначению.

С объединённым режимом творилась какая-то хрень, оглядываться и даже думать — не было времени. Мне нужно было превратиться в бездумное оружие, которое действует исходя исключительно из инстинктов — так я и делал.

Только где-то в глубине сознания сохранилась мысль: «Хоть бы до них дошло!»

Несколько секунд спустя я увидел наглядное подтверждение, что хотя бы до Лин — дошло. Она пробежала мимо меня, вращая «лунной секирой». Каждое движение убивало или калечило как минимум одного сирина. Пушка торчала у Лин из трико обтяжки. Сунула, куда могла, бросать не захотела, помня про холодец.

Под ноги, под ноги смотреть, чёрт подери!

Я бросил беглый взгляд вниз и увидел раздувающиеся носовые щели нюхача. Обрушил на него топор — прибил. Но тут же поплатился за это: в лицо врезался сирин.

Инстинкт заставил меня тут же броситься на спину, но — поздно. Сирин уже вцепился в лицо когтями, полный мелких зубов рот раскрылся, меня обдало трупным запахом.

Рассчитывать на то, что кто-то придёт на помощь, я не мог. Поэтому втянул топор в биополе ещё прежде, чем упал, и вцепился обеими руками в голову сирина.

Заорал от боли и напряжения.

Коготь твари впивался всё глубже мне куда-то под левый глаз. Остальные просто бороздили кожу, и это было охренеть как больно, но вся боль как будто сконцентрировалась на глазу. Ещё чуть-чуть, и я стану развесёлым пиратом, лишённым бинокулярного зрения.

И всё-таки в человеческих мышцах силы было больше, чем в этой небольшой твари. Я понял, что мне не хватит амплитуды, чтобы снять её с лица, и изменил хват. Одна рука уперлась в подбородок сирина, другая схватилась за затылок.

Никогда так не делал, только в кино видел. Правда, и в кино это делали с людьми, не с сиринами.

Первые градусов десять поворота дались легко. Потом до сирина, видать, дошло, что с ним делают, он заверещал и напряг мышцы шеи.

Я только ухмыльнулся окровавленными губами и усилил нажим.

Хрясь! — тушка обмякла.

— Пошёл нахрен! — прорычал я и отшвырнул тварь от себя.

Моргнул.

Вроде оба глаза видят, оба моргают, хотя в левом боль так и осталась. Да и чёрт с ней, не до неё.

Я вскочил, призывая топор. Удар начал ещё до того, как он появился. И появился он в самые последний миг — лезвие глубоко пробило хилую грудь прыгнувшего на меня нюхача.

— Крейзи! — раздался сзади крик.

С сиринами почти разобрались. Часть их пролетела мимо и бушевала где-то за моей спиной, но это уже была такая часть, с которой мы могли справиться не приходя в сознание.

Гайто ушёл вперёд, он единственный пробилсяв следующий отсек и сейчас там самозабвенно крошил нюхачей. Лин держалась почти сразу за ним. Сиби?..

Я обернулся.

Сиби стояла в боевой стойке, а у её ног лежал Сайко.

У меня сердце на миг замерло, но тут же его успокоил разум: если бы Сайко был мёртв, Сиби не встала бы на его защиту.

— Холодец! — крикнула она и поддела что-то ногой.

Пистолет.

Он описал дугу в воздухе. Мне пришлось шагнуть влево и вытянуть руку. Некстати левый глаз залило очередным потоком крови, и я едва не промахнулся.

Схватился за рукоятку тремя пальцами, тут же подбросил, перехватил правильно и развернулся обратно.

Холодец полз по полу, и ни Гайто, ни Лин не могли его видеть. Нюхачи и сирины, будто обрели разум, всеми силами старались отвлечь их внимание от приближающейся смерти.

Я рванул с места.

На меня полетел сирин. Я мгновенно просчитал перспективы: одной рукой не зарублю, выстрелить не успею. Кинулся влево, прыгнул, перекатился, вышел из переката и обнаружил в одном шаге от себя зелёное ползучее дерьмо.

«Близко к нему не подходить, стрелять издалека» — угу, конечно.

Я нажал на спусковую скобу.

Ощущение было… никаким. Ни отдачи, ни чего-либо ещё. Просто чувство, что выстрел совершился.

Середина холодца будто вскипела, надулся большой пузырь.

— Ложись! — заорал я и сам бросился ничком на землю.

