Амина-кислота

1. Магический потенциал

Проход довольно скоро привёл нас в другое помещение, похожее на то, из которого мы ушли. Дальше можно было двигаться точно так же, по аналогичному тоннельчику, что мы и сделали. Похоже, здесь под всей игровой зоной такие вот колодцы с люками. Нужно выбраться куда-нибудь в другой сектор, а то я так и чувствовал, какая тонкая грань в виде крышки люка отделяет нас от всего того, что сейчас происходит наверху.

Преодолев ещё четыре точно таких же колодца, мы как будто попали в другую зону. Здесь тоннели для труб были шире и выше, так что уже можно было идти в полный рост. Вскоре под ногой у меня что-то гулко отозвалось, и я остановился, цыкнув, чтобы привлечь внимание Маши. Она сейчас шла первой, но на звук быстро среагировала и вернулась ко мне.

Я присел на корточки, и разгрёб песок и землю, смешанные со строительным мусором, этой смесью здесь были усыпаны полы всех тоннелей. Там оказалась прямоугольная железная крышка, с утопленной откидной ручкой. С трудом отодрав заржавевшую ручку, я попробовал поднять крышку. Это получилось, но с пронзительным скрипом.

Маша скривилась от этого звука, и тут же начала озираться, как будто услышавшие его могут мгновенно оказаться рядом.

Меня и самого резануло по нервам, но нужно было обязательно проверить, что там. Нам просто необходимо сменить уровень, ведь когда они догадаются, куда мы делись, то первым делом начнут проверять именно эту сеть тоннелей под игровой зоной.

Сейчас основная задача — уйти как можно дальше и затаиться. Ведь Маша, которая является основной ударной силой, осталась почти без маны. Я с маной, но почти без магии. Вот такой дисбаланс.

Я послала вниз светоч, и осмотрел открывшуюся картину. Под нами был прямой коридор, без всяких труб и проводов, только бетон и кирпич. Шёл этот нижний коридор перпендикулярно нашему, и сколько я мог разглядеть в слабом свете своего светоча, всё время прямо.

И там было сыровато и холодновато. В общем, не очень уютно. Но ведущие вниз скобы на боковой стене присутствовали, так что спуститься туда для нас было идеальным вариантом, куда бы этот коридор ни вёл.

— Лезем? — спросил я у Маши на всякий случай, вдруг она будет против.

— Как скажешь, — спокойно сказала она, полностью доверяясь мне.

Естественно, я же сумел нас вытащить из игры, мне и карты в руки, при прокладке дальнейшего маршрута.

Маша пошла первой, а мне ещё нужно было закрыть люк, попытавшись забросать его сверху землёй, которая ссыпалась, когда мы открыли его. Оставив щель для руки, я попытался набросать на крышку того, чем тут был усыпан пол, надеясь, что это сделает лучше, а не хуже. Ведь следы моего вмешательства, наоборот, могли оказаться более заметными. Но проверить мы это не могли, оставалось только надеяться, что мои действия пойдут на пользу.

Оказавшись внизу, мы огляделись, думая в какую сторону идти. Для нас разницы не было никакой. Мы не понимали направление и не знали, что находится на разных концах этого коридора.

— Слушай, а они не смогут найти нас по этим ошейникам? — вдруг спросила Маша, — ведь если они, как оказалось, удалённо могут менять наш «потенциал», может быть, они могут видеть, где мы находимся?

— Проклятье! — ругнулся я, — а ведь ты права! Эх, нам бы освободиться от этой дряни! Но как?

Она зажгла свой светоч, который оказался значительно больше моего.

— Хорошо, что хоть магию нам пока совсем не «отключили»! — вздохнула Маша.

И вдруг у меня в голове как будто что-то взорвалось, что-то яркое. Вот это и называется озарением. Маша даже по моему лицу поняла, что я что-то придумал.

— Что? — напряжённо спросила она.

— Иди сюда, — я схватил её за руку и подтянул к себе. Она послушно подошла, — я схватил её за голову и прижался лбом ко лбу.

— Ты чего?.. — начала говорить Маша, но я её перебил.

— Лови! — и я схватил её голову двумя руками. Поняв, что я делаю, она повторила моё движение.

Быстро выбрав нужную мыслеформу, я буквально швырнул её в Машин мозг. Я видел, как пылающая руна улетает в темноту, стремительно удаляясь.

— Оу-оу-оу-оу… — затараторила Маша, — эх-ха-а-а-а! — восторженно воскликнула она в конце, поняв, что теперь у неё есть новое заклинание.

— Давай, попробуй применить к моему ошейнику, — сказал я.

— Что это? — уставилась на меня Маша, — я не очень понимаю!