В падении до меня дошло, что я мог убрать в биополе пистолет. Знать не знаю, почему, но — мог.

И убрал.

Глухой и влажный взрыв — как будто в животе у толстяка рванула граната — раздался сзади. Надо мной со свистом пролетели ошмётки.

Три, два, один — подъём!

Я вскочил, и на этот раз инстинкты не подвели.

Топор сам собой прыгнул в руки, и я развалил пополам сирина.

Топор исчез. Нюхач прыгнул с расстояния метров десять. В руке оказался пистолет.

Выстрел — мелкую, несуразную, но такую смертоносную тварь разнесло в клочья.

А потом сразу же навалилось знакомое чувство: всё.

Оно всегда приходило неожиданно, и в нём в равных долях смешивались облегчение и паранойя. Оба постепенно сходили на нет, и на передний план выходила мысль: «Окей, ладно. А теперь…»

— Все живы? — спросил я.

— Ага, — махнула секирой Лин.

— В норме, — подтвердил Гайто и прислонился к закрытой двери, видимо, в одну из кают.

— Эй, там? — Я повернулся к предыдущему отсеку, сделал несколько шагов. — Сиби?

— Отмахалась, спасибо! — крикнула та, продемонстрировав окровавленные халадие. — Сайко порвали, вырубился. Чёрт…

Под конец до неё дошло, насколько это хреново в нашей ситуации, если тебя порвали, и ты вырубился.

Мы втроём, не сговариваясь, бросились к ним.

Я первым упал перед Сайко на колени.

Он был бледен, глаза закрыты, но зубы крепко стиснуты, и дыхание тяжёлыми рваными кусками прорывалось сквозь них туда-обратно. Всё ещё сильное. Настолько, что казалось, может вовсе вынести зубы.

— Где? — спросил я, опасаясь лишний раз хвататься за раненого человека.

Шутки кончились. Добро пожаловать в реальный мир, где без специального медицинского образования перемещать раненого непонятно куда человека может быть опаснее невмешательства.

Но с другой стороны, и скорой ведь не вызвать, правда?..

— Брюхо. — Сиби присела и кончиком самого чистого халадие приподняла ошмёток «куртки охранника».

— Дерьмо, — прокомментировала Лин. — Нюхач?

— Сирин, — возразила Сиби. — Неглубоко, я быстро срубила. Вроде не сильно кровит, а?

— Это вообще ничего не значит, — буркнул Гайто. — Если внутреннее кровотечение… Что?! Не надо на меня так смотреть, я не врач, я понятия не имею, что с ним делать дальше!

Мы в отчаянии уставились друг на друга.

Хуже ничего не могло быть. Мы победили всех монстров, но вот у наших ног умирает наш друг, и мы НИЧЕГО не можем сделать.

— Сука, — сказал я. — Если бы не спор с той тупой сукой, я бы мог пойти учиться на врача, и сейчас от меня был бы хоть какой-то микроскопический толк!

Я врезал кулаком по полу.

Но даже этой боли от удара, которая была так нужна, мне не досталось. Удар пришёлся по дохлому сирину и не принёс ничего, кроме омерзения.

— Несите его в медотсек, — послышался голос.

Я вздрогнул.

Медленно поднял голову.

— Алеф?..

Она стояла тут, как ангел, спустившийся на грешную землю. Вся в чёрном, но с длинными белокурыми волосами. Посреди кровавого безумия. И с таким спокойным мудрым взглядом, что трудно было даже подумать о том, что это — моя девушка.

— Крейз и Гайто, — тихо сказала она. — Возьмите его и несите осторожно.

У меня в голове забрезжила надежда. Я, оттолкнув Сиби, схватил Сайко за подмышки, кивнул Гайто. Тот взялся за ноги. Мы поднялись, и Сайко застонал.

— Держись, брат, — шёпотом сказал Гайто. — Сейчас залатаем…

— Айк сумеет управиться с теми приборами? — спросил я Алеф.

— Айк занят, не будем его отвлекать, — ответила она. — Я сумею. Куда вы идёте? Идите вперёд, так быстрее!

Мы прошли уже половину отбитого у монстров жилого отсека, когда до меня дошло, что Алеф, по идее, не должна знать, кто такой вообще Айк. Не говоря о том, что ей негде было набраться опыта в обращении с инопланетной медтехникой.