— Это заклинание освобождения от оков. Помнишь, я замок так в двери выбил? — спросил я.

— А, да, помню! — обрадовалась Маша.

— Оно делает металл хрупким, как стекло. Но это при нормальном использовании. При твоих тридцати пяти процентах я не знаю, что получится, — сказал я. — давай, не тяни! А то вдруг, в самом деле, отключат.

— Может, лучше тогда я себе сниму? — спросила Маша.

— Нет, лучше мне! — сказал я, — потому что если я освобожусь, то с тебя его без проблем сниму. Просто если заклинание сработает частично, что очень вероятно, то ошейник, возможно, придётся сбивать. А это может быть и трудно, и опасно, да и больно.

— Убедил, — сказала Маша, — что делать?

— Для усиления эффекта положи руки на мой ошейник и примени заклинание, — сказал я.

Маша сделала всё в точности, как я сказал, и только закрыла глаза, чтобы сосредоточиться, как мне в голову пришла ещё одна мысль.

— Погоди! — сказал я, расстёгивая ремешок каски, — вдруг помешает? Мы же не знаем точно, как эти штуки работают? — я положил каску под ноги, потому что расставаться с ней насовсем не собирался. Вещь очень полезная!

Маша снова положила руки на мой ошейник и закрыла глаза. Потом открыла и посмотрела мне в глаза.

— Всё! — сказала она, — получилось?

— Понятия не имею, — честно признался я, — сейчас проверим.

Я поднял с земли обломок красного кирпича, встал к стене спиной, уперев в неё ошейник, и ударил кирпичом по ошейнику под своим подбородком. Он выдержал, но звук мне показался странным. Не таким, который должна издавать железка.

Я ударил ещё раз, но снова ничего не произошло.

— Примени ещё раз, — сказал я Маше.

— Маны почти не осталось, — сказала Маша.

— Давай, выскребай всё что есть, маны у меня полно, я тебя заправлю потом, — сказал я.

— Да я не экономлю, боюсь, что просто не хватит! — сказала Маша.

Однако она положила руки на ошейник и применила заклинание ещё раз. В это время погас её светоч.

— Всё! — сказала она, — не знаю, помогло или нет, но я совсем пустая! Даже не помню, чтобы когда-нибудь до такой степени истощалась!

— Я недавно это проходил, — сказал я и, встав к стене, ударил по ошейнику. Мне показалось, что звук ещё больше изменился, но ошейник снова выдержал. Я ударил ещё несколько раз, но он продолжал держаться.

Хотелось довести эту ситуацию до конца и использовать этот шанс по полной программе. Но вставал выбор как именно. Либо заряжать Машу, чтобы она могла снова попробовать применить заклинание, но это займёт время. Либо, применять его самому со своими жалкими пятью процентами потенциала, и повторить это много раз, надеясь на накопительный эффект. Хотя я вообще не был уверен, что это так работает. Может быть, заклинание либо сработало, либо нет, и все промежуточные варианты — это просто плод моего воображения. И то, что звук от ударов по ошейнику странный и меняется, тоже мне могло почудиться.

Однако лучше маленький шанс, чем никакого, и поэтому я, бросив камень, положил руки на свой ошейник и начал применять заклинание раз за разом.

Было просто удивительно, как быстро убывала у меня мана. При пониженном магическом потенциале, её расход очень сильно увеличивался. Была какая-то обратная пропорциональность. Мы получали меньший эффект, по более высокой цене. Интересно, а работает ли это в другую сторону? Ну, типа если каким-то образом развить свой магический потенциал, а раз его можно уменьшить, то наверняка можно и увеличивать, то цена в мане, получается, должна падать? Тогда мана должна использоваться более экономно и эффективно? На досуге нужно будет обдумать это как следует. Только вот когда он будет, этот досуг?

Теперь становилось ясно, почему Маша так быстро обнулилась. В общих чертах это и раньше было понятно, но сейчас я прочувствовал это на себе. Не знаю, сколько раз я успел применить заклинание, по ощущениям чуть больше десяти, когда и мой светоч погас. И вовсе не потому, что у меня закончилась мана. Её было ещё много. Просто магия перестала работать.

— Всё, — сказал я, — нас отключили!

— Как? — потрясённо сказала Маша, хотя сама эту гипотезу недавно и выдвинула. Не хотелось верить в то, что мы остались совсем без магии, — теперь получается и мана не нужна… — добавила она упавшим голосом.

Мы находились в полной темноте и не могли зажечь даже крохотный светоч.

— Это полбеды, — сказал я, пытаясь нащупать на полу свой обломок кирпича, которым я до этого долбил ошейник, — главное, чтобы они не знали, где мы. Вот что меня больше тревожит.

— Ты думаешь, они знают? — спросила Маша.

— Пятьдесят на пятьдесят, — ответил я, наконец-то найдя свой кирпич, — либо знают, либо нет. И встав к стене, я снова ударил по ошейнику. Мне показалось, что звук стал совсем другим, но ошейник снова выдержал. Я ударил ещё раз, потом ещё и ещё… продолжал бить, но не бездумно, а каждый раз стараясь сделать это максимально точно и сильно. К тому же в темноте было легко промахнуться и залепить себе куда-нибудь. А этого мне очень не хотелось. Но и останавливаться я не собирался.

Через несколько ударов Маша вдруг вскрикнула.

— Что? — спросил я.

— Что-то хрустнуло! — сказала она, — звук был другим!

Мне вроде тоже показалось, но я не был уверен, потому что все эти удары отдавались у меня в голове и уже слились однообразную вереницу.

— Да? — я ударил ещё раз, и теперь мне тоже показалось, что внутри что-то, как будто, совсем чуть-чуть хрустнуло.

Я ударил снова, и теперь этот хруст послышался уже более явно.

Чтобы проверить, есть ли эффект, я попытался создать светоч. И надо же, у меня это получилось! Правда, светоч вышел размером буквально с булавочную головку и горел неровно, а мерцал как лампочка, получающая нестабильное питание. То почти угасал, то вдруг разгорался с новой силой.

— Получается! — радостно вскрикнула Маша.

— Ага! — воодушевлённо сказал я и начал с увеличенным энтузиазмом молотить по ошейнику.

Энтузиазм привёл к тому, что я всё же залепил себе в подбородок. Но меня это не смутило, и я продолжал бить, глядя, как по чуть-чуть растёт мой светоч, хотя его горение было по-прежнему максимально неровным.

В неровном свете я видел горящие надеждой Машины глаза, которая понимала, что если сейчас получится разбить ошейник, то мы будем частично свободны! Во-первых, друг от друга — а быть связанными это очень, очень, очень неудобно! Особенно в такой сложной ситуации. А во-вторых, мы могли снова обрести магию, которую у нас так вероломно отобрали. И да, избавившись от ошейников, мы по-прежнему будем находиться неизвестно в какой дыре, из которой непонятно как выбираться, но, по крайней мере, чувствовать себя будем полноценными. А то это ущербное положение, в которое нас поставили, уже порядком надоело.

После очередного удара, в ошейнике что-то прямо сильно треснуло, но он продолжал сохранять свою форму. Однако светоч вдруг вспыхнул раза в два светлее. Видимо, общая целостность ошейника влияла на его «работоспособность». Чем больше нарушалась его структура, тем хуже работала блокировка магии.

— Если я могу зажечь светоч, — сказал я, улыбаясь, — значит, мой потенциал ко мне частично вернулся, и значит, я снова могу попробовать применить заклинание!

Внутренне я уже был почти на сто процентов уверен, что доконаю этот ошейник. Ведь прогресс хоть и медленный, но был.

Я протянул Маше кирпич, и она с готовностью его взяла на сохранение.

Положив руки на ошейник, я ещё несколько раз применил заклинание, после чего взял у Маши обратно кирпич, подмигнул ей, и хорошенько размахнувшись, ударил по ошейнику.

Удар получился звонким, а эффект совершенно не такой, что мы с Машей ожидали. Точнее, возникли неожиданные последствия разрушения ошейника.

Мой светоч, который всё стремился разгореться поярче, вдруг вспыхнул с невероятной силой, совершенно нас ослепив и увеличившись в размерах почти до метра! Я тут же его «прикрутил», но видеть мы не могли ещё долго.

То есть, произошла наглядная демонстрация, что даже на поддержание малюсенького светоча при ограниченном потенциале, уходит столько маны, сколько нужно на такой гигантский светоч, как получился сейчас, когда ограничение резко исчезло. Хорошо ещё, что светочи вообще по мане не очень затратная штука, а то мы давно бы все ресурсы на них потратили.

— Ничего не вижу! — жалобно сказала Маша.

— Сейчас пройдёт, — успокоил её я, — но я уже без ошейника! Иди сюда!

Я решил не ждать, пока зрение восстановится. Мы с Машей на ощупь нашли друг друга, и я один раз применил заклинание к её ошейнику. Этого было достаточно, ведь мой потенциал был полным!

Только вот разбивать его я немного повременил, до момента, когда можно будет хоть что-то видеть, чтобы не травмировать ненароком девочку.