— Алеф…

— Позже, — оборвала она меня. — Ты скоро поймёшь, Крейз.

Она пошла вперёд, за ней — мы с Гайто и Сайко. Сиби и Лин замыкали шествие. Обе молчали, тоже чувствуя, что происходит нечто странное.

Алеф открыла дверь — и мы вышли в пищевой отсек. Краем глаза я заметил лежащего на столе Майлда и стиснул зубы.

Не дай боже нам точно так же потерять Сайко. Тогда я… Не знаю, что сделаю. Заранее рекомендовал бы эвакуировать всех с этой станции.

У двери в медико-лабораторный отсек топтались Илайя и Райми.

— Крейз, мы не смогли её удер… Какого хрена?! — завопила Райми и, позабыв про оправдания, бросилась к нам. — Сайко, чёрт…

— Потом поплачешь! — прикрикнул на неё Гайто.

Илайя оказалась более собранной и конструктивной. Она открыла нам дверь, как швейцар, и молча проводила взглядом.

— Так, — выдохнул я, когда мы положили стонущего Сайко на «каталку» рядом с мёртвой Нилли. — Дальше?

— Одежда, — коротко сказала Алеф, крутя верньеры прибора. — Очистите максимум вокруг раны. У людей пороговый уровень отличается на тридцать процентов, но пики — дают до ста пятидесяти. Вариабельность кода здесь невысока, попробую пройти по нижней грани, надеюсь, что получится. Процентов семьдесят за то, что хотя бы остановлю кровотечение, полного заживления гарантировать не могу, нужно ломать границы и выводить в обход предохранителя на сверхнизкие частоты, а я этого не умею, это — твоя территория, Крейз.

Пока я хлопал глазами, Райми кинжалом ловко срезала клочья куртки и выкромсала круглый кусок из обтяжки.

— Моя территория? — переспросил я. — Ломать… что?!

— Просто свалите отсюда нахрен все, строем, — попросила Алеф, резким раздражённым жестом откинув назад прядь волос, которая болталась у неё перед глазами. — Мне нужно работать, а тебе нужно вспомнить. Остальные — займитесь трупами.

— Надо выяснить, где утилизатор… — пробормотал Гайто.

Алеф посмотрела на него, как на идиота.

— Там, где мы появились, — сказала она. — Управление с пульта. Хотя бы свалите их всех туда, активирую я потом сама. Или Айк. И не давайте ему жать на жёлтую кнопку! Раз мы зашли так далеко, пятиться уже абсолютно тупая идея. Вон отсюда! — прикрикнула она.

Я сам не понял, как оказался снаружи.

Дверь закрылась.

Мы переглянулись.

— Что за муха её укусила? — спросила Сиби.

— Без понятия, — сказал я. — Никогда её такой не видел. Но… она права. Надо заняться трупами.

— Нам надо, — уточнил Гайто. — Тебе нужно вспомнить.

— Что вспомнить? — застонал я. — Меня уже достала эта шарада!

— Брат, я понятия не имею, — пожал плечами Гайто. — Но только это нужно сделать.

Райми не принимала участия в разговоре. Она стояла, прижавшись к двери, и лёгкими неосознанными движениями поглаживала её.

Надо же. Не думал, что у них настолько всё серьёзно…

— Крейз.

Я повернул голову, увидел Илайю. Она протянула мне руку, как ребёнок.

— Что? — устало спросил я. — Куда дальше?

Её губы чуть дрогнули. Не то улыбнуться попыталась, не то с трудом сдержала рыдание.

— Я покажу тебе путь. Я — Сёрчер.

— Да никакой ты уже не Сёрчер, Илайя. Место Силы на паузе. Мы все теперь — никто.

Она покачала головой, и её белёсые, будто седые волосы заколыхались.

— Я помню, Крейз. Помню чувство. Идём. Тебе будет больно. Алеф просила меня побыть с тобой.

Я взял её за руку.

Гайто одновременно тронул за плечо Райми.

— Идём, — сказал он. — Предлагаю разделиться. Там у нас две «каталки» свободные. Я и Лин возьмём одну, а вы с Сиби — другую. Двинемся в разные стороны. Складываем говно на каталки — и тащим к утилизатору. Эй! — прикрикнул он. — Давай-ка взбодрись. Начни работать руками, а там и голове полегчает.

Райми нехотя кивнула и отлепилась от двери.