Когда зрение более или менее вернулось, я поставил Машу к стене не своё место, и легонько тюкнул кирпичом по ошейнику. Он раскололся сразу и осыпался вниз дождём из осколков. Ненавистный тросик упал нам под ноги.

— Ка-а-а-а-а-айф! — сказала Маша, ощупывая свою шею, — ой! — вдруг обеспокоилась она, — у тебя кровь!

Оказалось, что я поранил-таки шею. Оно и не удивительно, ведь и долбил много по ошейнику, и разрушался он постепенно, вот в какой-то момент и рассёк себе кожу.

Маша осмотрела рану и успокоила меня, что мол, ничего страшного, просто царапина. Хорошо бы её чем-нибудь обработать, да жаль нечем.

Сжав зубы, я сам себе её слегка прижёг огоньком плазмы. Лучше, чем ничего.

— Ну что, уходим с этого места? — спросила Маша, когда мы закончили.

— Погоди, — сказал я, — не знаю, видят ли они, где находится ошейник, но я хочу, чтобы от него вообще ничего не осталось.

Машин рассыпался на мелкие осколки, а мой развалился на несколько частей. Я применил к тому что осталось заклинание ещё раз и раздолбил обломки кирпичом. Потом свернул тросик в небольшой моток и проделал с ним то же самое, превратив практически в пыль. На всякий случай, чтобы не думать и не сомневаться.

В общем, то, что осталось от нашей с Машей связки, превратилось в мелкий мусор. Если они раньше и могли нас как-то отследить, то по этим рассыпанным осколкам вряд ли.

— Ну что? В какую сторону? — спросила Маша.

— Раз мы не знаем куда лучше, давай доверимся судьбе и разыграем вариант в «камень, ножницы, бумага»? — предложил я.

— Давай! — тут же с улыбкой согласилась Маша.

Настроение у неё, после того как мы избавились от ошейников, заметно улучшилось, и пусть маны пока что не было, но она всё равно чувствовала вернувшиеся силы и балдела от этого.

— Если выигрываешь ты, мы идём туда, — махнул я рукой в один рукав коридора, — если я, туда, — указал я в другой.

— Ага! — улыбаясь, кивнула Маша.

— Готова? — спросил я, и Маша кивнула, — камень, ножницы, бумага, раз, два, три! — сказал я и выбросил ножницы.

— Ха! — торжествующе сказала Маша, которая держала напротив моих растопыренных пальцев кулачок, — я выиграла!

— Думаешь, это хорошо? Мы же не знаем, какой вариант лучше! — заметил я.

— Ну и что? — пожала плечами Маша, — победа есть победа!

— Тоже верно! — улыбнулся я ей, — как же хорошо при нормальном свете! Я так тосковал по своему светочу! И как только люди раньше, до магопокалипсиса, без них жили?

— Понятия не имею! — сказал Маша, не переставая улыбаться.

Я поднял с пола каску и напялил её на себя.

— Ну-ка, попробуй меня толкнуть, только аккуратно! — попросил её я.

Маша попробовала, но ничего не случилось.

— Работает! — обрадовалась Маша.

— Ага! — сказал я, — наверное, как и говорил нам Серёжа, это просто артефакт, который вот так не отключишь, как наши ошейники.

— Фу-у-у-у-у-у! — скривилась Маша, — не напоминай мне про них!

— Тебе не нравилось быть привязанной ко мне? — поддел я её.

— Дело не в тебе, а в ограничениях и насилии над нами, — сказала Маша.

— Ты права. Но что-то в этом такое было! Командная работа, когда ошибка одного, может привести к гибели обоих. Я бы сознательно на такое никогда не согласился, но раз этот опыт был, нужно попытаться извлечь из него пользу, — сказал я.

— Ну, ты извлекай, расскажешь потом, чем дело кончилось! — сказала легкомысленно Маша.

Девочки — такие девочки!

Я не стал с ней спорить, и мы бодро зашагали по коридору, в «выигранном» Машей направлении. Нас переполняло чувство эйфории, как будто всё уже закончилось. А ведь прошлая наша попытка побега, без ошейников и тросиков привела к ухудшению ситуации. Сейчас мы просто вернулись к тому же самому раскладу. Снова где-то в коммуникациях, не имея никакого представления, как отсюда выбираться.

Но почему мы должны лишать себя возможности радоваться пусть и маленькой, но победе? К тому же эта маленькая победа могла привести нас к большой, ведь мы теперь полностью могли пользоваться своим потенциалом. Только вот с маной пока не всё хорошо…

Вспомнив про это, я запустил руку Маше в волосы. Надо «подкормить» девочку.

Она одарила меня благодарным взглядом, но ничего не сказала, а только улыбнулась.